Текст книги "Это судьба"

Автор книги: Эмили Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Полковник пожал плечами.

– Не знаю. Мы думали побыть еще пару недель. Но если вы, конечно, не будете откладывать свадьбу надолго, то нам хотелось бы присутствовать на церемонии. Так что можем и задержаться. Спешить-то нам особенно незачем.

Мишель сразу же разволновалась.

– О, не думаю, Морис, что мы станем торопиться. По-моему, я уже говорила вам об этом.

Тут с улыбкой вмешалась Люсиль. Как и все женщины, она обожала свадьбы.

– Я помню, что вы говорили. Но вы ведь оба буквально не сводите друг с друга глаз. Чего же тянуть?

Мишель даже споткнулась – настолько ее потрясла наблюдательность пожилой дамы. Ксавье поддержал ее под руку, но, вместо того чтобы сразу отпустить, обнял за талию и притянул ближе.

– Истинная правда, Мишель, – заметил он. – Может, нам стоит подумать о дате, дорогая? – Ксавье держал ее крепко, чтобы она не могла освободиться.

– Не думаю, что мы уже готовы, – произнесла она с плохо скрытым гневом. Почему, черт побери, он продолжает развивать эту тему?

– Вот видите, Люсиль, с чем мне приходится справляться? – сказал Ксавье шутливым тоном. – Эту женщину не так-то легко связать брачными узами.

Кальдероны весело рассмеялись.

Но Мишель не смеялась вместе с ними. Она была в бешенстве от того, что ему удается с такой легкостью обманывать всех и вся. А теперь он к тому же делал вид, что это она тянет со свадьбой. Ей вдруг пришло в голову, что, когда история с их псевдо помолвкой придет к своему логическому завершению, Ксавье и тогда взвалит вину на нее.

Пожалуй, пришло время посеять семена сомнения в головы полковника и Люсиль, чтобы они не думали, будто месье Морандель само совершенство. Тогда, по крайней мере, их разрыв не будет для них тяжелым потрясением. И они не решат автоматически, что во всем виновата только она.

– Я не уверена, что это честно, Ксавье. – Она заговорила импульсивно, не обращая внимания на тревожные сигналы разума, и высвободилась из его рук. – Это не совсем, вернее, не исключительно моя вина, что мы еще не назначили день свадьбы. Ты виноват не меньше, настолько увяз в своей работе и в проблемах с фабрикой, что день за днем откладывал серьезный разговор. – Мишель одарила его гневным взглядом. – И сам прекрасно знаешь это.

Люсиль и полковник озабоченно уставились на нее.

– Он выдумывает, будто я трудоголик, помешанный на работе, и именно поэтому боюсь связать себя семейными обязательствами, – заявила она дрожащим от негодования голосом. – А это неправда!

Ей самой было странно слышать, насколько экспансивно прозвучали ее слова. Хотя почему? Кипящие внутри эмоции были абсолютно реальными. И она продолжала сверлить Ксавье яростным взглядом.

Но лицо его было непроницаемым, глаза серьезными, так что трудно было сказать, как он воспринял ее вспышку.

Тут Мишель пришла в чувство и ужаснулась: да что это с ней происходит?

– Во всяком случае, – поспешно добавила она, – мне просто хотелось, чтобы вы знали: это не только моя вина. А теперь извините, я должна отвести Сержа переодеться.

– Мишель, подожди. – Ксавье удержал ее за локоть. – Ты права, – неожиданно сказал он.

– Я… права? – Она опасливо покосилась на него, полагая, что ослышалась.

– Конечно. Я действительно слишком много думал о работе и о бизнесе.

– Теперь это не имеет большого значения. – Ей хотелось, чтобы разговор поскорее закончился.

– Нет, имеет. – Он притянул Мишель ближе к себе, заглянул в ее темные глаза и мягко-мягко произнес: – Мы назначим день уже на следующей неделе.

Она уставилась на него, не понимая, что за игру он затеял. А Люсиль и Морис зааплодировали.

– Ты понимаешь, что говоришь? – Она невольно повысила голос, пытаясь хотя бы интонационно предупредить его, к чему может привести необдуманное заявление. – Ты хоть раз подумал об этом, Ксавье?

Он улыбнулся.

– Скажу по секрету: я не думал ни о чем другом с того дня, как увидел тебя.

8

Мишель плавала взад-вперед по бассейну, делая энергичные размашистые гребки и с силой ударяя ногами по воде. Она пыталась таким образом снять напряжение прошедшего дня. Ей до сих пор трудно было поверить в то, как Ксавье поступил с ней. Да о чем он думает, черт бы его побрал? И снова находила только одно объяснение: Ксавье идет на все, лишь бы взвалить вину за будущий разрыв на нее одну.

А теперь им придется установить фальшивую дату для их фальшивой свадьбы.

Она была так зла, что едва заставляла себя разговаривать с ним. Ксавье же улыбался каждый раз, когда они встречались глазами, словно все было просто превосходно. Это раздражало Мишель еще больше. Конечно, для него это все шуточки, яростно думала она. Только бы дождаться, когда они останутся наедине, тогда она ему покажет! Выскажет все, что думает о его коварстве, о том, как он хочет быть месье Совершенство, а ее вывалять в грязи.

Мишель наконец остановилась у бортика и попыталась определить, здесь ли оставила полотенце. Солнце висело совсем низко, готовясь закатиться за горизонт, и в наступающих сумерках ей плохо было видно, на той ли стороне она находится. Она пошарила рукой по краю, надеясь нащупать его, но, похоже, полотенца тут не было.

– Ты случайно не это ищешь?

Неожиданно раздавшийся голос Ксавье заставил ее вздрогнуть. Она подтянулась на руках и всмотрелась. Он сидел на террасе за столиком и держал в руках ее полотенце.

– Да, именно это, – ледяным тоном ответила она. – Не будешь ли так любезен принести его сюда?

– Почему бы тебе не прийти за ним самой?

Насмешливый вопрос вывел ее из состояния неустойчивого равновесия. Да что он себе позволяет?

– Хватит играть в дурацкие игры, Ксавье! – бросила она.

– Это не я, а ты играла в дурацкие игры сегодня днем, – тихо ответил он. – Между прочим, очень убедительно. Мои поздравления.

– Шшш… – Она кинула взгляд в сторону особняка.

Люсиль вызвалась искупать внука и находилась наверху, в его комнате, а Морис смотрел телевизор в гостиной. Но все равно окна были открыты и их голоса в полной тишине разносились довольно далеко.

– Не волнуйся, дверь закрыта, а из гостиной все равно не слышно, что происходит у бассейна. – Ксавье поднялся и пошел к бассейну, но остановился в нескольких метрах и протянул полотенце. – Можешь вылезать, – дразнящим тоном произнес он. – Я уже успел подсмотреть и могу заверить, что стесняться нечего. У тебя безупречная фигура.

– Это безобразие так вести себя! – возмущенно воскликнула Мишель, вылезая из воды. – А сцена, что ты разыграл при стариках, просто позорна!

– Ну, сцену-то устроила ты. – Он ухмыльнулся. – Но, надо сказать, неплохо вышло. Милые бранятся… Гениальная идея! Полагаю, это только добавило достоверности нашим отношениям.

– Я не об этом думала, – прошипела сквозь стиснутые зубы Мишель.

Она сделала всего два шага в его сторону и оказалась в круге света, отбрасываемого лампой, горящей на террасе. Не очень яркого, но она ощутила себя как на подиуме в луче прожектора.

Ксавье буквально пожирал глазами ее фигуру, и Мишель заметила, что взгляд его полон искреннего восхищения. Он оглядел ее длинные ноги, неширокие бедра, тонкую талию, крепкие груди, едва прикрытые красным купальником. Мишель встревоженно ощутила, что этот осмотр оказывает на нее воспламеняющее действие. Внутри начинало шевелиться неистовое, неконтролируемое желание.

– Если ты думала не о достоверности, тогда о чем? – спросил Ксавье, когда она подошла к нему.

Мишель не ответила и потянулась, чтобы забрать у него полотенце. Но он отвел руку.

– Послушай, Ксавье, не будешь ли ты любезен отдать мне его? – раздраженно произнесла Мишель.

– Нет, пока ты не скажешь мне, о чем думала, когда произносила свою страстную обвинительную речь.

– Полагаю, ты и сам отлично знаешь. – Она испепелила его взглядом. – Я пыталась немного уравнять наше положение. Ты ведь отдаешь себе отчет, что все делаешь так, чтобы тебя считали месье Совершенство. И что, когда мне придется сообщить старикам, что мы с тобой расстались, они тут же сочтут виноватой именно меня. И всю оставшуюся жизнь будут пилить меня, что я упустила самого выгодного жениха на свете.

– Правда? – Он довольно ухмыльнулся. – Что ж, приятно сознавать это.

– О, убери-ка эту самодовольную ухмылку, месье Совершенство. Я-то ведь абсолютно точно знаю, кто ты такой на самом деле: холодный и расчетливый обманщик, больше ничего! – яростно выговорила Мишель.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты еще красивее, когда злишься?

Ты, тут же вспомнила она. Но не позволила себе расслабиться, стараясь держаться за свой гнев, как за спасательный круг, который придавал ей сил для сопротивления его сногсшибательному обаянию.

– He пытайся сменить тему Ксавье, – ответила она. – Именно благодаря твоим безответственным заявлениям нам теперь придется назначать день, чтобы успокоить Люсиль и Мориса.

– Ничего страшного, можем и назначить, – безмятежно ответил он. – Не вижу большой проблемы.

– Ты, возможно, и нет, зато я вижу! Ты должен был проявить себя джентльменом и принять на себя вину за то, что мы не можем назначить свадьбу в ближайшее время. А теперь они будут злиться на меня, когда выяснится, что ждать слишком долго…

– Какой бы день мы ни выбрали, им придется смириться с этим, вот и все. – Ксавье прикоснулся к ее мокрому лицу, заставил взглянуть ему в глаза. – Так что хватит волноваться.

Мишель отчаянно пыталась продолжать злиться. Так ей легче было выносить предательство собственного тела, которое нахально отказывалось слушаться голоса разума.

– Думаю, то, что мы делаем, просто отвратительно! – дрожащим голосом заявила она. – Ты – прирожденный лжец, Ксавье Морандель, как и мой бывший жених…

– Только не строй из себя праведницу, – прервал он ее. – Я выручил тебя из очень неприятной ситуации, когда ты заварила всю эту кашу. Именно ты солгала первой, помнишь?

Ей стало ужасно неловко и стыдно.

– Да, конечно, но я не намеревалась зайти так далеко. В тот день в отеле, когда наткнулась на тебя, я уже собиралась признаться полковнику.

– Но не призналась, – заметил он.

– Нет, но собиралась же, – твердо стояла на своем Мишель. – А ты затягиваешь нас все глубже и глубже в трясину вранья. Даже довел до того, что Люсиль верит, будто мы глаз друг с друга не сводим, что между нами существует неудержимое физическое влечение. – Она вскинула голову и встретила его взгляд, надеясь, что, произнеся эти слова вслух, сможет доказать себе их лживость. – А ведь это не так.

– Не так? – переспросил Ксавье с обольстительной, манящей чувственностью, потом медленно и вызывающе обвел глазами ее фигуру.

Мишель ощутила себя голой и беспомощной под его пристальным взглядом.

– Полно, Мишель, это единственное, в чем мы не лжем, – пробормотал он. – Ты сама прекрасно знаешь, что нас влечет друг к другу.

Она почувствовала, как по спине побежали мурашки, но не от холода, а от возбуждения. Ксавье наклонился ниже и, прежде чем она поняла, что у него на уме, поцеловал ее. Мягкое, но провокационное касание его губ разожгло те чувства, которые весь день тихо тлели.

Уже ни о чем не думая, Мишель придвинулась ближе, обхватила руками его шею и прижалась к нему мокрым телом… Когда он в конце концов прервал поцелуй и отстранился, ее била крупная дрожь.

Ксавье тут же завернул ее в полотенце и начал энергично растирать, пытаясь согреть.

– Ты замерзла.

Но Мишель продолжала дрожать. Ей не было холодно, совсем наоборот, ее сжигал огонь неутоленного желания. Больше всего на свете ей хотелось, да нет, просто необходимо было ощущать на себе его руки, его губы… Скорее, скорее утолить страсть, прекратить эту пытку!

Мишель не могла больше терпеть и придвинулась еще ближе.

– Ну хорошо, признаю, между нами существует сексуальное влечение, – неохотно допустила она. – Но это чистый секс. Если мы переспим друг с другом, все испарится без следа.

– Хочешь попробовать? Давай займемся любовью и посмотрим, к чему это приведет.

Сердце Мишель бешено билось. Как ей хотелось сказать «да»!

Но не успела она открыть рот и выговорить короткое слово, как французские двери террасы распахнулись и Мишель поспешно отстранилась.

– Извините, что потревожила вас, молодые люди, – с улыбкой сказала Люсиль, – но Серж хочет, чтобы вы, Мишель, уложили его в кровать.

– Да… да, конечно. – Она была счастлива, что не пришлось отвечать на провокационный вопрос Ксавье.

Мишель накинула купальный халат поверх полотенца и заспешила в дом. Интересно, что бы она сказала, если бы не своевременное появление Люсиль? Желание было таким сильным, что, наверное, согласилась бы.

Вечером ей пришлось потратить немало сил, прежде чем удалось успокоить Сержа. Ему непременно надо было, чтобы дядя Ксавье прочел ему еще одну сказку, а лучше две или три.

– Не сегодня, дорогой. Давай я тебе почитаю.

Но мальчик насупился и натянул одеяло до носа.

– Нет, не хочу. Не буду спать! – заявил он и неожиданно сердито добавил: – Я хочу, чтобы вернулся мой папа. И мама! Только она умерла и не может, но папа пусть вернется. Где мой папа? Хочу моего папу!

Мишель тут же отложила книжку и села на край его кровати.

– Я знаю, родной мой, знаю, – произнесла она, обхватив руками маленькое тельце.

Мишель сразу поняла, почему Сержу так нравится быть с Ксавье. Конечно, тот отлично с ним обращался, разговаривал как с равным, а не как с малышом. Но основная причина в том, что мальчик слишком долго находился исключительно в женском обществе. Сначала – только мать, теперь – тетка… У других ребят в детском саду были отцы. И Сержу остро не хватало присутствия взрослого мужчины в его жизни.

– Все будет хорошо, мой родной, вот увидишь, – мягко заговорила Мишель, приглаживая его мягкие волосы. – Завтра мы поедем на праздник, помнишь? Там будут другие ребята. И девочки, и мальчики. Тебе понравится, правда?

Он кивнул, потом откинулся на подушку.

– Почитай мне «Кота в сапогах», ладно?

Мишель улыбнулась.

– Конечно. И «Щелкунчика», если это поможет тебе уснуть.

Они добрались до середины второй сказки, прежде чем Серж расслабился настолько, что задремал. Мишель закрыла книгу и долго сидела рядом. Она смотрела на уснувшего ребенка и думала, как сделать так, чтобы он был счастлив. Ее сердце едва не разорвалось от боли, когда Серж вспомнил про отца и мать.

Она обвела глазами комнату, посмотрела на то кресло, в котором Ксавье сидел днем и читал сказку. В его присутствии все казалось лучше и проще.

Она вспомнила их поцелуй у бассейна, жар охватившей их страсти, терзающее ее желание.

«Давай займемся любовью и посмотрим, к чему это приведет» – его слова снова пронеслись в ее мозгу. Почему она не согласилась? Разве это так плохо – ответить «да»?

Мишель глубоко вздохнула, приглушила свет ночника и подошла к окну. Оказывается, пока она читала, погода изменилась: на горизонте вспыхивали молнии, освещая дальние горы, и доносились пока еще слабые раскаты грома. Задернув занавески, она отправилась в свою спальню.

Мишель знала, что ей надо принять душ и переодеться к ужину. Этим она и займется, и не будет думать о том, что теперь делать. Надо решать вопросы по мере их поступления, решила молодая женщина. Потому что от всех моих планов все равно никакого толка. События происходят помимо моей воли…

Она привезла с собой красивое бирюзовое платье и собиралась надеть его сегодня вечером. Простой, но элегантный фасон подчеркивал изящество ее фигуры. Кроме того, легкая ткань делала его комфортным в душный из-за приближающейся грозы вечер.

Мишель провела щеткой по волосам и вышла из спальни, даже не посмотревшись в зеркало. Какая разница, как она выглядит. Это просто ужин, как любой другой, который она уже делила с Ксавье. Более того, они будут не наедине. Опасаться нечего.

– Серж уснул? – спросила Люсиль, когда она вошла в гостиную.

– Да, правда только после двух сказок, – ответила с улыбкой Мишель. Чего бы только она ни отдала, чтобы не смутиться, ощутив пристальный взгляд Ксавье. – Надеюсь, я не заставила вас ждать?

– Нет, мы пока беседовали и пили вино, – спокойно ответил он. – Что тебе предложить?

Она заметила откупоренную бутылку и ответила:

– Тоже бокал вина, пожалуйста.

Ксавье поднялся и подошел к кофейному столику, где стояла бутылка. На нем были легкие серые брюки и зеленоватая рубашка. Простой наряд шел ему даже больше, чем строгие деловые костюмы, подчеркивая сильные руки и широкие плечи.

– Похоже, сегодня будет сильная гроза, – небрежно заметил он, когда за окном полыхнула молния.

– Я и не думал, что осенью у вас бывает так жарко, – сказал полковник.

– Нечасто, но бывает. Хотя нынешний год просто выдающийся. – Донесшийся громовой раскат заставил Мишель вздрогнуть. – Не бойся, здесь ты в полной безопасности, – добавил Ксавье, передавая ей бокал.

Легкое прикосновение к его руке – и она уже больше волновалась о грозе, бушующей внутри нее, а не снаружи.

Вошедшая служанка сообщила, что ужин готов, и Мишель порадовалась возможности отвернуться от него. Ей не хотелось, чтобы Ксавье понял, как на нее влияет даже самый обычный его взгляд, самое незначительное касание. Конечно, он привык к тому, что женщины падают к его ногам, но она решительно не желала становиться одной из его жертв.

Столовая помимо хрустальной люстры освещалась свечами в старинных серебряных подсвечниках и выглядела даже более роскошной, чем запомнилась Мишель с первого приезда. Двери на террасу были открыты и позволяли любоваться яркими вспышками молний над дальними горами.

Дождавшись, когда гости расселись, Ксавье опустился на стул напротив Мишель и улыбнулся.

– Ты умопомрачительно выглядишь, дорогая, – сказал он.

– Спасибо. – Мишель улыбнулась, но попыталась напомнить себе, что комплимент в первую очередь предназначался для ушей Люсиль и Мориса. Это удалось плохо, потому что главное было не в словах, а в том, как он их произнес.

И снова в памяти всплыли его слова: «Давай займемся любовью и посмотрим, к чему это приведет». Она словно заново ощутила прикосновение его губ, вспомнила, как его руки обняли ее, как сама прижалась… Если бы Люсиль не прервала их тет-а-тет, она бы сказала «да». Она так хотела его. И сейчас хочет…

Мишель приказала себе выбросить из головы эти мысли. Ей надо оставаться в трезвом рассудке, чтобы пережить проклятые выходные. Такое увлечение может стать опасным, особенно если его объектом является мужчина, во многих отношениях похожий на ее бывшего жениха.

Секс для Ксавье, наверное, всего лишь приятное времяпрепровождение. Он не будет сомневаться, если представится возможность заняться любовью с пылом и страстью, но без серьезного чувства. А затем, когда их представление для родственников закончится, спокойно повернется к ней спиной и пойдет своей дорогой. Нет, она давно уже перестала быть наивной дурочкой. Слишком болезненные уроки были преподаны ей ранее.

Перед ней поставили тарелку с закуской, и Мишель начала есть, но даже не ощущала вкуса. Ей надо, просто необходимо прогнать тягостные мысли и принять участие в разговоре.

Ксавье сначала рассказывал Морису о производстве фарфора, потом беседа незаметно перешла на поместье и сам особняк. Полковник восхищался и его местоположением, и отделкой, но Ксавье сказал:

– Вы даже не представляете, как тут все будет выглядеть после переделки. У Мишель просто гениальные идеи!

И он улыбнулся ей.

– Но ты чуть не отказался от услуг нашей фирмы, – сказала она, вспомнив, сколько он тянул с одобрением ее проекта, как угрожал, что передаст заказ другой фирме. – Хотел обратиться к нашим конкурентам.

– Я бы никогда в жизни не сделал ничего подобного, Мишель, – мягко произнес Ксавье.

– Ты… блефовал?

– Естественно.

Она долго и неотрывно смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что в его словах правда, а что ложь.

– Мужчине надо иметь несколько запасных трюков, когда он пытается привлечь красивую женщину. – Он повернулся к полковнику. – Ведь так, Морис?

– Безусловно, – рассмеялся тот.

Ну конечно, он просто ищет дешевой популярности, решила Мишель. Но вот он снова повернулся и посмотрел ей в глаза, и она засомневалась. А потом… потом он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, и она перестала быть уверенной, в чем либо, даже в том, как ее зовут.

Мишель захотелось, чтобы Люсиль и Мориса не было сейчас с ними, чтобы все внимание Ксавье принадлежало ей и только ей. Ну и пусть их роман будет мимолетным. По крайней мере, она насладится им сполна – ведь жизнь так коротка! Они оба одинокие, не связанные семейными узами люди, поэтому их интрижка никому не причинит вреда.

Мишель вдруг поняла, по какому опасному руслу потекли ее мысли, и потянулась к бокалу.

Тарелки с закуской были убраны, и им подали телятину а-ля террамель с соусом «бландернье». А разговор перешел на жизнь четы Кальдерон во Флориде.

– Вы непременно должны как-нибудь привезти к нам Сержа. Приезжайте всей семьей, – сказала Люсиль Ксавье.

– С огромным удовольствием. – Он взглянул на Мишель. – Правда, дорогая?

«Всей семьей» – какие прекрасные слова! Но они не семья и никогда ею не будут, напомнила она себе, однако умудрилась пробормотать нечто утвердительное.

Раскат грома раздался намного ближе, чем раньше, и Мишель опасливо покосилась на открытую дверь террасы.

– Боишься грозы? – спросил Ксавье.

– Нет, – тут же ответила она, потом заметила, как он недоверчиво усмехнулся, и призналась: – Да, боюсь. Если бы была дома, то уже выкручивала бы пробки.

– Не беспокойся, дорогая, я позабочусь о тебе. Если гроза подойдет ближе, сделаю то же самое, – пообещал он с улыбкой.

Мишель посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться в ответ.

Люсиль и Морис обсуждали, в какое время лучше всего приехать к ним в гости, но молодая женщина слушала и не понимала их. Слова пролетали мимо, не откладываясь в сознании. Она думала о том, что произойдет, если она поднимется с Ксавье в его спальню. Вспоминала поцелуй у бассейна и удивительно чувственное ощущение, когда их тела соприкоснулись. Если даже это доводит ее почти до неистовства, то что же случится, если она забудет о сдержанности?..

– Мишель, Мишель, – услышала она чей-то голос, пришла в себя и обнаружила, что уже подали десерт и кофе.

Люсиль улыбнулась.

– Я спрашивала, не будете ли вы возражать, если мы с Морисом откажемся от кофе, а отправимся на покой. Мы оба устали, а я еще не совсем окрепла после болезни.

– О нет, конечно, не буду, – ответила Мишель. Она готова была сгореть от смущения, поняв, что не слышала ни единого слова, потому что смотрела на Ксавье. – Я сама собираюсь лечь пораньше.

– Я так и подумала, – улыбнулась Люсиль и засмеялась, заметив растерянное лицо молодой женщины. – Ну полно, не смущайтесь, мы не настолько состарились, чтобы забыть собственную молодость. К тому же вы все равно скоро поженитесь.

– Люсиль, вы не должны уходить, только чтобы дать нам побыть наедине. – Мишель ужаснулась намеку в словах пожилой дамы и боялась даже глаза поднять на Ксавье.

Но та снова засмеялась и поднялась со своего места.

– В нашем возрасте начало одиннадцатого уже глубокая ночь, дорогая. Так что, если позволите, мы удалимся. Спасибо, Ксавье, за прекрасный день.

– Пожалуйста, – искренне ответил он. – Поверьте, я получил огромное удовольствие от вашего общества.

– Не могли бы вы заглянуть на минутку к Сержу и посмотреть, спит ли он? – попросила Мишель, когда пожилые супруги были уже у двери.

– Конечно, – тут же согласилась Люсиль. – Спокойной ночи.

Они вышли, а Ксавье взял бутылку и долил Мишель вина.

– Я же тебе говорил, что они не старомодные и не ригористы, – с усмешкой сказал он.

Ей снова стало жарко.

– Она так сказала потому, что боялась смутить меня.

Ксавье поднял свой бокал.

– Все равно я считаю, что вечер удался.

– О да, они очень милые люди.

– И очень понимающие. – Он улыбнулся той самой улыбкой, что действовала на нее безотказно.

Мишель сделала глоток кофе, надеясь, что горячий крепкий напиток приведет ее в чувство. Но безумные мысли не оставили ее, и она снова представила, какой могла бы оказаться ночь, проведенная вместе с Ксавье.

Гроза подошла совсем близко, поднялся ветер и начался дождь. Ксавье встал и выключил верхний свет.

– Так лучше? – спросил он.

Она кивнула, хотя была не уверена, действительно ли лучше, потому что теперь горели только свечи и обстановка стала еще интимнее.

– Если хочешь, можем забрать кофе и вино и перейти в гостиную.

Но Мишель попыталась отказаться.

– Нет-нет, уже поздно, – сказала она, стараясь оторвать от него взгляд. – Вечер был чудесный, но мне пора.

Правда, ужасная правда заключалась в том, что ей мучительно не хотелось уходить и разрушать окружающую их сейчас атмосферу интимности.

Приказав себе не сходить с ума, она попыталась отодвинуть стул, но не смогла заставить тело повиноваться. У него было свое мнение, своя воля.

– Мишель… – Она неуверенно посмотрела на Ксавье, который прошептал: – Ты ведь знаешь, что я схожу по тебе с ума с той самой минуты, как увидел тебя… Знаешь?

Голова ее закружилась, сердце подкатилось к самому горлу и забилось там, мешая дышать.

– Я… я полагала… полагаю, что нам не надо смешивать игру и реальность. Это ошибка! – быстро произнесла она, будто надеялась словами рассеять свое желание.

Ксавье накрыл ее руку своей и начал поглаживать большим пальцем гладкую нежную кожу. Она задрожала от едва сдерживаемой страсти.

– Но я хочу заняться с тобой любовью и предполагал… Нет, я знаю, что ты тоже хочешь меня.

Его глаза гипнотизировали ее. Она не могла думать ни о чем, кроме его губ, кроме того, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее.

– Возможно, – прошептала Мишель, постепенно сдаваясь мощному чувству, которое толкало ее к нему. Его красивые губы изогнулись в самодовольной улыбке. Она тут же заметила ее и поспешно добавила: – Но это еще ничего не значит.

Наступило молчание. Молчание, прерываемое только раскатами грома да шумом ливня за окном, такими же яростными, как и биение ее несчастного, измученного сердца.

Она заставила себя подняться. Он сделал то же самое.

– Так или иначе, вечер удался. Спасибо.

Ксавье обошел стол и остановился перед ней.

Потом неторопливо взял за руку.

Она вопросительно посмотрела на него.

И тут он наклонил голову и поцеловал ее. Сначала его губы были нежными и ласковыми. Они мучительно-соблазнительно играли ее губами, еще больше разжигая страсть.

Дикий яростный рев стихии за окном казался эхом чувств, бушующих в их сердцах. Мишель обхватила его за шею, прижалась изо всех сил и ощутила, как в ответ Ксавье обнял ее так сильно, так страстно…

Поцелуй стал глубже и жарче. Она вся отдалась чувственным ощущениям и упивалась ими, как никогда прежде. Да, она хочет его. Желает его. Жаждет. Он нужен ей!

Ксавье чуть отстранился.

– Пожалуй, нам стоит продолжить наверху. Как тебе кажется?

Прозвучавшая в его голосе самоуверенность на мгновение заставила ее очнуться, но, посмотрев ему в глаза, Мишель поняла, что меньше всего на свете хочет, чтобы он отпустил ее. Однако в то же время и не желает, чтобы страдала ее гордость.

– Думаешь проверить мою теорию? – пробормотала она. – Утолить желание и позволить тому, что мы оба чувствуем, перегореть и погаснуть?

Ксавье провел пальцем по ее приоткрытым губам, заставив ее задрожать, как последний листок под порывом злого осеннего ветра.

– Давай будем двигаться постепенно, шаг за шагом, не опережая событий, и решать проблемы по мере их поступления. Ладно?