Текст книги "Человек многих скрытых эмоций (СИ)"
Автор книги: Эмили Низбродская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Услышав тихий смешок Макса, я лишь закатил глаза.
Мы с ним оба избегали серьезных отношений, но по-разному. Макс не практиковал беспорядочные, непродолжительные связи, как я. Он был не прочь сближаться с людьми, потому что знал – до глубины его души никто не доберется. Я боялся, что мои чувства окажутся слишком сильными. Макс же понимал, что его чувств будет недостаточно.
– Кто она такая? – поинтересовался он, пока мы шли обратно к машине.
– Лучшая подруга Сары, Эмили.
Мы синхронно открыли двери и забрались в салон.
– Что означает её имя, это какое-то сокращение? – Макс заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь.
– Без понятия, – я вздохнул. – Сколько мы знакомы, её всегда называли Эмили, – прежде чем завести мотор, посмотрел на него. – И не смей, – распорядился я.
– Чего?
– Я пытаюсь наладить отношения с Сарой. Ей нужно успокоиться. Не провоцируй лишнюю драму. Эмили не из тех, кто согласится на одну ночь, и уж тем более она слишком эмоциональна для секса по дружбе. Просто оставь её в покое.
– Слишком поздно, брат. Мои люди – охотники.
Его люди. Я посмеялся про себя, хотя на самом деле это было печально. Сомневаюсь, что Макс помнил внешность своей матери, не говоря уже про название её племени. К тому же он был индейцем всего на четверть, но все равно считал себя чистокровным.
– Эмили – не твой тип, – подметил я. – Чопорная и плаксивая.
Вырулив с подъездной дорожки, надавил на газ, разгоняясь по улице до ворот.
– Как раз-таки мой тип, – медленно произнес Макс. – В такую не влюбишься.
Комментарий к
Эмили и Макс?
И да, кто хотел историю про Дэвида, она будет после этого, сразу же)
========== Часть 38 ==========
– Твою мать, – прорычал я, сев в кровати.
Согнув ногу, уперся локтем в колено и прижал ладонь ко лбу.
Это кошмар какой-то.
Мой член пульсировал с такой силой, что было больно. Я постоянно просыпался со стояком, словно мне опять тринадцать.
Серьезно, я просыпался от боли, ощущая давление между ног, а та единственная, в которой нуждался, была заперта в соседнем доме.
Черт, год выдастся долгий. Это уж точно.
Я до сих пор не определился с планами на университет, но в одном был совершенно уверен. Куда бы меня ни занесло, я собирался навещать Сару и заниматься с ней сексом до изнеможения в приватной обстановке, без родителей поблизости.
Скрип половицы прервал ход моих мыслей. Вздернув голову, увидел вошедшую в мою комнату Сару.
В грудь будто молотом ударило; я моргнул несколько раз, проверяя, не сон ли это. Она закрыла дверь, прислонилась к ней спиной.
– Пожалуйста, скажи, что думаешь обо мне, – промурлыкала Сара. Её губы выглядели так мягко, лукаво.
Она всецело овладела мной.
Своим взглядом – неистовым, нетерпеливым. Своим ртом – влажным, приоткрытым. Своим голосом – плавным, дразнящим.
Я был готов поблагодарить судьбу за то, что Сара оказалась тут.
– Ты шутишь? – я приподнял брови, сбросил с себя одеяло и указал на явную выпуклость, заметную через джинсы, в которых уснул. – Посмотри на эту хрень. Я даже думать не могу.
Подскочив с постели, ринулся к ней. Наши губы слились; сладостное ощущение того, как её тело прильнуло к моему, заставило меня пожалеть обо всех других девушках, к которым когда-либо прикасался.
Сара всегда такая приятная на вкус, словно пряные яблоки и бушующие небеса, а её язык – слаще конфет.
Она умела двигаться со мной. Когда я наклонялся, Сара выгибалась навстречу. Когда отстранял голову, она читала мои мысли и подставляла мне свою шею.
– Подожди, – тяжело выдохнула Сара. – Ваша входная дверь была открыта. Я не видела твою маму, когда вошла, но она, похоже, уже не спит.
Я покачал головой, отчитывая её:
– Ты сама начала. И это не твой дом. Здесь правил нет, – я улыбнулся, после чего протянул руку к док-станции айпода и включил песню “Raise the Dead” Рэйчел Рабин, чтобы заглушить наш шум. – Иди сюда, – прошептал, притягивая Сару к себе за талию. Однако она оттолкнула меня.
Разочарование – нет, боль и непонимание пронеслись через меня.
– Чт… – начал спрашивать я, но затем судорожно втянул воздух, когда Сара принялась раздеваться.
Чеееерт.
Её маленькая белая майка? И след простыл.
Пижамные шорты и трусики? Устранены одним движением.
Сара приблизилась, и у меня закружилась голова. Черт, я стал еще тверже.
Провел пальцами вверх по её бокам, потом вниз по красивым грудям. Кожа Сары была шелковистой и упругой, как дождь.
Идеальная.
Она толкнула меня на кровать и оседлала; я даже до ящика прикроватной тумбочки дотянуться не успел.
– Сара, презерватив, – выдавил я.
Проклятье.
Мое тело содрогнулось от контакта с её влажной жаркой плотью. Вся кровь хлынула в член.
– Брюки, – прошептала она.
Когда Сара потянулась за презервативом, я понял, что она имела в виду. Примерно три секунды спустя резинка была надета, и я вошел в нее.
Мы замерли на мгновение, дрожа, пытаясь отдышаться, упиваясь ощущением.
Боже, Сара. Такая миниатюрная.
Её губы обрушились на мои; я проник в её рот, скользнул по её языку своим. Очередной вздох, и все по новой.
– Кирилл, – прошептала она в перерыве между поцелуями. – Со мной что-то не так. Я хочу тебя все больше и больше.
Бедра Сары начали двигаться вперед-назад, вверх и вниз по моему члену, отчего приятное напряжение разлилось по рукам и ногам.
Её изумительная кожа напоминала атлас; я обхватил её задницу и резко опустил на себя. В комнате стало жарко и душно.
Боже… она меня любила. Я до сих пор поверить в это не мог, но она правда меня любила.
– Чего ты хочешь, Сара? – произнес на выдохе против её губ, теряя разум от отчаянной нужды в её коже, её запахе, её огне…
– Я хочу тебя, – она закрыла глаза, откинула голову назад, раскачиваясь надо мной. – Каждое утро и каждую ночь, – Сара запустила пальцы мне в волосы, сжала их. – Я хочу чувствовать тебя весь день, Кирилл.
Да, чертовски длинный год будет.
Обхватив рукой её талию, перевернул нас, уложив Сару на спину, и трахнул любовь всей моей жизни достаточно жестко, чтобы она чувствовала меня.
Весь. Чертов. День.
– Ахх, – простонала Сара, глядя мне в глаза.
– Я люблю тебя, Сара Браун, – я закрыл ей рот ладонью, проникая в нее с еще большим напором. – Теперь кончай.
Мне чертовски не нравилось торопиться. Но я знал, что мама уже проснулась, а наши разговоры и стоны привлекут внимание. Даже с включенной музыкой.
– Господи, детка, ты невероятная, – я припал к её груди, втянул сосок в рот.
Пот скатывался по моей спине. Почувствовав солоноватый привкус кожи Сары, улыбнулся. Она испытывала те же ощущения, что и я.
Её бедра сжались вокруг меня, ногти впились в спину. Я ощутил, как сократились её мышцы, когда она затаила дыхание.
Сара кончала. Подняв взгляд, увидел, что её глаза закрылись. Спустя несколько мгновений она тихо простонала и выдохнула мне в ладонь.
Я всегда знал, когда Сара была близка к оргазму. Она переставала дышать.
Опершись на одну руку, второй обхватил её бедро, двигаясь между её ног все быстрее и быстрее. Больше и больше. Жестче и жестче.
Я сам закрыл глаза; напряжение внутри меня достигло критической точки.
Проклятье.
Заглянув в блаженное лицо Сары, погрузился в нее еще несколько раз, после чего отдался порыву.
Обжигающее пламя разлилось по венам, в легких не осталось воздуха, когда я свалился на нее сверху, дыша так, словно пробежал марафон.
– Кирилл, мне нужна чистая футб… ой.
Вздернув голову, заметил Макса. Сара пискнула, и притянула меня к себе, прикрывая свое тело.
– Какого хрена? – я был абсолютно голый, а Макс просто стоял на пороге, выпучив глаза и разинув рот. – Пошел к черту отсюда! – проорал я.
После короткой паузы он широко улыбнулся, прыснув от смеха.
– Привет, ты, должно быть, Сара. Я Макс.
И гаденыш протянул ей руку.
К счастью, я закрыл Сару своим телом, но меня самого ничего не прикрывало. Этот засранец ко всему прочему и дверь открытой оставил. Сара, выглянув из-под меня, тоже застенчиво протянула руку.
– Эм… привет, Макс. Рада познакомиться.
Они обменялись рукопожатием. Мой болван-братец снова улыбнулся, не двигаясь с места.
– Проваливай на хрен, – рявкнул я снова, испепеляя его взглядом.
– Кирилл, почему ты кричишь? – мать заглянула в комнату.
Сара сжалась в комок подо мной.
Ох, ну какого дьявола?
– Кирилл! – шокированный вздох мамы, когда она заметила лишние руки и ноги, заставил меня сжать зубы.
Макс расхохотался, его лицо покраснело.
– Все пошли вон! – крикнул я.
Макс убрался восвояси, продолжая улыбаться и явно стараясь сдержать смех. Мама, с сердитой гримасой на лице, очевидно желая сказать что-то, схватила ручку и захлопнула дверь.
– О, мой Бог! – воскликнула Сара мне в грудь. – Только не говори, что это все действительно произошло.
– Да, боюсь, что произошло. Но какая разница? – отмахнулся я.
Меня разозлило то, что Сара почувствовала себя неловко, однако мама и Макс не представляли никакой угрозы.
Она глянула на меня. Её сексуальные волосы спадали ей на глаза.
– Твоя мама расскажет моему папе.
– Моя мама боится твоего папы. Мы все в какой-то мере его боимся. Она ничего не скажет, – я поцеловал её в лоб
– Я поступила дурно, – Сара села, прикрыв себя. Она выглядела так, будто её тошнило. – Я просто не сдержалась. Или… может, не захотела сдерживаться. Я проснулась, и хотела тебя так сильно. Я не подумала.
– Посмотри на меня, – перебил я, положив ладони ей на щеки. – Ты ничего дурного не сделала. Ты хорошая девочка. Никто нас этого не лишит, Сара, – я прищурился, заговорив более настойчиво, и приподнял её подбородок, чтобы она встретилась со мной взглядом. – Нам восемнадцать. Мы в моем доме. Ты в безопасности. Перестань вести себя так, будто мы должны извиняться за то, что влюблены. Я понимаю, нам нужно проявлять уважение к твоему отцу под его крышей, но что сделано, то сделано. Мы не вернемся назад, – обняв Сару, поцеловал её теплую шею.
– Я знаю, – она вздохнула, обвив руки вокруг моей шеи, притягивая меня ближе. – Я люблю тебя, и… верю в нас.
Однако я все равно ощутил затаившееся в глубине души сомнение.
Была ли Сара уверена? Слишком много переживаний выпало на её долю в последнее время, слишком много проблем; она боялась вновь обжечься. Кашлянув, я отогнал мрачные мысли, и решил сменить тему.
– Иди, собирайся в школу, – отстранившись, посмотрел на нее. – Я заеду за тобой минут через тридцать. Кстати, можешь выйти через парадную дверь. Они уже знают, что ты здесь, – добавил, поднявшись.
Уголок её рта приподнялся. Сара засмеялась, когда я кинул ей одну из своих чистых футболок с Nine Inch Nails.
– Надень, – у меня было несколько таких, потому что это одна из моих любимых групп. – В замену той, которую ты сожгла в прошлом году, – пояснил я, когда Сара сдвинула брови.
– Отлично, – улыбнувшись, она надела нижнее белье и футболку. – Мне всегда нравилось носить твою одежду, – прошептала Сара соблазнительно, и повернулась, демонстрируя свой наряд.
Иииии… у меня опять началась эрекция, черт побери.
***
– Чувак, беру свои слова обратно, – поспешно заявил Макс, когда я вошел в кухню. – Ты обязательно должен сделать татуировку с её именем. Проклятье, да я себе сделаю татуировку с её именем, – он снова рассмеялся.
Вот же гад.
– Максим, такое поведение недопустимо, – мать появилась в двери с кейсом в руке. – Не думай, что оно сойдет тебе с рук, когда будешь жить тут.
– Да, мам, – передразнил он, но, если честно, у Макса отношения с моей матерью складывались лучше, чем у меня.
– Кирилл, после школы сразу домой. Есть разговор, – она указала пальцем на меня.
– Да, мам, – буркнул я, повторив слова брата.
– Макс, милый, – мама перевела взгляд на него. – Тебе уже не нужен мой ноутбук?
– Да, я убрал его обратно в сумку. Спасибо, – он набил рот кукурузными хлопьями, стоя у раковины.
Накинув сумку с ноутбуком себе на плечо, мама подошла ко мне. Я позволил ей положить руку мне на щеку, но в глаза посмотреть так и не смог.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Возвращайся домой после школы.
Я кивнул, после чего мать вышла из кухни; затихающий стук её каблуков послышался из коридора.
Глянув на Макса, который пытался совладать со своей улыбкой, я внезапно пришел в замешательство.
– У тебя есть телефон. Зачем тебе понадобился ноутбук? – спросил, взяв со стойки яблоко и откусив.
Он пожал плечами, продолжив уплетать хлопья.
***
– Ты уверена, что тебе удобно в этом прикиде? – поинтересовался у Сары, когда мы вошли в здание школы рука об руку.
Она не посмотрела на меня, однако её улыбка сочилась сарказмом.
– Ты беспокоишься о моем комфорте или о своем?
Сара не выглядела развратно, даже близко. Наоборот, она словно сошла с долбанной обложки журнала. Но её легкое плате было слишком коротким. Обычно Сара одевалась как пацанка, однако сейчас, похоже, сделала своей миссией подстегивать мое сексуальное влечение 24 часа в сутки 7 дней в неделю.
Я был на грани полной потери самообладания.
– Мои опасения меня никоим образом не касаются, – я притянул её ближе, обнял рукой за шею. – Я думаю только о тебе.
Пока мы шли по коридорам, на нас, наконец-то, едва обращали внимание. Школа переключилась на новые происшествия. Макс – гений. Вернувшись вчера домой, я проверил результаты веб-поиска, и нигде не обнаружил видео.
Все начали забывать об этой истории.
– Давай прокатимся после занятий, – предложил я. – Просто сядем на мотоцикл и поедем, куда глаза глядят.
Посмотрев на меня, Сара приподняла брови и улыбнулась, затем её взгляд переместился в сторону шкафчиков сбоку от нас, и веселый настрой мгновенно испарился.
Глянув в том же направлении, заметил двух девчонок, наблюдавших за нами и переговаривавшихся шепотом. Вели они себя слишком очевидно.
Одну девушку я не знал. А вот со второй определенно был знаком.
Дерьмо.
– Сара, просто игнорируй их.
– Тебе легко, Кирилл, – её голос прозвучал низко и спокойно, но язвительные нотки все же проскользнули. – Тебя бы могли снять с десятью порно-звездами, и ты бы по-прежнему считался героем. За видео расплачиваюсь я. Не ты.
Она была права. Хоть я и ежился каждый раз, увидев эту запись, но на её месте не был. В данном случае я мало что мог сделать, чтобы защитить Сару.
Мне хотелось увезти её отсюда. Сесть на байк прямо сейчас, умчаться подальше, только она не согласится. Вместо этого я схватил её за руку.
– Пошли на урок.
Мы двинулись через поток людей, но Сара замешкалась. Обернувшись, я увидел, как она достала свой вибрировавший сотовый.
Услышав, что рядом зазвонили телефоны еще нескольких человек, вздернул голову вверх.
От страха словно камень в животе засел, мной завладело чувство дежавю. Все ученики получили сообщения одновременно, как тогда с видео, судя по рассказу Сары.
Мой собственный сотовый завибрировал в заднем кармане. Я достал его, поморщившись.
Дэвид.
Оглянувшись по сторонам, заметил, что практически каждый из окружающих также пялился в свой гаджет. Проведя пальцем по дисплею, открыл сообщение.
Серьезно?!
Внутри все сгорало от ярости, пока я смотрел запись того, как Нэйт оправдывался прошлой ночью, сидя в джакузи. Я тоже присутствовал на видео, однако меня вывели из фокуса, и слова мои звучали неразборчиво. Был хорошо виден и слышен лишь Нэйт, умолявший о пощаде, просивший прощения.
Черт!
Меня бросило в жар, холодный пот выступил на лбу, когда я глянул на Сару. Она тоже смотрела запись, без сомнений. Остальные начали покатываться со смеху, перешептываться, передавать телефоны тем, кто не получил сообщение.
Видео получилось малоприятное. Я был явно защищен, Нэйта же бросили на съедение акулам, как бесхребетного неудачника. Что ж, хорошо. Я против этого не возражал, а вот Сара?
Она смотрела на экран, сдвинув брови, затем её серьезный и очень недовольный взгляд сосредоточился на мне.
– Кирилл? Это ведь ты, не так ли? Он с тобой говорит, – она дышала часто, с напряженным выражением на лице.
Твою мать.
Как раз в тот момент, когда я думал, что обстановка уляжется. Гребанный Дэвид и гребанный Макс. Безусловно, Дэвид разослал смс всей школе, а записал видео, скорее всего, Макс, пока я стоял к нему спиной. Я в этом не сомневался. Дэвид ни черта не смыслил в монтаже видео. Это Макс у нас умный.
Именно для этого он одолжил мамин ноутбук утром.
– Сара, это…
– Это было вчера? – перебила она.
– Все получилось спонтанно, – подняв руки вверх, я покачал головой, приближаясь к ней. – Нэйт оказался у Дэвида дома, и мы с Максом поехали туда, чтобы с ним поговорить.
– Ты угрожал ему? О чем ты вообще думал? – порицательно произнесла Сара. – То есть, не пойми меня неправильно, – продолжила она. – Я признательна за такой жест, но оно того не стоило. Теперь все снова о нас судачат, Кирилл. Они знают, из-за чего это.
Я осмотрелся вокруг – да, люди опять на нас пялились. Обсуждали, смеялись, я уж не говорю про шепот. Их улыбки не казались фальшивыми или злорадными, однако сплетни есть сплетни.
И Сару они достали.
– Почему ты не взял меня с собой? – спросила она.
Я пожал плечами, горько хохотнув.
– Идея вновь втянуть тебя в этот бардак показалась мне не очень удачной. Тебе и без того досталось. Я не хотел, чтобы ты поддалась эмоциям…
– Поддалась эмоциям? – в тихом коридоре её возглас прозвучал оглушительно, словно пневматический гудок.
Глянув по сторонам, подошел к ней ближе, чувствуя, что у самого уже нервы на пределе из-за её злости.
– Я не то имел в виду…
– Почему ты не рассказал мне сегодня утром? – защитные стены Сары вновь были подняты. Черт, я ощущал благоговейный ужас от того, насколько быстро все менялось. Всего мгновение назад мы были так близки. – Очередное видео, Кирилл! – выпалила она. – Я должна была знать об этом.
– Я понятия не имел о записи!
Какого дьявола? Почему она разозлилась? Если уж на то пошло, Сара должна была обрадоваться, что я постоял за её честь! Разумеется, Нэйт ушел без единой царапины, однако видео прервалось на моменте, когда лезвие приблизилось к его лицу. Народ будет подозревать худшее, пока Нэйт не объявится, подтверждая, что он в порядке.
Она чересчур остро реагировала, потому что не знала, что именно произошло.
– То же самое оправдание ты использовал в прошлый раз! – возразила Сара.
– “Оправдание”? – она всерьез намекала на то, что я знал о секс-видео? – Ты кипятишься без причины. Снова! Как с моей гребанной машиной!
Проведя рукой по волосам, тяжело выдохнул.
– Послушай, – я заговорил тише, оскалившись. – Эмили привела Нэйта к Дэвиду прошлым вечером…
– Эмили тоже участвовала? – перебила Сара. – Но не я? Почему ты мне не сказал?
Ох, ну какого хрена.
– Не выдалось шанса, – процедил я сквозь зубы, взмахнув рукой. – Ты пробралась ко мне в комнату утром и оседлала мой член так быстро…
– Ах! – она зарычала и заехала коленом мне между ног. Я согнулся пополам, упав на одно колено.
Черт, черт, черт… Обжигающая боль разлилась по паху, и я застонал.
Боже Правый, Сара!
Зажмурив глаза, делал быстрые вдохи и выдохи, пытаясь удержаться, чтобы ноги не подогнулись.
Мой долбанный член будто огнем обдало; тошнота накатывала волнами. Твою ж…
Я втягивал воздух вдох за вдохом, стараясь сдержать рвоту… или слезы. Сара ушла. Я не видел этого, но почувствовал её отсутствие.
Только взгляните на меня. Один, как последний идиот, в коридоре, полном людей, которых не мог видеть, потому что в глазах помутилось, а тело пробивала дрожь.
Чертова Сара Браун.
Она сведет меня в могилу.
========== Часть 39 ==========
Вес, опустившийся на плечо, заставил нагнуться еще ниже.
– У нее это хорошо получается, правда?
Дэвид.
Он помог мне подняться, после чего я прислонился к шкафчикам, пытаясь остаться в вертикальном положении. Первоначальный шок прошел, но я до сих пор пребывал в плачевной форме.
Фиговое ощущение, и мне бы не хотелось когда-либо испытать его снова.
– Видео? – прорычал, понадеявшись, что это прозвучит сурово, однако мой голос надломился, словно я был готов расплакаться.
– Твой брат, – Дэвид кивнул. – Я видел, как Макс запечатлел шоу на свой телефон вчера, пока ты был занят, но понятия не имел, что он собирается с ним делать, – он приподнял брови. – До сегодняшнего утра, когда Макс прислал мне видео на электронную почту.
– Черт бы побрал вас обоих, – выругался я. – И ты счел идею разослать его всем хорошей?
– Ага, – Дэвид решительно кивнул с блеском в глазах. – Я счел идею разослать его всем великолепной. Чтобы показать им, как ныл этот кусок дерьма. Чтобы он на собственной шкуре почувствовал, каково это.
– Ну, теперь Сара винит меня.
– Ну… – он начал смеяться. – Я не знал, что она так отреагирует, только ты сам был в курсе, что рано или поздно получишь, да?
Он смеялся? Да, просто обхохочешься, мать твою.
– Она все приняла слишком близко к сердцу, – я выпрямился и попытался бесстрастно вернуть свой член к жизни в коридоре, полном сторонних наблюдателей. – Вчера я поступил справедливо. К тому же после того, что устроил этот мудак, неужели Сара действительно думала, будто я ничего не стану предпринимать? И почему она так расстроилась?
Вопросы продолжали накапливаться. Сара не должна была столь сильно рассердиться.
Пот стекал по шее и спине. Меня не оставляло желание догнать её и закинуть себе на плечо.
– У Сары остался багаж благодаря нам. Проблемы с доверием, – сказал Дэвид, встав передо мной. – Послушай, – он потупил взгляд, качая головой. – Обычно меня мало волновало, с кем ты спал или в какие передряги ввязывался. Я держался в стороне и позволял тебе губить самого себя. Но с Сарой? Она одна из нас. Теперь иди и все исправь.
Я смотрел ему вслед, все больше и больше поражаясь тому, как мой друг не переставал меня удивлять.
Прав ли он? Да.
Сара должна доверять мне. Мы по-прежнему над этим работали, а прошлым вечером я мог влипнуть в неприятности. Она бы беспокоилась и разозлилась, если бы со мной что-то случилось, или если бы я сделал какую-нибудь глупость.
Уверен, у Сары также имелись сомнения по поводу того, что, в её представлении, произошло между мной и Эмили. Она вполне могла выйти из себя, раз уж я оказался в одном месте с её подругой без нее.
Я зашагал по коридору, готовый вытащить Сару с урока Математики, однако замедлился, попав в толпу учеников, двигавшихся в одном направлении.
Кто-то кричал, кто-то переговаривался шепотом. Внимание некоторых было до сих пор приковано к телефонам – видео, наверняка. Меня окликнули по имени, но я их проигнорировал.
Черт, куда все идут?
Только в тот момент я вспомнил. В конференц-зал.
Сегодня утром должна состояться та самая ассамблея. На тему издевательств в школе.
Я запустил пальцы в волосы, массируя голову, и протяжно, устало выдохнул. Великолепно. Наверно, я бы с большим удовольствием отрезал себе руку и втер соль в рану.
Проклятье.
Я стал протискиваться вперед настолько быстро, насколько мог, через поток школьников, двигавшихся к двум двустворчатым дверям конференц-зала.
– Кирилл, – выкрикнул кто-то, только я отмахнулся, не оборачиваясь.
Сара должна быть где-то здесь, поэтому я осматривал ряды, спускаясь вниз по проходу. В нашей школе насчитывалось около двух тысяч учеников, но девятиклассников собрали для отдельной ассамблеи в спортзале, так что народу присутствовало меньше, чем обычно.
Искать белокурые волосы в такой толпе – какой-то кошмар. Никогда не обращал внимания, как много у нас блондинок.
Но я знал Сару.
И заметил бы её с первого взгляда, поэтому поспешно огляделся, пока всех не заставили сесть.
Спустившись, а затем поднимаясь обратно по центральному проходу, почувствовал, как участился пульс, когда увидел лиловые кеды Сары. Она сидела, положив ногу на ногу, и одна её ступня была видна в проходе.
Я быстро двинулся по фиолетовой ковровой дорожке, и, подойдя к её месту, положил руки на подлокотник, склонившись над ней.
– Нам надо поговорить, – произнес тихо. – Сейчас.
Голубые глаза Сары грозно сузились, отчего у меня во рту пересохло.
Мой голос прозвучал угрожающе. Я сам для себя выкапывал глубокую яму.
Успокойся, приятель. В животе завязался узел. Не знаю, то ли мне нравилась вся эта драма, то ли я к ней привык. Однако перебранки с Сарой получались у меня лучше всего, поэтому я атаковал её.
Сейчас не время и не место для этого, но какого черта.
– Теперь ты хочешь поговорить, – съязвила она, и я заметил как Эля, капитан команды по кроссу, сидевшая рядом, замерла, наблюдая за нами.
Устремив взгляд вперед, Сара отказывалась даже взглянуть на меня.
– Значит, тебе можно реагировать и действовать без спроса, а я должна бросить все дела, когда ты того требуешь.
Это был не вопрос. Это претензия.
– Малыш…
– Теперь я малыш, – усмехнулась она, посмотрев на Элю. – Забавно получается, не правда ли?
– Из-за чего ты сердишься? Вчерашние события не задумывались тебе во вред.
Я сильнее сжал подлокотники кресла. Мне нравилась её ярость. Всегда. После нашего первого поцелуя на моей кухонной стойке я принадлежал ей.
Но сейчас Сара не злилась, она была сдержанна. Сидела, опустив подбородок, и по-прежнему ни разу не посмотрела на меня.
А вот это мне уже не нравилось.
– Ты ни во что меня не вовлекаешь, – процедила Сара, едва разжимая зубы. – Ничем со мной не делишься, пока не появляется риск меня потерять. Все происходит на твоих условиях… по твоему графику. Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.
С каменным лицом она продолжала смотреть вперед.
– Я поговорю с тобой, Кирилл. Только не сейчас. И не в ближайшем будущем. Мне нужно время все обдумать.
– Чтобы прийти к собственным выводам, – упрекнул я.
– Другого выбора нет, ведь я одна стараюсь построить отношения. Ты опозорил меня в коридоре. Снова! Ты бросаешь меня на амбразуру ради собственного развлечения. Ты хоть раз жертвовал собой ради меня? – заявила Сара спокойным тоном.
Воздух, заполнявший и освобождавший легкие, казался густым, каждый вздох давался болезненно. Я не успел толком завоевать её обратно.
Сара сомневалась во мне. Сомневалась в моей привязанности. И как я мог винить её?
С какой стати ей доверять мне? Я говорил, что люблю её. Пытался показать это. Однако ничем не доказал то, что она для меня на первом месте.
Сара видела, как я лапал других девушек.
Она чувствовала боль, снова и снова, когда я нападал на нее, выставлял на посмешище перед всеми.
Видела, как я упивался её слезами и одиночеством.
В данный момент вес последствий всех моих действий свалился мне на плечи, будто гора мусора. Я оказался погребен.
Твою мать.
Почему она вообще решила меня простить?
– Рассаживайтесь по местам, – громко объявил в микрофон мужской голос, вероятнее всего, нашего директора.
Я наконец-то моргнул.
Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.
Я многократно повторял себе: Сара – моя. И говорил, что всегда принадлежал ей. Только она этого не чувствовала.
С бешено колотившимся сердцем и туманом в голове, убеждавшим меня не думать о том, что я собирался сделать, прошел вниз по проходу, затем поднялся по лестнице на сцену.
Директор посмотрел на меня, отвернувшись от публики.
Его седеющие русые волосы были зачесаны назад, серый костюм измят. Я не нравился этому мужику, но за годы учебы он многое спускал мне с рук, благодаря Дэвиду и его отцу.
– Вы ведь не собираетесь испортить мой день, верно, Незборецкий? – спросил директор, чуть ли не хныкая, словно смирившись с тем, что я непременно выкину какой-нибудь номер.
Я указал на микрофон у него в руках.
– Можно мне пару минут? У микрофона? – во рту было суше, чем в пустыне, я чертовски нервничал.
Я был главным в этой долбанной школе, однако сейчас меня волновала только одна особа. Останется ли она или уйдет?
Директор посмотрел на меня, словно на двухлетку, только что разрисовавшего стены фломастером.
– Я буду хорошо себя вести, – уверил его. – Это важно. Пожалуйста?
Думаю, “пожалуйста” подкупило директора, потому что он удивленно приподнял брови.
– Не заставь меня пожалеть об этом. У тебя есть три минуты, – после этих слов директор вручил мне микрофон.
Свист и невнятные высказывания проплыли по аудитории, прежде чем все притихли. Мне даже говорить не пришлось, чтобы завладеть их вниманием.
Каждый из присутствующих знал, что я предпочитал не светиться лишний раз. Вступал в разговоры только когда считал нужным, не искал внимания. Именно поэтому данный поступок давался мне чертовски сложно.
Причиной моего головокружения, вероятно, служило то, с какой молниеносной скоростью мое сердце перекачивало кровь, но я вздернул подбородок и стал дышать медленнее.
Нашел взглядом Сару – единственного важного человека в зале – и открылся ей.
– Я убил плюшевого мишку, когда мне было восемь, – произнес невозмутимо.
Парни одобрительно зашумели, в то время как девушки умиленно ахнули.
– Знаю, знаю, – я начал медленно ходить по сцене туда-сюда. – Я уже тогда был гадом, верно?
Люди засмеялись.
– Я искромсал беднягу на куски и выбросил в мусорное ведро. Когда моя мать узнала об этом, она пришла в ужас. Будто следом я начну издеваться над животными или вроде того. Если бы она только знала…
– Дело вот в чем, – я обращался к Саре, но говорил во всеуслышание. – Тот плюшевый медведь был моей любимой игрушкой. Самой любимой в то время. Он был песочного цвета, с коричневыми ушами и лапами. Его звали Генри. Я спал с ним, даже выйдя из допустимого для подобных вещей возраста.
Я стыдливо покачал головой, когда парни прыснули от смеха, а девчонки продолжили умиляться.
– Однажды компания ребят с нашей улицы увидела меня с медведем. Они начали надо мной издеваться. Называли сопляком, малявкой, смотрели на меня как на ненормального. Поэтому я выбросил медведя в мусор. На следующий день попытался похоронить его в коробке на чердаке.
Снова глянул на Сару. Её взгляд был прикован ко мне, она слушала, так что я продолжил.
– Может, если бы я знал, что медведь где-то поблизости, что он не исчез совсем, то смог бы жить без него. Однако такой вариант тоже не сработал. Несколько ночей не получалось уснуть в одиночку, поэтому, чтобы быть сильным без этого глупого животного, я решил уничтожить его. Если игрушку невозможно будет восстановить, то она станет бесполезна для меня. Мне придется справляться одному. Другого выбора не будет.
Сара.
– Поэтому я взял садовые ножницы и разрезал его на кусочки. Отрезал одну лапу. Воспоминания ушли. Другую. Привязанность ушла. Выкинул все в мусор. Слабость… ушла.
Вспомнив, как я чувствовал себя после этого – словно кто-то умер – опустил глаза, мой голос надломился.
– Всю первую ночь я проплакал, – добавил, сделав глубокий вдох, чтобы избавиться от боли, сдавившей гортань. – И лишь спустя пару лет нашел то, что полюбил больше Генри. Я встретил девочку, которая стала моим лучшим другом. До такой степени, что мне хотелось быть рядом с ней даже по ночам. Я тайком пробирался в её комнату, и мы засыпали вместе. Я не так уж нуждался в ней, просто она стала частью меня. Я был дорог кому-то, любим, меня приняли таким, какой я есть.
