Текст книги "Опасный поцелуй (Самозванка)"
Автор книги: Элизабет Торнтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Мэг схватила с блюда конфету и засунула в рот.
– Кстати, получилась очень веселая история.
– О чем ты? – потребовала пояснений герцогиня, разрываемая противоположными желаниями – немедленно прекратить разговор, не подходящий для невинных ушей Мэг, и собственной жаждой узнать больше подробностей.
– Я рассказала ей о маленьком домике в Ханс-тауне. Это было, наверное, жестоко, но в конце концов для нее было лучше узнать скорее, что она не может ни на что рассчитывать.
– Ты знаешь о домике в Ханс-тауне? – воскликнула мать семейства. Она так разволновалась, что казалось, ее сейчас хватит удар.
– Конечно, знаю, – невозмутимо ответила Мэг и взяла из блюда засахаренную сливу. – А разве кто-нибудь про него не знает?
Дебора во время всей этой беседы и переброски обрывками сплетен старалась держаться спокойно. Она с интересом рассматривала каждую из трех леди, занятых разговором. Когда он немного остыл и никто больше не делал попыток удовлетворить ее возросшее любопытство, она осторожно поинтересовалась:
– Домик в Ханс-тауне? Это в Найтсбридже, не так ли?
Гасси заявила:
– То, что Дебора все узнает, это только к лучшему, мама.
Герцогиня нахмурила седые брови. Сделав свои выводы, она сказала:
– Вы должны помнить, Дебора, что Грей свободный мужчина.
– И распутник! – весело добавила Мэг. Вдова пронзила младшую дочь взглядом, подобным раскаленной спице.
– Мэг, еще одно слово, и ты отправишься в свою комнату.
Дебора была благодарна острому язычку Мэг. Все-таки беседа в гостиной хоть и задела ее скромность, но была для нее полезной, иначе она бы не узнала, пусть в таком преувеличенном виде, детали частной жизни лорда Кендала. Скоро джентльмены присоединятся к ним в гостиной, и такой возможности уже не будет. Убежденная, что весь гнев герцогини Мэг приняла на себя, Дебора решилась спросить:
– Значит, он свободный человек?
– Да, – ответила старая дама, – но вы не должны думать, что, когда придет время, Грей не превратится в хорошего, добропорядочного, любящего мужа. Просто он еще не встретил на своем пути подходящую женщину. Когда это случится, домик в Ханс-тауне превратится в древнюю историю. Можете мне поверить.
Мэг издала звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок.
Гасси укоризненно покачала головой.
– Мама, ты не очень хорошо объяснила нашей гостье то, что происходит с Греем. Могу я это сделать?
– Пожалуйста, попытайся.
– Мама собиралась сказать, что Грей не испытывает недостатка в женском обществе. Поэтому он и приобрел себе домик в Ханс-тауне. Но вы, Дебора, ни в коем случае не должны опасаться Грея. Он не имеет на вас никаких поползновений. Его любовницы – это все опытные дамы. Он никогда не позволит себе затеять интрижку с простой наивной девочкой. Гувернантки и им подобные девушки – это не его стиль.
– А что вы подразумеваете под выражением «опытная женщина»? – спросила Дебора, беззастенчиво выуживая информацию.
Когда Гасси заколебалась, Мэг сказала:
– Миссис Брейстер, например. Мама, не надо смотреть на меня такими глазами. Мне уже скоро восемнадцать. Все сплетни о брате обязательно доходят до ушей сестры.
– Не это шокирует меня, – сказала герцогиня, – а сама миссис Брейстер. Бог мой, она так вульгарна, хотя и актриса. Не могу взять в толк, что Грей нашел в ней?
– Вероятно, она очень изобретательна, – холодно вставила Дебора.
Замечание Деборы насчет изобретательности миссис Брейстер заставило женщин опустить глаза, но уже через мгновение Гасси вновь вернулась к теме разговора.
– Это старая история, Мэг. Последнее, что я слышала – миссис Брейстер была вознаграждена браслетом с рубиновой застежкой, а в домике поселилась Катерина Сезари – танцовщица из «Ковент-гарден». В ней ничего вульгарного. Да, да, мама! У нее вполне правильное произношение, и с тех пор как Грей стал заботиться о ее гардеробе, она выглядит вполне элегантно. Даже Харт это признал.
– Что ж, может, это к лучшему, – облегченно вздохнула герцогиня.
– Рубиновая застежка! – презрительно сморщила носик Мэг. – Я, честно говоря, думала, что миссис Брейстер получит на прощание бриллиант. Хотя это все-таки лучше, чем простой золотой браслет.
Откликнувшись на вопросительный взгляд Деборы, Мэг пояснила:
– О том, как относится Грей к своим любовницам и что он о них думает, можно с абсолютной точностью узнать по браслетам, которые он им дарит при расставании. Только некоторые из них заслужили бриллиантовое ожерелье.
Пожилая дама застонала.
– Ты не должна знать о таких вещах, девочка. И мы не должны вести подобные разговоры. Что бы сказал Грей, если бы узнал о нашей болтовне?
– Глупости, мама, – сказал Гасси. – Все молодые девушки интересуются подобными историями. Я была ничем не лучше в возрасте Мэг. – Она повернулась и прямо, не мигая, уставилась на Дебору. – Суть в том, что у Грея свое особое отношение к женщинам. Он может быть очарователен, добр, но это ничего не означает. И будет ошибкой придавать выражению его глаз слишком большое значение.
Дебора немного расслабилась на софе, ее лицо пылало.
– Вы говорите мне все это, потому что думаете, будто я не устою перед ним?
Они посмотрели на нее с таким недоумением и даже торжественной гордостью за Грея, что она расхохоталась.
– Я обещаю вам, я в него не влюблюсь! – Она знала это точно. – Лорд Кендал и я – мы не просто хорошие друзья. Если быть точной, я нахожу, что он слишком низкого происхождения для меня и слишком вульгарен на мой вкус.
Голубые глаза герцогини чуть не выскочили из орбит.
– Я не ослышалась?!
Воткнув две громадные булавки в их кумира и представив его как смазливого распутника, занимающегося флиртом с женщинами дешевого сорта, Дебора нанесла им удар, подобный землетрясению. Будучи дамами воспитанными, они восприняли ее странные слова и вызывающее поведение как результат усталости от перенесенного путешествия, а она не могла им рассказать о настоящей цели своего пребывания в их доме. Дебора изобразила на лице отрепетированную улыбку.
– Вы забыли, что лорд Кендал и я – опекуны Квентина. У нас с ним деловые отношения. В обычных условиях нам вовсе не обязательно видеться… Впрочем, в скором времени, когда лорд Кендал найдет себе подходящую пару, его шарм осыплется как осенние листья с деревьев. Я согласна, пока у него еще есть темперамент, мадам, и он не пытался скрывать его от меня.
– Это уже становится интересным. Я еще не встречала ни одной женщины, которая не поддалась бы обаянию Грея, – сказала Гасси.
– Такую женщину вы видите перед собой, – произнесла Дебора. – Могу я попросить еще чаю?
Когда мужчины вошли в гостиную, Дебора своим видом сразу привлекла их внимание. Она использовала все средства для этого – и грациозность фигуры, и изысканность манер. Дебора знала, что мать и сестры Грея не отрывают от нее глаз, и старалась показать, как может женщина оставаться равнодушной к их обожаемому всеми эрлу. Она не игнорировала Грея, но и не смотрела на него, когда он был занят разговором с кем-то еще. Дебора слегка попортила его королевскую мантию и, добившись своего, поспешила уйти под предлогом, что ее ждет Квентин.
13
– Я предлагаю тост в честь славной победы Британии над Францией на наших собственных берегах!
Группа джентльменов, шумно празднующих будущую победу, занимала угловой стол обеденного зала Уайт-клуба, самого престижного клуба в Сент-Джеймсе, и громогласно поддержала своего председателя перед тем, как до дна осушить свои бокалы. Грей и его собеседник молча наблюдали за ними некоторое время, а потом вернулись к своей беседе.
– Мне кажется, – сказал лорд Лоуфорд, – что военная лихорадка перерастает в настоящую истерию. Подумать только, тост за французское вторжение на берега родины! Молодой Ли мог бы в этом случае и промолчать. Он хотя бы понюхал пороха и знает, что война – это не увеселительная прогулка.
– Я слышал, что, подав в отставку, он тем самым избежал судебного разбирательства, – сказал Грей.
Лоуфорда удивили жесткость и полное отсутствие снисходительности в тоне Грея. Он еще раз бросил взгляд на стол, где располагались молодые люди – некоторые из них были в офицерской форме, другие принадлежали к британской резервной армии волонтеров, остальные были просто любители-добровольцы.
– Эти боевые петушки не знают, с какой стороны заряжается мушкет. Я предполагаю, что они надеются отразить французское нашествие при помощи пары дуэльных пистолетов. Если они получат то, чего так усиленно добиваются, то на собственной шкуре узнают, как много придется положить трупов на британскую землю, как много придется выставить солдат в этой дурацкой униформе, чтобы отогнать Бонапарта.
Лорд Лоуфорд имел право быть язвительным. Никто лучше его не знал, какими ничтожными ресурсами обладают армия и флот Британии.
Откинувшись на спинку стула, Грей внимательно разглядывал своего собеседника. Оливеру было немногим более пятидесяти. Он был щуплым, с покатыми плечами, а лицо его чем-то напоминало обезьяну. Костюм его был помят. Однако внешний вид лорда Лоуфорда создавал неверное впечатление о нем. Среди его родственников были два герцога, два маркиза и один эрл. Он обладал умом, острым как бритва и феноменальной памятью. Полем его деятельности была контрразведка, но в то время как Грей занимался этим по линии министерства иностранных дел, Лоуфорд был прикомандирован к военному министерству. Нельзя сказать, чтобы они были друзьями, но, безусловно, доверяли друг другу. И как понял Грей во время поисков Деборы и Квентина, Лоуфорд был человеком весьма полезным.
У Лоуфорда было свое мнение о Грее. Кендал ему нравился, хотя он сам не понимал почему, ведь они так разнились по характеру. Грей был слишком обаятелен, слишком богат, слишком красив и галантен. Лорд не обладал ни одним из этих качеств. Его пристрастия ограничивались хорошим портвейном и вечерами, проведенными в спокойной домашней обстановке в обществе любимых собак. Все же он получал удовольствие от встреч с Кендалом, вероятно, по причине того, что Грей умел вести легкую беседу и свою деятельность не принимал слишком всерьез. Некоторые называли Грея циником и сибаритом. Лоуфорд подозревал, что Кендал страдает от скуки и типично английского сплина и что только его работа в министерстве придаст его существованию некий смысл.
Грей поднял свой бокал с бургундским и сделал маленький глоток.
– Теперь расскажите мне, что вы обнаружили по поводу шпионажа в нашем ведомстве.
– Чертовски мало, если вы хотите услышать от меня правду. Требуется изучить досконально слишком много людей, которые имели доступ к секретным сведениям, и все эти люди выше подозрений, они пользуются уважением и влиянием. На них держится вся наша дипломатия. – Лоуфорд сделал паузу, чтобы поточнее выразить свою мысль. – Я согласен с вашим предложением попробовать начать копать с другой стороны. Вы подозреваете, что агент – тот самый человек, который убил Баррингтона. Я пришел к выводу, что вы правы.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему вы решили, что я прав?
– Потому что… как вам сказать? Потому что все ведет к этому заключению. Лорд Баррингтон что-то узнал и назначил вам встречу. Потом вы получили записку, отменяющую это свидание. По моему мнению, записка эта вызывает подозрения. Я не верю, что Баррингтон в последний момент отменил встречу. Мой инстинкт подсказывает, что убийца кое-что услышал и решился на подлог. Он сам подделал письмо, отменяющее свидание.
– Мой инстинкт подсказывает мне то же самое – этот человек из моего близкого окружения или из числа приближенных Джила.
На мгновение его отвлек взрыв смеха. За столом Ли царило веселье. Повернувшись обратно к своему собеседнику, Грей сделал попытку потянуть за новую ниточку.
– Давайте поговорим теперь об алиби. Кто где находился в ночь убийства Джила.
– А кто это знает с уверенностью и может доказать? Каждый старался побыстрее убраться из Парижа. Вот вы, например? Где были вы, Кендал, в час, когда убивали лорда Баррингтона?
Грей немного растерялся, прикрыв свое смущение смехом.
– Я был на полпути к Кале.
– Кто может это подтвердить? Может быть, ваш секретарь?
Слегка ошарашенный, Грей ответил:
– Я был один. В общей толчее мы потеряли друг друга. Я был в Лондоне, когда получил сообщение о смерти Джила.
Лоуфорд улыбнулся.
– Вот-вот. Примерно то же самое говорят все. Теперь вы видите, в чем проблема? Нам не за что зацепиться. Большинство из тех, кто нам хоть что-то может сообщить, находятся во Франции. Их отделяет от нас война. Фактически в наших руках только леди Баррингтон, мальчик и его гувернантка.
Грей не считал нужным вмешиваться в ход рассуждений Лоуфорда. Он посвятил его во все детали убийства Джила, а также бегства Деборы с Квентином. Только одно он утаил от своего собеседника – факт ее похищения и время, которое она находилась у него в плену. И не потому, что он не хотел показать себя с плохой стороны, а лишь из-за того, чтобы на репутацию Деборы не легло лишнее темное пятно.
– А вы уверены, что мисс Вейман рассказала вам все, что знает? – спросил Лоуфорд.
– Абсолютно уверен.
– И нет никакой надежды, что память к мальчику вернется?
– Это трудно сказать.
– В таком случае вы знаете также хорошо, как и я, что есть только один путь.
Грей улучил момент, наполняя пустые бокалы, чтобы подготовить ответ.
– Я не хочу, чтобы моего подопечного использовали как наживку. Мальчик и так много пережил. Единственное, что я могу позволить, это дать возможность убийце убедиться, что Квентин не представляет для него опасности.
– На месте преступника, – пробормотал Лоуфорд, – я бы всегда опасался, что мальчик вновь обретет память. Как, кстати, его здоровье?
– Сейчас он в прекрасном состоянии. Он подружился с сынишкой Харта и гостит в их поместье.
– Да, я знаю. Это как раз по соседству с вашими владениями, не так ли?
Грей кивнул.
– Харт и его сын занялись там верховой ездой и рыбной ловлей и развлекаются вовсю. Гасси осталась в городе. Леди в поместье приглашены не были.
– Иногда неплохо побыть вне женского общества, – сказал лорд со смехом.
– Очень даже неплохо, – отозвался Грей.
На самом деле такое решение привело к довольно резкому столкновению между ним и Деборой. Она хотела ехать с Квентином, несмотря на то, что мужчины намеревались побыть неделю без дамского общества. Остальная часть семьи должна была присоединиться к ним несколько позже. Грей позволил себе произнести несколько грубых выражений, обвиняя Дебору в том, что она желает пришпилить мальчика к своей юбке, В конце концов он предложил, чтобы сам Квентин принял решение. Как он решит, так и будет. Выражение лица Квентина ясно показало Деборе, что в этом споре она проиграла. Дебора сделала вид, что восприняла это очень легко, но Грей понял, что она глубоко задета. После разговора с Квентином он хотел как-то утешить ее, но она заявила, что не нуждается в этом. Тогда он послал к ней Квентина. Они провели вместе час, и хотя он не знал, о чем там шла беседа, но в Деборе произошла перемена. Правда, Грей был уверен, что она с нетерпением отсчитывает дни до долгожданного свидания с мальчиком.
– Как поживает мисс Вейман? – спросил лорд Лоуфорд.
– Очень хорошо, – ответил Грей.
Лоуфорд откинулся на стуле и с любопытством посмотрел на Грея. Как раз этим утром его племянник в случайном разговоре упомянул, что лорд Кендал изменил своим привычкам после того, как стал опекуном сына лорда Баррингтона. Домик в Ханс-тауне пустует уже достаточно долго, и ни одно женское имя не упоминается в связи с эрлом с тех пор, как его увидели покидающим дом Елены Перрин в тот самый день, когда леди Мельбурн давала прием. А это было месяц назад, как раз перед тем, как Грей отправился в секретную поездку в Бат. После возвращения оттуда он вообще прекратил заниматься «охотой». Когда он не находился в своем кабинете в министерстве или в клубе, то обязательно был дома в кругу своей семьи или прогуливал кого-нибудь из своих родственниц женского пола по Лондону, при этом обязательно присутствовала мисс Вейман. Лоуфорд тут же заключил, что лорд Кендал так заботится о мисс Вейман не только из соображений ее безопасности.
– Мой племянник, – сказал он, – сообщил мне, что мисс Вейман старательно ищет себе новое место работы, так как Квентин скоро отправляется в школу.
Это была явная ложь, но, как любой человек, работающий в разведке, Лоуфорд обладал искусством незаметно выуживать у собеседников нужную информацию. Грей резко покачал головой.
– Ваш племянник ошибается.
Лоуфорд производил впечатление задремавшего кота, однако он мгновенно улавливал все нюансы поведения своего собеседника.
– Неужели? – спросил он внешне наивно. – А я ему почти поверил. Я вам только повторил слова Роджера.
Грей сделал знак официанту, чтобы подали счет.
— Я буду очень вам обязан, если вы будете держать ваши глаза и уши открытыми. Какая-нибудь информация может попасть на ваш письменный стол, и мы получим возможность определить личность предателя.
– Я поручил эту работу моим шифровальщикам, – сказал Лоуфорд. – Но я мало на что надеюсь до тех пор, пока ваш шпион не проявит активность. Благодарю за обед. В следующий раз угощаю я.
Разговор больше не возвращался к мисс Вейман, да лорд Лоуфорд этого и не ожидал. Он задел натянутую струну и теперь с нетерпением ждал знакомства с этой леди. Хотя он был не из тех, кто любит появляться в обществе, но ради Деборы Вейман он готов был посетить какое-нибудь светское сборище и послушать будуарные разговоры. В ящике его стола лежало множество приглашений на различные вечера и приемы. На одном из таких приглашений был герб Кендала.
Покончив с бургундским и оплатив счет, они покинули свои удобные стулья. Они уже достигли двери, когда молодой человек с тонким красивым лицом, обрамленным темными волосами, буквально ворвался в комнату и толкнул их. Это был виконт Ли, тот самый, который произносил тост, так язвительно прокомментированный Лоуфордом. Молодой человек начал было извиняться за свою неловкость, когда вдруг, внезапно узнав Грея, резко замолк.
– Задержитесь на минуту, Ли, – произнес Грей с ледяной вежливостью.
Последний раз он видел виконта Ли в Булонском лесу в Париже, когда сбил его мощным ударом с лошади после попытки поцеловать его сестричку Мэг. Скандала тогда удалось избежать. Со стороны Грея это было первым предупреждением наглому виконту. Теперь Грей решил еще больше напугать юношу, хотя в его словах, казалось, не было ничего угрожающего.
– Я слышал, – сказал Грей, – что вам порекомендовали находиться в Йоркшире на все время охотничьего сезона.
Ли, оправившись от смущения, ответил насмешливо:
– Охота в Лондоне нравится мне больше. Мышцы на лице Грея напряглись.
– В таком случае, без сомнения, мы скоро опять встретимся.
– Я буду ждать этой встречи, – отпарировал Ли.
Короткая прогулка домой по Беркли-сквер не охладила Грея. Он твердо пообещал Ли, что в следующий раз, когда тот окажется поблизости от его сестры, он всадит в него пулю. Во время короткой ссоры в Уайт-клубе Ли практически издевался над Греем и признался, что Мэг по-прежнему является предметом его ухаживаний. А это означало обязательную дуэль. Ли был безмозглым щенком, которому требовалось дать хороший урок. У него был дикий, неуправляемый темперамент. Годы, проведенные в армии, не улучшили его характер. Скандалы и грязные истории тянулись за ним по пятам.
Около шести месяцев тому назад он появился в Париже как черная комета, азартно играя, ввязываясь в скандалы, отчаянно флиртуя. Таков был стиль поведения Ли. Грея это не удивляло. Всем было известно, что в его жилах течет дурная кровь. Мать Ли скончалась в сумасшедшем доме, его сестра скрылась неизвестно где после того, как обрученный с ней юноша погиб при странных обстоятельствах. А сам Ли избежал больших неприятностей в школе, только тайно скрывшись оттуда и записавшись в британские колониальные войска. Если кому и сочувствовал Грей, так только его отцу. Эрл Бельведер держался мужественно. Хотя слух о позорном поведении его сына и наследника распространился в обществе, он сделал все возможное, чтобы достичь примирения с ним. Но все его попытки были неудачны. Ли словно нарочно сжигал себя. А ведь этот мальчик был не старше Ника!
Если бы Грей обладал соответствующей властью, каждая дверь в Лондоне захлопнулась бы перед виконтом. Но на это было мало надежды. Ли обладал тем, чему трудно было противостоять. У него в перспективе денег было больше, чем в хранилище британского казначейства. Даже значительное состояние Грея выглядело весьма скромно по сравнению с наследством Ли. И по этой причине тщеславные родители лондонских невест демонстративно не обращали внимания на неуправляемый характер виконта в надежде устроить будущее своих дочерей.
Грей выругался. Если виконт приведет свой замысел с женитьбой на Мэг в исполнение, сам Грей должен умереть от позора. Но этого он никогда не допустит. Ли не достоин ходить по этой земле. Место ему в аду.
Появившись в Кендал-хаузе, Грей скинул пальто и направился прямо в гостиную, где, как он знал, мать в этот вечер собирала узкий кружок своих любимых гостей. Саму идею таких вечеринок выдвинул Грей. Он хотел облегчить путь Деборе в общество, расширить круг ее знакомых, чтобы впоследствии она чувствовала себя более уверенно, когда будет присутствовать на больших приемах. Это также давало ему шанс присмотреться к молодым людям, которые могли бы стать кандидатами в ее женихи, К его досаде, первая персона, попавшаяся ему на глаза, когда он вошел в комнату, была леди Елена Перрин. Она сидела на софе, оживленно болтая с Деборой. Вот уж чего он не хотел, это общения Елены Перрин с Деборой!
Стоя незамеченным в дверном проеме, Грей секунду-две рассматривал Дебору. Ее профиль был обращен к нему и давал возможность разглядеть прекрасную длинную линию гибкой шеи и мягкие холмы ее грудей. В бледно-розовом шелковом платье, подчеркивающем ее женственность, которое он сам выбрал для нее, она выглядела как произведение искусства, созданное художником, знающим толк в красоте. Она так подходила к атмосфере этого дома, так вписывалась в общую картину вместе с его матерью и сестрами.
Леди Елена первой заметила его.
– Грей! – Она расцвела в улыбке и похлопала ладонью по свободному месту рядом с собой на софе.
Он проигнорировал это приглашение, взял стул с прямой спинкой и уселся там, откуда мог наблюдать за обеими женщинами. Дебора была в прекрасном настроении. Он улыбнулся ей, она ответила ему вежливой улыбкой, но без особой приветливости. Его имя еще не было вычеркнуто из ее черной книги, и Грей догадался, что кто-то настроил ее против него. Вполне возможно, его собственная мать. Она могла позволить себе предупредить Дебору быть с ним осторожной. Сейчас было не время переубеждать Дебору в обратном, скрещивать с ней шпаги в очередной ссоре, но одно Грей решил твердо – он не позволит никому распространять сплетни о нем, смущающие ее. Особенно это касается любовницы, получившей отставку.
Леди Елена выдержала продолжительную паузу в разговоре. Она уже заметила, что теперешняя Дебора Вейман – это не та невзрачная гувернантка, знакомая ей по Парижу. Преображение этой девушки озадачило ее, даже повергло в шок. Но еще больше удивило отставную любовницу выражение лица Грея. Таким она его не видела никогда. Елена не верила своим глазам.
Дебора нарушила молчание.
– Леди Елена не узнала меня, когда мы встретились сегодня вечером.
– Действительно, – подтвердила Елена, постепенно обретая обычное свое хладнокровие. – Внешность мисс Вейман изменилась поразительно.
Грей пристально посмотрел на Елену, и в его глазах она прочитала предупреждение – меньше распространяться на эту тему. Он сам взял на себя объяснения.
– Дебора была убеждена, что к ней будут относиться с большей серьезностью как к гувернантке, если она постарается выглядеть старше своих лет.
Елена умильно улыбнулась.
– Это она мне уже рассказала. Но как вы, Грей, смогли сорвать с нее маску?
Грей пожал плечами, Елена расхохоталась и продолжила весело:
– Будьте настороже, мисс Вейман! Он прирожденный соблазнитель!
Елена грациозно поднялась с софы.
– Какое удовольствие было встретиться с вами опять, мисс Вейман!
Она посмотрела на мужа, делая ему знак, что пора уходить.
– Грей, не будете ли вы так любезны проводить меня?
Когда она и Грей оказались в коридоре, Елена сдернула золотой браслет со своего запястья.
– Подонок! – прошипела она, нарочито небрежно роняя браслет в его инстинктивно раскрывшуюся ладонь.
Потом, не обращая внимания на присутствие двух молчаливых лакеев, она бросилась вниз по лестнице.
Грей только успел опустить браслет в карман, как Эрик Перрин вышел из гостиной.
– Что случилось с Еленой? – спросил он,
– Она вдруг заторопилась домой.
Перрин вежливо пожелал хозяину дома спокойной ночи и начал спускаться по ступеням в холл. Когда он скрылся за поворотом лестницы, Грей вернулся к гостям.
– Ты какой-то слишком рассеянный сегодня, Эрик.
Эрик Перрин схватился за ремень на стене кареты, когда она резко повернула за угол на Бонд-стрит. Когда карета выровнялась, он взглянул на свою жену.
– Я думаю о мисс Вейман. Я видел, как вы оживленно беседовали, и удивлялся, о чем ты могла с ней разговаривать?
– Об Итоне, – сказала Елена. – Квентин скоро отправляется туда, и она хотела знать мое мнение об этой школе.
– Почему она не спросила об этом Кендала? Ведь он опекун мальчика?
– Да, конечно, но у Кендала нет двух сыновей, которые там учатся. Я подумала, что она очень беспокоится о Квентине, и постаралась развеять ее тревогу. Ведь все-таки она тоже является опекуншей мальчика.
– А где же сам Квентин? Я думал, что после представления гостям ему разрешат побыть с нами несколько минут.
Елена с любопытством взглянула на него, потом пожала плечами.
– Мне сказали, что он уехал в деревню вместе с сыном Харта. Они с Язоном теперь почти неразлучны.
– Странная история произошла с его памятью…
– Мисс Вейман мне все объяснила. Они с Квентином обнаружили тело его отца. Шок от этого зрелища очень сильно подействовал на мальчика. – Она вдруг почувствовала холод и завернулась в меховую накидку.
– Совсем не это мне кажется странным.
– Тогда что же?
– Мисс Вейман – гувернантка мальчика, но почему-то, хотя он уехал в деревню, она осталась в городе. Что ты об этом думаешь?
Елене не хотелось рассуждать на эту тему, и она ответила коротко:
– Она же не на жалованье. Она гостья леди Кендал. Мне кажется, что Грей намерен жениться на ней.
Наступило неловкое молчание, потом Перрин произнес:
– Прости, что я заговорил об этом. Елена прикрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Теперь это уже неважно.
– Я не хотел сделать тебе больно.
Елена открыла глаза и взглянула на мужа так, словно увидела его в первый раз в жизни. В некоторых отношениях он действительно был для нее незнакомцем. Она никогда по-настоящему не понимала его. Ее продали ему в буквальном смысле этого слова, чтобы расплатиться с долгами ее отца. Она считала, что ей повезло, потому что именно он предложил наивысшую цену за нее, а не кто-нибудь из папиных друзей, этих старых бодрящихся развратников, жаждущих молодой плоти.
Эрик был не намного старше ее, красив, богат и мог выбирать среди многих невест. Жалел ли он впоследствии о заключенной сделке, она не знала. У них не принято было искренне объясняться друг с другом. Во всяком случае, она думала, что сделка его вполне устроила. У нее были большие связи, и она использовала их, чтобы содействовать карьере мужа. Елена оживляла скучные обеденные приемы своим шармом и грацией. Она никогда не возражала против его связей на стороне ни с юношами, ни с особами женского пола. Никогда не упрекала его, что он пренебрегает ею. Да и причин для упреков, в общем, не было. Он был щедр, не скупился на ее наряды и выполнял все ее фантазии, а также закрывал глаза, делая вид, что не замечает череду любовников, проходящих через ее спальню.
– Что с тобой? – спросил он мягко, уловив в ее поведении что-то необычнее.
Она прошептала:
– Мне не хочется быть одной. Не оставляй меня в эту ночь, Эрик.
Его обычно пепельно-серые глаза вдруг слегка засветились.
– Ты хочешь именно меня, Елена, или какого-нибудь любого мужчину?
Она оценила его юмор и рассмеялась несколько натянуто.
– Любой мужчина сгодился бы, если бы он был так же красив и нежен, как ты.
Эрик что-то пробормотал себе под нос, потом потянулся к ней.
После отъезда Перринов Грей почувствовал себя более комфортно в роли хозяина. Он перекинулся несколькими словами с лордом Деннингом, потом наблюдал за Деборой, которую увлек беседой Филипп Стэндиш. Выяснив все по поводу покупки Деннингом нового земельного владения, Грей стал обходить других джентльменов, заполнивших гостиную. Он приветствовал Хэя и Бэнкса – юношей, которые постоянно волочились за Мэг. Против них он ничего не имел. Они были из хороших семей, вели себя как джентльмены, и хотя, как он думал, были не прочь поволочиться за юбками, он не мог упрекнуть их в том, что они тратят на это много времени. Все же они были мужчинами. Кроме того, ни один святой не выдержал бы и часа рядом с Мэг, послушав ее намеки и шуточки. Это, кстати, напомнило ему о виконте Ли, и он подсел к своей матери за чайный стол.
Она обрадовалась, увидев сына рядом с собой.
– Мне кажется, – сказала герцогиня, – что Дебора и мистер Стэндиш очень симпатизируют друг другу. Разве ты не знал, они встречались в Париже… На каком-то пикнике или еще где-то.
Грей проследил за ее взглядом. Дебора и Филипп удобно расположились на софе, и Филипп со смехом выслушивал то, что говорила ему Дебора. Грей нахмурился.
– Филипп и Дебора? Я с трудом воспринимаю эту пару.
– Ммм… – пробормотала его матушка с хитрой усмешкой. – Почему ты считаешь, что они не подходят друг другу?
Он дал ей четкое объяснение.
– Филипп беден как церковная мышь. Их брак будет величайшей глупостью со стороны обоих.
Герцогиня горестно вздохнула.
– Боюсь, что ты прав как всегда.
– Почему ты всегда говоришь «прав как всегда»? Ты иронизируешь надо мной?
– Ни в коей мере. Я вполне серьезно.
Дебора в это время повернула руку Филиппа ладонью вверх и, к смущению джентльмена, занялась чтением линий его судьбы.
Между тем герцогиня начала, загибая пальцы, перечислять фамилии:
– Мистер Даниелс – ты сказал, что он слишком стар для нее, мистер Маркхем слишком молод, лорд Твисдейл – тут я сама согласна – никогда не предложит сочетаться законным браком, а только захочет взять Дебору на содержание. Кто еще остался? Кросли… Наследник Кросли. Но он слишком испорчен. А Деннингу требуется только нянька для его сироток. Вот так, Грей! Всех этих джентльменов ты велел пасти в нашей гостиной, потому что они показались тебе подходящими. Теперь я вижу, что ты поменял свое мнение. В таком случае мы никогда не выдадим Дебору замуж.
