Текст книги "Истории из клиники"

Автор книги: Эмили Лиерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Бетти и Джон

   Тринадцатилетняя Бетти как правило удобно располагалась в уголке кабинета, чтобы наблюдать за пациентами. У неё не было проблем с глазами, но она всегда приходила за компанию со своим школьным приятелем, проходившим лечение. Она внимательно слушала, как я подбадриваю пациентов, но никогда не доставляла проблем и не задавала вопросов. Каким-то образом она раздобыла таблицу Снеллена и помогла своим друзьям улучшить зрение. Нескольких из них она привела ко мне, чтобы убедиться, что они могут обходиться без очков.

   Среди них был мальчик двенадцати лет по имени Джон, который носил очки на протяжении пяти лет и был очень близорук. Школьный врач прописал ему очки в возрасте семи лет. Доктор Бейтс осмотрел очки и обнаружил, что мальчик с миопией носил очки для дали. За год до этого, когда ему меняли очки, в оптике допустили ужасную ошибку. Не удивительно, что Джонни хотел, чтобы Бетти ему помогла! Она сказала мне, что без очков Джон видит только 50 строчку с расстояния 3 м. Когда я проверяла зрение Джона, он разместился на расстоянии 4,5 м и прочёл каждую строчку без ошибок. Он рассказал мне, что Бетти занималась с ним по часу почти каждый день на протяжении трёх недель, пока он не смог прочесть таблицу с любого расстояния, которое Бетти указывала. Жаль, что девочка перестала приходить в клинику – её семья переехала, а я потеряла замечательного помощника.

Марджори и Кэтрин

   Марджори

   Потом в клинику пришла мама с двумя маленькими дочками. Старшая девочка Марджори была у нас несколькими годами раньше, и мы вылечили ее. Младшую девочку школьная медсестра отправила домой и посоветовала проверить глаза у врача. Доктор Бейтс сказал маме девочек подождать меня, чтобы я проверила их зрение. Мама всё время смотрела на меня улыбаясь. Она поинтересовалась:

– Разве вы не помните мою малышку? Я привела её к вам и доктору Бейтсу шесть лет назад. У неё было переменное косоглазие в возрасте трёх лет, и доктор Бейтс вылечил её без операции.

   К тому времени нами были рассмотрены сотни случаев и сотни пациентов вылечены, а эта очаровательная малышка превратилась из крошечного трёхлетнего карапуза во взрослую девятилетнюю девочку. Её мама терпеливо ждала, пока я их вспомню. Я пыталась изо всех сил, обычно память меня не подводит, но не в этот раз. Не успев опомнится, я ответила:

– Конечно, я помню.

   Как же благодарна была мама, потому что я не забыла её ребёнка, и как мне было жаль, что я слукавила. Она просто знала, что я не забуду, как же я могла разубедить её. Если бы у доктора Бейтса был под рукой ретиноскоп, он бы обнаружил, что моя ложь была недальновидным поступком. Когда кто-нибудь говорит неправду, ретиноскоп всегда раскрывает этот факт.

   Глаза Марджори смотрели так же прямо, как и мои, но любой, кто видел маму девочки в клинике в тот день, услышал, что мы вылечили косоглазие у её ребёнка.

   Кэтрин

   Рядом стояла её сестра Кэтрин, гадая что мы собираемся с ней делать. Обе девочки были великолепно одеты, а Кэтрин напоминала большую фарфоровую куклу с кудрявыми волосами. Доктор Бейтс осмотрел её и сказал, что у девочки миопия, но не тяжёлый случай. Я разместила её напротив проверочной таблицы на расстоянии 3 м, и Кэтрин прочла без ошибок все буквы вплоть до 40 строчки. Когда я пошла к таблице, чтобы помочь своей маленькой пациентке, её мама опередила меня и мягким голосом предложила сделать пальминг и представить последнюю букву 40 строчки. Кэтрин всё выполнила, но она прикрывала глаза ладонями всего минуту, а затем опустила руки и открыла глаза, чтобы снова читать. Я хотела сказать девочке, что она делала пальминг недостаточно долго, но прежде чем я успела открыть рот, она начала читать следующую строчку, на которую указывала её мама. После каждой буквы, очень спокойно мама напоминала ей моргать, чтобы увидеть следующую букву без напряжения.

   Когда Кэтрин прочла всю 30 строчку без ошибок, её мама не остановилась, а перешла к следующий строчке, указывая на одну букву за другой, пока девочка не прочла всю 20 строчку.

   Затем мама посоветовала раскачиваться из стороны в сторону, обращая внимание на то, что все предметы в комнате будто двигаются в противоположном направлении. Пока мама советовала, что нужно делать, Кэтрин прикладывала все усилия, чтобы справиться с таблицей. Мама улыбнулась в ответ на моё удивление тому, что ей удалось помочь глазам Кэтрин без моей помощи. Я спросила:

– Где вы этому научились?

– Я читала ваши статьи в журнале «Лучшее зрение», на который я подписана уже много лет.

   Несколько месяцев спустя я увидела их снова. Острота зрения Кэтрин составляла 10/10 для обоих глаз. Интересно, что девочку полностью вылечила её мама.

Пристальный взгляд

   Пристальный взгляд – очень большое зло. Дети постоянно таращатся.

   Маленькая еврейская девочка посещала клинику на протяжении года. На первом приёме она сказала нам, что школьная медсестра настаивает на том, чтобы врач осмотрел её глаза и прописал очки. С ней присутствовала её мама, которая умоляла меня не одевать очки на девочку, так как ей они очень не нравятся. Она также считала, что очки не помогут улучшить зрение. Я была рада, что мне не придётся тратить время на убеждение мамы, что её дочке очки не нужны.

   Я проверила остроту зрения девочки с помощью таблицы, получив 20/70 для правого глаза и 20/100 для левого. Девочка постоянно таращилась, пока читала, и я обратила на это внимание её мамы. Я попросила малышку переводить взгляд в другое направление после прочтения одной или двух букв. Это помогло улучшить остроту её зрения до 20/50 двумя глазами. Мама девочки здорово помогла мне, контролируя ход занятий в домашних условиях. Что бы её дочка ни делала – читала книгу или выполняла домашнюю работу, мама напоминала ей, что таращиться нельзя.

   Указания для выполнения самостоятельных упражнений дома или в школе были вполне простые. Например, когда девочку просили прочесть что-нибудь с доски, ей не надо было смотреть на слово или предложение целиком. Она должна была посмотреть только на первую букву слова и моргнуть, затем остальные буквы прояснялись сами. Этот приём помогал отчётливо увидеть всё слово без дополнительных усилий и пристального взгляда. Чтобы прочесть предложение, не таращась на доску, ей надо было посмотреть на первую букву первого слова, а затем посмотреть на последнюю букву последнего слова предложения, при этом следовало часто моргать.

   Как же горда я была, когда девочку перевели в следующий класс без очков! Она была очень благодарна за наши достижения. А её учительница с высокой степенью миопии была настолько поражена прогрессом, что сама стала пациенткой доктора Бейтса, и сейчас у неё хорошее зрение без очков. Доказательством излечения могут служить её великолепные вышивки, которые она теперь делает без труда.

Память

   Школьная медсестра привела в клинику девочку, за которую переживала её учительница – девочка не могла запомнить ничего. Возникла мысль, что очки могут ей помочь. Девочка очень сильно нервничала, и её лицо выражало только напряжение. С расстояния 3 м буквы нижней строчки проверочной таблицы выглядели как черные точки для неё. Эта маленькая девочка не хотела делать пальминг, я попросила её посмотреть на одну из букв внизу таблицы, это была буква «С», и с закрытыми глазами представить, что верх у этой буквы прямой. Она ответила, что может лучше представить изогнутый верх. Затем она выяснила, что может представить две другие стороны – изогнутую и открытую, а когда она открыла глаза, то смогла отчётливо увидеть букву «С». Я также заметила, что девочка перестала хмуриться.

   С помощью этого приёма она смогла прочесть все остальные буквы нижней строчки, доказав, что проблемы с памятью были вызваны напряжением глаз. Неосознанно она видела буквы, но глазное напряжение подавляло в памяти эти объекты. С закрытыми глазами напряжение пропадало, и она могла представлять или вспоминать буквы.

   Следует отметить, что регулярный пальминг очень помогает не только улучшить зрение, но и память. Как жаль, что школьные медсестры не знают, что всего несколько минут ежедневных занятий помогают достичь таких успехов в устранении напряжения глаз у школьников. Учителя всегда бывают благодарны, когда их ученики избавляются от глазного напряжения, поскольку после устранения этой проблемы учить детей становится значительно проще.

Что случилось с Дженни благодаря памяти

   Маму Дженни уведомили, что девочке нужны очки. Я сказала маме, что доктор Бейтс не занимается подбором очков в клинике, и, если она хочет их получить, ей придётся прийти в другой день к другому врачу. Женщина не очень хорошо говорила по-английски. Её первый вопрос звучал так:

– Я получить очки без денег, да?

– Нет, извините, но вам придётся заплатить за них.

   Она почти вышла из кабинета, когда я позвала её обратно, чтобы проверить зрение Дженни. Мне было очень жаль девочку, потому что она была очень красивая, но только не её глаза, которые почти все время были полузакрыты.

– Я не хочу носить очки. – сказала девочка. – Я носила их две недели, а потом разбила их. Пожалуйста, помогите мне, чтобы мне не пришлось снова их одевать.

   Сначала мама выглядела озадаченной, но потом, с внезапно завладевшим ею чувством уверенности, она заявила:

– Знаете, сестра, если бы её очки были без денег, я волноваться. Но всё время деньги, деньги на очки, когда она постоянно ломать их.

   Я сказала несчастной женщине не беспокоиться, потому что её дочку можно вылечить, и ей больше не понадобятся очки. Надо только делать то, что я скажу. Она ответила:

– Конечно, конечно. Хорошо. Вы исправить глаза моей Дженни, да? Если мы не покупать очки, у нас больше денег, чтобы купить что-нибудь для её желудка.

   Ирландка, которая стояла неподалёку от нас, расхохоталась, что было сил. Для того, чтобы сохранить спокойствие в кабинете, мне пришлось быть тактичной, и я решила, что лучше всего было выпроводить ирландку из кабинета, пока я осматривала маленькую девочку, которая к тому же оказалась очень интересной пациенткой. Дженни никогда раньше не видела проверочной таблицы. После пальминга она смогла прочесть 30 строку с расстояния 4,5 м. Ниже этой строчки таблица была для неё пустой. Я велела ей следовать глазами за моим пальцем, в то время как я быстрым движением указала на большую букву на верхней строчке таблицы и далее вниз таким же образом до 10 строки. Я попросила её выполнить пальминг и, указывая на последнюю букву 10 строки, которой была буква «F», причём довольно маленькая, я поинтересовалась, может ли она представить какую-нибудь букву, которую её учительница написала на доске в тот день. Девочка ответила:

– Да, я могу представить, что вижу букву «О», белую «О».

– Не открывай глаза, – сказала я, – и представь, что буква, на которую я указываю, изгибается наверху. Ты всё ещё можешь представить белую «О»?

– Нет, – ответила она, – теперь я не могу ничего представить.

– А ты можешь представить, что она прямая или открытая сверху?

   Девочка обрадовалась и сказала:

– Если я представляю, что верх у неё прямой, я могу представить белую «О».

– Отлично, – сказала я, – ты можешь представить, что внизу у неё прямая линия?

– Нет, если я делаю это, то теряю «О». Лучше я представлю, что она открыта.

– Хорошо. Она открыта. Теперь представь, что левая сторона открытая или прямая.

– Я могу представить, что она прямая. Мне кажется, это «F».

   А когда она открыла глаза, то смогла отчётливо увидеть букву. Суть заключается в том, что несмотря на то, что она не могла увидеть букву осознанно, неосознанно она видела её на протяжении доли секунды и не могла представить её никак иначе, чем она действительно выглядит, и без напряжения, которое мешало девочке контролировать память. А когда она представила верный образ, она расслабилась и, после того как открыла глаза, смогла увидеть букву. Дженни приходила, пока мы не вылечили её. Спустя месяц после восстановления нормального зрения у девочки больше не было проблем. Было бы здорово, если бы у всех пациентов было такое хорошее воображение. Тогда лечение проходило бы гораздо быстрее.

Алиса

   Долгое время девятилетняя Алиса жаловалась на головные боли. Она не любила носить очки, и её мама также была против них. Острота зрения для каждого глаза по отдельности составляла 10/20. Я сказала Алисе, что она может легко вылечиться, и велела ей сделать пальминг. Она начала плакать, тогда я задала ей несколько вопросов. Я узнала, что девочка боялась свою учительницу, но вскоре я поняла, что страхи были беспочвенные.

– Утром, до начала занятий в школе, я чувствую себя абсолютно нормально. После игр на улице с другими детьми я тоже чувствую себя хорошо, но, когда я вхожу в класс и приступаю к занятиям, у меня начинает болеть голова. Она болит и когда я делаю уроки дома, но не так сильно.

   Я вновь попросила Алису прочесть таблицу с расстояния 3 м и неосознанно я немного повысила голос. В то же мгновенье девочка вздрогнула, как будто кто-то напугал её до полусмерти. Я сразу же догадалась, в чём была причина и, понизив голос, сказала ей так мягко, как это возможно, что ей нечего бояться. Я заверила её:

– То, что ты не сможешь прочесть в таблице сегодня, прочтёшь в следующий раз.

   Воодушевлённая, Алиса занялась пальмингом, и я оставила её ненадолго одну. Вернувшись через несколько минут, я попросила её опустить руки и сказать, что она может прочесть. Я говорила так тихо, как это возможно, едва громче шёпота. В этот раз я разместила её напротив проверочной таблицы на расстоянии 4,5 м, и она прочла все буквы без ошибок. Её зрение было более, чем нормальным, а боли прошли. После этого девочка приходила в клинику несколько раз сообщить, что головные боли не возвращались. Она практиковала пальминг много раз в день и помнила о необходимости почаще моргать.

   Алиса призналась мне, что один непослушный одноклассник невзлюбил их учительницу, и Алиса поддалась его влиянию. Я поинтересовалась, может ли Алиса назвать число одноклассников в её классе.

– Да, около шестидесяти. – ответила она.

– О, – произнесла я, – если бы у твоей мамы было шестьдесят детей, она бы нервничала и беспокоилась, правда? Разве ты не захотела бы ей помочь? Представь, что учительница – ваша мама и попытайся помочь ей, чем можешь.

   Этот разговор хорошо повлиял на Алису. Когда она пришла в следующий раз, её отношение к учительнице было совсем другим. И при каждой нашей последующей встрече Алиса всегда говорила что-то хорошее о своей прекрасной учительнице.

Джим и другие

   Работать с детьми всегда интересно, но иногда встречаются такие выдающиеся случаи, что они стоят особняком от всех остальных.

   У Джима было плохое зрение, и его беспокоила боль в задней части глаз. Его настолько сильно беспокоил свет, что ему не нравилось поднимать голову. Проверив зрение мальчика, которое было 15/70, я посадила его на стул и велела не открывать глаза даже на мгновение. После того как я закончила с несколькими пациентами, я вернулась и сказала Джиму открыть глаза. То, что произошло было похоже на чудо. Он выглядел как другой мальчик. Его глаза, которые до этого были полузакрыты, теперь были широко открыты, и без какого-либо труда он прочёл нижнюю строчку проверочной таблицы на расстоянии 4,5 м. Когда я похвалила его, Джим улыбнулся и спросил, когда он может прийти снова. Я порекомендовала ему лечение солнцем, посоветовав подставлять солнцу закрытые глаза как можно чаще.

   На следующем приёме его острота зрения составляла 20/10 для обоих глаз, а свет больше не доставлял ему неприятности.

   Позднее Джим привёл своего друга двенадцати лет, который на протяжении двух лет или даже больше носил очки. Когда он зашёл в кабинет, то от нетерпения не стал дожидаться своей очереди, он просто встал передо мной, снял очки и сказал:

– Вы смогли вылечить глаза Джима. Вылечите меня тоже?

– Разумеется, – ответила я, – если ты дождёшься своей очереди.

   Освободившись, я сразу проверила зрение мальчика и выяснила, что он может прекрасно обходиться без очков – 15/20. Я велела ему делать пальминг, и прежде чем покинуть клинику в тот день, он мог отчётливо видеть некоторые буквы нижней строчки на расстоянии 4,5 м. Случай этого мальчика был даже ещё более примечательным, чем случай Джима, поскольку, как правило, пациентов, которые уже пробовали носить очки, гораздо труднее лечить, чем тех, кто очки никогда не носил.

   Иногда с детьми приходят мамы, и тогда я обязательно стараюсь заручиться их поддержкой. Если они сами носят очки, то я пытаюсь убедить их также заняться лечением, чтобы дети не копировали их плохие зрительные привычки и не оказались под влиянием людей с переутомлением. Не так давно одна мама, у которой были проблемы с глазами, привела в клинику свою дочь и согласилась помогать ей дома. Я заверила их, что это будет чудесно, а затем попросила девочку помочь вылечить её маму.

– После того как твоя мама позанимается с тобой, –  сказала я, – попроси её закрыть глаза, прикрыть их ладонями и оставаться в таком положении, пока она не почувствует себя отдохнувшей. Веди себя очень тихо, чтобы не потревожить её, а когда она откроет глаза, ты наверняка обнаружишь, что зрение твоё мамы улучшилось.

   И мама, и дочь быстро делали успехи. На первом приёме зрение девочки, которое было 15/50, улучшилось до 15/30, а через полтора месяца до 20/15. Мама же теперь с гордостью показывает своим друзьям, как она может без очков вдеть нитку в иглу.

   Меня огорчал только один момент в работе с детьми, а именно то, что мы могли уделить этому так мало времени. Многие дети приходили из других районов, и, конечно, в регистратуре им отказывали в приёме. Но даже если бы правила больницы это позволяли, мы бы не смогли принять всех, кто приходил к нам. Существовали ограничения по числу пациентов, которых мы могли наблюдать, а ещё в нашем кабинете было так мало места, что нам приходилось работать в приёмном отделении. Хотелось бы мне, чтобы учителя и школьные медсестры знали эти очень простые способы сохранении зрения подрастающего поколения.

Польза для дошколят

   Одна воспитательница из детского сада попросила меня помочь одной её маленькой подопечной, страдавшей от косоглазия. Женщина предупредила меня, что семья девочки очень бедная, и я посоветовала ей привести девочку в клинику.

   Чтобы поближе познакомиться со мной и узнать, как мы лечим пациентов, воспитательница воспользовалась моим приглашением и пришла в клинику. Интересно отметить, каких результатов она смогла добиться с весьма поверхностными знаниями о нашем методе.

   У неё был жизнерадостный характер, и я легко могу представить, как она каждый день встречает детишек. Она целиком отдаёт себя своим маленьким ученикам, а ещё она очень любит природу. Она объясняет деткам в своей жизнерадостной манере, как растёт цветок, и что происходит, прежде чем молодые побеги покажутся над землёй. Её имя Сесилия Б. Эшбах, а детский сад относится к бруклинскому детскому дому. Некоторое время назад я получила от неё следующее письмо:

   Дорогая миссис Лиерман,

   несмотря на обжигающе холодное дыхание северного ветра, дети нашего детского сада знают, что пришла весна. Сады тому свидетельство – показались крокусы, виднеются двенадцать толстых бутонов нарциссов; гиацинты и тюльпаны тоже значительно прибавили в росте. Чтобы подготовить разговор о приближении весны, я положила в пакет восемь цветочных горшков. Тот, кто открыл пакет, стал садовником. Он выбрал восьмерых детей и дал каждому имя цветка и горшок.

   Каждый ребёнок был знаком с этими цветами и мог назвать и найти их в настоящем саду: крокус, тюльпан, нарцисс, гиацинт, белая лилия, розовый душистый горошек, роза. Маленький садовник решил раздать свои цветы, но не мог вспомнить имя одного цветка. Я сказала ему: «Закрой глаза ладонями, Уильям». Он сделал, как я велела, и через мгновение произнёс: «Розовый душистый горошек».

   Дети научились делать пальминг, демонстрируя хорошие результаты. Двое детишек с лёгким косоглазием играют в раскачивание и постоянно смотрят на потолок. Иногда мы поём или покачиваемся в ритм пианино. Они делают успехи.

   Надеюсь, этот отчёт будет интересным для вас. С благодарностью за вашу доброту,

   с искренним уважением, Сесилия Б. Эшбах.