Текст книги "Метаморфозы власти"
Автор книги: Элвин Тоффлер
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 51 страниц)
Материал на медицинскую тему в этой части базируется на интервью со служащими Группы Вилкерсона, медицинской административной консультативной организации, Нью-Йорк, с У. Бороу, директором подразделения Американской медицинской ассоциации, занимающегося телевидением, радио и кино, и Барри Коэном, продюсером теленовостей, AMA, Чикаго.
[Закрыть]
Ключ к разгадке этой метаморфозы мы найдем, если более пристально посмотрим на приведенный выше перечень на первый взгляд не связанных между собой изменений. Они не так случайны, как кажутся. И подобный метеориту взлет Японии, и приводящий в замешательство упадок GM, и то, что американские врачи утратили благоговейное отношение к себе, – все это связано между собой единой нитью.
Итак, власть бога в белом халате лопнула.
Долгие годы врачи в Соединенных Штатах сохраняли недоступную для посторонних власть над медицинскими знаниями. Рецепты выписывались на латыни, обеспечивая эту профессию, так сказать, полусекретным кодом, который держал в неведении большинство пациентов. Медицинские журналы и тексты были адресованы только профессиональным читателям. Медицинские конференции носили закрытый характер. Врачи контролировали учебные планы и прием студентов в медицинских школах и высших учебных заведениях.
Сегодня у пациентов поразительный доступ к медицинским знаниям. Имея персональный компьютер и модем, кто угодно может войти в базы данных, такие как Index Medicus, и получить научные статьи обо всем, начиная с болезни Эдисона и заканчивая зигомикозом, и, в сущности, собрать больше информации по конкретному недугу и его лечению, чем обычный врач из-за нехватки времени в состоянии прочитать.
Копии известной книги «Настольный справочник врача», насчитывающей 2554 страницы, легко доступны любому. Один раз в неделю по Libetime (сеть кабельного телевидения) каждый зритель может посмотреть 12-часовую непрерывную узкоспециализированную программу, предназначенную для повышения квалификации медиков. Иногда зрителей предупреждают: «Некоторые из представленных материалов не рассчитаны на широкую аудиторию». Но это уже дело телезрителя – решать.
В остальные дни недели едва ли не каждая выходящая в эфир передача новостей в Америке содержит медицинскую информацию или сюжет. Видеоверсия материалов «Журнала американской медицинской ассоциации» транслируется сейчас 300 станциями вечером по четвергам. Пресса рассказывает о случаях преступной небрежности врачей при лечении больных. Недорогие книги в мягких обложках рассказывают рядовым читателям, от каких медикаментов какого эффекта ожидать, какие лекарства нельзя смешивать, как повысить или понизить уровень холестерина с помошью диеты. Кроме того, крупные достижения в области медицины, даже впервые опубликованные в специализированных журналах, передаются в вечерних теленовостях едва ли не раньше, чем доктор медицины, сделавший открытие, вытащит журнал из своего почтового ящика.
Короче говоря, монополия на знания в области медицинских профессий полностью разрушена. И врач уже больше не бог.
Низведение врачей с трона – лишь один небольшой пример общего процесса, меняющего все отношение знания к власти в странах с высокими технологиями.
Во многих других сферах знания так же ускользают из-под контроля узкого круга специалистов. Внутри крупных корпораций служащие приобретают доступ к знаниям, некогда монополизированным руководящей администрацией. И поскольку знания перераспределяются, то же самое происходит и с властью, на них основанной.
Однако знания обусловливают огромные изменения власти в значительно более широком смысле. Сегодня важнейшим в развитии экономики стало возвышение новой системы создания материальных ценностей, основанной уже не на мускульной силе, но на силе интеллекта. Труд в экономически развитых странах уже не состоит из работы над «вещами», пишет Марк Постер, историк из Калифорнийского университета, но из «мужчин и женщин, влияющих на других мужчин и женщин, или... людей, влияющих на информацию, и информации, оказывающей влияние на людей»[10]10
Постер цит. по [374], р. 53.
[Закрыть].
Замена грубого физического труда знанием и информацией, в сущности, и лежит за проблемами General Motors и возвышением Японии. В то время как GM все еще считала Землю плоской, Япония исследовала ее границы и совершила открытие.
Уже в 1970 г., когда лидеры американского бизнеса полагали, что их мир «фабричных труб» находится в безопасности, ведущие японские бизнесмены и даже широкая общественность подвергались бомбардировке книгами, газетными статьями и телепрограммами, возвещавшими пришествие «информационной эпохи» и фокусировавшими внимание на XXI в. Пока в Соединенных Штатах, пожимая плечами, гнали от себя концепцию конца индустриализма, она была встречена в Японии с распростертыми объятиями теми, кто принимал решения в бизнесе, политике и средствах массовой информации. Они пришли к заключению, что знания – это ключ к экономическому росту в XXI в.
Поэтому-то и неудивительно, что хотя Соединенные Штаты раньше начали компьютеризацию, Япония быстрее двигалась по пути замещения основанных на грубом мускульном труде технологий Второй волны технологиями Третьей волны, базирующимися на знаниях.
Широкое распространение получили роботы. Утонченные методы производства, зависящие от компьютеров и информации, привели к созданию продукции, с качеством которой было нелегко состязаться на мировых рынках. Более того, признавая, что ее старые, индустриальные технологии, в конечном счете, обречены, Япония предприняла шаги, способствовавшие переходу к новым, и оградила себя от неурядиц, которые влечет за собой такая стратегия. Контраст с General Motors – и американской политикой в целом – разительный.
Если мы пристальнее посмотрим и на многие другие смещения во власти, то станет очевидно, что изменившаяся роль знаний – возвышение новой системы создания материальных ценностей – в этих случаях также либо становилась причиной, либо способствовала важным переменам во власти.
Распространение этой новой экономики знаний является, по сути, новой взрывной силой, которая швырнула развитые экономики в глобальное ожесточенное соревнование. Экономика знаний наглядно показала социалистическим странам их безнадежное отставание, заставила многие «развивающиеся» страны выбросить за ненадобностью их традиционные экономические стратегии и в данный момент основательно сдвигает и рушит взаимоотношения власти как в личной, так и в общественной сфере.
В пророческом замечании Уинстон Черчилль как-то сказал, что «империи будущего – это империи интеллекта». Сегодня это стало правдой. Что еще не оценено, так это степень, до которой изначальная власть, как на уровне частной жизни, так и на уровне империй, изменится спустя десятилетия в результате новой роли «умственных способностей».
Новая революционная система создания материальных ценностей не может распространиться, не вызвав личных, политических и международных конфликтов. Измените способ создания благосостояния, и вы немедленно столкнетесь со всеми, кто отстаивает свои интересы, чье господство рождено предыдущей системой. Возникают ожесточенные столкновения, поскольку каждая сторона борется за контроль над будущим.
Это и есть тот самый расширяющийся сегодня по миру конфликт, который может объяснить происходящее в данный момент потрясение власти. Следовательно, чтобы предвосхитить то, что нас ждет впереди, полезно бросить беглый взгляд назад, на последний глобальный конфликт такого рода.
300 лет назад индустриальная революция также дала начало существованию новой системы создания материальных ценностей. Фабричные трубы вознеслись в небеса там, где когда-то возделывались поля. Строились заводы. Эти «мрачные сатанинские фабрики» принесли с собой новый образ жизни и новую систему власти.
Крестьяне, освобожденные от почти рабской зависимости от земли, превратились в городских рабочих, подчиненных частным или государственным работодателям. С этим изменением пришли изменения во властных отношениях в домашней жизни. Алжирские семьи – несколько поколений под одной крышей – все управлялись убеленным сединами патриархом. Они уступили место открытым семьям атомного века, из которых вскоре были вытеснены старшие – по крайней мере ослабли их престиж и влияние. Семья как институт потеряла львиную долю своей социальной власти, поскольку многие ее функции перешли к другим институтам, например к школе.
В конце концов, куда бы ни приходили паровые двигатели и заводские трубы – всюду следовали обширные политические изменения. Монархии рушились или сохранялись лишь церемониалы, привлекающие туристов. Привносились новые политические формы.
Деревенские землевладельцы, некогда господствовавшие в своих регионах, если бы были умнее и дальновиднее, перебрались бы в города, чтобы «оседлать» промышленную волну, их сыновья стали бы брокерами или капитанами индустрии. Но большая часть мелкопоместного дворянства, цеплявшаяся за сельский образ жизни, закончила попыткой и в нищете сохранить аристократические привычки; их поместья в конце концов превратились в музеи или в приносящие доход парки.
В противовес их слабеющей власти возникла новая элита: лидеры корпораций, бюрократы, люди, занимающие высокие посты в средствах массовой информации. Массовые демократии или диктатуры, называвшие себя демократиями, сопутствовали поточному производству, массовому распределению, всеобщему образованию и массовым средствам коммуникации.
Эти внутренние изменения соответствовали гигантским изменениям в глобальной власти. Страны, осуществившие индустриализацию, колонизировали, завоевали или подчинили своему господству большую часть остального мира, создав иерархию глобальной власти, которая все еще сохраняется в некоторых регионах.
Если говорить короче, появление новой системы создания материальных ценностей подорвало все опоры старой системы власти, изменив, в конечном счете, семейную жизнь, бизнес, политику, государственное устройство и саму по себе структуру мировой власти.
Те, кто боролся за контроль над будущим, использовали насилие, богатство и знание. Сегодня уже начался подобный, хотя и значительно более стремительный, переворот. Трансформации, которые мы видели последнее время в бизнесе, экономике, политике и на мировом уровне, – это лишь первые стычки грядущих глобальных сражений за власть. Самые глубокие в человеческой истории метаморфозы власти еще предстоят.
2. СИЛА, ДЕНЬГИ И РАЗУМУльтрамариновое небо. Горы вдалеке. Цокот копыт. Приближается одинокий всадник, солнечные блики играют на его шпорах...
Любой сидящий в кинозале и восхищенный фильмом о ковбоях, как ребенок, полагает, что власть появляется из дула шестизарядного револьвера. В кинематографе (началось это с голливудских фильмов) из ниоткуда в никуда едет одинокий ковбой. Он сражается в поединках со злодеями, прячет револьвер обратно в кобуру и вновь уезжает в подернутую дымкой даль. Власть, это мы выучили еще детьми, рождается насилием.
Фигура второго плана во многих таких лентах – хорошо одетый персонаж с брюшком, сидящий за большим деревянным рабочим столом. Как правило, его изображали слабым и жадным, но этот человек также влиял на власть. Именно он финансировал строительство железной дороги или скотоводов, захватывающих земли, или другие силы зла. И если герой ковбоя представляет власть насилия, этот персонаж – обычно банкир – символизирует господство денег.
Во многих вестернах присутствовало также третье важное действующее лицо: борющийся редактор газеты, учитель, священник или образованная женщина с «Востока». В мире грубых мужчин, которые сперва стреляют, а уж после задают вопросы, этот персонаж представлял не просто Добро в схватке со Злом, но и власть культуры и утонченных знаний об окружающем мире. И хотя данный герой часто в конце праздновал победу, случалось это, как правило, потому, что он вступал в союз с вооруженным пистолетом персонажем или благодаря нежданной удаче – он находил в реке золото или получал наследство.
Знание, как сообщил нам Ф. Бэкон, – сила. Но для того чтобы одержать верх, знание в вестернах обычно должно было соединиться с насилием или деньгами.
Конечно же, наличные, культура и насилие – не единственные источники власти в повседневной жизни, и власть ни хороша, ни плоха. Она – мерило всех человеческих взаимоотношений. Власть – величина обратная желанию. С тех самых пор, как человеческие желания стали разниться, все, что может их удовлетворить, превратилось в потенциальный источник владычества. Распространитель наркотиков, который может отказать в продаже «дозы», имеет власть над наркоманом. Если политик хочет получить голоса избирателей, то те, кто может это обеспечить, получат власть.
Все же среди бесчисленных возможностей три источника власти, символизируемые в вестернах, – насилие, богатство и знание – оказываются наиболее значимыми. Каждый из них принимает множество различных форм в игре под названием «власть». Насилие, например, не нужно применять; нередко достаточно угрозы, чтобы добиться уступки или согласия. Угроза насилия может также скрываться за законом. (Мы используем термин «насилие» на этих страницах скорее в фигуральном, чем в литературном смысле, чтобы учесть в «силе» и физическое принуждение.)
Не только в современном кинематографе, но и в древних мифах поддерживается точка зрения, что насилие, богатство и знание – первичные источники социальной власти[11]11
По поводу определений: существует столько же определений власти, сколько цветков вишни в Японии весной, и все дефиниции страдают излишней сложностью. Одним из наиболее известных является высказывание Б. Рассела: «Власть может быть определена как продукт преднамеренных действий». Абсолютно разумно, дорогой, и точно. К сожалению, даже это простое предложение изобилует ловушками для дураков. Во-первых, нам необходимо знать, что такое «преднамеренные» (это нелегко с точностью определить даже тому, чьи намерения подразумеваются). Затем нам следует понять «действия», чтобы сравнить их с «намерениями». Хотя любое действие влечет за собой вторые, третьи и «-цатые» последствия, некоторые из них ожидались, другие – нет. Что же считать действием, а что нет? После этого необходимо осознать, было ли то, что произошло, «произведено» данными рассматриваемыми действиями. Это включает в себя знание причинной связи, которая лежит вне нашей досягаемости. В конце концов, полновесная ирония таращит свои глаза-бусинки из норы в пруду. Чем многочисленней и разнообразней намерения, тем больше случайностей, лишь малая толика которых может быть предугадана, и тем сложнее определить, что же в действительности «производит» их на свет. В этом смысле, в соответствии с совершенно прекрасно звучащим определением Рассела, чем сильнее человек ограничен в намерениях, тем обширнее сфера, которой он может управлять. Если определить власть как достижение желаемого результата при наименьших побочных эффектах (что неопределимо), тогда человек, цели которого наиболее узко определены и понимание побочных действий наименее развито, может считаться обладающим наибольшей властью. Несмотря на столь осторожный пример (и знание того, что наше собственное определение не лишено концептуальных сложностей), нам необходимо работающее определение, достаточное для наших целей. На страницах этой книги термин «власть» будет означать способность мобилизовать и применить насилие, богатство и/или знание или их многочисленные производные для мотивации других в соответствии с нашими потребностями и желаниями.
[Закрыть]. Так, японская легенда рассказывает о сэншу-но янджи – трех священных предметах, данных великой богине солнца Аматэрасу-омиками, которые по сей день являются символами императорской власти. Это – меч, драгоценный камень и зеркало[12]12
Три легендарных символа власти все еще играют роль в японских ритуалах. В 1989 г., когда умер император Хирохито, императорские меч, драгоценный камень и зеркало, передаваемые по наследству, перешли к его сыну, императору Акихито («What sort of peace in Heisei?», «Economist», January 14, 1989). О происхождении сэншу-но янджи см.: «Encyclopedia of Japan» (Tokyo: Kodansha Publishing House) в разделе «Jmperial Regalia». См. также [239], p. 124-131.
[Закрыть].
Смысл причастности к власти меча и драгоценного камня достаточно ясен, зеркала – меньше. Зеркало, в котором Аматэрасу-омиками видела выражение своего собственного лица и приобретала знания о себе, также отражает власть. Оно появилось, чтобы символизировать ее божественность, но небезосновательно считать его и символом воображения, сознания и знания[13]13
О символическом значении зеркала, [443], p. 201. Сила запечатлена не только в японской легенде, но и в самом языке. Японский, как и многие другие языки, содержит выражения почтения, которые требуются, для того чтобы определить позицию говорящего. Практически невозможно говорить, не адресуя слова вверх, к превосходящему, или вниз, к стоящему ниже вас. Язык, таким образом, предполагает существование иерархии власти. В то время как идеограмма, символизирующая мужчину, – рисовое поле и сильные ноги, женская являет собой покорную, коленопреклоненную фигуру. Такие символы отражают и увековечивают патриархальный порядок. Книга «Womansword. What Japanese Words Jay About Women» [442] – богатейший кладезь примеров. Но японский – не единственный язык, перегруженный выражениями, подразумевающими наличие власти. Яванский диалект, к примеру, имеет два «уровня»: нгоко – на котором говорят с нижестоящими, и крама – для общения с вышестоящими. Каждый, в свою очередь, имеет трудноуловимые разграничения внутри уровней (ср. [28]).
[Закрыть].
Более того, меч или сила, драгоценный камень или деньги и зеркало или разум вместе образуют одну интерактивную систему. При определенных условиях каждый элемент может быть конвертирован в другой. Оружие может добыть вам деньги или вырвать секретную информацию из уст жертвы. Деньги могут купить вам информацию или оружие. Информация может быть использована как для увеличения количества доступных вам денег (как знал Иван Боуски)[14]14
Re Boesky: «Suddenly the First Yets Bigger», «Business Week», March 2, 1989.
[Закрыть], так и для усиления ваших войск (поэтому-то Клаус Фукс и выкрал ядерные секреты)[15]15
Re Klaus Fucks: [411], p. 263-264.
[Закрыть].
И более того, все три могут использоваться почти на всех этажах жизни общества – от родного дома до политической арены.
В приватной сфере родитель может шлепнуть ребенка (использует силу), урезать сумму, выдаваемую на карманные расходы, подкупить долларом (использует деньги или их заменитель) или, что эффективнее всего, сформировать детские ценности так, что ребенок будет хотеть повиноваться. В политике государство может заключить в тюрьму или подвергнуть пыткам диссидента, финансово наказать тех, кто его критикует, и оплатить поддержку, оно может манипулировать правдой, чтобы создать согласие.
Подобно станкам (которые могут создать еще больше станков), сила, богатство и знание, примененные должным образом, могут дать одной команде чрезвычайно много дополнительных, более разнообразных источников власти. Следовательно, какие бы инструменты власти ни эксплуатировались правящей элитой или отдельными людьми в их частных взаимоотношениях, сила, богатство и знание остаются ее основными рычагами. Они образуют триаду власти.
Истинно то, что не все изменения и смещения власти – результат использования этих инструментов. Власть переходит из рук в руки в результате множества естественных событий. Черная Смерть, прошедшая по Европе в XIV в., косила и власть имущих, создавая большое количество вакансий в правящем классе выживших сообществ.
Шанс тоже влияет на распределение власти в обществе. Но раз уж мы фокусируем внимание на целенаправленных человеческих действиях и спрашиваем, что же заставляет людей и целые общества уступать пожеланиям «власть имущих», мы вновь оказываемся перед триадой – сила, богатство и знание.
На этих страницах мы будем использовать термин «власть» в значении «преднамеренная власть над людьми». Это определение исключает власть над природой или вещами, но оно достаточно широко, чтобы включить в себя власть, которую использует мать, чтобы остановить ребенка, бегущего наперерез мчащемуся автомобилю; или IBM для увеличения своих прибылей; или диктатор, Маркес или Норьега, для обогащения своей семьи и близких друзей; или католическая церковь для создания политической оппозиции, выступающей против применения средств контрацепции; или китайская военщина для подавления студенческого восстания.
В своем самом неприкрытом виде власть использует насилие, богатство и знание (в самом широком смысле), чтобы заставить людей действовать определенным образом.
Взяв за «точку отсчета» эту триаду, мы сможем проанализировать власть в совершенно чистом виде и яснее понять, как власть контролирует наше поведение от рождения до смерти. Только поняв это, мы сможем идентифицировать и трансформировать устаревшие структуры власти, которые угрожают нашему будущему.
Самые распространенные предположения, касающиеся власти, по крайней мере в западной культуре, подразумевают, что она – вопрос количества. Но хотя некоторые из нас, это очевидно, обладают меньшей властью, чем другие, этот подход игнорирует то, что сейчас может быть важнейшим фактором из всех, – ее качество.
Власть бывает разного ранга и у некоторых ее видов, несомненно, низкая детонация. В горячих битвах, которые вскоре пронесутся по нашим школам, больницам, деловому миру, профсоюзам и правительствам, те, кто поймет «качество», получат стратегическое преимущество.
Не подлежит сомнению, что насилие – воплощенное в ноже уличного грабителя или ядерной ракете – может дать пугающие результаты. Тень насилия, или силы, запечатленная в законе, стоит за каждым действием правительства, и, в итоге, любое правительство полагается на солдат и полицию в деле придания силы своей воле. Эта вездесущая и необходимая угроза официального насилия в обществе помогает поддерживать систему в рабочем состоянии, обеспечивая рядовые контракты в области бизнеса применением силы или угрозой такового, снижая уровень преступности, создавая механизм для мирного решения разногласий. Парадоксально, но эта завуалированная угроза насилия дает возможность сделать ежедневную жизнь ненасильственной.
Но насилие в целом наталкивается на серьезные препятствия. Прежде всего оно подстрекает нас носить с собой баллончик с «мейсом»[16]16
Мейс – газ нервного и слезоточивого действия. – Примеч. пер.
[Закрыть] или запускать гонку вооружений, которая увеличивает степень риска для всех. Даже когда оно «срабатывает», насилие порождает сопротивление. Жертвы и уцелевшие ждут первого удобного случая, чтобы нанести ответный удар.
Главная слабость грубой силы кроется в ее абсолютной негибкости. Насилие может быть использовано лишь для наказания. Если быть кратким, оно – низкокачественная власть.
Богатство – более удобный инструмент власти. Сила толстого бумажника значительно многостороннее. Вместо просто запугивания или наказания он может предложить превосходно градуированные награды – выплаты и вознаграждения деньгами или чем-то подобным. Богатство может использоваться как в позитивном, так и в негативном плане. Оно, следовательно, значительно гибче силы. Богатство – власть среднего качества.
Однако самую высококачественную власть дает применение знаний. Актер Шон Коннери в кинофильме, действие которого разворачивается на Кубе в период диктатуры Батисты, играет британского наемника. В одной незабываемой сцене военачальник тирана говорит: «Майор, назовите ваше любимое оружие, и я вам его предоставлю». На что Коннери отвечает: «Мозги»[17]17
«Cuba» («United Artist», 1979).
[Закрыть].
Власть высокого качества – это не просто возможность дать затрещину. Не просто возможность сделать по-своему, принудить других делать то, что хочется вам, даже если они предпочитают иное. Высококачественная власть предполагает значительно большее. Она предполагает эффективность – достижение цели с минимальными источниками власти. Знания часто могут использоваться для того, чтобы заставить другую сторону полюбить вашу последовательность операций при выполнении действия. Они могут даже убедить человека в том, что он сам придумал эту последовательность.
Следовательно, именно знание – самое многостороннее из трех основных источников управления в обществе – производит то, что высшие военные чины в Пентагоне любят называть «самым главным оружием рядового». Оно может быть применено для наказания, вознаграждения, убеждения и даже изменения. Оно может превратить врага в союзника. Лучше всего то, что, обладая верными знаниями, можно, в первую очередь, обойти нежелательные ситуации, а также избежать излишних трат сил и средств.
Знание также служит для приумножения богатства и силы. Оно может использоваться для роста имеющихся в распоряжении сил и богатства или, наоборот, снизить их, если это необходимо для достижения данной цели. В любом случае оно увеличивает эффективность, позволяя, если проводить аналогию с картами, тратить меньше «фишек» власти, открывая карты во время игры.
Конечно, максимальная власть доступна тем, кто в должном месте способен применить все три инструмента, искусно сочетая их друг с другом, чередуя угрозу наказания и обещание награды с убеждением и быстрым пониманием. По-настоящему квалифицированные игроки во власть интуитивно (иногда они хорошо обучены этому) знают, как использовать и соотносить ресурсы власти.
Следовательно, чтобы оценить соперников в конфликте, связанном с властью, – будь то переговоры или война – полезно вычислить, кто имеет доступ к инструментам власти и к каким именно.
Знание, насилие, богатство и взаимоотношения между ними определяют власть в обществе. Ф. Бэкон ставил знак равенства между знанием и властью, но он не акцентировал внимания на его качестве или на решающих связях с другими основными источниками социального господства. До сих пор никто не мог предвидеть современных революционных изменений во взаимоотношениях этих трех источников власти.
