Текст книги "Меридиан (ЛП)"
Автор книги: Эмбер Кизер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 9
– Ты должна тренироваться сознательно открывать окно. Визуализация – твой лучший помощник. Если ты поверишь, что душа может спокойно пройти сквозь тебя, тогда так и случится. Ты должна жить осознанно. Садись, – внушала мне тетушка, направляясь к креслу-качалке.
Я присела на краешек стула, волнуясь перед первым уроком. Что если я не справлюсь?
– Почему вокруг меня постоянно умирают животные? В чем дело?
– Ты чувствуешь себя плохо, потому что они прошли в тебя и связали твою энергию. Ты должна освобождать души, иначе они будут продолжать наносить тебе вред. Это как уступать дорогу автомобилю. Сейчас, когда тебе исполнилось шестнадцать лет, все души, любых размеров, могут тебя ощущать – особенно людские. И пока ты не научишься управлять своей собственной энергией, открывать и закрывать окно по собственной инициативе, ты подвергаешься опасности. – Тетушка взъерошила мои кудри.
Тенс, наблюдая, остановился на входе.
– Закрой глаза. Какое твое любимое время года? – спросила она.
– Лето.
– Хорошо, я хочу, чтобы ты представила себе открытое окно. Дует легкий ветер, он кажется прохладным на жарком солнце. Ты хочешь ощущать ветер, для того, чтобы распределить энергию как можно быстрее. Ясно? Какого цвета занавески? – спросила тетушка.
– Какие занавески? – спросила я приоткрыв глаза.
– Представь себе занавески на окне. Так будет более правдоподобно. Реальность кроется в деталях, запомни это. – Она положила руку на мои глаза.
– Хорошо. Они белые и кружевные.
– Отлично. Занавески колышутся на ветру. Это большое окно. Хочешь выглянуть из него? – она поманила меня этим вопросом.
– Ой. Закат?
– Да, это закат. Представь себя в комнате с окном, но ты находишься достаточно далеко от него, поэтому ты не чувствуешь ветра. Ты любишь эту комнату, тебе нравится в ней находиться, ты хочешь никогда не покидать ее. То, что с другой стороны окна, окружающий вид, будет определяться душой, проходящей сквозь тебя. Просто наблюдай за этим, что бы не происходило. Не борись с этим.
Я представила свою домашнюю спальню. Там я чувствовала себя в безопасности.
– Ладно.
– Теперь тебе надо сосредоточиться на окне и том, чтобы остаться на этой его стороне, хорошо? Ты достаточно далеко от окна – это большое окно – но тебе нравится смотреть на закат отсюда.
Сейчас все происходящее напоминало сцену из научно-фантастической программы.
– Хорошо.
– Продолжай, пока Тенс не велит тебе прекращать. Я не могу дольше оставаться здесь, иначе моя сила помешает тебе использовать собственную. Я должна отдать дань уважения соседям. Винни была мне хорошим другом на протяжении многих лет. Завтра она уже не будет жива.
– Можно мне пойти с тобой? – я снова открыла один глаз, но она тут же положила мои руки на глаза.
– Нет, ты пока еще не готова. Мы должны начинать с малого. Я думаю, что Винни может утащить тебя с собой. Я вернусь к обеду. Продолжай смотреть в окно, пока Тенс не подумает…
– Со мной все в порядке. – мне казалось, что я так и просижу тут до тех пор, пока она не вернется, если буду слушаться его.
Я услышала, как завелся и уехал Ленд Ровер. Я досчитала до десяти. Потом еще раз. Я открыла глаза, и обнаружила рассматривающего меня Тенса. Выражение его глаз заставило меня покраснеть до кончиков ушей.
– Ну все, готово. – я встала и потянулась, растягивая гудящие мышцы.
– Ты уверена?
– Уверена ли я, что смогла представить себе окно? Да, у меня получилось.
– Тогда ладно, посиди пока тут.
– Что?
– Есть еще кое что, что надо сделать. Я сейчас вернусь.
Я встала, слушая его ворчание, и пошла к выходу.
Я сидела на диване, просматривая старый фотоальбом, когда он вернулся, держа в руках кучу тряпья.
– Это еще что?
– Урок номер два. Крольчата. Помоги им на переходе.
Он сказал это так бесстрастно, что мне показалось, что я плохо его расслышала.
– Что? – я застыла.
– Кустос нашла их утром. Их мать уже замерзла к тому времени.
– И ты хочешь, чтобы я… – это должно быть какой-то тщательно продуманный розыгрыш. Не может быть, что тетушка захотела принести мне осиротевших кроликов, чтобы я их прикончила.
– Представь себе окно.
Я забилась в дальний угол дивана. Запах мочи и фекалий кроликов поплыл по комнате.
– Ты это правда серьезно? Там и правда кролики?
– Что из всего заставило тебя думать, что я шучу? – он открыл несколько слоев ткани чтобы продемонстрировать четырех прелестных коричневых крольчат с белыми лапками и белыми пятнам на лбу.
Мое сердце дрогнуло. Это были мои любимые животные.
– Ты больной. Я не собираюсь этого делать, – я вскочила, пытаясь отдалиться от него.
Тенс положил кучу тряпок передо мной.
– А тебе и не надо ничего делать.
– Я должна позволить им умереть. Иначе я не смогу тренироваться, – и почему это больше его не беспокоило?
– Животные всегда умирают возле тебя. Они все равно умрут.
– Только не в том случае, если я смогу им помочь. Я не буду просто стоять и смотреть. Я не дам им умереть. – Я рванулась по коридору на кухню. Тенс наблюдал за мной
– Что ты делаешь?
– Я ищу молоко. Сгущенное молоко, сливки или что-то еще. – Я распахивала шкафы и шарила по банкам.
– Меридиан, прекрати. – Тенс остановился на входе, не приближаясь, как будто бы я взбесилась.
– Нет. Я не собираюсь просто стоять и смотреть, как они умирают. – Я обнаружила банку сгущенного молока в дальнем углу буфета и сорвала с нее крышку. Потом схватила ложку.
– Это не поможет.
– Ты не знаешь этого! Не можешь знать!
Он стоял на моем пути, загораживая выход.
– Я знаю.
– Пошел с дороги! – Я попыталась оттолкнуть его, но слезы застилали мне глаза.
Он схватил меня за плечи. Это было первое его добровольное прикосновение, с той ночи, когда я приехала.
– Меридиан.
Его голос дрогнул, и на секунду показалось, что он тоже вот-вот заплачет.
– Ну что?
Я понимала, что говорю, как обиженный ребенок, но не могла ничего с собой поделать.
– Тебе понадобится пипетка. Во втором шкафу снизу, возле плиты, – прошептал он, аккуратно разворачивая меня. Я не понимала, что заставило его перестать мне сопротивляться, но я не собиралась спорить.
Я схватила пипетку и проскользнула под его рукой. В гостиной я безуспешно пыталась поднять сверток, одновременно держа открытую банку молока и пипетку.
Тенс внезапно оказался рядом.
– Куда ты хочешь их отнести?
– К огню.
Я заметила, как аккуратно он нес крольчат, с нежностью опуская их на ковер возле огня. Я села на пол и взяла одного из них. Моя рука казалась просто огромной по сравнению с его разноцветным тельцем. Крошечный комок шерсти и неясное биение сердца.
– Ну же, малыш, давай, ешь. Тебе надо поесть. – Я поднесла наполненную пипетку к его рту, но он не открылся. Глаза наполнились слезами, щеки стали мокрыми.
Я попыталась протолкнуть молоко в закрытую пасть. Я встала на колени на полу, наклонившись над ним, как будто в этой позе я смогла убедить маленького кролика жить дальше.
Тенс уселся позади меня и оперся спиной о стул. Потом он обхватил меня и потянул назад, заставив облокотиться на него.
– Они были там слишком долго, Меридиан. Их мать замерзла. И она все еще кормила их.
Я выпрямилась и, закрыв глаза, погладила малышей, в надежде что они почувствуют мое желание, чтобы они жили. Но внутри я понимала, что ни один из них уже не будет есть.
Тенс был твердый и теплый. Огонь грел мое лицо, и оно заливалось румянцем. Я вдыхала запах сосен, земли, и мужественной пряности – так пахло от Тенса. Если бы я принюхалась, я бы различила запах Кустос в его аромате.
Огонь затухал. Языки пламени стали меньше, и засветились угольки. Но Тенс не пошевелился и не сказал, что с него хватит.
Я уловила тончайшую дрожь, мельчайшее изменение энергии. Я сделала так, как говорила тетушка, мысленно открыв окно и представляя себя на этой, земной его стороне. Я так и сидела, держа на руках малыша, пока он не стал совсем холодным, потом взяла следующего, затем еще одного. В конце концов, они все стали холодными.
– Их больше нет. – Тенс откинул волосы с моих глаз. – Мне жаль.
Я опустила их, аккуратно угнездив в куче тряпок.
– Почему ты со мной такой ласковый?
Я почувствовала, что он пожал плечами.
– Я знаю, каково это, сражаться с чем-то, что нельзя одолеть.
– Что?
Он не ответил. Вместо этого он спросил:
– Ты себя плохо чувствуешь? Голова болит? Тошнит?
Я закрыла глаза и попыталась дышать, ощущая горечь в горле. Лежа на полу, я сказала:
– Я в порядке. Опечалена, но в порядке.
– Ты уверена? Ты аж позеленела. Бледнее обычного, и явно позеленела.
– Нет, все хорошо.
Кажется, сейчас сработает рвотный рефлекс.
Он тяжело выдохнул, как будто мой ответ был для него жизненно важен.
– Ну вот и славно, так ведь?
Меня вот-вот вырвет. А я не хотела блевать. Я совсем не хотела. Я попыталась глубоко вдохнуть, чтобы сдержаться.
Тенс продолжал, прочитав ответ на моем лице.
– Тебе не плохо? Нигде не болит? Так говорила тетушка.
Между болью, тошнотой и Фенестрой была явная связь. Я не просто ходячая зараза. Я вскочила, стараясь успеть добежать до ванной.
– Мериди…
Я подбежала к огромной вазе и наклонилась в нее, выташнивая вечерние печенья. Меня рвало до тех пор, пока ничего не осталось.
– Держи, – Тенс помог мне лечь и сходил в ванную за мокрой тряпкой для моего лица. – Похоже нам еще тренироваться и тренироваться, да? – Он перетащил кресло-качалку к дивану и взгромоздился на него.
Все, что я могла ощутить в то время, это чувство как в падающем лифте, когда летишь в свободном падении секунду или чуть меньше.
– Я в порядке, – сказала я, чувствуя, что он меня изучает.
– Ты это уже говорила.
– Я знаю, но мне нужно пространство.
– Ладно. – Тенс начал собирать кроликов.
– Ты куда? – спросила я.
– Пойду похороню их. Потом позову Кустос. А потом у нас будет следующий урок.
– Что?
– У Кустос сегодня на ужин курятина. Я собираюсь забить несколько кур, а ты поможешь им перейти. Кустос затем их съест.
– Ни за что.
– Ты вегетарианка?
Я говорила все более и более умоляющим тоном:
– Нет, но..
– Ну вот и она нет. Тебе надо тренироваться на животных, Меридиан, прежде чем..
– Я знаю, но..
– Встретимся снаружи через минутку, ладно?
Я знала, что он прав. Я ела курицу. Самое меньшее, что я должна сделать, так это посмотреть, как он убьет одну.
– Как?
– Что "как"?
– Как ты собираешься…ну, понимаешь.
– Сверну ей шею. Это довольно быстро, так что тебе надо быть на ногах.
Я кивнула.
– Дай мне пару минут, ладно?
– Не задерживайся. Для тебя это должно быть легко.
Легко? Он что, шутит?
Глава 10
Тенс убирался снаружи, пока Кустос пережевывала цыплят. Ничто не было потеряно, и я, в целом, справилась. С трудом. Я устала, но меня не стошнило на этот раз и шея не болела, что было прогрессом по сравнению с кроликами. И две курицы теперь были в безопасности на прекрасных лугах на пути.
Тетушка все еще была у соседей, и мне не терпелось похвастаться перед ней своими успехами. Кустос, требующая свежего мяса, была совершенно другим, нежели детеныши кого бы то ни было. После стакана сока, я прогуливалась вокруг дома.
Ужасный лязг телефона заставил меня чуть ли не выскочить из кожи вон. Я не стала ничего делать, в надежде, что скоро вернется Тенс. Звук прекратился.
Я взяла в руки тяжелую серебряную рамку с фотографией тетушки и незнакомого мне мужчины. Они оба улыбались.
Телефон снова зазвонил. Пятнадцать раз подряд. Я считала каждый звонок, выглядывая Тенса из окна. Наконец, звонки прекратились.
Прошло пять минут, прежде чем все снова повторилось.
– Черт побери.
К двенадцатому звонку я не могла больше их выносить, подошла, и встала перед телефоном.
Звонки прекратились. Я развернулась, чтобы уйти, как они начались снова.
Я вздохнула и подняла трубку.
– Алло?
– Меридиан.
Я не узнавала этот оловянный, электронный голос. Голос мужчины?
– Кто это? – я почувствовала комок страха в горле.
– Мы следим за тобой. Тик-так.
– Кто это?
– Мы поджидаем тебя в темноте. Тики…
Я швырнула трубку, пытаясь успокоить сердце и дыхание.
Тенс вошел внутрь и побросал перчатки и пальто прямо на пол, спеша ко мне.
– Что случилось?
– Телефон.
– Кто звонил?
– Я не знаю, – я все еще отвечала на вопросы Тенса, когда вернулась тетушка.
– Я не знаю, – все время повторяла я.
Тетушка держала мои руки в своих, пока Тенс рассказывал ей все. Она кивнула.
– Все ясно. Это объясняет сплетни дочери Винни. Меридиан, ты приехала в очень неспокойное время для этого общества. Эта церковь..
– Это культ, – прервал ее Тенс. – а не церковь.
Тетушка отмахнулась.
– Ее глава, Преподобный Перимо, очень харизматичный и убедительный. Он назвал ее Церковь Выкованной Чистоты. Он использует Ветхий Завет, чтобы повернуть развитие вспять, и помочь людям найти виновных в этих сложных обстоятельствах.
– Звучит прикольно, – сказала я.
– Ты видела рекламные щиты на въезде в город?
– Так это он? – спросила я. – Он же вроде звезда-после-пластической-операции. Он священник?
Тенс нахмурился.
– Ну, в широком смысле этого слова, да, – тетушка вздохнула. – Его рождественская проповедь была о том, что надо очистить наш город. Он предрек ярость Господню ко всем посторонним и неверующим. Он призывал избавиться от неправедных и некрещеных. Он говорил людям, что конец света начнется в Ревелейшене; он обосновал свои призывы тайными знаками, предсказанными им раньше времени. Крещение – вот новая дата, о которой он узнал свыше.
– То есть, шестое января? Не так долго осталось. Они что, серьезно?
Тетушка села и взяла свое шитье. Она начала говорить, не обращая на меня внимания, параллельно начав шить, как машина.
– Шестое января – дата предполагаемого Крещения Христа – учитывая канун нового года мы получаем наполненное силой время. На прошлой неделе был отравлен скот у Хэнсонов. Они потеряли половину стада, и это только последний случай. Перимо составил молитвенный список людей, чьи души в наибольшей опасности. Угадай, кто там на первых местах за языческие практики и колдовство?
– Не он. – Тенс воткнул нож в доски пола.
– Ты? – спросила я.
Она кивнула.
– Слишком многие хотят нашей смерти. Люди и не только.
– Мы – зло?
– Господи, детка, нет, конечно. Но люди боятся смерти, и возлюбленные часто видят нас возле смертного одра. В горе несложно неправильно истолковать происходящее.
– Обвинение за компанию? – спросила я.
– Особенно в наше время. Были времена, когда смерть призывали и праздновали.
– Почему? – кто же желает смерти? Кто молит о конце?
– Жизнь была сложнее. Люди уставали и разочаровывались. Старики открывали собственные окна с определенной целью. Больные изыскивали средства, пока, также не находили свой путь. Душа была готова и жаждала отдыха, чтобы попробовать позже. Смерть была лишь новым началом. Но сейчас… – она затихла.
– Сейчас? – подтолкнула я ее.
– Сейчас есть те, кто боятся смерти больше всего на свете. Другие души нашли все желаемое в этом мире. Обилие еды. Здоровье. Богатство. Они стали жадными. Есть те, кто считают, что если они избавятся от нас, они избавятся от самой смерти.
– Но могут ли они на самом деле избавиться от смерти? – спросила я.
Тетушка покачала головой.
– Нет, конечно же. Смерть – это не мы. Мы не приносим ее, и мы не приближаем ее. Мы – это подушки, одеяла, объятия, что сопровождают смертный сон. Да, именно так, мы – это уют. Наше присутствие помогает душе отыскать вечное место. – она сделала паузу. – Кроме того, есть те, кто работают не на Создателей, а на Разрушителей, пытаясь склонить баланс против света.
– Атерности охотятся за нами, не так ли? – спросила я.
Она кивнула.
– Тенс?
Я побледнела.
– Прости, – пробормотала я ему.
Тенс фыркнул, но не поднял взгляда от изрезанных поленьев.
– Тенс, что ты ей рассказал? – спросила тетушка зловещим голосом.
Он опустил свое оружие и застыл, сначала посмотрев на меня, потом на тетушку. Затем покачал головой.
– Не все.
– Что еще? – спросила я, уже чувствуя головокружение.
Тетушка кивнула.
– Да, смерть, это не единственный выбор, перед которым ты оказываешься.
Тенс вскочил и стал расхаживать.
– Это не существенно. Ты вообще не должна была этого ей рассказывать…
Тетушка положила свое шитье и спокойно сказала.
– Это не тебе решать. Ты не можешь заставить Меридиан…
Он зарычал от отчаяния.
– Я знаю, но…
Я переводила взгляд вперед и назад, с одного на другого.
– Поверь мне… – Тетушка прервалась, заметив приближающиеся к дому фары, и хлопающие ворота.
Тенс подошел к окну и выглянул.
– Это шериф.
Он отправился открывать дверь
Тетушка пошатнулась, вставая.
– Ой, Господи!
– Ты в порядке? – спросила я, поддерживая её за локоть.
– Давай послушаем, что нам скажет шериф Майклз.
Тенс открыл дверь, и шериф кивнул каждому из нас.
– Добрый вечер, миссис Фулбрайт. Тенс. Мисс.
Он не потрудился зайти в дом.
– Вы не видели Селию Смитсон у себя на территории этим вечером?
– Нет. А что случилось?
– Похоже, она пропала. Она играла в снежки со своим старшим братом, а потом куда-то ушла. Он подумал, что она вернулась домой, так что мы не знаем, сколько времени прошло с момента ее пропажи. Они находились примерно там, где их собственность соседствует с вашей. Я подумал, что вы могли бы что-то знать. Девочка не выживет ночью, если мы не найдем ее в ближайшее время.
– Тенс, принеси стул, – я прижала тетушку к себе, поддерживая ее на весу, так как, казалось, она упала в обморок от этих новостей.
Шериф помогал мне поддерживать тетушку стоя в фойе, пока Тенс не притащил стул.
– Со мной все хорошо. Хватит суетиться! – тетушка оттолкнула нас.
– Да ты же почти упала! – я постаралась её утихомирить.
– Я в порядке. Вам надо идти искать Селию. Она красивая девочка. Хорошая. Так наполнена жизнью. – тетушка оттолкнула наши руки. – Я в порядке. Может быть, чуть устала.
– Вы останетесь тут и отдохнете? – Тенс опустился на колени перед ней. Его глаза были озабоченными.
Она пригладила его волосы.
– Я обещаю. Возьми Меридиан, и пойдите проверьте территорию.
– Будьте осторожны там. Не хватало только моей команде еще и вас разыскивать. Отдыхайте, миссис Фулбрайт, – Шериф Майклз дотронулся до своей шляпы и, уходя, захлопнул входную дверь.
– Со мной все хорошо. Идите, – сказала тетушка Тенсу.
– Ладно. Готова? – спросил меня Тенс, уже надевая ботинки с толстой подошвой и снежные штаны.
Я кивнула, пытаясь хотя бы изобразить уверенность, даже если совсем не чувствовала себя уверенной.
– Твоя мать осенью прислала лыжную форму. Она должна быть тебе как раз. – тетушка указала на туалет в холле.
Я порылась в целом ворохе одежды, которую я купила в интернете перед школой – мама сообщила, что она хочет спланировать семейный лыжный отдых на зимних каникулах. Это путешествие так и не случилось. Как давно мама это все запланировала?
Тенс поразмыслил и обменялся взглядом с тетушкой.
– Что если мы найдем Селию и она будет при см…
– Не будет. – вставила я. Мне совсем не хотелось идти туда уже зная, что слишком поздно искать маленькую девочку.
– В таком случае, это будет очень опасно. – тетушка изо всех сил пыталась подняться на ноги. – Ты прав, идти нужно мне.
– Нет! – крикнула я. – Со мной все будет в порядке. И с ней тоже. Вот увидите. С нами всеми все будет хорошо.
Тетушка кивнула. И хотя она все еще казалась озабоченной, уже не спорила. Я мрачно посмотрела на Тенса. Несмотря на опасности, крошечная, хрупкая старушка не была более приспособлена к походу в снежную круговерть, чем я.
– Ну, если ты готова, – Тенс открыл заднюю дверь.
– Готова, – я заканчивала одевать последнюю часть черно-зеленой амуниции. – Как вы в этом ходите?
– Привыкнешь. – Тенс улыбнулся, глядя как я переваливаюсь на негнущихся ногах. – Пошли.
________
Мы пробирались по сугробам в дальнем конце наших владений. Воздух сжимал легкие своей сухостью. Мы кричали имя Селии каждые десять футов, или около того, проходя параллельно каменному мосту, вслушиваясь в журчание ручья и ломающийся лед вдалеке. Мир был настолько прекрасен, покрытый ярким снегом. Ближе к вечеру в небе было очень много птиц, щебечущий, ангельский хор с крыльями. Хотела бы я, чтобы мы прогуливались, наслаждаясь красотой вокруг, а не искали пропавшую и, вероятно, напуганную маленькую девочку. Я надеялась, что она все еще жива.
Я вдохнула свежий воздух, все больше ощущая незнакомый звук в легких. Капельки пота проступили над бровью. Я шла за Тенсом по оленьим тропам все глубже в лес.
– Селия! – закричал Тенс.
– Селия? – позвала я.
Я остановилась, вслушиваясь. Я что-то слышала. Чей-то плач.
– Ты слышал это, Тенс?
– Нет. Слушай, я собираюсь пройти немного влево. Там пещеры Анасази, она могла в них забраться. Всегда держи меня в поле зрения, ладно? – Он отпрыгнул, легко пробираясь сквозь снег тогда когда ему не нужно было следить, что я поспеваю за ним.
Я шла вперед, преодолевая жжение и боли в мышцах. Мое тело не было приспособлено к физическим упражнениям. Все, на что меня хватало – это пробираться сквозь снег всматриваясь и вслушиваясь. Какой-то звук заставил меня замереть на месте. Я была уверена, что что-то слышала. Я не двигалась до тех пор, пока не уверилась, что это не Селия.
– Эй, – просипела я. – Кто там? Я не враг.
Тенс обернулся в отдалении.
– Ты ее слышишь? – прокричал он, но я едва различала его слова. Его силуэт четко выделялся на фоне снега и окружающего нас темнеющего леса.
Птицы пропали с наступлением темноты. Я включила фонарик, освещая звериную тропу впереди. Цветное пятно под ногами привлекло мое внимание.
Я склонилась. Розовая варежка.
– Селия? – кричала я, пока совсем не охрипла и перестала слышать сама себя. Она совершенно точно тут проходила.
Тенс что-то прокричал, но я не слышала, что именно.
А потом я услышала тоненький плач. Я повертела фонарем вокруг.
– Эй! – кровь прилила к ушам.
– Мамочка? – маленький голосок звучал устало и далеко.
– Селия? Это ты? Меня зовут Меридиан. Я не сделаю тебе ничего плохого. Где ты? – я отчаянно светила фонарем во все стороны, но деревья вокруг меня выглядели одинаково, снег заполнял прогалины между ними. Я не могла найти следы.
– Здесь…Я вижу свет…Мне больно ногу.
– Это мой фонарик. Говори со мной, Селия. Я не вижу тебя из-за темноты. Ты когда-нибудь играла в "Марко Поло"?
– Да. – Ее голос звучал тише, как будто я удалялась от нее, хотя я никуда не двигалась.
– Я буду кричать "Марко!", а ты отвечай "Поло" как можно громче, хорошо?
– Хорошо.
– Марко?
– Поло.
Я прошла три шага влево, вслушиваясь каждой клеточкой в голос девочки.
– Марко! – крикнула я.
– По…
Я не расслышала последний слог. Сердце забилось очень быстро. В лесу было тихо, не было ни огней в отдалении, ни звуков снегоходов, которые, как говорил шериф, принимали участие в поисках.
– Марко! – снова крикнула я. И ждала. И ждала.
– Марко! – я попробовала еще раз. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ответь!
За спиной послышался хруст. Я обернулась и заметила движение.
– Кустос! – Я никогда никому не была так рада. Я дала ей понюхать варежку Селии.
– Ищи Селию, Кустос, ищи маленькую девочку.
В отдалении я увидела свет фонарика, приближающегося ко мне, но мне было некогда ждать Тенса. Я надеялась, что он последует за мной.
Кустос отбежала примерно на двадцать футов, после чего остановилась и стала ждать, пока я переведу дыхание, прежде чем бежать дальше. Она выбежала из круга моего зрения и исчезла среди деревьев.
Я слышала ее скуление, ворчание и топтание по снегу. Я побежала следом, протиснулась под низко висящими ветками, покрытыми снегом. Запах меди, который оказался запахом свежего мяса, витал в воздухе.
– Селия?
Я надеялась, что Кустос не привела меня к медвежьей берлоге, как раз на обед. Я раздвинула ветки на пути.
– Мамочка? – Маленькая дрожащая темноволосая девочка пошевелилась у ствола березы. Ее лицо было белым как снег вокруг нас, глаза казались слишком большими на ее аккуратном личике. Из под вязаной шапочки свисал хвост волос, а ее розовое пальто снизу было пропитано какой-то темной жидкостью. Она была в одной только варежке. Протянула ко мне руки, стуча зубами.
– Я Меридиан. Давай вытащим тебя отсюда. – Я склонилась, чтобы вытащить ее, но вдруг остановилась и замерла. Посветила вокруг.
– Я повредила ногу.
Я замолчала. Ее крошечная нога, обутая в маленький ботинок "Доры-исследовательницы", была зажата в капкане, в зубчатом капкане, который я встречала только в книжках о первопроходцах на диком Западе.
– Какого черта? – ахнула я. Что этот капкан делает на тетушкиной территории? Не может быть, чтобы тетушка или Тенс установили такое жуткое устройство.
Я захотела сбежать. Я совсем не храбрая. Я даже отдаленно не представляю, как вести себя в критической ситуации.
Маленькая девочка расплакалась. – Мне больно.
У меня не было ни одной идеи, как снять капкан.
– Дыши, Меридиан, дыши, – прошептала я. Я подняла голову, надеясь что Тенс где-то поблизости. Я не представляла, сколько времени прошло, и сколько времени осталось, прежде чем на нее подействует шок и потеря крови. Я должна была что-то предпринять. Я должна спасти ее, или мы обе окажемся в беде.
Кустос стояла рядом и смотрела, как будто ждала, что я сделаю то, с чем она сама не справится.
– Ладно, Селия, ты знаешь как работает эта штука?
– Ты же знаешь, что ты не должна оставлять следы? – всхлипнула она.
– Серьезно? – я вцепилась в спусковую пружину. – Здесь есть выключатель?
– Я заблудилась, и остановилась на месте, как меня учили. Потом он сказал, чтобы я ждала тут своего папу. И тогда оно схватило меня, но он мне не помог.
– Все будет хорошо. Я собираюсь доставить тебя домой к твоим мамуле и папуле, хорошо?
– Растяни его. У моего папы есть такие же, но он никогда не ставит их там, где есть люди.
Разглядывая ее истерзанную ногу, хотела бы я спросить, зачем кто-то вообще из ставит?
– Будет больно, но мне надо вытащить твою ногу, хорошо?
– Я знаю.
– Я хочу, чтобы ты визжала и кричала так громко, как сможешь, хорошо? Я буду кричать с тобой. На счет три – мы кричим, ладно?
– Хорошо.
– Раз. – Я приготовилась и проглотила слюну.
