Текст книги "Надежное мужское плечо"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Как раз то, что ты хотела, верно? – сказал он, удивляясь тому, что дар речи к нему все же вернулся.

Она моргнула и нахмурилась.

– Да, хотела. Но я попросила дать мне время подумать. И Макс дал мне сутки. Так что завтра днем моя судьба будет решена тем или иным образом.

Да что там решать, когда и так все решено! Вот и ответ: сразу же после собеседования она пришла к нему! Не в магазин Рика. И не домой. И не в аэропорт.

Она пришла к Джеймсу.

Никаких сомнений и раздумий. С ними происходит что-то важное. С обоими. Что-то неожиданное и определяющее.

– Звонят, – подошел к ним Мэтт, протягивая телефон. Джеймс даже не слышал звонка. А ведь он всегда был настороже: мало ли что могло случиться с Кейном.

– Это из школы. Ты нужен Кейну...

Не успел Мэтт договорить фразу, как Джеймс вскочил на ноги. В дверях он бросил:

– Оставайтесь. Плавайте, если хотите. Угощайтесь. Школа близко. Скоро вернусь.

Дэйв и Кейт замахали ему в ответ.

– Нет, приятель, – сказал Дэйв, – нам пора уходить.

Джеймс перевел взгляд на Сьену, которая слишком прямо сидела на углу скамейки. Она была такой прекрасной, такой элегантной, такой взволнованной и... такой настоящей. Несмотря на все его сомнения, он знал: у них еще есть что обсудить.

– Идем, – сказал он, протянув ей руку.

Когда она поднялась и подошла к нему, он уже знал, что у него нет выбора. Сегодня же вечером он попросит ее остаться.

Джеймс подрулил к школе и остановился. Они мчались на всех парах, Сьена каждый раз ощущала переключение скоростей.

В пути Джеймс то и дело посматривал на нее, и его загадочная полуулыбка сводила ее с ума. Но когда они приехали, все его внимание сконцентрировалось на Кейне. Теперь Сьена пожалела, что поехала с ним.

Приоритетом в его жизни всегда будет этот мальчуган.

Они остановились прямо перед школой. Джеймс открыл для девушки дверцу, взял ее за руку, и они вместе взбежали по ступенькам. Сьене бежать было не очень удобно, учитывая высокие каблуки и узкую юбку, но Джеймс, поняв это, замедлил шаг.

Они миновали классы, полные ребятишек, сидящих за разноцветными партами, и вовсе не рядами, а полукругом, а некоторые даже на полу вокруг учителя. Еще одно нововведение, которое бы она точно одобрила, будучи подростком.

Женщина средних лет, одетая в строгий темно-синий костюм, с длинными светлыми волосами, собранными сзади в хвостик, встретила их в пустом холле. Джеймс подбежал к ней, отпустив руку Сьены.

– Джеймс, мне жаль, что пришлось вызвать вас, особенно сейчас, когда учебный день окончен, – сказала она, положив руку на локоть Джеймса.

Неожиданно для себя Сьена ощутила укол ревности. Раньше ничто не могло вызвать в ней такого чувства.

– Ничего страшного, Мэнди, правда, – сказал Джеймс. – Ты же знаешь, если я ему нужен, я примчусь откуда угодно. Неважно, во сколько.

Мэнди оглянулась на Сьену, которая стояла у стены, словно скромная школьница на выпускном балу.

– Привет. Я – Сьена. Друг семьи, – сказал она, потому что Джеймс молчал.

Она протянула руку, и Мэнди была вынуждена оторваться от Джеймса, чтобы пожать ее. Сьена победно улыбнулась.

– Приятно познакомиться, Сьена. Кейн рассказывал о вас сегодня. И показывал свою руку.

– Правда? Показывал руку? – переспросила Сьена.

– Ну, шрам, – уточнила Мэнди, буравя Сьену пристальным взглядом, характерным для учителей. – Впечатляет. А теперь давайте пойдем к нему.

Мэнди перевела взгляд со Сьены на Джеймса и обратно.

– Иди, – сказала Сьена, – я подожду тут.

Она подошла к ряду ярко-оранжевых пластиковых стульев, стоявших у стены, и присела.

– Я ненадолго, – сказал ей Джеймс.

Он повернулся и вошел в небольшую комнату вместе с Мэнди.

Сьена сидела, прислушиваясь к его бархатному голосу. Он разговаривал со своим сыном, то утешая его, то шутя, а в интонации явно слышалось: малыш, ты в полной безопасности, ты под моей защитой.

Как она завидовала мальчугану. Сама она подростком никогда не ощущала такой атмосферы. После смерти матери у нее появилось ощущение, что какая-то важная часть ее жизни безвозвратно утеряна. А в тот день, когда умер отец, это ощущение закрепилось навсегда. И обе смерти произошли не без ее участия.

Не хотелось бы ей привносить свою разрушительную энергию в гармоничный мир Джеймса и Кейна. Ведь если она останется, то Кейн может стать таким же, как она. Будет выпрыгивать из окон, сбегая к друзьям по ночам. А однажды покинет своего отца, чтобы больше не увидеть его в живых.

– О вас говорил сегодня не только Кейн.

Сьена вздрогнула от неожиданности и увидела рядом Мэнди.

– Да? – удивилась она.

– Мэтт тоже говорил о вас.

– Вы знаете Мэтта? – Насколько же близка эта женщина к Джеймсу и Кейну?

Мэнди подошла и, опустившись на стул рядом со Сьеной, медленным движением положила ногу на ногу. От нее пахнуло мелом и соком. А еще от нее веяло уравновешенностью. По сравнению с этой женщиной Сьена ощутила себя опасной для окружающих. Как будто она снова оказалась непоседливым и шаловливым подростком, который очередной раз в чем-то провинился. Но эта вина была совсем иного рода. Сьена вдруг ощутила себя здесь чужой. Инородным элементом. Ненужной.

– Еще бы мне не знать Мэтта. Ведь именно я их познакомила, – сказала Мэнди. – И очень горжусь своими способностями знакомить людей. Они так нуждались друг в друге.

Сьена заметила, как Мэнди покраснела, когда произнесла имя Мэтта.

– А вы с Мэттом?.. – спросила она, намеренно не договорив, но по взгляду поняла, что Мэнди уловила смысл.

– Да, между нами кое-что есть, – сказала Мэнди, и ее лицо затуманилось какими-то личными воспоминаниями. – Хотя иногда мне кажется, что для меня все это значит куда больше, чем для него.

Так, так, подумала Сьена, неловко крутясь на стуле.

– Насколько я понимаю, вы с Джеймсом за последние пару дней сдружились, – сказала Мэнди, уставившись на девушку проницательным взглядом.

– Учитывая, как мы с ним познакомились, он еще слишком добр ко мне, – сказала Сьена, положив ногу на ногу.

– Не сомневаюсь. Он самый настоящий джентльмен, именно поэтому все наше сообщество так печется о нем и его сыне. Мы надеемся, что у них будет все в порядке. А уж Джеймс нам всегда поможет, если что. От них обоих всегда столько отдачи. Кейн такой замечательный мальчик. Умный. Вежливый. А Джеймс...

И Мэнди еле заметно вздохнула. При этом Сьене неудержимо захотелось выцарапать ее ярко-голубые глаза.

– Джеймс такой положительный отец, – продолжила Мэнди. – Половина наших незамужних мамочек влюблены в него по уши, а другая половина непрестанно мечтает пригласить его на обед. Да только он ничего такого не замечает.

Сьена сдержанно кивнула. Лично ей вовсе не нравилась идея пригласить Джеймса домой на обед. Уж чего-чего, а готовить она никогда не любила. И кто это только любит? Никогда она об этом и не думала, так же как о замужестве, о желании иметь детей, о возможности влюбиться.

Но если бы все это произошло, стала бы она так же охотиться за Джеймсом Диллоном, как здешние незамужние дамочки?

Как бы там ни было, она не собиралась рассуждать об этом вслух. Да и про себя тоже. Поэтому она улыбнулась своей коронной улыбкой, которая улыбалась со всех плакатов по всему миру, и оставила Мэнди без комментария.

– Сьена?

Сьена повернулась и увидела Джеймса. Вид у него был мрачный. Явно пронеслась буря. Кейн стоял рядом с ним и тер покрасневшие глаза. Хорошо, что она промолчала.

– Пора идти, – сказал Джеймс.

– Верно, – Сьена поднялась. – Привет, Кейн. Как ты?

Кейн заморгал, увидев ее, словно бы никогда прежде не видел, и спрятался за Джеймса.

Кажется, он напуган. И уж точно несчастлив. Но говорить ей об этом он явно не собирается. Да и кто она ему? Всего лишь еще один взрослый человек, которому не стоит доверять. А она-то, идиотка, купила ему велосипед!

Сьена неловко пригладила юбку.

– Так мы уже идем? – спросила она, направившись к выходу. Ей захотелось побыстрее отсюда убраться. И подальше отсюда. Как можно дальше.

Неожиданно все стало предельно ясно. Ее полет по жизни – не что иное, как очевидное соло. А друзья – на один день, как и любовники. Связывать себя крепкими узами с кем бы то ни было просто глупо. Пример со своей семьей слишком нагляден. Да и работа у нее под стать всему образу жизни и характеру. Бежать и только бежать, навстречу новому, навстречу приключениям – вот ее девиз.

– Да, пора идти. Увидимся, Мэнди, – сказал Джеймс, наклонившись и поцеловав ее в щечку. Он не сводил глаз со Сьены и тут же нахмурился, увидев недовольную гримасу на ее лице. – Спасибо за звонок.

– Пожалуйста, всегда рада помочь, – ответила Мэнди, присев на корточки, чтобы поговорить с Кейном. – Теперь лучше?

Кейн кивнул и выразительно шмыгнул носом.

– Надеюсь, ты помнишь, что в эти выходные тебе готовить проект к понедельнику, не пропускай этот день, ладно?

Кейн подумал, словно что-то прикидывая про себя, затем кивнул. А мальчуган-то не так прост, как кажется. Похоже, он себе на уме. Чем-то он напоминает ее в юности. Но... не ей сравнивать его с собой. Она не Джеймс.

Джеймс погладил Кейна по голове и повел его вслед за Сьеной. На этот раз он уже не брал ее за руку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Путь домой прошел в полном молчании.

Джеймс корил себя за то, что втянул Сьену в эту семейную сцену.

Сьена была приезжей, столичной штучкой. Ей сделали заманчивое предложение – пригласили работать в Рим. А он... зачем-то постарался показать свою жизнь в самом невыгодном свете. Пиво на жаре, барбекю со старыми друзьями да еще проблемы с мальчишкой.

Подъехав к дому, они увидели автомобиль Мэтта рядом с калиткой. Кейн выскочил из машины и тут же исчез в дверном проеме.

Сьена медленно выбралась из машины и улыбнулась Джеймсу искренне, как могла.

– Почему бы тебе не показать Кейну новый велосипед? – предложил тот, не успела она и рта раскрыть.

– Ты и сам можешь показать, – ответила она, устало проведя рукой по липу.

Джеймс взял ее за руку, собираясь исправить неловкую ситуацию. Этот великолепный день не должен закончиться на такой печальной ноте.

– Нет, – помотал он головой. – Это же твой подарок. Ты и подаришь его.

Их руки сцепились в пожатии. Девушка заморгала. И – о чудо! – улыбнулась в ответ на его улыбку и пошла за ним. А как же иначе?

– Кейн, чай на столе, если хочешь. Есть еще сосиски, которые остались от барбекю, их можно разогреть, – произнес Джеймс, когда они вошли. – Разогретая еда – самая его любимая. Так что если парень не спустится через пару секунд, я буду уверен, что он серьезно болен.

Он махнул в окно Мэтту, который выбирал листья из бассейна.

– Ты полагаешь, он может симулировать? – спросила Сьена, осторожно вынимая свою руку из его руки и отходя на безопасное расстояние.

Так. Теперь она на приличной дистанции от него. Черт возьми.

Конечно, плохо получилось, что он оставил ее совсем одну в школе. Пусть она и разговаривала с Мэнди, но та была совершенно ей чужой. Как же он стал неловок за последние полгода. Совершенно разучился общаться с людьми! А особенно с женщинами.

Теперь надо снова расположить ее к себе. Джеймс вынул из холодильника тарелку с сосисками, которую оставил для них Мэтт. Положил тарелку в микроволновку, нажал кнопку подогрева и запустил механизм.

– Честно говоря, не знаю, – признался он. – Такое с ним часто бывает, и я не ругаю его за это. Но сегодня я понял: здесь что-то не так. Мне кажется, я с ним излишне ношусь. Это неправильно с воспитательной точки зрения и ему не на пользу. Об этом я ему и говорил.

Сьена улыбнулась одними губами. Она привыкла так улыбаться. Это же ее профессия. Она имеет дело с пилотами, бизнесменами и пассажирами первого класса. Что там какой-то провинциальный парень с сопливым мальчишкой...

– Ты была, наверно, боевой девчонкой? – спросил он, пытаясь вновь привлечь ее внимание к себе.

– В детстве? – переспросила она. Он кивнул. – Да, мягко говоря. Я родилась на двенадцать лет позже Рика, поэтому меня холили и лелеяли как самую настоящую принцессу. Вот я и стала в итоге избалованной разбойницей. Рик никак с этим не мог смириться. А отец так уставал на работе, что ему было совсем не до воспитания.

– Кажется, в результате все получили по заслугам.

Джеймс хотел пошутить, но Сьена побледнела. И тут он вспомнил, что она почему-то винит себя в смерти отца.

Так-так. Если он хочет ее потерять, то этим комментарием точно добился своего.

– Но я не имел в виду ничего дурного, – объяснил он, беря ее за руку.

– Знаю. Ладно, все нормально.

Запищала микроволновка. Джеймс вскочил со стула и заторопился к двери, чтобы позвать Мэтта.

– Вернусь через пару секунд, – пообещал он Сьене и оставил ее наедине со своими мыслями.

В тот самый момент, когда Джеймс вышел, Сьена уронила голову на руки. Не чересчур ли она чувствительна?

Тут до нее донесся топот ножек Кейна.

Отлично. Как бы теперь загладить неловкость, возникшую при их последней встрече?

Может, просто улыбнуться? Черт, ведь это ее профессия – улыбаться. Она делала это тысячи раз, для рекламы и по работе. Или... снизойти до его возраста, как это делала Мэнди, переходя с мальчуганом на подходящий тон? Что же, теперь уж как получится, так и получится.

Ребятишки те же люди, только маленькие. Они вовсе не такие глупые, как это считают некоторые психологи и родители. Так что уж лучше всего быть с Кейном самой собой.

– Итак, хочешь сосиски с хлебом или тебя еще гложет обида? – спросила она.

Кейн смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, его губы подрагивали. Да, она не старалась быть слащавой, как Мэнди. И еще не была такой положительной, как Мэтт. И не так слепо любила, как Джеймс. Сьена нахмурилась.

– Так что, Кейни? Что выберешь? Вежливость или дружбу? Как я понимаю, деваться тебе некуда.

Он заморгал, удивленный таким тоном разговора. Потом выпрямился и подошел к хлебнице. Вынул буханку и доску для нарезки, подвинул к себе баночку с томатным соусом и масленку.

Итак, у тебя получилось, сказала себе удивленная Сьена. В ней затеплилась надежда.

– Ты любишь майонез? – спросил Кейн не глядя на нее. – Я ненавижу, но папа постоянно кладет майонез на сосиски.

– Нет, я не люблю, – сказала Сьена, подошла к Кейну и передала ему нож. – Хлеб, масло и томатный соус – все, что мне надо. Остальное – не для австралийки.

Кейн взглянул на нее, и на его лице мелькнула улыбка. Он все еще выглядел усталым, глаза до сих пор были покрасневшими, но эта улыбка сказала о многом. Это была улыбка Джеймса, хотя карие глаза мальчик унаследовал явно от матери.

– Хочешь посмотреть мою комнату? – спросил Кейн, вдохновленный надеждой, которая плескалась в ее взгляде.

Схватив тарелку с едой, он взял Сьену за руку и потащил наверх.

На полпути Сьену охватили мучительные воспоминания. Так значит, она ничего не забыла. Все ожило сейчас перед глазами. Несмотря на изменения, произошедшие с этим домом за последние годы, в ней самой как будто ничего не изменилось.

В то давнее время лестницу покрывал ковер. Теперь же она была деревянной и отполированной до блеска. И перила другие. Видна работа Джеймса. Она провела ладонью по гладким перилам, чувствуя руку мастера. А ведь он трудился долгими часами, чтобы все это сделать.

Но, даже учитывая работу Джеймса, это была все та же лестница. Сьена могла пройти по ней с закрытыми глазами.

Невольно она задрожала – воспоминания о старых днях нахлынули с особенной силой. Словно видения прошлого встретились ей на пути. Страхи, которые жили в ней с детства, снова набросились на нее, изголодавшись по ее сильным эмоциям.

Кейн повернул направо. Бывшая комната Рика была преобразована в спальню для Кейна.

Кейн продолжал путь по коридору и довел Сьену до ее бывшей комнаты. Розовые цветочные обои, белые кружевные занавески и постеры с «Нирваной» и «Перлом Джимом» уступили место простым желтым стенам, тяжелым белым шторам и любимым игрушкам Кейна. Пока мальчуган показывал ей компьютер, стереосистему и другие ценности своей комнаты, мысли Сьены витали в другом конце коридора.

Там была комната хозяина.

Безусловно, сейчас это спальня Джеймса.

Старая спальня ее отца...

Однажды она пропустила занятия в школе. В тот день было плаванье, а она забыла купальник. И решила не идти, сказавшись больной. Но надо было получить записку от отца.

Проведя день за видеоиграми, она купила себе мороженое на остаток денег, которые предназначались на автобусный билет, и час шагала пешком домой.

В итоге пришла в час дня.

Поднялась по лестнице и направилась в комнату к отцу.

И нашла его на кровати... бездыханным...

Неожиданно во рту пересохло. Она очнулась от воспоминаний, только когда ее окликнул Кейн. Рука ее была поднята, чтобы постучать в ту самую дверь.

– Сьена! – позвал Джеймс, вернувшись с Мэттом на кухню. Его тон стал напряженным, когда никто не ответил: – Кейн?

– Ты проверь наверху, а я посмотрю в других комнатах, – предложил Мэтт.

Джеймс в мгновение ока одолел лестницу, надеясь, что застанет там обоих, хотя и видел, что Сьена смотрела на Кейна как на чужого.

Новая игрушка для Кейна или какие-нибудь игры, которым она его может научить, – всем этим не завоюешь любви мальчишки. Однако у Джеймса было стойкое ощущение, что Сьена имела к Кейну свой особенный подход. Правда, ему бы хотелось, чтобы она еще посоветовалась и с ним, как общаться с парнем.

Или... или он просто ревнует? Может быть, он не так уж и хорошо знает Кейна? Может быть, он думает лишь о себе?

А вдруг Кейну так же нужна мать, как Джеймсу – Сьена? И вдруг у них еще все получится?

Пожалуйста, только не уходи, мысленно взмолился он, не уходи. Если она опять сбежала... Нет, у него не хватит духу проверить комнаты.

Но тут он замедлил шаг, услышав за дверью одной из спален голоса. Он прислушался.

– Отец отделал ее, когда я еще не родился, – говорил Кейн.

– Она прекрасна, – донесся голос Сьены, и у Джеймса чуть не подкосились ноги. Слава богу, она здесь. Волна облегчения затопила его.

– Комнату для мамы отделывал не он. Мама любила все яркое, не то что мы с отцом. Мы – любители классики.

Джеймс прислонился к стенке и улыбнулся. Смешной этот Кейн!

– А какая у тебя мама? – спросил вдруг Кейн, и улыбка Джеймса погасла.

Он чуть было не бросился на помощь Сьене, боясь, что она не справится с ответом на вопрос. Кейн ведь мастак задавать некорректные вопросы.

– Я никогда не знала своей матери, – сказала Сьена, и ее голос был гораздо спокойнее, чем ожидал Джеймс. – Она умерла, когда я родилась.

– О, надо же, – прошептал Кейн сочувственно: ведь эта ситуация была знакома и ему.

– Вот именно, – сказала Сьена.

Джеймс подумал, что разговор на эту тему закончен, но тут она сказала:

– Я бы очень хотела узнать ее. Хотя бы чуть-чуть.

Ее голос был ровным, но он услышал скрип пружин кровати. Значит, девушка присела. На его кровать. Надо же, Сьена Капулетти сейчас сидит на его кровати. И как так получилось? Может, ему повезет еще больше, и... Но нечего и думать об этом.

– Ты просто счастливчик, Кейни, – сказала она.

– Правда? – спросил Кейн. – Но...

– Да-да, – подтвердила она, не дав ему договорить. – И никаких «но». Ты знаешь, как выглядела твоя мать. Как она улыбалась. Каким было ее любимое блюдо. Во сколько она любила вставать по утрам. Мебель, которую она любила. Верно?

Кейн вздохнул и сказал:

– Верно.

– И кроме того, у тебя отличный отец. Отец, который любит тебя так, что бросил в самом разгаре великолепный пир с барбекю и помчался к тебе в школу.

– Ты думаешь, мой папа классный? – спросил Кейн, и Джеймс затаил дыхание.

– Да, Кейн, я так думаю. – Она приостановилась, а потом сказала: – Думаю, твой папа самый классный мужчина на свете.

Джеймс медленно выдохнул. Самый классный мужчина на свете. Ведь она не сказала «папа», она сказала «мужчина». О боже!

– Эх, Кейни, как бы я хотела, чтобы у меня был такой же отец.

Оба немного помолчали. Затем пружины снова скрипнули, и Джеймс подумал, что это Кейн забрался на кровати, сел рядом с женщиной, которая так быстро завладела его сердцем.

Давай же, Кейн, подумал он со всей силой внушения, какая только в нем была. Помоги нам обоим, сынок. Покажи ей, какими бравыми могут быть парни Дилланы.

– Она ненавидела вставать по утрам, – наконец сказал Кейн. – Отец всегда собирал меня в школу. А мама была по натуре «совой», поэтому она всегда лежала рядом со мной на кровати, пока я не засну вечером. Иногда я до сих пор чувствую ее присутствие рядом...

Снова скрипнули пружины. Да что там такое творится, в конце концов? Джеймс попытался заглянуть в щёлочку между дверью и дверным проемом, но ничего толком не разглядел.

– Вряд ли наши мамы захотели бы видеть нас грустными, Кейн. А твоя наверняка бы была рада твоим успехам в школе, правда? И еще – если бы ты дружил с кем-нибудь в классе. И улыбался всегда, когда прыгаешь на своем любимом батуте.

– Наверное.

– И твой отец тоже хотел бы того же. Ты наверняка догадываешься: твое счастье он ценит больше всего на свете.

– Я знаю.

– Так будь тогда счастлив.

– Вот так просто?

– Вот так просто. Проснись, улыбнись и пожелай себе доброго дня. – Помолчав, она добавила: – Ладно, конечно, это не так просто. И сразу у тебя не получится. Но попытаться стоит, верно? И я думаю, мы с тобой положили хорошее начало.

Кажется, Кейн обнял ее, по крайней мере Джеймсу так представилось.

– Отлично, – сказала Сьена внезапно севшим голосом. – Тогда лучше спуститься вниз, или твой отец подумает, что мы сбежали, и может съесть за нас наши сосиски.

Джеймс отлепился от стены и тихонько сбежал по ступенькам. Вскоре он услышал шлепанье мальчишечьих ног.

– Пап! – позвал Кейн. Его глаза светились радостью.

– Да, сынок? – сказал тот, держась изо всех сил, чтобы только не сжать малыша в своих объятиях.

– Я не выключил музыку в комнате, – вдруг сказал тот и как ветер бросился наверх.

Вскоре вниз сошла Сьена. На ее лице было написано самое настоящее изумление. Она оглянулась на комнату, оставшуюся позади нее.

– Только не говори, что Кейн хвастался тебе своим знаменитым камфарным ящиком. Он любил это место. Когда он был помладше, мы играли в прятки, он постоянно прятался там. И потом пах камфарой.

Она улыбнулась ему. Ее глаза блестели, а щеки порозовели.

– Да, именно это он мне и показывал. Итак, где же наши бутерброды? Я голодна как волк.

Она проскользнула мимо него, оставив за собой шлейф потрясающего аромата.

После самой странной чайной вечеринки в своей жизни Сьена попрощалась.

– А это твой велосипед стоит у двери? – спросил Кейн, когда они поравнялись с ним.

– О черт, совсем забыла. Я же купила его для тебя, – сказала Сьена. – Учитывая, что я разбила твой, я решила, что будет честно купить тебе новый. Но тебе можно ездить на нем в одном случае: если ты будешь слушаться своего отца, не выезжать на проезжую часть, внимательно следить за дорогой и надевать шлем. И просыпаться каждый день утром так, как мы о том говорили. Согласен?

– Отлично. Согласен. Спасибо! – закричал Кейн, хватаясь обеими руками за руль и пробуя звонок. – Обещаю!

– Попрощайся, – сказал Джеймс сыну.

– Пока, Сьена! – и только его и видели.

– О чем вы там разговаривали? – спросил Джеймс, провожая ее до своей машины. – Просыпаться каждый день – это о чем?

Сьена прислонилась к дверце его темного седана и скрестила руки на груди.

– Ничего особенного, – сказала она, избегая его взгляда.

Он обошел машину и, приблизившись к Сьене, прислонился к машине, копируя ее позу.

– Итак? – сказал он.

– Итак, – повторила она, изо всех сил стараясь не краснеть под его пристальным взглядом. – Этот день был... поучительным.

Хотя Джеймс смотрел на нее прямо и искренне, она не могла угадать, о чем он думал. Она едва знала его, поэтому ей был недоступен язык его жестов. Однако ей почему-то казалось, что вел он себя как кот, который только что поймал канарейку.

Она наморщила лоб. Эта решительность, этот прямой взгляд, многозначительная полуулыбка, – все так и дышало чувственностью и ярко выраженной сексуальностью. Сильный. Мужественный. И привлекательный.

Довольная улыбка просияла на ее лице. Несмотря на тяжелый разговор с Кейном. Несмотря на все ее грустные воспоминания и призраки прошлого, которые, казалось, еще чуть-чуть, и покинут ее навсегда.

– Ты можешь остаться... – сказал Джеймс, и Сьена очнулась от своих грез.

Она ждала окончания предложения, но, похоже, он сказал то, что хотел сказать. У нее перехватило дыхание.

Однако после затянувшейся паузы он продолжил:

– На ужин.

Ее сердце забилось в прежнем ритме.

– Нет, – сказала она. – Не могу. Сегодня мой последний вечер здесь, и мне надо провести его с семьей Рика. Тем более что я не знаю, когда в следующий раз вернусь сюда. Если буду работать в Риме, то, наверное, не скоро приеду.

Его глаза залучились теплом, он протянул руку и коснулся ее волос, убирая непослушный завиток за ухо. Сьена задохнулась от нежности этого жеста.

– Так почему бы тогда не остаться? – прошептал он. Его глубокий голос был вкрадчивым, приглашая в интимную атмосферу. На этот раз Сьена не знала, как возразить.

Ведь он предлагал остаться здесь, в Карнах. С ним.

Сьена снова почувствовала, что ей не хватает воздуха. Но не успела она опомниться, как Джеймс наклонился и поцеловал ее.

За долю секунды до того, как их губы встретились, Сьена подумала, что его поцелуй будет робким и застенчивым. Даже скромным. Ведь она была первой женщиной, которую он целовал после смерти жены.

Но когда их губы встретились, его поцелуй оказался долгим и чувственным, настойчивым и уверенным. Он отлично знал, что делает и чего хочет. И Сьена против воли задрожала.

Ее тело бессильно откинулось на горячую стенку машины. Глаза томно закрылись.

Вскоре она испытала более острые ощущения. Его поцелуй сказал ей о том, насколько сильно ее любят, как бережно к ней относятся, и огонь охватил все ее тело.

Сьена будто заново родилась, и весь страх и тревога пропали. Она вдруг ощутила себя в невесомости. Как будто зашла в лифт, а там не оказалось дна, и она падает в бездонный колодец, как Алиса в кроличью нору. И это было невероятно головокружительное чувство, пусть даже она и знала, что все равно приземлится в объятия Джеймса и его сильные, надежные руки ее поймают.

И хотя они больше не приблизились друг к другу ни на йоту, Сьена поняла, что никогда не была так близка ни с одним мужчиной.

Джеймс излучал такую нежность, от него шла такая надежная уверенность! Уверенность в завтрашнем дне, в стабильности мира. И она таяла в этом чувстве, представляя, как было бы хорошо найти рядом с ним покой и счастье. Казалось, она не сможет жить без его объятий.

В этот самый миг для них ничего не существовало. Только он. Только она. Только тепло, которое окутало их обоих сладостным коконом. Его желание, чтобы она осталась, было самым удивительным из всего того, что случилось с ней за последнее время. Одно лишь предположение о том, что она может стать матерью для его сына, восхищало ее.

И словно бы прочтя ее мысли, Джеймс вздрогнул, прервал поцелуй и отпрянул.

Тогда Сьена сама приблизилась к нему, желая продлить блаженство.

Сначала она подумала, что Джеймс осуждающе посмотрит на нее. Но... Он лишь тепло улыбался, держа ее за руки. Улыбался как-то особенно. А глаза сверкали как драгоценные камни.

Сьена не в силах была шевельнуться. Она лишь стояла и смотрела на него. Этот мужчина был самым прекрасным на свете. Самым желанным. С неотразимо искренней улыбкой, удивительно привлекательный, неважно, что одет в потертые джинсы. Ведь она по-настоящему ему нравилась. А это многого стоило.

О господи, а она-то глупенькая! Все время была такой эгоистичной. Всегда делала обратное тому, что обещала себе. Ведь она же обещала себе не делать этого – не влюбляться в этого страстного парня. И вот... получилось все наоборот.

Неожиданно смелость и решительность покинули ее, и она словно окаменела.

– Можно узнать, что за мысли скрываются в этой прекрасной головке? – спросил Джеймс, улыбаясь все той же чарующей улыбкой.

Он провел пальцами по ее щеке – будто обжег своим прикосновением.

– Думаю насчет того, чтобы ты вызвал мне такси, – сказала она, делая усилие над собой. Да, ей надо ехать. И чем быстрее, тем лучше.

И такси тут будет уместнее, чем Руфус.

– Я вместо такси, – сказал он, не отпуская ее рук.

Странное движение привлекло ее внимание. Она посмотрела в сторону окон первого этажа и увидела, как закачалась тяжелая штора.

Кажется, у них были зрители.

Отлично. И долго Кейн за ними наблюдал? Меньше всего ей бы хотелось смутить мальчугана.

– Сьена, не делай этого. Не сбегай... – начал Джеймс.

Сьена перебила его:

– Джеймс, я правда думаю, что лучше вызвать такси, – и кивнула в сторону окна.

Джеймс увидел в окне сына. Тот прижимался носом и ладонями прямо к стеклу.

Джеймс нахмурился, улыбка сошла с его лица, как старая краска.

– Я могу подвезти тебя, – сказал он голосом не громче шепота.

– Тебе лучше остаться. Я-то в порядке. А вот Кейн... Ты ему нужен.

Джеймс понуро кивнул.

– Нужен.

Сьена порылась в сумочке и, достав мобильник, набрала номер службы такси. И на сей раз Джеймс не пытался ее остановить.

Девушка виновато улыбалась, стараясь загладить свое резкое поведение. Конечно, ее профессиональная заученная улыбка была никак не сравнима с искренней улыбкой Джеймса.

Ее спасло приехавшее такси. Джеймс наклонился к ней через опущенное стекло.

– Позвоню тебе позже, – пообещал он.

Я ведь могу и не ответить, подумалось ей.

– Передай Кейну мои самые лучшие пожелания. И пусть он поосторожней гоняет на своем новеньком велике.

Повернувшись к водителю, Сьена назвала адрес Рика.

– Пока, Джеймс, – сказала она, как только такси тронулось с места.

На этот раз она смотрела только вперед, не оглядываясь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

После долгого освежающего душа Сьена переоделась в красную ночную рубашку и спустилась вниз к Рику, который сидел один и пил бренди, читая утренние новости.

– Почему ты не со своим парнем? – спросил он, не отрываясь от газеты.

– Это не мой парень, – возразила Сьена, понимая, что говорит слишком страстно. Рик ей не поверит.

– А почему нет?

– Потому что в моей жизни не может быть парня. Я… я для этого не гожусь.

– Почему?

– Потому что мужчины для меня хуже крысиного яда. Я всегда была чересчур чувствительной. Поэтому не заводила серьезных отношений.

Она сосредоточенно разглядывала свои ногти.

– Я тут разговаривала с восьмилетним пареньком и после разговора поняла, какой же глупой была, что все эти годы винила себя в смерти отца.