Текст книги "Уроки колдовства. (Дилогия)"

Автор книги: Елизавета Шумская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– И так быстро сумели провернуть фокус с закрытой изнутри дверью? – не поверила травница.

– Долго ли умеючи, – огрызнулась гаргулья. – А кстати, Грым, много времени надо на этот фокус?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Правда, не знаю, но почему-то мне кажется, что не пара секунд. Ювелирная работа.

– С другой стороны, – осенила Златко мысль, – могло быть и так, что дверь вовсе не была закрыта изначально. Ведь сначала все рванулись во двор, посмотреть, что случилось, а уже потом в комнату к погибшему. Кто-то вполне мог воспользоваться этим временем, чтобы закрыть дверь изнутри.

– Неужели никого не было в коридоре? – удивилась Ива. – Не все ведь такие шустрые, как вы. Народ с разной степенью быстроты просыпался и вываливался из комнат.

– Но версия хорошая, – одобрила гаргулья. – Предлагаю ее проверить. По возможности установить, кто и когда где был. Можно этим после обеда заняться.

– Гора работы, – недовольно проворчал Грым.

– Все равно заняться нечем, – отчего-то довольно ответил Синекрылый. – Что у нас еще странного?

– Следы когтей. Крысиных, – произнес Калли.

– Угу, со следами вообще проблема, – вздохнул Бэррин. – Получается, что следы есть, а ни одной норы нет. Да и грязи от целой стаи – крысы наверняка принесли бы ее на лапках – тоже нет.

– Есть еще одна странность. – Эльф даже чуточку поморщился, что выдавало крайнюю степень его недоумения.

– Какая? – Грым так и не научился ждать, когда Светлый расскажет в своемтемпе.

Калли бросил на него негодующий взгляд, но все же начал говорить:

– Помните, мы обсуждали странное поведение этой стаи? Ну, не тронута еда, которая была в непосредственном доступе.

Все покивали. Даже Ива.

– Так вот, есть еще странность. Я внимательно осмотрел пол. В месте, где мы нашли следы, доска действительно не очень хорошая, что и позволило нам заметить эти следы. В других же – с полом все нормально. Но там полно обычной пыли. Так вот самое удивительное, что на пыли следов нет. Вернее, кое-где есть, но далеко не везде. А кое-где, ну там где ходили чаще всего, нет пыли, но… но все равно… такое впечатление, что звери шли ровненьким косяком, прямо на кровать. Разве такое возможно?

– То есть ты хочешь сказать, – запуталась в хитросплетениях эльфийской мысли Дэй, – что эти крысы не вылезали отовсюду, а шли ровной дорожкой?

– Да. Да и неоткуда им было вылезать. Ни одной норы! Остается только через дверь. Но в ней тоже нет ни единой дыры. Если только она была открыта. А кто на ночь открывает дверь нараспашку?

– Тот, кому выгодна была смерть этого человека, – ответил Златко.

– Но если этот кто-то желал зла погибшему, то тот вряд ли бы открыл ему дверь, – возразила Ива.

– Это мог быть тайный враг.

– Тоже верно, он мог потом и закрыть дверь. Даже изнутри. Но почему крысы не тронули его?

Все задумались.

– Дрессированные? – предположила гаргулья.

– Целая стая? – хмыкнул Грым. – Хотел бы я на это посмотреть.

Ива неприкрыто содрогнулась.

– Мне кажется, реальней другое, – вновь прозвенел дивный голосочек Светлого, – стаей могли управлять с помощью магии.

– А такое возможно? – заинтересовался Златко.

– Насколько я знаю, да, – кивнул эльф.

– Ива? – Синекрылый повернулся к травнице. – Ты же у нас направление Природа.

Знахарка ответила не сразу.

– Вообще сама я такого никогда не делала, но даже мне кажется, что осуществимо. Есть в нашем направлении такая штука как призывание. Имеется в виду, призываниеживотных. Преподы говорили, но это изучается на более поздних курсах. Думаю, я вполне способна к призыванию. Правда, не думаю, что мне отзовутся крысы. Тут очень важна специализация: ну, кому какое животное или животные подходят… Но это я о себе, а у кого-то другого нечто подобное вполне может получиться.

– И что же… это призывание позволяет полностью контролировать действия животных? – Тролль даже подался вперед, отчего стул, на котором он сидел, жалобно заскрипел, хотя на вид был вполне крепкий.

– Не то чтобы полностью контролировать. – Ива мучительно пыталась вспомнить, что по этому поводу говорил преподаватель по их направлению. – Скорее они просто выполняют волю призывателя.

– Удобная штука, – осклабился Грым. – Животные делают за тебя всю работу.

– Насколько я знаю, там уйма ограничений, – покачала головой знахарка. – Во-первых, животные не берутся из ниоткуда. То есть их достаточное количество должно быть в округе.

– Ну, в отношении крыс это может быть и вполне выполнимое условие. – Троллю явно нравилась эта идея.

– А во-вторых, – несколько удивленно посмотрела знахарка на приятеля, – это все-таки магия, и ее требуется довольно большое количество.

– А кто-нибудь додумался измерить магический фон? – встрепенулась гаргулья.

– Конечно, – с некоторым высокомерием заметил Калли. – Сразу как вошли в комнату, я это сделал. Ну, разумеется, после того, как подтвердилось отсутствие живых существ в ней.

– Ну разумеется, – легонько передразнила Дэй.

Однако эльф сделал вид, что не заметил. Вывести Светлого из себя вообще было трудной задачей.

– И что? – нетерпеливо спросила Ива.

– Магический фон не был потревожен.

– А мне показалось, что был. Чуть-чуть… – Синекрылый тоже, разумеется, проверил магический фон. – Но я списал это на повышенный эмоциональный фон.

– Чей? Твой? – съехидничала гаргулья.

– Общий, – огрызнулся Златко. И было отчего. Ведь, по сути, его обвинили в страхе, а разве дворянин и потомок Короля Всех Людей мог бояться? Вообще-то, конечно, мог, но Бэррину это лучше не говорить. – Куча народу на взводе, да еще именно в этой комнате был самоубийца, его эмоции тоже должны были отразиться на такой тонкой штуке как магический фон.

– Так, значит, изменения ты заметил по своему направлению? – уточнил Калли. Представители разных направлений с большим трудом отслеживали колебания неродных магий.

– Ага. Только магия направления Разум могла измениться из-за эмоций людей.

– Но в случае призывания должна была быть потревожена магия направления Природа, – почти возмутилась Ива.

– По Природе у нас ты! А ты осталась в номере. Надо было идти с нами!

– Златко!!! – возопили сразу Дэй и Калли.

Синекрылый, впрочем, сам понял, что перегнул палку и поднял руки в знак примирения.

– Ладно-ладно, будет вам.

– Да и думаю, что при таком сильном заклинании вы все равно должны были почувствовать волнения магии, – обиженно буркнула знахарка.

– По крайней мере я, – продолжил ее мысль эльф. – Наши направления в чем-то родственны.

– А почувствовал их я, – задумчиво пробормотал Бэррин.

– Значит, не призывание? – подняла голову Дэй.

– Не факт. Мы можем чего-то не знать, по неопытности не чувствовать, а опытный волшебник в состоянии и замаскировать чары.

– Что-то я не видел тут других магов, – пробурчал Грым, – кроме нас.

– Я же говорю, что опытный маг…

– Да-да, я слышал, но я этих паршивцев чую. Еще когда в наемниках был, научился этих поганцев в любом виде распознавать. И это не раз спасало мне жизнь. Всегда знаешь, кого первым выводить из строя.

– А теперь ты и сам один из этих паршивцев, – засмеялась Дэй.

– Ага, – почти со скорбью вздохнул Грым. – Одно радует, что от тролля все-таки не ждут магических подлянок.

Нельзя было не согласиться с этой мыслью: колдовской дар у троллей – крайне редкое явление.

– Все равно эта версия притянута за уши, – вернулся к их баранам, то бишь крысам, Калли.

– И тем не менее нужно и ее обдумать, – заступился на нее Златко.

– Да кто же спорит? Только как?

Молчание.

– М-да, без учебников и библиотеки трудно, – вздохнул Синекрылый. – Но надо что-нибудь придумать. Осталось у нас еще что-то необычное?

– Я вот только одного не могу понять, – произнес Калли. – Почему крысы-то?

– На теле нет ни единого укуса, – добавил Грым.

– А что вы делаете, когда видите несущуюся на вас стаю крыс? – рассудительно спросил Златко.

– Улетаю.

– Хватаюсь за меч.

– Кричу.

– Колдую.

– А постель этого типа располагалась так, что он мог убежать только в окно, – произнес Синекрылый.

– А это второй этаж, – добавил Калли и покачал головой.

– Слушайте, – подскочила на кровати Дэй. – А может, это была иллюзия?! Поэтому-то Калли ничего не почувствовал, а Златко почувствовал!

Все какое-то время обдумывали эту идею.

– А следы тогда откуда? – первый выразил общую мысль Грым.

– Хороший вопрос, – согласилась гаргулья.

– А знаете, – Бэррин нахмурился, пытаясь поймать скачущее по периферии сознания воспоминание, – я где-то читал, что существуют иллюзии, которые способны оставлять вполне реальные следы.

– Ничего себе такие иллюзии! – хмыкнул тролль. – Это уже и не иллюзии.

– Точно! – щелкнул пальцами Златко. – Это не иллюзии в строгом смысле слова, а какая-то смесь заклинаний… – Парень потер лоб. – Нет, не помню. Надо подумать. Вертится, зараза такая, а поймать не могу. Ладно, я попытаюсь вспомнить, а пока давайте решим, что нам надо делать.

– Во-первых, выяснить, знал ли его кто-нибудь, – первую идею предложила Дэй. – Что он делал вчера, что говорил. Может, это действительно обычное самоубийство. Насмотрелся вчера на первого жмурика и решил повторить подвиг.

– Угу. И надо все-таки разобраться с лестницей, – перехватил эстафету Синекрылый. – Был ли на ней кто-то. Может, кто чего подозрительное видел.

– Да и вообще послушать, что народ на все это говорит, – добавил Грым. – Идемте? – Уже поднимаясь, он вдруг повернулся к Иве и ухмыльнулся: – А знаете, что меня более всего забавляет?

Поскольку смотрел тролль в это время на травницу, та помотала головой в ответ.

– Что как только ты, Ива, встречаешь на своем пути этого Гамельна, так тут же начинают происходить странные вещи. В первый раз это были мертвые дети, сейчас вот крысы. Не находите ли вы, что это странно? – Грым ухмыльнулся. – На твоем месте я бы об этом серьезно подумал, Ива.

Травница уже совсем было хотела возразить, что в первом случае Гамельн был совершенно ни при чем, и вообще он ни в чем не виноват, но тролль уже шел к двери, а возмущаться ему в спину девушка сочла ниже своего достоинства.

– Ну не то чтобы я его знал, – сказал мужчина, по виду то ли мелкий торговец, то ли ремесленник, а на самом деле сборщик податей, по каким-то делам направляющийся в другой город. – Скорее по работе общался. Этот, – говорящий кивнул неопределенно наверх, – Марк Овил его звали, – имелся в виду второй погибший. – У него небольшая лавочка в Елице… была. Ну знаете, мелочью всякой приторговывал. Нитки, иголки, наперстки, гвозди, ложки, рейки всякие. Ерунда, короче. Полно таких лавочек. Но не бедствовал. Жена, двое детишек. Нормально так жил. Мужик как мужик. Никогда бы не подумал, что он может… того… из окна… И чего? Деньги же были…

– Да хорошо они с женой жили, – заявил уже другой постоялец, городской стражник Елица, возвращающийся от родни. – Я сам его не очень хорошо знаю, а вот моя благоверная в его лавочку частенько захаживала. Близко просто. Елиц – город вроде и не маленький, а все равно все каким-то боком друг о друге все знают. Ну а Марк с женой оба из Елица, так что… ну сами понимаете… на виду… Нормально у них все… было. Ругались, конечно, по мелочовке. А кто не ругается? Но вроде никогда ничего такого, чтоб уж совсем…

– Ну пили мы вчера вместе. Что преступление, что ли? – Голос собеседника хрипит, да и запах… Явно мужчина уже залил в себя более чем одну кружку. – Нас много за столом сидело. Кто?.. Э-э-э… Вот он, он, – тычок коротким пальцем куда-то в середину между двумя стоящими у стойки, – и еще вон те, что с троллем разговаривают. Да… и еще кто-то… не помню… Да нет, ничего странного не заметил. Нормальный такой мужик, свойский. Анекдот смешной жутко рассказал. Гы-гы. Чуть живот вчера не надорвал. Слушай, ща расскажу. Как же там?.. С чего же все начиналось? А! вспомнил. Ну так вот… Беседуют две охотничьи собаки. Одна: «Вчера идем с хозяином по лесу, вдруг из-за кустов выскакивает медведь! А хозяин, склеротик старый, стрелы дома забыл. Ну, я как брошусь на него, как заору!» Другая: «Какая ты смелая! Бросилась на зверя!» – «Да на какого зверя?! На хозяина бросилась, обняла его лапами и кричу: „Бежим, придурок!“ Гы-гы!!! Ну прямо про моего тестя! Тот тоже раз на охоту стрелы забыл. Вернее, стрелы-то он взял, но недоделанные – без наконечников. Гы-гы. Тоже тогда на пару с собакой сломя голову из леса бежали! Гы-гы. Не, нормальный мужик, этот Марк. Жалко, что из окошка вывалился. Хороший был собутыльник. А ты выпить не хошь?

Весь оставшийся день лучшая пятерка Земли разговаривала с людьми, пыталась хоть что-то дельное выяснить. Сравнить впечатления удалось только за ужином.

– Ну что? – Грым шумно отхлебнул из высокой кружки.

Друзья начали пересказывать, что удалось узнать. Про самого самоубийцу, или кто он там на самом деле, сведения быстро кончились. И тогда начали говорить Златко и Калли, которые занимались вопросом с лестницей. Причем начали свой рассказ одновременно. Потом остановились, посмотрели друг на друга, хохотнули, и Синекрылый продолжил, в то время как эльф, подцепив вилкой (с собой привезенной), с интересом врача, достающего наконечник стрелы из раны, принялся рассматривать странного вида грибочек.

– В общем, трудно это все оказалось. Половина опрошенных со сна да перепою дурные были, потрясение опять же. Ничего не помнят особо. Мы старались, конечно, как могли. В принципе складывается такое ощущение, что постоянно кто-то был в коридоре. Или выходил, или возвращался, или просто стоял и пытался понять, что случилось. Но за точность не поручусь. Потому, как уже сказал, люди и сами с трудом помнят, что делали.

– И потом… – Эльф все же решил в пользу грибочка и засунул его в рот. В результате образовалась пауза. – Кто-то может и сознательно врать. Все равно нереально в такой ситуации проверить слова каждого.

– Да-а, – почесал затылок тролль, – так что же мы имеем в результате?

– Да ничего, – раздраженно повел плечами Златко. – Вернулись к тому, что было. Нормальный мужик, жил себе был, никому не мешал, по крайней мере, явно. Жизнь как жизнь, как у всех. И тут бац! – и в окошко. И никто ничего не знает, не видел, зато у всех куча догадок и предположений, одно другого глупей. Скажите, люди все такие идиоты или нам особая подборка попалась?

– Привыкай, Златко, – засмеялась Ива, которая в своей жизни уже тянула лямку общения с народом – не идеализированным, а всяким – и нормальным, и глупым, и умным, и равнодушным – разным. – Ты же у нас дворянин. Может, придется и тебе во главе земель встать, судьей над своими людьми быть, конфликты всякие решать, еще насмотришься и на придурков, и на идиотов, и на подлецов, на всех.

– Типун тебе на язык, Ива, – аж поперхнулся Бэррин. – У меня еще двое старших братьев!

– Ну, мало ли! Ты же из благородных. Вдруг станется так, что и себе в управление деревеньку-другую заработаешь. Или король расщедрится и пожалует. Что скажешь, не мечтал ты о таком?

Златко понял, что его уели.

– Ну да, мечтал. Всегда свои земли хотел иметь. Чтобы и замок, и деревеньки, и дружина своя, ну… как у людей. Думал, буду хорошим хозяином своим вассалам, любить меня будут за щедрость и справедливость. – Синекрылый в задумчивости покачал пиво в кружке. – Но после сегодняшнего уже начинаю сомневаться, что смогу быть… мудрым.

– Это хорошо, что сомневаешься, – Калли очень серьезно посмотрел на друга, – значит, действия свои проверять и перепроверять будешь. А господин из тебя выйдет хороший, по крайней мере, лучше многих. Хоть и придется ради этого немало понять и осознать. И когда расчет да хитрость нужны, и когда сердце лучше знает. – Голосок Светлого стал каким-то особо проникновенным. – Думаешь, почему про Короля Всех Людей столько легенд сложено? Потому что он-то как раз мог и сердцем, и умом пользоваться, к тому ж не путал, когда одно важнее другого.

– Король Всех Людей… – Златко отчего-то прижал руку к вороту рубахи, а глаза стали мечтательными-мечтательными. Друзья давно заметили, что Синекрылому при всей его любви к истории и древним легендам как-то особо близки именно сказания о Короле Всех Людей.

– Так, Златко завис, – вынес вердикт тролль и громко пощелкал пальцами перед лицом друга.

– А! Что?! – чуть ли не подпрыгнул тот.

Грым хохотнул и, посмотрев на остальных, выдал:

– А не кажется ли вам, что чем ближе родные земли, тем более нервным становится наш золотоволосый приятель?

– И вовсе нет! – запротестовал тот, но его голос потонул в радостных воплях:

– Кажется-кажется!

– Точно!!!

– Златко, а что же дальше будет?!

Синекрылый надулся, но потом все-таки взял себя в руки и произнес:

– Ладно, хватит дурью заниматься. Что у нас еще по делу есть?

Дэй пожала плечами и ответила:

– Да, пожалуй, только эти исчезающие в никуда крысы и остались.

Крысы явно всем не давали покоя. Каждый из друзей спрашивал у своих собеседников, не слышал ли он чего необычного этой ночью, не видел ли крыс. Но никто никакие полчища грызунов не видел, слышал только всякую ерунду вроде ветки, скребущейся в окно, храпа соседа или скрипа кроватей за стенкой.

И тем не менее остаток ужина прошел за обсуждением способов что-либо узнать про этих мифических крыс. Но ни к чему дельному будущие волшебники не пришли, а вот еда закончилась.

– Все-таки подозрительным мне кажется этот фокусник, – прошептал Златко на ухо троллю. – Смотри, как ловок.

Клоун-фокусник как раз доставал из чьего-то уха монету. Трюк старый, но понять, куда артист ее девает при полном отсутствии рукавов и при том, что он показывал ладони с обеих сторон, было невозможно. Вернее, догадаться можно было, а вот уследить за шустрой денежкой – нет.

– Профессиона-ал, – согласно протянул Грым, наблюдая, как фокусник закончил с монетой и перешел к вытаскиваемым из шляпы лентам. Это при том, что шляпа была в руках у какого-то случайного зрителя.

– И ведь никакой магии, – почти осуждающе покачал головой Бэррин.

– Ну, насколько я знаю, это все ловкость рук. У меня было несколько знакомых карманников, так те еще и не такие фокусы выделывали.

– Как думаешь, мог такой умелец дверь с другой стороны закрыть?

– Да кто его знает. Тут уж кто на чем специализируется. Но вообще похоже…

Какое-то время спустя…

– Слушай, а ты была права, – Ива наклонилась к Дэй, но глаза ее, не отрываясь следили за танцовщицей, – что-то есть в ней странное.

– Ага! Я же тебе говорила! – так же шепотом обрадовалась гаргулья. – Что-то в ее танце не то, словно сила какая-то от нее исходит.

– Да? – удивилась знахарка. – А мне что-то в музыке не нравится. Ритм такой… будто сердце… и как-то в унисон с магическим фоном входит. Я бы сказала, что именно из-за этого такой эффект, что аж за душу берет.

– Не, я точно говорю, не музыка это. Движения у нее странные. Будто смазываются.

– Да ладно тебе, смазываются. У нее просто какая-то примесь в крови имеется. Какого-то другого существа. Может, даже оборотня. Вот и двигается слишком гибко и быстро. – Травница повернулась к подруге, подозрительно ее оглядела. – Ты вроде никогда на зрение не жаловалась. Чего это у тебя движения смазываются-то?

– А у тебя нет? – удивилась Дэй.

– Не, у меня тоже, но я-то человек, мне простительно.

– А давай у Калли спросим.

– Точно, он у нас эльф. Ему положено все видеть.

Девушки тут же потянулись к Светлому и подергали его за рукав. Обе.

– Калли, а Калли!!!

– Чего вам?

Эльф не отрывал взора от танцовщицы.

– У тебя движения этой девки, – гаргулья кивнула в сторону импровизированной сцены, – смазываются перед глазами?

– Какие движения? Какое смазываются? – отмахнулся тот. – Девушки, отстаньте, дайте на танец посмотреть…

И пришлось отстать. Все равно Светлый на них больше не реагировал, а бить его по голове Ива гаргулье не позволила.

– Слушайте, парни, – тролль оглянулся на дверь в их комнату так, будто девушки могли подслушивать под ней, что было, во-первых, маловероятно, а во-вторых, куда больше можно было услышать, приложив стакан к стене, – не нравится мне этот Ивин менестрель. Уж больно подозрительный.

– Ага, Гамельн и крысы. – Златко плюхнулся поверх одеяла и, положив руки под голову, уставился на деревянные балки: Дэй на них не было. – Действительно уж больно странно. Нехорошее какое-то совпадение.

– Но, кроме этого совпадения, у нас против него ничего нет, – разбил Калли все мечты.

И парни, не сговариваясь, тяжко вздохнули.

Метель с наступлением ночи вновь прекратилась. Обрадованные передышкой, на небо высыпали звезды и засияли в полную силу. А снизу им подмигивали игривые снежинки, что, складываясь в пышные пуховые одеяла, укрывали землю и все, что на ней было. Тоненький месяц с интересом оглядывал подведомственные ему просторы, а мороз обходил их дозором. И как ни крепок он был, все равно на улице казалось теплее и приятнее, чем когда юные волшебники обитали во влажном, зябком Стонхэрме. Сейчас же холод лишь щипал за щечки, а снег интригующе и как-то уютно поскрипывал под ногами.

Впрочем, никого, кто мог бы насладиться этой красотой, сейчас на улице не было. Оказавшиеся в это холодное время на постоялом дворе, на который вдруг свалилось столько несчастий, постояльцы давно уже видели десятый сон. Даже самые буйные и неугомонные сладко похрапывали, кто где упал. Спала и лучшая пятерка Земли по своим двум комнатам. Но вовсе не спокойно.

Он шел на него как несокрушимый имперский таран на хлипенькие ворота. Сейчас, когда юноша смотрел на него снизу, зажимая рукой страшную рану на животе, мужчина с двуручником казался ему великаном из страшной сказки или байки, что любили потравить по кабакам, и на которые молодой тролль вместе со всеми реагировал скептическим хмыканьем. Сейчас же, лежа в луже собственной крови, он готов был поверить во все. Только, пожалуй, было уже поздно. Мужчина надвигался с неотвратимостью божьей кары. Кары за легкомыслие, невнимательность, за то, что посчитал, будто может урвать кусок побольше, и побежал впереди остальных, но не смог правильно оценить опасность.

И самое ужасное было даже не то, что его короткая жизнь так и останется короткой. Страшно было другое: он теперь никогда не сможет похвастаться хоть одним убитым врагом перед теми, кто ждет его на том берегу. И он навеки останется слабаком, дураком и трусом.

И от этого было еще больнее. А еще он ощущал, как горяча на этом осеннем холоде его собственная кровь, как немеет рука, удерживающая внутренности, дабы не вывалились в грязь – творение бесконечных дождей промозглой поздней осени.

А мужчина все шел и шел. И хотя в реальности вряд ли прошло более трех секунд, но парню казалось, будто этот ужас длится вечность. Что бесконечное количество времени вздымается над огроменной головой тяжелый двуручник, что бездну веков блестит на клинке одинокий лучик неяркого осеннего солнца, что миллиарды секунд убежали, пока меч опускался, чтобы одним тяжелым ударом прервать юную жизнь. И так же – бессчетно долго… было страшно. Именно тогда он, молодой и дурноватый тролль, узнал, что значит сковывающий все тело ужас, страх, от которого мутится в глазах… И паника, наверное, недостойная мужчины, и отчаянное, рвущую душу нежелание умирать.

Грым закричал и проснулся. Рывком сел на постели, выставив перед собой меч, который разве что не магией оказался в его лапах. Глаза в яростной жажде сопротивления обозревали тьму, разлитую в комнате.

На соседних кроватях уже не спали Златко и Калли. У каждого из них в одной руке оказалось оружие, а на кончиках пальцев другой руки посверкивала магия.

Несколько секунд все трое провели в позах полной готовности к защите. Потом немного пришли в себя.

– Что?! – первым выдал Синекрылый.

Очевидно, вопрос получился недостаточно понятный, потому что ответом ему было молчание, за которым последовало:

– Грым, ты чего кричал?

Тролль шумно выдохнул и опустил оружие. Провел пятерней по волосам и чуть ли не смущенно глянул на друзей.

– Вы не поверите: кошмар приснился.

Парни даже опешили от такого заявления. Потом Златко покачал головой и произнес:

– Вот уж не подумал бы, что и тебе страшные сны снятся.

– Тебе бы такое приснилось, – буркнул Грым, – тоже бы испугался.

– Да я не… – начал оправдываться Бэррин, чтобы, не дай боги, тролль не подумал, будто его обвиняют в трусости, но его весьма неделикатно прервал эльф, чего за ним никогда не водилось, поэтому парни замерли, пораженные больше самим фактом, чем волнением в звонком голосе приятеля:

– Подождите! – Тонкая кисть уже без клинка и магии взмыла вверх, словно он жестом мог остановить звук. Калли понадобилось какое-то время, чтобы привести мысли в порядок. – Грым, ты хочешь сказать, что… тебе снилось что-то страшное… и реально произошедшее в твоей жизни?

– Да, – не понимая, к чему ведет Светлый, немного неуверенно ответил тролль.

Зато Златко тоже осенила та же идея. Он повернул голову к эльфу:

– Только не говори, что тебе тоже?! – Он чуть не подскочил на кровати.

– Тогда промолчу, – в своей неподражаемой манере ответил Калли.

– Так тебе снилось?! – почти заорал Синекрылый, сейчас будучи не в силах более сносить эльфийскую натуру друга.

– Да! Снилось! И не ори на меня!

– А ты не доводи меня!

– А я не довожу!

– А вот и доводишь!

– Как ты спросил, так я и…

– Так вам тоже снились всякие ужастики?! – перекрыл их перебранку Грым.

Юноши тут же повернулись к тому с такими зверскими лицами, что троллю захотелось вновь схватиться за оружие. Разумеется, он этого не сделал, да и парни быстро сникли.

– Да, – немного помолчав, произнес Златко, – мне снилось… короче, мне снилось самое ужасное воспоминание детства.

– И мне… снилось… – Калли от волнения даже затеребил мочку уха, потом спохватился и отдернул руку. – Только не детства, а… в общем-то, что меньше всего хотелось бы вспоминать.

– Вот те раз, – Тролль потер затылок. – И мне. Много лет уже не снилось. Действительно много, и вот сейчас привиделось. Странно как-то, не находите? Может, это из-за этих самоубийц клятых?

– Нет, – покачал головой Златко. – Мне был кошмар в первую нашу ночевку тут. Я тогда еще не знал про этого повесившегося. И тоже много лет ничего подобного не снилось.

– А мне – во вторую. – Отпустив ухо, эльф принялся теребить светлую прядь. – Это же не может быть совпадением? Правда же?

Друзья принялись обдумывать поданную мысль.

– Как-то не верится в совпадение, – первым выдал Грым. – А то слишком много совпадений в последнее время случается.

Златко дольше всех и так и эдак гонял идею в голове, сопоставляя известные факты.

– Да, как-то не верится, – резюмировал он эти думы.

Калли кивнул.

– Я очень редко вижу плохие сны. Практически никогда. А тут… да еще и почти одновременно с вами… Слишком странно.

– Надо у девчонок поинтересоваться, не снилась ли им какая-нибудь дрянь, – добавил Синекрылый.

– О! Идемте! – Тролль тут же свесил ноги с кровати и потянулся за верхней рубахой.

– Куда?! Ночь же!!! – возмутился Бэррин.

– А, да, – немного остыл Грым, потом вновь загорелся: – А может, разбудим? Вдруг им тоже кошмары снятся?

– А если нет? Представляете, как глупо будем выглядеть? «Девочки, вам кошмары не снятся?» Девки сначала оборжутся, а потом прибьют за то, что разбудили. Или наоборот. В любом случае их там двое, глупостей не наделают. А утром за завтраком и спросим.

– А если наделают? – Троллю явно хотелось не сидеть на месте, а бежать куда-то, сражаться, защищать. Он вообще был из тех, кто терпеть не может всяческие душевные страдания и пустопорожние рассуждения.

– Не наделают, – отрезал Синекрылый. – Давайте лучше обмозгуем все эти странности.

Эльф, очевидно, уже занимался именно тем. Он сидел, обняв согнутые ноги руками, и смотрел куда-то в окно и вверх. Вид у него при этом был самый отсутствующий. То есть типично эльфийский.

– Эй, ушастый, ты с нами?! – тут же возмутился Грым.

Светлый медленно повернул голову и уставился на нахала своими дивными синими очами.

– С вами. Жду, когда вы грызться перестанете.

– Перестали, перестали, – поспешил вставить Златко, видя, что тролль уже открывает рот, чтобы разразиться бранью. – Давайте думать.

Синекрылый все же встал с кровати. За ним водилось выхаживать туда-сюда, рассуждая. А делать это он предпочитал вслух.

– Итак, что мы имеем? А имеем мы три сна разных людей о самом страшном, что происходило в их жизни.

Эльф и тролль судорожно поежились.

– А также два таинственных самоубийства… или убийства, – продолжил Бэррин.

– Не в первом случае. В первом он сам. Точно, – прервал его Грым.

– Хорошо-хорошо, – нетерпеливо помахал лапкой Синекрылый. – Одно самоубийство с неясной причиной и одно то ли убийство, то ли самоубийство. Что еще?

– Появляющихся из ниоткуда и пропадающих в никуда крыс, – меланхолично заметил Калли.

– Точно! И что из этого следует? – Златко остановился, покачался с пятки на носок и добавил: – Есть ли связь?

– По-моему, связь напрашивается сама собой. – Грым аж светился от догадки. – Что-то подобное могло сниться и этим жмурикам, вот они и не выдержали.

– Во втором случае погибший видел вполне реальных – коль уж они оставляли следы – крыс, – возразил эльф.

– Да ну их, этих крыс, – махнул лапой тролль. – Может, крысы и вовсе не имеют к тому мужику никакого отношения. Появились, когда тот спал или когда уже умер. Или ты ошибся, и это вообще были не крысы, а может… просто следы давние.

– Я не ошибаюсь, – голосом, не допускающим возражений, отрезал Калли.

Грым только хмыкнул. А Златко, прислонившись бедром к спинке кровати, размышлял. С одной стороны, крысы ну никак не вписывались в создаваемую картину, с другой стороны, как ни хотелось бы этого признавать, эльфы действительно редко ошибаются, тем более в таких вещах, как следы.

– В принципе Грым может быть прав в том, что эти крысы и вправду не имеют никакого отношения к произошедшему.

Тут уж хмыкнул эльф.

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – язвительно спросил он.

– Не знаю, но надо продумать и вариант без этих грызунов, а там глядишь, и они куда-нибудь приткнутся.

Калли пожал плечами: мол, делайте, как считаете нужным. Златко до поры до времени решил не обращать на это внимания.

– В связи со всем этим, – он провел рукой по кругу, – можно предположить, что кто-то насылает эти… дурные сны. И если мы оказались более крепкими, то те двое не выдержали.

– То есть ты думаешь, что кто-то за всем этим стоит? Что наши кошмары снятся не просто так, а кто-то это устроил? – на всякий случай переспросил Грым.

– Ага.

– Это может быть не только чья-то злая воля, – подал голос Калли.

– А что еще? – удивились Бэррин и тролль.

– Проклятое место, – тихо, но так, что услышали все, произнес эльф.

Парни снова помолчали, обдумывая эту мысль.

– Но я тут каждый год по нескольку раз останавливаюсь, – наконец нашел что возразить Синекрылый. – И никаких кошмаров никогда не было. И никаких самоубийц тоже.