Текст книги "О секретаре и его начальнике (СИ)"

Автор книги: Elza Mavka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Все это Толик выяснил опытным путем, потому что вот уже две недели спал один в своей съемной квартире.

Максим Дмитриевич уехал в командировку в Москву на какую-то там выставку. Сначала Толик решил, что это к лучшему, им нужно отдохнуть друг от друга. Потом поймал себя на том, что с тоской поглядывает на дверь в кабинет директора. Потом (предварительно убедившись, что рядом никого нет) начал сплетничать с Васей и Федей о своем начальнике. А теперь еще и эротические сны ко всему этому безобразию добавились.

Толик с сожалением вздохнул и сунул руку под одеяло – надо было справляться с проблемой самостоятельно, раз уж любовника нет в пределах досягаемости. Стоны сверху его только подстегивали.

***

Наутро Максим позвонил Толику (Толик удивился, что его начальство встало так рано) и сообщил, что задержится еще на неделю. Конечно же, это удручало. Сотрудники пытались поддержать и отвлечь, однако это мало помогало.

Зато помогло другое – в середине дня раздался звонок от квартирной хозяйки, его срочно призвали домой в связи с поломкой стояка.

Толик на всех парах помчался домой. Вызвали сантехника, обсудили план работ, познакомились с соседом сверху. Толик с удивлением смотрел на тощего высокого парня в очках: как такое чучело могло извлекать из ночной посетительницы настолько страстные стоны?

– Привет. Толя, – представился Толик, пожал руку парню и еще раз внимательно оглядел его.

– Сергей, – ответил тот.

– А где Руслан?

– Ты знаешь Руслана? – удивился Сергей. – Он на парах. Должен скоро подойти.

«Ах, вот как», – подумал Толик.

Пока дожидались сантехника, пришел Руслан – плечистый светловолосый парень с широкой улыбкой. Толик с интересом разглядывал его, сдерживая любопытство. Познакомились, выяснилось, что парни учатся в университете, снимают квартиру на двоих. Потом пришел сантехник, разобрал стояк, снова собрал, что-то поделал еще, и все заработало, как новое.

Толик отправился домой, впечатленный новым знакомством, воодушевленный.

Вечером в разговоре с Максимом пытался склонить его к сексу по телефону.

– Маааакс… а что на тебе сейчас надето?

– Что?

– Что надето на тебе, говорю?

– Ээээ… халат. Я только что из ванной. А что?

– А под халатом?

– Пижама.

– А под пижамой?

– Носки. И трусы.

– Макс, я с тобой заигрываю! После халата ты должен был сказать – ничего!

– Ничего не сказать?

– УФ!

Толик так надеялся на помощь со своим стояком, что разочарование грозило перерасти в депрессию. Максима не было в прямом доступе слишком долго.

– Ну когда ты уже вернешься? – тон, которым это было сказано, был позаимствован у начальника – такой плаксивый и капризный.

– В конце недели, – в голосе слышались веселые нотки. – Совсем скоро. Подожди еще немного.

Попрощались. Толик с тоской подумал, что еще немного – и он умрет от спермотоксикоза. Странно, раньше, когда в его сексуальной жизни случались перерывы (и большие перерывы), он не страдал настолько сильно. Может, все дело в том, что теперь он привык к регулярному сексу… или это соседи сверху так влияют… или ему очень нравится его любовник… слишком нравится…

Стоп!

Вот тут Толик прервал мысль и нахмурился. Да, конечно, Максим для него очень привлекателен как сексуальный объект. Толик уже смирился с тем, что его клинит на начальнике, но в глубине души теплилась мысль, что это временно, потом, когда-нибудь, это пройдет… потому что положа руку на сердце он понимал: какое может быть будущее у него с Максимом? Ни детей, ни семьи не будет. Натрахаются и разбегутся. У них и сейчас очень мало общего, почти нет точек соприкосновения, кроме работы и постели. Им даже фильмы нравятся разные. Толик предпочитает боевики и фантастику, а Максим (что вполне ожидаемо) – слезливые мелодрамы и романтические комедии.

Толик вообще-то нормальный мужик, ему всю жизнь бабы нравились. Такие, чтоб не слишком высокие, фигуристые и веселые. Минуточку! Что значит – нравились?! НРАВЯТСЯ!

Толик возмущенно засопел. Ему нравятся женщины! Это, черт возьми, не изменилось, несмотря ни на что!

Спалось этой ночью плохо. Толик во сне почему-то превратился в развратного фавна и гонялся по лугу за стайкой смеющихся голых нимф, но никак не мог догнать их. Максим Дмитриевич во сне тоже фигурировал, в образе такого же фавна, только вот гонялся он не за прекрасными девушками, а за Толиком… и тоже не мог догнать его.

Утром он встал с тяжелой головой, расстроенный и угрюмый. С твердым намерением доказать самому себе, что он мужик.

Днем на работе подыскивал жертву, не в самом офисе, конечно (потому что слух о том, что он встречался с девушкой, пока его любовник в командировке, дойдет до этого самого любовника в кратчайшие сроки), а в контакте, выйдя в сеть через рабочий компьютер. Перебрал потенциальных партнерш для свидания, остановился на знакомой по университету Катюше и пригласил ее прогуляться вечером. Катюша согласилась.

Поэтому Толик ушел с работы раньше на полчаса, сопровождаемый любопытными взглядами, забежал домой переодеться и направился к месту встречи, по пути прикупив цветочек для дамы.

Дама оказалась очень довольна, Толик тоже. Вечер прошел удачно: они в парке погуляли, потому что распогодилось – начало марта, потом зашли в кафе и перекусили, нашли много общих тем для разговоров. После Толик проводил Катюшу домой, поцеловал, но дальше дело не зашло, потому что девушка оказалась порядочной – на первом свидании не давала. Толик был согласен подождать, у него еще было время. Мысль о предательстве он от себя гнал – Максим никогда не узнает, а значит, и страдать не будет.

Второе свидание тоже прошло как по маслу: сходили в кино, снова в кафе, и Катюша согласилась посетить скромную Толикову обитель. Тот мысленно потирал руки: все идет по плану. На пороге квартиры его, правда, посетила мысль, что все это слишком похоже на начало пошлого анекдота: муж уехал в командировку, жена привела любовника… эта аналогия заставила напрячься. Срочно требовалось успокоительное, поэтому он предложил девушке (но на самом-то деле себе) выпить. Выпили. Долго целовались на сложенном диване.

Толик не хотел, но мысленно отмечал все несоответствия: Катя бойко отвечала, шаря по его телу руками. Максим обычно покорялся, отдавался так полно, так сразу, и голову вело от одной мысли, что вот перед ним взрослый мужчина, и его можно взять, как захочется…

Толик, чтобы не думать, схватился за девичью грудь и помял ее в руках, Катя в ответ низко застонала и откинула голову назад. Другой голос… другие реакции. Другое тело. Толик в целом не жаловался: стояло у него как положено, ему до боли хотелось ей вставить, но что-то в голове отчаянно не давало забыться и расслабиться, заставляя чувствовать себя гадко.

Ему хотелось пойти на попятный, и в то же время гордость не позволяла это сделать; и он бы пошел до конца, не прозвени в этот момент дверной звонок.

– Кто это? – оба, и Катя, и Толик, подскочили на диване.

– Не знаю.

Мысленно благодаря того, кто пришел, Толик пошел открывать. Правда, у двери его снова посетило воспоминание об анекдоте с мужем в командировке, но он ее отогнал. На пороге стояли Сергей и Руслан, приглашали выпить к себе в квартиру. Толик за приглашение ухватился. Выпроводил разочарованную Катюшу, сославшись на неотложные дела, и выдохнул с облегчением.

Напился в тот вечер до полной отключки, потому что нашел силы признаться самому себе: Максим ему не нравился. Нравились ему женщины; а в Максима он влюблен.

Вот она, правда его жизни.

История двенадцатая. Любовные размолвки

Федоров вернулся в ночь с воскресенья на понедельник. Толик хотел было его встретить, но в итоге оба сошлись на том, что не стоит: вдруг вылет задержат? А в понедельник на работу утром… да и машины у Толика нет, придется такси брать туда и обратно.

Поэтому встречал Максима дядя. А Толик в это время плохо спал, так как увидеть любовника очень хотелось, и предвкушение горячего секса посылало по телу щекотные импульсы. В общем, Толик трижды проклял себя за то, что согласился остаться дома.

Утром собирался на работу быстрее и тщательнее обычного, хоть и понимал, что Максима раньше двенадцати дня можно не ждать. В лифте столкнулся с Русланом, тот спешил на пары.

– Здорово, – Руслан кивнул.

Толик вдруг вспомнил: в этот четверг он не слышал привычных уже стонов его подружки.

– Случилось чего? – спросил он участливо.

Руслан посмотрел удивленно.

– Нет, все норм. А что?

– Да так… девушка твоя в последнее время не шумит.

Парень смущенно заулыбался.

– Ах, это… да соседка пришла и пожаловалась. Теперь мы тихонько… я ей рот рукой закрываю.

Толик заржал. Вместе дошли до остановки, а там разбрелись в разные направления. В офис Толик приехал в приподнятом настроении: еще бы, шеф вернулся, скоро он его увидит, а еще они будут трахаться сегодня весь вечер, а потом всю ночь, и еще утром немножко… наконец-то!

То, что у него на лице дебильная улыбка, он понял сразу, едва увидел своих коллег. Иван ему хитро подмигнул, а Антонина похлопала по плечу под понимающими взглядами девочек из отдела дизайна. И все вместе стали давать дельные советы:

– При встрече обними…

– И поцелуй…

– И кофе его любимый приготовь…

– И цветы подари…

– И назови как-нибудь ласково: типа рыбка там… Максик… лапушка…

– Да отвалите вы от меня! – Толик сразу скис, как молоко на солнце.

Он хотел затаиться в приемной, но и там в покое его не оставили: Антонина твердо решила добить бойца. Послала Ивана за букетом белых роз (кстати, любимых цветов Максима, как оказалось), заявилась в приемную и под взглядами выглядывающих из-за угла девиц всучила букет Толику со словами:

– Белые розы – символ чистой, верной, невинной любви…

– Да на хер они мне сдались… – он отдал букет обратно.

– Тебе на хер, а Максиму понравится! – она снова сунула цветы ему в руки.

– Бля, Антонина, где ты видела, чтобы один мужик другому цветы дарил?! – уже со злостью Толик ткнул в нее многострадальными розами.

Антонина неодобрительно поджала губы. И положила букет на стол.

– Видела! Бывший Максиму и дарил!

Толик вызверился на это. Ставить ему в пример какого-то бывшего!

– Ага! И чем это кончилось, знаешь?

Так они и стояли, гневно сверкая друг на друга глазами, когда в приемную вошел Максим Дмитриевич – как всегда, стильно одетый, ухоженный, красивый. Толик отметил про себя, что волосы он чуть подстриг. Но главное, явился он гораздо раньше обычного – на часах было всего десять.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Максим, задерживая сверкающий взгляд на своем секретаре.

Антонина под шумок свалила, красноречиво посмотрев на Толика, но тот уже не обращал внимания на нее – забыл обо всем, увидев любовника. Мысли из головы вылетели, сердце забилось быстрее, кровь прилила к щекам. Он видел, что Максим открывает рот и что-то говорит, но не слышал ничего – в ушах звенело.

Федорову даже пришлось потрясти его за плечо, чтобы привести в чувство.

– Что? – Толик, наконец, пришел в себя.

– Сделаешь мне кофе, спрашиваю, – Максим улыбался.

– А… да… да, конечно, сейчас.

Максим кивнул. Проходя мимо секретарского стола, увидел цветы. Поднял вопросительный взгляд на Толика, все еще болваном стоявшего на месте.

– Это мне?

Толик только дернул головой, ощущая себя так, словно на него лавина обрушилась. Максим забрал цветы и удалился все с той же загадочной улыбкой.

Зато через несколько минут они поприветствовали друг друга нормально – так, как и планировал Толик. Заперлись в кабинете и несколько минут кряду целовались взасос, давая волю рукам.

– Ты приехал наконец-то… – шептал Толик, сжимая в ладонях половинки упругой, любимой попы.

– Ах-ха… – выстонал Максим. – Соскучился так… сил нет…

Пожалуй, они бы не стали останавливаться на достигнутом, потому что после трехнедельного воздержания оторваться друг от друга было нереально, но… Это «но» в лице Евгения Сергеевича им и помешало, постучав в дверь. Окинув разгоряченную парочку укоряющим взглядом, Евгений Сергеевич непререкаемым тоном сообщил, что намерен поработать и всем того же рекомендует. А потому пришлось выбросить из головы все развратные мысли и следовать совету.

И на обед Толик пошел один. Антонина на него дулась; компанию составил только Иван, ненадолго отвлекший Толика от витания в облаках.

После обеда Толик вернулся на рабочее место с твердым намерением заняться делами, все-таки накопилось их достаточно за время отсутствия начальства. Максим проводил Евгения Сергеевича, сходил пообедать, потом пообщался с сотрудниками, но вернулся к Толику довольно скоро, присаживаясь на край стола и начиная рассказывать о поездке.

– Я с собой привез столько материалов, – говорил он воодушевленно. – Сейчас много возможностей для развития…

Его прервал звонок телефона. У Толика перехватило дыхание – звонила Катя. Максим заинтересованно пригляделся к экрану, и Толик поспешно – слишком поспешно – стащил телефон со стола, принимая вызов и отводя глаза от любовника, поднявшего брови.

– Да. Привет. Я на работе. Что? Сейчас не могу. Потом… посмотрим. Угу. Пока.

Он сбросил и нерешительно взглянул на Максима.

– Подружка? – настороженно спросил тот.

– Знакомая. Из универа.

– И что ей нужно?

– Да так… сам не понял.

Максим помолчал, разом забыв о предыдущей теме. Посидел немного, потом нерешительно начал:

– Она тебе… нравится?

– С чего ты взял? – Толику разговор не нравился. От слова совсем. Поэтому он напрягся, что, в свою очередь, заметил Максим.

– Ну… ты же… с девушками раньше встречался.

Отлично. Толик вздохнул поглубже – чтобы успокоиться. Эту тему – тему оголубения Толика – они ни разу не обсуждали, поэтому было понятно, почему именно волновался Максим Дмитриевич.

– Это раньше было.

– А теперь нет?

– А теперь нет.

Максим еще немного помолчал.

– А хочется? – совсем тихо, почти шепотом, и как-то очень грустно.

Толик нахмурился и устало провел рукой по голове.

– Макс, ну что ты? Давай не будем.

Толик никогда бы никому не признался, но особенно он в отношениях с Максимом ценил то, что тот ему истерик не закатывал. Он был, конечно, слишком женственен в каких-то моментах, но вот слезливых драм не устраивал, выяснений отношений – тоже. Даже когда они расстались в прошлый раз, повел себя именно по-мужски. А теперь что?

– Просто я подумал… вдруг тебе надоест. Или захочется чего-то другого, не знаю. Со мной ведь не будет у тебя… детей, семьи… и родителям меня не представишь. Я как-то пробовал, знаю, что это такое. С тех пор из всех родственников со мной только дядя общается…

Толик снова лишился дара речи и смотрел на начальника во все глаза. Надо признать, что Максима таким он очень редко видел – серьезным, собранным. Он сейчас что, пытается открыть ему какую-то тайну?

– Макс, подожди. Ты что, правда, считаешь, что я обо всем этом не знаю? Что я об этом не думал?

– А ты думал?

Толик в ответ встал из-за стола, схватил начальство за руку и потащил в кабинет, уже привычно поворачивая ключ в замке. Толкнул его на диван, сам опустился на колени, раздвигая Максиму ноги и принимаясь расстегивать ширинку.

– Я сейчас кое-что тебе скажу и советую слушать очень внимательно, потому что вряд ли решусь повторить это. Я сомневался, да, если честно.

Максим слушал и одновременно приподнимал бедра, чтобы можно было стащить с него брюки вместе с бельем.

– Да и кто бы на моем месте не сомневался? Не каждый день ты из натурала превращаешься в гея. И я не уверен, что я гей. Я уверен только в том, что влюблен в тебя.

Максим ахнул, непонятно только, отчего: от слов Толика или от его руки, уверенно и сильно сжавшей член.

– Поэтому знай: я с тобой хочу быть. И вот тебе мой подарок с приездом.

Тут Максим в шоке наблюдал, как Толик склоняется над его членом и осторожно, медленно проводит языком по головке.

– Аааах!

Дальше было еще лучше: Толик восполнял отсутствие опыта энтузиазмом и желанием сделать любимому человеку приятно. Облизывал, посасывал, заглатывал глубже, сопровождая все это действо пошлыми причмокиваниями и стонами (неожиданно делать минет Максиму оказалось невероятно возбуждающе, пришлось ласкать самого себя через брюки).

Максим долго не продержался, слишком велико было желание и слишком долгим воздержание. Он откинулся на спинку дивана, в последний раз громко простонал и кончил, заставив Толика подавиться.

– Макс? – он опустил расфокусированный взгляд на Толика.

Несколько секунд смотрел на него, соображая, а потом понял.

– Да… – сладким, возбуждающим шепотом. – Да, давай…

И лег на диван, придерживая руками ноги и раздвигая их. Толик лег сверху. Ему особенно нравилась эта поза – так можно было тереться о любовника всем телом и вдобавок целовать искусанные, раскрасневшиеся губы столько, сколько захочется.

Толик воспользовался расслабленным состоянием Максима и проник внутрь полностью, шлепнув яйцами по его заднице. То, что происходило дальше, сложно было назвать просто сексом… скорее, это была близость. Близость полная и настоящая, потому что Толик забывался, обнимая тонкое, но сильное тело, а Максим подавался навстречу, покачивался в такт движениям, принимал толчки и издавал такие любимые Толиком нежные, тихие звуки удовольствия. Они оба вспотели и задыхались, но не могли перестать сжимать друг друга, целовать запекшиеся губы, шептать ласковые слова и обещания…

Толик впервые осознал, насколько близок ему этот человек. Насколько дорог.

Потом они лежали на диване, наслаждаясь теплом друг друга, время клонилось к вечеру, по стенам поползли серые тени.

Максим счастливо улыбался.

– Слушай, – вдруг лукаво спросил он. – А если ты меня любишь, значит, сделаешь для меня все-все-все?

Толик потерся щекой о мягкие волосы на макушке Макса. Он сейчас был в особенно хорошем расположении духа – еще бы, после секса-то.

– Конечно, – нежно ответил он, прижимая мужчину ближе.

– И те красные стринги для меня наденешь?

– Угум… Что?! Нет! Даже не проси!

– Но ты сказал – все!

– Все, кроме этого!

– Ну, Толик! Ну, пожалуйста!

– Нет, я сказал. Все, собирайся давай и домой поехали.

Часть седьмая.

История тринадцатая. Кошмары.

Толик спит беспокойно. В последнее время ему снятся какие-то запутанные, странные сны. Он никак не может определить: то ли они эротические, то ли… кошмарные.

Начинается все вполне пристойно. Он гладит Максима по коленке, сидя на их диване в кабинете директора. Осторожно так гладит… с намеком. Потом они целуются. Толик с удовольствием запускает язык в рот начальника и начинает шарить по его (уже абсолютно обнаженному) телу руками, хватая за все выпирающие места. Затем начинается интересное: он подбирается к вожделенному входу и ласкает там, щекочет пальцами, мурлычет от подступающего волнами наслаждения… а вот потом начинается ужас. Триллер.

Толик вдруг ощущает себя на своем рабочем столе, лицом его уткнули в бумаги, а с задницы стаскивают брюки и трусы. И чья-то рука нагло лезет к…

На этом месте Толик всегда просыпается. Тяжело дышит, ощущает себя потным и дрожащим и идет пить воду на кухню. Максим сладко дрыхнет.

Толик не знает, откуда эти сны, ведь Максим никогда на его задницу не зарился. Раньше, по крайней мере. То, что происходит сейчас…

Максим в постели стал проявлять инициативу. То за бок ущипнет, то за плечо укусит. И смотрит на него таким жадным, голодным взглядом… особенно когда они на работе. Максим все так же болтает с коллегами, а во время этих разговоров смотрит на Толика… и в глазах его Толику чудится вселенский заговор.

Максиму он ничего не рассказывает. Только последняя неделя совсем выматывает его: он плохо спит, на работе напряжен и ждет подвоха.

В четверг даже Максим, обычно витающий в облаках, замечает ему:

– Толик… ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, – отмахивается тот. Не хватало еще, чтобы Максим начал волноваться.

Но с каждым днем ситуация все хуже.

В ночь на пятницу он видит совсем уж страшный сон: он сидит в кабинете начальника, а Вася и Федя его отчитывают. Голого. На полу. На коленях перед аквариумом.

– У нас в стране равноправие, – строго выговаривает ему Вася, нарезая круги по аквариуму. – Негоже так трястись за задницу, когда Максим Дмитриевич уже давно тебе свою отдал.

– Да-да, – поддерживает Федя, взмахнув ярким красным хвостом. – Делись добром.

И тут Толика снова ставят раком, холодная рука ползет к святая святых… Толик задыхается, кричит и просыпается. Сзади к нему прижался Максим, он похрапывает во сне, а его рука… его рука щупает Толикову правую ягодицу!

Толик дергается и падает с кровати – оказывается, за ночь он с середины переполз на самый край. Должно быть, пытался сбежать от Макса…

Максим тоже просыпается и смотрит на Толика непонимающе.

– Толик, ты чего?

Толик злится. Ах, так! Он забирается обратно на кровать, придавливает любовника к матрасу всем телом и показывает ему, где его место на самом деле.

В пятницу Толик чувствует себя совсем вымотанным. Он даже решается, заходит к Максу в кабинет после обеда (когда Евгений Сергеевич уходит) и говорит:

– Макс… я сегодня у себя переночую, ладно?

Максим Дмитриевич озадаченно смотрит на него.

– Почему?

– Да так… – Толик отводит глаза. – Неважно себя чувствую… может, простыл.

– Ну, ладно, – растерянно отвечает Максим. – Как хочешь.

И Толик едет после работы к себе. Ужинает в одиночестве, смотрит по телеку «Пусть говорят» и засыпает под мерное бормотание спокойным сном. Наконец-то.

Суббота проходит в домашних делах. Стирка, уборка, обед… После обеда заглядывают Сергей и Руслан, приглашают к себе выпить пива. Но Толик отказывается – он еще не наотдыхался. Он садится читать книгу – давно забытое удовольствие.

Ближе к шести часам раздается звонок в дверь. Толик удивлен – он никого не ждал.

За дверью Максим Дмитриевич – в черном пальто, клетчатом синем шарфе и с бутылкой красного вина в руке.

– Привет, – говорит он немного застенчиво. – Я тут вот… лекарство привез.

Толик вздыхает и впускает его внутрь. Идет в комнату, садится на свой диван. Запускает руки в волосы и молчит.

– Толик? – Максим садится рядом и гладит его по колену.

Толика это пугает. Он резко поворачивается к Максиму и обнимает его за талию, утыкаясь носом в плечо. Максим растерян. Он успокаивающе гладит его по спине и плечам и шепотом спрашивает:

– Что случилось?

– Макс… я не смогу…

– Чего не сможешь? – спрашивает Максим, он не понимает.

– Не смогу тебе… дать.

Максим все еще не понимает.

– Что дать-то?

Толик отстраняется и бросается в омут с головой:

– Жопу свою дать не смогу!

Глаза Максима становятся большими, как блюдца. Он пару секунд хлопает ресницами, а потом начинает хохотать – безудержно, весело, так, что даже Толик улыбается.

– Толик… – стонет Максим, хватаясь за живот. – С чего ты взял, что мне твоя жопа нужна?

Тут уже Толик удивляется.

– А разве нет? Разве геи… ну… они не любят анальный секс?

Максим откидывается на спинку дивана и вздыхает, успокаиваясь.

– Геи любят анальный секс, но не все и по-разному, Толь. Я пассив. Я люблю быть снизу.

Толик хмурится.

– А ты пробовал когда-нибудь… ну… сверху?

– Пробовал, – кивает Максим, глядя на Толика. – Но снизу мне больше нравится.

– И ты не хочешь меня…?

Максим снова смеется – ласковым, понимающим смехом.

– Я хочу тебя. Я все время тебя хочу. И чтоб ты знал: я обожаю твой член и не променяю его ни какую задницу в мире… даже на твою.

Толик краснеет от удовольствия.

– Правда?

– Правда. Хочешь, докажу?

– Хочу!

И они осваивают поверхность Толикова дивана. Здесь они сексом еще ни разу не занимались. Максим демонстрирует Толику, как сильно он любит его член, а потом Толик наглядно показывает Максиму, как сильно любит его зад. Диван надсадно скрипит, еле выдерживая на себе два увлеченно трахающихся мужских тела.

Утром в понедельник Толик едет на работу из своей квартиры. Субботняя ночь была так горяча, что Максим решает оставить его в покое на все воскресенье.

– Отдохни как следует, – говорит он и уходит, награждая любовника страстным поцелуем напоследок.

Толик улыбается, вспоминая об этом. И правда, чего он так волновался? В лифте встречает Руслана. Тот смотрит на него игриво и подмигивает.

– Какая у тебя громкая девушка! – делает он комплимент и снова подмигивает.

Толик краснеет. Да, теперь, наверное, весь дом знает, какая громкая у него «девушка»…

– Берегись бабы Любы, – серьезнеет Руслан. – В прошлый раз она меня так отчитала…

Толик кивает и думает про себя: как хорошо, что у них есть, где встречаться. У Максима в квартире такая звукоизоляция!

История четырнадцатая. Воспитание чувств

Пиздец подкрался незаметно.

Максим Дмитриевич в последнее время совсем расслабился – витает в облаках, смотрит на все и всех мечтательным взглядом, вздыхает, как тургеневская барышня при виде суженого. Его разлагающее влияние действует на всех сотрудников. Толик хмурится.

Он уже не раз ездил в компании клиентов и видел, какая атмосфера царит там. Особенно ему понравилось в сети развивающих центров для детей «Маленький гений». Начальницей там была весьма представительная женщина средних лет – шикарная дама. Высокая, ухоженная, красивая, элегантная… ее сотрудники разве что на задних лапках перед ней не прыгали. Везде порядок, все делается вовремя и правильно, никто в рабочее время не обсуждает личные дела и не разносит сплетни по офису… вот бы и им так же!

Толик через распахнутую дверь смотрит на начальника, который поливает цветочки в своем кабинете и что-то напевает под нос. Мда… нет, этот точно порядок навести не сможет. Может, взяться за все самому?

Пиздец приходит после обеда, ближе к концу рабочего дня. В лице Анны Марковны – той самой шикарной начальницы «Маленького гения». Все дело в том, что вчера дизайнерский отдел должен был отправить ей макет для рекламных щитов города.

– Что. Это. Такое? – спрашивает Анна Марковна, тряся перед носом Толика распечаткой макета.

– Макет? – спрашивает Толик.

А он, собственно, причем тут вообще? Он не дизайнер, не менеджер, даже не начальство, чтобы разбираться с такой проблемой. Он-то что в этом понимает? Его дело – кофе готовить и бумажки на подпись относить.

Но все дело в том, что менеджер и дизайнеры так умоляюще на него смотрели, что он принял на себя огонь, успокаивая разъяренную женщину и протягивая ей кружку кофе.

А Максим Дмитриевич смылся с места преступления. Исчез так быстро и незаметно, как будто в воздухе растворился.

– Это же не те размеры! – отчитывает Анна Марковна, сидя над душой Ивана (который, собственно, и проштрафился). – И цвета на те! Я заказывала синий и желтый – цвета «Маленького гения»! А это что?

Толик смотрит на макет. Розовый и… светло-розовый. Боже…

– Прошу Вас, не беспокойтесь, Анна Марковна, – говорит Толик, поднося ей свежие ароматные булочки, только что принесенные расторопной сотрудницей из бухгалтерии. – Сейчас мы все исправим!

И они исправляют в присутствии Анны Марковны макет. Иван исправляет, а Толик следит за ним, чтобы снова не накосячил. И внутренне негодует: где его чертова начальника черти носят?!

Проходит час. Два. К концу третьего часа макет готов и недовольная владелица сети развивающих центров удаляется восвояси.

– Уф, – вздыхает Иван и вытирает рукавом пот со лба. – Я думал, скончаюсь прямо на месте…

Толик его не слушает. В его душе своя буря кипит – ему срочно нужен этот негодник, этот так называемый… начальник!

Он идет на пункт охраны и просит охранника, Владислава Семеновича, показать ему камеры. Вдруг там где-то Максим…

– Да здесь он, здесь, – Семеныч машет рукой на одну из картинок.

Конференц-зал. Максим Дмитриевич спит, сложив стулья рядком.

– Вот засранец! – шипит Толик. – Семеныч, у кого запасные ключи есть от конференц-зала?

– У уборщицы должны быть. Воспитывать будешь? – ухмыляется он.

Толик ничего не отвечает, он уже несется искать тетю Галу, которая убирает помещения. Забирает у нее ключи. Заходит в конференц-зал.

– А ну, вставай! – командует он, встав над Максимом.

Максим просыпается. Улыбается, глядя на Толика.

– Привет…

– Я тебе дам привет, – кричит Толик. – Вставай, кому говорю!

И тащит Максима к нему в кабинет. Минута – и дверь закрыта, Максим сидит на диване, а Толик нависает над ним с угрожающим видом.

– Ты. Меня. Достал.

Максим хлопает глазами.

– Я ничего не сделал! – оправдывается он.

– Вот именно! – истерит Толик. – Ты ничего никогда не делаешь! Почему я за тебя должен работать, вот скажи мне, а? У всех людей начальники как начальники, а у меня…

Максим вжимается в спинку дивана. Таким он своего секретаря еще не видел…

– Анатолий, – робко говорит он, желая привести его в чувство.

– Не анатолькай тут мне! Штаны снимай, живо!

Максим не шевелится. Тогда Толик сам берется за дело – одним махом Максим оказывается лежащим животом на его коленях, попой кверху. С попы сразу сдирают брюки и трусы до колен.

– Толик, не надо! – просит Максим. – Я больше так не буду!

– Конечно, не будешь, – отвечает Толик. – После сегодняшнего точно не будешь!

И он награждает начальника первым звонким шлепком. Ладонь у Толика большая и сильная. А задница Максима – белая, мягкая и нежная. На ней сразу появляется красный отпечаток, как клеймо.

Максим при каждом ударе стонет так тоненько, что Толик распаляется еще больше. После десятка ударов он останавливается перевести дыхание и вдруг слышит…

Максим плачет. Тихо так, еле слышно хнычет, вытирая слезы и сопли о брюки Толика.

– Макс, ты чего? – Толик совсем теряется. – Макс?

Ему в голову вдруг лезут воспоминания о бывшем Максима… который бил его. Он пугается так, что сердце чуть не останавливается.

– Макс, Макс, посмотри на меня! Макс, прости…

Максим тянется за объятием и вдруг начинает рыдать в голос, как маленький ребенок. Икает, плачет, захлебывается, а Толик только и способен, что гладить его по спине, прижимать к своему телу и шептать:

– Ну, хватит, хватит, что ты… я люблю тебя, не надо… не надо, милый, любимый, зайчик…

Максим постепенно затихает. Только шмыгает носом иногда. Толик чувствует, что сам готов заплакать.

– Все? – шепчет он в темноте кабинета. Они не включили свет…

Максим кивает. Пауза, натянувшаяся в этот момент, меняет атмосферу между ними. Толик чувствует возбуждение. Максим тянется за поцелуем. Они укладываются на диван, вновь исследуя руками и губами тела друг друга. Толик нежен, очень нежен, он сегодня не трахает Максима, он его любит.

– Вот так, – шепчет он на ухо Максиму, проталкивая пальцы в узкий, жаркий проход, и прикусывает аккуратную мочку его уха.

Максим стонет, подставляя все ухо под укусы и поцелуи, а задницу свою насаживает на пальцы глубже. Он стонет еще громче, когда эти пальцы сменяет крепкий член, с громким шлепком ударяющийся о ягодицы Максима.

Они занимаются любовью пылко, шепчут признания, сжимают руками друг друга, не хотят отпускать…