Текст книги "Малый драконий род"

Автор книги: Элизабет Кернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 4
РАССКАЗ НАЕМНИКА

Келлум

Не знаю, почему вы спрашиваете меня об этом. Я и был-то там всего раз.

Впрочем, два раза.

Да, именно поэтому мы и отправились из Соруна в такую даль. Дэвлин, предводитель нашего отряда, говорил мне, что нас наняли для поисков одной женщины – на севере, где лежит Илса. Мы строили догадки: зачем кому-то прибегать к помощи целого отряда наемников, чтобы разыскать какую-то там бабу – может, она ведьма? Хотя Дэвлин сказал, что нет... Он предупредил нас, чтобы мы на ней и волоса не трогали: нужно было просто найти ее и забрать с собой.

Я был среди них новичком. В Сорун я прибыл из... впрочем, это не важно – и решил попробовать себя наемником. Веселенькое это дельце! Одно время я занимался воинским ремеслом, и раз уж мне удавалось при этом выжить, я подумал, что так можно будет легко подзаработать. Я, знаете ли, всегда был этаким недоростком, что тогда, что сейчас, но одно живо смекнул: едва ты начинаешь зарабатывать себе на хлеб мечом, как у других быстро пропадает желание над тобой потешаться.

Ну да, да, знаю. Мне тогда было всего девятнадцать. Вы-то небось в девятнадцать лет были уже мудрыми, как сама Шиа. Все так думают.

Хочешь не хочешь, а пришлось нам порыскать месяца два, прежде чем мы поняли наконец, что на верном пути. Конечно, указания, нам данные, оставляли желать лучшего, но Дэвлин был к такому делу привычен, а заказчик не скупился на жалованье, так что нас не слишком волновало, что поход затянулся. И волновало бы еще меньше, кабы вместо зимы стояло лето. Было нас восемь человек, так что лагерь приходилось разбивать куда чаще, чем нам того хотелось. Мороз пробирал меня до костей, когда приходилось спать на жесткой земле, но я крепился и не подавал виду. Только и делал, что твердил себе и другим: я в порядке, холод мне нипочем, я же мужчина и мне все по плечу. Не важно, что остальные мои спутники занимались своим ремеслом уже давно и были все до одного опытными бойцами, покрытыми шрамами с головы до ног, твердые духом и закаленные телом. Тогда ведь я и думать не думал, что когда-нибудь лицом стану похожим на них, верите ли? В девятнадцать лет кажется, что старость уготована кому угодно, но только не тебе.

В общем, нашли мы наконец нужную деревушку, вернее, Дэвлин нашел. Он оставил нас в небольшом тихом перелеске, а сам вместе с Россом, который был его правой рукой, отправился в ближайшую харчевню подзаправиться. Вернулись они ночью, еле держась на ногах от выпитого, и были охвачены весельем: они разузнали кое-что о нужной нам женщине, и этого было вполне достаточно. Она оказалась дочерью какого-то местного фермера, но прошлым летом папаша у нее преставился, а вскоре после этого она уехала куда-то и вернулась под самый солнцеворот вместе с каким-то парнем, за которого она вышла замуж накануне самой длинной ночи в году. Последняя новость вызвала всеобщий смех, и я хохотал громче всех. Я высказал предположение, что она, должно быть, страшна как смерть – недаром же выбрала самую темную ночь, – и мои спутники разразились новым взрывом хохота.

До поместья, где она жила, было не больше часа неторопливой езды. Дэвлин сказал, что мы выступим, едва начнет светать, и укроемся где-нибудь вблизи поместья, а потом он отправится туда особняком – разузнает, что это за место, и выяснит, как нам сцапать эту девицу без особого шума. Я подивился: чего это он опасается? Я-то как раз был не прочь подраться, тем более что у меня это славно выходило, но он, похоже, хотел попытаться избежать схватки. И мне, помню, подумалось тогда, что он, пожалуй, малость трусоват.

Утро выдалось морозным – аж кости коченели, а день обещал быть таким серым и хмурым, что просто тоска смертная. Помню, я еще подумал, что даже лошади выглядят как-то уж больно вяло, чего уж говорить о себе самом. Впрочем, пока мы ехали, настроение у меня приподнялось, однако поместья мы достигли быстрее, чем думали, внезапно завидев его впереди. И, что хуже всего, нигде не было ни подходящего перелеска, ни построек, ничего. Нам пришлось остановиться на краю размежеванного поля, расчистить в мерзлом кустарнике местечко для костра и заняться лошадьми, а Дэвлин собирался выведать все, что ему было необходимо. Я даже порадовался возможности немного согреться и собирался было уже снять со своей лошади седло, как вдруг Дэвлин подзывает меня и говорит, что я иду с ним. Россу это не слишком пришлось по вкусу, на что Дэвлин рассмеялся и сказал, что если станет выдавать за своего сына Росса, то этому никто не поверит. Всех лошадей мы оставили с остальными: до поместья было рукой подать, лишь пересечь несколько участков поля.

Словно щенок, весело копошащийся в луже, я был в восторге оттого, что наконец-то попаду в самую гущу дел. По пути Дэвлин посвятил меня в свой замысел. Я должен был прикинуться, будто я сын Дэвлина, ослабевший от холода. «Так что сгорбись и прими усталый вид, болван, а то сразу видно, что тебе не терпится влезть в драку», – сказал он. Мы оба должны были представиться странниками с юга, ищущими мою «тетушку», которая перебралась на север и, должно быть, живет где-то в этих краях. Само собой, они о ней ничего не слышали, поскольку ее и вовсе не существовало, зато мы довольно быстро выведали бы, кто живет в поместье и могут ли они оказать нам сопротивление. Я прямо-таки диву дался, как это Дэвлин так быстро все придумал. Замысел его показался мне очень толковым.

Ну так вот. Приблизившись к поместью, мы совсем никого не встретили. Дэва это порадовало, и он зашнырял вдоль стен, с особой внимательностью изучая двойные ворота по обоим углам главного двора. Сооружение было поистине здоровенным, а ворота – добротными и прочными, из толстых досок, на кованых петлях, вделанных в каменные стены так, что и стержни не вытащишь. Насколько мы могли судить, вдоль трех сторон двора располагались конюшни (нам было слышно лошадиное ржание); в одном углу находилась постройка, похожая на амбар, в другом, как предположил Дэв, – склад для хранения сбруи. Вдоль четвертой стены тянулся дом, чуть подальше конюшен. По очертаниям крыш мы сделали вывод, что между конюшнями и домом, скорее всего, проходит еще одна стена, двойная. Вокруг были и другие постройки, но внутри, за этими стенами, должно быть, держали самых лучших лошадей.

Дэвлин потихоньку шепнул мне:

– Тот, кто здесь живет, знает кое в чем толк. Это местечко построено, чтобы можно было обороняться. Им и не нужно выходить за эти стены, если только они сами того не захотят.

С полчаса мы только и делали, что изучали расположение построек, и наконец, обойдя поместье кругом, вернулись к тем самым воротам, с которых начали. На этот раз они оказались раскрытыми. Дэвлин громко прокричал:

– Эй, в доме!

Через какое-то мгновение вышел человек. Среднего роста, с сединой на висках, но крепкого сложения, а по походке можно было подумать, что совсем молод. Он быстро подошел к нам вплотную, точно не хотел, чтобы мы приближались к дому.

– Вижу, вижу, парни. Что привело вас сюда в столь морозный день? – осведомился он, переводя взгляд то на меня, то на Дэвлина.

– Мы были бы весьма признательны, если бы вы позволили нам немного погреться у вашего очага, – ответил Дэвлин, стараясь, чтобы голос его звучал слабо, по-стариковски. – Мальчик вот у меня измаялся совсем, да и я продрог насквозь. Ночью нам пришлось спать на холодной земле, а я, честно говоря, уже не в том возрасте, чтобы такое выкидывать.

Человек продолжал стоять, даже не предложив нам ни воды, ни челану, ни место у огня, и тогда Дэвлин принялся рассказывать ему свою выдуманную историю: мол, я – осиротевший сын его сестры, она умерла совсем недавно, а мы теперь ищем сестру моей матери. Я старался выглядеть жалким и несчастным, но не мог оторвать взгляда от лица этого старика. Он рассматривал нас некоторое время, словно хотел пробуравить в нас дыры своими глазами, потом вдруг расхохотался.

– Вот дурни набитые! Это что же, все, на что вы способны? – Он захохотал еще сильнее, и я заметил, что Дэв старается сохранять спокойствие. А старик все не умолкал.

– Странник, мой капитан еще тридцать лет назад потчевал нас этой же самой историей, советуя использовать ее при каждом случае. Стало быть, или она вновь вошла в употребление, или же и не выходила из оного. Как бы ни было, я знаю ее куда как хорошо, чтобы поверить в ваши россказни.

Дэвлин ни говорил ни слова, лишь глядел на него.

Мужчина распрямился и перестал смеяться.

– Не знаю, как вас величать, парни, да и знать не желаю. Единственное, что мне стоит выяснить... – и тут он принялся молоть какую-то чушь – так, по крайней мере, мне показалось. Я не понимал ни единого слова. Но я чуть наземь не грохнулся от удивления, когда Дэвлин вдруг ответил ему на том же языке.

Джеми

Долгие годы не разговаривал я на наймите, тайном языке наемников, но подобное умение никогда не до конца не забывается.

– Ладно же. Вправду ли ты тот, кем мне кажешься, или просто выскочка, решивший заняться грязными делишками? Понимаешь меня, нет?

– Само собой, дедуля, понимаю, – ответил предводитель. Выговор у него был странным, и он был изрядно удивлен, если не сказать больше. – Вот уж не думал встретить здесь брата.

– Я тебе никакой не дедуля и такой же брат, как вот этот юнец – не сын, иначе и думать не смей. Я порвал с вашей жизнью давным-давно и не собираюсь возвращаться к старому. Что вы здесь делаете и чего хотите?

– У нас задание.

Я сейчас же перешел на темный язык наемных убийц:

– Ты не похож на одного из них, но если понимаешь мою речь, значит, связан кровью и должен ответить: ты здесь ради смерти или ради добычи?

– Что это ты сейчас сказал? Клянусь Преисподними, это не наймит, – произнес незнакомец недоуменно на языке наемников.

Что ж, это и к лучшему. Он не выглядел настолько сметливым, чтобы врать так гладко.

– Хорошо, – продолжал я, вновь переходя на всеобщий язык, к вящей радости второго парня, что был помоложе. – Обычная предосторожность. Я знаю, кто вы. Не совсем ясно, зачем вы явились сюда, но я догадываюсь. Знайте же, что я когда-то жил той же жизнью, что и вы, и даже покруче, так что вы меня не страшите. Ступайте и скажите нанявшему вас, что не сумели найти того, что искали. Вздумаете вернуться сюда, днем ли, ночью ли, и я уже не буду тратить с вами время на беседы. Если увижу кого-нибудь из вас вновь, то решу, что вы угрожаете смертью или расправой мне или моим родным, – и прикончу вас при первой же возможности. Берегитесь. В следующий раз я уже не стану с вами разговаривать.

Старший едва заметно кивнул, и я знал, что он поверил моим словам.

– Позволяю вам убраться, и немедленно, – сказал я. – Скройтесь из виду и больше не возвращайтесь.

Келлум

Я не мог поверить своим глазам: Дэвлин принимал все как должное. Какой-то драный старикашка, при нем не то что меча – ножа не было, а он еще смел угрожать нам обоим. Мне как-то раз довелось увидеть, как Дэвлин укокошил человека прямо у меня на глазах, за гораздо меньшую провинность, – а теперь он вдруг отступал!

– Тебе меня не напугать, старик! – выкрикнул я, становясь к нему вплотную. Хоть я и сам ростом невелик, да только и он был ненамного выше меня. – Пустыми речами боя не выиграть! Ты стар и немощен, так что лучше следи за своей спиной, а то однажды темной но... – я вынужден был умолкнуть. И вовсе не по своей воле – наоборот, у меня была припасена для него еще парочка крепких оскорблений, – но когда тебе подставляют нож к горлу и прижимают руки к бокам, много не наговоришь.

– Он этого не стоит, – произнес Дэвлин спокойно, как ни в чем не бывало. – Клянусь Преисподними, он еще совсем безмозглый молокосос, не нужно сводить с ним счеты.

– Я не имею обыкновения резать всяких дуроломов, – ответил старик. Он убрал нож и развернул меня, чтобы я мог видеть его, все еще крепко держа мои руки. Проклятье, он был гораздо сильнее, чем выглядел.

Смотрит, стало быть, прямо мне в глаза и качает головой, медленно так.

– Ты довольно смел, парень, да только вот заносчив и медлителен. Завязывай-ка ты с этим делом, пока не поздно. Есть много способов пробиться в жизни, и почти все они позволят тебе прожить гораздо дольше, чем если ты будешь заниматься этим ремеслом. Не создан ты для этого.

Он швырнул меня Дэвлину, и тот подхватил меня, не дав упасть на холодную землю.

– Предупреждение принято, сударь, – сказал Дэвлин. – Но я-то не безмозглый юнец. К тому же мне заплачено.

– В таком случае вымаливай помощи у Преисподних, – ответил старик. – Я тебе все сказал.

Затем повернулся на пятках и вошел назад в большие ворота, которые тут же запер за собой.

Дэвлин потащил меня прочь, чертыхаясь. Когда нас уже никто не мог слышать, я задал ему вопрос, вертевшийся у меня на языке. Так просто, пока мы шагали к товарищам.

– О чем это вы там оба говорили?

– Это жаргон наймитов, – ответил Дэвлин. – Он доказывает, что мы оба – наемники, и у нас за плечами годы схваток и реки крови. Не уверен насчет второго его высказывания, но чую, что это было нечто похуже.

Мы еще некоторое время мы шли молча.

– Ты ведь не боишься его? – сказал я наконец.

Дэвлин не сбавлял шага.

– Еще как боюсь. Он проворнее меня, и готов поспорить, ему известно все, что знаю я, и даже больше. Я сразу забеспокоился еще до того, как он заговорил на тайном языке. Он слишком проницателен. Пронзил нас своим пристальным взглядом, будто ножом.

– И что же нам делать?

Дэвлин вздохнул:

– Ничего. Я возвращаюсь к остальным, а ты садишься на свою лошадь и едешь домой.

– Что?! – воскликнул я. – Ты же не думаешь, что тот старик... Да ему просто повезло, я бы не...

И тут второй раз за полчаса я оказался в беспомощном положении. Дэвлин был не так силен и быстр, но ему удалось-таки сграбастать меня.

– Если уж я могу тебя осилить, парень, то тот человек и подавно: он тебе сердце на палку нацепит прежде, чем ты поймешь, что ты покойник. Я уже все обдумал. Он прав, ты слишком медлителен. Езжай домой. Найди себе девчонку, работай где-нибудь на ферме, можешь даже примкнуть к королевской гвардии – словом, живи как душе угодно, только не лезь больше в такие дела. Не годишься ты здесь.

Больше всего меня испугало то, что Дэвлин говорил совершенно спокойно. Вроде как о погоде.

– Я поступлю так, как захочу, это моя жизнь! – прокричал я, пытаясь вырваться.

Он отпустил меня и вновь зашагал вперед.

– Ты прав, жизнь твоя. Поступай как знаешь, Келлум. Но когда будешь подыхать где-нибудь в канаве (и года не пройдет, а может, и до конца недели не протянешь), вспомнишь тогда, что я тебя предупреждал. Если выбрал себе такую участь – мне плевать. – Он потер руки. – Ни слова больше не скажу, все что мог, я сделал. За остальное сам будешь отвечать, своей собственной шкурой.

Я встряхнулся и пошел следом за ним. Я ужасно злился: на себя, на Дэвлина, на этого страшного старика. Еще немного – и я бы сдался. Даже в то время я не был совершенно лишен мозгов: где-то в глубине души я чувствовал страх и начал подумывать – может, в этих словах и впрямь что-то есть?

Когда мы вернулись к остальным, то все вместе отправились назад к тому самому перелеску, где провели прошлую ночь: там хоть было где укрыться, да и дров хватало, не пришлось рыскать далеко вокруг в поисках топлива. Один из нас, что был за повара, развел большой костер, высыпал рядом картошку, которую собирался испечь в золе, потом соорудил похлебку из пригоршни ячменных зерен остатков мяса, которое мы купили на рынке несколько дней тому назад Негусто, конечно, но какая-никакая еда, да к тому же горячая, а нам только того и надо было.

В ранних зимних сумерках Дэвлин и Росс собрали всех нас вместе Мы уселись поближе к огню. Меня охватывала какая-то слишком уж сильная дрожь, несмотря на горячий ужин, и я пожалел о мягкой южной зиме, оставшейся где-то позади, когда Дэвлин заговорил.

– Ну ладно, ребята. То, на что мы наткнулись, оказалось хуже, чем мы думали. Женщину эту я так и не видел, но готов поклясться жизнью, что она там. Загвоздка в том, что ее есть кому защитить. Кем бы ни был человек, которого мы там встретили, в прошлом он служил наемником и ясно дал понять, что убьет нас, если увидит вновь. Вам всем следует знать это.

Он описал этого человека, чтобы мы все смогли узнать его при случае.

– Если ты думаешь, что я столько проехал и так мерз по ночам лишь для того, чтобы сейчас отступить, ты рехнулся, – сказал Росс.

Дэвлин расплылся в улыбке.

– Да, тут я и не сомневался. Но я должен был вам все рассказать. Однако дело верное: он не замедлит прикончить нас, едва только увидит. Поэтому надо сделать так, чтоб он нас не увидел. Выезжаем сегодня ночью. Раз он был наемником, понятно, что историю, которую мы ему рассказали, знает наизусть. Наверняка ему известны и все прочие обычные приемы, так что тут его не проведешь. И поэтому никаких криков о помощи посреди ночи, никакой бродячей лошади под седлом, врывающейся во двор, никакого воя волков, подобравшихся слишком близко к жилью... Мне нужно что-нибудь свежее, да побыстрее.

На наше счастье, волков нынче и так слыхать, будь они неладны, – проговорил угрюмо Джакер.

Вновь заговорил Росс:

– Там, во дворе, в основном конюшни, верно? Тот парень из Деревни говорил, что они разводят лошадей.

– Ну да, – сказал Дэвлин. – И что из того?

– Лошади боятся огня, так ведь?

– И не говори, еще как, – вставил Джакер. В его обязанности входило следить за лошадьми – наверное, из-за этого он и помянул волков. – Огня они терпеть не могут, они от него просто шалеют. Мне доводилось видеть, как они сами влетали в горящий сарай, чтобы заживо там сгореть. А сколько шуму подымают!

Тогда Росс предложил:

– Ну а почему бы не подпалить у них сарай?

Среди нас пронесся ропот недовольства. Пожар может случиться в любом месте, и любой человек, оказавшийся поблизости, будет стараться его потушить. Мы хоть и были наемниками, но не головорезами. Мой отец рассказывал мне однажды, как он присутствовал на пожаре: загорелся какой-то дом, и они не могли вытащить оттуда людей. Он говорил, что крики их слышались не один час. Меня даже иногда мучили кошмары из-за этого.

Дэв выжидал, но никто больше ничего не сказал.

– Это не так просто, как кажется, – спустя какое-то время произнес он задумчиво. – В этих краях постройки возводят из камня. Сараи эти – сплошной камень, до самых стропил, а сверху и крыша покрыта черепицей. Там и гореть-то нечему, снаружи их не поджечь. – Он умолк, глядя в огонь, потом лицо его медленно расплылось в улыбке, и он обвел нас взглядом. – Но окна в стойлах выходят наружу и прикрыты деревянными ставнями, – добавил он, явно довольный собой.

– Да, но устраивать пожар... – возразил Хаск.

Я даже поразился, поскольку всегда считал его черствым сухарем.

– Это не так уж плохо, – ответил Дэвлин. – Мы ведь не будем жечь людей – лишь напугаем лошадей. Джакер, мы все проедем половину пути, после чего пойдем пешком, а ты присмотришь за лошадьми и позаботишься, чтобы все было готово на случай отступления. А остальные... Если этот старик наемник решит вступить в бой, постарайтесь убить его быстро, а не то он сам всех вас укокошит. Если там будут другие – просто выведите их побыстрее из строя, без нужды их убивать не стоит. Девчонка эта ростом не ниже мужика, ее легко можно будет узнать. Как только кто-нибудь из вас схватит ее, пусть издаст громкий и долгий свист – и все сейчас же отходят. Встретимся около деревни – не здесь, тут слишком уж близко.

– Мне это не по нраву, Дэв, – сказал Хаск. Он поднялся на ноги. – Пожар устраивать негоже. Я сам едва не погиб в огне, когда был совсем мал. Негоже это.

Дэв глянул на него снизу вверх: Хаск был высокого роста.

– Можешь предложить что-то получше? Хаск мотнул головой.

– Тогда и спорить не о чем, – сказал Дэв. – Джакер, как думаешь, Хаск сумеет присмотреть пока вместо тебя за лошадьми?

– А то как же, – ответил Джакер.

Вместе с Хаском они работали на Дэва уже долгое время и сошлись настолько близко, что считались даже друзьями. Джакер отвел Хаска в сторону и принялся что-то объяснять ему насчет лошадей.

Я вынул свои ножи и принялся затачивать их – все три, поочередно. Я намеревался свести счеты со стариком наемником сам, желая сполна расплатиться с ним за то, что он выставил меня на посмешище при Дэве. Моим излюбленным приемом было метание ножей: этим искусством я владел в совершенстве.

Ну, то есть, я так думал.