Текст книги "Огненные драконы (ЛП)"

Автор книги: Эми Кауфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Что? – спросил он, моргая. – А куда именно пойдет эта экскурсия? Ты же знаешь, вам нельзя покидать Дрекхельм.

– Мы не уйдем далеко, – пообещала она. – Но мне нужно попрактиковаться в рассказывании историй. Я подумала, что мы могли бы посетить некоторые достопримечательности – просто здесь, в горах Ледяного Шпиля поблизости – и я расскажу им истории, которые связаны с ними. Возможно, Проход Лене.

Лейф не выглядел таким уверенным, и Андерс наклонился к Эллюкке.

– Мы также работаем над дизайн-проектом, – сказал он. – Мы хотим разработать специальную упряжь для драконов, чтобы носить ее, когда на них ездят волки или люди. Что-то, что мы могли бы использовать, чтобы не упасть, – вспомнив, что сказала Рейна в первый раз, когда они обсуждали эту идею, он добавил: – Здесь, в Дрекхельме, есть люди, которые не трансформируются или слишком молоды. Это было бы полезно и для них.

Эллюкка протестующе пискнула, но Лейф кивнул.

– Мне нравится поощрять инновации, – признал он. – И, как ты говоришь, у многих драконов есть члены человеческой семьи, которые могли бы извлечь выгоду из такого изобретения. Вам необходимо оказаться дома задолго до темноты.

– Будем, – хором ответили они.

– И не уходите далеко, – продолжал он. – Убедись, что никто из деревень вас не увидит. Не подходите слишком близко к Малому Далвену или Высокому Риккелю. И не забывайте, что рядом с ними живут фермеры.

– Мы будем осторожны, – побещала Эллюкка, поднимаясь на ноги. Андерс понял, что это старая тактика Рейны. Как только они начинают говорить «да», беги, пока это не превратилось в «нет».

– Ну, что ж, – сказал Лейф, и Андерс с Эллюккой убежали.

Миккель и Тео провожали их, оба выглядели обеспокоенными, хотя Миккель пытался скрыть это своей обычной ухмылкой.

– Будьте осторожны, – сказал Тео, убирая волосы с глаз, как он всегда делал, переминаясь с ноги на ногу. – А если опоздаете, мы постараемся скрыть это как можно дольше.

– А если это не сработает, – добавил Миккель, – мы разберем ваши вещи и заберем все хорошее.

Рейна показала ему язык, а затем вышла на середину большого зала, где Эллюкка уже преобразилась. Чешуя Эллюкки была цвета восходящего солнца, оранжевая и персиковая, крылья – темно-золотистые, с оттенками красновато-розового.

Рейна присела на корточки, упершись обеими ногами и кончиками пальцев одной руки в пол, и склонила голову. Мгновение спустя она распухла быстрее, чем глаза Андерса могли уследить, ее коричневая кожа мерцала, фигура менялась. Не прошло и двух ударов сердца, как она сама стала драконом, ее чешуя была темно-красной, сквозь нее вились золотые и медные нити, сверкая в раннем утреннем свете.

Всю свою жизнь Андерса учили бояться драконов – бежать, спасая свою жизнь, если он увидит их – и он все еще не мог подавить слабую нервозность, которую чувствовал, когда находился так близко к дракону, даже если она была его сестрой. Но он также мог видеть, как прекрасны цвета ее чешуи, как нежны ее крылья.

Они с Лисабет надевали несколько слоев одежду. Они не могли позволить себе носить свои ульфарские плащи в Хольбарде, на случай, если кто-то задастся вопросом, почему студенты входят в город снаружи или гуляют по городу в паре, а не в обязательном порядке вчетвером. Поэтому они нашли пальто и плащи в шкафах, полных одежды, приготовленной для посетителей Холбарда. Андерс надел толстые синие брюки, заправленные в коричневые сапоги, и ярко-синюю тунику поверх, а под ней зеленую рубашку. На нем была коричневая куртка с подкладкой, накинутый поверх плащ для дополнительного тепла, перчатки, шарф, обернутый вокруг шеи, и кожаная шляпа, подбитая шерстью, надвинутая на уши. Одно дело – по-волчьи наслаждаться холодным горным воздухом. Совсем другое – замерзнуть, летя на высоте.

Когда Рейна была готова, он подошел к ней. Это был всего лишь второй раз, когда он видел ее в облике дракона, хотя он был в Дрехельме уже больше недели. И какая разница за неделю! В последний раз, когда он стоял рядом с сестрой в образе дракона, он был напуган, а Миккель и Эллюкка смотрели на него с подозрением. Теперь Миккель стоял рядом с ним, сплетая руки вместе, чтобы подтянуть Андерса к сестре, что было намного легче, чем карабкаться по ее ноге. Ее чешуя излучала яростный жар, и чешуйки не были такими твердыми, как выглядели снаружи. Когда он прижал ладонь к одной из них, они слегка поддались.

– Удачи, – тихо сказал Миккель, когда Андерс втиснулся между двумя гребнями, которые тянулись вдоль ее спины. – Никакого давления или чего-то в этом роде, но судьба всего драконьего рода, вероятно, зависит от вас. Выясните, что ему известно, и как мы можем помешать им заморозить нас всех, и что бы вы ни делала, не дайте волкам поймать вас.

– Полегче, – сказал Андерс, слабо улыбнувшись. Потом Миккель отступил назад, Андерс обхватил руками гребень перед собой – им действительно нужно было поговорить о сбруе, это была ужасная идея – и прежде чем он понял это, Рейна сделала дюжину быстрых шагов и расправила крылья. Они взлетали!

Они миновали огромные драконьи двери большой пещеры, и Рейна опустила левое крыло, чтобы развернуться и следовать за изгибом горного склона, а затем широко распахнула крылья, чтобы взлететь. Она протрубила о своем удовольствии быть в воздухе, и Андерс услышал ответ прямо позади них – Эллюкка и Лисабет, должно быть, близко.

Они летели в течение нескольких часов, их курс лежал через горы Ледяного Шпиля и над Великим Лесом Туманов. Местность внизу казалась точно такой же, как на одной из карт, которые Андерс изучал в классе. В бодрящей прохладе утра туманы собирались не только вокруг леса, но и в каждом овраге и долине, как будто они были белой водой, которая стекала в самые низкие точки земли. Свирепые черные скалы гор, прорезанные чистым белым снегом, медленно уступали место сначала густым темно-зеленым верхушкам деревьев великого леса, а затем знакомому зелено-золотому цвету равнин.

Андерс знал, что реки под ним несутся, кувыркаясь, свирепые звери, готовые схватить неосторожных и утащить их прочь, но отсюда они казались синими и серебряными нитями, извивающимися бесконечными изгибами по сельской местности.

Солнце освещало влажные от росы равнины, и они сверкали перед ним, как алмазные поля, усеянные тут и там выступами черных, как смоль, скал, с маленькими тенями, которые означали холм или чей-то дом. С таким количеством деревенских домов с травянистыми крышами, часто было трудно найти разницу.

Вид был завораживающим, и здесь, наверху, казалось почти возможным забыть все свои тревоги и страхи. Здесь, наверху, все казалось маленьким и далеким, как фигуры на игровой доске, которые нужно передвинуть… когда он лежал на земле, ему казалось, что он находится в опасной игре, где одно неверное движение может обрушить лавину на него и его друзей.

Андерс почувствовал укол разочарования, когда Рейна, наконец, начала снижаться и остановилась в овраге на берегу реки Судрейн, следуя за Эллюккой к месту их посадки. Их цель состояла в том, чтобы приземлиться где-нибудь за пределами Холбарда и приблизиться к городу пешком, войдя через западные ворота, которые часто были самыми оживленными.

Когда он попытался спуститься, то обнаружил, что застыл на месте, быстрая боль пронзила его конечности, когда он перекинул левую ногу через спину Рейны, чтобы соскользнуть вниз.

Лисабет, спотыкаясь, упала на землю неподалеку и, не говоря ни слова, почти побежала, шатаясь, к берегу реки. Эллюкка преобразилась в тот момент, когда Лисабет отошла от нее, и поспешила за девушкой. Андерс попытался заставить свои усталые руки и ноги следовать за ними, и к тому времени, когда он догнал, Лисабет стояла на коленях у края реки, зачерпывая холодную воду и брызгая ей в лицо. Эллюкка обеими руками держала Лисабет за плащ, чтобы та не упала.

– Что случилось? – спросил он. – Ей плохо?

Эллюкка просто пожала плечами, продолжая держать.

– Пока мы там, наверху, почти не разговариваем, – заметила она. – Понятия не имею, что с ней!

Рейна появилась рядом с Андерсом, ее собственное превращение в человека завершилось, и они втроем подождали, пока Лисабет сможет поднять голову.

– Извините, – сказала она, ее бледная кожа была еще бледнее обычного, а щеки ярко-розовыми от холода реки. – Это была жара. Большую часть времени я была в порядке, но к концу почувствовала себя ужасно. Драконы такие горячие, когда они, ну, драконы.

Андерс, с его странным новым иммунитетом к жаре, даже не заметил.

Эллюкка, у которой в обычное время нашлась бы острота для Лисабет, вместо этого достала из кармана пару печений.

– Съешь что-нибудь, – сказала она. – Обычно помогает, если я замерзла.

– Как тебе удалось заставить печенье трансформироваться вместе с тобой? – возмущенно спросила Рейна. – На прошлой неделе у меня был с собой бутерброд, и он просто исчез. Лейф говорит, что никто не знает, куда деваются подобные вещи, что, по-моему, было бы довольно важной загадкой, но, очевидно, нет.

– Размер, – сказала Эллюкка. – Если то, что ты упаковываешь, достаточно мало, и ты можешь засунуть это в карманы, тогда, я полагаю, твои чары думают, что это часть одежды. – Она выудила из-под туники ожерелье, на котором красовался амулет, очень похожий на те, что носили волки, чтобы держать одежду на месте, когда они превращались.

– Совсем как у нас, – сказала Лисабет, повторяя мысли Андерса. – Еще одно доказательство того, что волки и драконы работали вместе.

– Мы – доказательство того, что волки и драконы когда-то ладили, – заметила Эллюкка. – Если мы можем сейчас, то они могли и тогда. – Ее губы дрогнули, и она указала на Андерса и Рейну. – И мы знаем, что, по крайней мере, один дракон и один волк любили друг друга, иначе их бы здесь не было.

– Хотел бы я знать, кто они были такие, – сказал Андерс, и Рейна пробормотала что-то в знак согласия. Но они пришли сюда не для того, чтобы думать об этом, и после того, как Лисабет плеснула себе в лицо еще немного холодной воды, все четверо направились к дороге, ведущей в город. Она тянулась между бродом через реку Судрейн и стенами самого Холбарда, и почти все фермеры с южных земель направлялись в Холбард со своей продукцией на рынок.

Было достаточно легко дождаться, пока люди и фургоны прорвутся к дороге, и как только они оказались там, четверка просто замедлила шаг и позволила себе быть поглощенной медленно движущейся толпой фермеров и торговцев. Это было не быстро, но безопасно.

Андерс слышал, как фермеры тихо переговариваются, и не поднимал головы, плотно закутавшись в плащ.

– Мы уже на полпути к весне, – говорил мужчина, потуже затягивая шарф на шее. – Все должно цвести, пускать зеленые побеги и оживать, а вместо этого оно все еще наполовину замерзло в земле.

– Как будто зима никогда не кончалась, – согласился второй мужчина.

– И все же, – сказала женщина рядом с ними, – если нам тяжело, то тем драконам еще хуже. Я слышала, что половина порта сгорела в последнем пожаре, который они устроили.

Первый мужчина тревожно прищелкнул языком.

– Я слышал, что до конца года у нас будет битва. Только надеюсь, что нас там не будет, когда это случится, и ты захочешь остаться на ферме, где безопасно, даже если ничего не растет.

– Волки сильны, – сказал второй. – Конечно, они снова будут нас защищать.

– Они лучшие, – ответила женщина с фырканьем, которое звучало очень похоже на фырканье Рейны, когда она возмущалась. – Волчья Гвардия на каждом углу, постоянно останавливает тебя и спрашивает о твоих делах. И они берут много денег из городской казны. Ферстульф предлагает защиту, и это ценно, но вы можете поспорить на свои сапоги, что она знает, насколько это ценно.

– Не говори так, – сказал мужчина, понизив голос. – Люди могут подумать что-то не то.

Андерс взглянул на своих спутников – губы Лисабет были плотно сжаты, и она смотрела прямо перед собой. Девушка выросла на историях о долге и чести, и ей, должно быть, тяжело слышать, что люди думают о волках. Рейна почти не слушала их, занятая тем, что оглядывала поток путешественников, прикидывая, где лучше всего будет оказаться, когда они доберутся до ворот. Она тоже выглядела замерзшей, плащ был туго затянут вокруг нее. А Эллюкка, которая никогда раньше не бывала рядом с Холбардом, смотрела на все широко раскрытыми глазами, откинув капюшон, чтобы лучше видеть, светлые косы блестели на солнце.

Наконец, впереди показались городские ворота. Черные каменные стены были высокими и достаточно широкими, чтобы волки могли патрулировать их вершины… если прищуриться, Андерс мог видеть две фигуры в серых плащах, совершающие обход. Ворота были сделаны из закаленного огнеупорного дерева и распахнуты настежь, чтобы люди и повозки могли пройти через широкую арку. Если повезет, многие из этих людей направятся прямо на портовую площадь, где Андерс и Рейна встретятся с Хейном, и дети смогут общаться с ними всю дорогу.

Андерс только начал расслабляться, когда толпа впереди начала собираться в кучу, замедляясь по мере приближения к воротам. Он вытянул шею и почувствовал, как холодок пробежал по его телу, когда он заметил волков впереди, стоящих на упаковочных ящиках и осматривающих толпу.

– Разыскиваются, – крикнул один из них, держа в руках большой плакат. – Этих детей разыскивают. Пожалуйста, посмотрите на их лица и немедленно доложите о любых наблюдениях Волчьей Гвардии. Разыскиваются!

На плакате красовался красивые портреты Андерса и Лисабет, а на менее удачном плакате – Рейны, волки даже позаботились о том, чтобы сделать их в цвете: коричневые лица близнецов, карие глаза и черные вьющиеся волосы рядом с белым веснушчатым лицом Лисабет, зелеными глазами и черными кудрями.

– Стая и лапы, – прошептал он, чувствуя, как по телу пробегает холодок, не имеющий ничего общего с температурой. На этом позднем этапе они никак не могли ускользнуть… они должны были найти способ спрятаться в толпе, приближающейся к воротам.

Он искоса взглянул на Лисабет, которая накинула на голову капюшон плаща и замедлила шаг, сгибаясь, пока не стала шаркать, словно очень старая женщина, почти согнувшейся пополам. Поскольку она делала это постепенно, никто не видел ее превращения, и, конечно, не настолько, чтобы встревожиться. Девушка начала отставать, но, если повезет, она хорошо замаскировалась.

Рейна нырнула за борт повозки и под нее… Андерс мельком увидел ее плащ, когда она ползла под ним, но больше ничего.

Лицо Эллюкки было незнакомо, так что прятаться оставалось только Андерсу. В мгновение ока до него дошло.

– Подними плащ, – шепнул он Эллюкке. Она смущенно наморщила лоб, но потом поняла. Не теряя ни секунды, она взялась за край своего плаща, развернула его так, что он затрепетал, когда воздух поймал его, и ударила одного из своих соседей по лицу.

– Эй! – крикнул мужчина. Никто не заметил, как Андерс прокрался под плащ, стараясь держаться как можно ближе к Эллюкке, скрытый вздымающимися складками.

– Простите! – весело сказала Эллюкка. – На мгновение я почувствовала себя драматичной.

Мужчина что-то проворчал, но успокоился, и Эллюкка с Андерсом осторожно двинулись вместе к воротам. Андерс слышал, как стражники над ним все еще выкрикивают свое послание.

– Разыскиваются, эти дети разыскиваются. Пожалуйста, посмотрите на их лица и немедленно доложите о любых наблюдениях Волчьей Гвардии. Разыскиваются!

Холбард всегда был его домом, а теперь Андерс был объявлен в розыск. Разыскивался настолько сильно, что волки были готовы стоять у ворот каждый день и кричать.

Он обнял Эллюкку за талию и по памяти повел ее по главной дороге… он много раз бывал у западных ворот и был уверен, что меньше чем в полуквартале слева от них есть небольшой переулок. Она поняла, что он делает, и, как только они подошли к нему, отделилась от толпы и направилась вниз по узкому переулку.

Рейна выбрала момент и выскочила из-под повозки, чтобы присоединиться к ним, где они ждали в нише, и через некоторое время Лисабет прошаркала вперед в своем старушечьем обличье, ожидая, пока не доберется до ниши, чтобы оставить притворство и присоединиться к ним. Теперь все четверо были в безопасности в маленьком переулке.

– Объявления о розыске, – сказала она дрожащим голосом. – То есть я знала… но не думала…

– Я знал, что волки будут нас искать, – тихо сказал Андерс. – Но я не думал, что все будет так.

– И кто-то, должно быть, описал меня во время Испытания Посохом, – сказала Рейна. – Или кто-то, кто знает нас с улицы, узнал меня, когда это случилось, и рассказал. – Она нахмурилась при одной мысли о таком предательстве, но Андерс знал, что она пытается скрыть еще большее потрясение.

– Холбард такой большой, – сказала Эллюкка таким тихим голосом, какого Андерс никогда не слышал. – Я видела картинки, но никогда не представляла себе… я никогда не была в таком месте. Здесь так много людей. – Она покусывала кончик одной из своих косичек, явно близкая к шоку. Андерс никогда раньше не видел Эллюкку такой ошеломленной, и он не знал, что сказать.

Однако Рейна обняла ее и крепко сжала.

– Ты быстро привыкнешь, – сказала она. – Ты забудешь, какой он большой. Андерс, есть только один способ добраться до порта, если они нас ищут.

– Согласен, – сказал Андерс. – По крышам.

– Что? – переспросила Эллюкка.

Андерс был самым высоким, поэтому, как всегда, он поддерживал Рейну, пока она не смогла схватиться за водосточный желоб и вскарабкаться на крышу… здания теснились по обе стороны переулка, закрывая большую часть неба над ними.

Затем Рейна наклонилась и схватила Лисабет за руки, когда Андерс подтолкнул ее. Лисабет на мгновение исчезла, и Рейна повернула голову в ту сторону, куда она ушла.

– Прекрати осмотр достопримечательностей и давай на помощь!

Наконец Андерс поднял Эллюкку, которая была тяжелее двух других, но ей пришлось тащить Рейну и Лисабет, и это сработало отлично. Радуясь, что он выше остальных, так как снизу его никто не подталкивал, он прыгал, пока не ухватился за водосточный желоб, и все три девушки тянули, пока он не вскарабкался на траву рядом с ними. Здесь, в Холбарде, действительно было холоднее… руки замерзли, костяшки пальцев ныли от усилий ухватиться за желоб.

Но потом он огляделся и на мгновение забыл о своем дискомфорте. Что-то в его сердце словно развернулось при таком знакомом зрелище, как лепестки цветка, обращенные к солнцу первым делом утром.

Крыши Холбарда были соединены вместе в каждом квартале, засеяны травой и цветами, так что луг простирался через большую часть города, мягко волнистый с крышами и холмами. Вместо ручьев, разбивающих его, как это было на равнинах за городом, на улицах Холбарда обеспечивали дивизии. Самые узкие из этих улиц и переулков умные уличные дети города перекинули мостами из досок, а это означало, что если знать, куда идти, то можно найти дорогу почти через весь город, не касаясь земли.

Вдалеке они увидели еще нескольких детей, но те были слишком далеко, чтобы разглядеть их, поэтому Андерс и его друзья просто помахали им и отправились.

– Нас четверо, – сказала Рейна, – так что им и в голову не придет, что мы те трое, которые им нужны.

Эллюкка и Лисабет были поражены лугами на крыше, пытаясь оглядеться вокруг, когда они спешили за близнецами. Лисабет видела их всего пару раз, когда они тренировались с волками. Для Эллюкки это было все равно что оказаться на равнине. Им вчетвером нужно было только один раз спуститься на улицу, пересечь ее и свернуть в переулок на противоположной стороне, чтобы снова подняться наверх.

К тому времени, как они добрались до порта, Эллюкка была одета в желто-белые огненные цветы и красные фентиллы, заправленные в волосы, а Лисабет бормотала что-то об исследовании исторического использования дорог на крышах. Андерс и Рейна разрабатывали стратегию.

– Порт – отличное место, чтобы встретиться, – сказал Андерс, хотя и ненавидел это место. – Там больше посетителей, чем где-либо еще, и стражники вряд ли будут высматривать нас так далеко в городе.

– Согласна, – сказала Рейна. – И все же нам нужна маскировка получше, чем та, что у нас есть. Теперь, когда мы миновали вход, было бы лучше, если бы мы выглядели так, будто мы вообще не из Холбарда.

Поэтому они нашли постоялый двор, где останавливались приезжие моряки и купцы, и спустились во двор, освобождая бельевую веревку от одежды из Моситалы и Халотана.

– Простите, гости, – прошептала Рейна. – Добро пожаловать в Холбард. Ничего личного.

Эллюкка была хорошо замаскирована, потому что никто не знал ее лица, но Лисабет одолжила драконью накидку, которая была больше ее собственной, и скрывала лицо, когда держала капюшон поднятым.

– Это выглядит немного подозрительно, – признала Рейна, – но, возможно, ты просто стесняешься.

Рейна и Андерс добавили украденную одежду к своей… парень нес плащ и был одет в ярко-розовый с золотом жилет из Халотана, распахнув пиджак, чтобы показать его. Девушка накинула поверх юбок зеленовато-золотую Моситаланскую шаль и закрутила ее так, чтобы та блестела на свету.

– Люди подумают, что мы дети торговцев, – объяснил Андерс остальным. – Если они и замечают в тебе что-то одно, например, насколько ярка твоя одежда, то большую часть времени они не замечают ничего другого.

Рейна бросила на него быстрый взгляд, приподняв брови. Когда они оба жили в Холбарде – а казалось, что это было целую жизнь назад, хотя прошло всего несколько недель – именно она говорила такие вещи. Он подумал, что, возможно, сестра удивилась, услышав, что Андерс тоже это знает. Потом она улыбнулась, и он понял, что она не удивлена… просто впечатлена.

Близнецы поправили свои наряды и, наконец, были готовы выйти на портовую площадь, чтобы встретиться с Хейном.

Рейна, Лисабет и Эллюкка не видели места, где был устроен пожар – Эллюкка, конечно, даже не видела портовой площади – и у всех троих перехватило дыхание, когда они увидели последствия. Даже Андерс был ошеломлен, и он видел все в полном блеске. Нижние этажи домов вдоль края порта были выпотрошены, и следы пожара доходили до самой крыши, где он спас Джерро и остальных. Если бы он этого не сделал, было ясно, что они тоже обгорели бы или еще хуже.

– Они говорят, что это были драконы? – прошептала Эллюкка, ее щеки порозовели. – Мы бы никогда! И в центре Холбарда?

– Было бы очень трудно превратиться в дракона, зажечь огонь и снова превратиться так, чтобы никто этого не увидел, – с сомнением сказала Рейна.

– Они говорят, что это определенно было Драконье пламя, – сказала Лисабет почти извиняющимся тоном. – Чистая белизна, золотые искры. Это очень характерно. Такого пламени больше нигде не увидишь.

Внезапная мысль встряхнула Андерса при этих словах. Он видел огонь где-то в другом месте. Как раз за день до Испытания Посохом и его первого превращения. Они с Рейной смотрели кукольное представление, и когда появились крошечные дракончики, кукольники создали крошечное драконье пламя. Он даже говорил об этом с Рейной… они использовали что-то вроде соли, чтобы сделать пламя белым, и железные опилки для золотых искр.

Но одно дело – добыть горсть пламени для кукольного представления, и совсем другое – изменить его настолько, чтобы сжечь целые здания. Неужели такое возможно? Он отложил этот вопрос на потом, потому что они достигли юго-восточного угла и кромки воды, и пришло время искать Хейна.

Они были совсем рядом с самым восточным пирсом, корабли стояли по обе стороны от него, причальные канаты были натянуты между ними и деревянным сооружением, как замысловатая паутина, матросы прыгали с корабля на пирс и обратно с проворной ловкостью долгой практики. Ближе к концу пирса располагался ряд импровизированных продуктовых ларьков со столами, сделанными из бочек, и стульями из упаковочных ящиков.

И там, на самом краю, сидел Хейн. Он был так велик, что почти затмевал собой упаковочный ящик, на котором сидел, подтянув колени к груди, и с тревогой смотрел на площадь. Увидев Андерса и остальных, он начал подниматься, но тут же снова опустился, чтобы не привлекать к себе внимания.

Они поспешили к нему, и Андерс с Лисабет заняли ближайшие ящики. Рейна и Эллюкка переглянулись, а затем Эллюкка уселась на свой упаковочный ящик лицом к площади. Ее лицо было наименее узнаваемо, и она будет наблюдать, как другие разговаривают с большим волком.

Лицо Хейна просияло, когда они присоединились к нему.

– Вы здесь, – сказал он с облегчением.

– Это Рейна, – сказал Андерс, положив свою руку на руку близнеца.

– Да, – сказал Хейн. – Да, твоя сестра.

В его тоне не было пренебрежения, и Андерс был удивлен, услышав, что большой волк говорит так, словно не сомневается, что Рейна – его сестра.

– Да, – согласился он. – А это…

– Кто-то еще, – сказала Эллюкка, не поворачивая головы, обрывая его прежде, чем он успел назвать ее имя или объяснить, кто она.

– Рад познакомиться, – дипломатично ответил Хейн.

– Хейн, – вмешалась Лисабет. – Что происходит в Ульфаре?

Проектировщик сдвинул очки на нос и глубоко вздохнул.

– Они считают, что драконы готовятся к нападению, – сказал он. – Подозрения зашкаливают.

– Но ведь именно у волков есть Снежный Камень! – выплюнул Андерс. – Это они собираются напасть.

– Я знаю, – сказал Хейн. – Но большинство – нет. Большинство волков не знают о Снежном Камне, и они не знают, что случилось с тобой и Лисабет. Ходят слухи, что тебя похитили, а некоторые – что ты предала нас. Твоя…

– Лидер, – сказала она, обрывая его прежде, чем он успел сказать «мама» перед Рейной и Эллюккой.

– Ферстульф, что она делает?

Хейн склонил голову, принимая предупреждение не упоминать о связи.

– Все, что она может сделать, чтобы волки и люди Холбарда поняли, что она считает нападение необходимым.

Лисабет вздрогнула, хотя новость не могла быть неожиданной. Она повернула голову и посмотрела на другой конец города, туда, где за улицами и зданиями скрывались ворота Академии Ульфара, и Андерс подумал, что, возможно, какая-то ее часть каким-то образом представляла себе возвращение… ну, домой, несмотря на все, что произошло.

– Похоже, волки и люди Холбарда ей поверили, – тихо сказал Андерс. – А ты?

– Думаю, мне есть, что вам сказать, – сказал Хейн. – И что мне лучше просто сделать это, а потом посмотрим, что к чему.

– Хорошо, – сказал Андерс, переглянувшись с Лисабет и Рейной. – Продолжай.

– Для начала, – сказал Хейн торжественным тоном, – я верю, что ты и твоя сестра рождены волком и драконом. У вас смешанная кровь.

– Да, – ответила Рейна. – Мы это знаем.

У Хейна отвисла челюсть.

– Откуда вы знаете? – спросил он. – Все думают, что это невозможно.

– Лейф, Дреклейд, сказал нам, – сказала Рейна.

Хейн медленно кивнул.

– И он смог сказать вам, кто ваши родители? Потому что я верю, что могу.

Рейна ахнула, и Андерса охватила дрожь.

– Н-нет, – пробормотал он. – Он не знал.

– Или не сказал, – вставила Лисабет.

– Конечно, – тихо сказал Хейн. – Андерс, Лисабет, я уже говорил вам, что мы с моим братом Феликсом когда-то работали с драконьим кузнецом Дрифой. Мы создавали артефакты, она их выковывала. Мы втроем были близки. Мы работали вместе много лет. Рассказывают, что Дрифа убила Феликса, а потом сбежала. Именно это возродило вражду между драконами и волками и в конечном итоге привело к последней великой битве. Я поверил, когда мне сказали… в конце концов, он был мертв, а ее видели убегающей, и после этого она исчезла. Это произошло как гром среди ясного неба – они всегда, казалось, любили друг друга, даже заботились друг о друге – но я не видел другого объяснения. Но в глубине души… – он вздохнул, задумчиво глядя на пришвартованные корабли. – В глубине души я всегда задавался этим вопросом.

Андерс едва мог дышать.

– Что ты теперь думаешь? – прошептал он.

Хейн сглотнул и снова посмотрел на Андерса, потом на Рейну.

– А теперь я думаю, не убил ли его кто-нибудь другой. Думаю, Дрифа и Феликс не просто заботились друг о друге? Думаю, на них обоих напали, и она убежала, потому что была беременна? Если ей пришлось защищаться.

– Так ты хочешь сказать… – Андерс едва мог произнести эти слова.

– Да, – тихо ответил Хейн. – Я думаю, что ты и твоя сестра – дети Дрифы и моего брата-близнеца Феликса. Что вы можете быть моими племянницей и племянником. Вы как раз подходящего возраста.

– Но, но…

Андерс никогда раньше не слышал, чтобы Рейна теряла дар речи. Со своей стороны, он пристально смотрел на Хейна, внезапно заметив на его лице печаль, которую никогда раньше не замечал. Андерс не мог себе представить, каково это – потерять Рейну. Он понимал, как Хейн мог все эти годы верить в худшее.

Молчание нарушила Лисабет.

– Так ты их дядя?

Новая волна потрясения накрыла Андерса. Дядя. Он провел всю свою жизнь, страстно желая узнать своих родителей, и теперь прямо перед ним стоят кто-то, кого он любил, даже восхищался… член его семьи.

Возможно, они с Рейной больше не одни.

Внезапно Рейна пошарила в кармане пальто.

– Мы можем это выяснить, – поспешно сказала она. Ее руки дрожали, и ей потребовалось три попытки, но она выдернула из кармана маленький красно-серебряный кошелек, который дал ей Лейф, и протянула его Хейну. – Вот, открой это.

Хейн взял его в большую руку и перевернул.

– Это артефакт, – сказал он, впечатленный. – Отличное качество изготовления. Я думаю, это был Элиот, я бы узнал его работу, где угодно. Теперь, что это… – он изучил крошечные руны, выгравированные на застежке, и затем понимание осветило его лицо. – Он признает семью, – сказал Хейн. Он помедлил, потом негромко откашлялся. Андерс не мог не задаться вопросом, нервничает ли Хейн так же, как он. А потом толстые пальцы Хейна нажали на маленькую серебряную застежку.

И кошелек распахнулся.

Они все уставились на него… даже Эллюкка вытянула шею, чтобы посмотреть, что случилось… и губы Хейна изогнулись в медленной улыбке, когда он вернул кошелек Рейне.

– Ну, – тихо сказал он, а потом ему пришлось поправить очки и осторожно вытереть пальцем слезы с глаз. – Ну. Интересно, знал ли об этом Феликс? Надеюсь, что так. Дрифа, должно быть, спрятала вас с кем-то в городе… волки охотились за ней, и тот, кто убил Феликса, сделал бы то же самое, чтобы помешать ей сказать правду… но я знаю, что она собиралась вернуться за вами. И я думаю, она хотела, чтобы я познакомился с вами.

– Ты все равно нас нашел, – тихо сказал Андерс. – Как?

– Эннар и ее класс вернулись с историей о том, как ты сказал им всем, что твоя сестра была драконом, – сказал Хейн. – И после этого я провел много времени в раздумьях. В первый раз, когда мы встретились, я подумал, как сильно ты похож на моего брата в том же возрасте, и это меня зацепило. Собственно, именно поэтому из всех волков на этой площади в тот день я возглавил погоню, когда ты бежал, Андерс. Я смотрел на тебя, пока ты был на помосте, хотя и знал, что ты никак не можешь быть сыном Феликса.