Текст книги "О секретаре и его начальнике (СИ)"

Автор книги: Elza Mavka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Потом лежат, прижавшись друг к другу на узком диване. Толик смотрит в потолок и говорит сытым, удовлетворенным тоном:

– Все, мне это надоело. Завтра переезжаю к тебе… Буду тебя перевоспитывать.

– Ну-ну, – отвечает Максим, улыбается в волосатую грудь Толика и прикусывает его сосок. – Попробуй…

Часть восьмая.

История пятнадцатая. Смена ролей

Первые недели совместной жизни Толик не дергался, не качал права и старался во всем угодить любовнику. Хм… сожителю. Нет… любимому. Да, это слово подходило, потому что от другого у него мурашки по телу бегали… но обо всем по порядку.

В общем, вещи он перевез, разложил в шкафу Максима под его насмешливым взглядом, а потом… а потом началась та самая совместная жизнь. Они притирались друг к другу. Готовил Толик (Максим не умел и заказывал еду в ресторанах. Кто сказал, что геи хорошо готовят?). Стиркой занимался тоже Толик (потому что Максим не знал, с какой стороны подходить к своей дорогущей шикарной стиральной машинке). И цветы поливал Толик. И продукты покупал Толик. И если что-то ломалось, то ремонтировал тоже Толик.

А еще было вот такое. Обычно уборкой в квартире занималась тетя Гала – по договоренности с Максимом по выходным дням. Однажды она не смогла приехать и Толик заявил:

– Ничего. Мы и сами справимся с уборкой, правда же?

Максим посмотрел на него удивленно при слове «уборка». Спустя пару минут протирания горизонтальных поверхностей влажной тряпкой, он вдруг согнулся пополам и заскулил.

– Что с тобой? – подскочил к нему испуганный Толик.

– В боку что-то колет… там, где порез был…

Толик забеспокоился еще больше – в боку у Максима остался шрам от ножа его бывшего. При виде щенячьего взгляда он совсем раскис и отправил Максима отдыхать – в спальню. Максим, конечно, воспользовался этим и с удовольствием валялся на постели, пока Толик мыл, чистил, драил и натирал. А потом с довольным выражением на лице вышел к ужину.

Тут-то Толик и осознал, что случилась смена ролей. Пусть в постели он сверху, в их совместной жизни Толик – жена.

Открытие ввергло его в уныние.

Зато на работе все наладилось. Теперь, когда Толик мог Максима Дмитриевича контролировать, он будил его рано и привозил на работу сам. Теперь он еще и личным шофером заделался.

Правда, толку от этого было мало, потому что Максим Дмитриевич, едва войдя в кабинет, укладывался дальше спать – на диване или прямо в кресле за рабочим столом, неважно. Толик только головой качал.

Зато помогло наладить рабочий процесс другое. Теперь Толик не позволял Максиму Дмитриевичу шастать по отделам. Как только тот высовывал нос из кабинета, Толик заталкивал его обратно и устраивал сеанс эротического расслабляющего массажа на диване под пристальным вниманием рыбок. Затем наведывался в отделы сам и под его строгим бдительным оком дизайнеры занимались дизайном, менеджеры – работой с клиентами, бухгалтеры – финансами, охранники – охраной, а уборщицы – уборкой. Красота!

Иногда Толик думал: и как это с таким руководством холдинг еще не разорился? Не иначе как ангелы-хранители у Максима без дела не сидят.

В общем, все налаживалось. Не устраивало Толика только одно – совместный быт, который начал его заедать, едва он освоился на новом месте.

– Макс, – начал он как-то вечером, когда они сели ужинать.

За окном уже была середина апреля.

– Ммм? – промычал Максим, с удовольствием поедая вкуснейший жирный борщ.

– Давай разделим обязанности по дому?

Максим поднял на него обиженный взгляд. Ну, вот зачем он так смотрит? У Толика сразу сердце колоть начинает. Засранец! Знает же и пользуется.

– Толик, – начинает Макс привычное нытье. – У меня сил нет… я так устаю на работе!

Толик чуть со стула не упал. Это он-то устает?

– Я тоже устаю! И мне надоело вечно готовить-убирать-стирать!

– Так не готовь, не стирай и не убирай! Кто тебя просит?

– И давай с голоду подохнем?

– Я же жил как-то раньше без тебя и твоих ужинов!

Толику стало обидно до слез, и он вышел на балкон холить и лелеять свою обиду. Простоял там несколько минут, замерз. Хотел вернуться, но гордость не позволяла. Когда на балкон вылез Максим, он отвернулся, но стало легче.

– Толик? Извини…

– Да ничего. Может, ты и прав… может, я зря к тебе переехал? Поторопился.

Максим обнял его со спины, согревая, и положил подбородок на плечо. Чмокнул в щеку.

– Не зря. Ты так здорово готовишь… Просто я… я не жил ни с кем до сих пор.

– Правда? Я тоже.

– Но с тобой я хочу. Давай только спешить не будем? Я готов заниматься стиркой, если ты меня научишь.

Толик хмыкнул. Конечно, самое легкое выбрал. Подумаешь, закинул вещи, нажал кнопку и пошел… хитрый какой.

Но он кивнул. Было так приятно обниматься, глядя на огни города. Стемнело.

– Пойдем ужинать? – шепнул Максим.

Толик кивнул. Доедали в молчании, бросая друг на друга быстрые взгляды. Перепалка взбудоражила обоих, насторожила, напрягла тела. Хотелось выплеснуть эмоции…

Сексом занялись прямо на кухне. Едва Толик убрал тарелки и приборы в раковину, Максим заключил его в объятия. Быстрые, жаркие поцелуи. Руки сжимают и гладят… Максим стонет.

– На столе? – спрашивает Толик.

Максим кивает, спускает штаны вниз и садится голой попой на кухонный стол. Обвивает Толика ногами за талию, притягивая к себе. Толик овладевает им порывисто, рвано дышит в шею.

– Давай, – стонет Максим, сжимая ноги и подталкивая Толика к действиям. – Давай, трахни меня…

Толик чуть не кончает от его вида. Максим ложится на стол, обхватывает себя рукой и принимает жадные, резкие толчки. Толик крепко держит его за бедра, впиваясь пальцами в белую кожу. Останутся синяки… хорошо, правильно… знак принадлежности ему, Толику.

Потом лежат на столе.

– Иди… в душ, – переводя дыхание, говорит Максим.

– Пойдем вместе, – просит Толик.

– Я позже. Посуду пока вымою…

Толик смеется. Да… вымоет он. Посудомойка.

Толик идет в душ, дверь оставляет приоткрытой. Когда входит в кабинку, слышит звон и треск – это Максим разбил первую тарелку…

История шестнадцатая. Прошлое и настоящее

Толик сидит за своим рабочим столом и поглядывает на закрытую дверь кабинета директора. Оттуда слышны приглушенные голоса и веселый смех. Раздается вызов по внутренней линии, и Максим Дмитриевич говорит деловым тоном:

– Анатолий, принесите нам кофе. Мне как обычно, а господину Морозову – покрепче и без сахара. Спасибо.

Толик кривляется, показывает телефону язык. Его бесит этот господин Морозов, который свалился как снег на голову. Из ниоткуда.

Их встреча была назначена еще неделю назад, и поначалу Толик не придал ей никакого значения. Пока не увидел господина Морозова сам. Господин Морозов Александр Сергеевич был одного возраста с Максимом Дмитриевичем, но выглядели они абсолютно по-разному. Максим – высокий, стройный, утонченный. Морозов – альфа-самец. Широкие плечи. Спортивное тело. Шикарнейший загар. Белоснежные зубы. Бархатный голос с хрипотцой. Красавец-мужчина.

Толик мог бы долго перечислять его достоинства, коих было множество, но время поджимало. Он сварил кофе и понес в кабинет шефа, перед дверью набрав в грудь побольше воздуха.

Сидят на диване. Слишком близко, слишком… смеются чему-то, и у Максима Дмитриевича такое счастливое, блаженное выражение лица… Толику хочется врезать кому-нибудь, да посильнее. Желательно этому Морозову.

– Какой у тебя расторопный секретарь, – говорит Морозов, глядя на Максима.

Толику кажется, или взгляд у него действительно… раздевающий?!

Он выходит, садится на место. Рабочего настроя нет совершенно. Только не сейчас, когда там этот мужик с его начальником… что делает? Разговаривает? Флиртует? Кадрит его?

Это началось сегодня после обеда. Вошел Морозов, Максим Дмитриевич как раз сидел на столе Толика и отвлекал его от работы, как вдруг…

– Максим!

– Саша?!

И тут пошло-поехало. Они стали обниматься (чересчур долго, на взгляд Толика), обменялись троекратным поцелуем в щеку и несколькими репликами (из коих Толик сделал вывод, что эти двое знакомы давно и очень близко). А после удалились в кабинет и сидят там второй час подряд.

Толик сжал в руке карандаш слишком сильно и сломал его пополам.

– Что, все еще не ушел?

В приемную просочилась Антонина и кинула на Толика сочувствующий взгляд. Толик покивал головой и вздохнул. Время близилось к шести…

Без пятнадцати шесть дверь распахнулась, явив миру и Толику его шефа и господина Морозова, улыбающихся и довольных. Морозов прошел мимо, Максим задержался, только чтобы шепнуть:

– Мы с Сашей так давно не виделись… поедем поужинаем где-нибудь. Доберешься сам?

Толик только и может, что кивнуть. Он так растерян.

Едет домой на автобусе, ощущая пустоту в груди. Дома ужинает в одиночестве, с тоской смотрит на стул Максима. Потом как привидение неприкаянное слоняется по квартире, ничто его не увлекает, а в голове крутятся только две мысли: когда же вернется Макс и чем он сейчас занят…

В конце концов, в одиннадцать вечера ложится спать, но сон не приходит. Толик звонит Максу на сотовый, Макс трубку не берет. Лежит, ворочается…

Макс приходит ближе к двенадцати, и Толик делает вид, что спит давно и крепко. Когда Максим ложится, он улавливает запах алкоголя.

Утром обиженный и расстроенный Толик еде на работу один, снова на автобусе. Ему не нравится чувствовать себя истеричной бабой в ПМС, но ничего с собой поделать он не может.

На работе его немного отвлекают дела, но только до тех пор, пока в обед не приезжает Максим Дмитриевич. Он свеж и бодр, и, проходя мимо Толика, кивает ему:

– Доброе утро!

Ага, утро, как же… Толик дуется.

День проходит в странном состоянии. Толику кажется, что все рушится. Максим из кабинета не выходит, он там что-то напевает, рассказывает рыбкам анекдоты и сам над ними смеется. Ближе к вечеру Максим выходит из кабинета и сообщает:

– Толь! Ты меня сегодня не жди, хорошо? Мы с Сашей в театр пойдем, а потом ужинать.

Толик уже не кивает, он только пристально, очень пристально смотрит на Максима и молчит. Максим не обращает внимания, уходит.

Толик проводит остаток дня в курилке, где его Иван утешает:

– Да ладно, с кем не бывает… перебесится и вернется. Ты главное, не психуй раньше времени.

Толик готов биться о стену головой. Он не хочет, чтобы Максим бесился! Он хочет сам водить Максима в рестораны и театры! Он хочет, чтобы Максим смотрел на него таким восхищенным, влюбленным взглядом! На него одного!

В общем, Толик вновь проводит один в квартире тоскливый, полный страшных мыслей вечер. Снова ложится один в холодную постель. Снова ждет.

Максим возвращается еще позже – ближе к часу ночи. От него снова пахнет алкоголем. Нет, думает Толик, Максим не такой. Он не стал бы изменять ему. Или стал бы?

Помнится, еще в самом начале, когда Толик с ума сходил от смены своей ориентации, он кое-что почитал в Интернете. Не то чтобы много, но и того, что было, хватило. Например, что геи меняют партнеров часто, очень часто. Что они не заморачиваются на серьезные отношения и не хранят верность партнерам. Свободные отношения, все дела…

Толик так не хочет. Он любит Максима, а Максим… любит ли Максим его? Он ни разу не говорил. Он говорил только, что ему нравится тело Толика, его член, то, как он делает минет… все, что с сексом связано. А вне секса?

Толик весь в сомнениях. Им нужно поговорить, просто необходимо.

Следующим утром Толик, еще более мрачный, опять тащится на работу в автобусе. Там ждет начальство. И когда начальство проходит мимо него с веселым «Доброе утро!» в час дня, Толик идет следом. Закрывает дверь за собой.

– Ты что? – спрашивает Максим, вешая в шкаф легкий плащ.

– Поговорить хочу.

Толик настроен серьезно.

– Присаживайся, – Максим кивает ему на стул напротив.

Толику кажется, или в его глазах пляшут странные искорки?

– Что у тебя с этим Морозовым? – хмуро спрашивает Толик.

А что? Они живут вместе. Он имеет право знать!

Максим делает невинное лицо и откидывается на спинку кресла.

– В смысле? Он мой старый друг, еще с университета. Мы миллион лет не виделись!

– И все?

– И все!

Толик молчит, не желая уходить. Он хочет спросить еще кое-что, но не решается.

– Толь, если ты хочешь что-то сказать, то говори. Работы море.

Толик уходит, так и не решившись. Максим провожает его насмешливым взглядом.

К вечеру все повторяется, и Толик просто в бешенстве. Максим снова собирается на посиделки с этим… этим… господином!

– Мы идем на выставку, – только начинает объяснять Максим, как Толик не выдерживает.

Хватает шефа за руку, затаскивает в кабинет, захлопывает дверь и прижимает всем телом к этой двери Максима.

– Нет, – успевает он выдохнуть за секунду до того, как их обоих накроет. – Ты никуда сегодня не пойдешь!

Толик нетерпелив, жадничает. Лапает Максима руками через одежду, гладит по бокам, груди, бедрам. Его рука пробирается в пах и сгребает, сжимает твердеющий член и яйца. Он падает на пол, расстегивая брюки, без раздумий берет в рот и насаживается… лижет, дрочит ему, посасывает…

– Аааааах, – Максим тянет стоны, это невыносимо.

По его яйцам течет слюна, щекоча и заставляя дергаться. Он толкается внутрь, моля о большем. Толик понимает без слов, встает, разворачивает его и впечатывает лицом в дверь.

– Хочу, хочу, хочу… – шепчет Максим, царапая деревянную поверхность.

И, наконец, получает, что хочет – горячий влажный член в свою задницу. Ерзает, снова стонет, крутит попой, насаживаясь полнее.

– Ещеооо! – кричит он, забываясь совершенно.

Толик молчит, только дышит шумно, надрывно. Пусть это последний раз, пусть больше не повторится… Максим запомнит его навсегда. Он толкается внутрь резко, бьется о мягкие, гладкие ягодицы. Его члену так хорошо там, это блаженство, блаженство…

– Ооооо! – снова тянет Максим и пытается двигаться навстречу, но не может – слишком тесно прижат к двери.

Его член трется о дверь, ему немного больно, но слишком хорошо! Толик сам протягивает руку и дрочит ему, недолго, потому что Максим уже готов. Он изливается на руку Толика и дверь, кричит от наслаждения, пока Толик продолжает толчки. А потом затихает и чувствует, как влажно у него внутри, как понемногу опадает член Толика…

– Долго же ты… – ворчит он на Толика, повиснув у него на руках.

Толик относит его на диван. Достает салфетки, приводит в порядок Максима, себя и дверь. Садится на стул.

– Макс, давай начистоту… ты хочешь… с ним…?

Максим смотрит на него с недоумением.

– С чего ты взял?

Толик мнется.

– Ну… ты так смотришь на него… и все свое свободное время с ним проводишь.

– А, так ты заметил, – довольно улыбается Максим.

Толика это настораживает.

– Ты что, специально все это…?! Я же… так переживал!

Максим садится, хватает его за руку и тянет на диван.

– Не злись, Толик. Я правда был рад его видеть, мы давние друзья. Просто ты так мило ревновал… я не смог удержаться.

– Ну, ты даешь! – ворчит Толик и лезет обнимать Макса. Как хорошо! Давно они не обнимались. – Больше так не делай.

– Угу, – Максим склоняет голову ему на плечо и зевает. – Может, домой?

– А как же выставка?

– Да ну ее… я так по тебе соскучился!

Уже дома Толик, потеряв всякое терпение, спрашивает:

– А у тебя было с ним, ну, знаешь…?

Максим смотрит на него немного смущенно. Они сидят на кровати, готовятся ко сну.

– Было. Давно, в универе. Только не надо! Он счастливо женат, у него двое детей.

Толик молчит, надувшись. Потом ему кажется хорошей идеей развить тему.

– А сколько у тебя вообще было? Ну, мужиков.

Максим отводит глаза, закусывает губу.

– Уверен, что хочешь знать? – Толик кивает, не отрывая от него взгляда, Максим вздыхает. – Так, чтобы серьезно, кроме тебя, трое.

Толик обдумывает ответ. Трое… не так уж много. У него тоже только три девушки были. Постойте-ка!

– А несерьезно?

Максим краснеет.

– Толик… давай лучше сексом займемся? Или я тебе массаж сделаю?

Толик стоит на своем и требует ответа. Что за темное прошлое?

– Много было, понятно? – Максим утыкается лицом в подушку. – Много… я не знаю, сколько. Я был молод, глуп и очень обижен на родителей – они меня тогда вышвырнули из дома за ориентацию. Если бы не дядя Женя, не знаю, где бы я сейчас был.

Толик молчит. Ему вдруг приходит в голову, что ведь Максим гораздо старше его. Что у него больше опыта, больше воспоминаний. И он, Толик, знает так мало о своем любовнике, ничтожно мало. Максим своей инфантильностью и беспомощностью дает ему почувствовать себя старше, сильнее, умнее… но на самом деле все не так.

– Макс, – Толик тянется к нему, гладит по плечу.

Максим поворачивает голову и смотрит на Толика неуверенно.

– Я люблю тебя, Макс… – он притягивает его к себе. – Я только… я хочу больше узнать о тебе. О твоих друзьях, о прошлом, обо всем…

Толик шепчет ему в ухо о своих желаниях. Они лежат, обнявшись, и Максим потихоньку оттаивает.

Часть девятая.

История семнадцатая. Посиделки в клубе

В одну прекрасную солнечную пятницу прямо на работу Толику позвонил Руслан с предложением:

– Пойдем в клуб сегодня, а?

Толик подумал и согласился. Он уже давно нигде не бывал. Покосился на дверь кабинета начальника – Федоров сидит. Работает. Евгений Сергеевич пришел. Отраднейшая картина.

Толик вздыхает – у Евгения Сергеевича просто талант заставлять Максима работать. Взять, что ли, пару уроков?

Обедают они в кабинете. Толик им заказал еды и теперь думает, что пора и ему подкрепиться.

В кухне уже сидят Антонина и Иван, закадычные друзья.

– Ну, что? – спрашивает Иван. – Все еще сидят?

– Ага, – отвечает Толик, разогревая свой обед. – Сидят.

– Я слышала, готовится какой-то госзаказ большой, – Антонина прищуривает глаза и смотрит на Толика. – Ты не в курсе?

Толик пожимает плечами. Он не знает. Почему все считают, что раз он спит с начальником, то обязательно должен быть в курсе всего? Об этом, скорее всего, и Максим Дмитриевич пока ничего не знает. Знал бы, рассказал.

– Не в курсе, – коротко отвечает и принимается за еду.

Антонина и Иван продолжают обсуждать что-то свое. А Толик думает, как бы так сообщить Максиму про намечающиеся сегодня посиделки с друзьями.

Когда Евгений Сергеевич уходит, Толик проскальзывает в кабинет, пока шеф не уперся отвлекать народ своими баснями.

– Максим, – говорит он, и тот поднимает голову от бумаг, в беспорядке разбросанных по столу. – Можно?

– Конечно. Входи. Что такое?

– Я это… предупредить хотел.

Толик садится на стул напротив начальника. Максим приподнимает левую бровь.

– Меня друзья сегодня в клуб позвали. Я пойду?

Максим пару секунд смотрит непонимающе, потом хмурится, встает и идет к Толику. Приседает на стол рядом с ним. Складывает на груди руки.

– Так… с этого момента поподробнее, пожалуйста. Какой клуб? Что за друзья? Сколько вас будет? Девочки придут? Во сколько ты вернешься? Пить планируешь?...

От такого количества вопросов Толик даже растерялся. Чего? Ему даже родители такой допрос не устраивали…

– Ээээ… Макс, ты что? Просто посидим. Да, выпьем. Это мои соседи бывшие, Руслан и Сергей. Насчет девочек не знаю – может, будет девушка Руслана… а клуб «Вершина» называется. А вернусь… не знаю, как получится.

Максим еще больше хмурится, вспоминая.

– Это тот, что на Кувыкина?

– Ага, он самый.

– Отстойное место, – замечает Максим. – Я как-то раз познакомился там с одним типом… да не было ничего, не парься! Хм… стянул у него шапку зимнюю за восемь штук. Хорошая шапка была. Жаль, пришлось вернуть.

Толик ошеломленно смотрит на него.

– Как ты умудрился? В гардеробе попутали?

– Нет, не совсем… он ко мне клеился, сам отдал. Сказал, будет повод встретиться… а я пьяный был, ну, и взял, конечно.

– Во даешь… так что, я пойду?

Максим вздыхает и кивает.

– Иди, конечно… только много не пей, ладно?

– Ладно.

***

Толик встречается с друзьями в десять в «Вершине». Клуб небольшой такой, народу много, столики все заняты. Хорошо, что они заранее заказали. Музыка гремит, парни пьют, Толик жалуется. Он уже навеселе, и его тянет излить горе на друзей:

– Вы бы его видели, он такой бестолковый! Ни на минуту оставить нельзя… ничего не делает… работать не хочет… ленивый, сука, такой…

Парни сочувствующе подливают Толику водочки и утешают:

– Да… не повезло тебе…

– Слушай, а чего ты не уволишься? Зарплата, что ли, хорошая такая?

– Нормальная… ик… зарплата… не могу я!

– Че не можешь-то?

– Уволиться не могу… пропадет без меня…

Парни снова подливают, а потом забывают обо всем, потому что к двенадцати ночи приезжает девушка Руслана с подружками. Становится веселее. Толик пьет, танцует, снова пьет, снова танцует. Потом начинаются развлекательные мероприятия – развратная девица танцует стриптиз на сцене, выходят мужики в костюмах белых кроликов с большими черными очками и играют на барабанах… круто так играют.

Толик идет в туалет. Там ополаскивает лицо холодной водой, пытаясь привести в порядок голову. Когда его сзади обнимают, он чуть со страху не подпрыгивает.

– Тише, тише… что ты такой нервный? – говорит Максим и тащит его в кабинку.

– Макс? – Толик был бы в шоке, если бы сохранил способность удивляться. – Ты что здесь делаешь?

– Как это что? За тобой приехал. А то ты долго что-то… совсем загулялся. Девочки интересные попались?

– Какие девочки? – тупо переспрашивает Толик. Точно, были же девочки…

Максим хмыкает и вжимает Толика в стенку, лезет целоваться. На памяти Толика такое впервые – чтобы Максим сам его зажимал… они слюняво целуются, а потом Макс со вздохом отстраняется.

– От тебя сегодня толку не будет, видимо… поехали домой.

– Надо ссс… с мужиками попрощаться.

Толик прощается и уходит. Парни вряд ли заметили его уход – сами были пьяны в доску.

В машине тепло и тихо. Максим аккуратно ведет, Толик осоловело хлопает глазами.

– Что, девочки совсем не понравились? – спрашивает Макс спустя несколько минут.

– Неа… – отрицание у Толика переходит в широкий зевок.

– Толик… – начинает Максим серьезным тоном. – Я хотел бы… если вдруг ты найдешь кого-то… девушку… которая тебе понравится… ты скажи мне об этом первому, хорошо? Потому что… – он сжимает руль сильнее, практически впивается в него. – Потому что это больно. Давай честными будем друг с другом… Толик? Толик!

Максим смотрит на своего пассажира. Тот прислонился к окну и сладко посапывал во сне.

– Эх, Толик… – тянет Максим.

Часть десятая.

История восемнадцатая. Зеленые наслаждения

Большой госзаказ, действительно, имел место быть. Он был не совсем гос, да и не то чтобы прямо большой, но тем не менее.

Заказ поступил через Евгения Сергеевича Федорова, все благодаря его связям наверху. Толик не особенно вдавался в подробности, но усвоил главное: Минлесхоз решил провести масштабную кампанию по охране леса, и в их регионе на дорогах вдоль лесных массивов должны были появиться рекламные щиты с содержанием экологической направленности.

Отдел дизайна взялся ломать голову. Думали все вместе, сидели, решали, что-то в итоге скреативили и отправили макет заказчикам, вполне довольные собой.

На другой день макет вернулся обратно. Толик пошел посмотреть, что же такого придумали светлые головы дизайнеров.

В общем-то, он был… впечатлен.

Вокруг стола Ивана собрался народ, все рассматривали распечатанный на формате А1 макет рекламы.

На фоне зеленых лесов и полей нашей необъятной и прекрасной родины красовался… Орландо Блум в образе Леголаса. В руке эльф держал развернутый свиток, выражение лица его напоминало небезызвестные плакаты времен Великой Отечественной войны вроде «Родина-мать зовет!». На свитке значилось: «А что ты сделал для охраны зеленых наслаждений?»

Толик покатился со смеху.

– Зеленых наслаждений? Это еще что такое? – сквозь смех спросил он Ивана.

Тот пожал плечами и покраснел.

– Опечатка… прислали вот обратно. Исправить.

Толик покачал головой.

– Всем доброе утро! А что это вы тут делаете? – Максим, как обычно, заявился ближе к обеду. – Зеленые наслаждения? Оригинально, Иван! Сам придумал?

Он одобрительно разглядывал макет и сыпал комментариями, полезными и не очень.

– А что за чудик такой? – спросил шеф про Леголаса.

– Максим Дмитриевич, вы что! – всполошились девушки. – Вы Орландо Блума не знаете? Вы же так на него похожи!

Толик завис. Похож? Он, вообще-то, любил «Властелина колец», в особенности в гоблинском переводе. Такая ржака! Но никогда не замечал, чтобы его любовник был похож на Блума…

Толик внимательнее пригляделся к портрету эльфа. Честно говоря, да… что-то есть такое. Волосы светлые… и если отрастить… хмм… глаза да, похожи… такие задумчивые, с таинственной поволокой. Рост, стройность, гибкость фигуры, утонченные черты лица. Пожалуй, что…

– И ничего я не похож, – пустился в дискуссию Максим Дмитриевич. – Я гораздо симпатичнее… а у этого смотрите, какие уши!

Он бы, наверное, сказал еще много чего, но Толик, грозно посмотрев на толпу девочек, подтолкнул его в сторону кабинета.

– Максим Дмитриевич, нам пора. У нас еще много дел на сегодня.

– Да-да, конечно… – вздохнул Максим.

Толик позволил себе пойти вслед за ним в кабинет и при закрытых дверях предаться пятиминутному крышесносному поцелую.

– Надо будет глянуть фильм, – сказал потом Максим, переводя дух и гладя Толика по плечам. – Ты тоже считаешь, что я на него похож?

– Есть немного, – Толик еще раз сжал в руках упругие ягодицы и с сожалением отпустил начальника. – Я про дела не шутил. Давай, садись на свое рабочее место, поговорим про отчеты отделов за период…

– Анатолий Иванович, вы такой занудливый тип, скажу я вам…

– Максим Дмитриевич, лучше быть занудливым, чем иметь в голове столько тараканов, как у вас…

– Насчет тараканов можем поспорить!

– Не надо спорить. Раз уж пришел на работу, давай работай!

– Но! А как же свобода сло…

– Уф! Макс!

– Ладно-ладно, все…

***

В общем, реклама была счастливо утверждена, оплачена и отдана в печать. Вечером того же дня Толик усадил своего любовника смотреть «Властелина колец». Тот сначала сидел с довольно скептическим видом, потом, ближе к середине, подобрел.

– А что это за милаха-гном рядом со мной, а?

Толик отмахнулся. Он сидел на полу и увлеченно смотрел на экран.

– Это Гимли… и нет там никакого тебя.

Максим уже с большим вниманием следил за развитием действия.

– Ну, как же… вот он я, с ушками. Такой красивый… а рядом со мной ты – рыжий, ворчливый и обидчивый. Гном.

Толик сначала прослушал, слова дошли до его мозга только спустя пару минут. Он отвлекся и резко посмотрел на Максима, который наблюдал, как соревнуются между собой Леголас и Гимли в бою.

– Чегооо? Кто тут рыжий? Я не рыжий!

– Рыжий… чуть-чуть!

– Нет, – запротестовал Толик и для убедительности помотал головой, – нет! У меня каштановые волосы!

– На солнце рыжие, – невозмутимо ответил Максим.

– И я не ворчливый и не обидчивый!

– Ну-ну… как же…

– Ты что-то хочешь мне сказать?!

– Уже сказал…

Толик отвернулся и надулся, фильм перестал его увлекать. И вовсе он не ворчит! И не обижается… Максим подвинулся к нему на диване и запустил руку в волосы. Толик дернул головой, избегая прикосновения, однако рука двинулась вниз по шее, щекоча и вызывая волну мурашек.

– Тоооль… Толь, а тебе не кажется, что между ними что-то есть?

Толик сначала не хотел отвечать, а потом от удивления спросил:

– Между ними? Ты имеешь в виду, между Леголасом и Гимли?

– Ну да. Они так искрометно соревнуются… неспроста.

Толик помолчал ошеломленно.

– Тьфу… я теперь никогда не смогу спокойно смотреть на это! Что ты делаешь?

Максим втиснулся между ним и диваном, уселся сзади, обхватив руками за талию и целуя плечи. Он по-хозяйски прошелся ладонями по груди Толика, довольно болезненно ущипнув за соски и тут же опустив их, и накрыл пах обеими руками, гладя и сжимая через плотную ткань джинсов. Толик шире раздвинул ноги, откинулся на Максима, издав довольное «Ммм».

– А на что похоже? – Максим прошептал в самое ухо, послав по всему телу дрожь.

Толик развернулся и повалил Макса на пол.

– Хочу!

Одежда полетела прочь. Звуки битвы в фильме смешивались с их собственным сражением – сражением за наслаждение.

– Шшш, – шипел Толик, когда Максим особенно сильно ущипнул его за зад.

Он уже вовсю вколачивался в распростертого под ним мужчину, заставляя забываться и закатывать глаза, двигать бедрами ему навстречу, стремясь слиться полнее.

– Давай, давай, давай, – подгонял его Макс, словно они соревновались, кто кого опередит и победит.

– Дааа! – Толик кричал и все двигался, двигался и двигался, уводя за собой любовника к ошеломительному оргазму.

***

На следующий день Максим Дмитриевич на работу не явился, сославшись на то, что поясница болит… и вообще, они ему почки о пол отбили.

История девятнадцатая. Свекровь или теща?

К родителям Толик не ездил уже недели три. Все планировал, но откладывал, занятый работой и сессией. Обещал матери, что приедет сажать картошку, однако огород еще не просох как следует, поэтому пришлось подождать.

И совсем он не ожидал, что мать, разволновавшись, приедет к нему сама. На работу.

Явилась она в среду аккурат в одиннадцать утра. Семеныч прибежал в приемную и заявил:

– Толик, там к тебе мама приехала!

Офигевший Толик пошел встречать, конечно. Мама на пункте охраны сторожила две цыганских сумки в клеточку.

– Мам! – воскликнул Толик, бросившись ее обнимать.

– Толя, – она улыбнулась. – А я вот приехала. Дядя Жора на рынок собрался, ну, и я к нему на хвост села! Дай, думаю, хоть сына проведаю.

Толик заулыбался и чмокнул маму в щеку.

– Проходи, мам… посмотришь, как я работаю.

Он проводил ее в приемную и устроил на диванчике.

– Я тут тебе покушать привезла, – начала докладывать мама и открыла сумку. – Вот, смотри: картошечки немного, лук-морковь… огурцы малосольные, как ты любишь. Грибы маринованные… банка маленькая осталась, на майские праздники вся родня съехалась, еле спрятала эту… отварила тебе щей, глянь. Разогреешь потом…

Она все доставала и доставала продукты, и перед Толиком постепенно выросла гора из пакетов, мешочков и банок.

– Мам, ну что ты… не надо было.

– Мам? – позади них возник Максим Дмитриевич и оглядел картину. – Что это?

Толик подскочил и вспомнил, что все-таки он находится на работе, не где-нибудь.

– Эээ… Максим Дмитриевич, это моя мама, Мария Алексеевна. Мама, это мой... эээ… директор компании, – Толик пошел пятнами.

Максим ослепительно улыбнулся симпатичной женщине среднего роста, чуть полноватой и уже седеющей.

– Очень приятно познакомиться, – сказал он и галантно поцеловал ей руку. – Как неожиданно!

Мария Алексеевна покраснела от удовольствия. Максим продолжил:

– Вы, наверное, устали с дороги? Пойдемте в мой кабинет, отдохнем… Анатолий, сделайте нам кофе…

– Ой, а я не пью кофе… – замялась мама.

– Тогда чаю, хорошо? Вот и славно! Маме чаю, а мне как обычно.

Толик наблюдал довольно странную картину. Полдня Максим Дмитриевич развлекал его маму, расхваливал своего секретаря (и благодарил ее за такого сына), показал ей холдинг и вообще был крайне, крайне учтив и любезен. Толик подозревал, что тут что-то нечисто.