Текст книги "Спасти Мышиного Короля (СИ)"
Автор книги: Елизавета Рождественская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Спасти Мышиного Короля
Пролог
«Бом-бом-бом… – пробили часы на дворцовой башне. – Бом-бом-бом…»
Большая резная дверь с расчерченным, словно по линейке орнаментом из цветных стёклышек, распахнулась, впуская шумную компанию детей. Луиза, Фриц и малышка Мари, одетая словно фарфоровая кукла в пышное платье со множеством рюшей и бантиков, замерли на полпути и с восторгом воззрились на огромную пушистую ёлку, поставленную в самом центре огромной гостиной. Увешанная золотыми и серебряными яблоками, засахаренными орехами и пёстрыми конфетами ёлка переливалась яркими огнями волшебных гирлянд, что сверкали в густой зелени и отражались бликами от стеклянных бус и гладких боков огромных хрустальных шаров. Волшебное дерево смены времён так и манило к себе. Прикоснуться к острым изумрудным иголкам, сорвать растущие на ней конфеты и плоды. Вокруг дерева вилась игрушечная железная дорога, по которой, как и каждый год, колесил небольшой паровоз, с вагонами, наполненными различными леденцами, шоколадом и мармеладными медвежатами. Каких вкусов там только не было!
Мари радостно захлопала в ладоши и воскликнула:
– Паровозик! Паровозик снова привезёт нам подарки! Скорее! Скорее бы дождаться праздника! Крёстный наверняка снова придумает что-то ужасно интересное! Как же я люблю волшебство!
На крохотных пальчиках мгновенно вспыхнули магические огоньки, а в воздухе запахло цветами. Девочка вскинула руки над головой, и в потолок взметнулись белоснежные соцветия жасмина.
– Маленькая садовая фея, – засмеялась госпожа Майер, входя вслед за детьми. – Не торопись, сначала дождёмся гостей, а потом и подаркам черёд придёт.
– А сказку расскажешь? – попросила степенная задумчивая Луиза. – Как и каждый год…
– Ну конечно, дорогая, – госпожа Майер ласково погладила ладонью разрумянившуюся щёчку дочери и присела на большой мягкий диван. – Куда же мы без сказки.
– Ура! – Мари тут же оккупировала колени матери, затолкала в рот марципановую конфету и приготовилась слушать.
– Снова эти сказки, – отмахнулся Фриц, опасно размахивая около ёлки деревянной саблей. – Девчонки вечно носятся со своими принцами!
Мальчик ворчал, но было видно, что он всё же прислушивается к давно знакомому сюжету о том, как добрая принцесса Пирлипат своей любовью спасла прекрасного принца, заколдованного злобной ведьмой Мышильдой в уродливую игрушку, а принц в Великой битве победил злобного Мышиного короля – чудовище с семью головами и тремя хвостами, который разорял замковые запасы, воровал сладости и конфеты и грозился укусить принцессу своими ядовитыми зубами.
«И принцесса тут же стала невестой принца. Рассказывают, что через год он увез ее в золотой карете, запряженной серебряными лошадьми, что на свадьбе у них плясали двадцать две тысячи нарядных кукол, сверкающих бриллиантами и жемчугом, а в стране той и по сей день всюду можно встретить сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки – словом, всякие чудеса и диковинки…» – заканчивала мама сказку, Фриц лишь презрительно фыркал, а Софи и Мари мечтательно вздыхали.
Одна мечтала о доблестном принце, а другая, в силу возраста, о марципановой роще, в которой на деревьях растут самые настоящие конфеты в тонкой шоколадной оболочке с мягким миндальным вкусом и сердцевинкой из фруктового желе.
Но время шло и несло с собой большие перемены…
Глава 1. Тот самый день
– Анита, туже! – я ухватилась за прикроватный столбик так, что костяшки тонких пальцев побелели. – Тяни! Сегодня я должна быть идеальна.
– Да куда уж туже, госпожа! – воскликнула моя пухленькая курносая служанка, удобнее перехватывая атласные тесёмки. – Вы и так тростиночка, а тут и вовсе за дверь прятать можно.
– Нет предела совершенству, дорогая моя, – прокряхтела, ставя ноги ещё шире. – Сегодня такой день! Луиза приедет с супругом и его родителями. Фриц уже выдвинулся из Академии. Тут порталами пара часов пути. Придёт крёстный с племянником и, я очень надеюсь, чета Эттинген с сыном. Давно они к нам не приезжали, с тех пор как Эрик поступил в Академию северных магов. А между прочим, – я извернулась и заговорщицки подмигнула служанке, – мы с Эриком помолвлены с моих семи лет, Анита.
– С семи лет! – охнула горничная. – Светлейший Отец! Да уж вы, богатые, горазды придумывать себе проблемы! В семь лет кто ж понимает, что в браке? А ежели вы влюбитесь в другого юношу, госпожа?
– Брось, – я подошла к зеркалу и принялась изучать отражение, оглаживая ажурный корсет. – Эрик Флеттинген был красив и когда мне было семь лет, и когда мы танцевали на моём первом балу у его Величества, и четыре года назад, когда уезжал учиться и подарил мне моего милейшего Щелкунчика, – кивнула на зубастого солдатика, сидевшего на прикроватной тумбочке. – Широкоплечий брюнет с синими, словно бархатными глазами и такой восхитительной улыбкой… О-о… Ну и состояние, конечно. Эрик богат, а когда закончит Академию, станет ещё и влиятельным лордом Северного Совета. Если сегодня мы объявим о скорой свадьбе, Луиза позеленеет от зависти. С её тихоней Ламбрехтом никакого веселья – сиди себе, вышивай крестиком. А с Эриком… Верю, что наш брак будет полон самых ярких приключений!
– Ох и болтушка вы, госпожа! – засмеялась Анита. – Всё-то вам приключения подавай. А меж тем супружество – это ж про степенность, домашний очаг, и вы того очага станете хранительницей. Нам Пресветлая Мать что велела? Хранить свет…
– Свет, смирение, трепет, любовь, – отмахнулась я. – Знаю-знаю, но это всё легко можно сочетать при желании. Главное, что скоро я стану юной госпожой Эттинген, обладательницей огромного поместья и самого красивого мужа во всей империи!
В груди бурлило счастье, вперемешку с предвкушением. Я не сдержала счастливый смех, взяла солдатика в руки и, кружась по комнате, изобразила первый танец молодожёнов.
– «Вы просто восхитительны, моя дорогая супруга», – пробасила за куклу. – «Мои глаза сияют от любви к вам, дражайший супруг!» – ответила своим голосом и снова рассмеялась.
– Вертихвостка, – по-доброму усмехнулась Анита и, собрав ворох грязной одежды, вышла из комнаты.
Оставшись в комнате одна, я перевела дух и застыла перед зеркалом, снова уставившись на собственное отражение. Атласное серебристое платье в пол было словно соткано из звёзд. В светлых волосах мерцали заколки в виде снежинок, а щёки окрасил мягкий румянец. Кажется, ещё никогда Мари Фредерика Майер не была столь очаровательна.
Озорно подмигнула своему отражению и взяла с туалетного столика веер из слоновой кости и белоснежных перьев. Сегодня именно им я планировала волнительно обмахивать пылающее лицо, когда Эрик заговорит о свадьбе. Именно в этот день, несколько лет назад, он подарил мне солдатика, которого я назвала Щелкунчик за умение ловко колоть орешки, и сказал: «Пока я буду постигать знания, пусть этот верный солдат бережёт мою прекрасную Мари…» И что-то там ещё, но я не запомнила. В голове был розовый туман, а в ушах – звон свадебных колоколов.
И вот, месяц назад я официально вступила в брачный возраст. Родители всё шушукались за моей спиной, а при подготовке нарядов мама выбрала именно серебристый цвет и фасон, который когда-то выбрала для Луизы на её помолвку с Генри. Я всей кожей ощущала, что наше воссоединение должно случиться именно сегодня, в мой, с детства любимый праздник – День смены времён. Этот день должен был стать самым особенным.
– Ну что ж, пора, – кивнула своему отражению. – Навещу маму, почитаем с ней сказку, пока гости не собрались… Пресветлый Отец, возможно, это последняя сказка, что я услышу в качестве незамужней девы… Уи-и-и!
Я хихикнула и, оставив Щелкунчика на кровати, выпорхнула из комнаты.
В доме шли последние приготовления к празднику. Слуги то и дело сновали по коридорам, затапливали камины в гостевых комнатах и натирали до блеска золочёные ручки.
Подпрыгивая от радостного нетерпения, я добралась до маминой комнаты, настучала весёлую мелодию по дверному полотну и заглянула внутрь.
– Мамочка, посмотри-ка на свою красавицу дочь! – крикнула в пустоту комнаты. – Мама?
Я заглянула в уборную, сделала круг по комнате и насупилась. Пришла, называется, соблюсти традицию. В душе что-то неприятно царапнуло, но быстро прошло. С этим наведением красоты, я совсем потеряла счёт времени. Скорее всего, мама уже ушла в гостиную, чтобы подготовиться к встрече сестры. Там её и найду.
Ещё на лестнице я услышала мужские голоса и смех. Отца и его специфические шутки узнала сразу. Его зычному смеху вторил поскрипывающий голос любимого крёстного. В душе вспыхнул по-детски искренний восторг. Крёстный, Феликс Дроссель, сухопарый, с тонкими губами и возрастными морщинами на узком лице, большим чёрным пластырем вместо правого глаза и красивым белым париком, скрывавшим лысую голову, всегда баловал нас уникальными подарками, которых не было ни у кого во всём королевстве. Он был гениальным магом-изобретателем и одним взмахом руки мог создавать целые волшебные миры, а его артефакты славились во всех десяти королевствах!
– Забавно, но это такая же истина, как то, что я сейчас стою перед вами… – со смешком произнёс молодой мужской голос.
Сердце замерло в груди, чтобы в следующий миг заполошно забиться о грудную клетку. Эрик! Эрик уже здесь?!
Я кубарем слетела с лестницы и замерла перед огромной дверью, чтобы перевести дыхание и, кажется, в сотый раз разгладить складки на платье.
– Светлейший Отец, – прошептала, делая глубокий вдох.
Резкий выдох, и я с силой дёрнула створки на себя…
Глава 2. Разбивая детские мечты
– Мария?
На меня уставились три пары мужских глаз. Отец смотрел с укоризной, мол, «Мари, ты снова поставила меня в неловкое положение, да сколько ж можно». Взгляд крёстного светился нежностью и озорством, и я, как обычно, не смогла не улыбнуться в ответ. Но, когда повернулась к третьему мужчине в комнате, моя улыбка слегка подувяла. На меня с интересом смотрели светло-карие глаза неизвестного молодого человека. Блондин, правильные (слишком правильные, на мой скромный вкус) черты лица, скроенный по последней моде сюртук и узкие брюки, подчёркивающие длинные стройные ноги. Одним словом, не Эрик.
– Папа, – степенно, будто не влетела секунду назад в зал словно взбесившаяся виверна, поклонилась я и повернулась к крёстному. – Дядюшка Феликс, я так рада вас видеть!
– Малышка Мари, – крёстный направился ко мне, раскрыв объятия. – Как же ты выросла, девочка. Настоящая красавица.
Это приветствие из года в год было нашим своеобразным ритуалом. Крёстный делал мне комплимент, я кружилась, демонстрируя новое платье, а он не жалел похвалы моей расцветающей красоте. Были вещи, которые, словно маленькие добрые традиции, хотелось сохранить в сердце искорками беззаботного детства. Сказка, прочитанная мамой, любезности с дядюшкой Дросселя… Маму надо бы всё-таки найти, а-то не порядок.
– Ну что ж, Мария… – произнёс отец. – Раз ты пришла в разгар нашего мужского, – это слово он выделил многозначительной паузой, – разговора, позволь представить тебе Лиама Гофмана, племянника твоего крёстного.
Лиам подошёл ближе, не сводя с меня пристального взгляда. Аккуратно подхватив мою руку, он оставил благопристойный поцелуй на тыльной стороне ладони. Щекам от чего-то стало горячо, и я опустила взор, приседая в приветственном реверансе.
– Рада приветствовать вас, Лиам, – улыбнулась мужчине. – Надолго к дядюшке?
– Мне льстит ваш интерес, прекрасная Мари, – произнёс он приятным низким голосом. – Для начала на праздники, но как знать, возможно, обстоятельства задержат меня в столице.
От обжигающего взгляда стало не по себе. Перед мысленным взором тут же нарисовался жаркий скандал, в котором, конечно же, участвовал мой драгоценный жених. Я так живо представила, как два красавца пронзают друг друга ненавидящими взглядами и тянут меня в разные стороны, рискуя оторвать кружевные рукава новенького платья, что едва сдержала невольный смешок.
– Дорогая! – раздался от двери голос мамы. – Ты уже вышла к гостям? Но как же…
Я резко отвернулась от Лиама и поспешила к ней.
– Я искала тебя, мамочка! Но в комнате никого не было, а потом я услышала голоса и…
– И должна была развернуться от них в противоположном направлении, – прошептала мама, беря меня под руку. – Находиться одной в обществе мужчин, Мари! Где твои манеры?
– Ну каких мужчин, мама? – собралась поспорить я, но увидев укоризненный взгляд матери, осеклась. – Прости, я сглупила.
Мы как раз проходили мимо холла в малую гостиную, когда дверь распахнулась, впуская морозный воздух и моего дорогого братца, влетевшего в помещение в обнимку с какой-то девицей. Кажется, с этой я была ещё не знакома… И как только Фриц до сих пор не запутался в именах? Загадка…
– Мама! – воскликнул брат и стремительно подошёл к матери, сгребая её в крепкие объятия. – Мари! Да ты сегодня вырядилась по-королевски. Ждём в гости Его Величество?
– «Вырядилась», Чурбан неотёсанный! Чему тебя учат только в твоих академиях… – пробубнила я и тут же звонко рассмеялась, подхваченная сильными руками. – Ну, Фриц! Уронишь!
Небольшая приветственная потасовка закончилась быстрым знакомством с новой пассией Фрица, после чего пара отправилась размещаться в комнатах, а мы наконец-то направились в малую гостиную, чтобы выпить чая.
Сестра с мужем приехала спустя два часа. Мы успели легко отобедать и сыграть в шарады. Настроение праздника витало в воздухе, если бы не одно «но» – Эрик с родителями всё никак не появлялся. Я то и дело гипнотизировала дверь гостиной, а когда всё-таки удалось спросить маму о семействе Флеттинген, она посмотрела на меня нечитаемым взглядом и ничего не ответила, побежав решать какие-то бытовые вопросы. Я, конечно, убеждала себя, что её просто отвлекли, но от неприятного предчувствия отделаться так и не смогла.
Весь праздничный вечер я так и косилась на дверь, но чуда не произошло. У Эрика явно нашлись дела поважней собственной невесты. В абсолютном душевном раздрае я отправилась в постель, даже разделась сама. Видеть никого не хотелось, моя грусть медленно, но верно превращалась в злую обиду.
– Что ж, Эрик Флеттинген, – процедила, заворачиваясь в пуховое одеяло по самый нос. – Ты, конечно же, решил отметить праздник с дружками из Академии… Со всякими там однокурсницами и прочей нечистью. Наверняка приедешь к королевскому балу, весь такой холёный. И очень удивишься, когда танцевать я буду с кем угодно, но только не с тобой, Грендель подзаборный!
Так и уснула, гневно пыхтя, а утром без зазрения совести отправилась с Лиамом кататься на собачьих упряжках. Только хорошо знавшие меня люди могли с уверенностью сказать, что мой чрезмерно громкий смех и неуёмный задор выдавали крайнюю степень злости. Лиаму бы отойти в сторонку и швырнуть в меня парализующим заклятьем, но парень был в блаженном неведении, а поэтому одаривал меня сияющим взглядом и обворожительной улыбкой каждый раз, когда я абсолютно невпопад разражалась ведьмовским хохотом.
Поведение Лиама объяснилось ближе к вечеру, когда после ужина вся семья собралась в большой гостиной. Луиза наигрывала лиричную мелодию на маленькой ручной арфе, мама вышивала, Фриц и его подружка о чём-то шептались, сидя на софе, а папа и крёстный тихо обсуждали деловые вопросы в смежном с гостиной кабинете.
Я сидела на низком широком подоконнике и смотрела в слепое окно. На душе было тоскливо, арфа Луизы задора этому вечеру не придавала, зато служила красивым сопровождением моей яркой фантазии, в которой возлюбленный бросает невесту в угоду плотским утехам и развлечениям. Подлец…
– Грустите, Мари? – услышала я заботливый голос Лиама за спиной. – Кажется, я сегодня излишне вас утомил.
– Нет, что вы, – улыбнулась я, поворачиваясь к молодому мужчине. – Прогулка была чудесна. Воспоминания о ней будут греть меня весь будущий год!
– Не стоит ограничиваться одним воспоминанием, – Лиам придвинулся ближе и заглянул в мои в глаза. – Я подарю вам ещё много моментов, более ярких и стоящих.
Я не нашлась, что сказать. Прозвучало подозрительно многообещающе, я даже напряглась, и не зря, потому что в следующую секунду Лиам ошарашил меня новостью.
– Знаю, что родители должны сказать вам об этом, но считаю непростительным пережитком то обстоятельство, что молодые люди не могут сами обсудить своё будущее, – тихо проговорил мужчина. – Поэтому я решил поговорить с вами лично, Мари. Чтобы новость о скорой свадьбе не стала для вас полной неожиданностью.
Мои глаза стали круглыми, как магические порталы. Я подалась вперёд и, в упор глядя на Лиама, прошептала:
– О какой такой свадьбе вы говорите, Лиам?
– О нашей с вами, дорогая Мари, – в тон мне прошептал он. – Знаю, мы мало знакомы, но поверьте, я стану для вас таким мужем, что каждый день вы будете благодарить Светлейшую Мать за то, что она свела нас.
Я онемела от свалившегося на меня счастья, а Лиам ещё некоторое время расточал комплименты и фантазировал на тему нашего благословенного союза. Когда он наконец заметил, что невеста подозрительно молчалива, то с сомнением спросил:
– Вы, будто, совсем не рады, Мари… А мне сегодня казалось, будто между нами зародилась симпатия.
Сначала захотелось похвалить самопровозглашённого жениха за проницательность, но отчего-то стало стыдно. В конце концов, молодой человек не виноват, что я давно и отчаянно помолвлена.
– Нет, Лиам, отнюдь, – ободряюще улыбнулась мужчине. – Мне лестна ваша симпатия и… вы правы, сегодня днём мне действительно было хорошо рядом с вами, но… Дело в том, дорогой Лиам, что у меня уже есть жених. Мы помолвлены уже много лет и…
– Но… – перебил мужчина, удивлённо уставившись на меня. – Ваш отец сказал, что вы давно свободны ото всех обязательств, и он с радостью одобрит наш брак. Этот союз послужит благом для королевства и откроет…
– Что значит «давно свободна от обязательств»? – ошарашенно уточнила я. – Что значит «с радостью одобрит»?
Глава 3. Решение есть
В душе что-то опасно забурлило, но Лиам, конечно же, снова не понял. Воистину бессмертный мужчина.
– Это может значить только то, что никаких женихов у вас нет, дорогая Мари, – объяснил он, словно неразумному младенцу, и добавил: – Кроме меня, разумеется.
Я вскочила с места, словно подоконник был сделан из раскалённого железа, и ринулась в кабинет. Отец с крёстным просматривали какие-то бумаги, потягивая, кажется, бренди. Не обращая внимания,. влетела разъярённой горгульей, снова забыв о правилах приличия и тяжело дыша, уставилась на родителя. Он, в свою очередь, вопросительно посмотрел на меня.
– Что значит «давно свободна от обязательств»? – рявкнула, всё меньше напоминая маленькую принцессу Мари. – Может мне кто-то уже объяснить, почему семейство Флеттинген не почтило нас своим присутствием? И куда вдруг подевались мои обязательства в виде Флеттингена-младшего?!
Отец выдержал поистине бесконечную паузу.
– С чего ты решила, что вас с Эриком Флеттингом что-то связывает, Мария?
Отец произнёс этот вопрос так спокойно, что я вдруг ощутила себя умалишённой, которая придумала помолвку и танцы на балах, подарки и обещание скорой встречи и вообще ВСЁ, чем жила двенадцать долгих лет.
– Мари? – отец саркастически изломил бровь.
– С того, что мы помолвлены? – задала ответный вопрос. – Я ещё достаточно молода и не страдаю провалами в памяти.
– Ваша помолвка была расторгнута ещё два года назад, – возразил отец. – Эрик сам разорвал её, когда оказалось, что его родители…
– Разорвал? – из лёгких словно выбили весь воздух, но я нашла в себе силы говорить. – Разорвал помолвку? Со мной? А узнаю я об этом от тебя? И только сейчас?!
– Не кричи, Мария, – строго сказал отец. – О вашем возможном браке речь заходила, когда тебе было семь лет. Кто мог знать, что ты вообще думаешь об этом всерьёз?
– Десять лет эта помолвка и вами воспринималась всерьёз, дорогой папа! – парировала я, душа в зачатке злые слёзы. – Отказался… от меня…
– Мария…
– Не хочу ничего слышать! – рявкнула и вылетела из кабинета.
Пролетев мимо застывшей с арфой сестры и притихших голубков на софе, я резко остановилась около мамы и спросила:
– Ты знала? – её взгляд был красноречивей любых объяснений. – Почему не сказала мне? Почем он сам мне не сказал?!
– Дорогая… – замялась мать. – Вы были ещё так юны, и мы подумали…
– Плохо подумали!
Задерживаться в гостиной дольше не было никакого смысла. Я выбежала в коридор и понеслась по нему, не разбирая дороги. Влетела в свою комнату, рванула с кровати Щелкунчика и с витиеватым ругательством, от которого у любой приличной барышни уши бы завязались большими красивыми бантами, швырнула его об пол. Раздался противный скрежет, от куклы отскочила какая-то деталь, а челюсть безжизненно съехала на бок. Это отрезвило. Я присела на пол рядом и взяла Щелкунчика на руки.
– Бедный… – вытащив из кармана кружевной платок, перевязала Щелкунчику сломанную челюсть. – Пострадал из-за вероломства твоего дарителя… Чтоб его химера сожрала! Паршивец! Бесчестная скотина!
Я вскочила на ноги и яростно затопала по комнате. План созрел моментально.
– Разорвал помолвку и отсиживается где-то там, в своём северном имении… Ну нет, Эрик Флеттинген, – бубнила, собирая в небольшой дорожный саквояж, уменьшавший вещи до размера кукольных, всё необходимое для недолгого путешествия. – Ты посмотришь мне в глаза, и сам скажешь, что разорвал помолвку. А ещё объяснишь почему! А потом, так и быть, я ударю тебя чем-нибудь тяжёлым и гордо уйду, чтобы выйти замуж за Лиама Гофмана! Он будет катать меня на собачьих упряжках, смешить и подарит много… чего он там мне сегодня наобещал! Вот!
Злость достигла пика, с пальцев непроизвольно сорвались яркие искры и около ног вырос розовый куст с тёмно-лиловыми бархатными бутонами и острыми шипами.
– Вот эти розы с собой и возьму, – кивнула, заталкивая своенравную магию глубже. – И запихну их тебе в… за шиворот!
Да, из всех членов своей семьи я обладала самой бесполезной магией. Давным-давно магический дар в нашем мире имел чёткое распределение. Стихийная магия и боевая, лекари и бытовики… Дар передавался из поколения в поколение, за чистотой крови следили усерднее, чем за королевской сокровищницей. Но потом случился какой-то сбой в системе координат, и в семьях боевых магов вдруг стали рождаться бытовики и медиумы, а род целителей вдруг обретал талантливого стихийника или теневика. Сначала такие сбои старались скрывать, но сейчас разнообразием магии в роду уже никого не удивишь. Мои отец и брат – боевые маги различной степени силы. Сестра и мама в совершенстве владеют бытовой магией. А я… я умею выращивать цветы. При любой погоде, в любом, даже самом неподходящем месте. Раньше это обстоятельство меня не расстраивало. Я росла младшей любимицей, опекаемой от волнений, невзгод и любого рода ответственности. Папа всегда назызвал меня «моя маленькая принцесса», и большую часть времени так я себя и чувствовала. Поэтому цветочный дар никак меня не смущал. Согласитесь, принцесса, виртуозно управляющаяся с тряпками и грязной посудой такое себе зрелище, как и принцесса, уничтожающая всякую нечисть боевыми заклятиями. А вот милая дева, умеющая даже на отвесной скале развести настоящий цветущий оазис, это умение было как раз под стать моему внутреннему состоянию. Но вот сейчас, впервые, я ощутила никчёмность собственной магии. Мне бы уметь открывать порталы, обладать силой ментального воздействия… Эрик получил бы знатного пинка, не дожидаясь, пока я до него доберусь и навешаю тумаков своими собственными конечностями.
Ночь прошла в мрачных думах, в итоге к утру сон меня всё-таки сморил, и я безбожно продрыхла до полудня. Проснулась от назойливого причитания Аниты над ухом.
– Вставали б вы, госпожа, – бубнила служанка. – Отец ваш всё утро интересуется, проснулись ли, в каком настроении и когда спуститесь к гостям.
– Не буду я никуда спускаться, – я зарылась лицом в подушку. – Можешь так и передать его светлости. Ни-ку-да.
– Ох, госпожа, с огнём играете, – покачала служанка головой. – Как рассердится отец ваш!
– Пусть сердится, предатель… – я снова проглотила бесполезные слёзы. – Ладно. Сейчас спущусь, Анита, не переживай…
Крёстный Дроссель с племянником уже собирались в дорогу. Я застала их в холле и, тепло обняв дядюшку Феликса, подошла к Лиаму. Присев в лёгком реверансе, я произнесла:
– Доброго пути, Лиам, мы будем по вам скучать.
На лице мужчины расцвела искренняя улыбка. Он взял меня за руки и крепко сжал пальцы.
– Дорогая Мари, могу ли я рассчитывать… – осёкся Лиам, с надеждой глядя в мои глаза. – Что мы сможем обмениваться письмами?
Легко прочитав между строк истинный посыл вопроса, я тепло улыбнулась и ответила:
– Не терзайтесь сомнениями, друг мой. Просто дайте мне немного времени.
Представление закончилось. Мы попрощались, и я направилась в комнату, проигнорировав родителей, но строгий оклик отца заставил замереть на месте.
– Мария! – ледяным тоном произнёс он. – Тебе не кажется, что твоё поведение переходит границы дозволенного? Ты, кажется, забыла об элементарном уважении к собственным родителям. Так позволь тебе напомнить…
Я повернулась, стараясь ничем не выдать истинных чувств.
– Прошу прощения, папа. В последние сутки на меня свалилось слишком много… неприглядной правды.
– Правда заключается только в том, Мари, что в нашем мире женщина должна сделать успешную партию. Мужчина, превосходящий богатством и магией. Тот, кто сможет обеспечить и подарить наследника чистой крови. Выбор пары остаётся главой семьи не просто так. Магический брачный договор не шутка, его нельзя заключать только потому, что глаза слепит от влюблённости. Твой долг…
– Ты прав, отец, – тихо, но уверенно перебила я поток величественных нравоучений. – Во всём, кроме того, что думаешь о моих истинных чувствах. Я знаю свой долг и всего лишь хочу, чтобы меня ставили в известность, когда внезапно решили сменить будущего мужа. Всё же не праздничное меню обсуждаем, а моё будущее. Однако прости, мои эмоции были недостойны благородной леди.
– Мари… – в голосе отца появились торжественные нотки. – Когда-нибудь ты достаточно вырастешь, чтобы понять мотив моих решений. А Лиам… Лиам перспективный юноша. Племянник твоего крёстного блестяще закончил Академию Запада. Досрочно. И уже сейчас его слово имеет вес в малом Совете.
Меня чуть не перекосило от восторга. Какие перспективы!
– Дай мне время, папа, – смиренно опустила взгляд. – Я хотела бы съездить в тётушке в Иттеван, а потом мы вернёмся к вопросу моего замужества.
– Прекрасная мысль, дорогая, – внезапно поддержала мама. – Развеешься, отпустишь ненужные мысли. Анита соберёт ваши вещи.
– Спасибо, – кивнула я и поспешила к себе.
Наскоро закончив сборы и скомкано попрощавшись с семьёй, мы погрузились в экипаж. Сестра с мамой смотрели на меня одинаково печальными глазами, право слово, будто в обитель Светлейшей Матери провожали. Отец делал вид, что ничего особенного не происходит. Подумаешь, младшая дочь изволила бунтовать, будто первый раз. А Фриц вообще проспал всё веселье, впрочем, ничего удивительного, братец всегда жил в своём мире, где кроме боевой магии, крепкой выпивки и красивых девиц больше не существовало никаких других проблем.
– Напиши, как доберёшься! – крикнула мама вслед удалявшейся карете.
– Обязательно! – высунулась я из окошка и махнула на прощанье рукой.
А через пару часов, сюрпризом отправив не ожидавшую подвоха Аниту навестить семью, я топтала ботинками землю крупного северного города Шлизви-Гольтен, где располагалась Северная Академия боевой магии.
