Текст книги "Тайна пентхауса"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9
ДЖИМ СЭНДЕРС

На следующее утро Эллери Квин проснулся с твердым намерением не заниматься тайной убийства Гордона Кобба. Он прибыл в свой офис раньше Никки Портер, решив написать минимум две главы, дабы наверстать упущенное время. Он сел за стол, намереваясь приступить к работе, но поймал себя на мысли, что ему не дают покоя кое-какие моменты в деле Кобба.

Например, спрашивал себя Эллери, как объяснить то, что, как сообщила его отцу полиция Сан-Франциско, на борту «Маньчжурии» не было ни одного пассажира-китайца? Сбежали ли с добычей Ольга Отеро или Сэндерс, прежде чем Смит, Бретт и компания начали действовать? Рапорты о них и Гарри Уолше инспектор уже получил.

В сведениях об Уолше не было ничего подозрительного. Несколько лет назад он был менеджером у боксеров. Некоторые его операции выглядели сомнительными, но уцепиться было не за что. Затем Уолш стал агентом по найму в варьете и занимался этим, покуда жанр не спел свою лебединую песню. Впоследствии он работал менеджером и агентом иностранных художников, певцов, скрипачей и пианистов, а также балетных трупп. Кобб и Уолш были старыми друзьями. Уолш организовал Коббу его первые гастроли в Китае лет двадцать назад.

Зато репутация Р.М. Смита, мягко выражаясь, дурно пахла. Его дебютом в полицейских досье было карточное шулерство на трансатлантических лайнерах. Получив широкую известность в пароходных компаниях, он вынужден был бросить эту профессию. Вскоре Смит оказался замешанным в биржевом скандале на Уолл-стрит. Ему удалось выкрутиться, подставив своих сообщников. После этого он вновь занялся шулерством, используя Бретта, Риттера и других в качестве приманки для богатых заезжих бизнесменов, селившихся в лучших отелях.

Бретт и Риттер были мошенниками. Риттер когда-то выступал как фокусник под псевдонимом Невероятный Корри. Возможно, это…

– О, Эллери!

Поезд мыслей Эллери Квина резко затормозил. Вошла Никки.

Эллери демонстративно посмотрел на часы.

– Вы опоздали всего на полчаса, – заметил он. – В чем дело? Постель оказалась неудобной?

– Я практически вовсе не спала, так что умерьте вашу иронию. – Девушка плюхнулась на стул. – Ну и ночь!

– А что не так с ночью? – Эллери положил карандаш на чистый лист бумаги и откинулся на спинку стула. – Я спал как сурок.

– Во-первых, мистер Уолш приходил повидать Шейлу и говорил не закрывая рта. Потом…

– Что ему было нужно?

Никки вздохнула.

– Думаю, он не прочь приударить за Шейлой. Вы, наверное, заметили, что она очень привлекательна, а теперь, очевидно, и богата.

– О чем он говорил?

– Вы следили за графом, Эллери? Куда он отправился?

– В отель «Суифтфилд». О чем говорил Уолш?

– О делах мистера Кобба. Он сказал, что должен передать их Шейле. Мистер Кобб наделил его правами своего поверенного, но после его смерти они недействительны. Мистер Уолш предложил Шейле дать ему записку для администрации отеля, тогда он пойдет туда и распакует вещи ее отца. С его стороны это весьма предупредительно – он ведь знал, что Шейла даже подумать не может о том, чтобы самой идти в отель.

– Из-за его предупредительности вы и не спали?

Никки зевнула.

– Не только. Кто, по-вашему, пришел следующим? Этот коридорный, Джим Сэндерс! И он совсем не коридорный – в уличном костюме он очень даже привлекательный.

– В деловом костюме, – поправил Эллери.

Она снова зевнула.

– Нет, в уличном. Деловой костюм – это его униформа.

– Ладно, пускай. Что было нужно Сэндерсу? И кто он, если не коридорный?

– Не знаю. Сэндерс просто сказал, что он не коридорный.

– Зачем он приходил к Шейле?

– Ах, для вас она уже Шейла? Ну, Сэндерс тоже в нее влюбился. Когда он смотрел на нее, его глаза были большими, как блюдца. В некоторых девушек влюбляются все.

– Вы мне объясните, зачем он приходил? – терпеливо спросил Эллери.

– Хотел помочь ей узнать, кто убил ее отца.

– Если он хотел помочь, то почему убежал, а не пошел в полицию?

– Сэндерс не хочет иметь дело с полицией. Он сказал, что предпочитает действовать самостоятельно, так как полицейские все только портят.

Эллери начал ощущать раздражение. Болтливость Никки иногда выводила его из себя.

– Сэндерс сообщил Шейле, где она может его найти?

– Нет. Он боялся, что полиция вытянет это из нее. Джимми Сэндерс все о вас знает, Эллери. Он считает вас чудесным! Разве не здорово быть знаменитым? Сэндерс сказал, что сам свяжется с Шейлой.

Эллери нахмурился.

– И как же он собирается ей помочь?

– Сэндерс дал понять, что кое-кого подозревает, – таинственно произнесла Никки. – Он знает многое, о чем пока не может рассказать. И он хотел одолжить у Шейлы ее ключ.

– Какой ключ?

– От пентхауса. Какой же еще?

– Зачем он ему?

– Естественно, для поисков улик. Сегодня утром вы на редкость тупы.

Эллери внезапно выпрямился на стуле.

– Она дала ему ключ?

– Нет. Шейла поблагодарила его, но сказала, что полностью вам доверяет, и что вы занимаетесь этим делом. Она отдала ключ мне, чтобы я вручила его вам.

Эллери сдерживался с трудом.

– Я не имею ничего общего с этим делом! Можете вы это понять? Немедленно садитесь за машинку!

– Но, Эллери, я не в состоянии работать сегодня. Неужели вы думали, что я буду сидеть здесь и печатать на машинке, когда Шейла… Если вы не хотите помочь, мне придется самой заняться этим делом…

Дверь открылась, и на пороге появился молодой человек.

Эллери вздрогнул. В нем, безусловно, было что-то знакомое, но что? Ну конечно! Это же Сэндерс!

Молодой человек снял шляпу. В хорошо скроенном костюме из камвольной ткани он и в самом деле нисколько не походил на коридорного.

– Простите, – заговорил Сэндерс. – Я стучал несколько раз, но никто, кажется, не услышал.

– Мистер Сэндерс! – удивленно воскликнула Никки. – Неудивительно, что мы не слышали. Эллери, вам не следовало так кричать.

– Доброе утро, мисс Портер. Я надеялся застать вас здесь. Как мисс Кобб?

– Естественно, она чувствует себя плохо. Эллери, вы помните мистера Сэндерса?

Эллери кивнул.

– Здравствуйте, мистер Квин. – Сэндерс протянул руку через стол. – Вчера я не понял, что вы и есть тот знаменитый автор детективных романов. Я хочу сделать вам одно предложение. Оно как раз по вашей части.

– Может быть, вы сперва скажете мне, кто вы такой?

– Меня зовут Джим Сэндерс.

– Это мне ни о чем не говорит.

Сэндерс криво усмехнулся.

– Хотя статьи за моей подписью еще не печатаются, я работаю в нью-йоркской «Пост-диспэтч». Вернее, работал до вчерашнего дня – редактор меня уволил. – Он снова усмехнулся. – Для этого и существуют редакторы – чтобы орать на сотрудников, вычеркивать абзацы в их статьях и увольнять их.

– За что уволили вас?

– За проявление инициативы. Редактор всегда советовал мне ее проявлять, а в результате за это и выгнал.

Теперь усмехнулся Эллери.

– Возможно, у вас разные представления об инициативе?

– Очень может быть. Как бы то ни было, я уволен окончательно и бесповоротно. Правда, у меня еще осталось тридцать пять долларов, так что я не совсем на мели.

– Поздравляю. Извините, одну минуту.

Эллери встал и вышел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.

Вскоре он вернулся и сел за стол.

– Вроде бы вы в самом деле Джим Сэндерс, работали репортером в «Пост-диспэтч» до вчерашнего дня и недавно возвратились из Китая.

– Не «вроде бы», мистер Квин, а действительно так.

– Судя по тону вашего редактора, – мягко заметил Эллери, – вы не советовались с ним относительно вашей инициативы. Он говорит, что вы вернулись из Китая вопреки его распоряжениям.

– Это верно.

– Ну и каково ваше предложение?

Прежде чем заговорить, Сэндерс задумчиво посмотрел на него.

– Я располагаю важной информацией насчет убийства Кобба и передам ее вам в обмен на имеющиеся у вас сведения при одном условии.

– А именно?

– Что вы не передадите ее полиции.

Эллери окинул его холодным взглядом.

– Если вы знаете что-то, способное пролить свет на тайну убийства Гордона Кобба, то вам лучше всего немедленно пойти в Главное полицейское управление. А если вы считаете, что я стану утаивать информацию от инспектора, то убирайтесь отсюда, пока я вас не вышвырнул.

– Ну-ну, мистер Квин, не сердитесь. Я не предлагаю ничего подобного. Мне известно, что вы играете честно. И я тоже – к тому же я не дурак. Новости – мой бизнес, и на сей раз я должен оказаться на высоте. Я намерен найти убийцу Гордона Кобба, даже если это будет моим последним поступком на этом свете. Когда у меня появятся все факты, я передам их полиции и моей газете. Это будет моей сенсацией, понятно? Они начнут умолять меня вернуться и пообещают пару сотен в неделю. Ну, согласны, чтобы я конфиденциально сообщил вам свою историю, или нет? Кстати, меня вышвыривали из офисов и покрупнее вашего, мистер Квин.

В бодрой откровенности Сэндерса было нечто притягательное. Эллери повернулся на вращающемся стуле и посмотрел в окно.

– Я делаю вам контрпредложение, – наконец сказал он. – Рассказывайте вашу историю. Если она покажется мне правдивой – а я буду единственным судьей, – то я дам вам письмо к моему отцу и гарантию, что все, сообщенное вами мне или ему, не попадет к другим репортерам или в газеты, пока дело не будет раскрыто. И обещаю, что о вашей роли не забудут.

– Это справедливо. По рукам. – Сэндерс снова пожал руку Эллери через стол. – О'кей, мистер Квин. Три года назад моя газета послала меня в Китай писать хронику боевых действий. Мне нужно было хорошо ориентироваться, а это нелегко. Пару месяцев назад я набрел на нечто интересное – это еще мягко сказано! Не важно, как мне это удалось. Репортеры не раскрывают источники информации, даже если их пытают на дыбе. Туань Енсунь – важная шишка в Китае. Он один из крупнейших финансистов, поддерживающих правительство. Вы знаете Чайна-таун – здесь или в Сан-Франциско?

– Довольно хорошо, – кивнул Эллери.

– Когда-нибудь слышали о Ли Су?

– Я знаю, что он один из самых влиятельных китайцев в Штатах.

– Вот именно. Ли Су – близкий друг Туань Енсуня. Так вот, Туань Енсунь начал проводить тайные совещания с другими китайскими тузами. О чем они совещались, я не знал и поэтому решил проявить инициативу. Некоторое время мои военные корреспонденции в газету были более чем скудными. Редактор начинал злиться. Но что я мог поделать? Если бы я телеграфировал о том, что разнюхал, моя жизнь не стоила бы и ломаного гроша. Кроме того, такую телеграмму просто бы не отправили.

Ну, каким-то таинственным образом Ли Су объявился в Гонконге. Я видел, как он входил к Туаню, но назад не вышел. Тогда я послал осторожную телеграмму, советуя разузнать о местопребывании Ли Су. Редактор телеграфировал в ответ: «Ли Су в Нью-Йорке. Не получал от тебя ничего три дня». Но я своими глазами видел Ли Су в Гонконге! Я продолжал наблюдать за Туанем. Состоялось последнее совещание важных шишек, и они послали за Гордоном Коббом. Я узнал, что Кобб на следующий день отплывает на «Маньчжурии». Это американский корабль. Предполагалось, что он возьмет пассажиров в Иокогаме, но в последний момент поступило распоряжение следовать прямым курсом в Сан-Франциско. Может, вы этого не знаете, но Гордон Кобб был одним из немногих иностранцев, пользовавшихся доверием в китайских верхах. Он говорил по-китайски как местный житель и мог вести себя так же – я имею в виду их обходительные манеры. К тому же он понимал их юмор. Короче говоря, слепому было ясно, что готовится нечто важное. В наши дни репортеру в Китае необходимы связи и друзья. У меня их было достаточно. Я оказал пару услуг капитану «Маньчжурии», и он взял меня стюардом.

Однажды, высунувшись из бортового иллюминатора, я увидел Ли Су, переодетого кули,[12]12
  Кули – китаец-грузчик.


[Закрыть] когда он поднимался по трапу на палубу третьего класса. Ли Су – кули! Один из богатейших людей в Америке! Не знаю, сошел ли он тут же на берег, но больше я его никогда не видел. Зато я видел, как Кобб направляется в первый класс, и проследил за ним до его каюты.

У него были сундук и чемодан. С сундуком он прибыл в «Холлингсуорт», а к чемодану я скоро вернусь. Сундук поместили в трюм. Корабль отплыл на два часа позже – запомните это хорошенько. На четвертый день я спросил капитана о причине. Он сказал, что корабль задержали по просьбе японского консула, чтобы подождать пассажирку по фамилии Отеро. Одному из офицеров пришлось освободить для нее каюту. Так вот, с того момента, как Кобб впервые появился на палубе, она стала к нему липнуть!

Теперь насчет чемодана. Он был из воловьей кожи, около четырех футов в длину, трех в ширину и двух в глубину. Кобб сам отнес его к себе в каюту и не спускал с него глаз, пока он не исчез.

– Исчез? – Эллери выпрямился. – Что вы имеете в виду?

– Кобб два дня не выходил из каюты и ел только там. Но на третий день, когда я утром принес ему завтрак, он уже ушел на палубу, а чемодан исчез. Я спросил у него: «Мистер Кобб, разве у вас не было чемодана?» – «Был, – ответил он, – но я попросил отправить его в трюм». Это была ложь, мистер Квин. Ну, вот моя история. Каков ваш вердикт?

– Вы выиграли, Сэндерс, – сказал Эллери.

Глава 10
ЛОИС ЛИНЬ

Эллери позвонил отцу в Главное управление, как только Сэндерс вышел из его офиса с письмом к инспектору.

– Папа, – сказал он, – Сэндерс, коридорный, сейчас на пути к тебе. У него для тебя симпатичная история. Парень он смышленый. Возможно, даже слишком. Если он собирает китайские сувениры, то более ценные, чем пропавшее ожерелье из жадеита. Не говори ему, что ты сейчас отправишь в Сан-Франциско телеграмму с вопросом, были ли китайцы среди экипажа. – После паузы Эллери добавил: – Помнишь, я упоминал, что без китайца тут не обошлось? Пока, папа.

Когда он положил трубку, Никки спросила:

– Значит, вы все-таки собираетесь продолжать расследование, Эллери?

– Я налогоплательщик, а налоги идут на содержание полиции. Вот и все, Никки. Больше я не хочу это обсуждать. Принимайтесь за работу.

К его удивлению, девушка улыбнулась, кивнула и села за столик в соседней комнате, оставив дверь открытой.

Вскоре послышался стук машинки. Эллери встал, закрыл дверь и снова сел за стол. На верху чистого листа он написал: «Глава 8. Оружие», намереваясь, наконец, заняться «Исчезающим трупом». Но он закончил всего несколько абзацев, когда голос Никки заставил его обернуться.

– Эллери. – Девушка стояла в дверях.

– В чем дело теперь?

– Будьте хорошим мальчиком и принесите мне кока-колу.

– Почему бы вам самой не спуститься в аптеку?

– Я не хочу тратить время. Ну, пожалуйста, Эллери!

Когда спустя пять минут Эллери вернулся, неся бутылку кока-колы, из горлышка которой торчали две соломинки, он с удивлением обнаружил, что дверь офиса заперта. Ища свой ключ, Эллери подумал, что Никки ненадолго вышла, но, открыв дверь, нахмурился. Никки не только ушла, но заперла пишущую машинку и отложила рукопись.

На столе Эллери лежал листок с отпечатанным текстом. Он прочитал его.

«Эллери, мне пришлось выставить вас, чтобы позаимствовать вашу игрушку из нижнего ящика. Раз вы так скверно настроены, мне придется действовать в одиночку. Когда пришел мистер Сэндерс, я как раз собиралась рассказать вам, что прошлой ночью кто-то пытался проникнуть в квартиру Шейлы по пожарной лестнице. К счастью, она проснулась и спугнула его. Никки.

P. S. Можете выпить кока-колу сами – я не возражаю».

Эллери открыл нижний ящик. Его пистолет 32-го калибра исчез. Некоторое время он сидел, размышляя, и чем больше думал, тем сильнее сердился. Через полчаса он позвонил в квартиру Шейлы.

Девушка ответила, что Никки здесь нет, и что она не упоминала о намерении принести в дом оружие. Сказала только, что пойдет вместе с Эллери Квином в пентхаус искать улики.

Эллери положил трубку, сердитый, как никогда. Никки ничего не понимает в огнестрельном оружии. Она может ранить себя и, что более вероятно, кого-нибудь еще. Неужели она отправилась в пентхаус одна? Ну да, ведь Шейла дала ей ключ! Что она может там найти, какие улики! Инспектор распорядился, чтобы все личные вещи Кобба доставили в управление для тщательного осмотра. В пентхаусе не осталось даже дежурного полицейского. Но убийца не знает, что вещи убрали. Он может вернуться и…

Зазвонил телефон.

– Алло! – раздраженно отозвался Эллери.

Голос Никки с трудом можно было узнать, так тихо она говорила. Некоторые слова не были слышны вовсе.

– Эллери, я в пентхаусе мистера Кобба. Ваш китаец…

В трубке послышалось громкое тарахтение.

– Помогите! Помогите! – закричала Никки.

Связь прервалась.

Эллери стал быстро листать телефонный справочник. Отели… «Хермитидж», «Хилмонт», «Холли»… «Холлингсуорт». ПЛ-9-9000.

Занято! Неужели заняты все линии?

Он положил трубку, потом набрал номер оператора.

– Дайте мне ПЛ-9-9000. Быстро!

– Минуту, пожалуйста… Простите, линия занята.

– Послушайте, оператор, это в «Холлингсуорте» – там кого-то убивают. Соедините меня сразу же!

– Подождите, сэр, я соединю вас с администрацией, – ответила телефонистка тем же бесстрастным тоном, каким только что сообщила, что линия занята.

На лбу Эллери выступил пот.

– Отель «Холлингсуорт»?

– Да, сэр. Доброе утро.

– В пентхаусе, в апартаментах «А», убивают девушку! Немедленно пошлите туда кого-нибудь!

– Прошу прощения, сэр?

– Говорят вам, что девушку убивают в пентхаусе, в апартаментах «А»! Сейчас же пошлите туда людей!

– Боже мой! Связь прервалась.

Эллери набрал номер СП-7-3100.

– Инспектора Квина, быстро!

– Алло.

– Папа!

– Это опять ты, сынок? Сэндерс…

– Папа, Никки убивают в апартаментах Кобба в пентхаусе!

– Что?!

– Скорее, папа!

Эллери положил трубку и бросился к лифту.

* * *

Спустя двадцать минут он мчался по коридору семнадцатого этажа отеля «Холлингсуорт». Дверь апартаментов «А» была приоткрыта. Он распахнул ее настежь и застыл на пороге как вкопанный.

Никки сидела с его пистолетом на коленях. Рядом с ней стоял администратор Паркмен, похожий на рассерженного директора универмага. Напротив Никки расположилась хорошенькая молодая китаянка, изящно одетая по американской моде в элегантное зеленое платье из крепа и туфли на высоких каблуках. Тщательно завитые черные волосы придавали еще большую пикантность ее восточной внешности. Ее лицо было непроницаемо – только миндалевидные глаза выражали беспокойство.

– Что случилось, Никки?

Паркмен ответил за нее:

– Кто-то позвонил в отель и сообщил, что в этих апартаментах убивают девушку. Я поднялся сюда вместе с гостиничным детективом и обнаружил эту молодую леди… – он указал на Никки, – направившую пистолет на другую молодую леди. Она сказала, что застрелит каждого, кто попытается отнять у нее пистолет до вашего приезда, мистер Квин.

Эллери подошел к Никки, взял у нее пистолет и положил в карман.

Широкоплечий субъект с большим носом вышел из спальни Кобба.

– Я не заметил, чтобы там что-нибудь трогали, – сказал он Паркмену.

Администратор представил Эллери гостиничного детектива. В это время в комнату вошел инспектор Квин, за которым следовал сержант Вели.

Инспектор окинул взглядом присутствующих и повернулся к Эллери.

– Ну? – осведомился он. – Что означает это сборище?

Эллери пожал плечами.

– Собрание созвала мисс Портер. Так что спроси ее об этом.

Неожиданно оказавшись в центре внимания, Никки покраснела.

– Я… я… – запинаясь начала она, но затем взяла себя в руки. – Эллери отказался продолжать расследование, поэтому я решила действовать в одиночку. Мисс Кобб дала мне ключ, и я пришла сюда, чтобы все осмотреть. Я провела здесь не больше двух минут, когда в дверь постучали. Открыв, я увидела эту особу. – Никки умоляюще посмотрела на Эллери. – Вы же сказали, что здесь не обошлось без китайца. Она и есть шантажистка.

– Что? Шантажистка? Кто кого шантажировал? – Инспектор выглядел ошарашенным.

– Она шантажировала мистера Кобба. Когда я направила на нее пистолет, у нее в руке была одна из карточек.

– Какой еще пистолет? – недоверчиво спросил инспектор.

– Который одолжил мне Эллери. Он сейчас у него.

Старик пригладил усы и сердито повернулся к Эллери:

– Ты одолжил ей пистолет?

– Да, как президент банка одалживает десять тысяч баксов кассиру, который уходит среди ночи.

Никки предпочла переменить тему.

– Она держала в руке вот это. – Девушка протянула инспектору карточку, напоминающую те две, которые были присланы Гордону Коббу. На ней жирным шрифтом печатными буквами было написано: «В НАЗНАЧЕННОМ МЕСТЕ. КРЫСА».

Старик повернулся к китаянке:

– Кто вы такая?

– Я Лоис Линь, – негромко ответила она.

– Сколько времени вы находитесь в этой стране?

– Со дня рождения. Я американка.

Нью-йоркский акцент с интонациями Парк-авеню, столь не соответствующий восточной внешности, подтверждал оба заявления.

– Почему вы напали на мисс Портер? – спросил инспектор.

Миндалевидные глаза слегка расширились.

– Я ни на кого не нападала. Эта молодая леди… – девушка кивнула в сторону Никки, – пытается меня оклеветать. Она направила на меня пистолет и сказала, что застрелит меня, если я не подчинюсь, потом велела мне войти, позвонила кому-то по телефону, поговорила с ним шепотом и…

– Я… Мне нужен был предлог, – быстро прервала Никки. – Я знала, что Эллери не придет, если я не скажу…

– Ничего себе предлог! – фыркнул Эллери. – Она вопила, как будто ее режут!

– Никки, – сурово заговорил инспектор, – сколько раз я должен вам повторять, чтобы вы не лезли в полицейские дела? Ваше нахальное поведение…

– Но, инспектор, – запротестовала Никки тоном оскорбленной невинности, – я ведь не звонила вам, сообщая, что на меня напали, и не говорила этого Эллери. Чем я виновата, что он вам позвонил и сказал, будто…

– Тихо! – рявкнул инспектор, хорошо знавший о том, что с Никки спорить бесполезно. Он снова повернулся к мисс Линь: – Что означает эта карточка?

– Понятия не имею.

– Тогда что вы с ней делали?

– Ничего. Я подобрала ее на полу за дверью.

Инспектор был настроен скептически.

– Зачем вы сюда пришли?

– Повидать мистера Кобба, разумеется.

– Кто вам сказал, что вы найдете его здесь?

– Он сам.

Инспектор вздрогнул.

– Когда?

– Он позвонил мне, как только приехал, и попросил сразу же прийти.

– Когда это было?

– Три дня назад.

– Почему же вы не пришли тогда?

– Я приходила, но его не было на месте. Я ждала известий от него, но он так и не позвонил. Поэтому сегодня я пришла снова.

– Зачем он хотел вас видеть?

– По конфиденциальному делу.

– По какому именно? Ну, выкладывайте!

– По конфиденциальному делу, которое ни в малейшей степени вас не касается, – спокойно, но твердо ответила Лоис Линь.

Старик прищурился и сам стал до смешного похож на китайца.

– Все, что касается мистера Кобба, в очень большой степени касается и меня.

Лоис Линь пожала плечами и отвернулась.

– Мисс Линь, вам известно, что Кобб мертв?

Девушка вздрогнула и с недоверием уставилась на инспектора.

– Мистер Кобб был убит, мисс Линь, вскоре после того, как звонил вам.

Девушка вскочила со стула.

– Убит?! О нет! – Словно внезапно ослабев, она буквально упала на стул. – Но газеты ничего не сообщали о его смерти.

– Да, мы проследили, чтобы это не попало в газеты.

Лоис Линь выглядела ошарашенной.

– Могу я узнать, кто вы? – резко осведомилась она и, когда инспектор Квин назвал себя, добавила: – Я должна переговорить с вами наедине!

Старик отпустил Паркмена и гостиничного детектива и повернулся к Никки.

– А вы можете подождать на террасе.

– Но, инспектор… – тут же начала возражать Никки.

– Брысь отсюда! – сердито рявкнул старик и обратился к сержанту: – Иди с ней, Вели, и постарайся проследить, чтобы она не шалила.

Вели взял Никки за локоть и вывел из комнаты.

– Это мой сын Эллери, – объяснил инспектор, усаживаясь напротив Лоис. – Скажите, мисс Линь, у вас есть какая-нибудь идея насчет того, кто мог убить мистера Кобба?

– Инспектор Квин, в распоряжении мистера Кобба были драгоценности стоимостью в миллионы долларов!

Косматые брови инспектора взметнулись вверх.

– Миллионы?

– Да, они практически бесценны.

– Мистер Кобб заявил об ожерелье из жадеита. – Старик порылся в кармане. – Я звонил в таможню Сан-Франциско, чтобы получить его описание. Вот. – Он раскрыл записную книжку. – «Ожерелье из двадцати шести филигранных розовых жадеитовых бусин, одинаковых по форме, с большим кулоном, также из розового жадеита, с китайской резьбой». Конечно, жадеит не очень ценится, но…

– Нет-нет, – нетерпеливо прервала девушка. – Мистер Кобб привез с собой коллекцию китайских фамильных драгоценностей, стоимостью в миллионы. Бедный мистер Кобб – он пожертвовал жизнью ради Китая! Китайцы любили его. Мы все его любили. А теперь они убили мистера Кобба и украли наше сокровище. – Ее восточная бесстрастность исчезла. Она сидела, стиснув кулаки и напряженно уставясь на розовый ковер. – Но им нас не победить! – Лоис Линь вскинула голову. – Нам надо спешить. Они не должны выбраться из страны. Но они умны и жестоки… Вы поможете нам, не так ли, инспектор Квин?

– Вам лучше рассказать мне все, мисс Линь, – с расстановкой произнес старик.

– Хорошо, я расскажу все, что знаю. – Взгляд китаянки, казалось, проникал сквозь воображаемые горизонты, покуда не достиг страны на другой стороне Земли.