Текст книги "Магия звезд (СИ)"

Автор книги: Елизавета Рождественская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 22

– Что скажешь, Патрик? – Шеннон сидел в кабинете друга и нервно барабанил пальцами по столу.

– Что я могу тебе сказать? – Патрик задумчиво покрутил в руках механический карандаш. – Десять дней – не срок, чтобы делать выводы. От наркотиков и алкоголя мы кровь почти очистили, осталась пара курсов перегонки, а вот с головой…

– Говори, как есть, – Шеннон настороженно посмотрел на друга.

– Тебе нет смысла утопать в многообразии медицинских терминов, Шенн, – отмахнулся Патрик. – Там всё сложно. Необратимо сложно.

– Но ведь сейчас ситуация намного лучше, разве нет?

– Шеннон, у неё серьёзные нарушения. Да, она сейчас стала спокойней, охотно идёт на контакт, выполняет все предписания. Продержать ещё месяцок и на выписку, но…

– Но? – Шеннон ощутил во рту тошнотворную сладость.

– Не знаю, – мужчина поставил локти на стол и упёрся подбородком в ладони. – Это не похоже на выздоровление. В её случае такие перемены как раз говорят об обратном.

– Пожалуйста, друг… – голос Шеннона сорвался на шёпот. – Расскажи мне всё. Просто или сложно, я решу сам… Я должен знать.

– Ты ведь не отстанешь, – вздохнул Патрик.

– Ты хорошо меня знаешь.

– Что ж… – мужчина открыл блокнот, пролистал последние страницы и снова вздохнул. – После нашего с Энн первого, и самого честного, разговора, невооружённым взглядом я смог определить несколько ключевых проблем. Затем мы сделали некоторые тесты, МРТ и ещё парочку инновационных исследований.

– Продолжай, – Шеннон стиснул зубы, сверля друга взглядом.

– Поначалу мы думали, что у неё псевдошизофрения. Все симптомы были налицо. И депрессия, и тяжёлые истерические реакции, и яркое сексуальное расстройство… – Патрик встал и подошёл к окну, всматриваясь в небо. – Но, понаблюдав некоторое время, я понял, что всё намного сложнее. И последнее МРТ показало характерные изменения в головном мозге. Благодаря исследованиям проявилась онейрофрения*, что и провоцировало пугающие Энн галлюцинации. Плюс…

– Господи… – Шеннон схватился за голову и затих.

– Плюс, – продолжил Патрик, – при разговоре Энн упомянула о том, что порой неадекватно воспринимает свои части тела. То голова большая, то руки и ноги слишком длинные. Это очень похоже на деперсонализационный синдром**. Ну и шизофрения, прогрессирующая… Вот такой букет…

– Бред какой-то… – тихо спросил Шеннон. – Энн никогда не говорила.

– Она никому не говорила и не скажет, – заверил врач. – Убеждает всех и себя, что здорова, а шиза – просто следствие её творческой натуры и наркоты.

– Так и есть?

– Шеннон, не будь ребёнком, – мужчина вернулся за стол. – Состояние Энн спровоцировали две причины: генетика и она сама. Мы подняли документы, сделали запрос в органы. Родители Энн тоже имели проблемы с наркотиками. У матери была диагностирована шизофрения. Энн родилась недоношенной, долго была под наблюдением как ребёнок с задержкой в развитии. В шесть лет у неё обнаружили отклонения и предположили вялотекущую шизофрению. Родители покончили с собой.

– Стоп! – воскликнул Шеннон. – Они же разбились!

– Да, предварительно оставив предсмертную записку. Не знаю, был ли отец Энн в курсе планов матери, но он не слезал с иглы, поэтому, скорее всего, не успел ничего понять. Её тётка рассказала мне, что произошло. Самой Энн, разумеется, никто правды не рассказывал. Тётка получила свою выгоду в виде пособия, а потом вышвырнула девочку из дома. Та, конечно, и сама была хороша. Приводы в полицию за хулиганство, проверки органов опеки из-за того, что кто-то анонимно позвонил на горячую линию. Она ненавидела тётку, а та считала её занозой в заднице.

– Мрак… – Шеннон закрыл лицо ладонями. – Грёбанный мрак…

– Да уж…

– Мы ведь сделаем всё возможное, Патрик⁈ – спросил Шеннон с надеждой в голосе.

– Мы уже делаем, Шенн, – Патрик поджал губы. – Но вот сама Энн. Она не хочет бороться. Судя по её рассказам, и не хотела по-настоящему никогда. Диагноз – не приговор, тем более, когда он не поставлен официально. Мало ли так показалось врачам. Да что говорить, Энн вообще не знала ни о каком диагнозе. С головой у неё всё было более чем нормально. Она могла обратиться в центр социальной помощи, в органы опеки, наконец. Её тётка должна была нести ответственность. Что сделала Энн? Правильно, она бунтовала, пока рядом не оказался урод, показавший ей изнанку любого бунта. Наркотики и алкоголь, с помощью которых она уходила от проблем, лакмусом проявили наследственность, сдобрив её различными осложнениями.

– Ты сейчас ведёшь к тому, что выхода нет, я так понимаю, – мрачно констатировал Шеннон.

– Есть клиники, где прорабатываются новые методики, но уж очень запущенный случай, – не стал обнадёживать его Патрик. – Я не уверен, но мы будем бороться.

– А если нет? Что её ждёт?

– Психушка, Шенн…

«Доктор Майерс, вы нужны в приёмной, срочно!» – раздалось из динамика медицинской рации. Патрик бросил быстрый взгляд на аппарат и повернулся к Шеннону.

– Прости, брат, кажется, в приёмном жарко. Надо идти. Будем наблюдать. Я сделаю запросы в специализированные клиники, когда мы полностью закончим чистку организма. Попробуем побороться, но Шеннон…

Парень поднял на друга глаза.

– Ты любишь Энн, переживаешь, я понимаю. Вот только, не клади на эту историю всю свою жизнь. Это не надо ни тебе, ни Энн. Её историю уже не переписать, так не губи свою.

– Но…

– Я знаю, о чём говорю, Шенн… – отрезал Патрик. – Разреши себе быть счастливым. Это не значит бросить её в беде. Но рушить свою жизнь не имеет никакого смысла.

Он вышел, а Шеннон ещё долго сидел в опустевшем кабинете, обдумывая услышанное. Хотелось закрыть глаза и представить, что это страшный сон, но время шло, настенные часы монотонно тикали, а сон всё не кончался.

Прислушавшись к себе, он достал телефон и купил билет на самолёт. Он сделал всё и, кажется, немного больше. Энн под присмотром, её жизнь в безопасности. А сейчас ему очень нужна передышка, много музыки и маленькая звёздная фея, по которой он безумно скучал… Если она, конечно, ещё его ждёт.

* * *

*Онейрофрения – состояние сознание, в котором настоящее и фантазии смешиваются между собой.

**Деперсонализационный синдром – это расстройство самосознания, характеризующееся стойким или периодически возникающим чувством изменения и отчуждения, раздвоения собственной личности, тела, умственных процессов.

Глава 23

Джесс отыграла последнюю песню и вышла из клуба. Вечерний воздух проникал сквозь тонкую курточку, заставляя ускорять шаг. Девушка обернула вокруг шеи толстый шарф и направилась в сторону дома. Прогуливаясь по вечернему Лондону, она размышляла о том, как круто поменялась её жизнь. Музыка сейчас занимала её большую часть. Записи песен, выступления в клубе, обсуждение будущих концертов и возможный клип. Калейдоскоп событий крутился с такой бешеной скоростью, что Джессика не могла понять, когда заканчивался один день и начинался другой. Всё было бы идеально, если бы не одно «но». Навязчивый вопрос, назойливой мухой крутившийся в голове: а хочет ли она всего этого? Любимое дело, без которого она в своё время не могла дышать, стало напоминать рутину. Порой от усталости не было сил даже открыть глаза, но нужно было ехать на студию и репетировать, чтобы хорошо выступить на каком-то благотворительном мероприятии, где её могли заметить. Учёба мгновенно отошла на второй план, и Джесс временами отчаянно скучала по библиотечным посиделкам, подготовкам проектов и простой студенческой жизни.

Что касается отношений… И тут всё было не так просто. Шеннон писал и звонил. Пару раз даже проговорили почти полночи. Он писал, что скучает и хочет к ней, но… всё ещё был там, со своей, пусть и уже бывшей девушкой, у которой нарисовались какие-то ужасные проблемы с головой и зависимостями. Джесс понимала, что бросить Энн сейчас, наверное, всё равно что бросить инвалида, лишив его инвалидного кресла, поэтому вопросы о его возвращении не задавала. Однако, как долго продлятся эти «онлайн» отношения? Джесс было всё равно, а вот Шеннон… Что для него значит она? Насколько всё действительно серьёзно у той самой Энн? А если очень… Захочет ли Шеннон снова прыгать в одну и ту же реку после такого? Ответов на вопросы у Джесс не было, а потому она старалась просто не зацикливаться на этой стороне своей жизни.

Подойдя к дому, Джесс увидела знакомую фигуру, выхваченную из темноты светом уличного фонаря. Поднятый воротник косухи, кепка, чёрные вытертые джинсы. Она узнала бы его из миллиона. Сердце дрогнуло, пропустив через себя разряд, ноги стали ватными. Джесс медленно подошла ближе.

– Шеннон?

– Я вернулся, малышка, – тихо сказал он, и через секунду девушка оказалась в стальном кольце его рук. – Я с тобой.

* * *

Словно в тумане, дошли до квартиры. Джесс, не глядя, открыла дверь. Поцелуи мешали думать, оставляя огненные всполохи в каждой клеточке её истосковавшегося тела. Шеннон взял девушку на руки и снова накрыл её губы своими. Не прекращая сладкой пытки, он донёс её до кровати и придавил тяжестью своего мощного тела, вытягиваясь на руках. Они не говорили. Ни слова. Их взгляды вели немой диалог, а по телу медленно растекался жар. Джесс плавилась от прикосновений его умелых рук, выгибалась навстречу и содрогалась от влажных дорожек, что оставлял его язык на её коже. Прошлое осталось в прошлом, будущее было окутано густым молоком тумана, важно было только настоящее. Здесь и сейчас. Она водила пальцем по безупречному рельефу его плеч и торса, прикусывала кожу, каждый раз практически теряя сознание от наслаждения.

– Ты такая красивая, Джесс, – прошептал Шеннон, целуя её прикрытые веки. – Я мечтал об этом каждую минуту…

Их движения друг в друге были похожи на музыку. Ту музыку, что билась в сердцах единым ритмом. Удар за ударом, сильнее, резче. Дыхание смешалось, а голоса вторили друг другу, пока в один миг перед глазами не полыхнула яркая вспышка.

Обессиленные, они упали на кровать, не размыкая объятий.

– Джесс, – прошептал Шеннон, тяжело дыша, – я…

– Знаю…

Они долго лежали в тишине, держась за руки. Слова были лишними, лишь стук сердец искрами разбивал окутавшую их темноту.

* * *

Солнечное утро отражало настроение Джессики. Она сидела на набережной, в том самом месте, где они с Шенноном впервые поцеловались, грея руки о стаканчик горячего кофе, и мечтательно улыбалась.

– Миндаль или фисташку? – Шеннон приземлился рядом и пошелестел бумажным пакетом с круассанами.

– Фисташку, – ни секунды не думая, произнесла девушка и запустила руку в недра пакета.

– Замёрзла? – парень притянул Джессику к себе и поцеловал в висок.

– Нет, погода просто чудесная, – довольно зажмурилась она. – До сегодняшнего дня неделю лили дожди. Вода чувствует моё настроение.

– Почему я не удивлён? – улыбнулся Шеннон.

Они замолчали, занявшись едой и собственными мыслями. Джессика украдкой скользила взглядом по мужественному профилю, пушистым ресницам и сильным рукам и не верила своему счастью. Шеннон здесь, с ней, и вчерашней ночью все её мечты стали явью. С ним комфортно говорить и молчать, не нужно разбавлять неловкие паузы, быть остроумной, забавной и вообще соответствовать каким-либо надуманным стандартам. Всё так просто. Невероятно!

– Не знаю, как так вышло, но, кажется, Лондон успел стать мне родным, – внезапно произнёс Шеннон.

– И когда же случилось это знаменательное событие? Поведайте нам, мистер О’Доэрти? – Джесс поднесла к его губам откусанный круассан в качестве микрофона.

– Возможно, когда я понял, что тут просто роскошные журналистки! – парень соблазнительно улыбнулся и поиграл бровями. – Что делаешь сегодня вечером, детка?

– О! Как это… фу-у таким быть! – засмеялась Джесс.

Шеннон поймал её губы и заставил потеряться во времени и пространстве.

– Сидел бы тут вечно, – прошептал он, пытаясь выровнять дыхание.

– Тебе на студии надо быть…

Джесс тоже мечтала остановить время, но её ждала учёба, а потом репетиция, а Шеннон должен был работать над альбомом. Он и так потерял много времени, разбираясь с личными проблемами, и теперь сроки поджимали.

– Ты права, – вздохнул он, разжимая объятия. – Поехали, отвезу тебя?

– Давай, – Джесс встала и потянулась. – Чудесное начало дня, надо взять за правило.

– Абсолютно с вами согласен, маленькая соблазнительная мисс… – Шеннон рванул девушку на себя. – Пусть это станет нашей личной утренней медитацией.

Его губы снова нашли её, язык скользнул по мягким губам, в очередной раз за это утро заставляя потеряться в пространстве и времени.

Глава 24

Барабанная дробь ударялась в стены, рассыпаясь в пространстве на мелкие звуковые частицы. Сначала тихо, едва слышно, но с каждым ударом всё сильнее и сильнее. Отлаженные, чёткие движения мощных рук, танец мышц под блестящей от пота кожей, расчерченной витиеватым узором татуировок, пульс, бьющийся в ритм с пульсом вселенной. Секунда затишья, и серия мощных ударов очертила невидимую энергетическую сферу, а звон медных тарелок эхом прокатился по комнате звукозаписи, отражаясь от стен.

Шеннон, тяжело дыша, упал на основной барабан. Опустевшая на время игры голова снова начала заполняться мрачными мыслями. В ушах всё ещё стоял звон, а в мыслях по новой прокручивался утренний разговор с врачом:

– Патрик, есть новости?

– Обрадовать не могу, брат. Энн окончательно замкнулась в себе. Беседы проходят в пустую.

Шеннон сел на подлокотник дивана и потёр висок.

– Может, зря мы её столько держим в клинике? Что по анализам?

– Тоже ничего утешительного. Процесс идёт. Я сделал запрос в несколько клиник. Три сразу замолчали после того, как им была отправлена история болезни. Две взяли время на разработку протокола лечения, а ещё одна согласилась попробовать, но ценник…

– Любые деньги, Патрик, – Шеннон покачал головой. – О чём мы вообще говорим? Любые деньги. Пусть пробуют, ищут выход.

– Шеннон, не открещивайся от реальности, – ровный голос Патрика рвал сердце на части. – Энн уже не будет здорова. Мы можем тормозить процесс, что и делаем сейчас, но жизнеспособность организма – не равно его здоровье и счастье. Дай ей время. Сейчас она очень тихая и приветливая. Думаю, мы сможем подобрать клинику, где её мозговые функции будут постоянно поддерживать.

– Хорошо, друг… Тебе видней, – голос Шеннона превратился в хриплый шёпот, слёзы мешали дышать.

Он положил трубку и рухнул на диван. Происходящее никак не вписывалось в его понятия «жизненные трудности». Это был какой-то ад, в котором его подвесили на кованных цепочках над пропастью, меж двух миров. В одном из них любовь ощущалась в каждой молекуле. В нём было счастье, радость, искренний смех, страсть, желание, нежность и звонкий колокольчик по имени Джесс. С ней он забывал обо всём. Она дарила ему спокойствие и поддержку, а он впитывал их каждой клеточкой своего организма. Разговаривали ли они, молчали – ему было комфортно.

В другом же мире царил сплошной мрак. Девушка, которая казалась ему средоточием холодного рассудка, оказалась сосудом тьмы. Она ли в этом виновата, родители, какие-то лживые люди, прикинувшиеся её друзьями. Не важно. Важно то, что происходило прямо сейчас. То, с чем, как ни пытался, у него не получалось справиться.

Шеннон не был невнимательным мужчиной. Первые полгода отношений с Энн так и вообще вёл себя как законченный романтик. А когда работы стало больше, а девушка отдалилась, списал это на нормальный период в отношениях и постоянно был на связи. Вот только… она не звонила и не писала, а он… целых три года не замечал пожирающих девушку внутренних демонов. Только её внезапный приезд и резкие изменения во внешности заставили его задуматься. Как такое могло произойти с ними? Почему? Происходящее не укладывалось в голове, а каждый разговор с Патриком вбивал в его сердце ржавый гвоздь вины. Вот уже неделю Шеннон балансировал между тьмой и светом, и моральных сил было всё меньше.

Парень сделал глубокий вдох и встал из-за барабанной установки, откладывая палочки в сторону. Сейчас его ждёт Натаниэль, нужно обсудить детали нового клипа с возможным продюсером. Потом будет встреча с редактором журнала о звёздах и, кажется, всё. Тогда он просто возьмёт Джессику и увезёт на все выходные к морю, потому что если в ближайшие сутки не отключит кипящий мозг, то просто слетит с катушек. На время, совсем на чуть-чуть, он просто упадёт в мир своего личного ангела, наберётся сил и снова сможет бороться. Он всё сможет.

Глава 25

– А-ай! – весело взвизгнула Джессика, отпрыгивая от ледяной волны.

Она закрыла глаза и вдохнула солёный морской воздух.

– Боже… как хорошо…

Шеннон с улыбкой смотрел на девушку, а в памяти вспыхивали обрывки прошедшей ночи. Тонкое тело, волной вторящее его движениям. Переплетение рук, горячее дыхание, сладкие стоны. В этой хрупкой маленькой женщине горел такой огонь, что от одной мысли о ней у Шеннона начинало жечь ладони, а по телу пробегала приятная дрожь.

Наблюдая за тем, как она играет с волнами, перепрыгивает белые барашки, парень поймал себя на том, что голове проигрывается ещё одно кино. Он и Джесс, дом на берегу моря, золотой ретривер и весёлые детские крики. Что это? Шеннон тряхнул головой, прогоняя видение. Стало ужасно смешно, ведь ещё не так давно его вольная голова не допускала подобные мысли даже на пушечный выстрел, а сейчас… Сердце обдало тёплой волной. Он лёг на плед и закрыл глаза.

Джессика наигралась с водой и плюхнулась рядом, просунув ему под куртку ледяные ладошки.

– Замёрзла? – он прижал её к себе и поцеловал покрасневший нос.

– Уж-жасно! Но как же тут круто, Шенн! – глаза девушки горели. – Спасибо!

Он улыбнулся и снова её поцеловал, вот только Джессика посерьёзнела, внимательно изучая его лицо. И то, что она в нём видела, ей явно не нравилось.

– Что-то случилось? – спросила она после паузы.

– Нет… – он растерялся. – Нет! Что ты, солнышко! Я сейчас впервые за долгое время отдыхаю душой и телом. Любуюсь на красивую тебя.

– Оу… могу чаще мелькать у тебя перед глазами, – пошутила Джесс без огонька. – Шенн, я же чувствую. Что-то с Энн?

– Джесс… Зачем нам обсуждать это. Давай просто отдохнём и насладимся друг другом, м?

– Ты решил, что эта часть твоей жизни меня не касается? – в глазах Джессики читался немой укор.

– Нет, я просто не хочу сейчас это обсуждать, – Шеннон сел и притянул девушку к себе. – Не хочу портить выходные идиотскими разговорами. С тобой я забываю обо всех проблемах, Джесси.

– А я хочу, знаешь! – девушка встала. – Шеннон, это глупо. Я не центр реабилитации. У нас отношения… или нет?

– Да, мы вместе, и нам хорошо… Джесс, да в чём дело? – Шеннон впервые видел её такой.

– Дело в том, что меня такой расклад не устраивает, – она развела руками.

– Хорошо… Раз ты так хочешь, давай поговорим… – согласился Шеннон.

– Такое ощущение, что ты мне одолжение делаешь, Шенн. А я всего лишь хочу быть рядом, что бы ни случилось, – Джесс закусила губу. – Хочу знать, что происходит в твоей голове, когда ты отсутствующим взглядом смотришь в пустоту! Если я для тебя транквилизатор, помогающий забыть о проблемах, то закончим это прямо сейчас, идёт?

Она взяла в руки обувь и направилась к дому.

– Джесс! – Шеннон встал и побрёл за ней.

Джессика зашла в дом и села на диван, поджав ноги. Он устроился напротив и постарался всё исправить.

– Не надо замыкаться, я готов поговорить, – прошептал он, взяв её за руки. – Правда, Джесс. Ты очень важна для меня.

– Важна, Шенн. Вот только всё это стоит между нами невидимой стеной…

– Нет, Джесси. Не стоит, – на секунду он рассердился на её упрямство. – Но я не выкину Энн из своей жизни, как ненужную вещь, только потому, что ты во мне не уверена. Не заставляй меня делать выбор.

– Ого… – Джесс подняла голову и посмотрела на него удивлённым взглядом – Ты сейчас серьёзно? Ух ты… обидно…

Девушка встала и прошлась по комнате, словно видела её впервые.

– Ты реально обо мне такого мнения? Думаешь, я сейчас заставляю тебя отказаться от человека, с которым тебя связывали отношения, когда он в беде?

– Прости… Я не подумал… просто ты…

– Просто я что? – завелась она. – Истеричная принцесса, страдающая эгоцентризмом?

Джесс горько усмехнулась и резким движением прочесала пальцами длинные спутанные волосы.

– А ты не подумал, что я просто не хочу быть приложением к твоей жизни, а хочу быть её частью? Не подумал, что ты для меня нечто большее, чем романтическое приключение? Нет? Думаешь, что проблемы любимых людей неважны для меня? – в голосе Джесс звенели слёзы. – Неизвестность убивает… Может, кому-то и проще не знать, но не мне. Шеннон… это жестоко. Мы с тобой гуляем, смеёмся, наслаждаемся морем и безумным сексом. Но по утрам ты закрываешься в ванной и напряжённо с кем-то говоришь. Когда твои мысли далеко, в глазах поселяется тревога и боль. Ты реально считаешь меня настолько бесчувственной? Думаешь, я могу наслаждаться жизнью, когда тебе плохо? Или для тебя я – просто интрижка для снятия стресса?

Шеннон молчал, опустив голову. В комнате закончился воздух, стены вибрировали и сжимались.

– Это всё объясняет… – Джессика еле заметно всхлипнула. – Я знала, что мне не стоит в это лезть… Знала, что снова будет больно… Да что ж я за человек-то такой?

Она встала и, пошатываясь, пошла в комнату. Слёзы перекрывали воздух и размывали картинку перед глазами. Чемодан, вещи… Его руки обвились вокруг её талии, горячее дыхание обдало шею.

– Нет, Джесси…

– Отпусти, пожалуйста, – она больше не сдерживала слёзы.

Шеннон развернул её к себе. Его губы начали нежно целовать лицо, губы, глаза. Он что-то говорил, но Джесс не слышала. Она словно нырнула в толщу воды, тщетно пытаясь выбраться на поверхность. Сильные руки гладили, ласкали, вырывая из неё остатки воли. Поцелуи становились всё требовательней, движения яростней. Он отчаянно что-то шептал, но Джессика не могла разобрать что. Дыхание участилось, в глазах потемнело. Ноги обвили мощное тело. Она принимала его с яростью и безысходностью, что тупой иглой кололи ей сердце. Под веками заплясали языки пламени, тело встрепенулось, содрогнулось в последнем рывке, и он упал рядом, тяжело дыша, а она ещё несколько минут трепетала в сладких судорогах.

– Я люблю тебя, малышка… не оставляй меня, прошу… – еле слышно прошептал Шеннон, и Джесс почувствовала на своей шее влажный след мужских слёз. – Прости меня, слышишь?

– Я рядом… – ответила она, проваливаясь в исцеляющий сон.