Текст книги "Опасный поцелуй (Самозванка)"
Автор книги: Элизабет Торнтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
20
З ночь состояние Квентина ухудшилось. Во время завтрака царила тревожная атмосфера. Первой заговорила герцогиня.
– Не надо беспокоиться. Доктор Тейт все время при мальчике. Грей обо всем позаботился.
Дебора не стала ждать окончания завтрака, а поспешила в спальню к Квентину.
Мальчик сидел в кровати и пил что-то из стакана, поданного ему Джервисом.
– Не знаю, что это такое, но это очень вкусно.
Доктор и Грей о чем-то тихо переговаривались в углу комнаты.
– У меня очень болит голова, – пожаловался Квентин. – Ты можешь мне помочь, Деб?
Дебора ощутила свою беспомощность.
– Что сказал доктор?
– Он ни черта не понимает в его болезни, – ответил Грей, захлопнув за врачом дверь.
– Болезни? Какая у него болезнь? Что у него болит?
– Жуткие головные боли. Тейт утверждает, что это последствия пережитого им шока. А может быть, мучительный путь к возвращению памяти. Наш сельский эскулап подсказал мне имя человека, который может нам помочь.
– Кто это?
–Это не совсем обычный врач. Он ученик знаменитого Мессмера, знаменитого гипнотизера. Месье Маршан. К счастью, он дает сейчас сеансы в Лондоне, в кофейне на Пэл-Мэл.
– Он француз?
– Швейцарец.
– Это добром не кончится.
– Опять эти твои страхи! – Оглянувшись и увидев, что за ними никто не следит, Грей крепко расцеловал ее, хотя это вряд ли успокоило Дебору, – Честно говоря, я раньше не верил, что Бог наделил женщин душой. За две недели весьма странного общения с тобой, я, лорд Кендал, напрочь переменил свое мнение. Я самый счастливый охотник на свете. Мне досталась в добычу леди Дебора Монтегю.
– Ты уверен, что она стала твоей добычей? Я еще не ответила «да» на твое предложение выйти за тебя замуж. И еще – не переоцениваешь ли ты завоеванное тобой сокровище?
– Ты сведешь меня с ума, Деб.
– Как еще примет меня твое семейство?
– У них не хватит пальцев на руках, чтобы подсчитать наших будущих детей. И по-моему, матушка уже занялась вязанием кой-каких детских вещичек. Послушайся меня хоть раз – отоспись днем за прошедшую бурную ночь, а я сегодня же найду мсье Маршана и проконсультируюсь с ним насчет сеанса гипноза. Я очень надеюсь на него. Но мне придется забрать Квентина в Лондон.
Лицо Деборы словно окаменело. Она поняла Грея с полуслова. Весь этот шум вокруг болезни Квентина служил одной цели…
– Неужели неразумно использовать этот шанс – вспугнуть предателя? Он почует опасность и предпримет какие-то действия, чтобы не быть разоблаченным.
– Ты хочешь драться сразу с двумя врагами?
– Ты этого боишься? Дебора промолчала.
Ли появился во дворе как нельзя кстати.
–Ты будешь нашей дуэньей, Деб. У меня прощальное свидание с Мэг перед решительной схваткой с отцом. Проводи меня в ее комнату.
– Грей возражает против ваших встреч.
– Все равно мы встречаемся в наших фантазиях, но сейчас я хочу лицезреть ее телесное воплощение.
У двери комнаты Мэг их встретил Грей.
– У меня отличная память, виконт. Кажется, я запретил вам на некоторое время видеться с моей сестрой.
– Даже в присутствии Деб? – осведомился Ли.
Мэг гордо вскинула свою головку на точеной шейке и выпустила в старшего брата две смертоубийственных стрелы из своих внезапно вспыхнувших глаз.
– Теперь в нашей семье всем заправляет Дебора? – язвительно спросила она. – Тогда мне, может быть, лучше сразу обратиться к ней? Грей сгреб ее в свои могучие объятия.
– Сестренка, надеюсь, ты не ревнуешь меня?
– Ты не можешь держать нас в отдалении… Это жестоко…
Две крохотные слезинки появились в уголках глаз Мэг.
Грей был настолько милостив, что позволил остаться им наедине на пару минут.
– Вы с Греем уезжаете уже сегодня? – спросила Мэг. – К чему такая спешка?
– Дела, моя дорогая, – напустив на себя важный вид, сказал Ли. – Я должен присмотреть приличный дом для нас обоих, повидаться с адвокатами и узнать в конце концов, насколько я богат.
– И постарайся развеять дурную славу, которая тянется за тобой по пятам. Такова моя воля, – произнесла Мэг твердо.
– Это не так-то легко, – вздохнул Ли, – но ради моей любви к тебе…
Грей вошел в комнату без стука. Это помешало влюбленным слиться в прощальном поцелуе. Женщины проводили экипаж с мужчинами и Квентином до развилки дорог.
Дебора согласилась на верховую прогулку с Мэг. Когда она вернулась в Чаннингс, печать усталости лежала на ее лице и чувствовалась в походке.
Они с Мэг и грумами долго осматривали старый дом в Соммерфильде, которым так гордились Грейсоны. Он был типичным зданием эпохи Тюдоров без мрамора греческих колонн и прочих украшений. Теплого оттенка панели из дуба покрывали его стены, а большой холл освещался узким, но высоким окном на все три этажа. В помещении, где каждый камень напоминал о суровых временах войны Алой и Белой Роз, тоже была своя коллекция – но это было собрание оружия, доспехов и старых молитвенников, переплетенных в толстую кожу. Сюда, прямо в холл, на своем боевом коне въезжал старый Уорвик – «делатель королей», и поэтому Дебора почувствовала некоторую гордость, что она вольется в семью, причастную этому зданию, где роскошь ценилась ниже, чем честь и достоинство рода.
Ей хотелось сказать Грею, как она полюбила его дом, и, может быть, написать ему письмо, нежное и искреннее, но сразу по возвращении ее перехватила старая графиня. Она протянула ей листки, торопливо исписанные рукой Грея, которые привез вернувшийся из Лондона кучер.
Письмо, полученное от Грея, Дебора прочитала в одно мгновение.
Грей писал, что Квентин вообразил себе, что он опять во Франции.
«Может быть, – писал Грей, – это и неплохой способ вернуть его в прошлое. Доктор Маршан поможет ему в этом».
«Какое прошлое?! – чуть не вскричала Дебора. – Вернуть ему прежние ужасы и подвергнуть риску покушения со стороны; так и не разоблаченного убийцы?»
В остальном Грей расточал всякие любезности и писал о том, что через неделю они все вместе с матерью встретятся в столице в семейном доме на Беркли-сквер. Он просил ее позаботиться о собственной безопасности. Ведь убийца бродит на свободе.
– Почему он не взял меня с собой? – спросила она потерянно.
– Грей не имеет права держать женщину в доме без сопровождения дамы, то есть меня. Неужели ты забыла о строгих светских нравах? Потерпи неделю, и мы будем все в сборе на Беркли-сквер.
Ответ пожилой женщины был весьма разумным, и Деборе оставалось лишь скрыть дежурной улыбкой охватившую ее тоску.
Грей закутал пледом колени Квентина. Наемный экипаж, в котором они ехали, петлял по улицам Лондона.
– Тебе тепло?
– Да, спасибо, дядя Грей.
– Постарайся уснуть.
– Я уже спал, – запротестовал Квентин. – И голова у меня совсем не болит…
– Ты притворялся, как и тогда, чтобы обмануть Дебору. Со мной эта игра не пройдет.
– Она очень умная и всегда знала, когда я притворяюсь.
– В этом случае, мне кажется, она поверила тебе, – ободрил Грей мальчика. – Она на нас не обидится, мы ведь только повторяем игру, мы только чуть-чуть преувеличиваем то, что было на самом деле.
– Дебора говорила, что лгать можно, но только в крайнем случае.
– Для своего спасения?
– Да. И чтобы найти покой.
– Именно так она говорила?
– Да.
– Теперь ты меня немного удивил. Когда же ты услышал от нее эти слова?
– Когда мы вернулись в Англию. Там Дебора много раз говорила неправду.
Грей усмехнулся.
– Я начинаю кое-что понимать в ее безумном бегстве от меня. Она говорила, что это последний шанс найти покой?
– А разве это не правда, дядя Грей?
Грей заговорил с мальчиком серьезно, совсем как со взрослым.
– Я расскажу тебе то, в чем еще никому не признавался. Я ненавижу лжецов и обманщиков, и ты тоже должен презирать их. Есть только одна причина, по которой с ними можно иметь дело – это использовать их. И то, когда речь идет о жизни или смерти. Я бы очень хотел рассказать Деборе всю правду о задуманном нами плане, но боюсь, что она испортит его, а нам с тобой этого бы не хотелось.
Квентин задумался на минуту.
– А это хороший план, дядя Грей?
– Скажу тебе правду – не знаю. Цепочка слишком длинна и состоит из многих звеньев. И каждое звено может порваться.
План Грея начал осуществляться, когда по Лондону поползли слухи. Мэтью Дервент, вернувшийся в столицу вместе с Ли, рассказывал всем и каждому о покушении на Квентина. Скоро об этом знали все те, кто собирался в клубах и гостиных за карточными столами для игры в вист.
– А, опять этот Квентин Баррингтон, – пробормотал лорд Деннинг, по-прежнему озабоченный подыскиванием мачехи для своих осиротевших дочек. В паузе, тасуя карты, лорд продолжил: – Неужели он окончательно помешался?
– Надеюсь на божью милость, что нет, – выкрикнул со своего места молодой Дервент, – иначе я никогда не прощу себе эту глупую затею со стрельбой.
– Не терзай себя понапрасну! – Ли повторил отрепетированный много раз с участием Грея монолог. – Все как раз наоборот. От выстрела мальчик пережил новый шок, и к нему стала возвращаться память. Лорд Кендал утверждает, что сейчас в Лондоне как раз находится доктор, который поможет мальчику вспомнить все детали.
– Откуда вам это известно? – спросил лорд Деннинг.
– Джервис, воспитатель Квентина, сказал мне об этом, когда я недавно навещал леди Мэг. – Ли нарочито нахмурил брови и подмигнул. – Мне бы не хотелось, разумеется, чтобы лорд Кендал узнал, что я общаюсь с его сестрой.
Упоминание о леди Мэг вызвало оживление среди игроков.
– Ты и сестра Кендала? Этого никогда не будет! – безапелляционно заявил Лукас Спрей. – Кендал никогда не подпустит тебя к своей сестричке.
Ли расхохотался.
– Лорд Кендал не так уж страшен, каким хочет казаться.
Эта легкомысленная беседа в клубе была пробным камешком, брошенным, чтобы пустить круги по воде. Лорд Деннинг сообщил новости о Квентине Софи Баррингтон, встретившись с ней на следующее же утро. Она была мачехой Квентина, и лорд посчитал своим долгом оповестить ее об услышанном за карточной игрой, а также поинтересовался, не имеет ли она каких-нибудь дополнительных сведений. Стоило только чуть разворошить осиное гнездо, как Лондон тут же наполнился жужжанием и шуршанием крылышек.
За день до этого Софи получила письмо от Грея насчет ее визита в Чаннингс. Она знала от Елены Перрин об отношениях Грея и Деборы, что не вызвало у нее большой радости.
– В записке Грей ничего не сообщал о состоянии здоровья мальчика. Откуда у вас эти новости?
– О Боже, я, наверное, слишком разболтался, – воскликнул Деннинг, вспомнив просьбу виконта Ли не выдавать его лорду Кендалу. – Вероятно, это все пустые слухи.
– Не думаю, – разъярилась Софи. – Я все-таки не совсем посторонний человек мальчику. Кендал мог бы нанести мне визит и все рассказать лично.
Лорд Деннинг не знал, какую линию поведения избрать. Потеряв надежду на взаимность со стороны Деборы, он начал присматриваться к вдове Баррингтона. Софи была еще юна, темпераментна и, как ему казалось, обожала мужской пол. Думая о двух своих сиротках, он был готов пожертвовать своим завидным положением свободного мужчины, получив за это некоторое вознаграждение в лице молоденькой супруги. Софи распалилась настолько, что не отдавала себе отчет, какие слова срываются у нее с языка.
– Хотите знать, что я думаю по этому поводу? Это она устроила всю историю с Квентином. Это заговор с целью разлучить нас, держать на расстоянии. Бедный малыш так любит меня… Правда, он не показывал своих чувств, прятал их, но женщины всегда догадываются, как к ним относятся дети.
Деннинг спросил осторожно:
– Кто разлучил вас?
– Дебора, разумеется.
– Зачем ей разлучать вас с Квентином?
– Не с Квентином, глупец, с лордом Кендалом!
Как только эти слова были произнесены, она тут же поняла, что выдала себя, допустила не только оплошность, но и вопиющую бестактность. Лорд Деннинг выпрямился, застыв подобно каминной кочерге.
Софи поспешила распрощаться с ним. Но свою бурную деятельность она не приостановила.
Отправившись в сопровождении компаньонки, словно с собачкой на поводке, в дом Грея на Беркли-сквер, она протянула свою карточку дворецкому и с милой улыбкой попросила передать хозяину просьбу принять ее для минутного разговора.
Оставив компаньонку ожидать у подъезда и даже не дав дворецкому времени опомниться, она стремительно вошла в библиотеку, но там ее приветствовал лишь Филипп Стэндиш.
Они встречались в Париже на различных приемах. Он казался ей невыразительным и скучным, канцелярским сухарем, не способным даже одарить даму приличным комплиментом. В данный момент Софи использовала всю силу своего обаяния, чтобы расшевелить собеседника, но ее чары пропали зря, ибо секретарь, не вдаваясь в подробности, сообщил ей, что лорд Кендал все еще находится в Чаннингсе.
– Как это может быть? Вчера я получила от него письмо со штемпелем Лондона. А час тому назад лорд Деннинг сказал мне, что Грей и Квентин приехали в город.
– Странно! – Филипп снял запотевшие очки и стал протирать их платком. – Его здесь нет… иначе я бы знал…
— Он мог заехать в один из клубов.
–С мальчиком? Такое невозможно. Если у вас что-то срочное, леди Баррингтон, я постараюсь отыскать его.
– Срочного ничего нет. Все связано с мальчиком. Все-таки я его мачеха. – Она очаровательно улыбнулась. – И мне бы хотелось знать, что с ним произошло.
Она была так мила, что на какое-то мгновение Стэндиш не сразу уразумел тревожную сущность ее сообщения. Но он тут же поинтересовался:
– А что с ним случилось?
Она рассказала то, что передал ей Деннинг, и закончила печальным голосом:
– Я бы ничего так и не узнала, если бы не любезность лорда Деннинга. Это несправедливо по отношению ко мне. Я даже не знаю, куда Кендал отвез моего пасынка. Вероятно, мисс Вейман в курсе событий. Где я могу ее найти?
Софи бросила на молодого человека еще один кокетливый взгляд.
– Я так одинока в целом мире. Если бы кто-то помогал мне, я была бы уверена, что с Квентином все в порядке.
Филипп своим трезвым умом сразу разгадал ее игру. Еще в Париже она поставила в неловкое положение своего мужа, буквально вешаясь на шею Кендалу. Ее совсем не заботило благополучие Квентина. Она хотела избавиться от соперницы, очернив ее любым способом. Ей нужен был только лорд Кендал.
Однако Стэндиш был озадачен. Не в привычках лорда было скрывать свое местонахождение от своего доверенного секретаря. Происходило что-то странное.
Он поднялся из-за письменного стола, намекая этим посетительнице, что свидание тет-а-тет закончено. Этому приему он научился у своего хозяина.
– Я уверен, что всему найдется самое простое объяснение. Никаких тайн здесь нет. Пройдет пара дней, и все прояснится, – сказал он при прощании.
Мистер Стэндиш ошибался. В ближайшие дни тайна не прояснилась. Никто не знал, каким образом, но самые фантастические слухи, словно пожар, охватили лондонские клубы и салоны.
– Я слышал, – сказал Перрин Елене, – что наши секретные службы уже не верят во французскую версию убийства Баррингтона обычным грабителем.
Разговор происходил на галерее личного дворца принца Уэльского на Пэл-Мэл. Именитая публика потоками поднималась по широкой лестнице. Елена наслаждалась зрелищем. Нечасто женщины попадали на приемы в Карлтон-хауз. Принц жил отдельно от супруги и предпочитал мужское общество.
Елена отпила глоток шампанского.
– В самом деле?
Любая другая женщина умирала бы от любопытства, желая выведать у супруга подробности нашумевшего дела. Но только не такая, как Елена. Она прекрасно контролировала себя и не выказывала на лице никаких эмоций. В постели она была страстной, но в обществе холодна как мраморная статуя. Эрик никогда не мог догадаться, чем заняты ее мысли в данный момент.
Утешив себя большим глотком искрящегося напитка, Перрин продолжил:
– Похоже на то, что к мальчику возвращается память и он скоро сможет опознать убийцу.
– Как все это ужасно, – недрогнувшим голосом произнесла Елена.
– Пока он вспоминает только отрывочно… отдельные детали.
– Что значит отрывочно?
– Например, что убийца англичанин и левша.
Вот тут ее рука дрогнула, и несколько капель вина упали на паркет.
Эрик улыбнулся и кивнул.
– Да-да, я понимаю… Я англичанин, и я левша.
С неожиданной хрипотой в голосе она спросила:
– А где был ты, Эрик, в ту ночь? Он не задержался с ответом.
– У женщины. У уличной девки. Француженки. Я даже не знаю ее имени. Так что алиби у меня нет.
– А ты думаешь, тебе понадобится алиби?
– Известно, что между мной и Кендалом нет взаимной любви.
– Какие мотивы у тебя были, чтобы расправиться с Баррингтоном?
– Люди, подобные Кендалу, изобретут любые мотивы.
Она почувствовала, что пальцы ее начали дрожать. Елена постаралась, чтобы муж не заметил этого.
– А ты говорил с Греем?
– Нет. Его никто не видел уже больше недели.
– Что ты об этом думаешь?
– Я предполагаю, что Кендал опасается покушения на жизнь мальчика. Ради своего спасения убийца пойдет на все. Ходят слухи, что Кендал ждет встречи с каким-то врачом-чудотворцем. С помощью гипноза врач полностью восстановит память мальчика.
– Есть только один человек, который знает, где Кендал.
– Кто?
– Дебора Вейман. Она никогда не отпустила бы мальчика в неизвестное ей место. Кендал собирается на ней жениться. Только ей он доверяет все секреты.
Они оба вдруг замолчали.
– О чем ты задумался, Эрик?
– Так, ни о чем, – сказал он небрежно и, отвернувшись, приветствовал проходившую мимо пару.
– Появился Дэвид Бэнкс с сестрой. Ты их знаешь?
– Немного, по Парижу. Он работает с тобой в министерстве?
— Да. Только я не знаю, правша он или левша, – усмехнулся Перрин.
В Большом холле Бэнкс разговорился с Лоуфордом. Тот мучился от официальной одежды, которую ему пришлось надеть на прием к принцу, и задыхался в тугом воротничке.
– Я слышала о докторе Мессмере, – сказала Розамунда Бэнкс. – Это известный шарлатан, которого хотели сжечь за еретические теории.
– То был Галилей, – вежливо поправил ее Лоуфорд. – Кстати, теории Галилея оказались верны.
– И как он лечит?
– Погружает людей в транс и выгоняет из них демонов, – пояснил Бэнкс.
– Он использует животный магнетизм, – сказал Лоуфорд.
Розамунда брезгливо сморщила носик.
– Как могут какие-то овцы вернуть человеку память?
Лоуфорд улыбнулся.
– Тайны природы! Я предполагаю, что Кендал испробовал все способы. Доктор Маршан, ученик Мессмера, смог добиться весьма скромных результатов. И вот теперь Кендал ждет приезда самого маэстро с континента.
– Вы очень хорошо информированы, – заметил Бэнкс.
– Наша работа в военном министерстве заключается в том, чтобы собирать всякие слухи. Не принимайте мои слова всерьез, я лишь переносчик сплетен.
Лоуфорд и Бэнкс рассмеялись.
Поздно вечером Лоуфорд перебирал в памяти события прошедшего дня. Он сидел у камина в халате и грел усталые ноги в тазу с горячей водой. Собаки положили морды ему на колени.
– Удивительно, сколько на свете левшей, – сказал он, обращаясь к животным.
Джезебель лизнула хозяина в лицо. Саломея ревниво заворчала.
– В Карлтон-хаузе я насчитал их не один десяток, пока мне это не надоело. И знаете, что я узнал, девочки? – Он хихикнул. – Что в министерстве иностранных дел их тоже немало. Их так и тянет в дипломатию.
Собаки тявкнули.
– Напомните мне, когда все кончится, что Кендал обязан мне многим. Слухи были пущены мастерски, и, главное, никто не догадался, кто их распускает. А также Кендал должен благодарить меня за неприятности, которые обрушились на бедного лорда Бельведера. За такие проделки я могу получить сто лет тюрьмы. По меньшей мере, Кендал должен мне хороший обед в клубе.
Два длинных хвоста ласково завиляли.
– Денька два мы еще подождем приезда Мессмера. Пока все идет по нашему с Кендалом плану. Что ты еще хочешь знать, Саломея? Тебе интересно, кто убийца? Мне тоже. Я сам пока этого не знаю.
Он погладил собак за ушами.
– Впрочем, Кендал уже, наверное, знает. Или, во всяком случае, догадывается. Ему нередко приходят в голову хорошие идеи.
21
Слухи, давно уже будоражившие Лондон, обрушились на Дебору, когда она возвратилась в дом на Беркли-сквер вместе с Мэг и герцогиней. Они приехали раньше, чем собирались, после полученного от секретаря Грея письма, где он спрашивал, не передадут ли они ему каких-либо указаний от его сиятельства. «Это очень странно, – писал он. – Но, по всей видимости, никто не знает, что происходит с лордом Кендалом и его подопечным».
Хотя Харт и проводил дам до Лондона, он не собирался оставаться в городе. Гасси и Язон еще намеревались пожить в поместье, и он должен был вернуться к ним. Но его планы сразу поменялись, когда он узнал, что мистер Стэндиш обеспокоен слишком долгим отсутствием Грея.
– Вы говорите, что лорда Кендала уже давно не видно в Лондоне? – с недоверием переспросил Харт. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Он писал нам о Квентине. Во всяком случае, он писал Деборе.
– Да, – подтвердила Дебора. – Я получила от него письмо и была уверена, что оно послано из Лондона.
– Может, это и так, – кивнул Стэндиш. – Я только говорю, что его сиятельство не заезжал ни разу в Кендал-хауз. И никто не знает, где его найти. На него это не похоже.
Пока лакеи втаскивали в холл сундуки и чемоданы, все прошли в библиотеку. Харт потребовал от Стэндиша полного отчета. Вопросы сыпались на него со всех сторон. Известия, сообщенные секретарем, сбили с толку и Дебору, и она едва не проговорилась.
– Да, я знаю, зачем Грей приехал в город. Он собирался проконсультироваться с доктором Маршаном в надежде… – сообразив, что она может сказать что-то лишнее, Дебора резко оборвала себя. – …Вероятно, в надежде избавить Квентина от головной боли.
– Это правда, – подтвердил Стэндиш. – Лорд Кендал консультировался с Маршаном. У него кабинет в районе Пэл-Мэл. Я был там. Все, что доктор сказал или пожелал мне сказать, было только то, что он посоветовал лорду обратиться к знаменитому доктору Мессмеру.
– А вы нашли Мессмера? – спросил Харт.
– Я старался, но врача с такой фамилией в Лондоне нет. Говорят, что он иностранец и лорд Кендал послал ему специальный вызов.
Герцогиня мило улыбнулась Филиппу.
– Мы перед вами в долгу, мистер Стэндиш. На вашу долю выпало столько хлопот. Моему сыну повезло с секретарем.
Мэг добавила:
– А мы ничем вам не помогали… Вы должны были позвать нас раньше.
Мистер Стэндиш покраснел от смущения.
– Все это, конечно, было нелегко, но я только расстроен тем, что лорд Кендал не посвятил меня в свои планы.
Харт заметил с некоторой обидой:
– Он и нас не счел нужным посвятить… – Он вопросительно посмотрел на Дебору.
Она тоже залилась краской.
– Нет-нет, я ничего не знаю.
Вскоре они убедились, что мистер Стэндиш был очень точен в описании слухов, наводнивших Лондон. Дом посещали бесчисленные визитеры, и каждый приносил с собой какую-нибудь сплетню. Из-за того, что ни Грейсоны, ни Дебора ничего не знали о Грее, они отвечали на все вопросы гостей весьма неопределенно. Когда Стэндиш робко предложил обратиться к властям, Харт возразил. Поскольку Грей работал в министерстве, его отсутствие могло быть связано с делами государственной важности. Эта гипотеза давала хоть какое-то объяснение происходящему. Но сами они не очень в нее верили. Особенно после того, как Харт и Стэндиш буквально прочесали весь Лондон и не добились никаких результатов.
– Я начинаю подозревать, – сказал Харт, – что за всеми этими слухами кроется истина. Грей прячет мальчика от человека, убившего его отца.
Дебора же со страхом думала о своем. Неужели Грей все-таки решил использовать Квентина как приманку? Холод пронизывал ее, когда эта мысль все чаще приходила ей в голову. Слухи распускались нарочно, чтобы растревожить преступника. Тогда во всей этой странной истории проступала четкая логика, выстраивалась цепочка – эпизод со стрельбой в Чаннингсе, разговоры о Мессмере, сведения о том, что убийца англичанин и левша, слухи о том, что к Квентину возвращается память. А ведь она сама внесла свою лепту в замыслы Грея, сообщив ему об англичанине-левше. Но, если Грей так захвачен идеей использовать мальчика в качестве приманки, почему он скрывает его от всех? Здесь кроется какой-то иной замысел. Ей всей душой хотелось верить, что любимый ею человек не так непреклонен и не так жесток, чтобы рисковать жизнью ребенка ради поимки преступника. Она ждала от Грея послания, которое бы успокоило ее. Вероятно, он держит ее в неведении, чтобы она не совершила какого-нибудь необдуманного поступка.
Дебора постаралась убедить себя, что Грей правильно все рассчитал, и посоветовала Харту прекратить поиски. Если Грей сочтет, что это не принесет вреда, он обязательно известит их о себе. Так она сказала Харту.
Хотя она сама находила это глупым, но начала присматриваться ко всем, кто посещал их дом. Не левша ли он? Был ли он в Париже в тот момент? Имелся ли у него мотив для убийства лорда Баррингтона? Грей считал, что убийца и предатель из министерства одно и то же лицо. Дебора не была совершенно убеждена в этом. Баррингтон мог иметь врагов, о которых Грей не знал.
Ее любительское расследование привело к достаточно странному и смешному эпизоду. Ли явился в дом пригласить Мэг покататься на лошади. Но не застал ее. Дебора была в это время у себя и согласилась на короткую прогулку с братом.
– Что ты думаешь по поводу слухов? – спросил он.
– Ты не поверишь, – сказала она со смехом, – я теперь подозреваю всех левшей. У меня это уже превратилось в манию.
– Один левша стоит перед тобой, – произнес Стивен.
– Ты?!
– Конечно. Отец считал это уродством и безжалостно привязывал мою левую руку. Я мог бы научиться одинаково действовать обеими руками, но из упрямства не подчинялся отцу. Теперь ты и меня подозреваешь, сестра?
– Разумеется, нет. Какое отношение ты имеешь к этой истории?
– Я тоже был в то время в Париже. Кстати, без гроша в кармане. Там я познакомился с Мэг и получил за это выговор от ее милого старшего братца. Половина лондонской аристократии развлекалась в этом прекраснейшем из городов мира. Там были все Грейсоны, Ник, Харт… Там был даже наш папаша. Что ты вздрогнула, Дебора? Мы с ним сделали вид, что не узнали друг друга. Отец оставался там до самого последнего Дня.
Деборе пришла в голову страшная мысль. Вполне вероятно, что целью покушения была она сама, а не случайно пострадавший Баррингтон. Ее отец вполне способен на убийство. Может быть, все дело в ее наследстве, о котором она и не думала? Ей всегда казалось, что она нищая, что все богатство должно перейти к отцу или брату, а теперь на пути убийцы к этому наследству встала она, восставшая из небытия.
Войдя в дом, она даже не сняла верхнюю одежду, только шляпку и перчатки. Дебора отыскала письменные принадлежности. Ее завещание было очень кратким. Опекуном своего имущества она назначила Грея, упомянула имя мисс Хейр, а основное имущество завещала Квентину.
На пятый день после их возвращения в Лондон в дом ворвался Ник, помешав спокойному течению обеда, и потребовал, чтобы ему сообщили, где, черт побери, находится Грей. Дебора слушала его внимательно, улавливая фальшивые нотки в его интонациях, взвешивая на весах подозрительности каждый его жест и взгляд. Она понимала, что поступает плохо, но уже не верила никому.
Харт заметил добродушно:
– Ты, Ник, раздражен тем, что тебе пришлось покинуть своих друзей в Хемпшире. Но ты еще наверстаешь упущенное. Не только тебе пришлось поменять свои планы.
Ник не стал дожидаться, пока слуга поставит ему прибор, и обслужил себя сам. Он уселся во главе стола на обычное место Грея. Когда слуги удалились, он заявил:
– По вашим вытянутым лицам я чувствую, что вас это немало раздражает. Весь Лондон только и интересуется нами.
– И это уже достигло Гэмпшира.
– Не только Гэмпшира, но и Пикадилли. Елена Перрин полна любопытства. Например, ее волнует, что происходит между Мэг и виконтом Ли в отсутствие старшего брата.
Мэг прыснула от смеха и тут же закрылась салфеткой,
– Кстати, она еще сообщила, что доктор Мессмер приезжает послезавтра.
– Откуда она это знает? – возмутился Харт. Ник, казалось, не заметая, какую бурю он поднял в душах всех родственников. Он ел запеченного барашка и продолжал с набитым ртом:
–У Елены сведения из министерства. Там уверены, что Дебора знает, где скрывается Грей. Выкладывай всю правду, Дебора. Где он?
Все смотрели на нее с ожиданием, а она ничего не могла сказать им.
Герцогиня устраивала в этот вечер, как обычно, маленький прием ближайших друзей. Дебора была еще у себя в комнате, выбирая подходящий туалет, когда после осторожного стука в дверь на пороге показался Ник. Он с заговорщицким видом приложил палец к губам.
– Я отвезу тебя к Грею.
– Когда?
– Прямо сейчас. Кеб ждет за углом. За пару часов никто не заметит нашего отсутствия.
У нее было к нему множество вопросов, но желание увидеть Грея пересилило все подозрения. Грей сможет развеять все ее тревоги.
Ник помог ей достать из шкафа плащ.
– Ты не выглядишь удивленной.
– Но я удивлена. Ты лгал всем за обедом.
– Чтобы сбить собак со следа, его посыпают табаком!
Они прошли через черный ход. Ник внимательно следил, чтобы Дебора не отставала от него. Было только восемь вечера. Площадь была почти пуста. Через два часа она наполнится экипажами и гуляющей публикой из высшего общества.
Дебора услышала адрес, данный Ником кеб-мену. Этот район она знала хорошо. Совсем рядом был городской дом ее отца.
Случилась маленькая заминка, когда два экипажа помешали друг другу проехать по узкой Чарльз-стрит. Дебора чувствовала, что Ник волнуется не меньше, чем она. Когда они выехали на Пикадилли, он вдруг достал из кармана пальто пистолет. В свете тусклой лампы внутри кареты зловеще блеснул металл.
– На всякий случай, – пояснил он. – Со мной ты в безопасности, Дебора.
Дебора ненавидела оружие. Оно несло смерть. Пистолет и безопасность как-то не ассоциировались в ее мозгу. Когда она случайно оглянулась, она заметила фонарь кареты, преследующей их кеб. Это усилило ее беспокойство. Она уже начала опасаться даже Ника, хотя он был правша, как она заметила за обедом, и по характеру слабоволен. Раньше она даже чувствовала к нему симпатию, но он был очень хорошим актером. В этом она убедилась еще на ферме.
– Как Квентин? – спросила она, стараясь скрыть охватившую ее дрожь.
– С ним все в порядке.
Даже сейчас внимание Ника было поглощено не ею. Он все время поглядывал в заднее окошко кареты.
– А Грей? Когда ты виделся с ним?
– Только что. Перед тем, как ехать за тобой. Она не была уверена, что он говорит правду.
Его ответы звучали как-то странно.
– Кто преследует нас? – спросила она.
– Не обращай внимания, все в порядке. «Кто-то следит за нами, тот, кто держит пистолет в левой руке», – подумала она.
– Почему мы не взяли с собой Харта?
– Ему нечего там делать.
