Текст книги "Не бойся, я кусаюсь (СИ)"

Автор книги: Элли Лартер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

5 глава

ЯСНОРАДА

Пока я одновременно мечтаю провалиться сквозь землю, умираю от стыда и пытаюсь хоть как-то привести себя в порядок, а именно – вытираю руки, лицо и полощу рот водой, – Кир с совершенно невозмутимым видом натягивает джинсы и твердо встает на ноги между мной и Майклом, словно заранее зная: меня придется защищать от яростных нападок. И правда, крепкое мужское плечо рядом совсем не помешает: у меня самой трясутся пальцы и губы, я вот-вот зареву, хоть и понимаю прекрасно: плакать нельзя!

Вот только мой план провалился! Теперь Майкл совершенно точно и немедленно бросит меня! Теперь моя мама не вернется на работу в университет! Но нет, даже не эта ситуация убивает меня сейчас больше всего! А сам факт, что меня застукали в таком уязвимом положении... и кто?! Человек, от которого я сама сюда сбежала! Человек, которого я не люблю! Не хочу! Человек, которого я обманывала! Перед которым я виновата!

Боже, какой позор...

Если вы думаете, что я та еще шалава и сама во всем виновата, то окей, пусть так, вы правы! Я действительно не самая порядочная и приличная девушка во вселенной. Но если вам при этом кажется, что мне плевать, что мне совсем не стыдно... стыдно! Ужасно стыдно! Я заливаюсь пунцовой краской по самые уши. Хорошо еще, я раздеться не успела!

– Если ты отказался присоединиться с самого начала, то теперь поздно махать членом и показывать свою крутость, – говорит Кир, обращаясь к моему теперь уже бывшему парню. Я морщусь: блин, зачем ты лезешь, себе же дороже! Этот идиот не умеет сдерживаться!

Майкл смотрит на него с откровенным презрением:

– Да кто ты такой вообще?! Не мужик, а проститутка!

Я в ужасе зажмуриваюсь, подсознательно ожидая удара со стороны Кира, но тот реагирует неожиданно спокойно и даже мудро:

– Так меня еще никто не называл, но... окей, предположим. У тебя какие-то проблемы с проститутками? Тело женщины или мужчины – только ее или его собственность, и она или он вольны делать с ним все, что им захочется, не спрашивая разрешения у таких, как ты. Любить его, получать удовольствие, зарабатывать на нем, делать пирсинг и татуировки или не делать, красить волосы в зеленый или не красить, одеваться в мини, макси или вообще джинсы, носить перья, шпильки, платформу...

Я смотрю на мужчину с восхищением – кто бы мог подумать, что он такой феминист! – Майкл злобно сплевывает на пол, а Кир продолжает как ни в чем не бывало менторским тоном:

– Ты знал, что среди проституток много образованных женщин и мужчин, которые были вынуждены торговать своим телом, чтобы прокормить себя, своих малолетних детей и престарелых родителей? Или... ты знал, например, что среди проституток много нимфоманок, которые просто обожают секс и занимаются им исключительно в свое удовольствие, без запретов и стыда? Или с сексом у тебя тоже проблемы? Не просто же так твоя, полагаю, теперь уже бывшая девушка пришла ко мне, чтобы лишиться девственности, а не доверила это важное дело тебе. И не просто так спустя три месяца попыток быть верной она вернулась ко мне снова...

Я закрываю и без того раскрасневшееся донельзя лицо ладонями: Кир режет без ножа. Больно, смело, откровенно и совершенно справедливо.

– Так ты была девственницей? – хмыкает Майкл. Для него это действительно открытие.

– Да! – рыкаю я с вызовом, потому что быть жертвой в данной ситуации мне не хочется.

– И почему не сказала мне об этом?! – удивляется он.

– Потому что ты сам заявил, что девственницы тебе не нужны! Еще на первом свидании! Помнишь?! Это не показалось мне шуткой!

– О боже! – парень сжимает пальцами переносицу и стонет. – И поэтому ты пошла трахаться с другим мужиком?! Ебаная ты шлюха!

– Эй! – резко пресекает его Кир, давая понять, что оскорбления здесь неуместны. – Она хотела угодить тебе, долбанный ты придурок.

– А сейчас она тоже мне угождала?!

– Сейчас она угождала себе. Имела полное право. Кто виноват, что с тобой ей не понравилось?

– Ах ты! – Майкл бросается на Кира с кулаками, и тут уже мне приходится встать между ними:

– Прекратите!

– Я и не начинал, – фыркает Кир, а Майкл морщится:

– Вы друг друга стоите. Шлюха и мужик-проститутка.

– Держи визиточку, – Кир протягивает ему маленькую картонную пластинку. – Захочешь научиться трахаться – заходи, дам пару советов.

Тут Майкл окончательно не выдерживает, и драка становится неизбежной. Я едва успеваю отскочить в сторону, прежде чем мой бывший парень набрасывается на моего нынешнего самоуверенного любовника, и они оба с грохотом и треском летят на пол. К счастью, охрана клуба тут же оттаскивает Майкла. Кир садится прямо на паркете и, невозмутимо отряхиваясь, просит товарищей усталым тоном:

– Выведите его уже, – а потом поворачивается ко мне: – Побежишь просить прощения или останешься здесь?

– Бесполезно уже просить прощения, – я опускаю глаза и почему-то сажусь на пол рядом с мужчиной.

– И то правда, – Кир согласно кивает. – Но похоже, это было очень важно для тебя, Каштанка? Отношения с этим парнем?

– Это было очень важно для моей мамы, – признаюсь я и, поймав непонимающий взгляд, вздыхаю и рассказываю ему свой тупой, бездарный, провалившийся план. Кир выслушивает меня внимательно, а потом спрашивает:

– Почему твоя мама не может найти другое место работы?

– Она проработала в университете двадцать лет, – объясняю я. – Писала на его базе все свои научные работы, сделала столько проектов, провела столько конференций... Уйти – значит оставить в прошлом огромную часть своей жизни. Она еще не готова к этому... была. Теперь поздно. Теперь с ней точно не продлят договор. И это я во всем виновата.

– Знаешь, что ты сделала? – спрашивает вдруг Кир.

– Что? – хмыкаю я.

– Ты бросилась спасать человека, который тебя об этом даже не просил. Не предупредив. Не спросив разрешения. Ты хотела помочь – а в итоге только нарушила ее личные и профессиональные границы.

Я всхлипываю:

– Ты прав... И что мне теперь делать?

– Теперь уже – ничего, – он усмехается и притягивает меня за шею: – Иди сюда и расслабься. Подумаем об этом завтра, ладно?

Да, он прав: я подумаю об этом завтра, прямо как легендарная литературная и киношная героиня Скарлетт О`Хара. А пока – просто продолжу делать то, за чем пришла сюда. Просто ради себя и ради своего удовольствия. Тем более, это удовольствие не только заслуженное, но и больше не запретное: мой план рухнул, миссия «помоги маме продлить рабочий контракт» с треском провалилась, но зато я больше никому ничего не должна. Восхитительное ощущение, честно говоря.

Никакого продолжения отношений с Майклом явно не предвидится, надеюсь, он хотя бы не станет выносить сор из избы и позорить меня перед ребятами и администрацией...

Блять.

Лучше об этом не думать.

Не сейчас. Не сегодня...

Блять!

Я нервно растираю пальцами виски, а Кир качает головой и заботливо протягивает мне стакан воды, чтобы я могла выдохнуть:

– Сделай несколько глотков, Каштанка.

– Спасибо, – я киваю и жадно пью, а потом добавляю: – И за то, что вступился, тоже спасибо. Я даже не думала, что кто-то станет за меня впрягаться... тем более мужчина, с которым я едва знакома.

– Вообще, я бы вступился так за любую женщину, – уточняет Кир. – Просто потому что подобные оскорбления в принципе недопустимы. Тем более на такой свободной от предрассудков и стыда территории, как наш клуб.  И мне очень жаль говорить это, но твой парень – полный мудак.

– Бывший парень, – хмыкаю я.

– Неважно, – он отмахивается.

– Знаю, что мудак, – соглашаюсь я со вздохом.

– Но для тебя на сегодня испытания еще не закончились.

– Что ты имеешь в виду? – я морщусь, искренне не понимая его, а мужчина вдруг стягивает со стеллажа плетку и медленно наматывает длинные кожаные хвосты на свое запястье:

– Я имею в виду вот это.

– Выпорешь меня? – я нервно сглатываю.

– Да.

– Но... за что?! – я возмущена, но почему-то совсем не напугана. – Я не знала, что он отслеживает мой телефон и может сюда вломиться!

– Он тут ни при чем. Я просто. Хочу. Тебя. Выпороть. Яснорада, – его голос становится совсем низким и хриплым, и меня пробирает дрожь. Той уверенности, с которой я пришла к нему в первый раз, уже нет. Я знаю, что он способен свести меня с ума... Но – черт подери! – как же я хочу этого...

Мужчина поднимается на ноги и говорит строго:

– Раздевайся.

– Что, полностью? – шепчу я растерянно.

– Ну конечно, что за дурацкий вопрос, – он смотрит на меня, как на неразумную глупышку, отчего я покрываюсь румянцем.

– Ты ведь уже закончил работать, – говорю я.

– Я отшлепаю тебя в частном порядке, в качестве исключения.

– Потому что я тебе нравлюсь? – я пытаюсь с ним флиртовать, а он улыбается и щелкает плеткой по своей ладони:

– Потому что тебе не хватает хорошей сочной порки, Каштанка.

– Ты псих!

– Это точно.

Я еще несколько секунд смотрю на него испытующим взглядом, а потом покорно начинаю раздеваться. Складываю всю одежду прямо на пол и встаю перед ним в полный рост, смущенно переступая с ноги на ногу.

– Думаю, ты будешь отлично смотреться на дыбе, – говорит Кир, и я вздрагиваю:

– Чего, блять?!

– Дыба. Средневековый инструмент пыток такой был, слышала?

– Да, но...

– Не бойся, я просто заставлю тебя вытянуть руки вверх и привяжу их к балке над твоей головой. Вот здесь, – он показывает мне на конструкцию в центре игровой комнаты. Это деревянная буква «П», с верхней перекладины которой грозно свисают веревки, цепи и кандалы.

– Ммм, – мычу я с сомнением в голосе.

– Иди сюда, – зовет он, и я несмело подхожу, а в его руках оказывается распорка с наножниками, которые он цепляет на мои обнаженные щиколотки. Ноги разъезжаются в противоположные стороны, теперь между стопами – не меньше метра, а коленки уже подрагивают от напряжения. – Руки вверх, – командует Кир, и я послушно вытягиваю руки над головой:

– Вот так правильно?

– Да, умничка, – он заковывает мои запястья в наручники и крепит за горизонтальную балку.

Положение у меня незавидное, но Кира все устраивает. Он наклоняется к моим губам, чтобы поцеловать, и я охотно отвечаю, еще не зная, что он собирается со мной сегодня делать...

Мужчина бессовестно и откровенно скользит руками по моему телу, касается пальцами рвано бьющегося пульса на шее, тонких ключиц и затвердевших сосков, обводит по кругу напряженный втянутый живот, ныряет между бедер, чтобы ощутить выделившуюся влагу. Я просто стою перед ним обнаженная, распятая и беспомощная, лишь запрокидываю голову и тихо постанываю, когда он снова и снова касается клитора, растирая его крепкими пальцами... Хочется инстинктивно свести бедра, но распорка не позволяет, заставляя изнывать от болезненного удовольствия.

– Хочу испытать на тебе свои новые помпы для клитора и сосков, – говорит Кир шепотом, и я невольно дергаюсь:

– Что?! Нет, пожалуйста...

– То есть, на порку ты согласна, а на помпы нет? – он удивленно усмехается. Я растерянно мотаю головой:

– Я... я не знаю...

– Тшшш, – он прикладывает к моим губам указательный палец и прошивает меня пронзительным взглядом исподлобья: – Просто доверься.

Я задыхаюсь, а он уже отходит куда-то в сторону, к своим стеллажам, и возвращается с тремя маленькими пластиковыми помпами. От прозрачных полусфер тянутся проводки, заканчивающиеся пультом.

– Это работает на батарейках, – объясняет мужчина, но это последнее, что меня интересует. Я невольно закрываю глаза, когда он накрывает одной полусферой мою грудь и нажимает на кнопку. С тихим шипением помпа начинает выкачивать воздух, создавая вакуум вокруг моего соска. Новые ощущения приходят незамедлительно: болезненная тяжесть, а вместе с тем – яркое, сочное возбуждение, ударяющее по нервным окончаниям.

Твою мать! Это просто ни с чем не сравнимое ощущение!

Ну, возможно, нечто подобное я испытывала, когда Кир затягивал мои соски губами и всасывал внутрь, сначала нежно, а потом сильно и глубоко, терзая мое неопытное тело... У меня даже синяки остались после нашей первой встречи: фиолетовые, густые и болезненные, которые я рассматривала следующим утром перед зеркалом в ванной комнате и которые пришлось прятать от Майкла. Но сейчас все равно все иначе: механическая помпа не знает жалости, не теряет контроль, не расслабляется и не отпускает.

Осторожно опустив глаза, я вижу, как мой сосок и ореол вокруг него затягивает в пластиковую полусферу, как откачивается изнутри воздух, создавая ощущение вакуума, пустоты, болезненной, но ужасно приятной. Все нервные окончания напрягаются, невидимый ток скользит по коже и распускается обжигающим цветком где-то между бедрами. А я и не подозревала, что в моем теле все настолько связано между собой... Не в силах сдерживаться, я запрокидываю голову и громко стону, вздрагивая на дыбе, подставляясь послушно горячим мужским рукам.

– Как ощущения? – спрашивает Кир, и я с трудом отвечаю, перемежая слова мычанием и сладкими вздохами:

– Это безумие... Больно... но так хорошо...

Мужчина улыбается:

– Отлично, – и принимается за вторую мою грудь, быстро цепляя еще одну помпу. Снова характерное шипение, снова откачивается воздух. Кожа, забранная в плен, краснеет, разбухает, вздрагивает от напряжения. Я терпеливо выношу эту пытку на грани удовольствия и боли, между ног давно мокро и горячо от возбуждения, но Кир не торопится продолжать.

Он целует мои губы, покусывает шею, скользит пальцами по груди, ключицам, вытянутым вверх рукам, меряет шагами пол вокруг меня. Я полностью обнажена и открыта со всех сторон: спереди и сзади. Эта беспомощность и беззащитность сводят с ума.

Мужчина обходит меня, касается ладонями напряженных лопаток, пересчитывает неторопливо позвонки, ныряет в ложбинку на пояснице... Ласка и легкие касания вперемешку с сильной, тягучей, возбуждающей болью в сосках. Невообразимый коктейль. Просто на грани.

– Пожалуйста, хватит, – хнычу я наконец.

– Я могу вставить тебе в рот кляп, – предупреждает Кир строго.

– Нет, не надо, – умоляю я все так же жалобно.

– Тогда ни о чем не проси меня, – он качает головой и снова касается меня пальцами между бедер. Я покорно истекаю влагой прямо ему в ладонь. Он осторожно погружает внутрь одну фалангу пальца, откровенно дразня меня и заставляя извиваться на дыбе в попытках насадиться глубже... Массирует по кругу распухший клитор. Ужасно, это просто ужасно... Я закусываю нижнюю губу, чтобы не закричать, но Кир приказывает:

– Кричи, Каштанка, – и неожиданно вонзает в меня указательный палец на всю глубину. Я послушно и громко вскрикиваю, ловя эту секунду восхитительного чувства заполненности, а потом он убирает руку, снова оставляя меня ни с чем.

– Хватит издеваться! – рычу я.

– Я только начал...

Теперь в его руках оказывается третья помпа.

– Я не выдержу этого, – шепчу я тихо, глядя на него умоляющим взглядом. Он спрашивает так же тихо:

– И что тогда произойдет?

– Я умру, – отвечаю я жалобно.

– Неправда, – Кир улыбается и прислоняет помпу к моему клитору. Одно только прикосновение прохладного пластика вызывает дрожь по телу. Я тяжело дышу, наблюдая, как мужчина придерживает полусферу и одновременно начинает выкачивать из нее воздух. Пластиковый колпачок присасывается к коже, затягивая внутрь и без того распухший клитор, и я отчаянно извиваюсь, словно всерьез пытаюсь вырваться... Это невозможно – я знаю. Но инстинкты тела изнывают и умоляют меня: беги! это слишком!

Клитор все сильнее наливается кровью, помпа неумолимо шипит, а я не могу даже свести бедра, чтобы хоть немного защититься от беспощадного мужчины. Он выглядит настолько невозмутимым и сосредоточенным, что мне становится немного не по себе.

– Кир, – зову я его захлебывающимся, задыхающимся голосом.

– Что, Каштанка? – он ухмыляется и наконец заглядывает мне в глаза.

– Ты меня пугаешь, – признаюсь я честно.

– Хорошо, – он кивает и притягивается к моим губам, чтобы крепко поцеловать. Я отвечаю, но больше мычу и постанываю ему в губы. Ощущения между бедер становятся совсем невыносимыми. Клитор пульсирует в пластиковом колпачке, и я чувствую, что скоро на меня нахлынет первый оргазм. Грудь болезненно ноет, но это тоже только подстегивает возбуждение. Я в вакууме – не только там, где поставлены помпы, но и вообще. В голове звенящая пустота. Тело сосредоточено на физических ощущениях. Никаких посторонних мыслей.

Ни-че-го.

Когда я кончаю, Кир ослабляет помпы, но не снимает их.

– У нас осталось совсем немного времени, – говорит он.

– Что? В смысле? Ты же сказал, что...

– Помпа – не такая уж безобидная игрушка. Она может нарушить циркуляцию крови, если держать ее на теле слишком долго. Поэтому... – он целует меня в губы, а в его руках тем временем оказывается плетка с длинными кожаными хвостами.

– Ты не шутил, – шепчу я тихо.

– Конечно, нет, – мужчина обходит меня по кругу и останавливается сзади, так, чтобы я его не видела. Хвосты свистят в воздухе и быстро опускаются на разогретую его ласками задницу.

6 глава

КИР

Член в штанах уже давно стоит торчком и просится наружу. Меня чертовски заводит, что Каштанка снова пришла ко мне в клуб и практически напрямую попросила себя трахнуть, хоть и сильно рисковала... Теперь парень, а точнее, самовлюбленный придурок, ради которого зачем-то затевалась вся эта откровенно дурацкая афера с девственностью, бросил ее, и я всего лишь хочу немного исправить этот дерьмовый вечер. Сделать так, чтобы она действительно не пожалела, что вернулась. Чтобы запомнила эти несколько часов удовольствия.

Дыба, распорка и новенькие помпы – только начало моей хитро спланированной игры. Теперь в моих руках любимая кожаная семихвостка, и ею я собираюсь отходить девчонку со всех сторон до лютого поросячьего визга. Да, обещаю: она будет изнывать от желания и боли.

Первый удар приходится на оттопыренную голую задницу, и на нежной коже тут же проступают красные следы от хвостов. Каштанка вскрикивает, сжимает кулаки, пытается свести бедра, а потом мычит что-то нечленораздельно. Я хитро улыбаюсь, выглядывая из-за ее спины:

– Все в порядке, Каштанка?

– Ты ненормальный! – сопит она в ответ.

– За такие слова можно и по жопе получить! – смеюсь я.

– Да что ты говоришь! – огрызается девчонка, но сразу теряет свой запал спорить, как только плетка снова впивается упругими хвостами в ее сочную задницу, уже немного ниже. Еще один вскрик, еще один мучительный стон и дрожь по телу. Я встаю на колени за ее спиной, чтобы провести по только что нанесенным ударам. Кончики пальцев нежно касаются вздувшейся и покрасневшей кожи, принося Каштанке кратковременное облегчение, а потом я без предупреждения замахиваюсь снова, хвосты свистят в воздухе и рисуют новый узор на девичьей коже. Я знаю, что эта сладкая боль заставляет ее вздрагивать и напрягаться, а помпы подстраиваются под женское тело, снова и снова сдавливая клитор и соски. Невообразимый кайф на грани возможного и невозможного.

Еще несколько ударов я наношу по заднице и бедрам, заставляя Ясю кричать и содрогаться в подвешенном состоянии. Потом перемещаюсь вперед и щекочу хвостами плетки ее поднятые высоко вверх руки, подмышечные впадины и грудь вокруг помп. Каждое прикосновение вызывает болезненно-приятный отклик, очаровательное личико перекошено судорогой удовольствия, девчонка вздрагивает и тихо стонет:

– Что ты делаешь...

– Пока ничего особенного, – отвечаю таким же мягким шепотом. – А вот теперь... – я замахиваюсь и ударяю поверх помпы. Часть хвостов скользит по пластиковой поверхности, часть впечатывается в кожу на самом чувствительном участке. Девчонка снова кричит, запрокидывая голову и разбрасывая по плечам и спине темные пряди волос. Все мышцы в ее теле напрягаются, и выглядит этот рельеф под покрытой пленкой пота кожей охуенно соблазнительно... Хочется уже отбросить в сторону все игрушки и вколотить в нее напряженный член, но я пускаю в ход всю свою выдержку, чтобы оставить Каштанке самые сумасшедшие воспоминания об этой сессии.

В какой-то момент между ударами я тяну помпу на себя, и она с характерным звуком отваливается, ударяя напоследок по всем нервным окончаниям. Следом снимаю вторую и тут же замахиваюсь, чтобы отходить девчонку кожаными хвостами прямо по разбухшим соскам. Она извивается и визжит, а потом умоляет:

– Хватит, пожалуйста, хватит! – и я затыкаю ее поцелуем, грубо хватая за горло.

– Это еще не конец.

– О боже...

Я глажу и щекочу хвостами ее грудь и живот, а потом касаюсь рукояткой плети ее лобка. Затянутый в помпу клитор раскраснелся и увеличился в размерах, и я запускаю внутрь немного воздуха, прежде чем снять пластиковый колпачок. Ощутив, что ее больше ничего не сдавливает, Каштанка с облегчением мычит, но она слишком рано радуется: я ударяю ее плетью по размокшему и распухшему клитору снова и снова, постепенно увеличивая частоту и силу, и вскоре девчонка содрогается, захлебываясь криками первого наступившего оргазма. Она кончает, и я сразу заталкиваю в нее три пальца, чтобы грубо трахнуть и за две минуты крепкой долбежки выбить из нее второй и третий оргазмы. После этого она повисает на цепях, умоляя отпустить ее...

Тогда я наконец поднимаю ее подбородок пальцами:

– Ты молодец.

Она смотрит на меня осоловело и расфокусированно, и я бережно отвязываю ее от дыбы и снимаю распорку, чтобы донести до постели и уложить на свежие простыни. Сам забираюсь следом, на ходу снимая с себя насквозь мокрую одежду и освобождая наконец багровый и пульсирующий от возбуждения член. Податливое девичье тело вздрагивает подо мной и блестит от пота, и я наклоняюсь, чтобы провести языком от ее пупка до шеи, собрать соль с ее кожи, а потом прикусить нежно прямо за ухом и прошептать:

– Твой бывший умел так делать?

– Нет, – шепчет в ответ Каштанка и тут же доверчиво обнимает меня за плечи. Я улыбаюсь, испытывая неожиданную нежность. В это мгновение она полностью принадлежит мне, она ничья больше, совершенно раскрытая, распахнутая, обнаженная не только телом, но и душой и разумом.

– Хочешь узнать, что еще я умею? – спрашиваю прямо в ухо.

– Да, пожалуйста.

Ее голос звучит так хрипло и соблазнительно, что я больше не могу сдерживаться. Я заставляю ее широко развести бедра, нащупываю пальцами мокрое, истекающее смазкой влагалище, быстро нанизываю презерватив и медленно погружаю член в сочащееся лоно. Девчонка выгибается подо мной дугой и запрокидывает голову, подставляя моим поцелуям изящную шею.

Я не жалел ее раньше – не буду жалеть и сейчас. Ее юное и прекрасное тело вздрагивает подо мной, упругая грудь с твердыми торчащими сосками покачивается из стороны в сторону в такт медленным глубоким толчкам, на коже блестит скользкой пленкой соленый ароматный пот, который я слизываю и глубоко вдыхаю, утыкаясь носом в ее изящные ключицы, покусывая шею, жадно сминая ладонями податливые бедра... Каштанка запрокидывает голову, протяжно стонет и впивается ногтями в мою спину. Я чувствую, как она царапает до крови кожу на лопатках, но позволяю ей эту вольность: сегодня во время порки я оставил на ней свои следы, она имеет право отомстить. Напряженные ягодицы двигаются все в том же неторопливом ритме, я снова и снова вбиваю в нее член, замираю внутри на мгновение и скольжу обратно, ловя губами ее крики и рваное дыхание...

– Пожалуйста, – шепчет девушка сквозь плотно сжатые зубы.

– Что такое, Каштанка? – уточняю я с улыбкой, хотя прекрасно понимаю, о чем она сейчас попросит.

– Быстрее, пожалуйста, – шипит она, обнимая меня руками и ногами и призывно двигаясь навстречу, ерзая бедрами так, чтобы плотнее ощутить в себе наполовину выскользнувший член.

– Какая же ты нетерпеливая, – посмеиваюсь я и неожиданно совсем отстраняюсь, вынуждая ее сжать бедра и мучительно, жалобно застонать:

– Ненавижу...

– Неправда!

Давайте честно: мне и самому тяжело. Я незаметно для нее сжимаю член у основания, чтобы немного сбить напряжение и сбавить обороты. Это работает незамедлительно. Боль прорезает сознание и позволяет отдышаться. В голове чуть проясняется. Я снова склоняюсь над Яснорадой, целую ее опухшие, искусанные губы, скольжу горячими ладонями по влажной коже и наслаждаюсь тем, как ее тело льнет к моим пальцам. Словно магнитами притягивает. Давненько у меня не было такой неопытной и вместе с тем жаркой любовницы, такого податливого и красивого тела, такой требовательной и смелой девчонки... Ника будет очень, очень злиться, но... я не выдерживаю, склоняясь над девушкой и шепча ей в самые губы:

– У меня есть к тебе предложение.

– Руки и сердца? – выдавливает из себя Каштанка, уже сама скользя ладонями между своим и моим телами и нащупывая член, чтобы направить его внутрь. Я не позволяю и только дразню ее, вожу по грани, играю, утыкаясь головкой в мокрое лоно. – Я согласна, только, пожалуйста...

– Послушай меня, – я заглядываю в ее глаза. – Скажи мне честно, Яснорада, тебе нравится то, что я делаю с тобой?

– Блять... – воет она. – А что, не заметно?!

– Заметно, – я улыбаюсь. – Но мне бы хотелось услышать это. Точнее, мне это просто необходимо, чтобы озвучить свое предложение.

– Нравится, – подтверждает она и без того очевидную истину.

– Хрошо. Наш клуб собирается снимать новую рекламную кампанию. Что-то вроде... ммм... элитных порно-роликов только для круга наших клиентов. Это будет размещено на нашем секретном сайте. Я предлагаю тебе сняться со мной в нескольких видео.

– Что?! – ее взгляд немного проясняется.

– Ты будешь в маске, разумеется, – объясняю я. – И тебе заплатят по пятьдесят тысяч рублей за каждый ролик. Всего их будет пять или семь... около того. В любой момент можно отказаться.

– И что я должна буду делать? – задыхается она, по-прежнему впиваясь острыми ноготками в мою спину.

– Трахаться со мной, – отвечаю я с хищной улыбкой. – Несколько красивых, разнообразных сессий, где мы покажем большую часть арсенала наших игровых комнат...

– Ты используешь на мне вот это все? – она показывает на окружающее пространство комнаты.

– Почти все, – киваю я.

– О боже...

– Соглашайся, – говорю я и наконец снова вбиваю в нее член. Каштанка вскрикивает, запрокидывая голову, и я больше не медлю ни секунды, принимаясь долбить ее со всей дури, скользя членом в пульсирующем влагалище и исторгая из девичьего тела стоны и обильную смазку. Она быстро заходится криками оргазма и расслабляется, становясь безвольной, как тряпичная кукла. Я рычу, кончая в презерватив и наконец выныривая наружу, чтобы упасть рядом с истерзанным девичьим телом.

Через несколько минут, немного отдышавшись, Яснорада поворачивается на живот, рассыпая по плечам спутанные темные локоны, подпирает подбородок кулачками и лихо принимается меня расспрашивать, словно заправский детектив, ведущий важное расследование:

– Я ничего не знаю о съемках порнофильмов. Тебе придется рассказать мне. Значит, за нами будут наблюдать?

– Нет, – отвечаю я. – Камеры будут установлены и включены заранее. Никого кроме нас в игровой не будет.

– Хмм... Почему вообще я, неужели это оправдано? – искренне удивляется девушка.

– Конечно. Тебя легко удивить, – улыбаюсь я. – Ты неопытная и непосредственная. Это будет видно в кадре, это привлечет внимание. При этом ты очень смелая. И еще чертовски красивая.

Я вижу, как ее щеки покрываются румянцем, и притягиваюсь, чтобы мягко поцеловать ее в висок.

– А как же твоя постоянная нижняя? – спрашивает Яснорада. – Разве она не будет против? Как там ее зовут вообще, вроде Вероника?

– Просто Ника, – отвечаю я сухо. – Она переживет.

– Но это обидит ее, – Каштанка поджимает губы.

– Между нами нет романтических отношений, напоминаю.

– И она не влюблена в тебя? – спрашивает Яся.

– Это меня не волнует, – фыркаю я. На самом деле, немного волнует, но я изо всех сил стараюсь это игнорировать. В конце концов, это не моя проблема, а только ее собственная. Если начнет попытки сблизиться – сразу вылетит из моей постели. Отношения мне не нужны, тем более с Никой.

Яснорада качает головой:

– Зачем мне это нужно? Я что, похожа на шлюху?

– Не похожа, – я тут же морщусь, даже не понимая, откуда в ее очаровательной головке такая дурная мысль. – Но я ведь и не предлагаю тебе ебаться со всеми мастерами клуба. Только со мной. Мы уже трахались. Дважды. Ну, то есть, технически, гораздо больше, но встречались дважды.

– Я не знаю...

– Не отказывайся сразу, подумай, – прошу я и накрываю ладонью ее обнаженную задницу, чтобы провести пальцами по еще свежим следам от плети и скользнуть между бедер, нащупывая по-прежнему влажную дырочку. Чем больше она получит сегодня ночью оргазмов – тем больше вероятность, что она согласится участвовать в съемках, и мне не придется мучить себя серией сессий с Никой.