Текст книги "Быть любимой"

Автор книги: Эми Лорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Доброе утро. «Мартин Корпорейшн». Чем могу помочь?

Глубоко вздохнув, Кэтрин спокойно сказала:

– Могу я поговорить с мистером Мартином?

– Прошу прощения, – сказал бодрый голос. – Мистер Мартин на совещании. Кто это говорит? Может, вы хотите что-то передать?

Борясь с желанием поблагодарить и повесить трубку, она ответила:

– Это Кэтрин Экер, и я ничего не хочу передать…

На том конце торопливо проговорили:

– О, миссис Экер, пожалуйста, минуточку!

Щелчок, пауза, затем опять щелчок, и хрипловатый голос Мэта произнес:

– Да, Кэтрин?

Он сам говорил, что объяснений не надо, поэтому она лишь последовала его совету, сказав:

– Да, Мэт.

Тишина повисла в трубке, действуя на ее и так натянутые нервы. Уж не передумал ли он? Сомнения рассеялись с его первыми же словами:

– Прекрасно. Ты в офисе?

– Нет. – И как ей удается говорить так спокойно и сдержанно? – Я не пошла сегодня на работу. Я дома.

– Хорошо. Я приеду, и мы с тобой где-нибудь пообедаем. В час, хорошо?

– Да, хорошо.

– Ну и отлично. Значит, в час. – И разговор закончился. Неужели этот человек никогда не говорит «до свидания»?

Последующие несколько дней всегда будут вспоминаться Кэтрин словно бы в тумане. Ровно в час большая машина, за рулем которой сидел сам Мэт, остановилась напротив ее дома. Кэтрин, ожидавшая в подъезде, быстро вышла, на ходу прокричав Мэту:

– Не выходи из машины!

Она скользнула на сиденье рядом с ним, и без единого слова приветствия он направил машину в поток транспорта. Так началась цепь событий, которые обрушились на нее лавиной, совершенно лишив покоя.

Сначала Мэт повез ее в отдел брачных лицензий, где они заполнили соответствующую форму. Оттуда – в частную клинику, где они по отдельности прошли осмотр и сдали необходимые анализы. Затем наконец Мэт отвез ее в маленький ресторан. Он находился в знакомом для нее месте, потому что она часто ездила мимо него к своим родителям.

Сидя за столиком, он взял ее руку в свои и снял с ее пальца обручальное золотое кольцо, которое она раньше никогда не снимала.

– Если ты обязательно хочешь носить его, я не возражаю, чтобы ты носила его на другой руке, – сказал он тихо. – А это пусть будет твоим новым обручальным кольцом. – Затем надел ей на палец платиновое кольцо с большим бриллиантом прекрасной огранки.

Какое-то время Кэтрин сидела, потрясенно глядя на бриллиант, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она прошептала:

– Я не могу его носить! Я все время буду бояться его потерять.

– Ерунда! – заявил он. – Я выбрал его для тебя, и ты будешь его носить! Кроме того, он застрахован, так что можешь не волноваться.

Она была побеждена. Кольцо осталось на пальце. В пути, когда они уже выехали из города, Мэт осторожно расспрашивал ее о прошлом. Кэтрин поняла причину этого интереса, когда, доехав до Ланкастера, он припарковался перед той церковью, которую она посещала еще девочкой, где она венчалась с Кевином и в которую до сих пор ходили ее родители.

Она вопросительно посмотрела на Мэта. Кажется, в его планы входит и венчание? Но стоит ли венчаться в их случае? Он понял ее вопрос и сказал:

– Мы сделаем все скромно и тихо, но мне не хочется обижать ни твоих, ни моих родителей. Я думаю, так будет лучше.

Сомнения остались, но все же Кэтрин поспешила согласиться. Они вышли из машины и направились в контору пастора. К ее удивлению, преподобный мистер Келлер ждал их. Он заговорил сначала с Кэтрин, потом обратился к Мэту. Через пятнадцать минут они уже шли обратно к машине. Кэтрин вдруг резко остановилась, в панике глядя на Мэта.

– Неужели в эту субботу, Мэт?

Он не отвечал, пока они не сели в машину. Явно понимая причины ее беспокойства, он объяснил:

– Я знаю, тебе это кажется поспешным. Не хотелось бы тебя торопить, но эта суббота кажется мне наиболее подходящей. Я умудрился освободиться от дел на эти дни, а это редко бывает. Просто сейчас праздник падает на конец недели, и уик-энд получается долгим. А к середине следующей недели я буду опять очень занят, у меня на все лето запланировано много работы. Ты можешь не ходить в офис несколько дней?

– Да, – едва слышно прошептала Кэтрин.

– Ну и прекрасно! – заключил он. – Мы покончим с этим в субботу.

13

«Мы покончим с этим». Те его давние слова все еще звучали у Кэтрин в ушах. Но вот Мэт въехал на спуск, ведущий в подземный гараж, машину встряхнуло, и это вывело ее из забытья.

Иронизируя над своей обременительной способностью погружаться в прошлое, Кэтрин бросила взгляд на Мэта. Увы, его крепко сжатые губы сказали ей, что он все еще сердится.

Выйдя из машины, Кэтрин быстро пошла к лифту, не глядя на новый «Транс-М». Мэт шел за ней. Лишь тогда, когда они поднялись в квартиру, он нарушил молчание. Твердо взяв ее за руку, он сказал:

– Нам надо поговорить.

– Ну пожалуйста, Мэт! – воскликнула Кэтрин. – Я устала и не хочу опять ссориться.

– Я сказал «поговорить», а не «ссориться»!

Кэтрин с тревогой взглянула на мужа, поняв по его голосу, что он на пределе.

С видимым усилием овладев собой, он продолжал уже спокойнее:

– Я хочу выпить, тебе что-нибудь принести?

Она собиралась уже отказаться, но под его тяжелым взглядом решила не проявлять строптивость.

– Да, мартини, пожалуйста.

Резкие складки у его губ слегка разгладились, и он пошел через комнату к бару. Уже гораздо мягче, почти примирительным тоном он сказал:

– Наши споры не ведут ни к чему хорошему, но нам придется прийти к какому-то соглашению, иначе нашим детям предстоят довольно невеселые выходные.

Его слова заставили ее задуматься. Конечно, он был прав. Хотя ни Дженис, ни Том не представляли их истинных отношений, но, если напряжение между ними сохранится, дети очень скоро обо всем догадаются. Кэтрин отметила также, что он впервые назвал ее детей «нашими детьми».

– Ты, как всегда, прав, – согласилась она, беря стакан из его рук. – Что ты ожидаешь от меня услышать, Мэт?

– Я ничего вообще от тебя не жду, Кэтрин. Я надеялся, что ты, с твоим здравым смыслом, сможешь увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле, – ответил Мэт ледяным тоном. – Машина, обед, отправка самолета за Дженис и Карлосом – это свершившиеся факты. Если ты будешь сердиться всю жизнь, они все равно останутся свершившимися фактами. Так что советую тебе перестать злиться и порадоваться за детей.

Он допил свое виски, поставил стакан и подошел к ней. Стоя совсем рядом, он приподнял пальцами ее подбородок, изучая напряженное, замкнутое выражение ее лица.

Вздохнув, словно от бесконечной усталости, Мэт сказал мягко:

– Это наше соглашение оказалось совсем не таким плохим, и было бы еще лучше, если бы не эта твоя проклятая независимость.

Его слова, вроде бы осуждающие, были произнесены тоном, который отчасти успокоил ее. Кэтрин вздрогнула, когда его палец скользнул по ее щеке. Своим хрипловатым голосом Мэт прошептал:

– Теперь на нас работает самый важный в супружеских отношениях фактор, Кэйт. Нам с тобой очень хорошо в постели.

Она замерла под его руками.

– Самый важный фактор? – повторила она, не веря своим ушам. – В браке есть гораздо более важные вещи, Мэт!

– Назови хоть одну, – насмешливо сказал он.

– Это любовь, и уважение, и забота друг о друге, и желание прожить всю жизнь рядом именно с этим человеком! – выпалила Кэтрин, задетая его тоном.

– Я скажу тебе кое-что, дорогая. – Его слова вонзались в нее, словно клинки. – Я знаю людей, которые имели все эти высокие чувства, и что теперь? Их браки распались, а знаешь почему? Потому что они не ладили в постели, а если ничего не получается здесь, то не получится нигде. Конечно, в идеале хорошо бы иметь и одно, и другое, и третье, но такое бывает крайне редко.

Не желая опять начинать спор, она быстро отвернулась, но Мэт резко схватил ее за руку и развернул обратно, заключив в свои объятия. Нежно обнимая ее, он ласково заговорил:

– Я сказал сегодня, что ты все во мне отвергаешь. Но это не совсем так. Ну-ка попробуй сказать, что тебе не нравится, когда я обнимаю тебя – вот так, как сейчас! – Он сопровождал свои слова действиями, нежно гладя ее шею и плечи, спину и бедра. – Скажи, что тебе не нравится ощущать меня рядом с тобой по ночам! – Он еще крепче прижал ее к себе. Приблизив губы к ее лицу, он прошептал: – Скажи мне о том, что мои поцелуи делают с тобой! Признайся мне в том, что умираешь от желания, когда смотришь на меня, думая, что я не вижу, не чувствую этих взглядов! Кого ты обманываешь, Кэтрин, – себя или меня?!

Не ожидая ответа, Мэт коснулся ее губ поцелуем, рассчитанным возбудить ее. Цель была достигнута, и прежде, чем поцелуй прервался, она обвила его шею руками. Прилагая все усилия, чтобы удержать слова любви, рвущиеся с губ, Кэтрин прошептала:

– Ты борешься нечестными методами.

Тихо смеясь, он проговорил ей прямо в ухо:

– Я борюсь, чтобы победить. Будь разумной, Кэтрин, забудь сейчас обо всем, что разделяет нас. Успокойся и позволь детям использовать те преимущества, которые приносят мои деньги. Они честно заработаны и предлагаются от чистого сердца.

Едва слышно она произнесла с мольбой:

– Мэт, пожалуйста!

Он победил и знал это. Коснувшись губами ее губ, он прошептал:

– Что пожалуйста? О чем ты просишь меня? Я с удовольствием все для тебя сделаю.

Наклонившись, он взял ее на руки. Кэтрин крепко обхватила его за шею и уткнулась лицом в его опьяняюще пахнущую кожу. Неся ее легко, словно ребенка, Мэт медленно двинулся в спальню…

Кэтрин проснулась среди ночи, чувствуя, что предала себя. Он победил нечестно. Как и раньше, с тех пор, как он убедился в ее непреодолимом физическом влечении к нему, он использовал его, чтобы восторжествовать над ней. Но она поражалась тому, как просто Мэту удавалось подчинить ее себе. А ведь так было не всегда. Эта мысль опять увела ее в прошлое.

Побывав в церкви в тот вторник, они поехали к его родителям. Кэтрин была представлена высокой женщине, чей решительный голос вступал в противоречие с мягким выражением рта и глаз. Отец Мэта, худой и такой же высокий, как сам Мэт, имел такую же густую копну каштановых волос, уже посеребренных сединой, и проницательный прямой взгляд. Он держался очень прямо, словно олицетворяя торжество над своей болезнью.

Кэтрин сразу же почувствовала себя уютно в этой атмосфере. Намерение Мэта жениться родители восприняли как должное, а в их глазах читалось восхищение сыном, доходящее до обожания. Кэтрин и Мэт поужинали у Мартинов и уехали, но сначала Кэтрин позвонила своим родителям и сообщила, что хочет кое-что сказать и заедет к ним вечером.

После традиционной для этих мест – Голландской Пенсильвании – вкусной еды, включавшей в себя пирог с цыпленком и салат из кислой капусты, Кэтрин поняла, что родители Мэта воплощают собой истинных первых переселенцев, осевших в этих местах. Сильные, волевые, под внешней сдержанностью они скрывали добрые любящие сердца. В их словаре не было выражения «опустить руки».

Взглянув из-под ресниц в лицо Мэта, Кэтрин с улыбкой вспомнила часто повторяемое определение отца Мэта:

– Все мы такие, толпа упрямцев, не знающих слова «сдаться».

Мэт был ярким примером, подтверждающим эту истину.

Родители Кэтрин восприняли новость внешне спокойно, как и Мартины. Пока ее мать осторожно задавала вопросы, отец пристально наблюдал за Мэтом. Мэт явно понравился родителям. Кэтрин видела: они оба радовались, что их единственная дочь наконец-то нашла того, кто будет о ней заботиться, но изо всех сил старались не показать этого будущему зятю.

Было уже поздно, когда они вернулись к ее дому. Мэт припарковал машину, проводил Кэтрин до двери, спросил:

– Ты идешь завтра на работу?

– Да, – поспешно кивнула она, внутренне напрягшись.

– Я сейчас не буду заходить, ты совсем измучена. Ты сможешь завтра выделить побольше времени для обеда?

Кэтрин снова кивнула.

– Вот и прекрасно! Я буду ждать тебя в двенадцать тридцать. – И озабоченно добавил: – Тебе лучше сейчас же лечь. Ты так выглядишь, как будто вот-вот упадешь.

– Я действительно ужасно устала, – согласилась она, умолчав о практически бессонной прошлой ночи.

На следующий день он ждал ее в машине, сидя среди разбросанных по сиденью бумаг. Его стоящий у машины шофер Джон распахнул перед ней дверцу. Уже в машине Кэтрин с удивлением воскликнула:

– Ты опять работаешь! Но ты же говорил, что освободил себе эти дни!

– Ну, что-то всегда появится, – последовал краткий ответ.

Через несколько минут машина въехала на дорожку перед огромным домом, ведущую в подземный гараж, и она вопросительно посмотрела на Мэта. Он закрыл портфель и поднял на нее глаза.

– Здесь я живу. Подумал, что ты захочешь посмотреть.

– Да, конечно, – пробормотала Кэтрин, волнуясь все больше и больше. Сегодня она хорошо выспалась и полагала, что готова к любым сюрпризам, которые мог преподнести ей Мэт. Теперь же она не была так уверена в этом. Но она ошиблась в своих предположениях.

Войдя в его квартиру, она еще больше напряглась, потому что в гостиной в низких креслах сидела элегантная женщина лет тридцати и мужчина немного старше ее. Кэтрин не сразу увидела их в огромной комнате, пораженная строгим бело-черным решением интерьера.

Движение женщины, барабанящей пальцами по подлокотнику кресла, и взгляд мужчины заставили ее интуитивно почувствовать беспокойство и собраться.

Мэт взял ее за локоть и ввел в комнату. Женщина поднялась с кресла и взволнованно обратилась к Мэту:

– Мэт, почему ты нас вызвал так срочно? Мне пришлось отменить обед с друзьями!

Без капли сожаления Мэт ответил:

– Извини. Я пригласил вас сюда по поводу весьма серьезному – хочу познакомить с Кэтрин. Кэтрин Экер. Моя сестра Элизабет Фаррел и мой брат Джеймс.

На хорошеньком лице женщины появилось настороженное выражение, и на какой-то момент Кэтрин даже испугалась, что та не заметит протянутой ею руки. Но Бет прикоснулась к ее пальцам, и они кивнули друг другу.

Джеймс пересек комнату, и рука Кэтрин сразу же утонула в его большой теплой ладони. Голос его звучал с такой же теплотой:

– Рад познакомиться, Кэтрин Экер.

Он все еще держал руку Кэтрин, когда Мэт непринужденно сказал:

– Кэтрин только что согласилась стать моей женой.

Джеймс тут же еще раз сжал ее руку, говоря с очевидной радостью:

– Чудесно, тебе пора наконец остепениться, Мэт. – И добавил, улыбаясь: – Мои поздравления! Надо, наверно, пожелать вам счастья, что я с удовольствием и делаю.

Пробормотав едва слышно «спасибо», Кэтрин посмотрела на Бет и была изумлена ее потрясенным выражением. Конечно, она бы поняла ее удивление, но это! Бет выглядела так, словно ее ударили. Когда она заговорила, в ее голосе звучали истерические нотки. Она обращалась к Мэту так, как будто Кэтрин вообще не было в комнате.

– Твоей женой? Но, Мэт, мы же не знаем ее! Наши друзья ее не знают!

Глаза Мэта приобрели стальной оттенок, и он ответил довольно резко:

– Я знаю ее. Мои друзья знают ее.

Не сводя глаз с бриллианта на пальце Кэтрин, Бет проговорила нетвердым голосом:

– Но это займет столько времени, пока мы подготовим свадьбу. Нужно сначала отпраздновать помолвку и…

Подчеркнуто спокойно Мэт прервал ее:

– Мы все уже подготовили. Свадьба будет в эту субботу в Ланкастере.

– В эту субботу! – ахнула Бет.

Мэт не обратил внимания на ее реплику. Обращаясь к Джеймсу, он продолжал:

– Я хотел бы, чтобы ты был моим свидетелем.

– Буду польщен! – успел сказать Джеймс, прежде чем Бет выкрикнула:

– Ланкастер? С какой стати ты решил жениться именно там?

Едва сдерживаясь, Мэт обернулся к ней и бросил:

– Могу напомнить, если ты забыла, что там живут наши родители! Кстати, и родители Кэтрин тоже.

Последовала неловкая пауза, затем Джеймс примирительно сказал:

– А можно узнать, кто будет свидетелем невесты?

Мэт вопросительно взглянул на Кэтрин, которая очень обрадовалась, что ей хватило ума позвонить сегодня Кэрол.

– Кэрол Бенингтон, – тихо ответила она.

Прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, филиппинец-дворецкий своим хорошо поставленным голосом провозгласил:

– Обед готов, прошу вас к столу.

За обедом говорил в основном Мэт. Он посвящал брата и сестру, а также, по существу, и Кэтрин в свои ближайшие планы. Со все растущим удивлением Кэтрин узнала, что он, оказывается, позвонил ее братьям, приглашая их приехать с семьями в Ланкастер на все три дня уик-энда за его счет. Его секретарша обзванивала с этой же целью друзей. Мэт заказал также небольшой обед в отдельном зале самого большого мотеля в окрестностях Ланкастера.

Когда они собирались уезжать после обеда, Джеймс беззаботно спросил:

– А куда вы едете на медовый месяц?

– Не твое дело, малыш, – щелкнул его по носу Мэт.

На обратном пути Мэт неожиданно сказал:

– Насчет медового месяца. У нас сейчас нет времени на долгое путешествие, Кэтрин, потому что в следующий четверг я должен быть на работе. У меня есть домик в Поконосе, и я думал, не согласишься ли ты провести несколько дней в горах? Возможно, что осенью мы сможем поехать куда-нибудь уже на несколько недель, если ты захочешь.

Кэтрин даже не думала о свадебном путешествии и растерянно ответила, что поездка в горы как раз подойдет, потому что ей нужно будет потом вернуться на работу.

– Хорошо. Я свяжусь с людьми, которые присматривают за домиком, и предупрежу, чтобы ждали нас. – Он бросил на нее озабоченный взгляд и добавил: – И еще, Кэтрин. Нам лучше сразу обсудить, где мы будем жить.

Его слова поставили ее в тупик. Кэтрин вообще как-то не думала, что будет после свадьбы. Вдруг она осознала всю серьезность предпринимаемого шага. Она еще ничего не говорила Дженис и Тому, а они оба будут завтра дома. Эта мысль повергла ее в волнение.

Как будто читая ее мысли, Мэт спросил:

– Когда ты ждешь детей?

– Завтра. Дженис и Карлос заедут по пути в Вашингтон. Том, по-видимому, приедет вечером. – Кэтрин напрасно старалась, чтобы ее голос звучал естественно.

– Я приду к тебе после обеда. К тому времени ты, наверно, уже все расскажешь им.

Машина остановилась напротив ее офиса. Кэтрин наклонилась к Мэту и поцеловала его в щеку, сама удивляясь своей смелости. Он удержал ее за локоть, останавливая. Спокойно, неторопливо он сказал:

– Я думаю, что лучше было бы перевезти твои вещи ко мне. Тебе будет удобнее добираться до работы. Позже мы могли бы отослать часть твоих вещей в мой загородный дом, чтобы ты при желании могла приезжать туда на выходные. Том может выбрать любую комнату, или комнаты, которая ему понравится, в квартире и в доме. Там их более чем достаточно.

– А я? – робко прошептала она.

Понизив голос, он произнес:

– Ты будешь жить в моих комнатах. А как же иначе – ведь мы станем мужем и женой. Ты ведь это знала, Кэтрин.

– Да, – сдавленно ответила она. – Я должна идти, Мэт. – И она почти выбежала из машины.

И она стала женой Мэта. Стоя рядом с ним в старой церкви, она произносила клятву, слова которой не вызывали в ней никаких эмоций, кроме мимолетных уколов совести. Потом Кэтрин выдержала два часа поздравлений и праздничный обед, и улыбка, словно приклеенная, не сходила с ее лица.

Единственный очаг сопротивления Мэт встретил совсем не там, где ожидал. Это был ее юный Том. Дженис была в восторге от перспективы иметь такого влиятельного отчима. Карлос, как всегда любезный и доброжелательный, искренне порадовался за Кэтрин. Том же был неожиданно враждебен. Но Мэт не был бы Мэтом, если бы позволил кому бы то ни было нарушить свои планы, в том числе и Тому. Когда Кэтрин дрогнула под градом его возражений, Мэт твердо напомнил ей, что очень скоро Том вылетит из гнезда, что он и теперь бывает дома достаточно редко, а ей пора подумать о своем будущем. Это укрепило Кэтрин в ее решении, и Тому пришлось спрятать враждебность за маской холодной вежливости.

Наконец день их свадьбы миновал, и они выехали из города. Кэтрин со вздохом откинула голову на спинку. День был жарким, солнце палило нещадно, обжигая все, до чего дотрагивалось. Даже шины шуршали по-другому, как всегда в такую погоду, и этот звук странным образом успокаивал натянутые нервы Кэтрин.

– Что, хочешь поспать? – Голос Мэта звучал мягко, соответствуя настроению.

Она не смогла удержаться от известной шутки:

– Нет, я просто даю глазам отдохнуть.

Его негромкий смех усиливал чувство приятной расслабленности, разливающейся по ее телу.

– Я не успел тебе сказать, как чудесно ты выглядишь. Этот цвет так идет тебе, он подчеркивает цвет твоих глаз.

Этот комплимент, произнесенный нежным голосом, согрел сердце Кэтрин. Повернувшись к нему, она удивленно всматривалась в его лицо, в то же время радуясь, что успела накануне пройтись по магазинам с Кэрол. В конце концов она выбрала бледно-сиреневое облегающее платье из тяжелого шелка.

– Спасибо, – с чувством ответила она. – Ты тоже прекрасно выглядишь, Мэт.

«Прекрасно» было не то слово. Он выглядел просто умопомрачительно. Светло-серый костюм и рубашка из бледно-голубого шелка в сочетании с темно-синим галстуком очень гармонировали с его глубокими красивыми глазами.

Кэтрин подняла голову, чтобы еще раз взглянуть на Мэта. Бросив на нее быстрый взгляд, все еще улыбаясь, Мэт сказал:

– Расслабься, можешь подремать, если хочешь. У нас впереди долгая поездка. Я поехал кружным путем, чтобы забросить кое-какие бумаги на завод в Ридинге.

Кэтрин не спала, но сидела тихо, не мешая ему сосредоточиться на дороге, забитой машинами. Она рассматривала сельскую местность, которую они проезжали, – ярко-зеленые поля, золотую пшеницу, пастбища со стадами, лениво жующими траву под послеполуденным солнцем. В этих местах, как она знала, располагались лучшие земли в Штатах и жили самые знаменитые и богатые фермеры. Большинство домиков на фермах были белыми с зеленым декором, а на некоторых амбарах были нарисованы защитные магические шестиугольники. Направо от нее, на узкой дороге, идущей параллельно шоссе, Кэтрин увидела лошадь, запряженную в черную коляску, и подумала, что этот образ может быть символом края. Как всегда, вид и аромат родных мест наполнили ее душу гордостью.

Вот и Ридинг. Они подъезжали к городу, и Кэтрин скользила глазами по рекламным щитам. Она улыбнулась, вспомнив вдруг, как однажды ездила сюда за покупками. Тогда на нее напал приступ мотовства, и она почти целый день провела в большом магазине, ходя из зала в зал и разглядывая все товары, начиная от ювелирных украшений и кончая джинсами и купальниками. Она вышла оттуда измученная, но счастливая, и только мысль о потраченной тогда безумной сумме денег до сих пор заставляла ее морщиться.

Мэт заехал на завод, что заняло не больше десяти минут, и они продолжили путь в сторону Аллентауна.

Пока они подъезжали к окрестностям Куцтауна, движение становилось все более оживленным, и вскоре они поняли почему. Проезжая мимо красивых зданий колледжа, они увидели транспарант «Куцтаунский народный фестиваль».

На повороте вместо того, чтобы ехать по шоссе, Мэт свернул налево вслед за потоком машин. Оглянувшись, Кэтрин спросила:

– Куда мы едем?

– Купить тебе обед, – задорно сказал он.

Мэт припарковал машину среди сотен других, и они влились в шумную толпу. Мэт спросил:

– Бывала когда-нибудь на фестивале?

Она покачала головой.

– Нет, хотя столько слышала о них! Как-то все не могла собраться.

– Думаю, тебе понравится, – уверенно сказал Мэт.