Текст книги "Рискованный шаг"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Я не смогу жить с таким проклятием! – взмолилась она. – Не проси меня об этом!

– Даже если ты уедешь с Агилера, я последую за тобой. Я не сдамся.

– Этим ты погубишь всех нас, Кен! – выкрикнула Марианна, приходя во все большее отчаяние при виде его решимости.

– Погублю? – недоверчиво переспросил он.

– Мой муж, отец Шейлы, был помехой амбициям Филипе Агилера. Его катер взорвали.

Это вроде бы заставило его призадуматься.

– Ты говорила, что произошел несчастный случай.

– Так было объявлено официально. Я этому не верю. Не вставай на пути у Агилера, Кен! Я не прощу себе, если ты это сделаешь!

Воспользовавшись замешательством, вызванным ее заявлением, Марианна повернулась и стала подниматься по склону холма к дому, с трудом отрывая ноги от земли.

Ему придется отпустить ее.

Такова горькая правда.

И бороться с этим бессмысленно.

11

Кеннет дал ей уйти.

Упоминание о возможном убийстве привело его в некоторое замешательство. И он оцепенело стоял, глядя, как она уходит, медленно поднимаясь по склону к поместью, – одинокая фигурка, которая, согнувшись под тяжестью мрачного знания, возвращается во мрак, из которого нет выхода. Для нее.

Кеннету хотелось вырвать Марианну из этого мрака, убедить, что с ним ее ожидает совсем другая жизнь, но он понимал, что для нее это будут пустые слова. Как и для него – до тех пор, пока он не придумает, как преодолеть этот последний роковой барьер. Теперь Кеннет понимал, сколь мучительными для Марианны были все его попытки заставить ее признать существующее между ними влечение. Дальнейшее давление привело бы только к обратному результату. У него не было готовых способов облегчить ее боль.

Он забыл о ее муже, отмел как несущественную деталь, едва узнал, что тот умер до рождения Шейлы. Пять лет – давняя история, решил он, в то время как для Марианны эти пять лет были настоящим адом. И конца этому аду все еще не было видно. Состояние Сондерса и силы, стоящие за ним, никуда не делись. Это была истина, с которой следовало считаться.

Кеннет смотрел вслед Марианне до тех пор, пока ее не поглотила ночная тьма. На несколько мгновений его вдруг охватило ощущение невосполнимой утраты, и холодное одиночество навалилось на него. Он поднял голову и взглянул на звезды, сияющие на недосягаемой высоте и все же манящие тех, кто готов рискнуть, чтобы достичь их, невзирая ни на какие преграды.

Неожиданно Кеннет преисполнился горячей решимости. Он не допустит, чтобы они с Марианной, словно корабли, разминулись во тьме. Он привез ее и Шейлу в Эдем Джорданов, чтобы остановить их бегство, и не позволит Агилера победить. Если и было совершено убийство, как считала Марианна, то необходимо выявить и предотвратить дальнейшую угрозу.

По крайней мере, теперь он знает, почему она убегала, почему скрывала свое влечение к нему, почему поддалась этому влечению лишь на короткое время. Знает, каким тяжелым грузом лежало на ее совести то, что она допустила его в свою жизнь, и как стремилась снять этот груз.

Кеннет понял также ее непреодолимую потребность получить от него все, что он мог ей дать, пока это еще возможно. Это не было эгоизмом или жадностью, но естественным, как дыхание, желанием продлить что-то прекрасное и – Кеннет знал это – неповторимое.

Марианна наверняка тоже понимает, насколько сокровенно происходящее между ними. Нет ничего плохого в том, что она брала столько, сколько в состоянии была взять. Она и отдавала не меньше.

Но Кеннет не собирался ставить точку в их отношениях. У Марианны своя шкала ценностей, и нежелание причинить вред другому в ней на одном из первых мест. Возможно, это сугубо женский способ защитить того, кого любишь. Но сдаться на милость злодею означает лишь отсрочить на время его недобрые деяния. Рано или поздно вред все равно будет причинен. Филипе Агилера необходимо было остановить.

Кеннет оделся и побрел к дому, обдумывая свои действия на случай, если Марианна окажется права в оценке ситуации. Возможно, страх искажает ее восприятие, но он не может просто отмахнуться от того, во что она искренне верит. Это заставляет ее действовать с решительностью, которая сильнее личных желаний. Значит, и он должен с полной серьезностью отнестись к ее опасениям.

Войдя в дом, Кеннет взглянул на часы – половина десятого. Не заглядывая в гостиную, где горел свет, он прошел в дальний конец холла к телефону и набрал номер дома Макинтайров в Данидине. Ему хотелось поговорить с матерью, прежде чем начинать разговор с Робертом.

Но на его звонок ответила Кэти Ророа.

– Это Кен, Кэти.

– Мелани еще не вернулась и не сказала, когда ее ждать, – сразу перешла к делу экономка.

Кеннет нахмурился, горя нетерпением получить более подробную информацию.

– Куда она направилась?

– Думаю, ты должен доверять матери, Кен. Подожди, пока она сама не позвонит тебе.

– Скажите мне, Кэти, – потребовал он. – Не надо темнить. Для меня это слишком важно!

– Для твоей матери это тоже может быть важным.

– Она встречается с Агилера по моей просьбе, – возразил он.

– Думаю, не только, Кен. Филипе Агилера очень привлекательный мужчина. И хотя ты, возможно, не в состоянии этого понять как сын, но у твоей матери может быть своя жизнь.

Кеннета озадачил такой поворот. Нельзя сказать, чтобы он не доверял оценкам Кэти, просто не мог представить рядом с матерью другого мужчину, кроме отца. Он оттолкнул от себя эту мысль. Кэти, должно быть, ошиблась. Наверняка со стороны матери это лишь женское притворство, имеющее целью одурачить Агилера, усыпить его бдительность. Но в то же время в его голове все громче и тревожнее звучало предостережение Марианны.

Агилера убедит ее. Так или иначе, но он убедит всех вас…

– Где они? – мрачно спросил Кеннет.

Кэти вздохнула.

– Он пригласил твою мать пообедать у него в гостинице на озере Те Анау.

– Она отправилась к нему в гостиницу?

Кеннет и сам уловил оттенок негодования в своем голосе.

– Не тебе судить мать! – упрекнула его Кэти. – Вспомни, что она с уважением отнеслась к твоему выбору, несмотря на то что почти ничего не знала о Марианне.

– Но об Агилера-то мы знаем многое, не так ли? – сердито возразил он. – Марианна нам рассказала.

– Доверься матери, Кен. Она отнюдь не глупая женщина.

Его собственная фраза, сказанная Марианне, вернулась к нему, однако теперь мнение Кеннета о матери было сильно поколеблено. «Она не знает его так, как знаю я», – сказала Марианна, и эти слова жгли его, все больше укрепляя в подозрении, что мать позволила-таки провести себя человеку, который не гнушается никакими способами для достижения своих целей.

– Посмотрим, что принесет нам завтрашний день, – завершил разговор Кеннет, думая уже о других предсказаниях Марианны.

Он набрал номер Хьюго, решив сделать все возможное, чтобы подстраховаться на случай опасности.

– Это Кен, – заявил он, едва брат взял трубку.

– Пока никаких новостей, – последовало немедленное сообщение.

– Он с мамой. В гостинице на Те Анау – ни больше ни меньше. И учти, Хью, она находит его привлекательным.

– Тебя обманули.

– Это мнение Кэти. Хочешь его опровергнуть?

Последовало потрясенное молчание. Братья отлично знали о близости старой экономки и матери, а также о мудрости и проницательности Кэти.

– Марианна называет Агилера мастером манипулирования, – продолжал Кеннет. – Она не сомневается, что он убедит маму пригласить европейских гостей в Эдем Джорданов завтра. Если это случится, Хью, я хочу, чтобы завтра утром ты был в Данидине и привез их сам. Никаких посторонних. Пусть это останется сугубо семейным делом. Хорошо?

– Хорошо. Только я не хочу оставлять в неведении Дженнифер.

– Она член семьи. – Кеннет всегда относился к невесте Хьюго как к младшей сестре. Он во всем мог положиться на нее. А сейчас собирался доверить ей выполнение самой важной части плана. – У меня есть работа и для Дженнифер, Хью, – сказал он и в общих чертах сообщил, что хотел бы поручить ей.

– Никаких проблем, – заверил его брат. – Как думаешь, когда все это кончится, Кен?

– Пока не знаю. Надеюсь завтра выяснить всю правду. Но главное, чего я хочу добиться, – это сделать так, чтобы женщина, на которой я намерен жениться, не жила в страхе.

– Я с тобой, Кен.

В голосе брата была твердая решимость.

– Спасибо, Хью.

Довольный, что имеет такого надежного союзника в борьбе с Агилера, Кеннет окинул взглядом большой холл их надежного дома, который уже почти сто лет укрывал от непогоды и невзгод семейство Джордан. Здесь витал дух тех, кто построил его и жил в нем, с каждым предметом было связано множество воспоминаний.

Пусть Агилера приезжает, мрачно усмехнулся Кеннет. Если доверенное лицо Сондерса и его приспешники предпримут какие-то враждебные действия, они будут изгнаны из Эдема и окажутся в такой глуши, какой не видали никогда прежде.

Им придется на своей шкуре испытать все тяготы выживания в затерянном мире и осознать ценность своей жизни – и жизней других. Все сокровища мира не помогут им. Закон Джорданов всегда предполагал наказание, равное по тяжести преступлению.

Кеннет подумал, что было бы неплохо заставить Филипе Агилера почувствовать вкус страха, узнать, каково это, когда у тебя нет выхода. Года два такой жизни – и он понял бы, через что благодаря его стараниям пришлось пройти Марианне. Однако прежде чем что-то предпринимать, следовало позаботиться о том, чтобы задуманное сработало наверняка.

Но неужели Агилера все-таки заморочил голову его матери? Не может быть! Они всегда раньше играли с матерью в унисон. Он надеялся, что и теперь внезапно пробудившиеся инстинкты не заставят ее фальшивить.

Как Кеннет и предполагал, Роберт и Камилла ждали его в гостиной, заставленной мебелью самых разнообразных стилей, скопившейся здесь за столетие. Каким-то невероятным образом все это создавало ощущение удобства и уюта.

Мать всегда сидела в кресле, украшенном алой шелковой вышивкой. Как ему хотелось, чтобы сегодня оно не пустовало! Роберт занимал большое черное кожаное кресло, идеально подходившее человеку столь впечатляющей комплекции. Камилла, которую Кеннет вместо отца вел к алтарю, поскольку у той не было семьи, с тревогой смотрела на него с облюбованного ею дивана.

Может быть, и у Марианны нет других близких, кроме Шейлы? Он так мало о ней знает! Что за жизнь она вела в Испании до того, как ознакомилась с Генри Сондерсом?

– Марианна вернулась одна, – с вопросительной интонацией заметила Камилла. – Она забрала Шейлу, и они отправились спать. Похоже, она плакала, Кен.

Кеннет поморщился, вспомнив о боли, которую невольно причинил ей, так не вовремя потребовав ответа на свои вопросы. Он повернулся к Роберту, терпеливо ждущему объяснений. Проницательные голубые глаза с пониманием смотрели на младшего брата.

– Появилось кое-что новое, – ровным тоном сообщил Кеннет и принялся рассказывать, кружа по гостиной. Он был так взбудоражен, что не мог сидеть. – Итак, на чьей ты стороне? – закончил он более воинственно, чем ему хотелось бы.

– На твоей, – спокойно ответил Роберт, поднимаясь с кресла. Его высокая плотная фигура одним своим видом внушала уверенность. Подойдя к брату, Роберт дружеским жестом обхватил его за плечи. – Мы сделаем все, что потребуется.

Полная поддержка. Кеннет понял это по его глазам, и внутреннее напряжение стало постепенно ослабевать. Они были едины – все три брата… Так и должно быть – они сыновья своего отца. Но ему по-прежнему не давало покоя возможное отступничество матери.

– А как же Мелани? – с тревогой спросила Камилла, словно прочитав мысли Кеннета.

Роберт обернулся к жене, чтобы ответить. На его лице не было никаких следов внутренней борьбы.

– Мы защищаем себя, – решительно заявил он. – А это значит, что и маму тоже. Если ее оценки… пристрастны, неужели ты думаешь, что она будет счастлива с этим типом?

Камилла покачала головой.

– В это трудно поверить. Твоя мать такая…

– Одинокая, – сказал Роберт. – Филипе Агилера возглавляет финансовую империю и управляет ею, а для этого требуются определенные качества. – Он снова повернулся к Кеннету и с легкой иронией добавил: – Может, он чем-то напомнил ей отца… или что-нибудь еще… Кто знает? В ее жизни так долго зияло пустое место.

Впервые Кеннет увидел хоть какое-то оправдание увлечению матери. Он слишком хорошо понимал, что означает пустое место в жизни, и мог простить человеческие слабости. А Филипе Агилера, человек несгибаемой воли, посмевший бросить вызов его матери, несомненно, обладал своеобразной притягательностью. Кеннет был благодарен Роберту за проявленную мудрость.

– Нам нужно быть осторожнее, Кен, – спокойно, но твердо заметил старший брат. – Сделать так, чтобы мама не почувствовала себя униженной, если ее все-таки обманули. Она должна выйти из сложившейся ситуации с достоинством. Ты объяснил это Хью?

– Нет, я был зол на нее, – неохотно признался Кеннет и добавил: – Я чувствовал себя преданным.

Роберт понимающе кивнул.

– Вы всегда были очень близки. В конечном итоге твои интересы окажутся для нее на первом месте, нисколько в этом не сомневаюсь. Я позвоню Хью и растолкую ему все. Хорошо?

Кеннет сразу вспомнил о многочисленных случаях, когда Роберту приходилось улаживать недоразумения, возникавшие у младшего брата. Он кривовато улыбнулся.

– Я уже вырос.

Роберт рассмеялся, признавая этот факт.

– Просто сэкономлю тебе время, Кен.

– Мне самому следовало бы об этом позаботиться, но буду признателен, если ты объяснишь все Хью. И спасибо тебе, Роберт. – Он с признательностью стиснул плечо брата. – Ты никогда не подводил меня, и я очень рад, что ты по-прежнему со мной.

– Братья всегда должны быть вместе в трудную минуту, – грубовато заметил Роберт. – Только так и можно победить.

Комок, застрявший в горле Кеннета, мешал ему говорить. Помахав Камилле, он развернулся и зашагал из комнаты, унося с собой массу чувств, которые делали его жизнь гораздо ценнее и которые, как он надеялся, будет испытывать и Марианна, когда соединит свою жизнь с его жизнью.

«Когда, – с жаром подумал он, – а не если».

Кеннет прошел по коридору в крыло, где находились смежные спальни Шейлы и Марианны. Он сделал все, что мог, чтобы укрепить тылы. Его братья пребывали в готовности. Эдем Джорданов оставался Эдемом Джорданов. Завтра придет в свой черед, но сначала предстоит еще пережить эту ночь, а Марианна нуждается в том, чтобы ее любили.

Более того, она должна поверила в его любовь. А это требует действий, а не слов. Завтра он покажет ей, как глубока и крепка его любовь, но сегодня она почувствует это.

Кеннет осторожно постучал в дверь, надеясь, что Шейла спит в другой комнате и Марианна не сидит у ее кровати. Он подождал несколько долгих секунд, затем, не получив ответа, постучал снова.

Тишина. «Может, она прилегла с дочерью, чтобы успокоить ее, и намеренно не обращает внимания на вторжение посторонних? Вряд ли она заснула, – подумал Кеннет, – хотя все возможно». Он взглянул на часы. Прошел уже час с тех пор, как они расстались.

Дверь немного приоткрылась и раздался хрипловатый шепот:

– Кто там?

– Кен.

Послышался судорожный вздох.

– Нам сегодня больше не о чем говорить, – с апатией произнесла Марианна, ее тусклый усталый голос свидетельствовал о том, что все кончено, и она с этим смирилась.

– Я просто хочу быть с тобой, – мягко настаивал Кеннет.

Щель между дверью и косяком не увеличивалась и не уменьшалась. Чувствовалось, что в душе Марианны происходит борьба, и Кеннет толкнул дверь, чтобы прекратить ее.

Та безо всякого сопротивления распахнулась. Кеннет не сразу увидел Марианну. Мягкое сияние лампы, стоящей на ночном столике, освещало разобранную постель и смятые подушки – свидетельство того, что Марианна лежала.

Теперь она стояла за дверью, сгорбившись и прислонившись к стене, так, словно ее ничто больше не трогало, предоставляя ему поступать как угодно, поскольку это уже не имело значения. Голова была опущена, на щеках виднелись следы от слез, длинные волосы спутались. На Марианне была соблазнительная шелковая ночная рубашка, которую дала ей Камилла, однако понурая фигура и закрытые глаза свидетельствовали только о ее отчаянии.

Кеннет прикрыл дверь и заключил Марианну в объятия. Она казалась слишком измученной, чтобы сопротивляться, и безвольно уронила голову ему на плечо. Он держал ее, нежно гладя по волосам, по спине, надеясь, что это даст ей столь необходимые тепло и покой, окутает покрывалом любви, которое утишит внутреннюю боль.

Наконец ее руки легли на талию Кеннета, и она прерывисто вздохнула.

– Прости за то, что… за то, как… – устало начала она. – Я совсем не хотела втягивать тебя… твою семью во все это.

– Знаю, – пробормотал Кеннет. – Мне жаль, что тебе пришлось столько вынести в одиночестве.

– У меня есть Шейла, – ответила Марианна.

В конце концов, это проклятое наследство было ценой, которую ей приходится платить за то, что она имеет любимую дочь.

– Неужели твои родственники не могли тебе помочь? – ласково допытывался он.

Она печально посмотрела на него.

– Они помогли… когда я вернулась в Барселону.

Марианна высвободилась из его объятий, словно отвергая предлагаемое утешение, и побрела к кровати.

– Благодаря связям моей семьи удалось продать некоторые драгоценности, чтобы получить наличные деньги, приобрести паспорт на чужое имя. Но я знала, что они не смогут долго скрывать меня. В первую очередь меня стали бы искать у них. Пришлось уехать. – Замолчав, она полуобернулась и посмотрела ему в глаза. – Так же, как придется покинуть и тебя…

Кеннет покачал головой.

– Не ради моего блага, Марианна. И не потому, что я способен подвергнуть опасности твою жизнь или жизнь Шейлы. – Он шагнул к ней, не отрывая пристального взгляда от ее лица. – А только в том случае, если ты захочешь этого. Но ты этого не хочешь.

Он увидел, как мелькнула в ее взгляде неприкрытая мука, прежде чем она успела опустить длинные ресницы. Не обращая внимания на протестующе вскинутую руку, Кеннет схватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

– Кен…

– Нет. Никаких разговоров. Пусть ты считаешь необходимым покинуть меня завтра, но только люби меня сейчас, Марианна, так, как люблю тебя я.

Он поцеловал ее, и боль превратилась в страсть, равную его собственной. Не требовалось никаких убеждений. Их любовь была так сильна, что не верить в нее было невозможно, и это давало Кеннету силы перенести ради их общего будущего что угодно.

12

День, о котором Марианна с ужасом думала все годы своих скитаний, настал. Ей казалось странным, что не нужно больше никуда бежать… Оставалось только сидеть и ждать, предоставляя действовать другим и убеждая себя в том, что Кеннету все удастся, когда придут люди в костюмах. Минута проходила за минутой. Меньше чем через два часа они приземлятся в Эдеме Джорданов.

Марианне было трудно сдерживать панику, волнами накатывающую на нее. Она чувствовала себя безнадежно далекой от женщин Джорданов, которые излучали такую же спокойную уверенность, как и мужчины, и безмятежно болтали за завтраком в просторной кухне.

Кеннет и Роберт ушли некоторое время назад, чтобы о чем-то договориться с аборигенами, живущими на овцеводческой ферме. Однако даже тень тревоги не омрачила веселого разговора жены Роберта и невесты Хьюго.

Они обсуждали свадьбу, которая должна была состояться в Инверкаргилле в конце сезона дождей, дом, который строился для Дженнифер и Хьюго на берегу реки Уайхопай. Темы весьма увлекательные в нормальной обстановке, и в то время как напряженная Марианна пропускала большую часть разговора мимо ушей, Шейла жадно к нему прислушивалась.

На взгляд пятилетний девочки, Камилла была прекрасной дамой, царившей в этом сельском королевстве. А Дженнифер – веселая и красивая, с медными локонами, небесно-голубыми глазами и дружелюбным, улыбчивым лицом – отважной путешественницей, которая умеет управлять вертолетом и самолетом.

Очевидно, неминуемый визит людей из Европы и стоящие за ними силы кажутся им нереальными, огорчилась Марианна. Впрочем, она вспомнила, что Камилла, прежде чем выйти замуж за Роберта, была менеджером в отеле, где наверняка общалась с людьми из разных социальных слоев, а Дженнифер, работающая пилотом на чартерных рейсах, имела дело с богатыми клиентами. И все же вряд ли им приходилось встречать таких, как Филипе Агилера, а он вместе с Хантером и Коэном направлялся сюда отнюдь не на приятную экскурсию. «Нигде нет спасения», – с горечью думала она.

– Ну что ж, думаю, мне пора, – объявила Дженнифер, безмерно удивив Марианну.

– Ты уезжаешь?

У нее оставалось все меньше уверенности в том, что семейству Джордан удастся как-то изменить их судьбу.

– Должна дать распоряжения плотникам на строительстве нашего дома. – Она тепло улыбнулась Марианне. – Поскольку ты будешь весь день занята с гостями, я подумала: может быть, Шейла полетит со мной? У меня в вертолете есть все для ланча, мы с ней устроим пикник.

– Ой, пожалуйста, мамочка, можно? – воскликнула Шейла с горящими воодушевлением глазами.

– Ты сможешь в любой момент связаться со мной, – заверила Марианну Дженнифер. – Если будет нужно, мы вернемся сюда за пятнадцать минут. Но мне очень хочется, чтобы твоя дочь полетела со мной.

– Пожалуйста! – взмолилась Шейла.

Марианну вдруг осенило, что Дженнифер появилась здесь именно для того, чтобы увезти Шейлу подальше от Агилера до тех пор, пока конфликт интересов не будет разрешен.

– Это не создаст никаких проблем, – пообещала Дженнифер. Ее ясные голубые глаза смотрели с симпатией и пониманием, когда она многозначительно добавила: – Со мной Шейла будет в безопасности.

В безопасности… У Марианны словно гора свалилась с плеч. По крайней мере, сегодня Шейле не причинят никаких душевных травм.

– Спасибо, – с глубокой благодарностью проговорила она, а затем с улыбкой повернулась к дочери. – Будь хорошей девочкой и во всем слушайся Дженнифер.

– Обещаю!

Шейла уже вскочила со стула и нетерпеливо пританцовывала вокруг. Камилла протянула ей руку, довольно смеясь при виде столь неподдельного восторга.

– Пойдем возьмем шляпку из твоей комнаты.

Как только они вышли из кухни, Дженнифер заговорила о главном.

– Я знакома с Робертом, Хьюго и Кеном почти всю жизнь. О лучшей поддержке нельзя и мечтать, Марианна. Братья сделают все возможное, чтобы вы с Кеннетом смогли жить вместе.

Она не давала согласия ни выйти замуж за Кеннета, ни даже провести с ним какую-то часть жизни. И Марианна попыталась это объяснить.

– Слишком… большой риск.

– Кто не рискует, тот не выигрывает, – авторитетно заявила Дженнифер, словно по собственному опыту зная, что пассивность ни к чему не приводит. Ее ничуть не тревожило предложенное ей задание, и она, похоже, была твердо намерена развеять страхи Марианны. – Хью с твоими гостями пролетит над самой недоступной частью острова – ни дорог, ни благ цивилизации, только древние горные цепи и огромные, пугающие, необитаемые пространства. Он покажет им, как трудно здесь выживать и как полная изоляция воздействует на ум, сердце и душу людей. Просто удивительно, как быстро это меняет восприятие и оценки.

– У них туго с воображением, – усмехнулась Марианна и цинично подумала, что денежным мешкам интересны только деньги.

Дженнифер склонила голову набок, словно обдумывая ее слова.

– Это может дойти задним числом, Марианна, особенно до тех, кто недооценивает того, с чем придется иметь дело, оказавшись один на один с этой страной. Здесь диктует правила земля, а не люди.

Марианна посмотрела на нее пристальнее, поняв, что речь идет о том, как справиться с Филипе Агилера.

– Хочешь сказать… что их будут удерживать здесь до тех пор, пока они иначе не взглянут на вещи? – недоверчиво спросила она.

– Ну, я надеюсь, они усвоят некоторые нетленные общечеловеческие ценности гораздо раньше. – Дженнифер кивнула, удовлетворенная собой. – Думаю, твой мистер Агилера еще до исхода нынешнего дня научится более тщательно обдумывать свои решения.

Или ему будет преподан хороший урок? Марианна все еще не могла поверить в выполнимость этого плана.

– Кеннет, Роберт и Хьюго…

– Не позволят тебе и Шейле стать жертвами, – перебила ее Дженнифер, очевидно подводя итоговую черту.

– Но… – Марианна в волнении всплеснула руками, – последствия!..

Дженнифер пожала плечами.

– Никаких! У Джорданов есть способы защитить свою территорию и своих людей. Поверь мне, с ними ты в большей безопасности, чем с кем-либо еще.

Кеннет тоже так считает. Странно, но убежденность Дженнифер придала его уверенности большую обоснованность, возможно, потому, что Дженнифер не была лично заинтересована в исходе этого дела, хотя и взяла на себя заботу о Шейле.

Сделают все возможное… Слова Дженнифер все еще звучали у Марианны в ушах. В соответствии с этим Кеннет и поступал с самого начала. Он никогда не смирялся с поражением и постоянно шел вперед, несмотря на сопротивление любой попытке вторгнуться в ее жизнь. Он не сдается. И судя по словам Дженнифер, Роберт и Хьюго – тоже.

Марианну так волновало то, какие беды может причинить Филипе Агилера семье Джордан, что даже не приходило в голову подумать, что способна сделать эта семья с человеком, который преследовал ее долгие годы. Да, они вполне могли использовать этот глухой уголок мира как оружие, как средство убеждения, как способ изменения условий.

Всегда казалось, что Филипе Агилера ничто не способно остановить. Но семья Джордан была совсем другой породы, нежели люди, с которыми ему приходилось иметь дело до сих пор. Перспектива лобового столкновения двух столь мощных сил вызывала в Марианне некоторое нездоровое возбуждение, поэтому она обрадовалась возвращению Камиллы и Шейлы.

Марианна с удовольствием слушала восторженный щебет дочери, шагая вместе со всеми к взлетной полосе, находящейся за ангаром. Прелестное маленькое личико было оживленным и беззаботным, и Марианне страстно захотелось, чтобы и дальше это оставалось так – по крайней мере, до тех пор пока характер Шейлы не окрепнет и она не сможет противостоять разлагающему влиянию огромного наследства.

Нормальный, счастливый ребенок улетел с Дженнифер, но мать не оставляла тревога. Сейчас ее дочь в безопасности, но с чем ей придется столкнуться по возвращении и как это подействует на нее?

– Все устроено так, чтобы Шейла не встретилась с этими людьми, если только ты не решишь иначе, – сообщила Камилла, когда они смотрели вслед удаляющемуся вертолету.

Марианна быстро взглянула на нее.

– Как это устроено?

Камилла ободряюще улыбнулась.

– Они здесь не задержатся. Хью доставит их в отдаленный отель на границе с овцеводческой фермой. Ты, кажется, жила в одном из его номеров, когда прилетала на мою свадьбу, не так ли?

– Да. Но мне казалось, что в дождливый сезон отель необитаем.

– Там есть постоянный штат, который за ним присматривает. Твоих гостей разместят с удобством на время пребывания в Эдеме Джорданов.

– Вряд ли они захотят задержаться здесь.

– Ну, это зависит от результатов сегодняшней встречи, которая, разумеется, пройдет по нашим правилам.

Марианна заглянула в безмятежные зеленые глаза своей гостеприимной хозяйки, не омраченные даже тенью сомнений. Да, семья Джордан подготовила шахматную доску для предстоящей игры, защитив королеву – Шейлу – от всех возможных атак, загнав короля противника и двух его подручных в заранее предназначенный им угол, дабы те поняли, что игра идет не на их поле. И внезапно Марианна задумалась, какие переговоры ведут Роберт и Кеннет с аборигенами.

Ее охватила тревога. Столько приготовлений безо всяких обсуждений с ней! Но что, если Филипе Агилера тоже позаботился о тылах, прежде чем сесть утром в самолет Хьюго?

– Ты не знаешь этих людей и даже не представляешь, на что они способны, Камилла! – выпалила она, встревоженная ее непоколебимой уверенностью, не допускающей иного исхода, кроме благополучного.

– Я знаю наших людей, – с чувством ответила Камилла. – Я знаю, от чего они спасли меня и с каким блеском проделали это. Они сильны и бесстрашны, Марианна. Вряд ли цивилизованным мужчинам приходится сталкиваться с чем-нибудь подобным в своей сверхцивилизованной жизни.

Камилла лишь другими словами выразила мысль Дженнифер… От своих предков они унаследовали умение выживать в любых условиях и подчинять себе окружающее. Может быть, семье Джордан, с помощью этой земли, удастся преодолеть силы, которые может двинуть против них Филипе Агилера?

Все еще до конца не успокоившись, Марианна искала новых подтверждений необыкновенных возможностей этих людей.

– А от чего они спасали тебя?

Камилла поморщилась.

– От мужчины, который хотел сломать мне жизнь. Он владел международной газетной империей и думал, что сможет настроить семью Джордан против меня. – Она задумчиво покачала головой. – Не помогло. Так что не сомневайся: и наследство Сондерса окажется бессильным против них.

Камилла взяла Марианну за руку, слегка пожав ее при этом, чтобы выразить сочувствие и поддержку. И они направились к дому.

– Можешь рассчитывать на их безоговорочную поддержку. Во всем.

– Это потребует огромных усилий, – не удержавшись, заметила Марианна. – Наследство никуда не денется, а на месте Агилера могут прийти и другие.

– Кен любит тебя. – Прекрасные зеленые глаза Камиллы засветились, когда она добавила: – Роберт любит меня. Хью любит Дженнифер. Каждый из них понимает, что значит для них эта любовь. Ничто в мире не заставит их предать своих женщин.

Сердце Марианны тревожно забилось. Достойна ли она таких сильных и глубоких чувств? Ей хотелось бы надеяться. Да, именно это видела она в Кеннете прошлой ночью и всем своим существом жаждала любить и быть любимой всю оставшуюся жизнь.

Кто не рискует, тот не выигрывает.

Она перевела взгляд на дом, который стоял, словно символ постоянства, в течение сотни лет. Огромная крыша его сочно краснела в лучах утреннего солнца. Белые столбы веранды и окаймляющая ее декоративная решетка напоминали корону, возвышающуюся над бескрайними просторами.

Джорданы казались Марианне королями среди людей, достойными этой короны. Она надеялась, «что их царствование будет длиться и впредь, что не она станет причиной их свержения, что все как-нибудь устроится, и они с Шейлой заживут счастливо вместе с Кеннетом.

Она любит его.

Но стоит ли эта любовь такого риска, покажет только время.