Текст книги "Магия звезд (СИ)"
Автор книги: Елизавета Рождественская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Глава 18
Входящий звонок застал Джесс за перетаскиванием коробок с вещами из машины в новую квартиру-студию, в которую она, после долгой беседы с родителями, решила перебраться, чтобы выйти на новый виток своей личной внутренней терапии.
– Малышка, привет! – сердце радостно подпрыгнуло в груди.
– Привет-привет, кто это у нас тут позвонить решил? – Джессика поставила на одно колено коробку и попыталась открыть дверь локтем.
– Как ты, Джесс? Я ужасно соскучился! – бархатный голос Шеннона кутал в тёплых объятиях, и девушка невольно улыбнулась.
– Так соскучился, что на несколько дней исчез с радаров? – усмехнулась она, вставляя ключ в замочную скважину.
– Прости, малыш… – в голосе парня послышались грустные нотки. – Были проблемы. Да они и сейчас есть…
Джессика зашла в квартиру, поставила коробку и села сверху.
– Что случилось?
– Энн… – Шеннон помолчал. – Кажется, у неё серьёзные проблемы с наркотиками. Я пока не могу понять, когда всё началось и как не замечал этого раньше. Но, судя по всему, это история не одного месяца.
– Ох ты ж… – сдавленно произнесла Джессика. – Господи… Сочувствую, Шенн…
– Да уж… – протянул парень. – Но я здесь, а это уже полдела. Сейчас созвонюсь с другом. Он врач. Постараемся исправить ситуацию.
– Да… – растерянно проговорила Джесс. – Да, конечно. Держись там…
– Джессика… – Шеннон выдохнул. – Не злись, хорошо? Я… я всё решу, всё исправлю и сразу приеду к тебе.
– О чём ты, Шенн? – Джесс взъерошила волосы на макушке. – Я всё понимаю. Сейчас ты нужен там. Ни о чём не переживай.
– Ты ангел, верно? – грустно засмеялся он. – Мы скоро будем вместе, я обещаю…
– Главное, береги себя, – попросила девушка, стараясь сдержать дрожь в голосе.
– Как ты сама? Что нового? – внезапно спросил Шеннон.
– Оу… я… – Джессика опешила от резкой смены темы. – Я переехала. Решила встретить двадцатилетие большой девочкой.
– Вот как… – Шеннон напрягся. – Ты уверена, что это необходимо? А возвращаться домой ты как будешь, если время позднее? Нет, конечно, когда я приеду…
– Ше-енн, остановись! – засмеялась девушка. – Ты думаешь, меня родители за ручку водили всё это время?
– Нет, конечно…и всё же…
– Шеннон, я уже жила одна… и даже не одна, – она закрыла глаза и выдохнула, прогоняя воспоминания. – Всё хорошо. Я давно это планировала и откладывала деньги. Тем более сейчас невероятный подъём в творчестве. Я много пишу, на выступления приходит столько людей, да и в целом постоянно какой-то движ. Короче, мне нужно уединение, иначе как я восполню энергию?
– Понимаю, – в голосе Шеннона послышалась улыбка, – сам такой же.
– Ну вот. Так что не переживай, – девушка помолчала, а потом тихо добавила: – Я скучаю, Шенн. Не пропадай, держи меня в курсе.
– Конечно, малышка, – ответил он. – Я тоже безумно по тебе скучаю.
Джесс положила трубку и невидящим взглядом уставилась в окно.
«Кажется, у неё серьёзные проблемы с наркотиками. Я пока не могу понять, когда всё началось и как не замечал этого раньше. Но, судя по всему, это история не одного месяца…»
В голове застопорились шестерёнки. Всё, что Джессика слышала о действующей подруге Шеннона, шло вразрез с той картиной, которая рисовалась сейчас. Внутри поселилось неприятное чувство, но она усилием воли подавила приступ эмпатии.
– Как бы то ни было, это не моя жизнь, – прошептала она, принимаясь за разбор коробок.
Жизнь Джессики сейчас действительно била ключом. С родителями и друзьями снова установились тёплые доверительные отношения. Ежедневник ломился от встреч и мероприятий, которые она сочетала с учёбой, записями новых песен, переездом и кучей других мелких бытовых дел.
– Шеннон сможет ей помочь. Я уверена, – всё же провалилась она в рассуждения. – У него много денег, связи. Всё под контролем… Бедная девушка… Как же так…
На кухонный остров приземлилась капсульная кофеварка, купленная на распродаже, стойка с разноцветными чашками и коробка печенья. Живот довольно заурчал, предвкушая перекус.
– Сейчас, главное, сосредоточиться на обустройстве квартиры и делах насущных, – Джессика включила чайник в розетку и нажала на кнопку. – Названивать Шенну по пустякам точно не стоит. Пусть он уладит все вопросы, а потом мы снова будем вместе. Он обещал, и я ему верю. Главное, чтобы у всех всё было хорошо.
Разум пытался пробиться в сознание с отрезвляющими мыслями: «Вы слишком мало друг друга знаете. Он живёт в другой стране и колесит по всему миру круглый год. Бывшая девушка больна, а это весомый сдерживающий фактор…» Но Джессика лишь громче хрустела печеньем, заглушая назойливый голос. Она ни на что не настраивается, ни к кому не привязана и, в общем-то, всё просто прекрасно.
Глава 19
Шеннон поднялся на ступеньки. Дверь в студию была приоткрыта.
– Энни? – крикнул он, проходя внутрь. – Энн!
Ответом ему была давящая тишина. Сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Шеннон осмотрел комнату и направился на кухню. На столе остался стоять нетронутый завтрак. Он взял тарелку в руки. Точно, не съела ни кусочка с того момента, как он ушёл. Парень подошёл к холодильнику, под ногой хрустнуло стекло. Отставив тарелку, Шеннон медленно отодвинул ногу, рассматривая осколки ампулы в небольшой лужице мутного содержимого. От страха лёгкие схлопнулись, лишая возможности сделать вдох.
– ЭНН!!! – Шеннон бросился к ванной комнате – ЭНН!!!
Девушка лежала на кафеле, одной рукой зацепившись за край ванны. Она была без сознания, на рассечённой брови запеклась кровь. Шеннон подлетел к ней и запрокинул голову, пытаясь приподнять сомкнутые веки.
– Энни, держись! – одна рука судорожно шарила по карману, в поисках телефона. – Чёрт, да где же…
Гудки длились вечность. Ужасную, наполненную липким, всепоглощающим страхом, вечность. Синие губы девушки дрогнули, Шеннон наклонился к её уху и зашептал:
– Энни, только не спи. Слушай меня, слушай! – бесполезно, она не шелохнулась, редкий пульс едва прощупывался в запястье. – Открой глаза… я очень тебя прошу, Энн… слушай мой голос!
* * *
Яркий свет фонарика ударил в глаз. Энн не сразу смогла понять, что происходит. Внезапно лицо обожгло сильной пощёчиной.
– Ты меня слышишь? – пробасил чей-то голос над головой.
– Я умерла? – прохрипела девушка.
– Нет, а могла бы, – недовольно ответил голос. – Совсем сдурела вкалывать себе такую дрянь?
– Где я? – картинка перед глазами начала обретать более чёткие линии. – Что я… Что это за приборы? – она попыталась вытащить щекочущие нос трубочки.
– Прекрати немедленно! – мощные руки мгновенно заблокировали запястья.
– Где я? – взвизгнула Энн.
– В наркологическом диспансере, дорогуша! – рявкнул медбрат. – Думала, в рай попала?
– Что? – глаза девушки округлились от ужаса. – Почему? Отпустите! Нет, я не могу здесь быть!!!
– Спокойно!
– Нет, пустите… – Энн настойчиво пыталась освободиться от рук, сковавших её движения.
– Мэл! – громко произнёс врач, всё это время наблюдавший за борьбой девушки и медбрата.
Дородная темнокожая женщина мгновенно материализовалась рядом, держа в руках лоток с несколькими шприцами, а медбрат закрепил толстые ремни на запястьях девушки.
– Ничего, дорогуша, – приговаривала женщина, натирая спиртовой салфеткой вену на её руке. – Для тебя дело-то привычное, даже не заметишь.
Окончательно осознав, что происходит, Энн начала кричать и вырываться. Её тело выгибалось дугой, а хриплый голос звал его. Того, кто точно не придёт, осознав, с кем делил постель все эти годы. Истерика накрыла волной. Ослепила и оглушила всё её существо. Девушка билась, до боли натягивая ремни на руках и ногах, пока вконец не обессилила, проваливаясь в благословенную темноту.
* * *
Шеннон буквально прилип руками к стеклу. Тело содрогалось от беззвучных рыданий. Он не видел ничего страшнее того, что происходило сейчас с Энн. Ощущение беспомощности ледяными щупальцами обвило всё его существо. Страшная, беспощадная реальность…
– Пойдём, Шенн, – на плечо легла рука друга.
– Дайте ей что-нибудь, Патрик, – Шеннон обхватил себя руками. – Что дают в таких случаях…
– Вкололи глюкозу. Это максимум, который мы можем позволить, чтобы не навредить. Любой препарат успокаивающего свойства её организм сейчас воспримет как дозу.
– Она так и будет мучиться? – в отчаянии спросил он. – Как долго?
– Сейчас ещё ничего не понятно, Шеннон. Обычно пик наступает на вторые сутки. Дней через пять состояние должно стабилизироваться. Минимальный срок психологической ломки – двадцать один день. Но делать точные прогнозы сложно. Мы не знаем характера зависимости, сколько и на чём она сидит. Предстоит много обследований, я не хочу давать тебе ложные надежды, – Патрик похлопал Шеннона по плечу и кивнул головой в сторону длинного коридора. – Пойдём, выпьем кофе. Тебе нужен отдых.
Глава 20
Энн сидела на кровати, прижавшись подбородком к коленям, и раскачивалась из стороны в сторону. Тело нещадно ныло, на запястьях и щиколотках алели синяки.
– Энни… – Шеннон тихо стукнул по дверному полотну и прошёл в палату.
– Шенн! – девушка с рыданиями бросилась к нему на шею. – Забери! Забери меня отсюда! Я здесь не могу… Мне здесь нельзя… Тут страшно…
– Энни, постой… – Шеннон усадил девушку на кровать и сел в кресло рядом. – Успокойся, тебе надо больше отдыхать.
– Забери, слышишь? – упрямо повторила девушка. – Пожалуйста, мне здесь плохо…
– Энни, – Шеннон взял её руку в свои ладони и заглянул в глаза. – Тебе нужно пройти курс лечения.
– Я не больна, я просто… Я не каждый день! – её взгляд хаотично метался по его лицу. – Я только хотела немного снять стресс и боль. У меня же… Я рассказывала, Ши! Мне нужно к моему врачу!
– Энн, – в голосе Шеннона зазвенел металл. – У тебя нет никаких новообразований, прекрати убеждать в этом меня и себя. Проблема в другом, и этому другому есть определённое название. О чём мы вообще сейчас говорим? Ты даже не знаешь, что себе вколола. Просто взяла дозу у неизвестного тебе парня. Тебе было всё равно…
Шеннон запустил пятерню в волосы и сжал зубы, пытаясь совладать с эмоциями.
– Тебе нужно пройти курс лечения, Энни. Я буду рядом и сделаю всё, что смогу.
– Нет, Шеннон, я больна! Они наврали тебе! Тут все врут! – Энн отползла в угол кровати и схватила в руки подушку. – Всё, что ты можешь для меня сделать – это забрать отсюда! Просто забери меня и увези домой. Хочешь, забудь обо мне потом, только сейчас забери… Забери, пожалуйста!
– Энни, девочка… Я не уезжаю из больницы уже четыре дня, – терпеливо начал Шеннон. – Я буду рядом столько, сколько понадобится, отложу все дела, записи, съёмки… Но забрать…
– Ублюдок! Скотина! – Энн вскочила и начала лупить его подушкой. – Тряпка! Мерзкая тварь! Предатель! Всё для того, чтобы трахать свою любовницу! Ненавижу тебя!
– Энн!
– НЕНАВИЖУ!
И снова санитары, ремни, невнятное бормотание медсестры и противный металлический привкус во рту… Она кричала. Проклинала и умоляла забрать, обещала убить и клялась в вечной любви, молила о помощи, но он просто ушёл… Медсестра ещё что-то говорила и спрашивала, но Энн молчала. Тело обмякло. Глаза следили за удалявшейся фигурой. Надежда утекала из сердца с единственной слезой, стекающей на молочную наволочку. Надежда и вера в то, что всё ещё может измениться.
«Не изменится…» – чётко услышала она всё тот же, пробирающий до костей шёпот.
* * *
Ветер шумел в яркой листве деревьев. Солнце радостно играло всеми оттенками зелёного. В ухоженном парке, принадлежавшем реабилитационному центру, пахло свежескошенным газоном и влажной землёй. Шеннон придерживал Энн под локоть, и они в задумчивом молчании брели по парковой аллее.
– Расскажи мне о ней… – тихо попросила Энн, нарушая тишину.
– О ком? – Шеннон неохотно оторвал взгляд от круглого пруда, над которым носилась стайка птиц, и посмотрел на девушку.
– Ты ведь сейчас думаешь о ней… – не ответила Энн. – Какая она?
– Сейчас я думал о другом, и всё же… – Шеннон опустил глаза. – Ты уверена, что хочешь говорить об этом, Энни?
– Я бы не спрашивала, если бы не хотела.
– Джесс… – Шеннон замолчал, пытаясь подобрать слова.
– Джесс… – задумчиво повторила Энн. – Милое имя… Как рутой по барабану – Джесс-с-с…
– Ну ты сравнила, – не удержался Шеннон от смешка. – Как запомнила только.
– Как никак экс-подружка барабанщика, – усмехнулась девушка.
– Звучит так себе…
– Как есть, – Энн присела на лавочку и выжидающе посмотрела на Шеннона. – Так что, расскажешь?
– Раз ты так хочешь, – Шеннон сел рядом. – Джессика британка. Потрясающе поёт и пишет проникновенные песни. Когда услышал впервые, даже кожа мурашками покрылась. Она вообще необычная девушка. Любит созерцание, природу. Знаешь… Она так интересно видит мир вокруг, в таких необычных красках, что и сам начинаешь смотреть на вещи под другим углом…
Он замолчал.
– Ты любишь её? – спросила Энн спустя время.
– Сложный вопрос, – хмыкнул Шеннон. – У меня нет на него ответа. Мы ещё слишком мало знаем друг друга, чтобы говорить о любви. Когда она рядом, мне кажется, что я обрёл половину себя, – он покачал головой. – Мне странно говорить о Джесс с тобой, Энн. Я не хочу ранить тебя, и ты должна знать, что не изменял тебе… с Джесс. Как бы там ни было, ты не последний человек в моей жизни, и я тебя люблю, пусть и…
– Не так сильно, да? – усмехнулась девушка, глядя перед собой.
– Энн, не говори так, – Шеннон встал со скамейки и присел на корточки рядом с девушкой. – Джессика тут не при чём, ты ведь и сама знаешь это. У нас давно всё шло не так, если не с самого начала, но это не меняет того факта, что ты родной мне человек. Слышишь? Мы семья, этого не изменить, – он потрепал её по коленке, – слышишь? Всегда буду рядом, Энни.
– Да уж, мы семья… – Энн убрала его руки с колена. – Ты, твоя музыка, твой идиот брат и его жополизы из группы, твои шлюхи, которым не было числа, твоя святоша Джес-с-с… и я, наркоманка с шелестящей башкой. Одна большая дружная семья, мать её…
– Энн, – Шеннон в шоке уставился на неё. – Что ты несёшь…
– Я устала, отведи меня в палату… – Энн отвернулась.
– Послушай. Я понимаю, что причинял тебе боль своим отсутствием. Я ужасно виноват, но… Мы же могли поговорить об этом намного раньше!
– О чём ты, Шенн? Поговорить? С кем? – Энн холодно посмотрела на него. – Я давно понимала, что всё кончено. Я давно выбрала другую жизнь. Может, если бы… хотя нет. Всё было намного проще, когда ты приезжал на пару дней и занимался исключительно моим телом, не влезая в душу. Ладно. Я устала. Увидимся позже.
– Энн… – Шеннон удержал её за руку и развернул к себе. – Доктор Майерс ждёт. Ты должна заставить себя попробовать.
– Решили сделать из меня психа? – скорее констатировала, чем спросила девушка.
– Проблемы с наркотиками и алкоголем прежде всего в голове. Ты сама несколько минут назад признала наличие этих проблем.
– Я? – зло рассмеялась Энн. – Лишь сказала то, что ты хотел слышать. Да ладно тебе, Шеннон, знаю я этот взгляд. Не нужно. Истерик не будет, обещаю. Буду вести себя как приличная девочка, пить витаминки и общаться с врачами. Ты скоро уезжаешь?
– Буду столько, сколько это нужно. Дела подождут, – он намеренно пропустил все грубости мимо ушей.
– Не волнуйся, я справлюсь. Я всё поняла. Ах да, – она улыбнулась одним уголком рта, – будь счастлив, Шеннон…
– Энни, мне не нравится твой тон, но я понимаю… Всё понимаю, – парень прижал девушку к себе и поцеловал в макушку. – Главное, помни, что я рядом, и верь, что всё будет хорошо, обещаешь?
Она промолчала. Взгляд, устремлённый в пустоту, был полон мрачной решимости. Да будет так…
Глава 21
Стол, стул, ноутбук и несколько фотографий на белоснежных стенах кабинета, свидетельствующих о счастливой семейной жизни, навевали тоску. Стерильный мир стерильных людей с их лживой идеальной правдой. Энн разглядывала кабинет доктора Майерса и думала о том, как её тошнит от всего, что происходит последние недели. Нет, её не отпустило. Забота Шеннона не остановила поток мрака, водопадом льющегося из её сознания. Витамины и капельницы не заглушили голоса в её голове. Мир не стал ярким. Никогда им не был для неё. Умелая маскировка помогала скрывать уродство души. Порой она и сама верила, что смогла стать обычной, вот только… Хватит играть. Она расскажет всё. Может, тогда мысли придут в порядок, и найдётся то решение, которое она ищет все эти годы.
– Ну? – протянула она, поворачиваясь к врачу, внимательно наблюдавшему за ней поверх узких очков. – Зачем меня сюда пригласили?
– Побеседовать, зачем же ещё, – улыбнулся мужчина.
– Зачем вам это нужно, доктор? – Энн одарила его кривой ухмылкой.
– Как минимум, потому что консультировать людей с такими проблемами, как у вас – моя работа, – доктор Майерс пристально смотрел на девушку.
– А у меня нет проблем, – парировала Энн, машинально обхватывая себя тонкими руками.
Мистер Майерс опустил голову и слегка стукнул кончиком ручки о стол.
– Тем более, когда их нет.
– Окей, целитель, – Энн настроилась вести себя максимально вызывающе. – Что же я должна делать?
– Для начала можешь рассказать мне, как получилось, что ты подсела на наркотики, – предложил доктор Майерс.
– Дайте подумать-ка, подумать… – Энн взялась за подбородок, изображая мыслительный процесс. – Может, это случилось в пятнадцать?
Она ехидно улыбнулась.
– Пятнадцать? – мужчина подался вперёд, а затем перевел взгляд на бумаги. – Твои родители умерли…
– Бинго! Да вы просто Шерлок, мистер! – перебила Энн. – Умерли-умерли, не на Гавайи же они укатили. Сначала я жила у тётки, а когда пришли последние страховые выплаты, эта алчная сука выкинула меня на улицу. Я уже тогда довольно хорошо рисовала, начала подрабатывать, расписывая стены кафе. Год жила, перебиваясь с хлеба на воду, потом смогла позволить себе регулярно есть… – она задумчиво посмотрела на врача. – Вы знаете, что такое отчаяние, мистер врачеватель душ?
Молчание было ей ответом.
– Молчите… – мрачно протянула девушка. – Конечно, куда уж вам. Отучились на папочкины деньги в престижном колледже, сидите тут, в своём чистеньком кабинете и с презрением смотрите на такие отбросы, как я. Вы знаете, что такое, когда не хочется просыпаться? Когда каждый столб, каждый мост и проезжая часть кажутся единственно возможным выходом из всего того дерьма, которое некоторые называют «моя прекрасная жизнь»⁈ Ни хрена вы не знаете! – рявкнула она.
– Энн, давай ты прекратишь фантазировать на тему того, как прошла моя молодость и как я оказался в этом кабинете, – голос врача был спокойным и уверенным. – Мы говорили о тебе. Итак, пятнадцать лет, и ты в отчаянии пытаешься спрыгнуть с первого попавшегося моста прямо на магистраль, полную летящих авто. Дальше.
С минуту Энн зло смотрела на мужчину, но тот лишь холодно улыбнулся.
– Не проймёшь, Энн. Слишком долгая практика.
– Ладно… плевать, – Энн устало упала вглубь кресла. – Я действительно несколько раз предпринимала попытку покончить с собой.
– Почему не довела до конца?
– Пугалась… Фак… Каждый раз боялась сделать себе больно. Умирать тоже боялась, – она закрыла глаза и шумно сглотнула.
– Честно. Ты сильный человек, Энн. Без сомнения, – тихо проговорил доктор Майерс. – Идём дальше.
– Я продолжала расписывать стены захудалых кафешек. Мне платили едой. Иногда давали переночевать. Этого было достаточно. Другой жизни, по сути, я и не знала. Но однажды… – голос предательски дрогнул. – Однажды появился Зак…
– Твой друг?
– Друг… – Энн истерично рассмеялась, а потом затихла на несколько минут. – Я стояла на мосту. Он подошёл… Потом он признался, что, увидев меня, просто захотел трахнуть, но сначала нёс какую-то душеспасительную муть. Говорил, что понимает моё состояние и что у него есть решение этой проблемы…
– Он говорил о наркотиках? – уточнил доктор Майерс.
– Да… – Энн нервно закусила ноготь на большом пальце. – Привёл меня к себе на квартиру, сунул в руку таблетку и сказал, что мне станет очень хорошо, а на утро я проснусь новым человеком.
– Ты её выпила, и потом…
– А потом Зак сделал то, что хотел. Долго имел меня во всех известных миру позах.
– Ты пыталась сопротивляться?
– Зачем? – Энн непонимающе посмотрела на мужчину. – Мне с ним было хорошо. Мне было где жить и что есть, я перестала думать о том, что последняя родственница выкинула меня на улицу подыхать, – Энн снова задумалась. – Потом мы стали ругаться… Много и сильно.
– Он бил тебя? – врач быстро пометил что-то в лежавшем перед ним блокноте.
– Так, слегка… – Энн безразлично мазнула взглядом по столу. – Толкнуть мог, пощёчину отвесить. Потом я нашла хорошую работу с проживанием. И ушла.
– Сколько вы были вместе?
– Четыре года.
– Ты всё это время принимала наркотики?
– Волнообразно, но… да, – Энн машинально несколько раз мазнула большим пальцем по ноздре. – Иногда совсем немного, а порой жила от прихода до прихода.
– Когда ты ушла от Зака, ситуация с приёмом наркотиков не улучшилась?
– Когда ушла, много работала. В какой-то момент я практически не торчала. Могла на ночь заглотнуть пару колёс… Новая работа увлекала, я стала хорошо зарабатывать, нормально питаться, записалась на дизайнерские курсы, а через год я познакомилась с Шенном…
– Эта встреча сильно повлияла на тебя?
– Ещё бы. Брутальный красавчик, без пяти минут звезда. Смотрит на меня с нескрываемым восхищением. Ну кто устоит? – усмехнулась Энн. – В постели он так же хорош. Вспоминаю, и дрожь по всему телу…
Девушка нервно облизнула губы. Доктор Майерс подвинул на край стола стакан воды и кивнул. Энн подошла и сделала несколько глотков. Руки заметно дрожали.
– Секс имеет значение, да? – задумчиво проговорил доктор.
Взгляд девушки изменился. Она медленно опустилась на колени, кладя руки на подлокотники докторского кресла.
– Хотите проверить, что я умею, док? – Энн протиснулась грудью между его ног. – Ну же, не стесняйтесь. Я же вижу, как вы на меня пялитесь. Разбавим вашу унылую идеальную тоску, секс – не наркотики… м?
– Энн… – устало произнёс мужчина. – Просто садитесь на место и продолжайте.
С едва скрываемым разочарованием девушка встала и плюхнулась обратно в кресло.
– Шеннон много работал, – продолжила она, будто ничего не случилось. – Начинающая группа, набирающая обороты популярность, все дела. В тот раз он уезжал в очередное турне по нескольким штатам. Помню, он тогда поцеловал меня в лоб, и это так взбесило. За год, с его постоянным отсутствием, мы занимались любовью… по пальцам руки пересчитать можно. Огня уже не было, а может, его не было и никогда. Возможно, моя стратегия – быть паинькой, не устраивать сцен ревности, не выносить мозг – была провальной. Говорят, что мужчины, рано или поздно, возвращаются к таким… Но в нашем случае всю свою страсть Шеннон отдал музыке. Он пропадал в студии, писал по ночам, постоянно говорил о грандиозных планах группы, – Энн запустила руки в волосы. – Если бы вы знали, как я ненавидела эту его группу! Неугомонного братца, который залезет в каждую щель. Всё ему и везде было надо успеть, всюду быть. Нон-стоп. И Шеннон верным псом всегда тащился рядом. Но что я могла сказать? Это же «семья», – поставила она кавычки пальцами.
– Ты не пробовала разговаривать? – спросил доктор Майерс.
– Разговоры по душам – не моя сильная сторона, – Энн покачала головой. – Я пыталась забеременеть. Шеннон никогда не стал бы выбирать между ребёнком и группой, точно знаю. Даже гормоны тогда начала пить, чтобы быстрее залететь… Но судьба снова показала мне фигу. И вот он уехал. Сначала на месяц, а потом ещё… и ещё… А затем этот тур по Америке…
Энн закрыла глаза и замолчала.
– И…? – напомнил о себе врач. – Что было дальше, Энн?
– С работой опять стало туго. Фирма, на которую я трудилась, обанкротилась. Они посоветовали меня своим партнёрам, но те зажимали зарплату, да и работы было очень мало. Я всё чаще оставалась дома, перебиваясь частными заказами, да всякими выставками. Чтобы не свихнуться от постоянных мыслей о том, какая я неудачница и кого трахает мой благоверный в своих творческих путешествиях, я стала посещать все арт-мероприятия города. Там и познакомилась Адамом. Он чем-то напоминал мне Шенна… губы, наверное… Да, у Адама были такие же губы… – Энн снова протянула руку к стакану с водой и осушила его в два глотка. – Поначалу я не знала, куда деть глаза, ведь я изменила лучшему мужчине, какого только могла подарить мне жизнь. Но, кажется, Шеннон даже не заметил. Он был весь в своей долбанной музыке. Вот скажите, док… Как можно не заметить, что твоя девушка ходит налево? М? Обыкновенно, скажу я вам… Когда на человека плевать, то и не замечаешь…
– Ты почувствовала стыд, когда это произошло? – спросил доктор, снова помечая что-то в блокноте.
Но Энн не слышала. Она смотрела в одну точку и продолжала говорить:
– Ещё… и ещё… Я стала ловить кайф от этой тайны. Грёбанный адреналин… Я знала, что у него, Шеннона, есть женщины… и меня это злило, но в наших с ним отношениях это даже добавляло перчинки.
– Откуда у тебя была такая информация? Про женщин. Ты уверена в том, что они не были плодом твоей фантазии?
– Не смешите, док! – хохотнула девушка. – У такого самца и не было женщин? Да они толпами к нему в койку ломились! Все эти статьи, где он в обнимку с очередной шлюхой…
– Ты искала статьи, или кто-то давал их тебе в руки?
– Есть разница?
Она помолчала. Мысли путались, рассказ терял нить, превращаясь в бессвязные обрывки воспоминаний.
– Шеннон… Он тогда сказал, что они выиграли какую-то премию и едут на награждение в Лондон. «Скорее всего, останемся там на время писать альбом, Энни», – передразнила она. – Я ничего не сказала, ехать с ним отказалась наотрез. У нас давно уже были разные жизни… А через полгода Адам решил, что нам пора расстаться, работа окончательно встала, а вдохновение больше не стучалось в мою голову…
– Ты не пыталась звонить Шеннону? – поинтересовался доктор Майерс. – Всё-таки на тот момент он был твоим парнем.
– Чем слушаешь, док? – разозлилась Энн. – Сказала же, ему было плевать на меня, мне на него. В тот момент я о нём даже не думала. В мою жизнь снова вернулся алкоголь, а когда и он перестал помогать, я позвонила…
– Заку?
– Да… Честно, надеялась, что не возьмёт. Столько лет прошло, всё могло поменяться… Но Зак оказался в том же месте, с тем же набором «успокоительных» козырей в рукаве, – Энн судорожно вздохнула и потёрла переносицу. – В какой-то момент я осознала, что происходит. Бутылки, шприцы, порошок… какие-то люди. Будто небо рухнуло мне на голову… Я вспомнила о Шенноне, решила поехать к нему. Казалось, так я смогу всё исправить.
– Получилось?
– Получилось утолить сексуальный голод, а потом меня, вот же дрянь, успокаивали и качали на ручках, как ребёнка… ублюдок… – Энн вытерла упрямые слёзы. – Долго я упиваться его жалостью не смогла. Хорошо, вспомнила, что такое ломка. Еле дотерпела до аэропорта…
– Почему не попыталась найти работу сама? У тебя же были оконченные курсы, портфолио и рекомендации.
Энн вытерла слёзы и с интересом посмотрела на врача, склонив голову на бок.
– Действительно, почему… Не могу сказать, док…
– Давай поговорим о галлюцинациях.
– Галлюцинациях?
– Да. Ты говорила, что боишься голосов.
– Ах, это… – Энн откинулась на спинку кресла и покрутилась из стороны в сторону. – Я и раньше ловила глюки. Знаете… странные образы, разговоры в пустом доме, музыка. Порой смотрела на себя в зеркало и видела непропорционально огромную голову… Но я всегда была творческой личностью – вдохновение, прочая мура. А ещё я торчала полжизни. У кого хочешь кукушка двинет, нет?
– Но сейчас ты боишься.
– Сейчас, да… – Энн с силой сдавила виски. – Страшный шёпот в голове. Такой громкий, что перестаёшь слышать остальные звуки. Он то внутри, то рядом… Это сводит с ума.
– Когда это началось?
– За неделю до приезда Шенна я отчётливо слышала посторонние звуки, но неделька выдалась жаркая, поэтому я не сильно обращала внимание. Так, вздрагивала иногда, не больше, – Энн задумалась. – Когда Шеннон внезапно приехал, я сразу почувствовала, что у него кто-то появился.
– Кто-то?
– Девушка. Серьёзные чувства… Называйте, как хотите.
– Как ты это поняла? Он что-то сказал?
– Шестое чувство. Ну и… он отказался заняться сексом… Это окончательно взбесило. Он даже мне не был так верен! Этот мужчина был МОЙ! Он изменял, его не было рядом, но он был мой! – Энн вскочила с места и зашагала по кабинету. – Я её ненавижу… Люто ненавижу эту малолетнюю идиотку. «Внутренний мир» нашли тоже…
– Энн…
– Скажете, она ни в чём не виновата? Она виновата в том, что появилась на свет! Виновата в том, что возникла в моей жизни… виновата…
– Энн…
– И эта жалость в его глазах… лицемер. Лицемер! Кругом одни лицемеры. Ничего не хочу знать. Себя жалейте!
– Энн. Ты личность сильная и честная, – доктор Майерс закрыл свой блокнот и посмотрел на девушку. – Ты ведь и сама понимаешь, что проблема не в ком-то. Давай мы попробуем не думать о других. Если мы рассадим тараканов в твоей голове по полкам, то и жизнь изменится. Ты так не думаешь?
– С моей головой всё в порядке. Со своей жизнью я разберусь сама, – Энн замолчала, отвернувшись к окну.
– Хорошо, давай поговорим в следующий раз. Возможно, потихоньку мы найдём нужный путь.
Девушка ничего не сказала. Встала, молча вышла из кабинета, добралась до своей палаты и свернулась калачиком на кровати, пытаясь переварить всё то, что свинцовым осадком поднялось со дна её памяти.
