Текст книги "Ложное обвинение"

Автор книги: Элизабет Уолкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Брэд вовсе не собирался ждать целых две недели и, едва выйдя из здания городского суда, начал строить планы, которые бы сорвали коварное намерение Марти услышать его голос только через четырнадцать долгих дней.

У них с Карен была одна знакомая по имени Джессика Тэтчер, которая работала в городском суде. У нее-то Брэд и раздобыл информацию о том, когда именно состоится ближайшее слушание дела об установлении отцовства. Эту информацию она оставила на его автоответчике, но в конце дня он все же перезвонил ей и поблагодарил. Джессика была существом весьма общительным и устраивала всякого рода вечеринки так часто, что можно было бы сойти с ума, если посещать их все без разбору. Они с Карен прежде ходили иногда к ней в гости, но после развода Джессика еще ни разу не приглашала его к себе.

Теперь Джессика явно колебалась, не зная, стоит ли звать его на очередное сборище. Он понял это по длинным паузам, которые она делала между словами:

– Слушай, Брэд… у меня тут намечается… ведь у вас с Карен сохранились хорошие отношения… и я подумала… может, ты заглянешь ко мне в следующую субботу? Карен я, конечно, тоже пригласила… Но она сказала, что вряд ли выберется… Так как, ждать тебя?

Брэд не был уверен, что сможет вести себя прилично, столкнувшись на вечеринке со своей бывшей женой, не говоря уже об этом мерзком крысоподобном Карле, но он все же был достаточно воспитанным человеком, чтобы поблагодарить Джессику за приглашение. Он туманно намекнул, что если Андреа скажет ему, что Карен точно там не будет, то, может быть, он и заглянет на огонек.

Сегодня же ему вдруг пришло в голову, что Джессика может быть знакома с Марти. Правда, он ни разу не встречал ее в доме у Джессики, но чем черт не шутит? В общем, он решил выяснить, не дружат ли случайно эти две женщины. Он целых два дня названивал Джессике и в конце концов застал ее дома.

Если бы он знал заранее, как трудно будет ему вести этот разговор, он, пожалуй, отказался бы от своей затеи. Вдобавок он выбрал для звонка очень неудачное время. Андреа как раз была дома и по обыкновению валялась на диване в соседней комнате.

– Джессика? – почти шепотом спросил он, прижимая трубку к губам. – Это Брэд Макинтош. Я хочу еще раз поблагодарить тебя за ту информацию, которую ты мне сообщила.

Он замолчал, выслушал несколько бессвязных вопросов, а потом как можно тише сказал:

– Да, это все было очень любопытно. Там была одна женщина… Мартина Вудс. Ты ее случайно не знаешь?

Джессика ответила утвердительно, хотя и пояснила, что Марти обычно выступает не в том зале, где служит сама Джессика.

– Ну так вот, я и подумал… почему бы тебе не пригласить ее на вечеринку? – подсказал Брэд.

Хорошая формулировочка, ничего не скажешь. Тупица он, самая настоящая тупица!

– А что, неплохая идея, – легко согласилась Джессика. – Правда, я ее почти не знаю. Так, перебрасывались несколько раз парой слов. Но если ты, Брэд, приведешь ее, я буду рада.

– Нет-нет, это исключено, – поспешно отказался Брэд. – Мы же познакомились с ней всего недели две назад… Слушай, а нельзя ли все-таки, чтобы ты сама позвала ее?

– Недели две назад – это вполне приличный срок для того, чтобы пригласить человека на вечеринку, – засмеялась Джессика. – Позвони ей – и все. Ручаюсь, что ее номер отыщется в телефонной книге.

Брэд подумал об Андреа, которая наверняка жадно ловила каждое его слово, и умоляюще прошептал:

– Я не думаю, что она согласится пойти со мной куда бы то ни было. Пожалуйста, пригласи ее сама!

Джессика вздохнула и снизошла:

– Хорошо. Уговорил. Я позову ее.

– Только не говори ей, что я там буду, – попросил он.

Ему казалось, он видит, как Джессика покачивает головой и понимающе улыбается, но все-таки она согласилась и на это.

Когда он вернулся в гостиную, то сразу пожалел о том, что не стал выжидать еще две недели. Господи, конечно же, его дочь все слышала!

– Кто такая эта Мартина Вудс? – сразу начала она допрос. – И почему это она не захочет пойти с тобой куда бы то ни было?

Неужели Андреа была действительно оскорблена тем, что какая-то женщина отказывает ее отцу в благосклонности? Брэду страшно захотелось крепко обнять Андреа, но вместо этого он сказал:

– Я познакомился с ней совсем недавно и очень надеюсь, что мы еще будем ходить вместе не только на дурацкие вечеринки, но и вообще всюду. Просто это будет еще не завтра.

– Почему? – Его дочь хотела знать все о Мартине Вудс и не собиралась отступать.

Брэд не намеревался посвящать ее во все подробности своей личной жизни, хотя ему страшно хотелось открыться кому-нибудь.

– Мы с ней… ведем сейчас… деловые переговоры, – неуверенно заговорил он. – И ей кажется, что нам лучше дождаться того дня, когда все вопросы будут выяснены.

– А что это за деловые переговоры? – попыталась выяснить Андреа.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – буркнул Брэд, хмуря брови.

– А как она поступит, если увидит тебя у Джессики? – допытывалась девочка.

Брэд вздохнул и погладил дочь по голове:

– Понятия не имею. Скорее всего уйдет. Характер у нее железный.

Андреа загадочно улыбнулась и сказала:

– По-моему, па, это как раз та женщина, которая тебе подходит.

Брэд искренне изумился.

– Почему ты так решила? – спросил он.

– Ну, не знаю, – ответила Андреа и вернулась к своей книге. – Просто мне так кажется.

Брэд знал, что больше ему из нее ничего не вытянуть.

– Слушай, тебе пора собираться домой, – сказал он. – Через час мы двигаем. Может, начнешь укладывать вещи?

Весь уик-энд Марти страшно нервничала. Она боялась, что позвонит Брэд, и тогда вся ее решимость рассыплется как карточный домик. Она старалась побольше бывать на улице, чтобы не подходить к телефону, и каждый день так долго бродила с Мисти по берегу океана, пока они обе совершенно не выбивались из сил. Еще она ходила в кино, чтобы скоротать часы, оставшиеся до сна. Она как манны небесной ждала понедельника, потому что была уверена, что сумеет справиться с собой, даже если он опять заявится прямо к ней в офис. Под пристальным взглядом Вирджинии ей наверняка удастся взять себя в руки.

Однако он не позвонил – во всяком случае, тогда, когда она бывала дома. Не позвонил он ей и на работу.

Мартину это порадовало. Не то чтобы она вовсе не хотела больше разговаривать с ним, но сейчас ей нужно было разобраться в себе.

Марти никак не могла понять, скучает она по нему или нет. Даже если тест на кровь покажет, что он не является отцом Шэрил, внутренний голос все равно не замолчит и по-прежнему будет предостерегать Мартину и заклинать ее не общаться с ним. Очевидно, это был голос разума. Что до ее тела, то оно жаждало его объятий.

В понедельник позвонила Джессика Тэтчер и пригласила ее к себе на вечеринку. Мартину это немного удивило. Она, конечно, была наслышана об общительности Джессики и о том, что она часто устраивает у себя дома разного рода званые вечера, но как-то странно, что она решила пригласить и ее, Марти. Пару лет назад они с Гарри чуть было не отправились к Джессике, но в последний момент Гарри передумал, и они пошли на модную театральную премьеру.

Тем не менее Марти была очень рада приглашению и сказала себе, что это как раз то, что нужно. Она немного развеется, повеселится и, возможно, встретит кого-нибудь, кто больше, чем Брэд, подходит ей. Джессика же сказала, что некоторые мужчины придут одни, без спутниц. Правда, сообщая об этом, она хихикнула, но Марти не придала ее смеху никакого значения. Может, Джессика всегда хихикает, когда говорит о холостяках, кто ее знает.

В понедельник Марти провела какое-то время в суде, а вернувшись оттуда, немедленно позвонила в лабораторию, чтобы узнать, сдал ли сегодня Брэд Макинтош анализ крови. Когда ей сказали, что он приходил, Мартина почувствовала, что у нее точно гора свалилась с плеч.

– Пожалуйста, позвоните мне, когда будут известны результаты, – попросила она.

– Обязательно. Но имейте в виду, что мать с ребенком придут к нам лишь завтра. И потом – у нас сейчас столько работы, что мы несколько выбиваемся из графика, – усталым голосом сообщила сотрудница лаборатории. – Не исключено, что все будет готово только дней через пятнадцать.

– Я понимаю, – ответила Марти. – Спасибо.

Итак, он все же сделал это. Он обещал сдать кровь и сдал ее. Теперь оставалось только ждать.

Интересно, что покажет тест? Неужели Брэд не лгал, когда твердил, что не знает Лидии Браун? Но зачем бы Лидии наговаривать на него? И потом… она так хорошо описала его офис. И она не значилась в списках его сотрудников.

«В общем, – сказала себе Марти, – лучше быть откровенной самой с собой. А правда такова: я безумно желаю того, чтобы Брэд не имел к Лидии никакого отношения. На самом деле я безрассудна и легкомысленна. Мне хочется верить Брэду Макинтошу – и я ему верю и ничего с собой поделать не могу».

Она целиком сосредоточилась на работе и всю неделю честно пыталась не думать о Брэде. К счастью, ей было чем заняться: несколько предварительных слушаний в суде, несколько совершенно новых дел и вдобавок четыре долгие беседы с помощником прокурора. Неделя пролетела незаметно, но к выходным она чувствовала себя не уставшей, а скорее какой-то опустошенной.

В пятницу вечером она бесцельно бродила по магазинам, потом зашла поужинать в один симпатичный ресторанчик и наконец вернулась домой и села читать. Увлекшись книжкой, она легла спать только среди ночи и потому поднялась в десять. Ей страшно хотелось есть, и она, накинув старенький халатик, поплелась на кухню, вспомнив, что купила себе вчера замороженные круассаны. Ожидая, пока они разогреются, Марти присела к столу и едва опять не заснула.

Раздалось легкое постукивание в дверь черного хода. Мартина встрепенулась, решив в первое мгновение, что это таймер. Но постукивание повторилось, и она разглядела через стекло своего соседа Джима Фридмана, который широко и довольно-таки глупо ухмылялся ей. Мартина впустила его в кухню.

– Что, уже с утра клонит в сон? – спросил Джим. – А может, ты не одна? Может, я помешал?

– Я собираюсь завтракать. Между прочим, Джим, сегодня суббота, а в выходные я всегда отсыпаюсь. А ты-то что тут потерял? – Марти встретила его не слишком вежливо.

– Я ищу, чем бы подкрепиться, – бесцеремонно заявил Джим. – У меня совершенно пустой холодильник, и когда я услышал, как ты бродишь взад-вперед, я сразу подумал: «Марти наверняка угостит меня завтраком». Угостишь, а?

Он лучезарно улыбнулся, и Мартина слегка поморщилась. Ну надо же, у него опять отличное настроение! С трудом подавив зевоту, она сказала:

– Все зависит от того, как ты относишься к разогретым круассанам.

– А больше ничего нет? – нахально поинтересовался он, но Марти саркастически усмехнулась, и Джим тут же торопливо добавил: – Вообще-то я обожаю круассаны.

– Налей себе кофе да и мне заодно тоже, – не удержавшись, она широко зевнула. – Никак не могу проснуться.

В дополнение к круассанам ей удалось отыскать у себя дыню и апельсиновый сок. В конце концов она была перед ним в долгу – ведь он столько раз кормил ее крохотными порциями жареной ветчины.

– А почему ты не отправился в магазин и не купил себе чего-нибудь? – спросила она из вежливости.

– Да я одолжил кое-кому машину, – беззаботно отозвался он.

Марти в изумлении уставилась на соседа. «Порше» была самой любимой его игрушкой. Он символизировал социальный статус своего владельца. О «Порше» Джим говорил с куда большей нежностью, чем о любой из своих подружек.

– Ушам не верю! Ты – и одолжил машину?! – искренне удивилась Мартина.

– Представь себе. Мне ее вернут только сегодня после полудня, – ответил он, и веселая улыбка медленно угасла. Видимо, в глубине души он все же переживал за свою «Порше», потому что старательно отводил взгляд в сторону.

– Но с какой стати? Ты же всегда боишься, что ее тебе поцарапают. Да нет, не верю. Никому ты ее не одалживал, – отозвалась Мартина, пристально глядя на своего соседа.

Джим беспечно пожал плечами:

– Ну, это всего лишь тачка, хотя и хорошая, – ответил он, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.

Но его безразличный вид ни на миг не обманул Мартину.

– Кому же ты ее отдал? – Мартине вдруг стало его жалко, и она попыталась выяснить все до конца.

– Да так, одной знакомой, – сказал Джим. – Вчера вечером ее машина сломалась, и починят ее только сегодня к вечеру.

– М-да, Джим, наверное, у тебя с ней серьезно, – догадалась Мартина.

Его лицо посуровело.

– Ты это о чем? – несколько взволнованно произнес он.

– Джим, отдавать кому-нибудь свой «Порше» – это не в твоем характере, – заявила Мартина и пояснила: – Вот я и подумала, что эта женщина значит для тебя куда больше, чем простая знакомая. Ты с ней давно встречаешься? – поинтересовалась она.

Марти не могла припомнить, чтобы за последнее время в их доме появлялась какая-нибудь новая красотка.

– Я с ней вовсе не встречаюсь, – высокомерно ответил Джим. – Просто я знаю ее уже много лет.

– Она что, вместе с тобой работает? – удивилась Марти.

– Она работает в городском суде, но не у окружного прокурора. – Джим вытер руки салфеткой, которую любезно подала ему Марти. – Она служит в юридической библиотеке. Очень умная женщина и вдобавок отлично знает свое дело.

– И машину, наверное, неплохо водит? – предположила Марти, которой показалось, что Джим, расхваливая свою знакомую, просто забыл упомянуть это ее достоинство.

– Понятия не имею, – уныло промямлил он. – Ей сегодня предстоит отвозить в аэропорт отца. Вряд ли она станет лихачить, когда он сидит рядом.

Мартина засмеялась.

– Но ты забыл об обратной дороге. Сто первое шоссе, где все машины несутся на огромной скорости – только свист стоит. Может, она решит выжать из твоего «Порше» все триста восемьдесят миль в час и на такой скорости обогнать всех подряд? Это ведь так заманчиво – маневрировать в стаде машин и слышать, как тебе злобно сигналят.

К ее удивлению, Джим лишь улыбнулся.

– Триста восемьдесят – это не для нее. Она очень сдержанная особа. Таким, как мне кажется, и должен быть настоящий библиотекарь. Она всегда причесана волосок к волоску и одета, словно владелица похоронного бюро, – несколько презрительно заметил Джим.

– Неужели тебе никогда не хотелось приобщить ее к гедонизму? Вдруг она только кажется сдержанной? Знаешь, в тихом омуте… – предостерегла Мартина.

Джим принялся пристально рассматривать свои холеные ногти.

– Не скрою, иногда мне очень этого хочется, – признался он. – Знала бы ты, какой из нее идеальный собеседник! Но видишь ли, эта ее холодность… Я не представляю, как мне перейти определенные границы.

– А может, дело не в ней, а в тебе? – подсказала Мартина.

– Нет, вряд ли, – Джим придерживался другого мнения. – Я знаю одного малого, который в отместку за то, что она ему отказала, собирался поджечь ее дом.

Марти с изумлением взглянула на собеседника.

– Но это же чистой воды сексуальное преследование! – воскликнула она. – Какое безобразие!

– Ну да, – согласился Джим. – Эта история дошла до окружного прокурора, и парню пригрозили крупным штрафом. Короче говоря, привели в чувство.

– Вот и мне не мешало бы привести в чувство одного из предполагаемых отцов, – внезапно сообщила Мартина. – Представь себе, можно подумать, что он заявился в наш век прямо из средневековья.

Тут она осознала, что взялась описывать нрав Брэда не с того конца, и решила начать снова:

– Бог с ним, со средневековьем. Пожалуй, в его случае лучше говорить о пятидесятых годах. Этакий киногерой, привыкший, что ему все вешаются на шею. Причем заметь, что речь идет не о каком-нибудь неотесанном парне с Дикого Запада, а о вполне образованном человеке, который окончил колледж и успешно занимается бизнесом. Почему же до него не доходит, что времена Тарзана давно прошли?

– Наверное, он просто не желает видеть, что мир с тех пор здорово изменился, – задумчиво произнес Джим и отставил свою тарелку. – Многие из матерей, с которыми ты сталкивалась по работе, тоже относились к любви так, как их матери или даже бабушки. Почему бы и мужчине не вести себя подобным образом?

– Может, ты и прав, – задумчиво произнесла Мартина. – Но Брэду Макинтошу все-таки тридцать пять, а не восемнадцать! – Тут она вздрогнула, потому что совершенно не собиралась упоминать его имя, и поспешно переменила тему разговора. – Слушай, я подумываю о том, чтобы купить несколько цветочных ящиков, посадить в них розы и украсить переднее крыльцо. Не хочешь вступить в долю? – предложила она.

– А сколько это стоит? – подозрительно осведомился ее сосед.

– Понятия не имею, – беззаботно сообщила Мартина. – Но собираюсь прямо сегодня зайти в цветочный магазин.

– Что ж, неплохая идея, – сказал Джим, поднимаясь. – Ты же знаешь, я люблю все красивое. Но только, – предостерегающе воздел он палец, – чтобы это обошлось мне не больше чем в полсотни баксов. Ладно, мне пора. Надо еще прибрать в квартире, а то она скоро будет здесь. Интересно, смогу ли я заманить ее в дом под предлогом того, что ключи от машины лучше отдавать не на улице, а в гостиной? – размечтался он.

Марти насупилась.

– Значит, ты собираешься хитростью заманить ее в дом? – неодобрительно заметила она. – По-моему, Джим, ты тоже смахиваешь на героя-любовника пятидесятых годов.

Но сосед весело засмеялся и подмигнул ей:

– Я готов перевоспитаться. Лишь бы мне повезло с учителем.

Всю вторую половину дня Марти таскала цветочные ящики и горшки и возилась с розами. Она жутко устала и к тому же, ожидая, когда разогреется замороженный цыпленок, обнаружила, что ее ногти находятся в удручающем состоянии. Под ними была грязь, а некоторые так и вовсе сломались. Она почти уже убедила себя в том, что ей совсем не хочется идти на вечеринку к Джессике, но, допивая вторую чашечку кофе, поймала себя на мыслях о Брэде.

Жутко разозлившись, она решила отправиться к Джессике и от души повеселиться. Нельзя же зацикливаться на этом человеке, так, пожалуй, еще и умом тронешься.

Постояв под душем и приведя в порядок ногти, Марти почувствовала себя много увереннее и лучше, а уж когда она извлекла из шкафа недавно приобретенное платье, то окончательно воспряла духом. Она долго размышляла над тем, какое выбрать белье, потому что ткань платья была полупрозрачной, но, одевшись и оглядев себя в зеркале, осталась довольна. Не хватало только какого-нибудь яркого штриха, и Марти надела китайский браслет и блестящее ожерелье.

Джессика жила в западной части города, где в половине девятого было уже совершенно невозможно приткнуть машину. Марти сумела припарковаться только в двух кварталах от дома Джессики и теперь шла к нему пешком. Впереди она заметила пару, которая, как решила Марти, тоже направлялась на вечеринку. Мужчина нес пакет, в котором явно была бутылка. Джессика ничего не говорила о спиртном, но Марти все же пришла к выводу, что что-нибудь надо купить. В конце концов хозяйка дома, так любящая устраивать вечеринки, вряд ли будет недовольна, если она принесет с собой бутылку вина.

По дороге ей попался магазинчик, и она с сожалением перешла на другую сторону улицы. С сожалением потому, что ей доставляло истинное удовольствие наблюдать за этой парой. Мужчина и женщина держались за руки, и их пальцы то и дело прикасались к голубой шуршащей ткани ее платья. Они оживленно болтали, и Марти показалось, что оба только что открыли формулу счастья.

Марти не могла разглядеть их лица, но ясно было, что они улыбаются, совершенно очарованные друг другом.

«Что ж, возможно, я встречу их в доме у Джессики», – сказала себе Мартина и зашла в магазинчик.

Сан-Франциско всегда славился своими винными лавочками, так что Марти провела там довольно много времени, решая, что лучше: купить большую бутылку чего-нибудь приличного или маленькую бутылочку чего-нибудь изысканного. Наконец она остановилась на первом варианте, подумав, что гостей будет много и они вряд ли сумеют по достоинству оценить тонкий букет хорошего французского вина.

Выйдя из магазина, она заметила несколько человек, которые как раз поднимались по ступеням, ведущим в дом Джессики. Они смеялись, входя на веранду, столбики которой немного покосились, и перебрасывались забавными репликами. Из окна слышалась веселая музыка; хозяйка встречала гостей на пороге, приветливо улыбалась всем, кое с кем целовалась, представляла друг другу тех, кто не был знаком.

Мартина сразу почувствовала, что вечеринка выйдет на славу. У гостей было приподнятое настроение, дом был уютным, погода хорошей… и ее наряд так шел ей!

Некоторых из тех, кто находился в гостиной, Марти знала, но было и много людей, ей неизвестных. Музыка гремела, однако гул голосов все же перекрывал ее. В столовой стулья и столы были сдвинуты к стене; посередине уже танцевали.

Марти повесила плащ в передней и последовала за Джессикой на кухню, чтобы отдать ей принесенную бутылку и заодно наполнить свой бокал.

Кухня была залита ярким светом, и все в ней сверкало и сияло. Марти даже показалось, что под потолком висит не обычная лампа, а мощный прожектор. Джессика остановилась возле стола и принялась разговаривать с только что пришедшими гостями, но Марти заметила, что хозяйка краем глаза все время настороженно наблюдает за троицей, расположившейся в углу у шкафчика.

Марти всегда занимали человеческие взаимоотношения (психология была ее коньком, недаром же в колледже она специализировалась именно по ней), и потому она тоже присмотрелась к этим людям повнимательнее.

Те двое, которых она заметила еще на улице, стояли, прижавшись друг к другу. Они уже не улыбались. Женщина в голубом шелковом платье была на удивление привлекательна, хотя черты ее лица поначалу поражали своей неправильностью. Худое лицо, обрамленное светлыми волосами, крупные нос и подбородок, толстые губы, широко расставленные синие глаза…

Мужчина, державший ее за руку, оказался совсем не таким, каким представляла его себе Марти. Чувствовалось, что он – человек с характером. Об этом свидетельствовал тяжелый подбородок и проницательный взгляд. Он был очень серьезен, хотя в ушах у Марти все еще звучал его смех. Да, на улице он смеялся, но здесь отчего-то посуровел. На вид ему было около сорока.

Эти двое стояли к Мартине лицом, а третий человек – спиной. Женщина казалась грустной, и это резко контрастировало с тем, как она вела себя только что. Мужчина выглядел настороженным, и Марти заметила, как он крепче обхватил свою спутницу за талию, как бы желая продемонстрировать, что ее у него никому не отнять.

Зачарованная этой сценой, Марти замерла в дверях. Наконец она сообразила, что ей следует подойти к Джессике, и даже сделала шаг вперед, но тут… тут она вдруг осознала, что третий в этом трио – не кто иной, как Брэд Макинтош.

Мартина понимала, что ей следует немедленно развернуться и уйти, но, верно, здравый смысл совершенно покинул ее, потому что она довольно громко и отчетливо произнесла:

– Брэд!

Он резко обернулся, и лицо его сделалось счастливым. Подойдя к ней, он деланно сердитым тоном сказал:

– Ну наконец-то! Почему ты так поздно?

А потом взял ее за руку и добавил:

– Как жалко, что ты не позволила заехать за тобой.

Тут Брэд кинул быстрый взгляд на своих совершенно опешивших недавних собеседников и спросил:

– Ты, Марти, конечно, незнакома с моей бывшей женой и ее нынешним мужем?