355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизар Магарм » Блуждающие души (Китайские сказки) » Текст книги (страница 1)
Блуждающие души (Китайские сказки)
  • Текст добавлен: 5 августа 2018, 14:00

Текст книги "Блуждающие души (Китайские сказки)"


Автор книги: Элизар Магарм



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Эли Магарм
БЛУЖДАЮЩИЕ ДУШИ
Китайские сказки




БЛУЖДАЮЩИЕ ДУШИ

Каменная черепаха

В Киан-сю жило семейство Хоа, пользовавшееся уважением всех соседей в окружности. Их дом находился недалеко от храма Конфуция. Впереди храма, через канал, был красивый мост, где происходило оживленное движение. Старший сын семейства Хоа, студент последних курсов, ходил туда по вечерам, – подышать воздухом и смотреть на прохожих. Оттуда он отправлялся в трактир книжников.

Однажды вечером, во время обычной прогулки, он заметил возле паперти храма, у дверей избушки, молодую девушку, которая очень понравилась ему. Он приблизился к ней и попросил у нее огня. Она со смехом принесла ему огонь. Он воспользовался этим и начал с ней беседу раньше, чем она успела закрыть дверь.

На другой день он опять отправился туда. Девушка стояла на пороге.

– Я не могу принять вас у себя, – сказала она, – но я приду к вам. Завтра вечером, если вы хотите, ждите меня у ворот…

Молодой человек, очень довольный, вернулся домой и сказал жене:

– Я плохо переношу жару в нашей комнате, а потому хочу провести несколько ночей один, в незанятой каморке, у ворот…

Его жена ничего не догадалась. Вечером пришла девушка. Студент провел ее в свою каморку. Она стала приходить затем каждый вечер…

Между тем, студент стал чахнуть с каждым днем. Его родители очень беспокоились за него. Болен ли он? Что делает он один ночью в каморке? Они стали подсматривать за ним и, когда убедились, что он не один, потребовали, чтобы он открыл двери. Но, когда они вошли в комнату, никого не было. Они начали расспрашивать молодого человека и он рассказал им всю историю. Родители всех опросили на паперти храма и в окрестностях, но никак не могли найти след девушки. Студент также не мог больше найти ее избушку. Не могло быть сомнений в том, что это была колдунья.

Между тем, девушка постоянно приходила по ночам к студенту. Молодой человек не посмел ее отталкивать от себя. Его родители, будучи в отчаянии, покупали у бонз и у тао-чей[1]1
  Тайо-чей – кудесник (Здесь и далее прим. перев.).


[Закрыть]
самые дорогие чары и заговоры. Ничего не помогло. Наконец, отец растолок киноварь, дал пудру сыну и сказал ему:

– Чтобы покончить с этим, надо узнать, кто она такая. Когда она уснет, отметь ее этой пудрой.

Сын послушался отца и незаметно высыпал ярко-красную пудру в волосы колдуньи. На другой день отец, мать и родственники отправились искать девушку на паперти и в окрестностях. Напрасный труд! Они уже совсем разочаровались в своих поисках, как вдруг, проходя мимо соседнего двора, услыхали, что мать бранит свое дитя такими словами:

– Негодный мальчишка! Я надела на тебя чисто вымытые штаны, а теперь они испачканы красной краской…

Отец Хоа немедленно наставил ухо. Он постучал в ворота и поспешил расспросить ребенка. Штаны мальчика были испачканы киноварью.

– Я ездил верхом на шее черепахи с большой звездой на паперти храма, – объяснил ребенок.

Пошли смотреть. Голова черепахи была намазана киноварью. Мэй[2]2
  Мэй – оборотень.


[Закрыть]
была найдена. Отец Хоа немедленно сообщил обо всем начальнику книжников, который приказал разбить черепаху в куски. При каждом ударе молота по девушке, текла кровь. Живот черепахи был наполнен яйцами, которые бросили в озеро Тай-ху.

С тех пор ночные визиты совсем прекратились.




Любовь за гробом

В Че-киан был некто Иуэн-коанлен, такой бедняк, что в сорок лет он не мог еще взять себе жену. Его сосед имел дочь. Иуэн влюбился в нее. Девушка платила ему взаимностью. Иуэн сделал предложение. Отец ее отказал ему. От горя девушка умерла.

В эту ночь красиво светил полный месяц. Не смея высказать никому свое горе, Иузн пил, вином заглушая боль в душе. Неожиданно, на повороте улочки, он увидел взъерошенного человека, тащившего за собою кого-то, связанного веревкой. Догадываясь, что это телохранитель ада, посланный за душою девушки, Иуэн предложил ему:

– Выпейте стаканчик по пути…

Телохранитель сделал ему знак согласия. Иуэн налил полный стакан вина. Телохранитель не пил.

– Разве вино холодное? – спросил Иуэн и поднес ему стакан горячего вина.

Телохранитель не пил вино, а нюхал его с удовольствием. Его лицо становилось все краснее и красней. Под конец он упал смертельно пьяный. Иуэн осмотрел его пленника. Это была душа девушки. Он наспех сунул телохранителя в кувшин и закупорил его, написав восемь диаграмм[3]3
  Заговор.


[Закрыть]
на крышке. Затем он освободил девушку от веревок, ввел ее к себе и сочетался с нею. Она осталась у него, невидимая днем, видимая ночью.

Однажды она сказала Иузну:

– Я хочу достать себе красивое тело. В то же время вы заработаете приличную сумму денег, которая послужит нам для устройства нашего очага. В такой-то деревне завтра должна умереть красивая девушка. Я войду в ее труп.

На другой день Иуэн прошел, как будто случайно, мимо той деревни. Молодая девушка умерла. Ее уже клали в гроб.

– Если вы выдадите ее за меня замуж, – сказал Иуэн сокрушенным родителям, – я верну ее к жизни.

Родители немедленно согласились. Иуэн нагнулся над трупом и сделал вид, будто говорит ему что-то на ухо. Понемногу труп стал оживать. Это – Чен[4]4
  Чен – волшебник.


[Закрыть]
, – говорили про Иуэна деревенские жители.

Родители высали воскресшую замуж за Иуэна, вместе с хорошим приданым. Жена Иуэна не узнавала никого из семьи, от которой она получила тело. Несомненно, что эта семья была ей незнакома раньше. Зато она знала все дела семьи, где родилась прежде. В новом теле ее душа много выиграла от обмена.




Лисица

Ян-Хун был сын одного командира. По смерти отца его неохотно принял к себе в гарнизон в Кан-су полковник Чу, дядя по матери, недовольный живым умом мальчика. Чу имел дочь, приблизительно того же возраста. За детьми добросовестно присматривала гувернантка, дальняя родственница полковника.

Однажды, уже будучи молодым человеком, Ян-хун в летнюю ночь вышел во двор подышать воздухом после душной комнаты. Там присоединилась к нему девица Чу. Молодые люди полюбили друг друга. С тех пор они стали видаться каждую ночь.

Гувернантка, услышав разговоры и смех в комнате Ян-хуна, выследила их и накрыла «горшок с розами»… Она сообщила полковнику. Тот передал это жене.

– Не может быть, – ответила она. – Наша дочь спит все ночи со мною.

Чу ничего не мог понять. Он воспользовался каким-то предлогом, высек Ян-хуна и прогнал его. Тот долго мытарствовал без всяких средств и, наконец, вынужден был поселиться в старой пагоде, в Лан-Чи-Фу. Однажды карета остановилась перед его убежищем. Это была его возлюбленная с богатым багажом.

– Я прибыла с моим дядей Чу-У, – сказала она ему, – будем жить счастливо вместе.

Чу-У был младший брат полковника Чу. Он только что прибыл в Лан-Чи-Фу как командир гарнизона. Ян-Хун пошел повидаться с ним. Командир отдал ему визит. Ян-Хун представил ему свою жену. Командир был ошеломлен.

– Моя племянница в Кан-су, – сказал он. – Я после вернусь. Если бы она должна была прибыть сюда, ее отец сообщил бы мне об этом.

Ян-Хун, в свою очередь, был изумлен.

Через несколько дней позже, командир Чу-У возвратился в Кан-су по своим делам и рассказал новость своему брату-полковнику.

– Моя дочь все время не выходила из дома, – ответил тот, и пошел уведомить об этом свою жену.

Жена сказала ему:

– Это оборотень. Это – лисица, принявшая наружный вид нашей дочери, чтобы другие думали, что она бежит за женихом. Нет другой возможности спасти репутацию нашей семьи, как призвать Ян-Хуна и женить его на нашей дочери.

Полковник и командир обсудили это дело и решили, что совет жены очень хороший. Полковник призвал Ян-Хуна и состоялась недозволенная свадьба.

Когда молодой супруг вошел в брачную комнату, он увидел двух молодых, совершенно одинаково похожих друг на дружку. К счастью, одна из них вывела его из затруднения.

– Эта, другая, ваша жена, – сказала она, – что касается меня, то я – лисица. Когда-то ваш предок, генерал Ян, охотился и я была им подстрелена стрелой и поймана. Добрый генерал перевязал мою рану и отпустил меня на свободу. В вашем лице я заплатила ему долг благодарности. Зная, как вы любите девицу Чу, без надежды получить ее в жены, я посредничала знакомым вам способом, чтобы вы могли ее достать. Такова была ваша обоюдная судьба. Прощайте!..




Дочь судьи

Под монгольской династией Юань в Нингпу (пров. Че-Киан) в течение пяти первых дней первой луны и пятнадцатого дня той же луны по вечерам устраивалась иллюминация на улицах. По этому случаю царствовала большая свобода. Молодые люди и девушки ходили смотреть на иллюминацию.

В год Кэн-цзы периода Чей-Чен (1360 г.), вечером пятнадцатого числа первой луны, молодой книжник по имени К’иао, недавно овдовевший, смотрел на иллюминацию с порога своего дома. Было после полуночи и толпа становилась реже. Между тем, молодой человек увидел няню, несшую фонарь, на котором были нарисованы два снегиря, освещавший путь молодой девушке в возрасте 17–18 лет, одетой в ярко-красное платье на синей подкладке. Молодая девушка направлялась к востоку. При свете луны молодой человек увидел, что девушка была очень красива и сердце его зажглось любовным огнем. Вначале он следовал за нею сзади, затем опередил ее, чтобы увидеть ее спереди. Молодая девушка заметила эту хитрость. Она повернула голову и, улыбаясь молодому человеку, сказала:

– Не будучи помолвлены, мы также встретились при свете луны; это не случайно…

Молодой человек приветствовал ее и сказал:

– Не сделаете ли вы честь моей избушке, чтобы посмотреть ее?..

Девушка не ответила. Она окликнула свою няню, шедшую впереди:

– Возвращайтесь обратно, Киен-лиен, и осветите нам путь…

Молодой человек дал руку девушке и повел ее к себе, очень довольный своей судьбой. По дороге он спросил ее, откуда она, как ее зовут.

– Меня зовут Фу-лик-ин, – ответила она. – Мой отец был судьей в Квантуне. Родители мои умерли. У меня нет братьев. Я живу одна со своей няней Киен-лиен в квартале Ху-зи…

Молодой человек оставил ее у себя на всю ночь… Она ушла от него перед рассветом и вернулась к нему к вечеру, когда наступала ночь… Так оно продолжалось около двух недель…

Между тем, один сосед, заметивший ее приходы и уходы, высмотрел все через щель в стене. При свете лампы он увидел, что особа, сидевшая и разговаривавшая с К’иао, была с мертвой головой, накрашена и напудрена… Очень обеспокоенный этим, он на следующий день явился к молодому человеку и сказал ему:

– Если вы дальше будете так продолжать, то, наверно, плохо кончите. Живой человек есть Ян, мертвые суть – Иинн. Вы проводите ночи с мертвой, совсем не думая, что оскверняетесь сношением с нею. Она вытягивает из вас живой дух и вы кончите очень скверно во цвете ваших лет…

Молодой человек ужаснулся и передал соседу сведения, которые молодая девушка дала ему о себе.

– Ступайте, сегодня же проверьте их, – ответил ему сосед.

Молодой человек отправился справляться в квартале Ху-зи. Он очень хорошо искал, всех расспрашивал, но никто не знал барышню Фу… Усталый, он зашел в пагоду Ху-зинн-сей, чтобы отдохнуть. Дойдя до конца боковой западной галереи, он пришел к изолированной комнате. В комнате находился гроб с такой надписью: «Фу-лик-ин, дочь судьи Фу из Хоа-Чу». Нал гробом висел фонарь, украшенный двумя снегирями. Возле гроба находился бумажный рисунок няни с двумя иероглифами.

Увидев все это, волосы встали дыбом на голове молодого человека и холодный пот выступил на его теле. Он побежал со всех ног без оглядки. Не смея провести у себя ночь из боязни перед призраком, он попросил приют у соседа. Тот ему сказал:

– Чары и заговоры Тао-чей-вей из пагоды Юан-миао-коан самые сильные. Пойдите к нему как можно скорее и попросите у него помощи.

На другой день, с утра, молодой человек пошел искать Тао-чея[5]5
  Кудесник.


[Закрыть]
. Раньше, чем он успел открыть рот, тот ему сказал:

– Волны несчастий исходят из всех пор вашего тела. Зачем вы пришли сюда?..

Молодой человек бросился к стопам Тао-чея, рассказал ему свою историю и просил спасти его. Тао-чей намочил свою кисть в киновари и начертал два заговора, которые передал молодому человеку с приказанием приклеить один к дверям своей комнаты, а другой – в спальне, к своей постели. Кроме того, он совершенно запретил ему приближаться к пагоде Ху-зинн-сей.

Молодой человек вернулся домой с двумя заговорами и сделал так, как велел ему Тао-чей. В течение целого месяца он не получил ни одного ночного визита.

Однажды вечером он пошел к своему другу и пил с ним до полуночи. В пьяном виде он забыл приказание Тао-чея. По дороге домой он прошел мимо пагоды Ху-зинн-сей. Киен-лиен ждала его у ворот;

– Вот уж давно, как моя барышня не видела вас. Войдите!..

Молодой человек поплелся за ней с притупленным сознанием. Она провела его через западную галерею к маленькой комнатке. Девушка сидела на гробу. Увидев его, она начала журить его такими словами:

– Ну вот, мы встретились. Я вас полюбила. Я вся отдалась вам… Нам так хорошо было вместе. Надо было вам слушать вранье злого Тао-чея и пытаться порвать со мною. Вы плохо поступили со мною, неблагодарный… Я так же поступлю и больше не отпущу вас…

Сказав эти слова, она поднялась и схватила молодого человека. Гроб сам открылся. Она вошла в гроб, потащив возлюбленного за собою. Тяжелая крышка прикрылась над ними. Через короткое время молодой человек был мертв от удушья.

Не видя молодого человека, сосед забеспокоился и отправился искать его. Он не нашел его нигде и закончил тем, что пошел в Ху-зин-сей. Заметив, что полы мужской одежды зажаты между гробом и крышкой, он сообщил об этом бонзам. Гроб открыли. В нем был прекрасно сохранившийся труп молодой девушки, сжимавшей в объятиях совершенно свежий труп молодого человека.

– Возможно ли это, – говорили бонзы, – чтобы такая личность так себя вела? Она дочь судьи Фу из Хао-Чу. Она умерла в возрасте 17 лет и с тех пор прошло 13 лет. Ее семья переменила местожительство и временно оставила гроб здесь, но с тех пор не дала о себе знать. Чтобы там ни было, этот вампир здесь больше не останется.

С этими словами они закопали гроб в землю, далеко за западными воротами.

С тех пор в темные, ненастные ночи изредка можно видеть девушку и молодого человека, гуляющих вместе, держась за руки; впереди них идет няня с фонарем, украшенным двумя снегирями. Те, которые встречают это трио, заболевают горячей лихорадкой. Больные должны сделать подношения и поклоняться им, иначе они не смогут выздороветь…




Крестьянин с грушами

Один крестьянин привез на базар груши для продажи. Так как они были очень сладкие и пахучие, он запрашивал большую цену. Тао-чей, в разорванной шапке, в лохмотьях, собирал пожертвования на базаре. Он попросил милостыню у крестьянина. Тот ему грубо отказал. Тао-чей настаивал, а крестьянин сердился и ругал его. Тогда Тао-чей сказал ему:

– У тебя много груш; если ты дашь мне одну, ты от этого не обеднеешь.

Присутствовавшие увещевали крестьянина пожертвовать одну, менее красивую из его груш. Тот упрямо отказывался. Тогда они вскладчину купили грушу у крестьянина и дали ее Тао-чею.

– Подождите немного, – сказал им Тао-чей, – я не такой скупой; я вам дам покушать моих собственных груш.

Сказав это, он съел большими кусками грушу, тщательно собирая семечки. Затем он вытащил нож, который носил при себе, сделал небольшую дырку в земле на базаре, бросил туда семена, прикрыл их землей и полил это место водой. Вскоре появился росток из земли; он быстро увеличивался и превратился в красивое грушевое дерево с прекрасными плодами. Тао-чей срывал их по одной и раздавал присутствующим, которые съели все груши до последней. Затем Тао-чей подрезал ножом ствол дерева, взвалил его себе на плечи и пошел.

Это происшествие, конечно, привлекло всю базарную толпу. Даже крестьянин оставил свои груши, чтобы посмотреть на чудо. Когда он вернулся к своей маленькой повозке, то увидел, что все его груши исчезли и недостает сломанного дышла. Он тогда понял магическое действие Тао-чея. Чтобы отомстить ему за ругань, тот превратил дышло в дерево и, подняв на нем груши крестьянина, раздал их толпе и унес с собой ствол. Рассерженный крестьянин побежал искать Тао-чея, чтобы посчитаться с ним. У поворота одной улицы он нашел ствол, но никогда больше не видел колдуна. Все вокруг, конечно, смеялись над ним.




Справедливый суд

При царствовании императора У-ти, из династии Тзин (263–289) в Чей-ли один молодой человек и молодая девушка очень любили друг друга и собирались жениться. Призванный на военную службу, молодой человек уехал и не возвращался в течении многих лет. Родители девушки выдали ее за другого. Она сопротивлялась. Ее родители все-таки настояли на своем. От горя девушка умерла.

Молодой человек вернулся со службы на границе и спросил, где его невеста. Ему рассказали, что произошло. Он отправился плакать на ее могилу; затем, не будучи в состоянии бороться с желанием увидеть ее, он раскопал землю и открыл гроб. Мертвая немедленно возвратилась к жизни. Он ее взял на плечи и понес к себе. Через короткое время она совсем выздоровела.

Тогда тот, за которого родные выдали ее, потребовал жену через мандарина. Этот не мог сам решить дело и направил его к Высшему судье. Приговор был такой:

– «Случай, когда настоящая дружба сумела тронуть небо и землю до того, что они оживили мертвую, не должен толковаться по обычным законам. Девушка должна быть отдана тому, кто открыл ее гроб».




Сила истинной любви

Одна очень богатая семья имела единственного сына, необыкновенно любезного. Как-то, прогуливаясь по базару, он увидел красивую молодую девушку, продававшую льняную муку. Он полюбил ее и, чтобы иметь возможность сблизиться с нею, купил у нее пакет муки. С тех пор он ежедневно ходил на базар и покупал каждый раз пакет муки, ни о чем другом не разговаривая с нею.

Впоследствии девушка догадалась о чем-то. Она первая заговорила. Когда молодой человек пришел, она его спросила:

– Почему вы покупаете мою муку?

– Из любви к продавщице, – ответил он.

Молодая девушка ничего не сказала, но в душе она была растрогана. «Из нитки в иголку», – молодые люди условились на ночное свидание. Молодой человек располагал всем… Девушка была верна свиданию… Радость молодого человека была такая, что он упал мертвым от счастья. Девушка от страха убежала. На другой день она была на базаре, на своем обычном месте.

Когда пришло время обеда, родители молодого человека забеспокоились, что не видят его. Пошли искать сына в его комнате и нашли его мертвым. Они положили его в гроб, затем стали осматривать вещи в его сундуках. Они нашли больше ста пакетов, больших и малых, льняной муки. Мать сказала:

– Эта мука убила нашего сына!..

Они отправились на базар и отыскали молодую девушку среди торговцев льняной мукой. Удостоверившись, что ее пакеты сложены так, как были сложены пакеты, найденные в сундуках сына, они ее задержали и спросили:

– Почему ты убила нашего сына?

Увидев, что ее тайна раскрыта, молодая девушка рассказала им всю правду. Они не поверили ей и отправили девушку к мандарину.

– Я не отказываюсь умереть, – сказала молодая девушка, – дайте мне только поплакать перед телом моего возлюбленного.

Мандарин удовлетворил ее просьбу; она пошла к открытому, гробу, ласкала тело и обратилась к нему с плачем:

– Смотри, до чего я дошла. Если души мертвых слушают, я тебя спрашиваю, почему ты со мною так поступил?..

Немедленно молодой человек ожил и рассказал свою историю. Он женился на девушке; у них было много детей.




Приключения императора Т’ай-чуна

После большого приветствия императора, высшие офицеры собрались в отдельные группы. Т’ай-чун пробежал их взглядом. Среди гражданских чиновников он заметил Фан-хуанлина, Ту-жумея, Сю-шейтци, Ху-кинчуна, Ван-чойя. Среди военных – Као-чейлена, Тоан-чейхиена, Иин-кайшана, Чен-иокина, Лю-хунки, Ху-киктея, Тзин-шупао. Но он не мог найти министра Вей-чена.

Император призвал к себе Сю-шейтци и сказал ему:

– Этой ночью мне снился очень странный сон. Кто-то упал ниц предо мною:

– «Я, – сказал он мне, – дракон реки Кин. Я нагрубил Небу и оно дало приказ министру Вей-чену обезглавить меня. Я вас прошу помиловать меня и спасти мне жизнь…» Я ему обещал спасти его. Но Вей-чена нет здесь.

– Позовите его, – сказал Сю-шейтци, – и держите его сегодня во дворце. Это ему помешает убить дракона.

– Хорошо, – сказал Т’ай-чун и дал приказ начальнику колесниц привести во дворец министра Вей-чена.

Прошлой ночью, когда министр Вей-чен наблюдал за созвездиями и воскуривал им фимиам, специальный небесный посланник, верхом на журавле, спустился к нему и передал ему приказ Непорочного (Небесного императора). В этом приказе предписывалось Вей-чену обезглавить на следующий день, в третьей четверти часа У (около полудня) дракона реки Кин. Вей-чен распростерся ниц, совершил свое омовение, следил за воздержанием, возбудил свою смелость и стряхнул с себя лень в ожидании назначенного часа. Вот почему он отсутствовал на императорской аудиенции. Но когда карета, посланная за ним императором, прибыла, он не мог выкрутиться. Он одел немедленно свой официальный мундир и дал себя отвести во дворец.

Когда он распростерся ниц перед императором, оправдываясь, Его Величество сказал ему:

– Вы не сделали ничего плохого.

Затем император отпустил всех своих офицеров, задержав Вей-чена, и повел его в свои личные апартаменты, под предлогом обсудить с ним государственные дела. Когда совет закончился, император приказал женщинам разложить шахматную доску и пригласил Вей-чена послужить ему партнером. Приближался полдень. В третьей четверти часа У, среди партии, Вей-чен внезапно согнулся над столом.

– Он уснул, – сказал себе Т’ай-чун. – Бедный министр! Тяжесть дел его обременяет. Дадим ему вздремнуть!

Через некоторое время Вей-чен встал перед ним и начал извиняться.

– Не беспокойтесь, – сказал император, – начнем партию.

Они начали снова играть, как вдруг послышался крик снаружи. Затем Тзин-шупао и Сю-мокун вошли и положили перед императором свежеотрубленную голову дракона.

– Это, – ответили офицеры, – голова дракона, упавшая из туч, на тысячу шагов в перед галереей.

– Что это значит? – спросил император Вей-чена.

– Ваше Величество, – ответил тот, преклонившись перед ним, – это я отрезал во время моего отсутствия.

– Но, – сказал Т’ай-чун, – во время этого отсутствия… я вас все время не спускал с глаз. Вы не двигали ногой или рукой. Вы не имели никакого оружия.

– Вы видели только мое тело, – сказал Вей-чен. – Моя душа ушла. Группа небесных сторожей представила ей связанного дракона. После прочтения приговора о нем и Небесного приказа, предписывавшего мне казнить его, я отрубил ему остро отточенным мечом с двумя лезвиями голову, которая упала из туч на землю.

Император почувствовал удовлетворение, убедившись, насколько его министр был способен. С другой стороны, он чувствовал сожаление, потому что обещал дракону спасти его жизнь. Наконец, он дал приказ повесить голову дракона на базаре, на позорном столбе, отблагодарил Вей-Чена и выслал людей из дворца.

Когда наступил вечер, он был меланхолически настроен. Ночью он плохо спал. Около полуночи обезглавленный дракон предстал пред ним с окровавленной головой в руках.

– Возврати мне жизнь! – кричал он. – Ты обещал мне ее сохранить. Идем, разберем это дело пред судом ада…

Говоря это, он схватил Т’ай-чуна, немого от страха, купавшегося в холодном поту…

Император внезапно пробудился с криком:

– Здесь есть Гуй!..[6]6
  Гуй – черт, дух.


[Закрыть]
Здесь есть Гуй!..

Затем он упал в бреду… Женщины и евнухи были в ужасе.

Рано утром, как всегда, явились все высшие офицеры. Они ждали долго. Наконец им объявили, что ввиду болезни императора аудиенция отложена на другой день. В то же время императрица призвала всех врачей дворца. Высшие офицеры с нетерпением дожидались их выхода, чтобы расспрашивать их.

– Пульс императора очень повышенный, – сказали врачи. – Он бредит после того, что увидел Гуя. Это опасно! Через семь дней будет видно, выдержит ли он.

Эти слова плохих предвестников произвели большой переполох среди высших офицеров. Немного после Т’ай-чун призвал Сю-макуна, Тзиу-шупао и Уч’эй-кинтея.

– Дорогие друзья! – сказал он с усилием – Я воевал в течение 19-ти лет и никогда никого не боялся. Но этот раз я имею дело с Гуй.

– Будьте спокойны, – ответил Тзин-шупао, – будущей ночью Уч’эй-кинтей и я, мы оба будем вас охранять. Этот Гуй будет большой нахал, если он вотрется…

– Спасибо! – сказал император.

Когда наступил вечер, оба смельчака стали охранять дворец в пышных военных мундирах, один – с палицей, другой – с топором. Они ничего не видели ночью и император отлично отдохнул. На другой день Т’ай-чун поблагодарил двух храбрецов и просил их продолжать служить ему каждую ночь. Но через несколько дней, он сказал им:

– Я не могу быть уверенным, что вы не утомитесь таким образом. Я думаю, что ваших изображений будет достаточно, чтобы меня защитить.

Он приказал написать этих двух верных сановников такими, как они есть: одного с его палицей, другого с его топором. Оба изображения были повешены по обеим сторонам больших ворот дворца. Тишина продолжала царствовать, как будто оба храбреца лично стояли на страже.

Но вот однажды ночью Гуй, должно быть, открыл заднюю дверь во дворце. Это произвело большой шум. Бурно покатились кирпичи, полетела штукатурка и все остальное. Сю-макун предложил императору доверить охрану этой двери Вей-чену. С тех пор она стала так же безопасна, как ворота снаружи. Между тем, несмотря на спокойные ночи, состояние императора ухудшилось. Наконец императрица собрала высших сановников, чтобы узнать их мнение. Император предложил им в наследники своего сына. Затем его умыли, одели и стали ждать конца.

В это время Вей-чен представил императору письмо.

– Берите это, – сказал он ему. – Я имею в аду друга. Он называется Тзой-кю. Он служил раньше вашему отцу. Теперь он офицер в аду. Мы с ним остались в хороших отношениях. Передайте ему это письмо, я думаю, что из дружбы ко мне он найдет способ вернуть вас на землю.

Т’ай-чун взял письмо, опустил его в свой рукав и скончался.

Ему показалось, что он выехал из дворца в карете на большую охоту. Затем, среди чистого поля, его поезд неожиданно остановился. Он бродил один, пешком, среди высокой травы и уже начал беспокоиться, когда голос крикнул ему:

– Идите сюда!..

Т’ай-чун приблизился. Человек на коленях у дороги просил извинения, что заставил его ждать.

– Кто вы такой? – спросил император.

– Я послан судьей первого трибунала, – чтобы вызвать вас на суд по делу дракона, которому вы обещали сохранить жизнь, но он был казнен.

– Как ваше имя? – спросил Т’ай-чун.

– Я был на земле, – ответил тот, – Тзой-кю, на службе у вашего отца. Теперь я связан с адским трибуналом.

– У меня имеется письмо для вас, – сказал Т’ай-чун, совсем успокоенный, – письмо от вашего друга Вей-чена… – и он вытащил письмо из рукава.

Тзой-кю открыл письмо и стал его читать. После всех обычных официальных комплиментов, Вей-чен просил Тзой-кю, именем их старинной дружбы, сделать все возможное в пользу его императора Т’ай-чуна и вернуть его на землю после необходимых объяснений.

– Не беспокойтесь, – сказал Тзой-кю очень любезно, – я знаю, что Вей-чен обезглавил дракона; и за дело! Я думаю, что могу вам обещать теперь, что вы вернетесь на землю.

В это время появилась группа молодых парней в черном, со знаменами. Они обратились к Т’ай-чуну:

– Идемте к Иен-вану, который вас приглашает.

Они пришли в большой город, в город мертвых, как сказано было в семи золотых иероглифах, написанных в вышине над воротами. Т’ай-чун был введен с распущенными знаменами. На улице он был задержан своим отцом Ли-юаном (скинутым им с престола) и своими двумя братьями Киен-ченом и Юэн-чи (убитыми им). Тзой-кю должен был позвать на помощь черного Гуя с длинными зубами, чтобы они оставили пленника.

Наконец пришли в большой дворец, где находились десять присяжных. Десять судей ада вышли ему навстречу и предложили ему пойти вперед в большую залу. Т’ай-чун извинился.

– Я был приведен на суд, чтобы дать отчет, как я могу идти впереди моих судей? – сказал он…

Но судьи так настаивали, что он вынужден был идти впереди их и занять почетное место. Затем судья первого трибунала поднялся с места и приветствовал его.

– Дракон реки Кин принес жалобу на вас. Он утверждает, что вы его убили, вопреки данному вами слову.

– Вот как оно есть, – ответил Т’ай-чун. – Когда я ему обещал спасти жизнь, я не знал, что Небо осудило его на казнь.

Еще больше, мой министр Вей-чен обезглавил его без моего разрешения. Я не могу, по справедливости, быть задержанным, чтобы отвечать за его смерть.

– Мы это отлично сознаем, – сказали десять судей. – Кроме того, мы уже бросили дракона в колесо переселения душ. В то же время, из-за шума, который он наделал здесь, мы должны были вас пригласить на суд, чтобы иметь чистое сердце. Будьте любезны извинить нас, что мы вам доставили эту неприятность. Мы сейчас посмотрим, что про вас написано. Тзой-кю, принесите большую книгу.

Тзой-кю пошел за книгой и открыл ее на нужной странице. Он не был удивлен, когда увидел, что только 13 лет были даны Т’ай-чуну для царства. Он наскоро схватил кисточку и изменил – цифру 1 на цифру 3, получилось 33 года и тогда он отнес книгу судьям.

– Сколько лет царствовали вы? – спросили они Т’ай-чуна.

– Тринадцать лет.

– Итак, – сказали судьи, – вы имеете еще двадцать лет, чтобы жить на земле. Мы вас возвратим туда.

Т’ай-чун поблагодарил их.

Судьи назначили Тзоя и некого Чу, чтобы они его провожали. Перед прощанием Т’ай-чун спросил, хочет ли рок (судьба) хорошего для его семьи.

– Да, – сказали судьи, – для всех, кроме вашей младшей сестры.

– Что я могу вам предложить, чтобы выразить мою благодарность? – спросил Т’ай-чун.

– Нам недостает дынь, – ответили судьи.

– Я вам их пришлю, – сказал император.

Затем простились и Т’ай-чун вышел. Чу следовал за ним с маленьким знаменем, которое служило для проводов душ, а Тзой пошел сзади, чтобы защитить его от нападения.

– Не этим путем я явился сюда, – заметил Т’ай-чун.

– Несомненно, – сказал его проводник, – в ад входят и выходят двумя разными дорогами.

Вскоре Т’ай-чун увидел страшные горы Иин-шан, ограждающие ад. По пути, вблизи восемнадцати этажей ада, он услышал шум казненных и крики предаваемых казни. Затем группа адских спутников-Гуй, вооруженных знаменами, представилась ему, чтобы сопровождать его к мосту. Он увидел мост из золота, мост из серебра, мост несчастий, входы различных путей сего мира. После того, как он прошел мост из золота, император увидел впереди ворота города самоубийц и убитых. Там его встретила неприятность. Неожиданно раздались голоса:

– Ли-шеймин! Вот Ли-шеймин! (Маленькое имя императора.)


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю