Текст книги "Ледяная Кровь (ЛП)"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8.

На следующий день Брат Гамут отчитал меня за то, что я убежала, особенно зимой без провизии. Я умылась, переоделась в сухую одежду и сидела на койке в лазарете, а он тем временем заставлял меня выпить ещё одну чашку горячего чая.

Я сделала еще один глоток. – Я думала, вы будете рады, что я уйду.

Он смотрел на меня своими серыми глазами, поднимая кустистые брови. – В течение последних нескольких дней все было мирным. Честно говоря, были те, кто надеялись, что ты не вернёшься. Тем не менее, братья и сестры доверяют Брату Тислу и верны ему. Он дал многим из них дом и предназначение, когда они бежали из провинций, где разворачивались боевые действия. Если он скажет, что мы должны спрятать тебя здесь, они будут исполнять его волю. И ты завоевала симпатию некоторых, когда спасла Сестру Пастель из пожара.

Несколько дней назад я бы сказала язвительное замечание. Я бы не позволила себе признаться в том, что беспокоюсь о том, что последователи Форса подумают обо мне. Но как ни странно я была рада, тому что завоевала их доверия.

– Как твоя лодыжка? – спросил Брат Гамут.

Я пожала плечами. – Ваш чай помогает.

– Хорошо. Теперь пей. Тебе нужно встретиться с Аркусом в библиотеке для беседы.

Я застонала. – Вы имеете в виду для упреков.

– Возможно, если ты прикусишь язычок. Он будет спокойнее, когда у него появится возможность выйти. – Он помолчал. – Я думаю, он беспокоился о тебе.

Я усмехнулась. – Аркус – это глыба льда. Если у него и есть какие-то чувства, они, не будут тратиться на меня.

– Это не легко для Ледокровных признать свои чувства или даже допустить, что они имеют их. Логика и самоконтроль ценятся среди последователей Форса. Но мы должны идти. Ты не должна заставлять его ждать.

Я вздохнула, и последовала за ним из лазарета.

***

Когда я вошла, в библиотеку за одним из столов сидела высокая монахиня, с вздёрнутым носом и длинными пальцами державшими кисть. Она держала кисть с осторожностью, но при этом каждое её движение было легким и точным. Я заметила, что гобелен с изображением Темпуса был очищен от дыма и сажи, и висел над разбитым окном.

За монахиней в самом темном углу комнаты, задумчиво сидел Аркус. Его присутствие пульсировало в воздухе с почти слышимым гулом. Он сидел в деревянном кресле, которое я за несколько дней до этого использовала, чтобы выломать окно, его пальцы ритмично стучали по подлокотнику. – Сестра Пастель, не будете ли вы так любезны, предоставить нам комнату? – спросил он.

Сестра Пастель подняла глаза и заметила меня. Она торжественно склонила голову, и я кивнула в ответ, с облегчением увидев, что она выздоровела после пожара.

Когда она ушла, я осмотрела стол. Оказалось, что она работала над пергаментом с яркой иллюстрацией, изображающей богиню Циррус, одетую в чисто белую одежду и бросающую ее доброжелательный взгляд на поле, полное жирных овец. Богиня западного ветра, была также богиней дождя и земледелия. И моряков тоже. Фактически, она была богиней многих вещей, которые были благоприятными. В отличие от Форса, чей ледяной меч клялся, уничтожит любого, кто бросал ему вызов.

Краем глаза я заметила, что Аркус показывал мне, чтобы я села. Я покачала головой.

Он встал и подошел ближе. Все мое тело сжалось.

– Ты ушла, – наконец сказал он.

Тепло подкралось к моей шее. – Если ты планируешь ударить меня за нарушение твоей драгоценной границы, то мог бы выбрать место получше. Ты же не хочешь испачкать ни одну из книг.

Он ничего не сказал, но фактически вес вибрировал от напряжения. Его угрожающих размеров в сочетании с волнами холодной ярости, исходящими от его кожи, было достаточно, чтобы мое сердце в страхе забилось быстрее.

Я знала, что он делает. Охранники были экспертами в этом. Они были слишком напуганы, чтобы приближаться ко мне, но находили способы подвергнуть меня мучению и страху: ведро с ледяной водой, тяжелый предмет, брошенный в мне, когда я сжималась в дальнем углу моей камеры, удары стального меча о металлическую решетку, как только я засыпала. Тишина была своего рода насилием в руках людей, которые играли при раздаче боли.

Меня охватило разочарование. По какой-то причине я не думала, что Аркус такой человек. Я не сомневалась, что он накажет меня. Я просто не думала, что он сделает это игрой.

– Веселишься? – поддразнила я, изогнув губы.

– Я рассказал тебе правила, – сказал он тихим голосом.

– И я их нарушила. – Когда он все еще молчал, мой голос поднялся. – Позволь мне облегчить тебе жизнь. Жаль, что не я зажгла огонь в церкви. Хотелось бы, мне чтобы все аббатство сгорело дотла!

– Я никогда не хотел, чтобы ты была здесь.

Меня удивило, что его заявление было обидным. Он уже говорил об этом раньше и сказал ещё хуже: он позволил бы мне умереть в лесу, если бы не Брат Тисл. Но тогда это было сказано в гневе, теперь же он был спокоен и холоден. Я напомнила себе, что мне все равно, как он себя чувствует.

– К сожалению, ты – необходимость, – мрачно добавил он. – Ты ключ к получению всего, что мне нужно. И из-за этого, ты не можешь, просто уходит, когда захочешь. Слишком многое зависит от тебя.

– Забавно, как ты до сих пор не сказал мне, зачем я тебе нужна. Может побег был вполне разумной идеей.

– Я бы притащил тебя обратно.

– Значит, ваши планы не связаны с моим желанием участвовать? Меня можно просто заставить?

Он молчал. От гнева его ноздри начали раздуваться.

Я скрестила руки. – Я тебе нужна. А это значит, что мне нужна информация.

– И если тебя схватят, ты все расскажешь солдатам. Я не могу рисковать.

Молчание удлинилось и потянулось, я больше не могла его переносить. Я покачала головой и отвернулась. – В следующий раз, когда я уйду, я не вернусь.

– Я вытащил тебя из тюрьмы! – сказал он, подняв голос. – Я спас тебе жизнь.

Я развернулась, моя кожа начала нагреваться. – Так что – я теперь твой раб?

Из-за моей спины раздался ещё одни голос, взволнованный голос. – В чем смысл этого крика?

Я чуть повернулась, чтобы увидеть в дверях Брат Тисла, нахмурившего брови. Он мог быть похож на любого из стариков, живущих в моей деревне, когда я видела их ухаживающими за цыплятами или собирающими травы в горах. Если бы не морозный воздух и тонкий слой ледяных кристаллов, покрывающих каменные полы в коридоре позади него.

– Это не, похоже, на тебя, потерять самообладание, – отчитал он Аркуса.

– И у богов бы не хватила на нее терпения, – пробормотал Аркус, откидываясь назад в кресло.

Брат Тисл указал на другое кресло, которое стояло перед столом. – Пожалуйста, садитесь, мисс Отрэра.

Я села. Он пододвинул деревянный табурет и долго смотрел на меня. – Почему вы ушли?

– Как вы думаете, почему? У меня нет желания возвращаться в тюрьму.

– Вы не вернетесь.

– Брат Лэк сказал, что он не успокоится, пока солдаты не узнают, где я нахожусь.

Аркус сел в кресле, сжимая руки, глядя на Брата Тисла. – Я тебя предупреждал. Я же говорил, ему нельзя доверять. Но ты настаиваешь на том, чтобы видеть лучшее в людях.

– Мы можем обсудить это позже. Прямо сейчас мы должны спросить мисс Отрэра, почему она не обратилась к нам за помощью и вместо этого поехала в лес.

– Я испугалась, – честно сказала я. – Вы не сказали мне, почему вы привели меня сюда, какую роль я должна сыграть в вашем плане, по свержению короля. И ты, казалось, полагал, что это я начала тот пожар.

– А это сделала не ты? – спросил Аркус.

– Я не верю, что вы начали пожар, – быстро сказал Брат Тисл. – И я понимаю ваш страх. Но вы должны обещать никогда больше не уезжать. Это очень опасно в окрестных деревнях…

– Солдаты ищут меня, я знаю. Я проезжала мимо разрушенной деревни и наткнулась на лагерь беженцев.

– Ты ведь не позволила им увидеть себя. – Когда я промолчала, Аркус добавил еще более срочно: – не так ли?

– Ну, не намеренно.

Аркус выругался, и мой голос поднялся. – Я должна была помочь больной маленькой девочке! И я не верю, что они знали, о том что я Огнекровная. У меня не было никакого желания рассказывать ему, как девочка коснулась моей руки и заметила тепло моей кожи. – Они двигаются к побережью. Я не думаю, что они будут искать меня, даже если за мою голову объявлено вознаграждение в пять тысяч монет.

Аркус еще раз выругался. Брат Тисл поднял руку. – Мы знали, что есть награда, хотя я и не подозревал, что такая большая. Он закрыл глаза и помассировал лоб. – Меня беспокоит то, что эти беженцы расскажут солдатам о вашем присутствии. Существует меньшее вознаграждение за информацию о вашем местонахождении.

– О, – сказала я. – Я этого не знала.

Аркус взмахнул руками. – Разве это имеет какое-то значение?

– Возможно, нет.

– Обещайте, что больше не уедете, – мягко сказал Брат Тисл. – И тогда мы сможем обсудить то, что вы хотите знать.

Я пожала плечами. – Расскажите мне все, что вы планируете, и тогда я решу.

Лед потрескивал пол от стула Аркуса.

– Это он так истерит? – Спросила я Брата Тисл.

– Терпеливость богов, – пробормотал Аркус.

– Хватит, – сказал Брат Тисл. – Если вы не может пообещать, что не уедете, я ничего не могу вам рассказать. От нас зависит жизнь слишком многих людей.

– Вы поверите в мое обещание?

Он пристально смотрел мне в глаза так долго, что я думала, что он не ответит. – Да, – сказал он с нежным убеждением.

Я глубоко вздохнула. – Я вернулся, не так ли? Я решила, что хочу помочь. И я обещаю больше не убегать.

– Тогда пришло время обсудить нашу цель, что побудила привести вас сюда. – Он подался вперед, положив руку на трость. – Мы слышали слухи об узнике короля, который был мощным практиком в искусстве тепла.

Искусство тепла. Бабушка рассказывала мне, что когда-то это было значимо. Уважаемо. Почетно. Лед и огонь работали вместе для достижения целей и улучшения жизни. Это было давным-давно.

– Прежде чем отправиться в тюрьму, – продолжил он, – мы обеспокоили себя, чтобы узнать о вас больше. Например, никто из жителей в вашей деревне не обладал даром, в том числе и ваша мать.

Мои руки сжались. – Моя мама, – мягко сказала я, – обладала даром, более важным, чем способность нагревать воду без использования огня. Она была блестящей целительницей.

Он наклонил голову. – Так нам и сказали. Еще одна причина, по которой вы нас интересуете.

– И почему именно я вас интересую?

– Во-первых, в Темпезии осталось очень мало таких людей. Во всяком случае, у них мало сил. Вполне возможно, что вы самый могущественный Огнекровный, оставшийся в королевстве.

Волна дезориентации заламывала мои руки. В своей деревне я чувствовала себя одинокой, неправильно понятой. Но, по крайней мере, я лелеяла мечту, что когда-нибудь другой Огнекровный поможет мне понять, что бушевало в моем сердце и как с эти жить, как обуздать и использовать дар, не боясь причинить вред окружающим. Теперь оказалось, что я одна.

– Значит, все они были убиты во время набегов, – сказала я, нуждаясь в том, чтобы представить себе их смерть, проявить мое почтение, выполнить хоть эту мелочь.

– Некоторые, да, – сказал он. – Другие погибли в тюрьме. Но самые сильные часто попадают на королевскую арену.

Я выпрямилась. – Я слышала, что чемпион, который выигрывает на арене, может получить свою свободу, иногда даже занять место в королевском дворе. Но я думала, что это только для Ледокровных.

– Когда-то это было правдой. Вся практика закончилась при предыдущем короле, старшем брате Расмуса, который не любил бессмысленного кровопролития. Король Расмус же возродил эти состязания. Он забирает самых могущественных заключенных Огненной Крови и сравнивает их с его чемпионами Ледяной Крови.

– Может ли Огнекровный завоевать свою свободу? – спросила я.

Он заколебался. – Мы никогда не слышали о том, чтобы Огнекровный выходил живым.

Итак, даже самые могущественные из моего рода были убиты для развлечения короля. – Как это дошло до этого? – прошептала я. – Бабушка всегда говорила мне, что лед и огонь живут в мире.

Брат Тисл заговорил. – Когда Огнекровные пришли с моря в поисках новых и плодородных земель, даже наши мифы и традиции определяли нас как соперников. Мир был установлен, но, в конце концов, Огнекровные раздвинули границы своих территорий, сражаясь с землевладельцами, требуя больше земель.

– Это несправедливо, – возразила я. – Все было не так. Это был король Акур, который пытался изменить границы, существовавшие сотни лет. Огнекровные сделали землю плодородной, а он попытался ее забрать.

Брат Тисл склонил голову. – Огнекровных было намного меньше, поэтому они прибегли к убийствам Ледокровных высокого уровня. Когда это не привело к отступлению войск короля Акура, они убили некоторых из самых ценных членов его двора.

– В том числе и его жену, – сказал Аркус, его голос звучал, жестко по сравнению с мягкими тонами Брата Тисла.

– Несмотря на это, король Расмус сейчас там где его кровожадный отец остановился, – сказала я.

– Он намного хуже, чем когда-либо был его отец, – сказал Аркус. – Король Акур был, по крайней мере, щедрым, подавал милостыню бедным и улучшал города. Расмус же использует казну, чтобы сделать больше оружия, обучить больше солдат. Он мучает любого подозреваемого в измене, убивает баронов, которые ему противостоят, и подавляет всякий намек на мятеж, отправляя всех трудоспособных мужчин и женщин на границах, где они ничего не могут сделать.

– И все остаются голодными, – добавила я. – Спасибо Темпусу, аббатства и его монахи, похоже, в безопасности. И… ты кем бы ты ни был. – Я махнула рукой в сторону Аркуса.

Он не был монахом; Это было наверняка. В нем просто не было ничего монашеского. Он вел себя как воин, а говорил как дворянин. Его плащ и ботинки выглядели дорого, но он прятался в аббатстве.

– Король Расмус по-прежнему чтит бога северного ветра, – ответил Брат Тисл. – Он не рискнул бы разозлить Форса, причинив вред его последователям.

Я села прямо, и столкнулась взглядом с Аркусом. – И как вы думаете, мне удастся убить самого могущественного короля в нашей истории?

– Он не самый могущественный король в нашей истории, – парировал Аркус. – Беспощадность – это не сила. Тирания – это не сила.

Я была поражена, услышав, как он повторяет мои собственные убеждения. Фактически, со многим из того, что он сказал, я согласилась. – Даже ты, Ледокровный… – сказала я. – Ты тоже ненавидишь короля.

– Мы против того, как король Расмус осуществляет свое правление, – сказал Брат Тисл, взглянув на Аркуса. – Мы против его отсутствия сострадания.

– Отсутствия сострадания? – Внезапный гнев подняла меня на ноги. – Это ваше бледное описание короля, который пошлет своих солдат, чтобы стереть всю деревню из-за слухов о единственной Огнекровной? Мой грудь вздымался. – Дом, который я любила, моя мать, все уничтожено – все потому, что я родилась с даром, который некому не может помочь, не могу контролировать, и никогда не смогу от него избавиться!

Пламя вырвалось из моей ладони и заплясало по полу, подымаясь вверх по ножки стола. Аркус вскочил на ноги, рассёк воздух ладонью. Огонь был заморожен прежде чем смог распространиться на пергамент, разложенный на столе. Почерневшее пятно появилось на отполированном дереве.

– Успокойся, – сказал он, тяжело дыша.

Я свела мои руки вместе. Я ненавидела потерю контроля, которая сопровождалась сильными эмоциями. Медленно я вернулась на свое место и обхватила себя руками, глядя в пол. – Я говорю, что нужно показать королю такое же отсутствие сострадания. Привяжите его и натравите на него морозных волков. Это была бы более мягкая смерть, чем ту что он даровал многом.

– Мисс Отрэра, вынужден с вами не согласиться, – сказал монах, глядя на мои сжатые в кулак руки. – Чтобы исцелить царство, мы должны положить конец правлению короля Расмуса.

Облегчение переполняло меня, хотя я все еще кипела.

– Возможно, мы сможем продолжить эту дискуссию в другой день, – сказал он. – Легко забыть, что вы прошли через многие испытания, и все еще исцеляетесь.

Я спрятала свои трясущиеся ноги под моей мантией. Потеря контроля перед этими людьми никак не поможет мне. Если я буду шипеть и царапаться, как дикая кошка они никогда не будут мне доверять.

– Спасибо за травы и продукты, – сказала я искренне, стараясь успокоиться. – Брат Гамут хорошо обо мне позаботился.

– Первым делом вам нужно исцелить, – сказал Брат Тисл. – Любые другие вопросы можно обсудить, когда это будет сделано.

– Любые другие вопросы, – сказал Аркус, командным голосом, резонирующим в маленькой комнате, – будут решены, когда я скажу, что пришло время решить их. Мы сидим и ждем, пока трон…

Брат Тисл поднял руку. Удивительно, но Аркус замолчал.

– Поверь мне, мой друг, – сказал монах. – Мы ждали все это время, ища девушку. Время – наш враг, но иногда требуется терпение.

Аркус резко встал и задел мой стул, выходя из комнаты. Порыв холодный воздух ужалил меня в щеку, когда он проходил мимо.

Глава 9.

В течение следующих нескольких дней мой темперамент охладел, а здоровье улучшилось. Я попросила Брата Тисла рассказать мне больше о том, что именно они хотят от меня, но он сказал мне сосредоточиться на исцелении, и расскажет все, когда почувствует, что я готова. Через три дня Брат Гамут объявил, что я выздоровела, и готова тренироваться. Он принес одежду и оставил меня, чтобы я переоделась в выцветшую белую рубашку, красную тунику поверх тёмных штанов и шерстяную накидку. Кожаные сапоги плотно прилегали к моим ногам, а волосы я завязала веревкой. Мне было поручено встретиться с Братом Тислом в месте между аббатством и лесом, где роща деревьев скроет нас от любопытных глаз.

На пути к западной двери, я прошла мимо трех монахов, мужчины и двух женщин. Мужчина носил волосы в тонзуре, а у женщин волосы были просто коротко обстрижены, едва доставая до висков. Они отошли в сторону, когда я проходила мимо, явно не стараясь скрыть своего отвращения. Очевидно, моя помощь во время пожара не убедила их в том, что я неопасна. Возможно, они все ещё думали, что огонь начался по моей вине.

Когда я вышла через западную дверь, занятая своими мыслями, мне потребовалось мгновение, чтобы заметить, что Аркус ждал меня.

Одет он был в голубую тунику и черные штаны, плотно прилегающие к накаченным мышцам бедер. Плечи его казались даже больше чем обычно, закрывая собой и без того тусклое солнце. На нем был капюшон без плаща, а на лице та же маска, что была на нем, когда он нашел меня в лесу. Маска растянулась у него на лице, закрывая нос и щеки.

Когда его глаза встретились с моими, я застыла, словно была обморожена.

Они были светло-голубые, маленькие кусочки льда, сверкавшие, словно застывшие драгоценности. Это были жуткие, потрясающие, красивые глаза. Если лед может быть прекрасным.

Я кивнула в знак приветствия и пошла вперед. Он последовал за мной, замедляя шаг, чтобы идти со мной вровень.

– Не смог удержаться от возможности увидеть, как Брат Тисл будет меня учить? – спросила я.

– От тебя очень многое зависит. – Его тон был сердечным, но отстраненным. – Мне нужно быть уверенным, что твои тренировки идут хорошо.

– Зачем? Твоя роль во всем этом остается довольно размытой.

Его челюсть сжалась, но его тон стал легким, когда он сменил тему. – Я должен был сказать тебе раньше; Я думаю, что это смело с твоей стороны пойти за Сестрой Пастель. – Он сделал паузу. – Спасибо.

Я остановилась в шоке, и повернулась к нему.

– За то что спасла её, когда я колебался, – закончил он, встречаясь со мной взглядом.

– Не такой храбрый как Огнекровная. – Я мяла край своей туники пока мы шли. – И я бы не смогла вытащить ее без тебя, – я поморщилась. – В любом случае, если вынести из этой история какой-то урок, я в большей опасности поджечь себя, чем кого-либо еще.

– Ну, не надо, – резко сказал он. – Я не собираюсь нести тебя всю дорогу до реки.

– Ты мог бы просто бросить лед на огонь, – указала я.

– И тебе было бы приятно ощущение льда на своей коже?

Я взглянула на него. – Вот почему ты бросил меня в поток реки? Ты был внимателен?

– Я был практичен, – ответил он, все еще глядя вперед. – Вода заливает огонь. Твое тепло отталкивает холод. Легче было подтолкнуть тебя в реку.

Его рассуждения были правильными, но его замечание о том, чтобы нести меня всю дорогу к реке раздражало. – Ты говоришь так, будто я тяжелая, как бык, – сказала я. – На прошлой неделе я была горящей палкой.

– Ты все еще худая.

– Возможно, если я наберу вес, ты больше не назовёшь меня палкой.

– Ты можете надеяться в один прекрасный день стать веткой.

Я резко взглянула на него, не в силах сдержать трепета от восторга, что он шутить со мной.

– Даже бревном, – предложила я.

– Сомневаюсь, – сказал он с сарказмом. Его взгляд остановился на моей ноге. – Ты хромаешь менее заметно. Твоя лодыжка заживает.

– Да. – Она по-прежнему болела, но, возможно, Брат Тисл не станет нападать на меня сильно, поскольку это был наш первый урок.

Мы подошли к оголенному участку земли, под нашими ногами хрустели кусочки мертвой травы, пропитанные недавно растаявшим снегом. В воздухе пахло дымом и соснами. Птицы перекачивались из далеких деревьев. По земле медленно скользнула тень тумана, неторопливо поднимаясь, когда солнце стало всходить.

– Доброе утро, мисс Отрэра, – сказал Брат Тисл, одетый как обычно в мантию и опираясь на свою трость. – Надеюсь, вы готовы к нашей тренировке?

Я кивнула. Аркус отступил в сторону, достаточно близко, чтобы слышать, но не настолько близко, чтобы мешать.

– Сядьте, – скомандовал монах. Мы оба сели, я надеялась, что не напрягусь так сильно, что не смогу встать.

– Закроете глаза, – сказал он.

Я закрыла только один глаз, чтобы не ощущать себя уязвимой. Я не была готова к неожиданному нападению.

– Оба.

Я вздохнула и закрыла оба глаза.

– Сначала мы должны очистить ваш разум.

Мои глаза открылись. – Мой разум? Какое это имеет отношение? Тепло исходит от моего сердца.

– Которое контролируется разумом. О чем вы бы знали, если бы освоили свой дар.

Я следовала указаниям монаха. Он произнес странное слово, которое было либо очень древним, либо полным бредом, и я должна была повторять это слово снова и снова. Идея состояла в том, чтобы добраться до места, где мой разум был полностью ясен. Я думала, что делаю все хорошо, пока не услышала громкий вздох от монаха.

– Мисс Отрэра, колибри способна на большее спокойствие, чем вы. Возможно, если бы вы не вертелись так сильно, ваш ум был бы спокойнее.

Я посмотрела на монаха, ужаленная его тоном. Я не понимала, что ерзаю.

– Пытаясь успокоить свой разум, я заволновалась, – ответила я. – И если вы пытаетесь научить меня терпению, возможно, вы сами должны его иметь.

Он моргнул от удивления, его щеки слегка покраснели.

– Возможно, вы правы, – сказал он, вставая и опираясь на свою трость. – Но вы не понимаете, как мало у нас времени. Сейчас весна, в это время ваша сила возрастает, а моя убывает. Во время летнего солнцестояния вы должны быть готовы к своей задаче.

Смесь волнения и страха охватила меня, заставляя кончики пальцев покалывать.

– Это всего через два месяца, – продолжил он, – что может показаться вам долгим. Но для того, чтобы научиться этому, нужны годы практики. Но у нас нету столько времени, поэтому мы должны делать все возможное. И, полагаю, я должен быть доволен результатом.

Моя кожа начала нагреваться от его покорного тона. В его словах было высказано порицание, как, будто он уже ожидал провала.

– Температура вашего тела повышается, – сказал Брат Тисл. – Хорошо.

– Вы можете чувствовать это стоя так далеко?

– Конечно. И вы можете. Вам нужно только обращать внимание. Настройтесь на вещи вне вас, вместо того, чтобы постоянно быть занятой своими мыслями.

Опять осуждение. Моя кровь нагрелась еще больше.

– Хорошо, мисс Отрэра. Теперь давайте пройдём тест, чтобы узнать, сколько у вас есть контроля. Направьте свой гнев и подожгите этот маленький кустарник, как вы сделали это с ножкой стола в библиотеке.

– Но я не хотела. Это случилось без моего ведома. Я умею только нагревать, не производя огонь из ничего.

– Не думайте об огне. Подумайте только о том, чтобы сделать суть вещи горячей, и она будет гореть.

Хотя его слова повторяли то, чему меня учила бабушка, было трудно доверять совету Ледокровного.

– Прости меня, Брат Тисл, но что вы знаете об искусстве тепла?

Он наклонил голову. – Рядом с местом, где я рос, жил великий Мастер Огненной Крови. Я обычно наблюдал за учениками его школы, когда они тренировались.

– Школа? – спросила я с любопытством.

– Высоко в горах, рядом с храмом Сюд. Я подозреваю, что мастер знал, о том что я смотрю. Он был трезвомыслящим человеком. Спокойным для Огнекровного.

– Вы когда-нибудь тренировались с ними?

Он покачал головой. – Это было запрещено. Я тренировался сам и понял, что многие из их методов можно использовать и с льдом. Когда я приехал сюда из Судазии, то намного опережает других воинов Ледяной Крови.

– Вы приехали из Судазии? – спросила я, не в силах сдержать удивления. – И стали воином Ледяной крови?

Он выпрямился и посмотрел на меня пронзительным взглядом. – Конечно.

Я представила себе молодого Брата Тисла, с лицом без морщин, темными волосами, в блестящих доспехах. Он не был крупным мужчиной, но держался с уверенностью.

Я сосредоточилась на дальнем кустарнике. Аркус сидел позади меня молча, нечего не делая, но почему-то его присутствие давило на меня, я не могла сосредоточиться. Но я закрыла глаза и стала поднимать тепло к верху, как учила меня бабушка. Собрать понемногу тепло, а затем использовать его.

Моя кожа стала горячей. Пот начал скапливаться в подмышках и между грудью. Я дрожала от усилия. Когда жара так сильно возросла, что я боялась потерять контроль, я выпустила ее в стремительном потоке.

Вся желтая трава между мной и кустарником загорелась и тут же сгорела. Кустарник остался нетронутым.

Я выругалась себе под нос.

– Контроль, мисс Отрэра, – сказал монах. – У вас есть сила, но вам нужно научиться контролировать её. Если бы это, было полем боя, вы бы сожгли, своих собственных солдат оставив врага нетронутым.

– Мне неинтересно идти в бой, – выплюнула я, разочарованная неудачей. – Мне просто нужно убить одного несчастного короля!

Аркус неодобрительно ворчал позади меня.

– А что касается контроля, – продолжила я, – так это именно то чему вы должны меня научить.

Я ткнула пальцем в грудь монаха на слове «вы» и услышала шипение ткани. Я отскочила назад и приложила руку ко рту. Он махнул пальцем, и его одежда была немедленно потушена.

– Как я уже сказал, мисс Отрэра, – сказал он спокойно, но немного холодно. – Контроль.

Слезы, начали собираться в уголках моих глаз, чувство неудачи усугубилось тем, что я потеряла самообладание. Я отвернулась, тяжело моргнув.

– Теперь, – сказал он, – у меня есть идея вашего обучения. Вы позволяете огню струить внутри вас, а затем выпустите его в бурном потоке. Лед очень похож в этом отношении. Он может уйти от вас и нанести большой ущерб, если не сосредоточен на цели.

– Но… я была сосредоточена на цели.

– Ваши глаза были. Но был ли ваш разум? Как только вы научитесь фокусировать ваш разум, то и огонь будет следовать за вашими глазами.

Он поднял руку вверх и молниеносно двигал, ей вперед и назад. Ледяной хлыст, покрытый, шипами образовался в воздухе. Я рефлекторно отпрыгнула, когда он пролетел мимо и ударился о землю. Монах снова поднял руку. Спираль холодного воздуха поднимала пыль и мусор с земли, создавая своего рода воронку, которая вздымалась из его руки, влево и вправо, куда бы он ни двигался.

– Для контроля над вашей силой требуется большее внимания, – сказал он. – Сначала это будет казаться невозможным. Но вы должны научиться сосредотачивать свой разум в тишине. Тогда потом вы научитесь находить эту тишину в любое время, даже когда есть отвлекающие факторы. Даже в бою.

Я смотрела в его буйные голубые глаза. – Это легко для вас. Ледокровных, полных льда. Я же полна огня и тепла. Я не могу просто все выключить.

– Не путайте холод с отсутствием эмоций, – предупредил он. – Ледокровные в полной мере способны испытывать все чувства. Опасность состоит в том, что эти эмоции, будучи мощными и глубокими, могут быть покрыты слоем льда, который препятствует их естественному выражению. Это болезненное состояние, которое я не желаю ни вам, ни кому-либо, мисс Отрэра.

Я была удивлена его яростному тону.

– Но это не касается чувств, – продолжал он мягче. – Речь идет о тренировке вашего разума. Если вы не можете овладеть своим разумом, вы никогда не сможете овладеть своим даром.

– Хорошо, – сказала я. – Я попробую еще раз.

Я прерывисто вздохнула и села.

– Когда вы найдете место тишины, – напомнил он мне, – будет казаться, что время перестало существовать. Сначала пусть приходят мысли. Но всегда возвращайся к слову, которое я дал вам. Это поможет вам проникнуть в суть вашего разума.

Мысли стали приходит, быстро и яростно. Воспоминания, образы, заботы. Казалось, что, когда я захотела успокоиться, это стало бушующим потоком дребезжащей ерунды, намереваясь довести меня до состояния ярости. Наконец, измученная усилиями отталкивания, я позволила всему этому омыть меня. И когда не осталось нечего, я вернулась к слову.

Спустя долгое время произошел сдвиг. Я перестала осознавать что-либо.

Я просто была.

Когда я плыла в этом неподвижном пространстве, что-то переполняло край моего сознания, не более чем ощущения дыхания. Это было осознания холода. Я ткнула в него своим разумом, и мне показалось, что он посмеивается над моими усилиями.

Но холод не может смеяться.

Это был…

Я изо всех сил пыталась вытащить свой разум из этой глубины. Это было, похоже, на купание в гусином пуху. Когда мне удалось открыть глаза, я оглянуться назад, к аббатству, к осознанию холода. Аркус сидел, скрестив ноги, на земле неподалеку.

Его глаза были закрыты, но ухмылка наклонила один край его рта.

Мир наклонился. Я хлопнула ладонью по земле, чтобы успокоиться.

Брат Тисл заговорил. – Аркус, это слишком много, просить тебя оставаться спокойным?

– Прости, – сказал Аркус, нисколько не жалея. – Но она дрожала так сильно, что я мог чувствовать это отсюда.

– Я сижу на замершей земле ранним утром, – выдохнула я, прижимая ладони к моим глазам, чтобы очистить свое расплывчатое зрение.

– Я думал, что Огнекровные создают собственное тепло.

– Я концентрировалась на других вещах, и это стало затруднительно. И меня отвлекло… – Я ахнула. – Я почувствовала это. Я чувствовала твой холод!

Брат Тисл улыбнулся. – Вы ощутили холод на физическом уровне, но ощущения было настолько незначительным, вы бы и не узнали об этом, если бы не умственная практика. Позвольте мне подчеркнуть слово практика. Для освоения этого метода требуются годы. Но даже в самой простой форме сосредоточенный разум является мощным инструментом. Это поможет вам.