355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Зухер Мун » Клятва наемника » Текст книги (страница 34)
Клятва наемника
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 12:06

Текст книги "Клятва наемника"


Автор книги: Элизабет Зухер Мун



сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

– А если это так и есть? Что вы в таком случае намерены делать?

Маршал-генерал задумалась и надолго умолкла. Затем сказала с сомнением в голосе:

– Я еще точно не знаю. Она является членом нашего содружества и, кроме того, – кандидатом в паладины… К тому же подчиняется непосредственно мне. Так вот, если наши опасения подтвердятся, она не сможет стать паладином.

– Вы в этом уверены?

– Да. К сожалению, дело обстоит именно так. То, что простительно кому-то другому, пятном позора ложится на паладина. Если душа девушки действительно принадлежит Ачрии, мой долг повелевает убить ее.

– Нет! – негодующе закричал герцог, вскочив на ноги.

– Пожалуйста, сядьте и успокойтесь. Ведь это не так…я не говорю, что это именно так… По крайней мере пока. Но если она будет меняться… Если дьявол все больше будет проявляться в ее душе… тогда, господин герцог, мы не сможем допустить того, чтобы среди нас находился агент дьявола. Мы не можем. Каким-то образом, прежде чем это произойдет, мы обязаны предотвратить такое несчастье.

– Но что вы можете сделать сейчас? Вы можете излечить ее, как излечиваете раны?

– К сожалению, нет. Ее раны, сколько мы ни пробовали, не поддаются нашему лечению. Как я уже говорила, эльф считает, что на ней испробовано колдовство киакномов. Что же касается образа ее мыслей… я верю, тут мы сможем разрушить влияние дьявола… но, как и при любом хирургическом вмешательстве, тут могут остаться рубцы.

– Вы говорите о колдовстве?

– Если вы рассматриваете его в том же свете, что и власть богов. Я – нет. Господин герцог, Всевышний дал нам…как маршалам, так и паладинам… определенную власть. С помощью этой власти я попытаюсь войти в помыслы Пакс и очистить их от скверны.

Герцог повернулся на стуле, не скрывая своего неудовольствия:

– Мне не нравится все это. Мне это совершенно не нравится, маршал-генерал. Конечно, это плохо, что Пакс попала в плен и у нее такие серьезные раны, как вы описываете. И то, что разная нечисть пыталась засорить ее память, но допускать кого-то в ее сознание, вносить и дальше путаницу в ее мысли…

– Поверьте, мне и самой не нравится эта идея. Но что еще можно сделать? Если мы все-таки правы и дьявол действительно пустил корни в ее душе, а мы будем сидеть сложа руки, то она вскоре станет такой, что даже вы вынуждены будете согласиться уничтожить ее. Может ли быть что-нибудь… даже смерть… хуже, чем такое бесчестье?

– Да, но… мне не нравятся средства, которые вы предлагаете. Она… она была, скажем так, моим солдатом. Подчинялась моим приказам и находилась под моей защитой. Поэтому Пакс имеет право ожидать большего от меня…

– Даже сейчас? – спросил Феллис.

– Даже и сейчас. Поймите, маршал, я не забываю моих солдат, когда они уходят от меня. Эта девушка хорошо служила мне; и я не покину ее в болезни.

– Одна из причин, почему я написала вам, как раз и состоит в том, что Пакс очень часто говорила о своем уважении к вам. Мы и не ищем обвинителя. А лишь друга, который хорошо знал ее в прошлом.

– Ко неужели вы думаете, что я вынесу Пакс приговор, хорошо зная ее в прошлом?..

– Я полностью доверяю вам. У вас всегда была репутация честного человека… и сама Пакс считает вас таковым.

– Я не буду склонять ее к вашему мнению…

– А мы вас и не просим об этом. Идите поговорите с ней, посмотрите на нее сами. Если вы вернетесь и скажете, что мои догадки глупы, я буду очень рада. Но я не думаю, что так будет… Сделайте для нее все, что сможете.

Герцог пригладил рукой волосы, пытаясь скрыть волнение.

– Скажу вам, маршал-генерал, вы поставили меня в трудное положение. Что ж, хорошо. Я встречусь с ней. Ноя думаю, что из всего этого получится следующее: в моем отряде появится новый капитан, а у вас станет на одного паладина меньше.

– Может быть, все будет именно так, как вы и говорите.

Пакс возвращалась из кабинета тренера в плохом настроении, которое, казалось, стало уже для нее привычным. Она не могла поехать на охоту на следующий день со своими товарищами, не могла принять участия в спортивных состязаниях. Погруженная в свои мысли, Пакс шла широкими шагами, едва замечая попадавшихся ей навстречу студентов. Они же, завидя ее, испуганно отскакивали в сторону.

Девушка думала, что вывести Сокс на тренировочное поле она все-таки сможет. Решившись на это, она повернула направо, к конюшне. И тут же чуть не налетела на высокого человека, одетого в темно-бордовый плащ. Прежде чем он обернулся в ее сторону, Пакс уже узнала его.

– Господин герцог! – отступила она на шаг назад, внезапно почувствовав, как волна счастья захлестывает ее.

– Итак, Пакс, ты посмотрела мир, побывала во многих местах. – Он выглядел так же, как и раньше, но говорил словно они были на равных.

– Да, мой господин, я…

– Тогда скажи мне… у тебя есть лошадь?

– Да, мой господин…

– Тогда, может, проедемся немного вместе? Мне бы хотелось посмотреть, как выглядят тренировочные поля.

– Конечно, мой господин.

Пакс хотела было зайти в кладовую, чтобы взять сбрую, но в это время показался грум вместе с Сокс, уже готовой к верховой прогулке. Лошадь выглядела отдохнувшей и бодрой. Конь герцога тоже был наготове. Они уселись на лошадей и тронулись в путь. Герцог поехал рядом с девушкой.

– Мы были рады узнать, что тебя здесь хорошо приняли. Я провел два года вместе с рыцарями Фалька и понимаю, что здешние тренировки так же хороши, как и у них, если даже не лучше.

– Это именно так, мой господин, – сказала Пакс. Он рассмеялся:

– Вас учат фортификации? Тому, как доставлять продовольствие? Полевой хирургии?

– Да, мой господин. И еще многому другому.

– Хорошо. И тебе это нравится?

– О да. Прошлая зима была самым счастливым временем в моей жизни… Я имею в виду, господин, после того, как я уехала из вашего отряда. – Она с виноватым видом посмотрела на него.

– Не смущайся, Пакс… Ты вовсе не была счастлива с нами в прошлом году. Конечно, здесь тебе намного лучше. Послушай, а что это такое?..

Они ехали по тренировочному полю уже несколько минут, и герцогу было интересно узнать как можно больше. Он задавал девушке множество вопросов об оборудовании и методах, применяемых на тренировках. И напоследок спросил:

– Это здесь тебя так научили ездить верхом?

– Нет, мой господин. Этому меня научил маршал Кедфер в Бреверсбридже. Именно там мне досталась эта лошадь.

– Бреверсбридж… это на юго-востоке Тсайи, не так ли?

– Да, мой господин.

У Пакс мелькнула мысль, что сейчас герцог, наверное, начнет расспрашивать ее о путешествии через Гномьи горы, но он не спросил об этом ни слова. Зато задал вопрос совсем о другом:

– А что у тебя было за путешествие, о котором так много говорят? Насколько я понял, ты была захвачена в плен какими-то эльфами… это так?

Пакс пожала плечами. Ей не хотелось вспоминать и говорить об этом.

– Да, мой господин. Но, чтобы объяснить это, нужно рассказать об очень многом… После того как я покинула ваш отряд, я ехала вместе с торговым караваном через горы. Мы пришли в Заколдованное подземелье и вынуждены были сражаться с одержимым дьяволом волшебником, под землей.

– Ну и ну! И ты осталась жива?

– Да, мой господин. И Заколдованное подземелье вознаградило меня огромными богатствами и дало мне также древний свиток. Здесь считают, что свиток был написан самим Луапом – он очень древний и содержит много сведений о Геде и его времени. В этом свитке упоминалось также о крепости, построенной Луапом, и к нему была приложена карта. Поэтому Совет маршалов и маршал-генерал объявили, что хотят попробовать отыскать эту крепость.

– Но почему ты отправилась на эти поиски? Ведь ты была всего лишь кандидатом в паладины, не так ли?

– Да… Но мне предложили участвовать в этом. Потому что я привезла сюда свиток. Это было своего рода вознаграждением, честью.

– Понимаю…

– Они, конечно, не знали, что я попаду в такую беду. Но герцог с сомнением покачал головой:

– Да, не знали, но должны были предвидеть. Ну да ладно, хватит об этом. Объясни лучше, как ты попала в плен?

Пакс рассказала все, что помнила. Герцог все больше мрачнел, но слушал ее не прерывая. Когда она закончила свой рассказ тем, как лечил ее Адхиел, он вздохнул:

– А сейчас хотя бы ты хорошо себя чувствуешь? Пакс посмотрела по сторонам, но рядом с ними никого не было.

– Думаю, да. Но они… Видите ли, они думают, что это не так, но я не знаю почему. Раз или два я потеряла над собой контроль… даже накричала на маршал-генерала…

– Это ничего. Я уже имел с ней беседу. И тоже на нее накричал, – быстро сказал герцог.

Пакс усмехнулась, представив этот разговор. Затем она опечалилась.

– Мой господин, я не хочу быть плохой, вы же знаете, я никогда такой не была. Я и сейчас не такая, хотя они мне и не доверяют. Не далее как сегодня тренер велел мне не выезжать завтра на охоту… и даже не разрешил мне принять участие в осенних соревнованиях. Разве это справедливо? Я не сделала ничего дурного… Я все время была осторожна и внимательна… я просто не знаю, что еще я могу сделать! – Голос девушки задрожал от обиды. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. – Они… они говорят, что дьявол начинает свою работу понемногу, так, что я даже этого не почувствую. Затем он усиливает свое влияние и поедает меня, до тех пор пока я не стану собственностью Ачрии. Но, сэр, вы же знаете меня… вы знаете меня уже очень давно. Неужели я такая плохая?

Пелан бросил на нее пронзительный взгляд, который Пакс было трудно выдержать. Затем он медленно покачал головой:

– Пакс, я вижу, ты осталась прежней: такой же справедливой и мужественной. И ты стойко переносишь страдания. Ведь ты пострадала и от колдовства, и от ран. Я не вижу тут никакого дьявола. Но, Пакс, я не маршал и не паладин и не умею точно распознавать дьявола. Боги знают, что я не испытываю большой любви к воинам Геда, но признаю, что они не подчиняются силам зла. Поэтому думаю, что тебе следует подчиниться их правосудию.

– Мой господин!

– Если ты считаешь такое решение несправедливым и не согласна с ним, ты можешь покинуть их. Я не покину тебя, поскольку ты была моим солдатом, ты можешь стать им опять. За тобой остается право вернуться в отряд.

Пакс ничего не сказала в ответ, и всю оставшуюся дорогу обратно они ехали молча. Она подозревала, что герцог приехал в Фин-Пенир из-за нее, – и утвердилась в этой мысли, когда в тот же день получила приказание явиться к маршал-генералу. Ее провели в кабинет, в котором она никогда прежде не бывала, с окнами, выходящими на три стороны.

Амберион, Феллис, Адхиел, герцог Пелан и, конечно, маршал-генерал собрались в этой комнате. Маршал-генерал начала с объяснения того, что, возможно, они во многом не правы. Но для того, чтобы рассеять все сомнения, они должны произвести своего рода хирургическое вмешательство в сознание Пакс.

Девушка мрачно кивнула в ответ. И тут же обратила внимание на то, что ее сознание затуманивается легкой дымкой. Ариания помолчала, но затем продолжила:

– Я думаю, мы сможем это сделать. Но это еще не все, я хочу быть до конца справедлива по отношению к вам. Мы уверены, что дьявол, живущий в вас, будет разрушен, но вместе с ним может разрушиться и что-нибудь хорошее.

– Что вы имеете в виду? – спросила Пакс. У нее пересохло во рту от страха от этих слов маршал-генерала.

Амберион отвернулся и стал смотреть на висевший на стене гобелен. Ариания опустила ресницы, но потом взглянула прямо в глаза Пакс:

– Паксенаррион, дьявол появляется из деградации хорошего: в вашем случае так и происходит. Существует вероятность того, что вы не сможете больше быть воином…

– Не быть воином!.. – Пакс почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь.

– Да, это так. Я не буду лгать вам. Вы можете стать слабой, неловкой, неуверенной в себе. Вы можете потерять волю к борьбе – ваше мужество.

Пакс сжала кулаки, страдальческая гримаса исказила ее лицо.

– Нет! Я не могу! Вы ведь не можете хотеть, чтобы я потеряла мужество!

– Леди Паксенаррион, все, чего мы хотим, – это вылечить вас и освободить от заразы дьявола, но наша власть ограниченна, и лучше быть свободной от темной паутины дьявола, чем постоянно находиться под его контролем, – сказал Адхиел.

Пакс покачала головой:

– Но… Но вы просите, чтобы я отдала единственное, что у меня есть. И если я после этого выживу, оставшись слабовольной и трусливой, то что хорошего из этого получится? Для вас или для кого-то еще? Если я буду трусливой, для меня не найдется места ни на одной из мыз. Уж лучше тогда умереть. Однако вы говорите, что я не такая уж плохая. Если я не могу стать паладином, то могу, по крайней мере, сражаться с вашими врагами. Тогда, если… если я сделаю что-то не так, выполните свое намерение относительно лечения или убейте меня.

Ариания попыталась что-то сказать, но герцог Пелан прервал ее:

– Пакс, когда вы служили в моем отряде, вы узнали, что раны нужно лечить сразу же, чтобы не началось воспаление. И если хирург отрезает какой-то орган, это все же лучше, чем позволить инфекции распространиться по всему телу.

– Да, мой господин, но…

– Паксенаррион, герцог говорит правду. Если бы мы знали, что дьявол не будет распространяться внутри вас или будет делать это медленно, мы бы не стали применять столь сильнодействующее средство. Но в том-то и дело, что он распространяется с ужасной быстротой. Вы же сами, будучи уже отравленной им, не сможете осознать, как далеко это зашло.

– Но, моя госпожа… потерять все… и думать о том, как долго я еще смогу прожить… Что же мне делать? Так долго пробыть в опале…

– Это не будет опалой, Паксенаррион, как бы ни повернулись события в дальнейшем. Вы уже завоевали честь и славу, несмотря на ваши молодые годы. Ни одна из мыз Геда не будет закрыта для вас: это я обещаю. Но если у вас возникнут трудности – хотя такого не должно быть, – мы поможем вам найти свой путь в жизни.

Пакс вскочила, сдвинув в сторону стул. Большими шагами она подошла к окну и стала смотреть на заход солнца, окрасивший желтым цветом булыжную мостовую двора и крышу над Хай-Лордс-Холлом, расположенным напротив.

– Я всегда мечтала быть воином. Сначала это была глупая детская мечта – стать героем из песни, героем с серебряным мечом. Затем Джорнот рассказал мне о жизни солдат, и я захотела стать наемником, хорошим солдатом и зарабатывать себе на жизнь с помощью меча. Захотела увидеть новые земли и заслужить честь и славу, верно неся службу своему господину. Эта мечта привела меня в отряд герцога Пелана, и там я добилась очень многого. Вы, наверное, знаете, обо мне там были хорошего мнения. – Сказав это, Пакс взглянула на герцога.

Он мрачно кивнул в ответ, подтверждая ее правоту. Затем девушка вновь стала смотреть на панораму, открывающуюся из окна.

– Я служила там три сезона, но… господин герцог нив чем не виноват, он самый замечательный командир, на службе у которого я хотела бы состоять… но я была свидетелем такого, в чем не хотела бы участвовать. Поэтому я покинула отряд, думая отправиться на север, домой, и наняться на службу охранником в какой-нибудь замок. Вы знаете, что случилось с Заколдованным подземельем и в Бреверсбридже. Маршал Кедфер… господин Оакхеллоу… я познакомилась с ними там и много от них узнала. Мои мечты стали несколько иными; я хотела теперь не только получить должность капитана охраны вместо должности сержанта, я мечтала сражаться так, как сражался Гед – за правду, защищая беспомощных. Да и вы поощряли меня: вы, маршал-генерал, и вы, маршал Феллис, и вы, сэр Амберион. Вы советовали мне учиться, изучать языки, искусство вооружения, хирургию, фортификацию… Вы говорили, что все это – очень важно и правильно. – Голос Пакс осекся, и у нее задрожали плечи.

Собравшиеся в комнате хранили молчание, каждый из них был погружен в свои собственные воспоминания. Пакс глубоко вздохнула, потом еще раз и повернулась лицом к своим собеседникам. В глазах ее стояли слезы.

– А потом вы удостоили меня, дочь простого фермера, бедную девушку из народа и бывшего наемника, такой чести, о которой я не смела и мечтать. Вы, моя леди, предоставили мне шанс стать паладином. Паладином! Да знаете ли вы и можете ли вы представить, что значило одно лишь это слово для ребенка, жившего на ферме в дальнем конце королевства? Это ведь настоящая сказка и мечта. Фантазия, которая слишком хороша, чтобы стать правдой! Я встречала паладинов! И вы сказали мне: “Будьте одним из них! Это ваша судьба!” – Пакс умолкла, чтобы отдышаться, а затем продолжила, переводя взгляд с одного своего собеседника на другого: – Я была счастлива, моя госпожа. Я удивлялась и радовалась, а потом… мне представилась возможность отправиться на поиски крепости, вместе с Амберионом и остальными! Я была рада пройти через все опасности. И все вы были чрезвычайно добры к такому молодому воину, как я. Вы помните, Амберион, нашу первую атаку? Вы сказали, что я действовала тогда хорошо.

– Пакс… – начал он. Но девушка продолжала, перебив его:

– И… затем меня схватили. Нет, господа. Я не упрекаю вас, как прежде. Дьявол уже когда-то хотел забрать меня к себе. Видимо, все это произошло из-за моей слабости или какого-то порока. Как я могла обвинять вас, тех, кто пробрался в скалы, в самое логово врага, чтобы освободить меня? Нет. Но пока я была там, в их руках, я пыталась молиться Геду и Всевышнему, прося их о помощи. И сражалась с врагами, чтобы они не убили меня. Я была одна… в темноте… и думала лишь о том, что нужно сражаться так, чтобы Гед одобрил меня. Думаю, это было правильно. – Она опустила глаза и вдруг задрожала. – Это было… было нелегко. А сейчас вы говорите, что, сражаясь с ними и не умерев, я открыла дорогу дьяволу. Но я не чувствую этого сама… Я не знаю… Но потерять все, чему я научилась… все, что вы помогли мне приобрести… и думать о том, как долго я должна жить, если все становится хуже и хуже… Да и смогу ли я вести праздную жизнь? О, лучше убейте меня, леди, и сделайте это побыстрей.

В комнате повисла гнетущая тишина. Пакс отошла от окна. Ариания хотела что-то сказать, но Адхиел опередил ее:

– Леди Паксенаррион, друг эльфов, хотите, я расскажу вам правдивую историю?

Пакс посмотрела на него. Лицо ее было белым и выражало отчаяние.

– Да, Адхиел, я слушаю вас.

– Мы, эльфы, не умираем от преклонного возраста, и память у нас бывает очень длинной. Мы видим медленные процессы, происходящие в мире с той же легкостью, с какой вы видите начало и окончание трапезы. Однажды, когда-то очень давно, еще задолго до того, как был построен этот зал и люди нашли дорогу через горы с юга, я гулял по зеленым лугам с одним волшебником, известным благодаря красоте своего голоса и мелодичности песен. Именно от него я узнал все мелодии, которым научил вас, миледи, когда мы встретились и подружились.

Его ремеслом было изготовление инструментов из живого дерева, а это, скажу я вам, очень тонкое дело – заставить расти липу или орех так, чтобы из него удобно было сделать арфу, лютню или свирель. И вырезать инструменты так, чтобы, когда придет время, с легкостью можно было отделить его от дерева, не причинив вреда ни тому, ни другому. Долгие годы нужно было потратить на то, чтобы вырастить дерево и вырезать из него один-единственный инструмент. Но у нас, эльфов, есть в запасе долгие годы, и мы любим наполнять их подобной работой.

В то время он выращивал дерево для арфы: не для маленькой, которую можно вырезать из яблони или груши, а для огромной арфы, на которой он надеялся играть перед троном нашего короля. Если вы представите мысленно форму огромной арфы, то поймете, как трудно ее сделать. Ведь основа ее должна быть достаточно крепкой, чтобы выдержать напряжение струн. Иначе, перебирая их, можно повредить дерево.

Я не могу сказать вам, как он ее сделал, – я не искусен в таких вещах. Знаю лишь, что весь этот процесс должен был закончиться, когда инструмент вырастет. В противном же случае он мог получиться отнюдь не музыкальным. И тогда моему знакомому пришлось бы использовать рабочие инструменты, которые он не любил, чтобы привести арфу в должный вид. Но если приняться за эту работу слишком быстро, то можно испортить или инструмент, или само дерево.

Он начал вырезать свою арфу как раз тогда, когда наш король собрался жениться. Не тут же, конечно, ведь это не характерно для нас, а когда начались ухаживания и приготовления к свадьбе, примерно через двадцать лет – а для людей это довольно большой срок, – был объявлен день свадьбы. На разные приготовления и подготовку к празднику должно было уйти еще сорок лет.

Когда мой знакомый узнал обо все этом, то решил, что его свадебным подарком будет огромная арфа, которую он тогда делал. Действительно это был королевский подарок. Он принес мне посмотреть еще незаконченную работу, но я мало что увидел. Он показал на веточку, которая должна была вырасти и превратиться в основу и корневой отросток которой тоже должен был стать частью инструмента.

Рама должна была вырасти из одного большого куска: ствол, ветвь, корень и отросток, привитый к ветви. Через двадцать лет мне случилось вновь побывать в тех местах, и я увидел, что форма приобретает более четкие очертания. Но мой друг был недоволен. По опыту он знал, что дерево будет расти слишком медленно и тогда его инструмент не будет готов к королевской свадьбе. Я рассмеялся, напомнив ему, что эльфам нет нужды торопиться. Для того чтобы получить такой поистине королевский подарок, наш правитель согласится подождать. Мой собеседник рассмеялся вместе со мной. Казалось, мои доводы убедили его.

Но хотя эльфы по природе своей неторопливы, мы гордимся нашим мастерством и любим церемонии. А церемонии означают, что вещи сделаны хорошо и вовремя. И вот он, страстно желая, чтобы его подарок доставил удовольствие королю и поспел к праздничному торжеству, начал торопиться.

Я не знаю, когда он это сделал и что точно он сделал. Знаю лишь, что он знал способы ускорения и замедления роста всех растений, с которыми он работал. Действительно, я видел, как он выращивал некоторые деревья всего лишь за один сезон. Если какое-нибудь дерево и давало трещину через десять лет, то в этом не было ничего страшного, если оно послужило в свое время подарком умирающему человеку. Так вот, каким-то образом он попытался ускорить рост своей арфы и удалить дерево, на котором она произрастала, и из-за этой поспешности в древесине образовалась трещина. Часть родительского дерева вошла в древесину арфы и ослабила ее, и огромный столб, который должен был нести на себе натяжение струн, стал расти криво.

Я хорошо помню тот день, когда он, опечаленный, показал мне, что из всего этого вышло. Более пятидесяти лет работы – и вдруг небольшой изъян испортил все. На лечение дерева потребуется не только время – целые годы, но также нужно и уничтожить ослабленную часть дерева, привить к основному стволу новый отросток и наблюдать за ним, пока он будет развиваться. К тому же, сказал мой знакомый, теперь ему никогда не добиться нужной для арфы формы. Дерево будет расти неуклюжим и изогнутым, хорошо еще, если останется крепким. Если же закрыть глаза на испорченное место, то гниль в дальнейшем испортит как саму арфу, так и дерево, на котором она растет. Я спросил его, что же он намерен делать. Он смотрел на дерево некоторое время, а затем сказал: “Дерево здесь ни в чем не виновато. Оно росло так, как ему положено было расти. Я исправлю то, что смогу, и настрою инструмент, когда придет время его дарить”.

Леди Паксенаррион, в том, что произошло с вами, нет вашей вины. Но мы, которые должны были быть мудрее, попытались ускорить ваше выздоровление, не подумав о последствиях. Тогда нам это казалось единственно правильным решением. И сейчас, зная о допущенной ошибке, мы не можем оставить вас погибать в одиночку. Мы должны попытаться исправить положение. Хотя и не уверены в исходе этого исправления.

Пакс внимательно смотрела на него, пока он рассказывал свою историю. Лицо Адхиела показалось ей таким же таинственным, как и лица всех эльфов; по его выражению можно было лишь строить догадки, но не получить ответа на вопросы. Запинаясь, она сказала:

– Сэр… вы всегда были добры ко мне. Но неужели все это действительно нужно делать прямо сейчас? Разве не могу я просто пойти в поле, хотя бы один раз, и попытаться все вспомнить сама?

– Леди, я знаю вас… я эльф, который не умрет от старости, а сможет погибнуть лишь в битве. Вы живете в моей памяти и в памяти других эльфов. И вы будете жить там очень долго, даже когда обычные люди забудут вас. Мы сложим о вас песни, леди, что бы ни случилось.

– Я не это имела в виду, – печально сказала Пакс.

– Паксенаррион, мы не можем принудить вас к этому. Лучше бы сделать это быстро… но мы не будем… заставлять вас силой. Но вам нельзя странствовать в одиночку и подвергать себя риску. Я думаю, вам вообще не следует уходить далеко отсюда. Но, что бы вы ни решили и что бы ни случилось, не стоит давать повод для ненужных сплетен и кривотолков, – сказала Ариания.

Пакс переводила взгляд с одного своего собеседника на другого, встречая в глазах каждого из них тревогу, сомнение и осторожность, хотя еще совсем недавно она видела в них восхищение и одобрение. Холодное отчаяние сжало ее сердце, еще более горькое, нежели то, которое она испытала в плену. Там против нее были враги, здесь – друзья. Прислонившись к стене и сложив руки, она в последний раз посмотрела на герцога Пелана. Он тоже не сводил с нее своих серых глаз. Затем подошел к девушке, все еще не отрывая от нее взгляда, и сказал:

– Паксенаррион, дочь Дортана, я возьму тебя под свою опеку. Я возьму тебя под свою защиту вместе с отрядом, который является делом моей жизни, если ты того пожелаешь. Ты можешь уйти вместе со мной, невзирая на них, и стать капитаном в моем войске. И я буду доверять тебе. Потому что ты никогда не давала повода усомниться в твоей верности. Не сомневаюсь, ты и в дальнейшем будешь жить по законам чести. По моему глубокому убеждению, Паксенаррион, ты – хороший солдат и хороший человек и достойна моего прошлого и будущего к тебе доверия. Ты не пожалеешь об этом. Ты никогда не предавала меня, и вот тебе моя рука.

Пакс почувствовала, как ее рука оказалась в руке герцога, и лицо ее вспыхнуло от облегчения и нахлынувшей радости.

Герцог тем временем повернулся к ошеломленным неожиданным поворотом присутствующим:

– Да вы попросту глупцы! Думали, что имеете дело со слабой глупой девчушкой, которая не может и шагу ступить без поводка? Независимо от того, что она решит, у нее достаточно мужества и разума, побольше, чем у многих из вас. Если вы не думали, что на нее кто-то осмелится положиться, значит, вы не доверяли ей сами. – Сказав это, он взглянул на Пакс: – Не плачь, капитан. Мои капитаны не плачут перед посторонними людьми.

Рука Пакс по-прежнему сжимала руку герцога. Девушка находилась под властью нахлынувших на нее эмоций. Радость оттого, что герцог верит ей – что кто-то вообще все еще доверяет ей, – обрушилась на нее потоком света. Ее аргументы, приведенные всего лишь несколько минут назад, показались ей мишурой, хотя она и верила в то, что говорила совсем недавно. Через несколько минут она справилась с волнением, и неожиданное изменение, происшедшее с ней, приковало к Пакс внимание всех находившихся в кабинете. Наступила полная тишина. И в ней торжественно зазвучал голос Пакс:

– Господин герцог! Вы дали мне гораздо больше, чем обещали. Сквозь свет вашего доверия я теперь хорошо вижу свой путь. Я никогда не поступлю к вам вновь на службу, мой господин, но я благодарю вас за этот дар. Вы всегда будете жить в моей памяти, как бы мало мне ни осталось жить.

– Пакс…

– Нет, мой господин. Вы знаете, что это должно произойти; и я не хочу терять право на ваше доверие. Сэр… я хочу попросить вашего благословения…

Даже сейчас, когда она говорила эти слова, в душе ее начал подниматься гнев. Она с трудом подавила его. Герцог обнял ее и крепко прижал к груди.

– Дитя мое… Пусть дьявол, если он действительно поселился в тебе, убирается прочь навсегда! И если ты когда-нибудь вновь придешь ко мне, Паксенаррион, и будешь нуждаться в моей помощи, я помогу тебе, чем смогу.

– Благодарю вас, мой дорогой господин.

– И я останусь здесь до тех пор, пока не увижу, как ты выдержишь это испытание, – добавил он, окинув гневным взглядом присутствующих.

– Благодарю вас, мой господин… Маршал-генерал?..

– Вы готовы? – Глаза Ариании были влажными, но голос тверд и непоколебим. Она ждала ответа.

Пакс отступила на несколько шагов от герцога. Она дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал твердо:

– Да, леди. Это должно быть сделано, и, как вы утверждаете, как можно быстрее. Что ж, приступайте.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю