Текст книги "Калейдоскоп ужасов: Захватчик"

Автор книги: Элли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

– Кто такая Минни Смолл? – спросила мама, разбирая почту.

Кейси оторвался от документального фильма о пингвинах, который он смотрел по телевизору, не сразу вспомнив, о ком идет речь. Он написал миссис Смолл больше недели назад и, поскольку не был уверен, что она еще жива, ответа особенно и не ждал.

– А, это она была хозяйкой Додди до мистера Байрона. Я написал ей письмо.

– Ну, похоже, она тебе ответила, – сказала мама, протягивая Кейси конверт. – Я смотрю, ты всерьез занялся исследованием истории Додди?

– Это довольно интересно, – пожал плечами Кейси. Он отнес письмо в свою комнату и сел на кровать. Он не знал почему, но чувствовал, что прочитать письмо ему стоит одному. Кейси в принципе редко получал почту. Максимум раз в год, и то это была открытка с деньгами от бабушки с дедушкой. Конверт был подписан трясущейся рукой: писал явно человек пожилой. Он вскрыл конверт и вытащил лист линованной бумаги, какие обычно давали в школе, и, развернув его, начал читать тонкий неразборчивый почерк.

Дорогой Кейси!

Я была крайне удивлена, получив твое письмо. Попугая звали Полли, когда он жил у меня, но я отдала его больше десяти лет назад. До сих пор его помню. Я очень любила эту птицу. Рада, что ты хорошо о нем заботишься.

Хотя все это было так давно, я все же постараюсь ответить на твои вопросы. Полли был моей первой и единственной птицей, так что я не знаю, был ли он умнее других. Но сам по себе он действительно очень умный. Мне всегда нравилось петь, когда я делала работу по дому. Я пела старые песни, которым научила меня моя мама, а ее когда-то – ее мама. Додди выучил все эти песни очень быстро, так что большую часть того, что он поет, он, вероятно, перенял от меня. И да, он правда много разговаривал. Он исправно повторял за мной то, чему я его учила, вроде «Привет» и «Хорошая птичка», но иногда казалось, что он может разговаривать с тобой, как человек. Я тогда подумала, что это ненормально для птицы, но я была одна, и он стал мне хорошей компанией.

Ты спрашивал, где я взяла Полли и знаю ли, сколько ему лет. Я взяла Полли к себе в 1975 году. Тогда я была еще молодой женщиной. Мы с мужем только переехали из Кентукки в Огайо, потому что он устроился там на фабрику. Я никогда раньше не жила в квартире или в городе, и мне было одиноко, я сильно скучала по дому. Я всегда очень любила шить, а недалеко от нашей квартиры была небольшая швейная мастерская. Я бегала туда почти каждый день. Просто разглядывая такие знакомые мне вещи, вроде тканей и катушек с нитками, я уже не чувствовала себя такой потерянной.

Магазин назывался очень мило – «Шьем-пошьем». Управляла им полячка Мария Вачовски. Знаю, ты можешь принять меня за деревенщину, но она была первой иностранкой в моей жизни. С ней всегда было легко и приятно разговаривать. В один день, когда мне было особенно грустно, я, как обычно, пришла в мастерскую и поделилась с Марией, как мне одиноко, особенно когда мой муж уходит на весь день на фабрику. А она ответила: «Я знаю, что тебе нужно» – и ушла в заднюю часть магазина, где жила со своей семьей в маленькой квартирке. Когда она вернулась, в руках у нее была огромная клетка, в которой сидел большой серый попугай с красным хвостом. Я подумала, что это самое прекрасное существо, которое я когда-либо видела. И она сказала мне: «Я больше не могу о нем заботиться. Он будет тебе хорошим другом».

Полли действительно стал хорошим другом и скрасил мое одиночество. В городе я прожила в итоге всего год, потому что мой муж погиб в автокатастрофе. Я вернулась домой в Кентукки с Полли и новорожденным сыном. Поселившись в небольшом домике, принадлежавшем моей семье, я стала шить на заказ, чтобы заботиться о ребенке. И о Полли, хотя во многом это он заботился обо мне. Он оказался хорошим охранником, потому что был очень шумным, и прекрасным, пусть часто и единственным моим собеседником. Мы с Полли часто пели маленькому Робби, пока я шила. Так мы и прожили много лет.

В своем письме ты также спрашивал, почему я отдала Полли. Я никогда никому этого не говорила, и, боюсь, ты сочтешь меня глупой или сумасшедшей. Но в какой-то момент Полли невзлюбил моего сына Робби. Он был очаровательным, милым младенцем, но в подростковом возрасте найти общий язык с ним становилось все труднее и труднее. Когда мы ругались, Полли начинал злиться, хлопать крыльями и неистово вопить. Когда Робби было уже тридцать, он пошел работать в шахтах, и с тех пор каждый раз, когда Робби возвращался домой, Полли начинал петь песню о катастрофе на шахте. Я не знаю, где он ей научился, потому что я тут точно ни при чем, но в песне говорилось о взрыве, в результате которого погибла группа шахтеров. Он пел ее снова и снова, когда Робби был рядом, а Робби злился и просил меня заткнуть птицу.

Однажды взрыв и правда случился в той шахте, где работал Робби. Все произошло точно так, как в песне Полли. Робби не погиб, но потерял ногу и больше не мог работать. Он считал, что все подстроил Полли. Когда я спросила его, как же птица могла такое сделать, он ответил: «Не знаю как, но это сделал он». С того ужасного дня каждый раз, когда Робби был рядом, Полли выкрикивал: «Обр-рубок! Обр-рубок!» Я понятия не имею, откуда он мог знать такое слово, но это было ужасно. В конце концов Робби сказал, что птица одержима дьяволом и что он свернет ей шею. И тогда я поняла, что смогу спасти Полли, только если найду ему другого хозяина. Но в то же время мне почему-то показалось, что, отдав Полли, я спасу не его, а Робби. Глупо, правда?

Надеюсь, я ответила на твои вопросы. И надеюсь, что ты задавал их только из любопытства, а не потому, что случилось что-то плохое. Думаю, ты хороший мальчик. Я буду молиться за тебя.

С уважением,

Миссис Минни Смолл

Кейси перечитал письмо трижды от начала и до конца. В голове не укладывалось. Странным казалось все: то, как она забрала Додди, как он пел о взрыве в шахте, а затем он произошел на самом деле. И сколько лет было Додди? Миссис Смолл забрала его в 1975 году, и уже тогда он не был маленьким, потому что жил какое-то время у миссис Вачовски. При самом позитивном раскладе Додди должно быть сейчас больше сорока лет.

Из любопытства Кейси открыл ноутбук и набрал в поиске: «Шьем-пошьем, штат Огайо». Поразительно, но магазин с таким названием все еще существовал. Тереза Вачовски была указана как владелец.

«Наверно, дочь той женщины, Марии Вачовски», – подумал Кейси и написал сообщение на электронную почту магазина:

Уважаемая мисс Вачовски!

Я знаю, это может показаться вам странным и неожиданным, но я хозяин серого попугая, который, как мне кажется, мог принадлежать кому-то из вашей семьи много лет назад. Я хотел бы знать, действительно ли это так и остались ли у вас какие-нибудь воспоминания о нем.

Заранее спасибо,

Кейси Уэзерс

– «Завтракобед» готов! – весело крикнула мама.

Мама всегда вела себя так, как будто «завтракобед» был каким-то грандиозным и уникальным событием, но Кейси знал, что так она всегда вела себя ближе к концу месяца, когда денег на продукты уже не было. Впрочем, блины он любил, поэтому не жаловался.

Слопав целую стопку блинов, мальчик вернулся в свою комнату, чтобы покормить своих питомцев, но сначала решил проверить электронную почту на случай, если мисс Вачовски ответила ему.

Она ответила. Всего два предложения, но и они заставили Кейси вздрогнуть: «Моя мать получила эту птицу в 1940 году, спустя всего пару лет после иммиграции в Америку. Как она еще может быть жива?»

Все еще дрожа, Кейси все же вбил в поисковую строку: «Продолжительность жизни серого попугая в неволе». Первая же ссылка дала ответ – «40–60 лет». Если Тереза Вачовски написала правду, значит… Додди уже давно пережил свой срок.

Кейси подошел к клетке Додди. Тот, как обычно, вытянул лапу.

– Что, хочешь выйти и поиграть? – спросил мальчик. Это был вопрос, который он задавал Додди ежедневно, но сегодня его голос задрожал.

– Играть с моим мальчиком! – крикнул Додди. Пару секунд Кейси просто смотрел на птицу. Его перья были гладкими и гибкими, глаза блестели. Он выглядел молодым и здоровым. Додди не был похож на птицу, которая прожила на десятки лет больше, чем могла в принципе с точки зрения природы.

Кейси открыл клетку и вытянул руку, чтобы Додди смог пересесть на нее. Додди вскарабкался на плечо Кейси и, уткнувшись клювом в его волосы, стал бормотать: «Мой мальчик, мой мальчик». Интересно, он делал так же, когда жил с мистером Байроном, или с миссис Смолл, или, наконец, с Марией Вачовски?

– Сколько тебе лет, Додди? – прошептал Кейси. – Ты давно живешь?

– Я все-егда был, – стал напевать ему Додди. – Все-егда.

По телу Кейси пробежала дрожь.

– Значит, ты просто меняешь хозяев на протяжении сотен лет?

– Я та-ам, где ну-ужен, – ответил Додди, уткнувшись носом в шею Кейси.

Кейси не знал, как реагировать. Он был напуган, да, но и очарован мыслью, что у него такой уникальный питомец. Нет, больше чем уникальный – волшебный. И вообще, чего ему бояться? Разве Додди не любил их?

– Додди, мы с мамой в безопасности, правда? Я имею в виду, ты ведь нас любишь, да?

– Да-а, – на этот раз очень тихо сказал Додди. – Люблю. Все-егда.

Глава 8

– Это не к добру, – напряженно произнесла мама.

Кейси тоже напрягся.

– Что случилось, мам?

– Твой отец только что написал, что едет, – нахмурилась мама, глядя на свой телефон.

– Вряд ли затем, чтобы сводить меня в зоопарк, – сказал Кейси.

Додди сидел на диване рядом с мальчиком, играя с детской игрушкой-сортером[9]9
  Детские игрушки, основная идея которых заключается в сортировке предметов по размерам, форме и цвету.


[Закрыть], которую Кейси нашел для него на барахолке. Птица брала в клюв треугольник и бросала его в треугольное отверстие. Квадраты безошибочно летели в квадратное отверстие. Он играл так уже несколько часов, одержимый сортировкой по форме и цвету.

– На его месте я бы не задерживала дыхание. – Она взглянула на Додди и вздохнула. – Не люблю отрывать Додди от игр, но, думаю, тебе лучше посадить его в клетку. Если ты помнишь, в прошлый раз у него с отцом не все прошло гладко.

– Точно, – сказал Кейси и протянул руку. – Давай, Додди, залезай.

Додди уселся на руку мальчика, и тот отнес птицу в комнату. Насыпав тыквенных семечек в тарелку Додди, чтобы ему было чем заняться, Кейси посадил птицу в клетку и запер ее.

– Не волнуйся, я выпущу тебя, как только он уйдет, моя птичка.

Вскоре в дверь постучали. Кейси вернулся в гостиную.

– Не хочешь открыть? По крайней мере, ты ему нравишься, – сказала мама. – А если он видит меня, то сразу сердится.

Кейси совсем не был уверен, что нравится отцу, но все же пошел к двери.

* * *

– Привет, чувак, – сказал отец, как всегда протягивая руку, чтобы дать пять. Сегодня он выглядел потрепаннее, чем обычно: явно не брился несколько дней, а лохматые волосы сильно отросли и нуждались в шампуне.

Кейси ответил ему своей обычной нерешительной пятеркой.

– Привет, отец.

– Слушай, приятель, мне нужно поговорить с твоей мамой пару минут.

– Да, конечно. – Кейси направился в свою комнату.

– Но ты… ты тоже можешь поприсутствовать, – сказал отец, – потому что это касается и тебя.

– Ладно. – Кейси взглянул на маму. Она стояла, прикусив нижнюю губу, как делала всегда, когда нервничала.

Все трое расположились в гостиной. Это было так странно и формально, как будто они были людьми, которые не очень хорошо знали друг друга и собирались выпить по чашке чая, ведя светские разговоры, или что-то в этом роде.

– Ну, в общем, – сказал отец, как всегда упершись ногами в журнальный столик, – я просто заскочил, чтобы сообщить, что я переезжаю.

Кейси не понял, что отец имел в виду под «переездом».

– В другую квартиру? – На самом деле было бы неплохо, если бы отец переехал в квартиру получше. Та, в которой он жил все это время, находилась в подвале старого дома, и там всегда пахло плесенью и старыми носками.

– В другой штат, чувак, – он сказал так, будто это было плевым делом, как само собой разумеющееся. – Здесь с работой как-то не сложилось, но мне шепнули, что есть работенка в Техасе: строить сцены для концертов. Платят наличкой.

– О, я все поняла, – заметила Лора. – Ты думаешь, что если будешь получать оплату не через кассу, то сможешь избежать выплаты алиментов, так?

– Что ж, я думал об этом, – легко ответил отец, – и считаю, что нам всем пора задуматься о своей независимости. Лора, у тебя есть работа, а когда ты закончишь колледж, найдешь еще лучше. У меня будет работа в Техасе, а через пару лет Кейси повзрослеет и сможет тоже устроиться на работу.

– Даже если Кейси… – ледяным тоном начала мама, – решит пойти работать по вечерам после занятий, когда станет старше, ему не хватит этих денег, чтобы оплачивать свою еду, покупку одежды и медицинское обслуживание. Ты должен выплачивать алименты. Это говорю не я, это говорит закон, Джейсон.

Отец улыбнулся своей стандартной «обаятельной» улыбкой. Кейси много раз видел, как он проделывал этот трюк, будь то с мамой Кейси или с кредиторами.

– Разве не Мартин Лютер Кинг-младший сказал, что «несправедливый закон вообще не закон»?

Мама вскочила. Ее глаза вспыхнули гневом и напомнили Кейси взгляд Додди.

– Какой же свиньей надо быть, чтобы цитировать одного из величайших лидеров по правам человека всех времен в качестве оправдания невыплаты алиментов? Знаешь, Джейсон, я думала, ты достиг дна, но тебе каким-то образом удалось пасть еще ниже.

– Если я и падал… – ответил отец, – то всегда только из-за тебя, Лора.

Кейси переживал сейчас то, что и раньше, когда они еще жили вместе. Мальчик смотрел то на маму, то на отца, пока те перекидывались обвинениями и оскорблениями в адрес друг друга. Он чувствовал себя зрителем самого жалкого матча в истории мирового тенниса.

– Слушай, – сказал отец, поднимаясь. – Да, люди иногда совершают ошибки. Моей стала женитьба на тебе. Но разве я должен расплачиваться за эту ошибку всю оставшуюся жизнь?

– Речь не обо мне. Речь идет о Кейси и о том, чтобы у него было все, что нужно для нормальной жизни. И мне плевать, была ли я твоей ошибкой или ты моей, но Кейси точно не ошибка, – парировала мама. От ее слов душа могла заледенеть.

Отец поднял руки, словно сдаваясь.

– Эй, Кейси, не пойми меня неправильно, чувак, но, когда я смотрю на тебя, я не вижу себя, понимаешь? Ни одной знакомой черточки. Может, их и нет?

Если до этого момента Лора сохраняла ледяное спокойствие, то сейчас она раскалилась добела от гнева.

– На что ты намекаешь, Джейсон?

– Ни на что. Просто говорю, что мне пора начать новую главу в жизни. Типа перевернуть страницу. – Его голос становился все громче и громче. Кейси слышал, как в его комнате за закрытой дверью визжал и хлопал крыльями Додди. – А знаете что? Может, я и не устроюсь на работу в Техасе. Я могу поработать на лососевом промысле на Аляске. Или поеду зачем-нибудь в Мексику, кто знает. Но, где бы я ни оказался, вам об этом я точно не скажу! – Он направился к двери.

Мама последовала за ним.

– Джейсон, мы можем сесть и поговорить, как взрослые люди? Ты можешь хоть раз побыть таким? – Ее голос сорвался. Так случалось каждый раз, когда мама пыталась не заплакать.

– А я и есть взрослый, Лора, – повысил голос отец. – Взрослый, самостоятельный мужчина! Который имеет право на собственный выбор! И я выбираю свободу! – И ушел, хлопнув дверью перед лицом своей бывшей жены.

Кейси хотел быть сильным ради мамы, но не мог сдержать слезы. Несмотря на все недостатки, он все же был его отцом. И Кейси казалось, что самое меньшее, что тот мог бы сделать, если собирался уйти навсегда, так это посмотреть сыну в глаза и попрощаться.

– Поверить не могу, – сказала мама, опускаясь в кресло. – Милый, мне очень жаль, что тебе пришлось присутствовать при этой отвратительной сцене.

– Все в порядке, мам, – сказал Кейси, хотя это было совсем не так.

– Думаю, я могла бы найти адвоката, – начала рассуждать мама. – Но чем я буду ему платить? Как там говорил Додди? Перед свиньями бисер не мечут?

– О, Додди! – Кейси вдруг вспомнил, что птица все еще была в клетке. – Думаю, я уже могу его принести.

По правде говоря, Кейси был рад под любым предлогом выйти из комнаты, где только что произошел большой скандал, пусть он и длился всего пару пару минут.

– Да, теперь горизонт чист, – горько усмехнулась мама. – Хотя, честно говоря, теперь я была бы совсем не против, если бы Додди вылетел из комнаты и в последний раз цапнул твоего отца за нос!

Когда Кейси зашел в комнату, первое, что он заметил, – это то, что клетка была открыта. Второе – внутри не было Додди. Но больше всего Кейси обеспокоило третье – настежь открытое окно, хотя мальчик был уверен в том, что не открывал его. Впрочем, как и в том, что запирал клетку Додди. Легкий ветерок развевал белые занавески, делая их похожими на призраков. Кейси в отчаянии начал обыскивать комнату, хотя и знал, что это бесполезно.

Додди исчез.

Глава 9

– Что же мне делать? – в растерянности воскликнул Кейси. – Оставить окно открытым?

Они с мамой обыскали всю квартиру, но нигде не нашли и даже не слышали Додди. Но ведь он может где-то прятаться, верно? Если Додди все еще был где-то в квартире, а Кейси оставит окно открытым, птица может вылететь. С другой стороны, если Додди был на улице, то он не сможет вернуться, если Кейси закроет окно.

– Да, оставь открытым, – ответила мама. – Думаю, гораздо вероятнее, что Додди на улице, чем где-то здесь. Если окно будет открыто, он сможет прилететь обратно, когда устанет или проголодается.

Сегодня они с мамой и Ари целых два часа ходили по жилому комплексу и окрестностям в поисках Додди. Они звали его по имени и пытались приманить свежими фруктами и семечками, но все впустую. Как сказала мама Кейси, трудно найти того, кто умеет летать, когда у тебя у самого нет крыльев.

– Надеюсь, что так, – вздохнул Кейси. – Хотя после сегодняшнего надеяться кажется мне глупым.

Как это вообще возможно, чтобы и твой отец, и твой любимый питомец бросили тебя в один день?

– Да уж, денек выдался ужасный, – призналась мама. – Возможно, если мы сейчас ляжем спать, утром все наладится.

Кейси слова мамы не успокоили. Он подумал, что это просто фраза, которую надо говорить, если ты был чьей-то мамой.

Он пошел в свою комнату и лег в кровать, но уснуть не получалось. Его слишком обидел отец и слишком беспокоил Додди. Мальчик лежал на спине и смотрел в потолок. Казалось, его глаза были физически неспособны закрыться.

Раздался звонок в дверь, и Кейси подпрыгнул, как будто взорвалась бомба. Он посмотрел на часы – было 12:47. Он выглянул из своей комнаты как раз вовремя и увидел маму у входной двери. Она посмотрела в глазок.

– Прекрасно, – иронично воскликнула она. – Опять полиция.

Это были те самые полицейские, которые приходили к ним раньше.

– Дайте угадаю, – сказала Лора, открыв дверь. – Опять жалобы на шум?

– Нет, мэм, – сказал офицер Уоткинс. – Мы можем войти?

– Да, конечно, – мама распахнула дверь и впустила офицеров в дом. В ее голосе Кейси уловил страх.

– Вы жена Джейсона Уэзерса? – спросил офицер Дэвис.

– Б-бывшая жена, – сказала мама.

Офицер Уоткинс снял шляпу.

– Мне очень жаль сообщать вам это, мэм, но с вашим бывшим мужем произошел несчастный случай. Мистер Уэзерс был найден мертвым в перевернутом автомобиле в долине недалеко отсюда. Похоже, по какой-то причине он не справился с управлением, хотя следов других участников ДТП мы не обнаружили. По нашим данным, его автомобиль на большой скорости не вписался в поворот на неогражденном участке дороги, слетел с холма и, перевернувшись несколько раз, упал в долину. Мистер Уэзерс не пристегнулся ремнем безопасности и скончался на месте. Мы нашли ваш контакт в его телефоне.

– О боже… Я… Я не знаю, что сказать. – Мама была шокирована. – Накануне мы сильно поссорились и он ушел отсюда рассерженный, но это не объясняет, почему он…

– Я понимаю, – ответил офицер. – Несчастные случаи иногда кажутся необъяснимыми. – Он посмотрел на Кейси. – А это…

– Я его сын, – ответил за маму Кейси. Он пребывал в каком-то странном оцепенении, как будто все события вокруг него разворачивались во сне и Кейси наблюдал за ними скорее со стороны, чем был активным их участником.

– Мои соболезнования, – сказал офицер Уоткинс. – Я знаю, каково это. Я потерял отца, когда был примерно твоего возраста. – Он снова посмотрел на маму. – Мэм, понимаю, что вам, может быть, сейчас тяжело, но необходимо опознать тело. Вы сможете прийти завтра утром в морг?

Мама кивнула.

– Д-да, конечно, офицер.

После ухода полицейских Кейси с мамой некоторое время сидели за кухонным столом в полной тишине. Наконец мама спросила:

– Хочешь чай с ромашкой?

– Да, спасибо, – ответил Кейси. Он не особо хотел чай, но чувствовал, что им обоим нужно чем-то заняться. Если мама заварит чай, а он его выпьет, получится хоть какое-то движение.

Спустя пару минут молча поставив на стол две дымящиеся кружки, мама сказала:

– Знаешь, у меня не один раз возникали недобрые, гневные мысли в адрес твоего отца, но я никогда не желала ему смерти.

– Я знаю, мам.

Она взяла Кейси за руку.

– Как ты себя чувствуешь, милый?

– Если честно, не знаю, – сказал Кейси. – Я все еще в шоке.

Мама кивнула.

– Да, я тоже.

Честно говоря, хотя Кейси пока и не мог себе в этом признаться, в некотором смысле ничего не изменилось. Отца никогда и не было рядом. Как будто он умер давным-давно. Что ж, не будет и теперь.

Кейси и его мама продолжат заботиться друг о друге, как и прежде.

– Знаешь, наверно, ужасно говорить об этом сейчас… – заметила мама, – но у твоего отца была страховка. Если он, конечно, нас не выписал из нее. Но, зная твоего отца, думаю, он вряд ли бы занимался этим. Небольшие, но все же деньги. Жаль, что ему пришлось умереть, чтобы помочь нам финансово.

Кейси молча кивнул. Был ли бесчеловечным тот факт, что сейчас он больше тосковал по Додди, чем по отцу? Кейси был уверен, что да. Но в то же время его чувства можно было понять. Он знал, что Додди любит его, и не мог сказать того же о своем отце.

– Как ты, милый? – нежно спросила мама.

– Я очень устал и не знаю, смогу ли заснуть.

– Просто ложись. А там как пойдет. Если не сможешь заснуть, приходи ко мне на диван. Сама я вряд ли сегодня усну, но мне будет спокойнее, если хотя бы ты немного отдохнешь.

– Хорошо, мам. – Он поцеловал ее в щеку. – Я тебя люблю.

Он редко это говорил.

– Я тебя тоже, сынок.

* * *

Кейси лежал в кровати и думал о том, как бы поскорее уснуть. Он знал, что все равно не сможет, и все равно лежал. Надо было убедить маму, что ему удалось немного поспать.

Тихое шуршание заставило его повернуться к окну. На подоконник приземлилась темная фигура, а затем полетела прямо в клетку.

– Додди? – Кейси включил ночник.

Птица сидела в клетке и пела, раскачиваясь на своем насесте:

– Удар в самое сердце ножом – и кровь полилась рекой. И вот тело красавицы Полли лежит в могиле сырой.

Кейси резко вскочил и захлопнул окно, а затем подбежал к клетке:

– Додди, ты в порядке?

Тот продолжал петь.

– Теперь долг самому дьяволу Вилли должен отдать – за смерть красавицы Полли и за то, что посмел убежать.

У Додди всегда были красные перья в хвосте, но теперь что-то окрасило в красный его когти и крылья. Это что-то было мокрым и липким.

Кейси в голову пришла страшная мысль. Это была… кровь?

– Додди, что случилось с моим отцом? Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Скатер-ртью дор-рожка, – вскрикнул Додди и вытянул лапку, тем самым показывая, что хотел бы сесть Кейси на руку.

Кейси не знал, как реагировать. С одной стороны, он представил Додди, влетающего в окно отцовской машины, – как он кусается, царапается и хлопает крыльями, закрывая отцу обзор. Это было неправильно. Но с другой стороны, возможно, несмотря на здравый человекоподобный смысл и животную мораль, Додди верил, что таким образом защищает Кейси?

Кейси взглянул в умные золотисто-янтарные глаза Додди и не увидел в них ничего холодного или расчетливого. Это был взгляд, полный любви и преданности, какого мальчик никогда не видел у своего отца.

Рука дрожала, но все же Кейси вытянул ее вперед. Додди пересел на нее, затем забрался ему плечо, оставляя на пижаме кроваво-красные следы и уткнулся носом в волосы Кейси – жест, который всегда был успокаивающим и знакомым для мальчика.

– Моя птичка, – услышал собственный шепот Кейси.

– Мой мальчик, – прокурлыкал Додди на ухо Кейси. – Мой. Мальчик.