Текст книги "Человек многих скрытых эмоций (СИ)"

Автор книги: Эмили Низбродская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Зачем? – тихо спросила Сара, срывающимся голосом.

Она серьезно?

– Затем, что тебе нужно домой.

Чего непонятного-то?

– Нет, – Сара покачала головой, едва сдерживая слезы и разбивая мне сердце. – Почему ты никого не подпускал ко мне?

– Потому что тебе не место среди нас, ни тогда, ни сейчас, – огрызнулся я.

Она лучше.

Судя по всему, такой ответ пришелся ей не по душе.

Прежде чем я успел её остановить, Сара нырнула в салон и выдернула ключи из зажигания.

Я в замешательстве наблюдал, как она, обогнув открытую дверь, побежала по дороге к каменистому кювету, протянувшемуся параллельно обочине.

Мои ключи. Какого черта?

В пальцах покалывало от желания встряхнуть её, либо поцеловать.

Медленно приблизился к ней, отчасти злясь, отчасти восхищаясь её боевым духом.

Сара была прекрасна. Волосы падали ей в глаза, более короткие пряди трепетали вокруг лица, то ли от ветра, то ли от её тяжелого дыхания. Её страсть и гнев завели меня так же, как издевки над ней.

При мысли, что я мог бы ощущать все это просто находясь рядом с Сарой, вместо того, чтобы причинять ей боль, меня приковал… нет, сровнял с землей груз сожаления о потерянном времени.

Будто камень лег на душу.

– Что ты делаешь? – спросил я, стараясь изобразить недовольство.

– Еще шаг, и останешься без своего ключа. Не уверена, от машины ли он, но постепенно до него доберусь, – она подняла руку, отчего я замер.

Чеееерт.

– Я не сяду в твою машину, – произнесла Сара ровным, уверенным тоном. – И не позволю тебе уехать. Мы не сдвинемся с этой точки, пока ты не скажешь мне правду.

Мне показалось, что воздух вокруг стал густым, я словно в пещере оказался. Стены со всех сторон.

Я не мог рассказать ей обо всем.

Я мог извиниться. Попытаться объяснить.

Но не мог сказать…

Черт! Она замахнулась выше, намереваясь бросить ключ. Я сам вздернул руку, в надежде остановить её жестом.

Запасной ключ обойдется, по меньшей мере, в пару сотен долларов. Мое сердце билось все быстрее, отдаваясь эхом в уши.

– Сара, не делай этого.

– Ответ неверный, – она запустила ключ в сторону зарослей.

Я беспомощно проследил, как он исчез в кромешной тьме.

– Проклятье, Сара!

Сняв следующий ключ, она вновь приготовилась к броску.

– А теперь говори. Почему ты меня ненавидишь?

Господи. Один ключ потерян. Возможно, от машины. Может, от дома. И черт меня подери, если это ключ от школы.

Я покачал головой, чуть не рассмеявшись.

– Ненавижу тебя? Я никогда не испытывал к тебе ненависти.

Сара прищурилась в замешательстве, и заговорила тише:

– Тогда почему? Почему ты так поступал?

Почему я был настолько жесток? Почему изолировал тебя? Почему разрушил нашу дружбу? Объяснение какого из этих мерзких поступков она хотела услышать первым?

– Когда мы были в девятом классе, – начал, сделав глубокий вдох. – Я услышал, как Дэнни трепался перед всеми, что собирается пригласить тебя на танцы в честь Хэллоуина. Я сделал все, чтобы этому воспрепятствовать, потому что, помимо всего прочего, он говорил своим дружкам, как ему не терпится выяснить, поместятся ли твои груди у него в ладонях.

Я ему и нос разбил вдобавок. Дэнни до сих пор не знает, почему.

– Я даже не задумался о своих действиях, – продолжил, когда она промолчала. – Пустил сплетню про Стиви, потому что Дэнни тебе не подходил. Он был придурком. Все они были.

– То есть, ты думал, что защищаешь меня? – возразила Сара. – Но зачем? Ты уже ненавидел меня к тому времени. Это случилось после каникул, после твоего возвращения от отца.

– Я тебя не защищал, – заявил, встретившись с ней взглядом. – Я ревновал.

Если бы я её защищал, то не обернулся бы против нее, не стал бы обижать той сплетней. В мои намерения не входила её безопасность. Мне просто не хотелось, чтобы к ней кто-либо прикасался.

– Мы перешли в старшую школу, и вдруг ты стала нравиться всем парням. Я справился с этим единственным известным мне способом.

– Издеваясь надо мной? – возмутилась она. – Где тут смысл. Почему ты не поговорил со мной?

– Не мог. Не могу.

Я не мог тебе доверять.

– Пока ты довольно неплохо справляешься, – выдавила Сара. – Я хочу знать, из-за чего все началось. Почему ты захотел меня обижать? Розыгрыши, черные списки? Дело не в других парнях. Почему ты на меня разозлился?

Глубоко вздохнул, пытаясь выиграть немного времени. Я не мог затронуть данную тему. Не сейчас. Не с ней.

Шумно выдохнув, солгал:

– Потому что ты попала под руку. Потому что я не мог обидеть того, кого хотел, поэтому причинял боль тебе.

Пожалуйста, не допытывайся, оставь все как есть.

– Я была твоим лучшим другом, – медленно произнесла она, явно демонстрируя свое отвращение. – Столько лет… – её глаза заблестели из-за непролитых слез.

– Сара, я провел поганое лето со своим отцом, – сделал шаг в её сторону. – Я вернулся другим. Совершенно другим. Мне хотелось всех ненавидеть. Но с тобой… я по-прежнему в какой-то степени в тебе нуждался. Мне было нужно, чтобы ты про меня не забыла.

В чем-то была повинна моя тяга к контролю, в чем-то – моя злость, однако по большей части я просто был не в состоянии отпустить Сару. Мне было необходимо присутствовать в её жизни. Необходимо, чтобы она меня видела.

– Кирилл, я думала об этом снова и снова, гадая, чем могла спровоцировать такое поведение. А сейчас ты говоришь мне, что не было никакой причины?

Я продолжал приближаться.

– Ты никогда не навязывалась и не надоедала, Сара. В день, когда вы переехали на нашу улицу, я увидел тебя и подумал, что ты самое красивое создание на свете, – произнес едва ли не шепотом, опустив взгляд в землю. – Черт, я тебя любил. Твой папа выгружал вещи из машины, и я выглянул в окно, посмотреть, из-за чего такой шум. И тут заметил тебя. Ты каталась на велосипеде по дороге… в комбинезоне, красной бейсболке, с распущенными волосами.

Уже тогда я понял, что Сара станет важна для меня.

Вскоре после их переезда мне стало известно, что у нее умерла мама. Я рос без отца, поэтому мы с Сарой быстро нашли общий язык. Нам нравилась одинаковая музыка и фильмы.

Остальное было не в нашей власти. Мы нашли друг друга.

– После монолога на прошлой неделе, я… – опять вздохнул. – Я понял, что довел тебя, но вместо удовлетворения ощутил злобу на самого себя. Все эти годы мне хотелось тебя ненавидеть, кого-нибудь ненавидеть. Но на самом деле я не хотел причинять тебе боль, только не понимал этого, пока не услышал твой монолог.

Когда остановился перед ней, волоски на руках встали дыбом. Из-за нашей близости я ощущал тепло, исходившее от её тела. Стоило огромных усилий не обернуть руки вокруг талии Сары, не заключить её в свои объятия. Воспоминания о той ночи, о том, каково было к ней прикасаться, лишь заставили думать обо всех моих желаниях.

– Ты мне не все рассказал, – она выглядела так, словно у нее кружилась голова, словно её мысли то концентрировались, то уносились вдаль.

Протянув руку, положил ладонь ей на щеку, вытер одинокую теплую слезу.

– Нет, не все, – мой ответ прозвучал едва слышно.

Веки Сары практически сомкнулись, но она попыталась продолжить:

– Шрамы у тебя на спине. Ты сказал, что плохо провел то лето, а когда вернулся, хотел всех ненавидеть, только ни к кому не относился так же плохо, как…

– Сара? – перебил я, сокращая дистанцию, оставшуюся между нами. Мы дышали синхронно; её грудь соприкасалась с моей. Я не видел ничего, кроме её полных, мягких губ. – Я больше не хочу об этом говорить.

Она стояла, наблюдая, как я приближаюсь. Еще мгновение, и все либо сложится, либо полетит к чертям.

Сара хотела, чтобы я её поцеловал, только ей могло не понравиться то, чего она хотела.

Пожалуйста, не останавливай меня.

Её кожа на ощупь – словно прохладный шелк – гладкая, нежная. Я запустил пальцы ей в волосы.

Вдруг Сара вздрогнула, будто очнувшись ото сна.

– Не хочешь больше говорить? – её сильный голос разрушил чары.

Я напрягся, ожидая очередного удара.

– Что ж, зато я хочу, – прокричала она.

Заметив, что Сара приготовилась выбросить в кусты второй ключ, я отреагировал молниеносно.

Черт!

Обхватив её тело руками, притянул к своей груди, несмотря на сопротивление.

Проклятье! Я же объяснил! Знал, что Сара не простит сразу, только почему она по-прежнему была так расстроена?

Чего еще ей нужно?

Никогда не извиняйся. Никогда не умоляй!

Мантра моего отца, повторенная несчетное количество раз тем летом.

Я ненавидел практически все, чему он меня научил, однако лишь этот урок применял на практике.

Извинение – признак слабости.

Но я хотел вернуть Сару.

Мое сердце билось лишь для нее. Уж лучше я проведу свою жизнь ненавидя, любя, трахая, дыша ею, чем потеряю её.

Тебе нужно извиниться, козел.

– Шшш, Сара, – прошептал ей на ухо. – Я тебя не обижу. Я больше никогда не сделаю тебе больно. Прости меня, – сказал, глотая горькую пилюлю с закрытыми глазами.

Она дернулась из стороны в сторону.

– Мне наплевать на твои извинения! Я тебя ненавижу.

Нет.

Все еще сжимая Сару в объятиях, разомкнул её пальцы и выхватил ключ. Затем отпустил её. Шагнув вперед, она обернулась ко мне лицом.

– Ты меня не ненавидишь, – ухмыльнувшись, сказал с вызовом, не дав ей шанса заговорить первой. – Если бы ненавидела, то не расстроилась бы так.

– Катись ко всем чертям! – огрызнулась Сара, после чего развернулась и зашагала в обратную от машины сторону.

Эээ, и куда она собралась?

Если Сара думала, что я позволю ей добираться домой в одиночку, в темноте, по пустынной дороге, то она выжила из ума.

Я пустился следом за ней, развернул её и закинул себе на плечо, как и собирался сделать ранее. Она приземлилась жестко, мое плечо врезалось ей в живот. Вариант отправиться домой именно так казался все заманчивей.

К черту машину.

Ну, не совсем.

– Отпусти меня! – Сара начала брыкаться, бить меня по спине, поэтому мне пришлось обхватить её покрепче, в то же время не давая воли пальцам.

Её задница располагалась рядом с моей головой, и, черт возьми, мне хотелось воспользоваться такой позицией, раз уж она в короткой юбке.

Только учитывая её нынешнее настроение, Сара, скорее всего, меня кастрирует.

– Кирилл! Сейчас же! – скомандовала она грозно.

Дойдя до машины, опустил её, усадив на капот. И тут же приблизился к ней, положив руки по сторонам от её бедер. Наклонился вперед. Очень медленно.

Знаю, мне следовало оставить её в покое.

Дать ей время. Завоевать её доверие обратно.

Но я попробовал Сару, и уж лучше откажусь от кислорода.

Правила по-прежнему устанавливал я сам. Мы больше не будем зря терять время.

– Не пытайся убежать, – предупредил. – Ты ведь помнишь, что я могу удержать тебя на месте.

Это не угроза. Я просто хотел, чтобы она помнила. То, как жадно отвечала мне, сидя на кухонной стойке, испытывая желание, ничуть не уступавшее моему.

Сара опустила подбородок, заколебавшись.

– А я могу пользоваться газовым баллончиком и разбивать носы, – возразила она, откинувшись назад, с осторожностью увеличивая расстояние между нами, словно не доверяла сама себе.

Я видел, как пульс бился у нее на шее, но она не попыталась сбежать. Лишь наблюдала за мной, пока я наблюдал за ней. Время остановилось. Грудь Сары вздымалась и опадала от частых вздохов.

Она хотела меня не меньше, чем я хотел её, но злилась на себя из-за этого. Сара пребывала в совершенном раздрае, и меня это радовало.

Только я так действую на тебя. Больше никто.

– Я не Нэйт, и не Дэвид… И не Бен.

Наши носы практически касались, пока я изучал её лицо. По спине скатилась капля пота, член пульсировал. Я словно в огне горел.

– Не смей, – прошептала она, когда между нашими ртами остались буквально миллиметры.

О, не посмею. Сама все сделаешь.

– Обещаю. Только если ты попросишь, – будет хреново, если завтра Сара пожалеет, что уступила. Я не возьму на себя еще и эту вину. Мы разделим ответственность за свои действия поровну. Я хотел, чтобы она запуталась, сходила по мне с ума. И только потом сдалась.

Наверно, именно этого я добивался с самого начала. Провел губами над её кожей, повторяя контуры лица, шеи, однако так и не поцеловал. Хотя все равно ощущал её вкус.

Мои губы невесомо коснулись нежной щеки Сары, я уже собирался её поцеловать, когда она тихо застонала.

Черт.

– А теперь я могу тебя поцеловать? – произнес, отчасти спрашивая разрешения, отчасти умоляя. Сара не сказала “да”, но и не отказала. – Я хочу прикоснуться к тебе, – прошептал напротив её губ. – Хочу почувствовать то, что принадлежит мне. Что всегда было моим.

Пожалуйста.

Она затаила дыхание. Я видел, как Сара боролась сама с собой, однако в итоге слабо оттолкнула меня и спрыгнула с машины.

– Держись от меня подальше, – сказала она, подходя к пассажирскому сиденью.

Ага, еще чего.

Тщетно попытался сдержать смех.

– Сама держись, – поддразнил я.

========== Часть 21 ==========

– Дай мне две, – отец положил пару карт на стол для обмена.

Я едва заметно сжал губы. Ни тебе “Как ты?”, “Что нового?”, “С хреновым днем рождения, сын”. Ничего.

Сегодня мне исполнилось восемнадцать, но мой отец явно об этом забыл. Или ему просто плевать.

Я сдал еще две карты из колоды и бросил их ему через стол.

К черту. Десять минут прошло, осталось пятьдесят.

С момента моего прихода мы практически все время молчали. Разговаривали, как обычно, только по мере необходимости. Меня до сих пор мутило.

После вчерашнего эпизода с Сарой я чувствовал себя отлично. Расслабленно, радостно, спокойно.

Но каждую неделю перед визитом в тюрьму мной овладевало мерзкое ощущение, поэтому от эйфории, в которой пребывал прошлой ночью, не осталось и следа. С отвращением ждал, какой дряни наговорит мне папаша, отчего меня начинало тошнить. По утрам накануне даже есть не мог. И чаще всего мои руки так сильно тряслись, что было сложно вести машину, в связи с чем я решил приехать в город сразу после того, как высадил Сару у её дома. Все равно бы не уснул, меня всего в узел скрутило из-за нее, поэтому просто свалил оттуда к чертям. Добрался до тюрьмы, переночевал в отеле рядом, а сюда пришел, едва начались часы посещения. После визитов обычно успокаивался. По мере приближения к дому чувствовал себя безопаснее.

Единственная вещь, помогавшая мне пережить эти свидания и не вырвать – кулон Сары. Который я так и не получил обратно.

В данный момент мои внутренности словно в кислоте утопали, в горле горело до боли. Я продолжал сглатывать, пытаясь избавиться от ощущения, и надеялся, что он не заметит, как я думаю о ней. Знаю, звучит странно. Каким образом кто-то может видеть, о чем ты думаешь? Только отец умел мастерски читать мои повадки. Лишь он заставлял меня чувствовать себя слабым.

– И где оно?

Я проигнорировал его вопрос.

Черт знает, о чем он, но я всегда сожалел, если ему удавалось вывести меня на разговор. Я просто держал рот на замке, размеренно дыша.

– Ты практически не высовывал руку из кармана штанов каждый раз, кроме сегодняшнего. Что ты там хранишь, будто чертов оберег, и почему вдруг остался без него?

Я покусывал губу, топал ногой, затем попробовал повторять расклад своих карт снова и снова.

2-4-5-6-7. Пики, пики, пики, пики, червы.

В помещении, с его высокими потолками и длинными коридорами по сторонам, отдавались эхом разговоры, которые я не мог разобрать, слышалась возня посетителей. Свет просачивался через окна, однако радости от этого не прибавлялось.

– Ты считаешь меня засранцем, – тихо произнес отец, скинув еще одну карту. – Я засранец, Кирилл. Я воспитал тебя жестким, но сильным. Никто не может тебя ранить, потому что ты недосягаем. Даже для этой девчонки.

Я вздернул голову, встретившись с ним взглядом, смяв карты в руке. Его раскатистый хриплый смех стер воспоминания о Саре из моей головы.

– Ты получил свои деньги, – прорычал я, практически не разжимая губ. – Заткнись.

Он лишь покачал головой, продолжая перетасовывать свои карты.

– Она знает о тебе? О том, какой ты трус? Как ты бросил своего брата?

Макс.

– “Она” не существует, – мой лживый ответ прозвучал невнятно.

– Ты прав, – парировал отец. – Ты всегда будешь один, потому что знаешь, что так лучше. А она найдет себе другого, выйдет замуж, нарожает детей ему, не тебе.

У меня внутри все оборвалось, я среагировал бездумно.

Швырнул карты на стол, подскочил со стула и врезал отцу по челюсти. Боль разнеслась по всей руке от кулака до предплечья, пока наблюдал, как он упал на пол, до сих пор хохоча.

Я дышал через нос, моя грудь судорожно вздымалась.

– На следующей неделе мой последний визит, – сказал ему. – Я не буду по тебе скучать, но знаю, что ты будешь скучать по мне.

– Довольно, – раздался чей-то голос, прежде чем меня схватили за руку.

Подняв глаза, увидел охранника чуть выше меня ростом, с темными волосами, светлыми глазами и недовольной гримасой на лице.

Я выдернул руку из его хватки.

– Не беспокойтесь. Я ухожу, – после чего развернулся к дверям, сжимая челюсти настолько сильно, будто их зацементировали.

– Не переживай, Кирилл, – крикнул отец мне вслед. – Расстояние для нас не помеха. Я всегда буду у тебя в голове.

***

Дома меня встретила мама с тортом.

– Нет. Я не в настроении, – мой тон прозвучал резко. Я сорвался ненамеренно, но быстро покинул кухню, двинувшись в сторону лестницы.

– Кирилл, пожалуйста, – выкрикнула она.

Я остановился. Грудь раздирало от желания заорать. Развернувшись, пошел обратно.

Мать стояла у стола, опустив руки. Выглядела она презентабельно: в джинсах, коротком пиджаке, на каблуках. Её светлые волосы были собраны в высокий пучок.

Сжав спинку стула так сильно, что древесина чуть ли не затрещала, посмотрел на нее, пытаясь проглотить рвавшиеся наружу резкие слова, чтобы не затеять ссору.

– Я признателен за попытку, – сказал ей. – Серьезно. Но мы уживаемся нормально без необходимости строить из себя настоящую семью. Ты занимаешься своими делами. Я – своими.

Внутри все завязалось в узел; слова излились, словно поток грязи. Мама опустила взгляд, однако быстро пришла в себя и вздернула подбородок.

– Я хочу, чтобы Макс переехал к нам, – внезапно заявила она, как ни в чем не бывало.

Перестав дышать, глянул на нее прищурившись, не находя ответа из-за шока.

Чего-чего?

Чтобы Макс переехал к нам?

Мама слабо улыбнулась, обогнув стол, подошла ко мне, прежде чем я успел сообразить, что она не шутит.

– Кирилл, я уже поговорила с адвокатом. Еще ничего не решено точно, но… – она замолкла, осторожно глядя на меня. – Вероятно, он сможет помочь. Ты хочешь, чтобы твой брат жил с нами?

Я хотел, чтобы мой брат был в безопасности.

Сжав стул еще крепче, спросил:

– А ты сама этого хочешь?

Когда мама потупила взгляд, уголки её губ приподнялись в задумчивой улыбке.

– Да. Мне нравится Макс, – затем она снова посмотрела на меня. – Он пробуждает в тебе лучшие качества. Как и Сара когда-то.

***

Я не смог съесть торт.

Мне не нравилось быть в центре внимания, а от мысли, что мать заставит меня задуть свечи, едва не выворачивало наизнанку.

Я поднялся к себе в комнату и замкнул дверь, наслаждаясь темнотой и тишиной, пока имелась такая возможность.

Макс переедет к нам? – думал, лежа в кровати.

До сих пор не мог поверить, что у мамы появилась такая идея. Что она хотела взять его к себе. Это дорого обойдется, только ей, похоже, было все равно.

Я никогда не поднимал данный вопрос, хотя и приходил в замешательство. Мать работала в аудиторской фирме, зарабатывала достаточно, чтобы нас поддержать, но недостаточно, чтобы позволить все то, чем мы владели. Наш дом был оплачен, я всегда получал самые лучшие мобильные телефоны, у мамы была хорошая машина. Полностью оплаченная.

Если честно, я просто боялся спросить. Не хотел знать, каким образом мы жили столь обеспеченно.

Мне пришло сообщение от Эмили. Она надеялась остаться друзьями, и поблагодарила за помощь с её недоумком-бойфрендом.

Он опять изменит, и месяца не пройдет. Они всегда изменяют. Но ей я этого не сказал.

Помимо прочего, Эмили совсем не тонко намекнула, что Сара вновь осталась сама по себе. Её бабушка уехала.

Уголки моих губ приподнялись. Я уже собирался прокрасться к ней в дом, затеять очередную перепалку, когда получил новое смс.

“Все в порядке?”

Папа Сары.

“Нормально.” – написал в ответ.

“Ты же вернул Саре ключ от дома, да?”

“Да.”

Я солгал. Еще не был готов расстаться с этим ключом.

“Спасибо. С 18-летием. Подарок должен скоро прибыть.”

“Спасибо.” – ответил коротко с непривычки выражать благодарность.

“День рождения Сары через неделю. Узнай, что она хочет.” – распорядился Джек.

Я вздохнул.

“С этим могут возникнуть трудности.”

Его ответное сообщение пришло незамедлительно:

“Мужчина…?”

Ударив кулаком по матрасу, неохотно закончил фразу:

“… решает проблемы самостоятельно.”

“Решай, и спасибо.”

Стянув с себя футболку, побрел принимать горячий душ. Лишь там почувствовал некое подобие умиротворения и спокойствия, впервые за последние сутки.

По-прежнему не верилось, что я ударил отца. Никогда не делал этого прежде, даже чтобы защитить себя тем летом.

Не знаю, почему меня так разозлил его комментарий по поводу того, что Сара родит от другого. Он добился, чего хотел. Я снова повелся на его уловку.

Не мог представить себя в роли отца, ни сейчас, ни в будущем.

Однако в одном был уверен. Не важно, когда – в данный момент, либо через десять лет – только я не хотел, чтобы Сара родила ребенка от кого-то другого.

Но рано или поздно она захочет детей. Как и большинство людей.

Я сглотнул ком размером с бейсбольный мяч, вставший в горле, при мысли, что мне в её будущем места не найдется.

========== Часть 22 ==========

В понедельник утром я впервые в жизни совершил взлом с проникновением. По крайней мере, по собственной воле.

У меня даже руки не дрожали, когда вставил ключ в замочную скважину и вошел в пустой дом Браунов. Сара уехала в школу полчаса назад. К собственному раздражению я сам опаздывал. Надеялся, что она уйдет рано утром, заниматься своими экспериментами в химической лаборатории. Но сегодня Сара задержалась, и, следовательно, задержала меня.

Её отец поручил мне выяснить, что она хочет в подарок на день рождения, словно мы по-прежнему дружили. Хотя ему самому все прекрасно известно. Единственный выход – спросить у нее прямо, только наши нынешние отношения к этому не располагали.

Поэтому… решил примерить на себя роль шпиона.

Да, именно такую идею я счел хорошей.

Проверить историю поиска на её ноутбуке, почитать дневник, может, поискать в ящиках открытые коробки презервативов…

Ощутив вибрацию в кармане, от которой защекотало бедро, достал свой телефон.

“Ты где?”

Дэвид.

“Опаздываю.” – ответил я.

Захлопнув заднюю дверь и засунув ключ обратно в карман, прошел через кухню, поднялся по лестнице.

Сара была повсюду. От аромата её шампуня – такого теплого, клубничного – едва слюни не потекли.

Я не слышал и не видел её все выходные. Джип стоял у подъезда, но Сара, похоже, пряталась дома с пятницы.

Прежде чем войти в её комнату, глубоко вздохнул. Не знаю, почему.

Просто одновременно был возбужден и чувствовал себя извращенцем. Поэтому решил действовать быстро.

Я не размазня. Мне хватит духу тайком порыться в чужих вещах.

Одежда была разбросана, но в остальном комната казалась опрятной. Сара добавила новые фотографии и постеры на стены с тех пор, когда я в последний раз появлялся здесь.

Блуждая взглядом по пространству, начал медленно обходить спальню. Увидел её ноутбук, но пропустил его, сев вместо этого на кровать.

Во рту пересохло.

Черт.

Именно сейчас у меня проснулась совесть?

История поиска на компьютере может содержать как раз то, что нужно, или же я найду информацию, которую мне лучше не знать. Может, Сара гуглила маски для лица или дизайнерские зонтики. А может, переписывалась по электронной почте с каким-нибудь придурком, с которым познакомилась во Франции, или с административными офисами университетов на другом конце страны.

Я решил начать издалека, поэтому открыл ящик прикроватной тумбочки. Там лежал какой-то лосьон для рук, маленькая емкость с резинками для волос, конфеты и… книга.

Сдвинув брови, взял в руки потертый, выцветший том в мягкой обложке, который не видел несколько лет, однако ощущение складывалось такое, словно и дня не прошло.

Воспоминания нахлынули одно за другим.

Как Сара кладет её к себе в рюкзак в первый день занятий в седьмом классе. Мистер Браун приклеивает обложку, оторванную Мэдмэном. Сара пытается прочитать мне одно из стихотворений об Абрахаме Линкольне после купания в озере.

Эта книга – “Листья травы” Уолта Уитмена – довольно старая. Ей около двадцати лет. Принадлежала еще маме Сары. Она всегда хранит её поблизости, даже в поездки с собой берет постоянно.

Пролистал несколько страниц, чтобы найти единственное стихотворение, которое мне нравилось. Название вылетело из головы, но я точно помнил, что Сара его выделила.

Вдруг из книги выпало несколько фотографий. Забыв о сборнике поэзии, переключился на фото, приземлившиеся мне на колени.

Сердце подскочило к горлу.

Господи.

Это мы.

На обеих фотографиях были изображены я и Сара в возрасте лет двенадцати-тринадцати. Хренова тонна эмоций навалилась на меня.

Она сохранила снимки со мной?

В книге своей матери, которую берегла точно сокровище.

И, скорее всего, брала с собой во Францию. Я покачал головой. Ноги словно в блок зацементировали.

Сара, так же как и я, сохранила наши совместные фото. Я улыбнулся, чувствуя себя так, будто одержал маленькую победу.

Только мое воодушевление быстро испарилось, когда взгляд упал на черный кружевной лифчик, лежавший на комоде. Приятный трепет опустился из сердца южнее, отчего мне захотелось уйти отсюда и отправиться на поиски Сары.

Пришлось прикусить язык, чтобы приструнить свой член.

Ну и ну… Она носит красивое белье.

Разум померк от образа стройного тела Сары в черном кружеве, но затем я озадаченно моргнул.

Подождите.

На меня снизошло понимание.

Сара носит красивое нижнее белье.

Сара. Носит. Гребанное. Красивое. Белье!

Для чего, черт возьми? И для кого?

Я провел пальцами по волосам; на лбу выступил пот.

К черту.

Пусть её отец подарит ей деньги. Ведь от них ни один подросток не откажется, верно?

Швырнул книгу обратно в ящик, спешно покинул комнату, спустился вниз по лестнице, вышел за дверь.

Не помню, как доехал до школы.

Долгое время в голове мелькали лишь картинки того, как Сара надевала сексуальное белье для какого-нибудь неудачника с маленьким членом.

***

Первая половина дня промелькнула, будто в тумане. По большей части я сидел, скрестив руки и уставившись в столешницу, игнорируя окружающих. К четвертому уроку был вынужден сжимать парту, стул, что угодно, чтобы не сорваться с места, помчаться в кабинет Французского и закатить скандал.

К доске меня не вызывали, поэтому я без опасений решил на все забить. Я получал высокие оценки; если мне задавали вопросы, мог нахамить, так что учителя, в конце концов, решили меня не трогать от греха подальше.

На ланч тоже особо не торопился.

Сара будет там, а я не хотел сидеть молча, позволяя нам обоим друг друга игнорировать, когда в действительности желал, чтобы она находилась рядом.

Найдя Сэма и его друга Гэри за нашим столиком, отправился за сэндвичем и содовой, но замер на месте, когда чей-то низкий голос громко выкрикнул её имя.

– Сара Браун!

Что за…?

Мое внимание привлек Дэвид. Я не видел его лица, потому что он стоял на коленях посреди хреновой столовой!

– Пожалуйста, ответь, пойдешь ли ты со мной на Осенний бал? – прокричал он.

Проследив за его взглядом, сжал кулаки, уничтожая сэндвич, который держал в руке.

Дерьмоооо.

Очень удивленная Сара обернулась. Её плечи напряглись, она избегала взглядов окружающих, словно была больше раздражена, чем смущена.

Сара терпеть не могла Дэвида.

Ох, какого черта он вытворяет?

В забитой людьми столовой повисла тишина.

Дэвид подполз к Саре на коленях и взял её за руку.

Послышалось несколько смешков.

Меня одолевали противоречивые порывы.

Пошевеливайся! Он пытается её добиться. Дэвид всегда хотел Сару.

Нет, стой. Он твой друг. Он бы так не поступил.

– Пожалуйста, пожалуйста! Не отказывай. Ты мне нужна, – заорал Дэвид, скорее для публики, чем для Сары.

Народ разразился смехом и поощряющими возгласами, подстрекая его.

– Пожалуйста, давай договоримся. Прости меня за все, – продолжил он.

Я видел, как Сара глядела на него сверху-вниз широко распахнутыми глазами, с пылающими щеками.

Кажется, её мутило. И она была взбешена.

Сара пробубнила что-то в ответ, после чего Дэвид крикнул:

– Но ребенку нужен отец!

ЧТО. ЗА. ЧЕРТ?

У меня в животе все перевернулось, глаза застлало красной пеленой.

Лицо Сары вытянулось, когда окружающие восторженно зашумели, наслаждаясь спектаклем Дэвида. Её губы едва заметно зашевелились.

Черт, что она ему сказала?

Он выглядел чертовски довольно. Поднялся и заключил Сару в объятия, покружив её на радость зрителям.

Все вокруг свистели и аплодировали. Я не глядя выбросил свой обед в мусорный бак.

Она согласилась?

Развернувшись, вышел из столовой, прежде чем Дэвид успел опустить её на землю.

========== Часть 23 ==========

– Проклятье! – взвыл Дэвид, прижав руку к лицу, врезавшись спиной в ряд личных шкафчиков.

Мы вместе занимались на физ-ре. Не дожидаясь, когда он встретится со мной взглядом, я подбежал к нему и врезал в глаз.

Все, кто находился в раздевалке, убрались с дороги. Я сделал шаг назад, опустился на скамейку перед своим лучшим другом, который сполз на пол.

Упершись локтями в колени, посмотрел на него.

– Прости, – произнес на выдохе. Совершенно искренне. – Но ты сам понимаешь, что спровоцировал меня, да?

– Да, – Дэвид кивнул, прищурившись и прикрывая один глаз ладонью.

Он вечно провоцировал меня. Я злился из-за этого, но знал, почему Дэвид так поступал. Он хотел, чтобы я начал действовать. Пал Саре в ноги и убедил принять меня обратно.

Но она согласилась на его приглашение.

Это тоже меня разозлило.

От того, что не додумался пригласить её на танцы сам, бесился не меньше.

Я ненавидел танцы.

Я ненавидел танцевать.

Благодаря мне, Сара не посещала подобные сборища в прошлом, однако явно хотела.

Во рту ощущался горький привкус.

Именно такой вкус чувствуешь, когда приходится проглотить собственную гордость.

***

– Эй, доктор Портер, – я нагнал учителя, преподававшего у меня Химию в десятом классе, после уроков. – Сара Браун работает в лаборатории сегодня? – спросил, указав на дверь позади него.

– Да, – буркнул он с выпученными глазами. Такое ощущение, что Портер почувствовал облечение, увидев меня. – Работает. Но я только сообразил, что она там одна. Ты свободен? Можешь подстраховать её, пожалуйста? Обычно я сам присутствую при экспериментах, но сейчас ухожу на собрание.

– Одна? – моя челюсть дернулась от сдерживаемой улыбки. – Без проблем.