Текст книги "Тайна голландской туфли"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Доктору Дженни известно, что вы пришли к нам с признанием? – спросил инспектор.

– О нет!

– Мистер Свенсон. – Старик пристально посмотрел на бывшего хирурга. – Можете ли вы как-то объяснить это преступление?

Свенсон покачал головой:

– Это совершенная загадка для меня. Я в любом случае плохо знал старуху. Когда она приняла горячее участие в судьбе отца, я был еще ребенком, а потом меня отправили в школу, я жил там. Но конечно, ее убил не отец. Я...

– Понимаю. Ну хорошо. – Инспектор поднял трубку одного из телефонов на столе Сэмпсона. – Теперь просто формальность, молодой человек. Мне нужно проверить ваши показания. Посидите молча. – Он набрал номер госпиталя. – Добрый день! Мне нужно поговорить с доктором Дженни.

– Простите... Оператор на связи. Будьте добры, назовите себя.

– Инспектор Квин – полицейское управление. Поспешите.

– Да, одну минутку. – В трубке послышался перезвон, затем густой мужской голос просто сказал: – Здравствуй, отец.

– Эллери! Черт побери... Где ты?.. Ты там?

– В кабинете Дженни.

– Как ты туда попал?

– Просто зашел в госпиталь некоторое время тому назад. Увидеться с Джоном Минхеном. Три минуты назад, если быть точным. Отец...

– Подожди! – приказал старик. – Дай сказать. Слушай. Есть новости. Свенсон сам пришел сегодня утром. Мы записали его показания. Обернулось все очень интересно, Эллери, детали я скажу тебе потом. Он – сын доктора Дженни...

– Что?

– Именно то, что я сказал. А где доктор Дженни? Дай мне его на минутку, сын!

На другом конце провода повисла тишина.

– Так что там?! – нетерпеливо воскликнул инспектор.

– Ты не сможешь поговорить с доктором Дженни, – медленно ответил Эллери.

– Почему? Он где? Его сейчас нет?

– Я пытался сказать, но ты прервал меня... Он здесь, очень даже здесь. – Голос Эллери был печален. – Причина в том, что... он мертв.

– МЕРТВ?

– Да, похоже, его больше нет с нами. – Несмотря на легкомысленность тона, в голосе Эллери слышалась искренняя печаль. – Сейчас 10.35... я пришел сюда в 10.30... Отец, он был убит полчаса назад!

Глава 21
УДВОЕНИЕ

Абигейл Дорн, доктор Фрэнсис Дженни... Два убийства вместо одного.

Инспектор Квин был погружен в мрачные размышления, сидя в полицейской машине, едущей по направлению к Голландскому мемориальному госпиталю... Дженни убит! Невероятно! С другой стороны, это, второе, убийство может быть раскрыто с большей степенью вероятности, что, чем черт не шутит, и приведет к раскрытию первого... Или же, возможно, эти два убийства не имеют отношения друг к другу... Однако в данном случае убийство вовсе странное – совершено в здании, переполненном полицией, и без всякого следа, какой-либо улики... Где же ключ? Вместе с инспектором к госпиталю ехали придавленный горем Свенсон и окружной прокурор Сэмпсон.

Следом двигался служебный автомобиль комиссара полиции, который был срочно извещен о случившемся. Он уже дымился от ярости и ощущения беспомощности...

Кавалькада с визгом тормозов остановилась у госпиталя, приехавшие бросились вверх по каменным ступеням. На ходу, задыхаясь, комиссар прокричал инспектору:

– И ваша, и моя работа яйца выеденного не будут стоить, если мы не раскроем это... сегодня. Сейчас же! Что за бестолковщина, Создатель!

Если после убийства Абигейл Дорн в госпитале царил траур, то сейчас его работа была полностью парализована. Вся профессиональная деятельность застыла. В коридорах не было видно ни сиделок, ни докторов. Даже Айзек Кобб, привратник, исчез со своего поста. Однако повсюду суетились синие мундиры – полицейские – и одетые в штатское сыщики.

Лифт стоял пустым. Комната ожидания была плотно закрыта. Кабинеты опечатаны; их охраняли полицейские.

Жужжащий рой детективов окружал закрытые двери кабинета доктора Дженни.

Толпа расступилась перед инспектором, комиссаром и Сэмпсоном. Замыкал шествие сержант Вели. Инспектор первым ступил в кабинет теперь уже покойного доктора Дженни. Свенсон замедлил шаг; лицо его было белым, напряженным. Вели плотно закрыл за ними двери.

В просторном кабинете, прямо на рабочем столе, распласталось тело доктора Дженни... Хирург сидел в кресле, упав грудью на стол, седая голова опустилась на скрюченную левую руку. В пальцах правой руки все еще была зажата ручка...

Эллери, Пит Харпер, доктор Минхен и Джеймс Парадайз, управляющий госпиталем, расселись по левую стену кабинета на стульях. Из них только Эллери и Харпер спокойно взирали на труп, Минхен и Парадайз ощутимо дрожали.

Доктор Сэмюэль Праути, медицинский эксперт, стоял возле стола, рядом с ним на полу его черный портфель.

Никто ни с кем не здоровался, не проронил ни слова. Им было нечего сказать, от потрясения не находилось подходящих слов. Ужас на лицах выражал сущность происходящего. Некоторые воспринимали действительность как катастрофу. Свенсон, дрожа, оперся о дверь, после одного краткого взгляда в сторону окостеневшей фигуры отца он старательно отводил от нее глаза. Инспектор, комиссар и Сэмпсон стояли плечом к плечу и глядели на немую сцену.

Кабинет был квадратным. Одна дверь, одно окно. Дверь, выходящая в южный коридор, была широкой. Налево был маленький стол для стенографистки с пишущей машинкой на нем. Большой стол покойного доктора располагался справа. Около стола стояло только кресло, а в нем тело доктора Дженни. По правую руку от стола находился плотно набитый книгами книжный шкаф.

Кроме четырех гравированных портретов усатых медицинских знаменитостей по стенам, в кабинете больше ничего не было...

– Ну что, док, каков вердикт? – резко спросил комиссар.

– Та же история, господин комиссар. – Доктор Праути достал сигару. – Удушение.

Эллери наклонился, облокотившись о колено.

– Проволокой, как и в прошлый раз?

– Да. Можете посмотреть сами.

Квин медленно подошел к столу, сопровождаемый комиссаром и Сэмпсоном. Взглянув на шею покойного, они увидели на затылке темную полосу и быстро отвели взгляд.

– Перед тем как накинуть ему на шею проволоку, убийца ударил его по голове, – добавил доктор Праути. – Каким-то тяжелым предметом – трудно определить каким. Контузия в области мозжечка.

– И еще предварительно усыпил, чтобы он не подал голоса, – пробормотал инспектор. – Как вы узнали, что он сидел за столом, когда его ударили? Если он сидел – убийца стоял сзади.

Эллери вскинул голову, но ничего не сказал.

– Вы правы, инспектор. – Праути все еще не успел зажечь сигару. – Тот, кто ударил его, стоял сзади. Когда мы его нашли – он не лежал вот так на столе, а сидел в кресле – позвольте, я покажу... – Он осторожно приподнял тело так, чтобы оно вновь оперлось о спинку кресла, при этом голова свесилась на грудь. – Вот в таком он был положении. Правда, мистер Квин? – спросил Праути.

Эллери, все еще не оправившись от шока, механически улыбнулся:

– О да, да. Именно.

– Ну вот. Теперь вы можете видеть проволоку. – Праути осторожно приподнял голову. Проволока так глубоко вошла в плоть, что след был узким, почти невидимым. Позади она была скручена концами – точно как в случае с Абигейл Дорн.

Инспектор выпрямился.

– Значит... Он сидел вот так, кто-то вошел, зашел сзади, ударил его по голове и затем удушил. Так?

– Именно. – Праути пожал плечами, взял свой портфель. – Я могу ручаться за одно – такой удар можно было нанести только сзади... Ну, я пошел. Фотографии сделаны, инспектор, и отпечатки пальцев тоже ребята взяли. Их здесь тьма, особенно на стеклянной поверхности стола, но наверняка это отпечатки пальцев Дженни и его стенографистки.

И медицинский эксперт, закусив сигару, натянул на уши шляпу и вышел.

Все молча смотрели на труп.

– Доктор Минхен, эта травма от удара на голове могла вызвать смерть?

– Нет, – с трудом, подавленно сказал Минхен. Глаза его были красны. – Праути прав. Его просто оглушили, чтобы случайно не крикнул. Он умер... он умер от удушья, инспектор, это очевидно.

Все склонились над проволокой, чтобы рассмотреть.

– Выглядит так же, как в прошлом случае, – заключил Квин. – Томас, как только удастся – проверь.

Гигант кивнул.

Тело оставалось в кресле в том же положении, как Праути оставил его пять минут назад. Комиссар, изучив лицо покойного, что-то пробормотал. На нем не отражались ни страх, ни удивление. Кожа уже начинала приобретать характерный голубоватый оттенок, но черты лица были совершенно спокойными. Глаза были закрыты.

– Вы тоже заметили, сэр? – внезапно спросил Эллери со своего стула. – Совсем не похоже на выражение лица человека, на которого внезапно напали, когда тот сидел в одиночестве.

– Именно это я и подумал, молодой человек, – жестко ответил комиссар. – Вы – сын Квина, так? Странно.

– Именно странно. – Эллери встал и прошел к столу, чтобы еще раз вглядеться в лицо Дженни. – А предмет, которым его ударили, унесли. Унес убийца... Заметили, что делал Дженни в момент нападения?

И он указал на ручку, зажатую в пальцах убитого. На столе лежал листок. Он был наполовину исписан мелким неразборчивым почерком. Дженни, по всей видимости, оборвали на середине предложения. Последнее слово заканчивалось конвульсивным росчерком пера и кляксой.

– Он работал над рукописью книги, когда ему нанесли удар, – пробормотал Эллери. – Это элементарно. Он и доктор Минхен совместно работали над интереснейшей рукописью.

– В какое время он умер? – задумчиво спросил Сэмпсон.

– Праути говорит, что, предположительно, между 10.00 и 10.05. Джон Минхен согласен с ним.

– Это нас никуда не приведет, – резко бросил вдруг инспектор. – Томас, отправь тело в морг. Не забудь предварительно тщательно обыскать. И приходи – ты мне нужен. Садитесь, комиссар. И вы, Генри... Свенсон!

Свенсон вздрогнул, посмотрел на него широко открытыми глазами.

– Я... нельзя мне уйти? – хрипло спросил он.

– Да, – мягко ответил инспектор. – Вы нам сейчас не нужны. Томас, пошлите кого-нибудь в Порт-Честер проводить мистера Свенсона.

Вели вывел Свенсона за дверь. Свенсон казался ошеломленным, напуганным – ноги не слушались его. Он вышел, даже не оглянувшись.

Эллери мерил шагами кабинет. Комиссар со вздохом сел и начал вполголоса совещаться с прокурором и инспектором. Парадайз, молча дрожа, все еще сидел у стены. Минхен не проронил ни слова – уставился взглядом в пол.

Эллери остановился напротив него, загадочно глядя.

– На что смотришь – на новый линолеум?

– Что? – Минхен облизнул сухие губы, попытался улыбнуться. – А... А как ты узнал, что он новый?

– Это очевидно, Джон. Это так?

– Да. Полы всех личных кабинетов недавно были перестелены новым линолеумом...

Эллери вновь начал ходить по кабинету.

Дверь открылась. Два студента-практиканта, явно взволнованные, с белыми лицами, вошли с носилками.

Пока они поднимали и перекладывали тело, Эллери стоял у окна, хмурился, смотрел на стол. Сузив глаза, подходил посмотреть на убитого еще раз.

Когда тело переложили на носилки, он обернулся и резко произнес – так, что все вздрогнули:

– Позади стола должно быть окно!

– Что творится в твоей голове, сын? – с изумлением спросил инспектор.

– Это так на тебя подействовало, Эллери? Здесь никогда не было окна, – засмеялся Минхен.

Эллери покачал головой:

– Архитектурная оплошность, которая не дает мне покоя... Жаль. Бедняга Дженни не знал девиза, начертанного на кольце Платона. Как же там?.. «Легче предотвратить дурную привычку, чем покончить с ней...»

Глава 22
СУММИРОВАНИЕ

Несколько часов спустя небольшая молчаливая компания сидела в кабинете покойного, наполненном серо-голубым табачным дымом. По напряженным лицам, плотно сжатым челюстям, наморщенным лбам было ясно, что все ощущают близость полного провала расследования и что убийство доктора Дженни так же необъяснимо, как и первое убийство.

Комиссар полиции ушел в полной прострации, с абсолютно серым лицом. Подавленный Харпер исчез еще за час до того, чтобы передать по телефону важные новости в свою газету. Сэмпсон, крайне озабоченный, в то же самое время оставил госпиталь, чтобы вернуться в свой кабинет для выполнения неизбежной обязанности давать интервью прессе и сделать заявление для общественности.

Сержант Вели все еще бродил по коридорам, собирая свидетельства возможных очевидцев. Смертоносная проволока после анализа была сочтена аналогичной той, которой удушили миссис Дорн. Сержант начал еще одно расследование в поисках второго источника проволоки – однако без всякого видимого успеха.

Только инспектор, Эллери, доктор Минхен и Люсиль Прайс, ассистентка убитого Дженни, остались на месте. Мисс Прайс срочно вызвали, чтобы застенографировать заявление инспектора.

В противоположность сомнамбулическому состоянию Минхена, Эллери был ошеломлен и подавлен вторым убийством. Лицо его выражало страдание, в глазах таились боль и тусклый свет несчастья. Он сидел возле окна, опустив голову...

– Готовы, мисс Прайс? – спросил инспектор.

Медсестра, сидевшая за маленьким столиком в углу с карандашом наготове, выглядела испуганной. Она была бледна, рука дрожала, глаза были устремлены на пустой лист стенографического блокнота, и она явно избегала останавливать взгляд на столе теперь уже покойного патрона.

– Тогда пишите, – начал инспектор. Он ходил перед ней туда-сюда, сдвинув брови и тесно сжав руки за спиной. – Филип Морхаус. Морхаус обнаруживает тело.

Детали. Морхаус заехал в госпиталь с кейсом с документами, чтобы поговорить с доктором Дженни относительно его доли в завещании. Прибыл в 9.50. При входе его встретил Айзек Кобб, привратник. Время подтверждено. Оператор связи соединился с кабинетом Дженни, передал послание, что Морхаус желает побеседовать с доктором. Голос, без сомнения принадлежавший Дженни – подчеркните это, мисс Прайс, – отвечал, что он очень занят, но вскоре освободится. Мистеру Морхаусу предложили подождать. Морхаус выразил недовольство и раздражение отсрочкой, что подтверждает оператор связи, но решил ждать. Кобб увидел, что он входит в комнату ожидания из вестибюля и садится на скамью... Я не слишком быстро диктую?

– Нет... нет, сэр.

– Добавьте следующее замечание, – продолжил инспектор. – Кобб не может поручиться, что Морхаус не покидал комнату ожидания в течение всего периода времени. Кобб находился в вестибюле, еще одна дверь из комнаты ожидания ведет в южный коридор, поэтому нельзя поручиться, что посетитель не выходил в южный коридор, никем не замеченный.

Продолжение. Детали. Морхаус утверждает, что просидел в комнате ожидания полчаса, приблизительно до 10.15. Затем он снова прошел к оператору связи, выйдя через вестибюльную дверь, и попросил позвонить Дженни еще раз. Оператор выполнил просьбу, но ответа не получил. Морхаус в гневе пересек южный коридор и постучал в дверь кабинета Дженни. Никто не откликнулся. Кобб, видя это, выразил протест и пошел вслед за Морхаусом. Пришел также дежурный полицейский, находившийся на посту снаружи. Морхаус спросил, видели ли они, чтобы Дженни за последние полчаса выходил из кабинета. Кобб ответил, что нет, однако он не наблюдал за дверью кабинета. Морхаус сказал, что с Дженни могло что-нибудь случиться. Кобб почесал затылок, Моран (дежурный полицейский) попробовал открыть дверь. Кобб, Морхаус, Моран вошли и увидели тело Дженни. Кобб сразу же объявил тревогу, Моран позвал на помощь детективов, находившихся в здании госпиталя. В это время доктор Минхен вошел в госпиталь. Минхен присутствовал в кабинете до приезда полиции. Несколькими минутами позже по своей воле в госпиталь вошел Эллери Квин... Записали, мисс Прайс?

– Да, сэр.

Минхен сидел скрестив ноги, озадаченно посасывая палец. В его глазах был ужас.

Инспектор бродил по кабинету, консультируясь время от времени с клочком бумаги. Он положил руку на плечо медсестре.

– Добавьте это к данным по Морхаусу. Наблюдение. У Морхауса нет абсолютного алиби на период совершения преступления. Теперь берите чистый лист бумаги и пишите про мисс Хильду Дорн.

Хильда Дорн в госпитале. Приехала в 9.30, ее видели Кобб и Моран. Цель приезда – забрать личные вещи Абигейл Дорн в комнате, которую ее мать занимала как назначенная на операцию пациентка. С мисс Дорн в комнате никого не было. Утверждает, что при виде вещей миссис Дорн она так расстроилась, что ничего не могла делать – только сидела и думала. Была найдена плачущей на кровати в 10.30 медсестрой Оберманн. Никакого фактического подтверждения тому, что мисс Дорн находилась в комнате в означенный период и никуда не выходила, нет.

Медсестра Прайс быстро писала. Кроме звука графитного карандаша, царапающего бумагу, в комнате других звуков не было – стояла мертвая тишина.

– Доктор Люциус Даннинг и Сара Фуллер. – Губы инспектора при последнем имени сжались. – Даннинг приехал в госпиталь, как всегда, рано, для исполнения своих обычных обязанностей. Это подтверждено его ассистентами. Сара Фуллер приехала в 9.15, чтобы увидеться с Даннингом, – подтверждено Мораном, Коббом, оператором связи. Они беседовали, закрывшись, в течение часа. Сара Фуллер пыталась выйти из госпиталя минуту спустя после момента, когда было обнаружено тело доктора Дженни.

Оба отказываются назвать предмет разговора. Каждый выгораживает другого – утверждают, что оба не покидали кабинета Даннинга в течение разговора. Третьего лица, которое могло бы подтвердить их алиби, не найдено. – Инспектор сделал паузу, поглядев в потолок. – По настоянию комиссара полиции Даннинг и Сара Фуллер арестованы как свидетели. Отказываются называть предмет их переговоров – оба. Оба выпущены под залог в двадцать тысяч долларов за каждого – залог уплачен адвокатской конторой Морхауса.

Эдит Даннинг, – быстро продолжал он. – Пришла на службу в социальный отдел госпиталя в девять утра. Весь означенный период находилась в госпитале. Посетила нескольких больных. Нет абсолютной уверенности в ее утверждениях. Она не берет на вызовы ассистента, поэтому никто не может подтвердить ее алиби и нет оснований исключить ее из списка подозреваемых...

Майкл Кадахи. Все еще находится в палате, выздоравливая после операции аппендицита. Охрана у палаты. Невозможность передвижения. Общение с внешним миром пресечено. Однако и это не дает гарантии, что такой опытный преступник, как Кадахи, не найдет иных способов сообщения.

Доктор Пеннини. Была занята обычной работой в родильном отделении. Посетила нескольких (двадцать) пациенток, однако никто не может подтвердить фактов ее передвижения. По словам Морана и Кобба, здания госпиталя не покидала.

Мориц Кнайсель. Все утро находился в своей лаборатории, никем не замеченный. Утверждает, что Дженни посетил лабораторию незадолго до 9.00, сообщил о грозящем ему аресте, чем был подавлен. Сказал Кнайселю, что пойдет в свой кабинет работать над книгой, что никого не желает видеть. Они кратко обсудили результаты экспериментальной работы, после чего Дженни ушел. Кнайсель – вне подозрений, однако весть об убийстве его поразила... Записали, мисс Прайс?

– Готово, инспектор Квин.

– Хорошо. Теперь еще одно. – Инспектор просканировал взглядом свои заметки и продолжил: – Хендрик Дорн. Посетил госпиталь двадцать минут десятого, для получения назначенного ему трижды в неделю ультрафиолетового облучения. Ожидал приема на пятом этаже в лаборатории лучевой терапии до 9.35, сеанс был закончен в 9.50. Лежал в отдельной палате, как назначено, после процедуры, на главном этаже до момента обнаружения тела. Нет подтверждения того, что он оставался все время в палате...

Ну, это все, мисс Прайс. Пожалуйста, перепечатайте это немедленно. Сделайте две копии и отдайте все сержанту Вели – тому большому человеку на посту. Он будет здесь до вечера.

Медсестра послушно кивнула и начала перепечатывать стенограмму.

Эллери устало взглянул на отца:

– Если ты покончил с этими пустыми отчетами, отец, то давай поедем домой. – И он посмотрел из окна вниз.

– Еще минутку, сын. Не бери в голову. Нельзя же так переживать в каждом случае. – Инспектор облокотился о стол Дженни и взял понюшку табаку. – Я не поверил, что такое возможно. – Он грустно покачал головой. – Дженни, похоже, накликал свою собственную смерть. Закрылся в кабинете, сказал мисс Прайс, что она ему не нужна этим утром, и тем самым подставил себя под удар убийцы, который вошел и вышел незамеченным. Последним его видел Кобб, который показал, что Дженни вышел из лаборатории Кнайселя и вошел в свой кабинет. Это было немногим позже девяти утра. И ни единая душа не видела его и не говорила с ним, кроме оператора связи в 9.50, который объявил о прибытии Морхауса. Врачи в один голос говорят, что Дженни был убит между 10.00 и 10.05 – так что, несомненно, в телефонную трубку в 9.50 говорил сам Дженни... Ну ладно!

– Какая путаница и неразбериха... – глядя в окно, проронил Эллери. – Хильда Дорн, Хендрик Дорн, Даннинг, Сара Фуллер, Кнайсель, Морхаус – все были здесь, и никто не был свидетелем.

Минхен пошевелился, слабо улыбнувшись.

– И единственный, кто никак не мог быть убийцей, – это Майкл Кадахи. И я. Вы уверены, что не подозреваете меня, инспектор? После того, что случилось, все возможно... О боже! – И он закрыл глаза руками.

В наступившей тишине слышен был только треск машинки.

– Ну что ж, – угрюмо сказал старик, – если вы это сделали – вы просто дух, мистер Минхен. Вы не могли быть одновременно в двух местах...

Они еще несколько минут поговорили. В голосе Минхена слышались истерические нотки.

Эллери аккуратно застегнул пальто на все пуговицы.

– Пошли, – решительно сказал он. – Пошли, пока у меня мозги не взорвались от предположений.