Текст книги "Убить короля (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Дир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Элизабет Дир
Убить короля

Саре. Спасибо, что присоединилась ко мне в этом сумасшедшем путешествии и не считаешь меня абсолютной чудачкой. Твоя поддержка так много значит.

ПРОЛОГ

ЗАК

–

12 ЛЕТ

Я

не был уверен, как долго я пробыл в подвале "Ferrero Tower", но мне казалось, что прошло несколько дней.

Я обвел взглядом унылые цементные стены, окружавшие меня, в миллионный раз с тех пор, как меня запихнули в эту маленькую комнату. Я не знал, что в подвале "Ferrero Tower" есть подземелье, но меня это не удивило.

Я узнал много ужасных вещей о своей семье с тех пор, как был вынужден наблюдать, как моя мама совершает убийство, в то время как моя лучшая подруга лежала, истекая кровью, на полу перед нами.

Не имея другого выхода, кроме как ждать, я снова пересчитал трещины в стене, а затем металлические прутья двери. Мне было скучно, но скучать было лучше, чем терпеть побои. Я был уверен, что Рамон и его приятели-Силовики убежали сказать моей маме, что я еще не усвоил свой урок, но они определенно вернутся.

Или, может быть, они все еще злились, что я откусил Роджерсу палец, но к черту этого парня. Он заслужил это за то, что позволил двенадцатилетнему ребенку напасть на него.

Вероятно, потому, что в тот момент я думал о своих посетителях, раздался лязг замка, и петли заскрипели, когда дверь начала открываться, возвещая о прибытии того, кто спустился сюда, чтобы помучить меня сейчас.

Ожидая увидеть Рамона или его команду придурков, я вздрогнул от неожиданности, когда моя мама вальсировала в дверях, ее блестящие черные высокие каблуки громко цокали по гладкому полу.

– О, мой милый малыш, – сказала она с легким шокированным вздохом. Она поспешила туда, где я сидел на полу, прислонившись спиной к холодной стене, потому что я отказался найти хоть немного утешения в этой шутке с раскладушкой, которую они держали здесь. – Что они с тобой сделали, Закари?

– То, что ты им приказала сделать, мама, – тупо ответил я.

Она присела передо мной на корточки, разрез на ее юбке едва позволял ей двигаться. Я непонимающе уставился на нее, пока она гладила мое лицо, рассматривая мой опухший глаз и порез на лбу. Мое лицо пульсировало, тело ныло, и я был почти уверен, что у меня сломано ребро. Мне было больно, и я был зол, но ничего серьезного или опасного для жизни они мне не сделали.

Ничего такого, что навсегда оставило бы шрам у любимого Наследника Ферреро.

Во всяком случае, не физически.

– Детка, ты же знаешь, я ничего этого не хотела, – проворковала она мне, придавая своему бледному безупречному лицу озабоченное выражение. – Но у нас в Семье есть правила, первое и главное из которых заключается в том, что моим приказам следует беспрекословно подчиняться. Я хочу только лучшего для тебя. Ради нас, Закари.

– Конечно, мам.

Она погладила мои лохматые темные волосы, сальные от пота и того, что я несколько дней не принимал душ – не то чтобы пропуск душа был для меня чем-то необычным. От меня пахло затхлостью, и я надеялся, что моя мама действительно оценила мою вонь.

– А теперь, я думаю, пора покончить с этой чепухой, – сказала она, вставая. – Я взяла на себя смелость конфисковать все твои вещи девочки-Найт. Фотографии с твоего мобильного телефона также были удалены .

Отчаяние поглотило меня. Я закрыл глаза и откинул голову к стене.

Это было все, что у меня от нее осталось.

Мама продолжала, не тронутая моим горем. – Найты были предателями, Закари. Тебе нужно принять это сейчас и вычеркнуть их из своей жизни. Ты не будешь цепляться ни за какие детские фантазии, утверждающие обратное. Вот почему я поручила команде Рамона обыскать твою комнату. С твоей стороны нехорошо колоть моих Силовиков кухонными ножами в ноги, когда они выполняют мои приказы.

Я ничего не сказал.

Она схватила меня за запястье и рывком заставила встать. Я позволил ей, потому что теперь мне было все равно.

– Пойдем домой, – сказала она легким и беззаботным голосом, как будто предложила пойти поесть мороженого. – Я знаю, что с этого момента ты будешь хорошим мальчиком для меня, правда?

Ничтожный шанс.

Однако мне пришлось бы приложить больше усилий, чтобы не попасться.

– Да, мам.

– Это мой ребенок! Я знаю, что в конце концов ты всегда поступишь так, как будет лучше для нашей семьи. В конце концов, именно так я тебя и воспитала.

Она схватила меня за руку, когда я, прихрамывая, вышел из своей маленькой камеры и последовал за ней через недра подвала к лифту.

Моя мама могла приказывать своим Силовикам бить меня сколько угодно. Я никогда не забуду свою лучшую подругу. Я никогда, никогда не собирался называть ее предательницей.

И я никогда не собирался быть идеальным маленьким солдатиком для мамы. Я бы сыграл эту роль, но теперь я забочусь о себе, Беннетте и Ное.

К черту Ферреро. К черту семьи.

Они разрушили мою настоящую семью, и когда-нибудь они столкнутся с последствиями.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЗАК – НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Ж

есткое, бесстрастное лицо Рамона заняло все поле моего зрения, когда он опустился передо мной на колени. Для любого, кто его не знал, он выглядел таким же безучастным, как и всегда, когда работал – руководил Силовиками Ферреро, крутился вокруг моей мамы, выполняя приказы, – но я мог разглядеть возбужденный блеск в его глазах.

Ему чертовски нравилось давать мне то, чего, по его мнению, я заслуживал, а ему годами не давали такого шанса.

– Твоя мать дала тебе все, о чем ты только мог мечтать, и вот как ты ей отплатил?

Я выплюнул ему в лицо комок кровавой слюны, и он ткнул меня кулаком в живот. – Ты неблагодарный маленький засранец.

Я закашлялся. Было больно, но, честно говоря, бывало и хуже. Макс Миллер бил меня сильнее, и я наслаждался этим дерьмом. С возрастом Рамон становился мягкотелым.

– Это лучшее, на что ты способен, ублюдок? – Прохрипел я. – Моя девушка может ударить и получше. Тебе лучше выложить все это сейчас, потому что я собираюсь переломать каждую косточку в твоем гребаном теле, прежде чем это закончится.

Он усмехнулся надо мной, прежде чем встать и сильно ударить меня ногой в бок, и я снова закашлялся, подавляя стон. Он выплюнул: – Тебе повезет, если после этого твоя мать выпустит тебя из "Ferrero Tower", мальчик. Я предлагаю тебе долго и упорно думать о том, как ты собираешься унижаться перед ней, добиваясь прощения.

Я фыркнул от смеха. Мама все еще бредила после стольких лет.

Она все еще думала, что эти уловки могут сломить меня. Что они смогут держать меня в узде и заставить быть преданным Ферреро.

Что у меня нет никакой власти сверх той, которую она мне позволила иметь.

Я проследил путь Рамона обратно к центру пустого склада, где меня держали под бдительными взглядами по меньшей мере десяти Силовиков Ферреро. Очевидно, с годами они поумнели, потому что надежно сковали мои руки за спиной добрыми старомодными цепями, поскольку я давным-давно научился разрывать застежки-молнии. Цепи обвились вокруг моих запястий, приковывая меня к холодному металлическому столбу, к которому я прислонялся последние двадцать четыре часа или около того.

Я также стал немного лучше понимать, сколько времени прошло во время этих небольших эпизодов, отслеживая приход и уход тех, кто остался от Силовиков самого высокого уровня Ферреро, когда они входили и выходили посменно во время моего заключения.

До сих пор только Рамону выпала честь избивать меня. Я догадался, что он был очень зол из-за того, что я убил пятерых из восьми парней, которых мама послала за мной, прежде чем им удалось схватить меня.

Рамон снова подошел и, опустившись на колени, предложил мне попить воды из новой бутылки. Во время моего пребывания здесь мне также разрешили съесть несколько энергетических батончиков, и я их съел. Я больше не был глупым ребенком, который закатывал истерику и объявлял голодовку, когда меня вот так наказывали.

Мне нужна была моя сила, потому что я собирался прикончить всех в этой гребаной комнате за то, что они заставили мою принцессу волноваться.

И я знал, что, когда я не пришел к ней в постель прошлой ночью и не ответил ни на какие звонки сегодня, она собиралась взбесится. Моя малышка любила меня, даже если мы еще не сказали этих слов, и с ней нельзя было шутить, когда она злилась.

– Если ты думаешь, что твоя маленькая подружка придет спасать твою задницу, – сказал Рамон, отрывая бутылку с водой от моих губ после того, как я выпил половину, – У меня для тебя плохие новости. У нас на мосту расположилась небольшая армия. Никто не пройдет.

Это подтвердило мои подозрения – я находился на каком-то невзрачном, неофициальном складе в промышленной части города. За эти годы я побывал почти во всех камерах и местах пыток Ферреро и знал, что это не одно из наших владений в городе. Вместо этого мы оказались в захудалом, безлюдном районе к востоку от реки, состоящем в основном из морских контейнеров и полуразрушенных складов. Добраться сюда из Сити можно было по единственному узкому мосту или на случайном контейнеровозе, который парковался в доках к северу.

Я не знал, что у "Ferrero" здесь есть какая-либо собственность, но я точно знал, что у "Hargraves" есть склады где-то в промышленном районе, где они хранят некоторые из своих нелегальных лекарственных препаратов.

Я посмотрел на Рамона, одарив его своим самым бесстрастным взглядом. – Скажи маме, что на этот раз она действительно облажалась. Я больше не ребенок – она не может позволить тебе вбить в меня верность. И если хоть один волос упадет с головы моей девочки из-за этой глупости, я сожгу "Ferrero Tower" дотла вместе со всеми вами.

Рамон покачал головой, словно был моим разочарованным отцом. – Ей будет так стыдно. Можешь поцеловать на прощание всю свободу, которую она так любезно давала тебе все эти годы.

Я фыркнул. Свобода – так мы это называем?

– Дайте мне выстрелить в него, босс! – Андерсон крикнул из группы, охранявшей вход. – Он убил нашего гребаного руководителя группы.

Я послал ему свирепую ухмылку. – Он смылся, Андерсон. Если ты позволил своей цели украсть твой пистолет и получить пулю в лоб в бою восемь на одного, то ты явно не сможешь справиться с этим как Силовик семьи Ферреро.

Рамон ударил меня кулаком в бок. – Заткнись нахуй. С меня хватит твоего рта и твоего отношения на сто чертовых лет.

Я подавил болезненный стон. Однажды он уже ударил меня по этой стороне, и если у меня еще не было сломано ребро, то, вероятно, оно сломалось сейчас.

Когда Рамон снова зашагал прочь, я почувствовал, как ночной холод просачивается по голому полу склада. Я был благодарен, что мне удалось натянуть футболку с длинными рукавами и спортивные штаны после душа до того, как команда придурков Рамона ворвалась в мою комнату в нашем пентхаусе, но я определенно был без обуви. Я не в восторге от еще одной бессонной ночь, прикованный к этому гребаному столбу с ледяными ногами и онемевшей задницей.

В первую очередь я заскочил в башню только для того, чтобы успокоить маму, когда она позвала меня во время вечерней тренировки. Я принял душ в своей комнате, прежде чем должен был встретиться с ней в ее домашнем офисе, намереваясь также собрать сумку с теми немногими вещами, которые остались у меня в комнате и которые что-то значили для меня, на случай, если я вернулся туда в последний раз.

Я едва успел натянуть штаны, когда попал в засаду, и облажался, не надев свой Rolex обратно на запястье первым делом. Он, вместе с внутренней тревожной кнопкой, которую мы все трое спрятали в наших часах, бесполезно лежали на моей тумбочке, прямо рядом с моим гребаным пистолетом, так что мне пришлось импровизировать.

Они выиграли, а я проиграл, но пятерым бойцам семьи Ферреро пришлось умереть, прежде чем им удалось вырубить меня и притащить сюда.

И хотя моя Принцесса будет скучать по мне перед сном, мне повезет, если Фрэнки спохватится меня раньше – мы договорились выпить вместе в подвальном дайв-баре недалеко от Академии примерно через час после того, как меня схватили.

Если кто-то и мог быть более огорчен моим исчезновением, не сказав ни слова, чем мои братья или моя девушка, то это был бы Фрэнки.

В конце концов, один из них выследил бы меня, и я мог только надеяться, что это произойдет до того, как мама прикажет перевезти меня в другое место или Рамон поскользнется и нанесет более серьезные повреждения, чем обычно.

Как раз в тот момент, когда я готовился к очередной холодной, неуютной ночи, тяжелая дверь скользнула в сторону, и характерный цокот высоких каблуков возвестил о неизбежном.

Приехала моя мама.

Не говоря ни слова, она прошла сквозь команду, охранявшую меня, ее длинное шерстяное пальто колыхалось при ее движении. Она сдвинула свои огромные солнцезащитные очки на макушку, открыв свой холодный, темный взгляд, когда увидела мое избитое тело, распростертое на полу и прикованное цепью к столбу. Она нахмурилась, как будто видеть насилие, которое она совершила, было для нее неожиданностью. Затем она плотнее обернула вокруг шеи свой двухтысячедолларовый шарф, словно защищаясь от холода, который, без сомнения, отразился в моем взгляде.

– О, Закари.

Она опустилась передо мной на колени, натянув свою узкую юбку до предела, и протянула руку, чтобы погладить меня по щеке. К счастью, я все еще мог видеть обоими глазами, но у меня была глубокая рана на голове сбоку, и кровь, которая сочилась из нее, теперь засохла на лице и шее.

– Мам, – сказал я, улыбаясь, как обычно, очаровательно. – Присоединишься к вечеринке? Мы давно этим не занимались – я уже начал думать, что ты становишься мягче.

Ее озабоченный хмурый взгляд превратился в гнев, который, я был уверен, она действительно испытывала. – Я вижу, ты не принимаешь это всерьез. Я не должна быть удивлена – эти маленькие исправления, похоже, никогда не оказывали на тебя постоянного воздействия.

– Мам, не в интересах "Ferrero" оставлять шрамы на этом хорошеньком личике навсегда, – съязвил я, все еще заставляя себя улыбнуться, несмотря на пульсирующую боль в ребрах.

Она убрала руку с моей щеки и встала, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, задрав нос. – Ты знаешь, почему ты здесь, Закари?

Я позволяю своей дерьмовой улыбке сползти с лица, и на нем появляется пустое выражение. – Потому что Джоли Найт взяла верх над тобой, а ты вымещаешь это на мне.

Она начала расхаживать передо мной, громкий стук ее каблуков по холодному цементному полу отдавался у меня в ушах. – Нет, детка. Ты здесь, потому что я подозреваю, что ты на самом деле пал за эту маленькую бродяжку. И это ставит твою лояльность к нашей Семье под серьезное сомнение, потому что к концу этой маленькой ссоры, которую она затеяла, она будет мертва, а «Ferrero» получит все, что она украла у нас, и даже немного больше. – Она остановилась, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. – И это просто выворачивает меня наизнанку, Закари, если бы ты встал у меня на пути.

– Для тебя было бы довольно неудобно искать нового Наследника.

Она закатила на меня глаза, прежде чем возобновить свои расхаживания. – Я дала тебе и твоим маленьким друзьям доступ к самым желанным, красивым женщинам в городе, которые были у тебя на побегушках в любое время дня и ночи, и все же ты позволил этой девушке увести себя из твоей собственной семьи. Почему? Потому что у тебя остались какие-то приятные детские воспоминания?

Я уставился на нее. – Потому что она принадлежит нам. Какую бы дерьмовую причину ты и другие ни придумали для убийства Найтов, это ничего не изменило.

– Она пытается уничтожить нас, Закари, – отрезала она. – То, что мы сделали той ночью, мы сделали ради Семей. Я сделала это ради Ферреро. Для тебя.

У меня вырвался смешок. – Конечно, мам. Точно так же, как твой телохранитель избил меня из-за для меня.

Она вздохнула, и на ее селиконовом лице снова появилось выражение притворной озабоченности. – Я всегда считала, что в тебе больше от меня, Закари, несмотря на то, что ты так похож на своего бедного отца. Но, возможно, я ошибалась. Он всегда был просто красивым идиотом.

Я нахмурился, чувствуя, что защищаю своего отца, хотя у меня остались о нем лишь смутные воспоминания. Он умер во сне от аневризмы мозга, когда мне было пять, но я помнил его более счастливой и светловолосой версией себя. Оглядываясь назад, я понятия не имел, какого черта он нашел в моей маме, кроме того, что было на ее банковском счете.

– Итак, – продолжила мама, – я думаю, что оставлю тебя здесь с Рамоном и его командой еще ненадолго, детка. Мне нужно, чтобы ты действительно подумал о том, что важно для этой Семьи.

Мне не нужно было смотреть в другой конец комнаты, чтобы знать, что Рамон одарит меня своей версией злобной улыбки, которая лишь немного отличалась от гримасы, которая у него была обычно.

– И, – продолжила она, – после того, как Рамон поделиться тобой с друзьями… курс лечения ты будешь проходить у меня дома. Я уверена, что Академия позволит тебе закончить семестр заочно, и это позволит мне пристально следить за тобой, пока я не буду уверена, что ты выбрал правильный путь. – Она опустилась передо мной на колени в последний раз, ее темные глаза впились в мои со злобной свирепостью, которую она обычно направляла на всех, кроме меня. – И это также даст нам время похоронить эту несносную маленькую шлюшку-Найт в безымянной могиле рядом с ее родителями. Я подозреваю, что как только ее исключат из совета директоров, ты вспомнишь, кто ты такой, Закари.

Я попытался подавить дрожь, сотрясавшую мое тело. Я знал, что Джоджо была готова к тому, что ее война с Семьями перерастет в насилие, но это не остановило жестокую волну паники и отчаяния при мысли о том, что я снова ее потеряю.

Преодолевая этот ужас, я заставил себя в последний раз улыбнуться маме. – Игра начинается, мам. Я не могу дождаться, когда ты поймешь, насколько сильно облажалась.

Она покачала головой, снова вставая и поворачиваясь на каблуках. Она прошествовала обратно через комнату, указывая Рамону на дверь.

– Исправь это, – рявкнула она и вышла, громко хлопнув за собой дверью.

Рамон проводил ее взглядом, как больной, преданный щенок, которым он и был, прежде чем снова перевел на меня свои мертвые глаза.

Он двинулся вперед, и я приготовился к долгой ночи.

ГЛАВА ВТОРАЯ

НОЙ

Я

стоял на причале Эллинга, гребного клуба в Олд-Тауне и, по-видимому, того самого места, где нашу Джоджо выловили из реки Обсидиан в самую худшую ночь в нашей жизни. Мы с Беннеттом наблюдали, как орда мужчин и женщин, одетых в черное и вооруженных до зубов, наводнила причал, каждый из них был сосредоточен на своей задаче по подготовке наших лодок к переправе через реку и высадке на берегах промышленного города.

– Серьезно, Мартинес? – Беннетт рявкнул на знакомого мужчину, который проходил мимо нас с чем-то похожим на огнемет. – Неужели быть моим личным охранником было так ужасно?

Мартинес ухмыльнулся Беннетту. – На самом деле, это было не так, но ты знаешь, что мое время со Спенсерами также было потрачено на другие вещи, которые я находил гораздо менее... приятными. Миссия Теней больше соответствует моим ценностям. – Он подмигнул нам обоим и неторопливо удалился, бросив огнемет в одну из лодок.

– Невероятно, – пробормотал Беннетт. – Я думал, он умер.

– Да, – неубедительно ответил я. Я вспомнил, как расстроился четырнадцатилетний Беннетт, когда исчез его любимый телохранитель, а двадцатилетний Беннетт не был впечатлен, обнаружив его здесь, вполне живого и, по-видимому, члена секретной организации сопротивления, которая скрывалась в Сити все эти годы, поджидая подходящего момента, чтобы выступить против Семей. – Кара вон там, – добавил я, указывая на дверь Эллинга. – Помнишь, она была охранником моей мамы до того, как мама бросила нас?

Беннетт только хмыкнул, глядя на все еще очень крепкую женщину за сорок, которая была вовлечена в серьезный разговор с Домом, нашим фактическим лидером в этом небольшом рейде по освобождению своенравного наследника Ферреро.

Наши головы повернулись к другой стороне причала, когда Джоли появилась из-за стены здания. На ней все еще была бесстрастная маска, которая опустилась на ее лицо в ту секунду, когда Фрэнки сообщил об исчезновении Зака. Она немедленно отключилась, полностью сосредоточившись на спасении Зака, одновременно отбрасывая в сторону все то душераздирающее дерьмо, через которое она только что прошла от рук своего дяди.

Она нажала на спусковой крючок чего-то под названием – Третья фаза, и теперь мы с Беннеттом проходили ускоренный курс по истинным масштабам силы, стоящей за нашей девушкой.

– Я не знаю, о ком я больше беспокоюсь – о Заке или о Джоджо, – сказал я, поправляя пояс с оружием. – Я знаю, Андреа не допустит, чтобы Зак пострадал каким-либо опасным для жизни образом, но это не значит, что он не страдает. И Джоджо... плохо это воспринимает.

– Вспомни, из-за нее исчезла целая компания Первого уровня, а генерального директора посадили в тюрьму, потому что я пришел в школу с фингалом, – сказал Беннетт, следя за каждым ее движением своим всепоглощающим взглядом. Я не думал, что то, как он смотрел на нее, может стать более навязчивым, но теперь, когда они занялись сексом и, по-видимому, также обменялись словом на букву "Л" - потому что Беннетт ничего не делал наполовину, ублюдок – его интенсивность, когда дело касалось Джоли, была на совершенно новом уровне. – Честно говоря, я удивлен, что «Ferrero Tower» все еще стоит.

Позади нас раздался грубый голос. – Вы, ребята, уже все поняли?

Владелец Лодочного сарая, парень постарше по имени Брюс, щеголявший седым хвостиком, седой щетиной и в спортивных штанах восьмидесятых, подошел к нам. Он посмотрел в сторону Джоджо с понимающей гримасой, прежде чем снова переключить свое внимание на нас. – В конце концов, она придет в себя. Я волновался, но когда она смотрит на вас двоих, она немного смягчается. Она все еще там.

– Она через многое прошла за последние двадцать четыре часа, – ответил я. – Это понятно.

– Она умеет выживать, – согласился он. – Я понял это в тот момент, когда вытащил ее из воды много лет назад.

Мы с Беннеттом одновременно повернули головы в его сторону. – Это ты нашел ее? – Спросил Беннетт.

– Кто же еще? Это место принадлежит мне.

– И ты передал ее этой организации… "Тени", полагая, что они поступят с ней правильно? – Я содрогнулся, подумав обо всех способах, которыми та ночь могла обернуться еще более неудачно.

Он раздраженно хмыкнул. – Я отвел ее к Доминику, надеясь, что он поступит с ней правильно. Ее последующее участие в Тенях было ее решением .

Я наблюдал, как Джоли и Макс стояли, прижавшись друг к другу, на одной из лодок, и оба что-то бормотали в динамик телефона Джоли, вероятно, разговаривая с Зеппом. Я знал, что получу последние новости от Сильвер, поскольку теперь она была полностью вовлечена в дела Зеппа и получала удовольствие, регулярно подкалывая его.

Беннетт снова посмотрел на Брюса. – Значит, Тени – это секретная армия людей, у которых проблемы с Семьями? Люди, которые дезертировали или иным образом пострадали от нас? – Он сделал паузу, с трудом сглотнув. – Они. Пострадали от них.

– Да, – ответил Брюс. – Это сеть тех, кто в Сити активно выступает против правления Четырех Семей. У каждого члена есть свои личные причины присоединиться. Безусловно, многие из них имеют опыт работы в Семьях.

Беннетт обдумывал это в течение двух секунд, прежде чем высказать то, о чем мы оба думали. – Сегодня в Семьях скрываются Тени.

Брюс выдавил веселую улыбку. – Ага.

– Черт, – сказал я. Наши родители ни какого, блядь, понятия не имели, что это существовало прямо у них под носом.

Брюс продолжал. – У некоторых из нас близкие оказывались не на той стороне Семьи. Со многими из нас лично поступили несправедливо. У нас есть люди из всех слоев общества, обладающие всевозможными навыками, от хакеров и мускулистых парней, которых вы видите здесь, вплоть до работника кухни в клубе "Euphoria", который прошлой осенью оставил дверь открытой для вашей девушки.

Мы оба напряглись при напоминании о том, чем Джоанна Миллер занималась в прошлом семестре – опасности, которой она себя подвергла, – прежде чем я осмелился задать Брюсу очевидный вопрос. – Что подтолкнуло тебя присоединиться?

Он немного помолчал. – Моя жена скончалась десять лет назад от рака, который можно было бы вылечить, если бы ее допустили к программе в центральной больнице Сити. Но у нас не было ни нужной фамилии, ни средств.

Больница Харгрейвзов. Стыд скрутил мне внутренности, и я поклялся все исправить.

– И теперь, когда у вас – нас – есть состояние Джоли, – сказал Беннетт, быстро меняя тему, – Тени решили выйти на чистую воду?

– Да, хотя мы стали довольно хорошо финансируемой организацией около пятнадцати лет назад, когда к нам присоединились несколько... состоятельных людей, – ответил Брюс. – Но за последние несколько лет все изменилось быстро. То, что случилось с Джоли, стало призывом к сплочению – ради всего Святого, даже невинные дети из этих Семей не были в безопасности в этом городе.

– И ее миссия отомстить за своих родителей и уничтожить Семьи совпадает с причиной существования Теней, – закончил я.

– Действительно. – Он указал на бурную деятельность на причале. – И вот мы здесь, бросаем нескольких наших лучших мужчин и женщин в битву с Ферреро, чтобы спасти Наследника Ферреро, потому что Джоджо любит его.

Беннетт ощетинился. – И потому что он ценный сотрудник организации.

– И это, конечно, – ответил он, посмеиваясь.

Мы все трое наблюдали, как Джоли покинула свою лодку и направилась к нам. Она была одета в то же черное тактическое снаряжение, что и все мы, и я воспользовался моментом, чтобы оценить, как сексуально моя девушка выглядела в брюках-карго.

Она остановилась рядом с нами и, прищурившись, посмотрела на Брюса. – Это арбалет?

Брюс кивнул, указывая на оружие, которое он пристегнул к спине. – Ты думала, я умею отдавать приказы только ученикам средней школы, которые учатся грести?

На это она едва не выдавила улыбку. – В значительной степени, да.

– Ангел, – сказал Беннетт, используя для нее свое новое ласкательное имя, от которого даже у меня внутри стало липко. – У тебя все в порядке?

– Я в порядке, Беннетт, – сказала она, и ее жесткое выражение лица расслабилось ровно настолько, когда она посмотрела на него, чтобы успокоить нас обоих. – Мы собираемся вернуть Зака, и мы собираемся заставить любого, кто поднял на него руку, заплатить своей жизнью.

Я потянулся к ней, и она позволила мне притянуть ее к себе. Я почувствовал, как она обмякла, немного ослабив напряжение, которое в ней было, и я поцеловал ее в висок. Беннетт встал перед нами, и у него хватило смелости взять ее за подбородок своей большой рукой, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Мы вернем его, – согласился он, прежде чем завладеть ее ртом в требовательном поцелуе. Он был единственным здесь, кто не обращался с ней, как с бомбой, которая вот-вот взорвется. Через несколько секунд он отстранился, чтобы снова посмотреть на нее сверху вниз. – Не делай ничего безрассудного сегодня вечером, или я прикажу Ною перекинуть тебя через колено.

Она вздрогнула, и я усмехнулся. – Посмотри, Спенсер уже командный игрок, – прошептал я ей на ухо.

Она хрипло вздохнула, затем пришла в себя и оттолкнула нас. – Сосредоточьтесь, вы оба. Вы слышали что-нибудь еще от Фрэнки?

– Нет, – ответил я. – Он все еще следит за командой, которая блокирует мост, но он больше не писал с тех пор, как сообщил, что Андреа вернулась в Сити.

– Эта сука мертва, – выплюнула она.

Может быть, но, похоже, не сегодня. – Зак привык к этому, милая. Он жесткий и не позволит ей добраться до себя.

– Мне похуй. Никто не тронет его и не останется в живых.

Мы с Беннеттом обменялись многозначительными взглядами. Джоли в режиме сверхзащитного зверя по отношению к одному из нас была такой возбуждающей, но нам пришлось подавить это, пока Зак не будет в безопасности и мы все не вздремнем.

В ту минуту, когда Фрэнки сообщил нам, что Зак пропал, мы полностью посвятили себя его поискам. Джоли, Беннетт и я потратили пятнадцать минут на то, чтобы забрать вещи Джоли из пентхауса "Knight" – теперь уже по-настоящему из ее пентхауса – приняли душ, переоделись, затем провели ночь, расположившись двадцатью этажами ниже, в командном центре Сильвер, координируя с Зеппом и «Тенями» обыск Сити в поисках местонахождения Зака.

Фрэнки приехал к десяти часам утра, обнаружив единственного Силовика из Ферреро, который был в курсе планов похищения Зака, а также не прятался на месте вместе с Заком и не был мертв на полу его спальни в "Ferrero Tower". Фрэнки быстро разобрался с этим несчастным, и час спустя Сильвер и Зепп опознали участок недвижимости, принадлежащий компании "Ferrero Shell" в промышленном районе.

Вскоре после этого произошла блокада моста, так что мы знали, что нашли нашу цель. А поскольку на единственном автомобильном пути в промышленный район стояла небольшая армия, нам предстояло отправиться по реке.

У Беннетта зазвонил телефон, и он проигнорировал еще один звонок от отца. С прошлой ночи я проигнорировал три письма от моего собственного отца, оба они, вероятно, были очень раздражены тем, что мы исчезли из Академии и нас нигде не было в Сити.

Пошли они нахуй. Я уже покончил со своим отцом и разлагающимся трупом, которым был "Hargraves", но после того, как Беннетт рассказал мне, что он узнал, слушая поэзию Андерса о продаже собственной плоти и крови Семьям за власть и деньги, и я передал ему последнюю часть головоломки – изменяющее мир содержимое флешки отца Джоли – мы оба поняли, что для нас все действительно кончено.

К черту наших родителей. К черту Четыре Семьи. Они заплатят за то, что сделали с нашей девушкой, а потом лгали нам в лицо об этом семь чертовых лет. Если бы она хотела перерезать им глотки, я бы помог ей сделать это, а потом разлил шампанское.

Раздался свисток. – Эй, Натан! Спенсер! Грузись – мы выдвигаемся.

Я хмуро посмотрел на Макса, в то время как Беннетт имел наглость хихикнуть.

– Не поощряй его, черт возьми, – проворчал я, когда мы последовали за Джоли и Брюсом к назначенной нам лодке.

Джоли ухмыльнулась мне через плечо – приятное зрелище. – Не волнуйся, Ной. В конце концов, у него закончатся имена на Н, и тогда ему придется искать новое. Я сомневаюсь, что он когда-нибудь перестанет приставать к Беннетту.

Настала очередь Беннетта нахмуриться, когда мы забрались в катер. Макс рявкнул от смеха. – Черт возьми, нет. И поскольку здесь все так хорошо умеют делиться, Джоджо поделится со мной Большим Человеком, не так ли?

– В твоих мечтах, Макс, – ответила она, но эта улыбка угрожала пробиться сквозь ее жесткую маску.