Текст книги "Человек многих скрытых эмоций (СИ)"
Автор книги: Эмили Низбродская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Знаю, я в ней не заинтересован, но, черт! Я должен хоть какую-то искру почувствовать. Хоть как-то отреагировать. У нее же есть буфера, в конце концов.
Но нет. Ничего. Я труп. Словно домашнее задание по литературе делаю. Или в гольф играю.
Ненавижу гольф.
Не прерывая поцелуя, нахмурил брови, когда понял, что уже пару недель не гонялся за девушками.
Прозвенел второй предупредительный звонок. Эмили подпрыгнула; я отстранился, все еще находясь в заложниках у неоспоримого факта – в последнее время эрекция у меня возникала только в присутствии Сары.
Проклятье.
Сделав шаг назад, легко кивнул.
– Напиши мне, если захочешь прийти вечером. Майкл об этом услышит.
А Сара тебя увидит, – подумал про себя.
– Ты ведь не хочешь, чтобы он думал, будто ты просидела всю ночь дома одна, верно?
Я знал, это её подтолкнет. Но прежде чем Эмили успела ответить, шлепнул её по заднице, специально для Майкла.
Она лишь улыбнулась, удивленно распахнув глаза, после чего развернулась и побежала в класс. Я вздохнул, глядя ей вслед.
Сегодня утром я не собирался идти на уроки. У меня была назначена встреча с гребанным учебным консультантом. Пришла пора поговорить о университете.
Нет, вообще-то, о институте мы говорили в прошлом году. Сейчас, когда я не обзавелся конкретными планами, основной идеей разговора будет “прими-решение-или-поступай-как-хочешь-и-живи-с-последствиями”.
– Эй, дружище, – Дэвид вышел из столовой. Я даже тронуться с места не успел. – Это Эмили сейчас отсюда убежала? Ты до сих пор её не трахнул? – он закрыл крышкой бутылку Гаторэйда.
Я развернулся, зная, что Дэвид последует за мной.
– Почему ты так решил?
– Эээ, потому что тебя еще ни разу не видели с девушкой, с которой ты уже переспал. Готов поспорить, ты вычеркиваешь их имена из памяти, еще даже не сняв презерватив.
Я резко затормозил перед лестницей. Он серьезно? Осуждающий тон в мой адрес, от него?
– Можно подумать, ты сам так не делаешь? – спросил, засунув руки в карманы джинсов.
За Дэвидом, по-моему, тянулся хвост из девчонок подлиннее моего.
– Да, да. Знаю, – отмахнулся он. – Просто тебе никогда не приходилось так стараться, чтобы затащить девчонку в постель, – Дэвид смотрел на меня выжидательно. У него еще виднелись синяки под глазами.
– Мне некуда спешить. Может, с этой я хочу поиграть подольше, – я не мог сказать ему правду. Никогда никому ничего не рассказывал.
– Сара взбесится, – подметил он, словно я сам бы не додумался до этого.
– В чем весь смысл.
Дэвид кивнул.
– Ох… так вот каков план.
Хм, а он что решил? Что я на самом деле встречался с Эмили?
Достаточно.
– Еще раз спасибо, что прикрыл меня вчера, – я сменил тему, и развернулся, поднимаясь по ступенькам.
Только он заговорил снова.
– Вся эта фигня? – начал Дэвид; я остановился. – С Сарой? Зачем мы это делаем? Знаю, я спрашивал раньше, но ты ни черта мне не рассказываешь. Я просто не понимаю.
Боже Правый.
Я повернулся к нему лицом, не желая больше обсуждать эту ситуацию. Он часто спрашивал прежде, но каждый раз причина моих нападок на Сару менялась.
Мне нравилось играть.
Я хотел все контролировать.
Я её защищал.
Никогда не находил для себя удовлетворительного ответа, тем более такого ответа, который можно было повторить. У меня в голове причины звучали убедительно, но казались безумными, если произнести их вслух.
Невзирая на любопытство, Дэвид всегда мне помогал. Всякий раз, когда я хотел пустить сплетню или поиздеваться над Сарой, он был наготове. По моей просьбе, и по собственной воле.
Прошлогодняя вечеринка, когда Дэвид бросил её ключи в бассейн, за что она сломала ему нос – его идея.
Моя первая вечеринка в этом году, когда Сара распугала всех, заорав о приезде копов. Разве я просил её лапать?
Прищурившись, посмотрел на него.
– Мне кажется, ты слишком расстарался. Подкалываешь её без моего ведома. Так какая тебе разница?
Он улыбнулся, нервно хохотнув.
– Дело не во мне. Я никогда не хотел нажить врага в лице этой девчонки. Сара вчера вышла на улицу, словно собиралась нас подстраховать. Она секси, спортсменка, упрямая, и умеет обращаться с оружием. Как такая может не нравиться?
Мышцы моих рук и плеч свело. Мне не нравилось, что Дэвид смотрел на нее по-другому, не так, как я того хотел, и мне чертовски не нравилось, что он практически слюни по ней пускал.
Я спустился на несколько ступенек, пристально глядя на своего друга. Подошвы моих ботинок стучали по кафельной плитке едва ли не громче, чем пульс у меня в ушах.
– Держись от нее подальше.
Дэвид поднял руки и улыбнулся, пытаясь меня успокоить.
– Эй, приятель, не беспокойся. Она сломала мне нос и двинула по яйцам. По-моему, этот поезд давно ушел, – он прищурился, словно придя в замешательство. – Но если она тебе не нужна, почему бы остальным не попытать счастья?
Действительно, почему?
Всю грязь, вылитую мной на Сару за прошедшие годы, можно списать на ненависть, злость, жажду всем управлять. Но то, что я не подпускал к ней других парней? Это не игра.
Я просто не хотел, чтобы к ней кто-либо прикасался, или целовал. Мне пора с этим смириться.
– Я ей больше не преграда, – ответил спокойно. – Если хочет встречаться или переспать с каждым парнем в школе – её дело. С меня хватит.
– Отлично, – сказал Дэвид, растягивая свой болтливый рот в широченной улыбке. – Потому что она вчера ходила на свидание с Беном, как поговаривают.
Стены стали сдвигаться. Дэвид становился все меньше и меньше.
Бен и Тэйт? Нет, нет, нет…
Моя черная футболка с длинными рукавами меня буквально душила; впервые с того момента прошлой осенью мне захотелось оторвать эти проклятые рукава, чтобы вздохнуть свободно.
– Ну и что, – процедил сквозь зубы. – Мне без разницы. Пусть её берет любой, кто захочет.
Только я ни при каких условиях, ни на секунду этого не подразумевал.
***
Сара сцепилась с Эмили во время ланча. Я наблюдал, как они напряженно беседовали за столиком снаружи. Она отвернулась, покачав головой, а Эмили выглядела виновато.
Я твердил себе, что финальный результат моего плана будет оправдан, только все равно чувствовал себя дерьмово. Эмили не сказала ей о своем намерении использовать меня, чтобы отомстить Майклу. Если бы сказала, то Сара вряд ли бы сидела, нахмурившись, едва притрагиваясь к еде.
Нет, она думала, что Эмили спит со мной.
Рассказать всей школе, будто у нее лобковые вши, было гадко с моей стороны, но все же забавно. Пытаться украсть её лучшую подругу – жестоко. Это по-настоящему ранит Сару.
Именно то, чего я добивался, – сказал себе.
Однако день за днем ловил себя на том, что меня гипнотизировали её малейшие движения. Как она методично стружила свои обожаемые карандаши, как волосы спадали ей на плечо, когда Сара наклонялась, чтобы достать что-то из сумки, как изгибалось её тело, когда она садилась или вставала. Каждый обнаженный участок кожи, каждая улыбка, каждый раз, когда она облизывала губы – от всего этого я буквально ощущал молниеносный разряд, опускавшийся из живота в член. Иногда мне хотелось, чтобы она вернулась обратно во Францию.
По крайней мере, тогда бы я мог продолжать её ненавидеть, а не фантазировать каждую секунду о том, чтобы её трахнуть.
Дэвид называл это “секс по ненависти”. Однажды он признался, что никогда никого не любил, но переспал с кем-то, кого действительно ненавидел, и это был лучший секс в его жизни.
Страсть, наказание, ярость – звучит как заманчивая, однако опасная смесь.
Я вздохнул и расправил плечи, заходя в кабинет на последний урок – совместный урок с Сарой.
– Уйди.
Едва пересек порог, услышал её голос. Мое внимание моментально привлек Нэйт, который, облокотившись на парту, чересчур близко навис над Сарой.
– Предупреждаю в последний раз, – продолжила она, явно злясь, но в то же время смутившись.
– Кирилл прав, – проворчал Нэйт, выпрямляясь. – Ты того не стоишь.
Не раздумывая, решил приструнить этого засранца.
– Сядь, Нэйт.
Он резко развернулся, удивленно приподняв брови. Мы стояли в проходе между рядами парт, которые быстро заполнялись нашими одноклассниками.
– Эй, чувак, без обид, – он поднял руки. – Если ты с ней еще не закончил…
Я сжал кулаки, сдерживая порыв вытащить этого придурка из кабинета за яйца.
Если я с ней еще не закончил?
В эту секунду мне захотелось спрятаться внутри себя. Горло сдавило.
Какого черта?
Я хотел причинить ей боль. Я не хотел причинять ей боль. Ненавидел её. Любил её. Хотел надругаться над её телом сотней различных способов. Хотел уберечь её.
Сейчас моему замешательству не было предела, но одно я знал точно. Она не дешевка.
За последние несколько лет Сара вытерпела множество оскорблений из-за меня. Людьми легко манипулировать. Они хотят признания, сплетни принимают за истину. Стоит сказать одному, что у кого-то пирсинг в клиторе, или кто-то ест собак, и можно отойти в сторону, пока по школе растекаются пересуды.
Тем не менее, к одиннадцатому классу от моих инфантильных выдумок толку стало, как от порванного презерватива. Я хотел отпугнуть парней от Сары, но мой способ уже не срабатывал. Они видели, насколько она красива, а теперь, после инцидента в раздевалке, считали её шлюхой.
Впервые издевательства над этой девчонкой не приносили мне успокоения. Я лишь хотел обнять её, увидеть её улыбку.
Я прищурился, желая оказаться в идеальном мире, где мог бы использовать член Нейта в качестве мишени для дартс.
– Больше с ней не разговаривай, – скомандовал. – Иди, – я дернул подбородком в сторону угла, где этому уроду стоило спрятаться.
Чем я лучше него?
Ничем. Но с этим я разберусь позже.
Нэйт удалился; Сара раздраженно вздохнула. Переведя взгляд на нее, заметил, как она поджала губы. Я увидел её ядовитую гримасу, знал, что она предназначалась для меня, но не успел даже подумать о причинах, когда Сара заговорила:
– Не надо делать мне одолжений, – прошипела она. – Ты – несчастный кусок дерьма, Кирилл. Но с другой стороны, я бы тоже была несчастна, если бы родители меня ненавидели. Отец тебя бросил, мама тебя избегает. Только кому их винить, верно?
Я перестал дышать, помещение стало невыносимо тесным.
Твою мать, что она сейчас сказала?
Я смотрел на нее, чувствуя себя мертвым, разорванным на части. Понимая, что подобные слова совершенно не в духе Сары, но они правдивы.
Я не забыл, как дышать. Просто больше не хотел.
Такое ощущение, будто все вокруг пялились на меня, перешептывались, прикрываясь ладонями, смеялись надо мной. Я был обнажен, каждый из них узнал мой секрет.
Только когда оглянулся, осознал, что никто не обращал на нас внимания. Вновь сосредоточившись на ней, вспомнил, почему именно ненавидел её.
Сара обладала внешностью хорошей девочки, но внутри бесспорно скрывалась настоящая стерва.
– Итак, класс, – произнесла миссис Пенли, войдя в класс.
Ничего не ответив, я прошел к своему месту.
– Пожалуйста, возьмите свои компасы и посмотрите на Восток. Когда скажу “Начали”, собирайте вещи и садитесь рядом с партнером по сегодняшней дискуссии. Можете сдвигать парты бок к боку или лицом к лицу. Начали.
Прежде чем я успел найти свой компас, Инга уселась рядом. Я едва прислушивался к её болтовне.
Сара присоединилась к Бену; они сдвинули свои парты лицом к лицу.
Самое странное – я практически ничего не почувствовал, глядя на нее. Будто мое тело оцепенело. Желание прижать Сару к себе, извиниться, которое ощущал две минуты назад, испарилось.
Более того? Я даже не злился. Сара была потеряна для меня. Какая мне разница.
Я – дерьмо. Это меня тоже не волновало.
Она периодически поглядывала в мою сторону. Я не хотел её. Я не ненавидел её.
Мне. Просто. Все. Равно.
========== Часть 15 ==========
– Хватит! – засмеялась Эмили. – Ты жульничаешь!
– Не жульничаю, – ухмыльнувшись, оперся на свой кий. – Я забил. Следующий удар тоже мой.
Мы спорили, стоя по разные стороны бильярдного стола в моей гостиной. От её досады меня практически распирало от смеха.
Эмили – акула бильярда. Кто бы мог подумать?
После школы, и эпизода с Сарой, я выпустил пар на работе, затем направился домой. Подъехав ко двору, заметил черный Линкольн, припаркованный возле Браунов, и вздохнул со стоном.
Бабушка Сары.
Меня бы в принципе разозлило то, что рядом с ней появился кто-то из взрослых, способных вмешаться. Но причина не в этом.
Её бабушка вечно лезла в чужие дела, постоянно пыталась поговорить со мной во время своих визитов. Я должен был догадаться, что она приедет, раз уж Сара осталась одна. Надеюсь, надолго миссис Браун не задержится.
Эмили пришла часов в восемь. Сейчас мы заканчивали уже пятую партию.
– Ты назвал шестой, – возразила она. – А не шестой и десятый! Нельзя загнать два шара в одну лузу одновременно. Ты должен сделать тот удар, который объявил.
– Это называется – быть крутым, – парировал я.
Эмили состроила сердитую физиономию, недовольно скривив губы.
Её грозный настрой был довольно мил, к тому же выглядела она очаровательно растрепанно. Длинные темные волосы собраны в небрежный хвост, на лице ни капли косметики. Более очевидного знака, что девушка в тебе не заинтересована, не существовало.
– Ладно, – я пожал плечами и поднял руки вверх, притворяясь раздраженным. – Удар твой.
Глаза Эмили засияли, как и её улыбка; она склонилась над столом, готовясь ударить. Хоть на часах было уже около десяти, я не торопился с ней расставаться.
Эмили выиграла четыре партии из пяти. Я думал, мне придется съездить в приемное отделение скорой, чтобы пришить свои яйца обратно. Меня интересовало, как такая чопорная девчонка, неспособная притронуться к наглядным пособиям по биологии без возгласа “Фу”, могла научиться столь мастерски играть в пул.
Когда мы отошли от стола, я положил руку Эмили на плечо и легко притянул её к себе.
– Итак, мне нужно задать тебе один вопрос.
Она протяжно вздохнула.
– Да, мне тоже.
Я глянул на нее сверху вниз.
– Спрашивай первая.
Рухнув на диван, Эмили уставилась на свои кисти, сложенные на коленях.
– Я знаю, что ты используешь меня, чтобы досадить Саре, Кирилл. Чтобы её разозлить, или… – она посмотрела мне в глаза. – Заставить ревновать.
Мои ноги окаменели, я не стал садиться. Скрестив руки на груди, подошел к окну, забрызганному каплями дождя, по привычке глянул на темное окно спальни Сары.
Не смей.
– Кирилл, – продолжила Эмили. – Я тоже тебя использую. Не уверена, хочу ли вообще вернуть Майкла, но мне точно хочется показать ему, что я не выжидаю, когда он сам объявится. Вот почему я приняла твое приглашение сегодня. Сара занята, а я не хотела оставаться дома.
Обернувшись к ней, склонил голову набок.
– Ты могла выбрать любого парня, чтобы заставить Майкла приревновать, Эмили. Почему я? Ты знала, Сара обидится, если подумает, будто ты встречаешься со мной.
Эмили буквально слилась с обивкой. Её лицо поникло, она медленно притянула колени к груди, обняла их руками и тихо произнесла:
– Моя мама… невыносима, – Эмили покачала головой, словно подобрала слишком мягкое описание. – Она выбирает мне одежду, проверяет мой телефон, решает, какие предметы мне изучать, даже… – её речь прервал судорожный всхлип.
У меня во рту пересохло, я замер.
Боже.
О чем она не договаривает?
Эмили вытерла пролившиеся слезы большим пальцем.
– В любом случае, после его предательства, мне тошно оставаться собой. Надоело быть слабой, идти у всех на поводу. Я подумала, Кирилл Незборецкий уязвит Майкла, как никто другой.
Уголки её губ слегка приподнялись. Я понял, что она имела в виду. Нам обоим хотелось вернуть контроль над собственной жизнью.
– Но ты знала, что Саре будет больно, – снова повторил, по-прежнему пытаясь найти причину, почему она не побоялась ранить чувства своей так называемой лучшей подруги.
– Да, – Эмили вздохнула. – Это в план не входило, но я пришла к выводу, что таким образом можно будет изменить ход игры, которую вы двое затеяли. Подстегнуть вас, так сказать.
Сдвинув брови, спросил:
– Даже рискуя потерять подругу?
К моему удивлению, она хохотнула.
– Ты не такой уж могущественный, Кирилл, – опустив глаза, Эмили продолжила негромко: – Мы с Сарой будем в порядке. Хотя она не должна узнать про наш план. Сара разобралась в себе. Она умная и уверенная. Я не хочу, чтобы она осуждала меня за попытку проучить Майкла. Я не хочу, чтобы об этом кто-либо узнал.
Эмили опустила ноги на ковер, выпрямилась, встретившись со мной взглядом.
– Кирилл, понятия не имею, в чем проблема между тобой и Сарой, но я знаю, что ты не плохой парень. Мне казалось, все изменится после её возвращения. Что вы разрешите эту ситуацию.
– Мы разрешили, – уверил я, присев рядом с ней.
Она прищурилась, вздернув подбородок.
– Ты её любишь, – Эмили заявила утвердительно, а не спросила.
Мое лицо вспыхнуло.
– Нет, – ответил твердо.
– Хорошо, – она шлепнула ладонями по своим бедрам.
Я удивился, потому что тон её голоса повеселел.
– Бен собирается на гонки в пятницу. Велика вероятность, что он приведет Сару. Сможешь спрятать когти на время?
Хорошо, что мои руки лежали на спинке дивана, иначе бы Эмили увидела, как я сжал кулаки.
Несмотря на мои старания оставаться безразличным, Дэвид, Эмили, да вообще все, если на то пошло, продолжали напоминать мне, что жизнь Сары не стоит на месте.
– Мне параллельны поступки других, Эмили, – заявил я безэмоционально.
Она несколько секунд разглядывала меня, пока я смотрел вперед.
– Сделай одолжение? – попросила Эмили, разглаживая пальцами свои выцветшие джинсы. – Подыграй мне на гонках? Майкл соревнуется с Дэвидом, и я просто…
– Да, – перебил, прекрасно зная, что ей нужно. – Не парься.
Если она хотела вызвать ревность у Майкла, значит, я помогу. Хоть причина и не самая благородная, зато весело.
– Фильм посмотрим? – предложил, пытаясь сменить тему.
– Конечно. Тебе нравится кино о танцах?
Я едва не выпроводил её из дома в ту же минуту.
***
На улице лил проливной дождь, воздух казался густым из-за энергетического напряжения. Эмили ушла в полночь; я дал ей свою толстовку, чтобы она не промокла. Заперев дверь, поднялся к себе в комнату.
Впервые за несколько лет мне хотелось залезть на дерево.
В прошлом мы с Сарой часто сидели здесь во время грозы. Да что там, практически каждый вечер проводили на этом дереве. Но она тоже давно на него не взбиралась.
Подняв оконную раму, выглянул наружу, сквозь ветер и дождь, и мгновенно замер.
Проклятье.
Сара сидела на дереве.
Мои пальцы сжали край подоконника.
Первым на ум пришло сравнение с ангелом. Её сияющие волосы спадали по плечам. Ноги – длинные, гладкие – свисали с ветки. Она выглядела идеально, на своем месте, словно творение художника.
А потом я вспомнил, что Сатана тоже когда-то был ангелом.
Ты – жалкий кусок дерьма, Кирилл.
Её слова задели меня сильнее, чем я хотел признать.
– Сидишь на дереве в грозу? – сказал с издевкой. – Да ты просто гений какой-то.
Сара подняла голову, повернулась ко мне лицом.
Её глаза – насколько я мог разглядеть – не полыхали гневом, как обычно в моем присутствии. Она не смотрела прямо на меня. Нет, её взгляд казался настороженным, немного печальным.
– Да, я тоже считаю себя гением, – ответила Сара, снова отвернувшись.
Такое поведение сбило меня с толку. Она держалась не застенчиво, но и не воинственно. Неужто сожалела о том, что сказала мне сегодня?
Ну, я не нуждался в её жалости. Мне нужна её чертова ярость.
Не жалей меня.
Я хотел, чтобы она постояла за свои слова.
Не извиняйся, не прячься. Разозлись на меня, Сара.
– Дерево? Молния? Улавливаешь связь? – продолжил её подначивать.
Знаю, присутствовала доля опасности в том, чтобы сидеть на дереве в грозу, но мы делали так сотни раз в детстве.
– Раньше ты об этом не волновался, – произнесла она безжизненным голосом, глядя на нашу улицу.
– О чем? О том, что ты рассиживаешь на деревьях в грозу?
– Нет. О том, что я могу пострадать, – ответила Сара, заткнув меня.
Черт бы её побрал.
Каждая проклятая мышца в моем теле окаменела. Мне хотелось встряхнуть её, заорать: “Да, меня ни хрена не волнует, если с тобой случится что-то плохое!”.
Только я не мог.
Мне небезразлично, мать твою, отчего я хотел ударить кулаком о стену. Почему, черт возьми, меня волновали её поступки? С кем она встречается? С кем спит?
Но с другой стороны, я бы тоже была несчастна, если бы родители меня ненавидели.
Словно щупальца, её слова проникли в мой мозг, вытягивая все хорошие мысли, связанные с Сарой. Все воспоминания.
Я должен высечь её из своей головы и сердца.
– Сара? – я заколебался, но заставил себя договорить: – Мне безразлично, жива ты или мертва.
После чего повернулся к ней спиной и наконец-то просто ушел.
========== Часть 16 ==========
На следующий день раздраженная Эмили вновь появилась за моим столиком во время ланча. Она не стала объяснять, я не стал спрашивать, но предположил, что причина её недовольства связана либо с Сарой, либо с Майклом.
На Майкла мне было плевать. К Саре я пытался относиться безразлично.
– Я только что получил сообщение от Влада, – Дэвид подошел к столу, уселся на стул, развернув его спинкой вперед. – Дерек возвращается в город на выходные. Он хочет погонять с тобой в пятницу.
Я мысленно простонал. Не потому, что боялся проиграть, а потому, что Роумэн был знатным мудаком.
Да, то, как я обращался с Сарой в последние годы – этот парень поступал с половиной школы в десять раз хуже, пока тут учился. Я мог выиграть, или проиграть, вот только случится чудо, если мне удастся завершить гонку с ним без единой царапины на машине.
Я пожал плечами.
– Ладно. Шансы у нас приблизительно равны, так что ставки будут высокие.
А мне нужны деньги. Отец вымогал наличку каждую неделю, причем немалую. Хотя он поступал умно. Хотел денег, однако не был слишком алчным. Просил достаточно, чтобы меня задеть, но не заоблачные суммы, которые я не смог бы достать.
– Ты же с Майклом соревнуешься, верно? – спросила Эмили у Дэвида.
Он глянул на нее, ухмыльнувшись.
– Вряд ли это можно назвать соревнованием. Скорее кастрацией.
– Просто будь осторожен, хорошо? – она выглядела обеспокоенно.
Серьезно?
Дэвид подался вперед, упершись грудью в спинку стула.
– Эмили? – произнес он низким, сиплым тоном. – Сейчас я представляю тебя голой.
Я не сдержался.
Из груди вырвался смешок, я расхохотался, уткнувшись лбом себе в руку.
– Арр! – проворчала Эмили с отвращением.
Поднявшись, она одернула свою короткую джинсовую юбку и направилась к выходу, а мы с Дэвидом все не могли угомониться.
Боже, он лучший.
– Эмили, подожди! – крикнул ей вслед, на самом деле не пытаясь её вернуть.
Дэвид тоже встал, хохоча.
– Эмили, да ладно тебе. Это же шутка.
Только она не обернулась. Мы же продолжали смеяться.
***
Мы с Сарой пересекались взглядами несколько раз за день. Буря в глубине её глаз утихла, однако я решил не тратить время на раздумья о ней.
Я не мог. Между нами все кончено. Для нее все было кончено давным-давно, что же касается меня – я должен как можно быстрее обо всем забыть.
Урок по Кинематографии прошел спокойно, только Пенли заставила нас сесть в круг, поэтому мне открывался отличный вид на сидевшую напротив Сару. Я периодически ловил на себе её неясный взгляд.
Когда парты расставили по местам, миссис Пенли снова завела разговор про монологи, которые нам полагалось представить в течение следующих двух недель. Мне не терпелось свалить отсюда к чертям, взять Мэдмэна и поехать к озеру. Бедному псу в последнее время не доставалось моего внимания, учитывая работу, школу, постоянные отлучки по выходным. Иногда я брал его с собой к Максу, но теперь, похоже, мы с Мэдмэном виделись лишь по ночам, когда он спал у меня на кровати.
На миг подумалось, а не хотела ли Сара изредка забирать собаку к себе, чтобы бедняга совсем не затосковал, но я тут же выкинул подобные мысли из головы.
Мы не друзья; я не стану её ни о чем просить.
Словно услышав мои размышления, она обернулась. Когда поднял глаза, заметил, что Сара смотрела прямо на меня.
Моргнув, она опустила взгляд, затем опять сосредоточилась на мне с каким-то печальным, потерянным выражением на лице. С налетом сожаления, или отчаяния. К чему ей грустить? Прищурившись, постарался отвести глаза. Мне не нужно знать, что с ней происходит.
– Кстати, ребята, – сказала Пенли, не отрываясь от листка бумаги, на котором что-то писала. – Не забудьте, двадцать девятого числа пройдет ассамблея, посвященная борьбе с издевательствами в школе. Вместо первого урока вы собираетесь в…
Сара подняла руку.
– Миссис Пенли? – перебила она.
Учительница посмотрела на нее.
– Да, Сара?
– У нас осталось пять минут до конца урока, – вежливым тоном произнесла Сара. – Можно я прочитаю свой монолог?
Какого черта?
Еще рано сдавать проект. Все, учитывая Пенли, удивленно уставились на нее. Что она делает, черт возьми?
– Хм, что ж, я не ожидала, что сегодня придется кого-либо оценивать. Твое эссе готово? – поинтересовалась учительница.
– Нет, эссе я сдам в положенный срок, но мне бы очень хотелось прочитать монолог именно сейчас. Пожалуйста.
Я скрипнул зубами.
– Ладно, – неохотно вздохнула Пенли. —Если ты уверена, что готова…
Великолепно.
Меньше всего мне сейчас хотелось смотреть на Сару или слушать её голос. В основном, потому что знал – будет трудно её проигнорировать.
Шум. Пространство. Отвлечение.
Я сполз ниже по спинке стула, вытянул ноги, скрестив лодыжки. Взял ручку, принялся рисовать у себя в блокноте трехмерные кубы.
– Я люблю грозу, – начала она, но я, не отвлекаясь, продолжил вычерчивать линии. – Гром, ливень, лужи, промокшую обувь. Когда надвигаются тучи, меня охватывает радостное предвкушение.
Я нахмурился. Сара любила дождь.
– Все кажется красивее под дождем. Не спрашивайте меня почему, – её голос звучал легко, естественно, словно она беседовала с другом. – Но в грозу словно открывается иной мир возможностей. Раньше я ощущала себя супергероем, катаясь на велосипеде по опасным скользким дорогам. Или Олимпийским атлетом, преодолевающим тяжелые испытания, чтобы добраться до финиша.
Сара сделала паузу. Я поднял ручку, осознав, что обрисовывал одну и ту же фигуру снова и снова.
– Но даже в солнечные дни, будучи маленькой девочкой, я просыпалась с тем же ощущением трепета. Ты заставлял меня чувствовать радостное предвкушение так же, как симфония грозы. Ты был моей бурей под солнцем, громом в скучном, безоблачном небе.
Меня пробрало подозрение; дыхание участилось. Это не монолог.
Она продолжила:
– Помню, я проглатывала завтрак так быстро, как могла, чтобы поскорее постучаться к тебе в дверь. Мы гуляли днями напролет, возвращаясь домой только поесть или поспать, играли в прятки, лазили по деревьям, ты качал меня на качелях.
Я ничего не смог поделать. Резко подняв голову, встретился с ней взглядом. Проклятье, мое сердце… такое ощущение, будто она сжимала его в своей руке.
Сара.
Она обращалась ко мне?
– Будучи твоей сообщницей, я снова поняла, что такое дом, – Сара пристально глядела на меня. – Видите ли, когда мне было десять, моя мама умерла. У нее был рак, и я потеряла её, толком не узнав. Мир казался таким ненадежным, я была так напугана. Но с тобой все опять встало на свои места. С тобой я стала смелой и свободной. Как будто часть меня, умершая вместе с мамой, ожила после встречи с тобой, и было уже не так больно. Мне было не больно, когда рядом был ты.
Черт, я не мог отдышаться. Зачем она это делает? Я ей безразличен.
– Но однажды, совершенно внезапно, я потеряла и тебя. Боль вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по маме.
По её щеке скатилась слеза. Я почувствовал, как сдавило горло.
Сара смотрела на меня как раньше – словно я для нее целая вселенная.
Горы мерзких воспоминаний закружились в голове, пока наблюдал за ней.
Гадости, которые устраивал, чтобы доказать свою силу. Чтобы доказать, что не нуждаюсь в том, кому не нужен.
Я тяжело сглотнул, стараясь утихомирить бешеный ритм у себя в груди.
Она меня любила?
Нет.
Сара лжет. Она наверняка лжет.
– Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать. Твои слова и действия заставили меня возненавидеть школу. Из-за них я чувствовала себя некомфортно в собственном доме.
Её глаза наполнились слезами. Во мне зародилось желание разгромить все вокруг. Ей было больно. Я был несчастен. И ради чего?
– Все по-прежнему болит, но я знаю, в этом нет моей вины, – Сара поджала губы. – Я могла бы описать тебя множеством слов, однако лишь одно включает в себя грусть, злость, ничтожность, жалость – трус. Через год меня тут не будет, а ты останешься неудачником, чей высший предел существования ограничится школой, – её взгляд вновь сосредоточился на мне, голос зазвучал уверенней. – Ты был моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под проливным дождем. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. Но сейчас? Я думала, все сволочи водят немецкие машины, но оказалось, мерзавцы в Мустангах тоже могут оставлять шрамы.
Мои руки сжались в кулаки. Я чувствовал себя так, словно меня заточили в замкнутое пространство, из которого невозможно найти выход.
Я едва обратил внимание, когда класс ей зааплодировал – нет, устроил овацию. Всем казалось, что она “выступила” великолепно. Я же ни черта не понимал.
Сара вела себя так, будто переживала обо мне. Судя по её словам, она помнила все хорошее, что было между нами в прошлом. Но в конце… Сара словно попрощалась.
Она поклонилась, волосы рассыпались по её плечам, затем печально улыбнулась. Как будто ей было хорошо, но она чувствовала себя виноватой из-за этого.
Где-то вдалеке прозвенел звонок, я поднялся с места, прошел мимо парты Сары, к выходу, ощущая себя так, словно брел по туннелю. Люди суетились вокруг, поздравляли её с отлично проделанной работой, расходились по своим делам, будто мой мир сейчас не рухнул.
Все звуки смешались в белый шум. Я ничего не слышал, кроме своего пульса, отдававшегося в уши, пока шел по коридору в ошеломлении.
Прислонился лбом к прохладной, выложенной кафелем стене напротив кабинета Пенли, закрыл глаза. Что, черт побери, она сейчас со мной сделала?
Я едва дышал. С усилием пытался заполнить легкие воздухом.
Нет, нет… К черту.
Сара лжет. Это все притворство.
Когда мне было четырнадцать, я хотел только её. Я изнывал по ней, а она обо мне даже не думала. Пока я находился у отца тем летом, Сара не скучала по мне. Она не хотела меня тогда, не хочет сейчас.
В день своего возвращения я чертовски в ней нуждался, но она даже не вспомнила обо мне.
Проклятье, Сара. Не делай этого. Не пытайся морочить мне голову.
Боже, я больше не знал, чего хочу. Мне хотелось оставить её в покое. Забыть её.
