Текст книги "Ходатайства, заявления и жалобы"
Автор книги: Эльза Мурадьян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Практика не корректирует, но может сигнализировать законодателя о проблеме введения в ГПК института предварительного обеспечения имущественного интереса (еще не заявленного иска) в случаях принятия положительных процессуальных актов (срочного характера) по заявлению потенциального истца об обеспечении его имущественного интереса, опираясь по аналогии на ст. 99 АПК РФ.
Если судья, критически оценивая правила указанной статьи АПК, примет по гражданскому делу в суде общей юрисдикции определение об обеспечении имущественного интереса и самостоятельно сконструирует его правовое основание, исходя из принципов судебного права, это будет опыт судебного процессуального прецедента.
· Если судом ошибочно начато производство по вопросу, подлежащему рассмотрению не в судебном, а в административном или ином порядке, и в исковое заявление включено ходатайство, суд обязан прекратить производство и оставить ходатайство без рассмотрения.
· Если в деле, ошибочно принятым к производству, но не подлежащем судебному рассмотрению, до его прекращения постановлен судебный акт, которым ходатайство разрешено (удовлетворено или отклонено), такой судебный акт следует считать юридически ничтожным (недействительным).
· Если обращение к суду вместо заявления ошибочно названо ходатайством, этого нельзя считать достаточным основанием для нерассмотрения судом, исходя из правил, относящихся к сути поставленного в обращении вопроса.
Основательное обращение подлежит удовлетворению судом и в том случае, когда оно названо заявлением вместо ходатайства или наоборот.
Пример. Заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела публикации из газеты с обсуждением по не завершившемуся приговором (или решением) судебному делу, в которой высказываются суждения относительно будущего акта правосудия.
Ходатайство не подлежит удовлетворению, поскольку в данном случае прессой нарушен элементарный запрет высказываться в средствах массовой информации по вопросам, являющимся прерогативой суда, до принятия акта правосудия, с последующим вступлением его в силу. Подобные публикации можно квалифицировать как попытку вмешательства в деятельность суда по осуществлению правосудия, и не могут иметь доказательственного значения в процессе, кроме как по делу о привлечении к надлежащей ответственности виновных в опубликовании материалов, вопреки законодательству о СМИ и о правосудии.
Ходатайство подлежит отклонению.
Вместе с тем заслуживает внимания следующий аспект. Сторона защиты испытывает затруднения в связи с отсутствием доступных ей доказательств, благоприятствующих защите ее позиции.
Публикация содержит изложение такого рода фактов. Здесь целью ходатайства является не воздействие на судей, которым предстоит постановить приговор, а преодоление дефицита в фактах, релевантной информации, которая, вполне вероятно, от публикации перейдет к источникам информации, свидетелям, документам. Одно ходатайство затем повлечет другое в том же направлении, поиска фактов и доказательств в пользу стороны защиты. Да, суд должен быть объективным. Но гуманность, интерес обвиняемого – притом, что сторона обвинения (речь не о делах частного обвинения) всегда сильней, – требует дополнительной поддержки. И только при этом условии соотношения сил сторон приближаются к равновесному. Более реалистичным становится объективный, а не предвзято обвинительный подход.
Подчеркнем: речь идет об исключительном праве защиты, т. е. об особых процессуальных правах защиты обвиняемого. Противной стороне подобной привилегии не предоставлено. Иначе это бы и не считалось принципом благоприятствования защите обвиняемого (подсудимого).
· Ходатайство, отклонение которого предусмотрено законом, не может быть удовлетворено на каком бы то ни было ином основании.
Ссылка заявителя на то, что ходатайство согласовано с участниками процесса или обращение с согласованным ходатайством обеих сторон дела не меняет, если просьба сторон не только не основана на законе, но и прямо противоречит императивной норме закона.
Ходатайства, связанные с заключением под стражу
Регулирующие правила и основания: УПК, гл. 13, ст. 97–101, 108–110.
Разъяснения по вопросам ходатайств о заключении под стражу – в следующих постановлениях: Пленума Верховного Суда РФ: «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» (от 14 февраля 2000 г., № 7, с изм. на 6 февраля 2007 г.) п. 2 и др; «О применении судами норм УПК РФ» от 5 марта 2004 г. № 1, с изм. на 11 января 2007 г., п. 4‑11, 14, 20, 25, 27.
В силу нормы ч. 1 ст. 97 УПК дознаватель, следователь, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому одну из мер пресечения, предусмотренных настоящим Кодексом, при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый:
а) либо скроется от дознания, предварительного следствия или суда;
б) либо может продолжать заниматься преступной деятельностью;
в) либо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства;
г) либо иным путем может воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора.
Как следует из норм ст. 100 УПК, мера пресечения может в исключительных случаях избираться в отношении подозреваемого. При этом учитываются обстоятельства, указанные в ст. 99 УПК. А именно: тяжесть преступления, данные о личности, род занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение. А. С. Александров указывает также на благонадежность, наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств, обстоятельств чрезвычайного характера[46].
Благонадежность в наше время привлекает внимание криминологов, и вообще юристов.
Несмотря на то, что первое среди разъясняемых значений слова «благонадежный»[47].
«Тяжесть преступления сама по себе не может быть основанием для избрания меры пресечения», – пишет в предельно сжатом комментарии к ст. 99 УПК И. Л. Петрухин[48].
Вместе с тем если преступление небольшой или средней тяжести, то следовало бы считать это фактором против применения строгой меры пресечения (при отсутствии других отрицательных моментов).
«Избрание или изменение меры пресечения не должны зависеть от того, признает ли обвиняемый (подозреваемый) вину или ее отрицает». Это тоже важный аспект, но как сделать, чтобы мера пресечения, наиболее строгая, не применялась для пребывания обвиняемого в условиях, когда достигается «сверхрезультат» – признание вины за то, что совершил другой, оказавшийся изворотливым?
Не менее интересен третий пункт комментария И. Л. Петрухина: «Степень доказанности обвинения не является обстоятельством, учитываемым при избрании меры пресечения того или иного вида». Конечно же, это так. Важно лишь, чтобы на момент решения вопроса об избрании меры пресечения вероятность факта преступления и виновного совершения его данным человеком была выше, чем степень вероятности обратного. При отсутствии доказательств, удовлетворяющих критериям законности, весомости, относимости и взаимной непротиворечивости едва ли возможен вывод о том, что обвиняемый скорей виновен, чем нет.
Если мера пресечения избрана в отношении подозреваемого, обвинение ему должно быть предъявлено не позднее 10 суток с момента применения меры пресечения. Если же подозреваемый был задержан, а затем заключен под стражу – 10‑дневный срок исчисляется с момента задержания. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, то мера пресечения немедленно отменяется. Исключения предусмотрены ч. 2 ст. 100 УПК. Они относятся к обвинению в совершении хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 205.1, 206, 208, 209, 277, 278, 279, 281 и 360 УК РФ.
«Строжайшая из всех мер пресечения – заключение под стражу, которая, – отмечает И. Л. Петрухин, – до сих пор остается одной из самых распространенных мер пресечения»[49].
Заключение под стражу – одна из наиболее сложных судебных процедур, выполняемых по инициативе стороны обвинения, субъекта, для которого нехарактерна роль «ходатая».
Следователь или дознаватель сами являются должностными лицами, наделенными значительными полномочиями (ст. 38, 41 УПК). Как правило, самостоятельно производят следственные и иные процессуальные действия и принимают процессуальные решения.
Данный вид ходатайств является наиболее процедурно усложненным из всех видов ходатайств, заявляемых суду, в каком бы то ни было процессе – гражданском, конституционном, арбитражном или уголовном. И если обычно об усложненной процедуре говорится критично, то к ходатайствам о заключении под стражу это не относится. Здесь усложнение процедуры оправдано и полезно. Их гарантийный потенциал будет повышаться и в дальнейшем, что отвечает и задаче усиления общественного авторитета и престижа тех, кто олицетворяет предварительное следствие, и предупреждению применения мер принуждения «с запасом» (т. е. излишне суровых или неоправданно длительных сроков содержания под стражей).
Основания применения такой – можно сказать, исключительной – меры пресечения, как заключение под стражей, имеют особое значение и предусмотрены нормами одной из самых объемных статей кодекса.
В статье 108 УПК – 14 частей. При доработке кодекса эта статья вполне преобразуема в отдельную главу УПК.
Мера заключения под стражу применима в отношении подозреваемого или обвиняемого. Соответственно ими и их адвокатами могут подаваться ходатайства и жалобы, связанные с избранием, продлением или отменой меры содержания под стражей.
В ч. 1 ст. 108 указано на судебное решение, которым и назначается данная мера. Новеллой ч. 1 ст. 101 уточнено, что об избрании меры пресечения дознаватель, следователь или судья выносит постановление, а суд – определение, содержащее указание на преступление, в котором подозревается или обвиняется лицо, и основания для избрания этой меры пресечения.
Копия постановления или определения вручается лицу, в отношении которого оно вынесено, а также его защитнику или законному представителю по их просьбе.
Одновременно лицу, в отношении которого избрана мера пресечения, разъясняется порядок обжалования решения об избрании меры пресечения, установленный ст. 123–127 УПК РФ.
Заключение под стражу применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет. Если возможно применение более мягкой меры пресечения, закон запрещает избрание меры заключения под стражу. Но закон автоматически не срабатывает.
В следующих исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет:
1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации или
2) его личность не установлена или
3) им нарушена ранее избранная мера пресечения или
4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
К несовершеннолетнему заключение под стражу применено только при подозрении или обвинении его в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в преступлении средней тяжести (ч. 3 ст. 15 УК).
Следователь, с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель, с согласия прокурора, возбуждают перед судом соответствующее ходатайство о заключении под стражу.
«В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства. Если ходатайство возбуждается в отношении подозреваемого, задержанного в порядке, установленном статьями 91 и 92 настоящего Кодекса, то постановление и указанные материалы должны быть представлены судье не позднее чем за 8 часов до истечения срока задержания» (из ч. 3 ст. 108 УПК).
Постановление о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения – заключения под стражу – подлежит рассмотрению судьей районного или военного суда с участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, если последний участвует в уголовном деле, по месту производства предварительного расследования либо месту задержания подозреваемого в течение 8 часов с момента поступления материалов в суд; вправе также участвовать законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого, следователь, дознаватель. Неявка без уважительных причин сторон, своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения ходатайства, за исключением случаев неявки обвиняемого.
Принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный розыск.
Порядок рассмотрения ходатайства предписан нормами ч. 6 и последующими правилами ст. 108 УПК:
«6. В начале заседания судья объявляет, какое ходатайство подлежит рассмотрению, разъясняет явившимся в судебное заседание лицам их права и обязанности. Затем прокурор либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство, обосновывает его, после чего заслушиваются другие явившиеся в судебное заседание лица.
7. Рассмотрев ходатайство, судья выносит одно из следующих постановлений:
1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу;
2) об отказе в удовлетворении ходатайства;
3) о продлении срока задержания. Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения по ходатайству одной из сторон для представления ею дополнительных доказательств обоснованности или необоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В постановлении о продлении срока задержания указываются дата и время, до которых продлевается срок задержания».
При отказе в ходатайстве об избрании меры пресечения – заключения под стражу судья по собственной инициативе при наличии оснований, предусмотренных ст. 97, 99 УПК, вправе избрать в отношении подозреваемого или обвиняемого меру пресечения в виде залога или домашнего ареста.
Закон содержит ценную норму‑гарантию неухудшения процессуального положения обвиняемого: «Повторное обращение в суд с ходатайством о заключении под стражу одного и того же лица по тому же уголовному делу после вынесения судьей постановления об отказе в избрании этой меры пресечения возможно лишь при возникновении новых обстоятельств, обосновывающих необходимость заключения лица под стражу» (ч. 9 ст. 108 УПК).
Часть 10 ст. 108, допускающая рассмотрение судом по собственной инициативе вопроса о применении к подсудимому в качестве меры пресечения заключения под стражу признана не противоречащей Конституции РФ, поскольку содержащееся в ней положение по своему конституционно‑правовому смыслу не предполагает возможность принятия судом решения по указанному вопросу без исследования представленных сторонами обвинения и защиты доказательств, подтверждающих наличие или отсутствие оснований для применения данной меры пресечения, Постановлением Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 № 4‑П.
О конституционно‑правовом смысле ч. 10 ст. 108 см. Постановление Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 № 4‑П. Данное постановление КС имеет исключительно важное значение и может служить эталоном деятельности не только отечественного Конституционного Суда.
Согласно норме ч. 11 ст. 108 постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или об отказе в этом может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения. Данный срок практически может оказаться недостаточным. Такой же срок определен для принятия решения по жалобе судом кассационной инстанции. Исходя из принципа благоприятствования судебной защите прав обвиняемого установлено, что решение суда кассационной инстанции об отмене постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит немедленному исполнению. Решение кассационной инстанции может быть обжаловано в порядке надзора по правилам гл. 48 УПК.
Лицо, в производстве которого находится уголовное дело, незамедлительно уведомляет кого‑либо из близких родственников подозреваемого или обвиняемого, при их отсутствии – других родственников, а при заключении под стражу военнослужащего – также командование воинской части о месте содержания его под стражей или об изменении места содержания под стражей. Эта норма ч. 12 той же статьи соответствует началам транспарентности, семейных ценностей, коллективизма и сопричастности положению человека.
«Не допускается возложение полномочий, предусмотренных настоящей статьей, на одного и того же судью на постоянной основе. Эти полномочия распределяются между судьями соответствующего суда в соответствии с принципом распределения уголовных дел», – данная норма ч. 13 представляет собой одну из первых поправок в УПК. Важно, как практически соблюдается принцип распределения. Вопрос требует постоянного отслеживания. От этого зависит жизнь (реалистичность) закона (ч. 13 введена Федеральным законом от 29.05.2002 № 58‑ФЗ).
Изменение в дальнейшем квалификации деяния, вменяемого в вину обвиняемому, на менее тяжкое, обязывает правоприменителя поставить производный вопрос – об изменении также ранее избранной меры пресечения на менее строгую.
К обоснованности ходатайства относительно заключения под стражу предъявляются особые требования, которые касаются:
– категории преступления;
– факта невозможности применения иной меры пресечения[50].
Факт невозможности применения более мягкой нормы подлежит доказыванию обвинителем, субъектом ходатайства о заключении под стражу.
Данная мера является абсолютно необходимой в ряде ситуаций, когда неприменение ее приведет к новым преступлениям, новым тяжким последствиям, когда субъект преступления настроен противоправно – агрессивно, и все говорит о том, что иначе его не остановить.
Но когда обвиняемым нарушена ранее избранная мера пресечения (был под подпиской о невыезде и отправился в другой район на похороны близкого человека)[51], заключение под стражу становится необходимым.
Решающее значение имеет профессиональная ответственность и высочайшая добросовестность правоприменителя, при которой абсолютно исключаются случаи, когда при минимуме усилий личность заподозренного можно установить легко, но это не делается, и даже, когда придет в голову сделать заведомо фиктивную ссылку на «неизвестность» личности. Тем самым кандидат в заключенные под стражу формально подпадает под п. 2 ч. 1 ст. 108. Но в подобной ситуации важнейшее гарантирующее значение имеет следующий запрет: «…нельзя привлечь лицо в качестве обвиняемого, если его личность неизвестна. Поэтому не может быть заключен под стражу обвиняемый (подозреваемый), данные о личности которого отсутствуют»[52].
Заключение под стражу к несовершеннолетнему применяется в случае подозрения или обвинения в тяжком или особо тяжком преступлении. Это правило.
В порядке исключения, предусмотренного второй нормой ч. 2 ст. 108, к несовершеннолетнему может быть применено заключение под стражу при подозрении или обвинении его в преступлении средней тяжести.
В ч. 3 ст. 108 говорится о таком документе, как постановление о возбуждении ходатайства. Указано на необходимость изложить в нем мотивы и основания, подтверждающие необходимость в заключении под стражу. Какие прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства, закон (ч. 3 ст. 108 УПК) не расшифровывает. Поэтому велика потребность и в разъяснениях Пленума Верховного Суда и в обзорах судебной практики и в кондиционных комментариях.
В цитируемом комментарии к ст. 108 УПК И. Л. Петрухин по этому поводу пишет: «Закон не указывает, какие материалы, обосновывающие заключение под стражу, должны быть приложены к ходатайству. Представляется, что это протокол задержания (если оно производилось), постановление о привлечении лица к участию в деле в качестве обвиняемого, протоколы допросов подозреваемого и обвиняемого и доказательства, подтверждающие наличие оснований для задержания, указанные в ст. 97 УПК. Могут быть представлены надлежаще заверенные копии других процессуальных документов. Судья может потребовать предоставления и других материалов, подтверждающих необходимость избрания данной меры пресечения, а также подлинных процессуальных актов»[53].
Конечно, важно указание здесь на право судьи потребовать в числе прочего и представления подлинных процессуальных актов. Но может быть, стоило бы обсудить обязательное представление подлинных процессуальных документов (и не «в расшитом виде», а в самом уголовном деле, надлежаще оформленном, с проставлением нумерации листов, по всем правилам делопроизводства. Копии иногда рождают сомнения столь серьезные, что теряется само доказательство[54].
Теперь следует обратить внимание на форму процессуального документа – постановление о возбуждении ходатайства (ч. 3 ст. 108). Это интересная комбинация двух форм – постановления и ходатайства.
Из п. 25 ст. 5 УПК ясно, что постановление – это решение прокурора, следователя, дознавателя, вынесенное при производстве предварительного расследования, за исключением: 1) – обвинительного заключения и 2) – обвинительного акта.
Может быть, здесь нехватает третьего исключения – ходатайства следователя? И тогда не появился бы конгломерат «постановление о возбуждении ходатайства»? Судья и так понимает, что это ходатайство не чье‑нибудь, а стороны обвинения. Кстати сказать, в ч. 2 ст. 119 УПК сказано о праве государственного обвинителя заявлять ходатайство (просто, без соединения в одну разнородных и самодостаточных процессуальных форм – «постановление» и «ходатайство»).
При производстве по уголовному делу применяется уголовно‑процессуальный закон, действующий во время выполнения данного процессуального действия или принятия процессуального решения, – это общее правило. Иное, специальное, если оно установлено УПК, будет иметь преимущественное действие для случая, к которому относится.
Второе правило ст. 122 УПК предусматривает, что решение по ходатайству (теперь это определение суда) может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 УПК.
Об удовлетворении ходатайства либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении дознаватель, следователь, судья выносят постановление, а суд – определение. Оно доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса.
Подлежит ли то или иное судебное ходатайство удовлетворению, зависит от его обоснованности. Это общий подход.
Кроме того, среди ходатайств можно выделить две полярные группы:
1) ходатайства, которые подлежат отклонению судом;
2) ходатайства, которые, как указано в законе, подлежат обязательному удовлетворению.
Посмотрим на примерах ходатайства, которые в любом случае должны быть отклонены судом.
По диффамационному иску одна из сторон ходатайствует о приобщении к делу письма в суд жителей улицы (небольшого города), в котором подтверждается «известный всей улице факт аморального разгульного поведения истицы». Соблюдая процессуальные правила судья предоставил возможность истцу высказать мнение по заявленному ходатайству. Но первое, что сделал представитель истца, с разрешения судьи задал уточняющий вопрос ответчику: «С какой целью Вы просите приобщить эту бумагу?» Ответ: «Таким образом, у суда будут основания считать данный факт общеизвестным, и не нуждающимся в доказывании». И добавил: «Это правило ч. 1 ст. 61 ГПК.
Адвокат, представлявший интересы истца, был краток, высказывая свое мнение относительно ходатайства ответчика: «Прошу суд отклонить ходатайство ответчика, так как, во‑первых, характеристика, которую дает „улица“, и общеизвестный факт, – совершенно разные понятия. Общее мнение улицы – если даже предположить, что оно существует и едино, – не может считаться общеизвестным фактом. И вообще „уличная бумага“ не доказательство». Судья сделал адвокату замечание по поводу некорректного обозначения бумаги, представляемой ответчиком, но ходатайство отклонил, мотивируя тем, что письмо жителей не является доказательством и не может служить основанием для признания каких‑либо обстоятельств дела общеизвестными[55].
Глава V. О целях обращения к суду, о праве на истину и способности любого ошибаться
Не всегда цель судебной баталии видна из заявленного предмета спора. Иногда эта цель вуалируется самим истцом и точно неизвестна ответчику.
Не все безупречно доказанное в процессе – истина.
Лу Дойед пребывал в должности коммивояжера… Он прагматически обращался с истиной в том смысле, что тщательно обходил ее стороной, за исключением тех случаев, когда она могла быть ему полезна… Бесчестность Лу Дойеда вывела его на уровень этической некомпетентности.
Лоуренс Дж. Питер. «Принцип Питера, или почему дела идет вкривь и вкось».
Из досье «Многопричинная некомпетентность».
Для человека представление о правосудии постигается через призму процесса по конкретному делу (в котором ему довелось участвовать в качестве стороны, заинтересованного лица, свидетеля или «наблюдателя», в составе судебной аудитории).
Представления профессионала формируются прежде всего через постижение судебных, других юридических и неюридических наук, усвоение законодательства, алгоритмов судебных и иных юридических правил, процедур. Будущий профессионал вначале усваивает опыт правосудия XV и последующих веков. И с огромным трудом разобравшись с основами наук, с азами философии и социологии права, с историей адвокатуры, прокуратуры и нотариата, их функциональным связям с правосудием, подходит к открытым дверям суда.
Начинается этап практического погружения в правосудие – через судебный процесс. Познание правосудия – это бесконечный путь исследователя от процесса к процессу. Иначе чем через прохождение конкретного процесса (в количестве и в разнообразии, предельно доступном изучающему) правосудие непостижимо[56].
Природа возникновения судебного процесса такова, что в начале его – одно из двух:
1) либо субъект права сам ищет судебной защиты, своей волей и в своем интересе обращается к гражданскому правосудию[57]. Его активность дает импульс новому судебному делу. Но строго говоря, для начала движения дела, кроме объективированного волеизъявления субъекта права, потенциального истца, необходим официальный документ, своего рода «свидетельство о рождении» гражданского дела. Это определение судьи о принятии искового заявления (или о принятии просто «заявления») и возбуждении производства по делу (ст. 127 АПК РФ), о принятии искового заявления к производству (ст. 133 ГПК РФ).
Будущего истца в суд ведет интерес – нормализовать отношения (разумеется, не все и не вообще, а определенные правовые отношения) с определенным лицом (контрагентом) или преодолеть правовую неизвестность – неопределенность относительно прав на конкретный объект, добиться судебного восстановления нарушенного права или статус кво, защиты материального права, иным адекватным способом (правила ст. 12 ГК РФ). В результате полноценного рассмотрения обоснованного инициативного обращения к суду принимается законное решение суда, которое становится конкретным судебным уроком того, что «достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления» (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ).
Не иначе, как по инициативе потерпевшего возбуждается и уголовное дело частного обвинения;
2) либо субъект вовлекается в процесс, – гражданский, уголовный, административный, – начатый помимо его желания и во всяком случае, без его прямо выраженного намерения или согласия, т. е. начатый или по инициативе лица, обладающего соответствующими полномочиями, действующего ex oficio, или по инициативе другого субъекта права, субъекта спорного правового отношения (лица физического, юридического либо индивидуального предпринимателя).
Известно понятие «прерогатива суда», т. е. полномочия, предоставленные Конституцией и законом суду, исключительно суду, и никому другому. Правосудие в Российской Федерации – прерогатива суда: осуществляется только судом, – таково непререкаемое правило ч. 1 ст. 118 Конституции РФ, которым и открывается гл. 7 «Судебная власть».
Законом также определены процессуальные (это не то, что обращение к суду со словами: «Ваша честь! Уважаемый суд!») формы обращения к суду. У каждой процессуальной формы – свое функциональное предназначение. Важно соответствие между процессуальной формой обращения, и его содержания.
Чтобы как‑то смягчить раздражение, которое у нормального читателя вызовет предыдущая фраза, нелишне иметь в виду следующее. Судебное «действо», при всем демократизме судебных правил, не имеет ничего общего с неуправляемым потоком взаимных претензий и обвинений сторон, произвольных интермедий, при которых каждый слышит только себя. Ничего подобного в судебном процессе быть не может. В процессе не может быть прямого общения участников друг с другом, минуя судью.
Участники процесса – своего рода оркестр. У каждого – своя партия. (Правда, не всегда оркестранты хотели бы играть в данном составе.) Дирижирует судебным оркестром судья, и все в процессе подконтрольно суду. Ни одно процессуальное действие не начнется до тех пор, пока участник процесса в соответствии с регламентом, предписанным процессуальными правилами Кодекса, не обратится к суду[58]. Свое заявление или ходатайство участник процесса изложит устно, обращаясь прежде всего – к суду, а не к судебной аудитории или другим участникам. Вместе с тем судейский контроль за порядком в процессе, судейское руководство процессом необходимы и для предупреждения нарушений этических и процессуальных норм и так же важны и необходимы для обеспечения диспозитивности, равноправия сторон, их права быть выслушанными судом, для соблюдения всех судебных принципов и процессуальных гарантий каждого участника процесса на всех этапах его развития.
Почему здесь не говорится о третьей форме обращения участника процесса к суду – о жалобе? Причина проста.
