Текст книги "Пророчество: Дитя Земли"

Автор книги: Элизабет Хэйдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

29

– Грунтор, прекрати мельтешить, я в порядке. Джо, угомони его.

Джо наградила великана легким подзатыльником.

– Говорят тебе, она в полном порядке. Оставь ее в покое.

– Ой ее слышал, – возмущенно заявил болг. – А еще Ой видит ее шею, благодарствуйте, маленькая мисси. Видок у тебя, будто ты получила хорошую трепку, герцогиня. Признавайся, кто надрал твою хорошенькую попку?

– Извини, дорогой, – изобразив обиду, заявила Рапсодия. – Да будет тебе известно, что ему не удалось пролить ни капельки моей крови, ни единой.

– По крайней мере, сверху ничего не видно, – ехидно заявил Акмед. – Как ты думаешь, откуда взялись синяки?

– Знаешь, видел бы ты его, когда все закончилось. – Рапсодия оттолкнула руку великана, который попытался дотронуться до ее шеи. – Ты оставишь меня в покое или нет?

– Если Патриарх могучий целитель, чего же старый хрыч не привел в порядок твою шейку, мисси? Хорошенькое дело получается! Если бы ты спасла моюволосатую задницу, я бы уж не поскупился и хотя бы дал тебе что-нибудь от боли.

Рапсодия улыбнулась своему другу, тронутая его беспокойством.

– Он не успел, Грунтор. Я сразу помчалась домой. Кроме того, синяки уже проходят. А десять дней в пути без происшествий лучше всякого лекарства врачуют мелкие раны.

– А Ою все равно не нравится. Мы из одного отряда, ты и я, так что больше и не думай болтаться где попало, да еще без пригляда. Уяснила?

– Посмотрим. В ближайшее время я никуда не собираюсь, но мне нужно кое-что с вами обсудить.

Акмед кивнул, она кратко рассказала ему о своих приключениях перед приходом Джо и Грунтора и о том, что ей удалось узнать во время странствий. Кроме того, она охарактеризовала ситуацию в Роланде – как сама ее понимала, – доложила о столкновениях и стычках в разных районах страны, а еще об идее объединения намерьенов. Он быстро пересказал все Грунтору, пока Джо разглядывала подарки, привезенные ей Рапсодией. Наконец, когда они снова расселись за массивным столом, Рапсодия сделала глубокий вдох и сложила руки на груди.

– Я решила, что хочу помочь Эши, – заявила она, и Джо улыбнулась, а Грунтор и Акмед переглянулись.

– Это еще как помочь? – поинтересовался Грунтор.

– Помочь ему вернуть душу. Сначала убить демона, который ее захватил. Потом помочь Эши излечиться. Ну и под конец помочь ему стать Королем и объединить всех намерьенов.

– Подожди, – перебил ее Акмед. – Зачем?

– У меня было десять дней, чтобы хорошенько все обдумать. После того как я провела с ним некоторое время и узнала эту землю, мне кажется, что так будет правильно.

– Ты с ним трахаешься?

– Свинья, – возмутилась Рапсодия и прикрыла уши Джо ладонями.

– Опоздала, я все слышала, – заявила Джо. – Так трахаешься?

– Нет, – с негодованием ответила Рапсодия. – Вы что, с ума посходили? В разное время я помогала всем вам. Но я с вами не трахаюсь.

– Уж не потому, что Ой не хотел, можешь не сомневаться!

– Помолчи. Рано или поздно Ракшас к нам заявится. В особенности учитывая события в Доме Памяти и не удачное покушение на Патриарха. Мне трудно поверить, что ты не хочешь выследить и прикончить ф'дора, Акмед. Мне казалось, что это у тебя в крови. – Король фирболгов промолчал, и тогда она продолжила: – Относительно объединения намерьенов: мне представляется, будет разумно, если мы приложим все силы, чтобы излечить народ, пришедший сюда с нашей родины.

– В таком случае, я тут ни при чем, – заметила Джо и встала из-за стола. – Я родилась в Наварне и нисколько не пожалею, если они все подохнут от оспы или еще какой-нибудь гадости. Я пошла спать. Делай что хочешь, Рапсодия. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на мою помощь.

– Спасибо, Джо. – Рапсодия послала ей вслед воздушный поцелуй; Джо терпеть не могла длинных разговоров о политике.

Джо проявила редкое для себя благоразумие, когда решила отправиться спать, подумала Рапсодия несколько часов спустя. Они спорили, ругались, приводили доводы – и не могли договориться ни до чего определенного. Акмед не доверял Эши, но гораздо более серьезные подозрения у него вызывал Ллаурон. Грунтор никак не мог осознать, что Ракшас и Эши – это два разных существа.

– Ты говоришь, что оно не Эши, оно только на него похоже.

– Именно.

– А ты вместе их видала?

– Нет, – вынуждена была признаться Рапсодия. – Мне кажется, что если Ракшас найдет Эши, тот умрет или, еще хуже, его душа будет полностью принадлежать ф'дору. Эши очень силен, но в поединке с Ракшасом у него нет ни одного шанса – он будет сражаться с собственной душой. В данном случае он не может ни одержать победу, ни потер петь поражение. Вот почему он прячется в туманном плаще – так мне, по крайней мере, кажется.

– Тебе Эши сказал? – подозрительно спросил Грунтор.

– Нет, – неохотно признала Рапсодия. – Я обдумала все свои наблюдения, а также слова Элинсинос и Элендры и пришла к такому выводу сама. А еще не стоит забывать о моих видениях.

– Ты ведь не видала их вместе, откуда же тебе знать, что это не тот же самый Эши, только ведет себя по-разному?

– Наверняка я не знаю ничего, – не стала спорить Рапсодия. – Но я видела и того и другого, наблюдала, как они ведут себя в сражении. Они совершенно не похожи.

– Не-е-е. Не выходит. Ой думает, он один и тот же. Может, Эши и сам не ведает, что Ракшас – это черная сторона его души.

– Давай повторим все сначала, – терпеливо начала Рапсодия. – Существует две возможности. Первая: Эши и Ракшас – это единое целое; Гвидион умер, несмотря на все старания сохранить ему жизнь, а ф'дор сумел каким-то неизвестным нам способом его оживить и превратить в своего слугу.

– Вот-вот, мисси.

– Предположим это так. Но я благополучно пересекла половину континента вместе с ним, и он ни разу не попытался причинить мне вреда. – Она замолчала, вспомнив стычку, когда Эши угрожал ей мечом. – Пожалуй, только один раз, но он не сделал мне ничего плохого.

Янтарные глаза Грунтора загорелись диким огнем.

– Ты это о чем, герцогиня?

– Да так, ни о чем. Мы просто не поняли друг друга. Он сделал то, что обещал, – доставил меня туда, куда я хотела попасть, и ушел. Если бы он был слугой ф'дора, почему он не прикончил меня, когда у него имелась масса возможностей. И предсказанию конец.

– Может, он увязался, чтобы узнать, куда ты собралась, – предположил великан. – Может, он шпион ф'дора.

Рапсодия заставила себя успокоиться.

– Вторая возможность, правильная с моей точки зрения, заключается в том, что мы имеем дело с двумя существами – Эши и Ракшасом. Эши это Гвидион, и, несмотря на уверенность Стивена и Элендры в том, что он умер, он жив. Ему удалось пережить схватку с ф'дором. И с тех пор он в одиночестве бродит по миру, испытывая страшные муки, и прячется от демона, чтобы тот не захватил остальную часть его души. Ракшас совсем другое дело – он создан на основе кусочка души Эши, который попал к ф'дору во время их боя, из льда, земли и крови ф'дора и, наверное, из крови какого-нибудь хищного животного. Так говорила Элинсинос.

– Но она не сказала, что Ракшас и Эши не одно и то же, верно, мисси?

– Нет.

– Ой считает, мы не можем рисковать.

– В таком случае, что я должна сделать? – в отчаянии спросила Рапсодия.

– Ой говорит, давайте его прикончим. А если мы ошибемся и заявится другой, и его тоже.

Рапсодия похолодела, она знала, что болг не шутит.

– Нельзя же убивать людей только потому, что ты не знаешь, прав ты или нет.

– Это еще почему? Очень даже верный способ. Серьезно, мисси, если ты ни в чем не уверена, нельзя рисковать.

– Глупости, Грунтор.

—Нет, не глупости, – вмешался Акмед, молчавший большую часть вечера и внимательно слушавший аргументы, которые приводили друг другу Грунтор и Рапсодия. Он сидел так тихо, что Рапсодия порой забывала о его присутствии. – Глупо и смешно твое безумное желание восстановить мир, который ты потеряла. Твои родные погибли, Рапсодия, теперь мы твоя семья, Грунтор, Джо и я. Твой родной город тоже перестал существовать, ты живешь здесь, среди болгов. Король, которого чтили жители Острова, умер тысячу лет назад. Местные правители ему и в подметки не годятся. Целое поколение стерто с лица земли не из-за мелкого регионального конфликта. Те, кто приплыл сюда с Серендаира, были жалкими представителями нашей культуры. Они не заслуживают ни еще одного шанса, ни еще одного короля. А что касается Эши, почему ты хочешь воспроизвести свои прежние отношения с безумцем? Ты что, соскучилась по Майклу Ветру Смерти?

Рапсодия от удивления раскрыла рот.

– Что ты такое говоришь? – пролепетала она. – Эши ни разу не причинил мне зла, не сделал ничего, чтобы меня обидеть. За ним ведется охота, Акмед. Мне казалось, что уж ты-то должен испытывать к нему сочувствие. Часть его души является источником силы Ракшаса. Она попала в руки могущественного ф'дора. Рана, оставшаяся после того, как демон вырвал у него часть души, так и не зажила, и Эши испытывает невыразимую боль. Несмотря на это, он ни разу меня ни о чем не попросил, только чтобы мы стали союзниками. Как ты мог сравнить его с Майклом, который был ничтожеством, ублюдком и лжецом?

– Вот-вот. Именно с этой проблемой я и столкнулся, имея дело с намерьенами – со всеми, включая Эши. Они лжецы. На Серендаире мы по крайней мере знали, кто поклоняется богам зла, поскольку они не скрывали своих взглядов. Здесь же, в этом новом, извращенном мире, даже те, кто стоит на стороне добра, являются расчетливыми хитрецами, старающимися использовать других для достижения собственных целей. Вспомни, что устроили здесь «хорошие» Король и Королева, Гвиллиам и Энвин. А ты хочешь преподнести себя на тарелке с голубой каемочкой величайшему из лжецов.

Рапсодия поняла, что с нее достаточно.

– Если и так, это мой выбор. Я все-таки рискну и умру или останусь жить, приняв решение добровольно и с открытыми глазами.

– Ошибаешься. – Акмед поднялся на ноги, и по тому, как он двигался, Рапсодия поняла, что он рассердился. – Мы все можем погибнуть, не забывай, ты рискуешь не только собой, ты ставишь на кон наш нейтралитет и если сделаешь неправильную ставку, мы все проиграем.

Рапсодия посмотрела на него. Глаза Акмеда метали молнии, плечи напряглись от с трудом сдерживаемого гнева – она уже давно не видела его таким.

– Почему ты сердишься? Да, я хочу помочь Эши, но это вовсе не означает, что я предаю тебя или перестаю быть твоим другом.

– Это здесь ни при чем.

– Сомневаюсь. – Рапсодия встала и подошла к Акмеду. Стараясь справиться с рвущимся наружу возмущением, она уселась на стол напротив него. – Думаю, очень даже причем. Должна напомнить, что, помогая тебе добиться желаемого результата, я делала вещи, в правильности которых совсем не была уверена и к которым порой даже испытывала отвращение. Но я все равно шла за тобой, поскольку ты меня попросил и сказал, что поступаешь правильно. Я в тебя поверила. Почему я не могу верить в него?

– Потому что он играет с тобой в тайны, стремится получить информацию и ничего не дает взамен. Он тебе не доверяет. Ты ничего о нем не знаешь. А если он и есть ф'дор?

– Не думаю.

– Очень убедительно. Ты совершенно не разбираешься в людях. И мы не слишком верим в твою интуицию.

На глаза Рапсодии навернулись злые слезы.

– Как ты можешь такое говорить? Я люблю тебя и люблю Грунтора. Как ты думаешь, сколько людей – не болгов – в состоянии увидеть за вашей уродливой внешностью и поступками прекрасную душу?

– Нисколько. Потому что они, в отличие от тебя, правильно нас оценивают. Ты неверно понимала мотивы моего поведения с того самого момента, как мы встретились.

– Ты о чем? – Внутри у Рапсодии все похолодело. Акмед, набычившись, уперся руками в стол и так близко поднес к ней свое лицо, что Рапсодия была вынуждена смотреть в его побелевшие от злости глаза.

– Ты помнишь первые слова, которые я тебе сказал?

Рапсодия с трудом сглотнула.

– Да. Ты сказал: «Идем с нами, если хочешь жить».

– И ты поняла это так, что я тебя спасу, если ты пойдешь со мной?

– Да. И ты меня спас.

– Снова ошибка. – Фраза прозвучала как пощечина. – Возможно, мне следовало сказать по-другому. Отнесись к моим словам серьезно, Рапсодия. Вне зависимости от того, какие нас связали отношения после этого, вне зависимости от того, как я стал к тебе относиться, в тот момент я должен был сказать: «Идем с нами, или я тебя убью». Ты поняла? Ты слишком доверчива и готова видеть людей такими, какими тебе хочется – иными словами, добрыми, хорошими и благородными. В целом, они не такие. Ни я, ни Грунтор, и уж конечно ни Эши. Его душа находится в руках демона из старого мира – ты знаешь, что это означает?

– Нет.

– А я знаю. Ты забываешь, что я был рабом ф'дора. – Акмед с такой силой стукнул кулаками по столу, что она подскочила от неожиданности. – В отличие от тебя, я прекрасно понимаю, что испытывает Эши. – Мне известно, каково это, когда часть тебя попадает во власть демона. Ты сделаешь все что угодно, предашь своих самых близких друзей и родных только ради того, чтобы он не забрал остальное. Я не виню его, Рапсодия. Если бы на его месте оказался я, тебе точно так же не следовало бы мне доверять.

Я уже тебе говорил, что ф'дор может использовать свою жертву самыми разными способами. Чтобы верно ему служить, совершенно не обязательно быть вместилищем для его сути. Иногда демон внушает человеку какую-нибудь мысль, которая остается у него в сознании до тех пор, пока человек не выполнит его повеление. Иногда он полностью подчиняет себе тело, смотрит на мир глазами своей жертвы, отдает приказы, но не связывает с ним свой дух. Следовательно, всякий, кого мы встречаем в этих землях, подпадает под подозрение. Почему ты этого не понимаешь?

То, что ты продолжаешь приближать к себе окружающих и заботиться о сиротах, которые могли встретиться с чудовищем, ужасно. Фирболги и дети Стивена, скорее всего, чисты, но мы нашли Джо в Доме Памяти. Она была пленницей Ракшаса. Кто знает, может быть, она связана с ф'дором?

– Я знаю, – сказала Рапсодия, которую начало трясти. – Она не имеет к ф'дору никакого отношения. Ты забыл, Акмед, что он собирался принести в жертву ее и всех остальных детей, ему была нужна их кровь. Зачем ф'дору или Ракшасу тратить время, силы и свою жизненную сущность на то, чтобы захватить человека, которого они собирались убить?

Ярость, пылавшая в глазах Акмеда, не угасла.

– Это единственная причина, по которой я позволил тебе взять Джо с собой. И совершил серьезную ошибку.

– Как ты можешь? – возмутилась Рапсодия. – Мне казалось, что она тебе нравится.

– Она мне нравится, честно. А то, что ты постоянно приводишь столь идиотский довод, подтверждает лишь одно – ты даже не начала понимать серьезность угрожающей нам опасности. Любовь и дружба здесь ничего не значат, ничего. Когда имеешь дело с ф'дором, речь идет о жизни и смерти.

Я знаю, ты любишь Джо. Да и Грунтор тоже. Однако я часто жалею, что не прикончил ее в тот первый раз, когда она сделала глупость и поставила нас в весьма неприятное положение. Должен тебе сказать: она до сих пор не может угомониться и ведет себя как полная дура, при тебе и без тебя. Я начинаю думать, что в ее поступках есть определенная закономерность и причина, которой мы не видим, и что она просто не может быть другой. Если мои подозрения подтвердятся, последствия для нас и для болгов будут такими, что гибель Серендаира покажется детскими игрушками по сравнению с тем ужасом, который всех нас ожидает. Причем даже смерть не станет спасением.

– Ради всех святых, Акмед! Она же подросток! Неужели ты не совершал глупых поступков в ее возрасте?

– Не совершал. Но дело не в этом. Ф'дор или его слуга может быть подростком, или ребенком, или безмозглым красавцем, который прошел мимо тебя на улице и бросил тебе под ноги букет цветов. Он может быть кем угодно, Рапсодия, кем угодно.

– Но он не может быть всеми одновременно, Акмед. Рано или поздно нам придется выбрать, на чьей мы стороне, вмешаться в происходящее. У нас не получится до конца жизни прятаться в Илорке. Если легенды говорят правду и нам суждено почти что бессмертие, нам не избежать встречи с ним. Кроме того, если ты действительно думаешь, будто человек, к которому ты по-настоящему хорошо относишься, стал жертвой ф'дора, разве ты не должен попытаться спасти его от страданий? Вернуть ему ту часть его существа, что отнял у него ф'дор?

Акмед отвернулся и сердито взъерошил рукой волосы.

– Ты ведь сейчас не про Джо говоришь, верно? Ты имеешь в виду Эши. Я не знал, что он уже возвысился до статуса «человека, к которому мы по-настоящему хорошо относимся».

– Мы можем ему помочь, – прошептала Рапсодия. – Можем найти и убить ф'дора. Только мы на это способны. Помнишь предсказание, о котором нам говорил Ллаурон? Неужели ты еще не понял? Мы и есть те Трое. Ты Дитя Крови, Грунтор – Дитя Земли. Я принадлежу к народу лирин, а лиринов называют Дети Неба. Речь шла о нас, Акмед. Наше появление здесь предсказано.

Акмед резко развернулся и ткнул в сторону Рапсодии пальцем.

– Получается, что мы должны, радостно ликуя, броситься исполнять предсказание какого-то спятившего намерьенского пророка? Ты хочешь спасти мир от зла, которое эти люди навлекли на свои головы, позволив ему набрать силу? А где гарантии, что ты не станешь его следующей жертвой?

– А где гарантии, что этого не произойдет, если мы ничего не станем делать? Неужели ты думаешь, что он о нас не знает? Он прибыл сюда на намерьенском корабле. Присутствовал на советах; ему известно о предсказании. И если забыть на время о том, что мы можем наткнуться на него по чистой случайности, существует высокая вероятность того, что он попытается нас уничтожить из-за «предсказания какого-то спятившего намерьенского пророка». Забудь про Эши и про Ллаурона. Мы должны убить это чудовище в любом случае – ради себя.

– А она права, сэр, – заявил Грунтор из угла комнаты, куда он отправился, когда страсти накалились, и Акмед с Рапсодией вздрогнули от неожиданности. – Если он тут, только мы можем его прикончить, Ой говорит, что так и нужно сделать – и забыть. Ой не хочет остаток жизни бояться и оглядываться, Ою так не нравится.

Акмед несколько минут рассматривал сержанта, а потом кивнул.

– Ладно, – буркнул он, наградив Рапсодию сердитым взглядом. – Пожалуй, в твоих словах есть некоторая доля здравого смысла. Нам стоит попытаться добраться до него первыми. Ну, и каков план действий?

– Я попрошу Эши приехать в Элизиум, одного, и дам ему перстень Патриарха. Как только он излечится, мы от правимся на поиски Ракшаса и убьем его.

– А почему бы не позвать его сюда?

Рапсодия подумала о том, что Эши всегда старался держаться чуть в стороне от них всех.

– Потому что он не согласится. Эши придет только туда, где будет чувствовать себя в безопасности. Водопад в Элизиуме идеально скроет отзвук его присутствия от того, кто за ним охотится.

– Нет. Это небезопасно для тебя, – проворчал Акмед. – У нас нет связи через переговорное устройство с Элизиумом, и ты не сможешь позвать на помощь в случае необходимости.

– Ты забыл о беседке, которая усиливает звук. Поверь мне, Акмед, если я отправлю тебе призыв, ты его услышишь.

– Разумеется, – мрачно проговорил Акмед, не сводя с нее глаз. – Интересно, до или после того, как он заставит тебя выложить ему все наши тайны?

– Я не стану помогать Эши, если посчитаю, что он может стать для вас опасным, Акмед, – сказала она, не отводя глаз. – Для меня важнее всего благополучие моей семьи, а потом уже все остальное. – Она улыбнулась Грунтору и с облегчением вздохнула, увидев, что тот прячет ответную улыбку. —Это одна из причин, по которой я помогла тебе захватить земли болгов. Не в том дело, что ты не смог бы справиться самостоятельно, но, если повезет, болги станут именно таким народом, какими ты их себе представляешь. Объединенные намерьены им не будут страшны, в особенности если я не ошиблась насчет Эши. Мы заключим союз. Он будет чувствовать себя нашим должником. А если я ошиблась, обещаю покончить с собой.

– Посмотрим.

– Но наша помощь должна быть добровольной, иначе она бессмысленна.

– Знаешь, Рапсодия, мне не нравится, что ты относишься к стратегии как к товару на рынке. Иногда бывает полезно согласиться на меньшую цену, чем ты просишь.

Рапсодия потянулась вперед и поцеловала его в щеку.

– Значит, ты позволишь мне ему помочь?

– Ты уже взрослая, Рапсодия, и я не вправе разрешать или запрещать тебе что-нибудь.

– Но ты мне поможешь.

Мимолетная улыбка коснулась его губ.

– Да. Но не ради него, а ради тебя. А теперь, прежде чем ты пригласишь в мои земли этого бесполезного идиота, я бы хотел, чтобы ты мне помогла. Принеси-ка ту замечательную бутылочку, что ты привезла с собой, а мы с Грунтором расскажем тебе про Лориториум.