Текст книги "10 секунд"

Автор книги: Элизабет Дэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

Иногда я горько плачу, когда осознаю, насколько люблю своих родных и не хотела бы их терять, даже с такими странными мыслями или действиями с их стороны, что могут напугать прохожих, да и в целом способны сбить с толку абсолютно любого человека, читающего историю моей жизни. Мне всегда было больно наблюдать, в груди начинало колоть от сдерживаемых чувств и неоправданных надежд, как папа изо дня в день пытался научить Дэвида достойной жизни, которая ему и не снилась. Научить быть сильным, когда думаешь, что проиграл; научить быть смелым, когда твой страх давит изо всех сил на все действующие и не действующие помыслы в голове, словно гидравлический пресс; научить быть самостоятельным и ответственным; отец мечтал показать Дэвиду, что такое любовь, даже если кажется, что ты ее потерял и больше не приобретешь. Ведь нет ничего невозможного. Мы обязаны делать все, чтобы чувствовать себя счастливыми, делать все ради любви.

Мой жестокий и холодный брат давно утратил эту способность. Он больше не верит, что сможет найти девушку, которая образумит его, с которой он сможет быть самим собой, поэтому довольствуется дешёвыми грязными девушками из местного кабака. Я бы не хотела испытывать к нему жалость, по мне, это самое мерзкое чувство, которое испытывает человек по отношению к другому, но, увы, иного не появлялось. И Дэв это ощущал, поэтому отстранился в моральном плане от всех нас. Когда человек испытывает к тебе жалость, становится только хуже, потому что начинаешь ощущать себя полным ничтожеством.

Возможно, именно эти мысли и надоумили меня прийти в школу как можно раньше, наблюдая за проносящимися мимо облаками, раздумывая о ближайшем будущем, сбежать из дома и, наконец, прийти в себя, в такую погоду, когда каменеют конечности, а пар вырывается изо рта дымкой, уплывающей далеко в небо. Может быть, это заведение порой бывает не таким уж плохим. Здесь я могу встретить своего лучшего друга, пообщаться с одноклассниками, узнать последние сплетни, а самое главное отвлечься от насущных проблем в семье, где мне вечно достаётся по первое число.

– Интересно, кого ты в такую рань ждёшь? – прозвучал до боли знакомый голос за моей спиной.

Сначала я испугалась, потому что полностью была погружена в мысли, что не казалось таким уж удивительным, но потом, осознав, что этот голосок бы узнала из тысячи других, то воскликнула от радости. Мне его так не хватало, к тому же, на этот раз он не опоздал.

– Алекс! – закричала я и бросилась ему на шею. – Как же я рада тебя видеть.

– На своё удивление, я тоже, – решил подшутить надо мной он, но всё же крепко обнимает в ответ.

– Перестань так ухмыляться, – предвкушая интересные новости, расхохоталась я. – Что же такого должно было произойти за выходные, что ты так доволен? – Алекс отпустил меня на пол, поэтому мне пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо, которое озарилось улыбкой, а глаза засверкали от ожидания.

– Миа, Миа, – начал причитать он будто преподаватель на лекции, отчитывавший опоздавшего студента. – А тебя не учили, что совать свой нос в чужие дела некрасиво? – спросил Алекс, поведя бровью, коснувшись кончика моего носа пальцем.

– С каких пор ты стал таким скрытным? Ветер в голову ударил?

– Не нужно так драматизировать, – оскорблённо ответил он. – Если твои предки не выпустили тебя покататься со мной на лыжах, я здесь не при чём!

– Давай, сейчас не будем о них говорить? Хорошо? – мой голос дрогнул и почему-то стал на несколько тембров тише.

– Всё настолько плохо? – взволнованно спросил мой друг, его брови нахмурились.

Как хорошо, когда лучший друг понимает тебя буквально на телепатическом уровне. С ним так легко, будто в душе снова и снова расцветают ромашки. Я натянуто улыбнулась и посмотрела ему в глаза, покачав головой, пытаясь выкинуть не прошенные мысли из головы.

– Ты даже не можешь себе представить.

Между нами возникла тишина. Никто не осмеливался нарушать её. Я слышала, как поют птицы и вьют на деревьях гнёзда, видела свежую росу на зеленоватом газоне, остатки опавших листьев после весеннего урагана сметало ветром в кучки, деревья, окружавшие здание, выли, будто говорили друг с другом на незнакомом никому языке. Так завораживающе. Это место без людей показалось мне очень пустым и одинокими, прямо как у меня на душе. Наверное, окружающей среде так же плохо от того, что никто не замечает всей её прелести, а потому стремятся разрушить всё то, что когда-то являлось неотъемлемой жизнью нашей планеты.

– Миа, – позвал меня Алекс, коснувшись плеча и отвлекая от раздумий.

– Всё в порядке, – оборачиваясь к нему, ответила самым непринужденным голосом.

– Я думаю нет, – возразил он и смахнул капельку слезы с моей щеки. – Ты плачешь.

Это прозвучало будто само собой разумеющееся, но я и вправду не выдержала и зарыдала. И именно в этот момент с моих плеч упала огромная скала. Алекс крепко обнял меня, прижав к груди и на мгновение, лишь на мгновение, мне удалось поверить, что всё будет хорошо. Слёзы приносят облегчение. Так давно они стояли комом у меня в горле, порой перекрывая дыхание, мешая спать, есть, да и в целом жить. Мне было больно осознавать, что мои слёзы могут принести несчастье в нашу семью. Кто-то из нас должен быть сильным, но даже самая крепкая крепость даёт слабину, когда все удары принимает самостоятельно.

– Давай сходим с тобой куда-нибудь? – предложил Алекс, когда я хоть немного успокоила свои эмоции. – Поговорим.

– Не сегодня по крайней мере, – прошептала дребезжащим голосом. – Я работаю.

– Пошли сейчас, – предложил он, хотя понимал, что до уроков осталось тридцать минут.

Я кивнула, и мы, ничего больше не говоря, отправились в местную забегаловку. Знаете, говорят, что чаще всего человек, которого ты называешь «просто друг», может стать для тебя человеком, без которого не можешь дышать? Для меня Алекс стал таким человеком. Мы вместе через столько прошли, что мысль покинуть его и разрушить нашу маленькую идеальную компанию, казалась мне безумной. Мой самый лучший друг видел меня абсолютно любой: и в слезах, как сейчас, и в гневе, когда он случайно облил моё любимое платье на чудесной и важной вечеринке, и в радости, когда мы вместе поехали в Диснейленд парк, и в горе, когда я узнала, что мой брат в больнице. Он в буквальном смысле знал обо мне всё. И что нужно, и что вовсе не требовалось. Он – парень и натурал. Но это ему не мешало ходить со мной по магазинам выбирать одежду или косметику, или даже нижнее бельё! Алекс всегда рядом.

И сейчас, идя с ним бок о бок, я понимаю, что лишь благодаря ему, наверное, всё еще жива и нахожу силы и смелость двигать дальше. У всех возникала идея когда-нибудь отправить себя в мир иной, чтобы не докучать своим родным, но Алекс стал для меня спасательным кругом. И если потонет он, то потону и я.

Алекс это понимал, поэтому всегда был начеку, не позволял мне делать глупостей и всегда пытался рассмешить, как вторая мамочка. Мои благодарность и любовь безмерны. И до сих пор, даже спустя столько дней. Я хотела жить так, чтобы никогда не терять людей, которые мне дороги. Особенно моего лучшего друга.

– Почему ты на меня так смотришь? – улыбка озарила лицо парня.

– А я тебе говорила, как сильно люблю тебя и благодарна небесам за то, что ты у меня есть? – вопросом на вопрос ответила.

– Неоднократно!

Мы вместе рассмеялись и вошли в кафе. Все столики были пусты. Я с Алексом – первые посетители этим днём, а значит …

– Бесплатное кофе в дорогу! – воскликнули мы в унисон и хлопнули друг другу в ладоши, продолжая радостно вопить.

Моё настроение приходило постепенно в норму, после появления Алекса. Мне стало как-то легче со всем справиться, совладать с чувствами и выглядеть не то, что бы спокойной, но хотя бы адекватной, поэтому лицо сразу же украсила улыбка. Широкая улыбка до ушей.

Парень с иссиня-чёрными волосами, заказывал мне еду, мило флиртуя с симпатичной официанткой. Алекс неисправим. До сих пор не было девушки, а флиртует с каждым столбом! И как ему не лень этим заниматься?

Его острые скулы выделялись еще сильнее в полумраке барменского прилавка, светло-серые глаза кидали на меня лучистый счастливый взгляд, на что я ответила таким же взглядом и состроила смешную рожицу, заставив его усмехнуться, тонкие, слегка бледноватые губы безостановочно двигались, когда он произносил слова, предназначавшиеся молодой девушке.

– Ты не перестаёшь меня удивлять! – пихнула его в бок, присаживаясь на кресло напротив Алекса.

Он нёс нам две тарелки. В одной были блинчики, а в другой малиновый сироп. Если учитывать, что позавтракать дома я не успела, то это трапеза меня вполне устраивает. Блинчики в этом кафе были просто отменными.

– Сейчас ты удивишься ещё сильнее, – заверил меня Алекс и присел на своё кресло, лицо выглядело немного озадаченным.

– Теперь мне страшно! Надеюсь, ты не поджог свой дом, – попыталась я подшутить, в недоумении глядя на него.

– Нет, – почти чувствую, как звук вибрирует в моём черепе, – я пригласил Кэтрин на танцы вчера вечером, – я содрогаюсь, – и она согласилась! – моё горло как будто распухло, с трудом сглатываю. Сказать, что меня поразил шок – ничего не сказать.

Что же, придётся объяснить кто такая Кэтрин Голд. Это девушка самая популярная у нас в школе. Наверняка, они имеются в каждой. Знойная блондинка с роскошной фигурой и ровным загаром. Не знаю, почему они все как на подбор, всегда одинаково мыслят, да и выглядят как точные копии друг друга. Одевается в самых дорогих бутиках, тусуется только с парнями из футбольной команды и, конечно же, занимается йогой. Куда без целого набора однотипного производства кукол, о которых мечтает любой парень. Даже Александр.

– Что с тобой? – окликает меня Алекс.

Я поднимаю глаза. Придется претвориться, что все в порядке. Ради его счастья.

– Я очень рада за тебя, – небрежно произношу я, слишком усиленно размахивая руками, снова опуская глаза и принимаясь за еду, запихнув в рот как можно больше, лишь бы не пришлось совсем завраться.

У Алекса отвисает челюсть. Он видимо не ожидал такой холодной реакции, не догадываясь, что внутри меня распаляется пожар, но поделать ничего нельзя. Да, мне плевать, что он пойдёт с этой размалёванной метёлкой на танцы. Совершенно плевать! Он не заметил моего задумчивого выражения лица, либо сделал вид, потому что тоже молча уткнулся в свою тарелку.

Официантка, напевая себе под нос очень навязчивую мелодию, казавшуюся мне знакомой, вытирала бокалы, а потом крикнула нам:

– Как закончите, позовите, – и вышла из здания на площадку для курения. Хотя бы погода за окном стала лучше.

Никто из нас не ответил. Не знаю почему, но меня расстраивал тот факт, что Алекс идёт именно с этой девушкой на вечер танцев, оставляя меня совершенно одну. Но при этом я понимаю, что являюсь для него лишь подругой, поэтому глупо было бы злиться на него за такое, но ничего не могла с собой поделать. Непонятные чувства скрутились в крепкий узел где-то у меня в груди и теперь не оставляли в покое. Это что, ревность?

– Ты в обиде на меня? – уточняет он, пытаясь поймать мой взгляд, потому что только так он мог прочитать, говорю ли я правду.

– Конечно, нет, ты же мой лучший друг, – «дружеский» хлопок моей руки по его плечу раздается по всему помещению как отрезвляющий звук, ложь мне даётся с трудом, но я не имею право портить личную жизнь Алекса. Если у него что-то сложится с Кэтрин, то я буду только счастлива, по крайней мере должна. Меня будет утешать мысль, что он тоже с ней счастлив. – Мне теперь тоже придётся искать пару на бал, а то получится как-то жалко, если пойду в одиночестве. – Алекс вздёргивает бровь. Он поверил.

– Я заметил, как на тебя посматривает тот качок из параллели, – скептически объявил он мне.

– Ты имеешь в виду Тода? – замечаю, как Алекс напрягся, его брови сходятся, он покусывает уголок губ. – Мы с ним неплохо общаемся, – небрежно бросила я, парируя в воздухе вилкой, будто в задумчивости.

– Очень мило с твоей стороны сообщить мне об этом только сейчас, – он строго смотрит мне в глаза.

– Думаю, ты прав, – я съела очередной кусочек блина и откинулась на спинку кресла, игнорируя ворчание со стороны парня. – Он довольно нежный и хорош собой. Неплохо учится, к тому же спортсмен, – промурлыкала, облизывая губы и поглядывая куда-то в потолок. – Пожалуй, я бы не отказалась позвать его на танцы. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – и подмигнула ему, видя, как лицо покрывается красными пятнами.

Я улыбнулась ему самой кокетливой улыбкой, которые у меня были в запасе. Встала, немного нагнувшись и взяв сумку с учебниками, выставляя на показ свой не такой и плохой задний вид, отвела волосы и снова улыбнулась своему любимому приятелю. «Миа, только не показывай своих настоящих эмоций. Иначе, театру конец», – невольно пронеслось в голове. Может, вся эта переделка и мои злосчастные попытки привлечь внимание, перерастет в нечто хорошее. Как знать?

– Твою мать, – откашлялся он, глаза его стали, словно блюдца.

– Что-то не так? – в притворном испуге поинтересовалась и сразу же выпрямилась.

– Нет, всё нормально, – лицо его стало еще краснее, а глаза потупились. Он встал и быстрым шагом направился к двери так, что мне пришлось бежать за ним всю дорогу до школы.

Через несколько минут беготни за Алексом со стаканом кофе в руках, я перестала отсчитывать удары ошеломлённого сердца, которое готово выскочить из груди. Бег – явно не та категория спорта, которая мне удавалась. Алекс ушёл уже далеко вперёд, даже не обернувшись и не сказав ни слова, опустив голову и засунув руку в карман, а я осталась в одиночестве наблюдать за красотой сегодняшнего утра. И как после такого представления мне вести себя с ним в классе, на уроках или переменах?

Солнце уже опередило облака и теперь нависало над садом нашей небольшой, сероватой школы. Я положила свою тяжёлую сумку на траву коротко скошенную и присела возле яблони, сложив ноги, будто индус. Это было великолепное зрелище. Я наблюдала, как вся живая система приходила в себя после зимней спячки, хоть и прошло уже два месяца после пробуждения. Я слышала, как пчёлы начали работу над разработкой новой порции мёда, ощущала запах расцветающих цветов, раскрывавшие свои бутоны навстречу новому дню. Я достала свой плеер и воткнула наушники, включила музыку и начала релаксировать. Меня одолевали разные чувства. Смятение, страх, боль, желание, опустошённость … все они являются проекцией друг друга, будто мне больше ничего не дано испытывать, кроме отрицательных эмоций, будто я сама являюсь проекцией какого-то негативного человека. Почему в нашем мире все так сложно? Почему нужно из кожи вон выходить, только ощутить бы себя на долю счастливым?

Я прислушиваюсь к звукам играющей песни и на мгновение закрываю глаза, чтобы представить картинку в целом. Я поняла, что музыка подтолкнула меня к разгадке тайны. Я наконец стала осознавать, что буквально всё рушится на моих глазах. У нас была прекрасная семья без изъянов, но Дэвид умудрился всё испортить в своё время и в своем месте. У меня есть прекрасная дружба, но всё портит тот факт, что Алекс мне нравится больше, чем друг, хоть мое сердце и разбито с первого курса, но его затея идти с Кэтрин на бал, меня вовсе не радует, хотя я постараюсь выглядеть иначе. Ради него. Ради нашей дружбы. И, с другой стороны, понимаю, что мне становится всё тяжелее и тяжелее с этим справиться, а ведь мне всего семнадцать. Может однажды, эта ноша спадет с моих плеч.

Звонок на урок отвлекает меня от моих проблемных размышлений, вгоняющих в тоску все больше.

– Чёрт! – невольно выругалась и ворвалась в школу со спринтерской скоростью, но поняла, что падаю, врезавшись в кого-то, и этот самый кто-то успел меня подхватить прежде, чем я уткнулась носом в мрамор. Слышала лишь дикий стук своего сердца и нескладное дыхание. Господи, удача хоть когда-нибудь повернется ко мне лицом?

– Ты в порядке? – спросил меня парень из параллели. Его шёлковый голос обвил меня словно дурманящий запах дизайнерских духов. Затаенное дыхание, стук крови в висках. Все это сводило с ума.

Выглядел он не хуже, чем Аполлон. Золотистые волосы с проблесками белесых, будто старческая седина, квадратные черты лица, гармонирующие с отросшими волосами, к которым неумолимо хотелось прикоснуться, мужественные плечи, за которые я ухватилась, чтобы вновь не потерять равновесие. У меня пропал дар речи. А вот и долгожданная удача.

– Миа, ты еще здесь? – в его голосе послышались нотки волнения. Он легонько шлёпнул меня по лицу своей крупной ладонью.

Я сразу же пришла в себя. Дымка романтичности исчезла, возвратив меня в реальность. Кажется, у меня свело челюсть.

– Спасибо … да … – начала заикаться и тут же покраснела. – Всё нормально, – у меня хватило смелости сказать что-то понятное и вразумительное. Молодец, Миа, я горжусь тобой.

Я уже повернулась и зашагала прочь, когда он окликнул меня.

– В следующий раз будь осторожна, я не всегда могу быть рядом, – Тод улыбнулся, от чего в моём животе проснулись давно погибшие бабочки.

Я кивнула и вновь направилась к кабинету, но вспомнила о деянии Алекса. Месть не самый лучший мотиватор, но стоит попробовать.

– Тод, – крикнула через мгновение ему сквозь весь коридор и подбежала на встречу, схватив за рукав.

– Чего? – озорно ответил он, будто прочитал мои мысли.

– Ну … ты ведь знаешь … что завтра … – о боже, я никчёмная девушка и двух слов связать не могу, мямлю будто только азбуку выучила и, кажется, так и не доучила.

– Я буду рад пойти с тобой, если ты об этом, Миа, – но этого и не требовалось, он всё сказал сам.

– Да, – киваю я.

– Тогда заеду завтра в семь, – он чмокнул меня в щёчку и последовал за своими товарищами по команде.

Я стою ни туда ни сюда. Шок. Вот, что я чувствовала в тот момент. Хотя нет, это было скорее неким предвкушением чего-то волшебного и чудесного. Меня будто парализовало. Парень, о котором мечтает каждая третья крутая девчонка, идёт со мной на танцы! Возможно, всё идёт на поправку. Теперь день мне не кажется таким уж мрачным. Появился лучик светлых волос, ведущий меня завтра на танцы. В моем сердце вновь появляется желание жить и не опускать рук. Я хочу быть счастливой и сделаю для этого абсолютно все.

Глава 3

После трусливого и немного странного побега Алекса, мое сознание по-прежнему не понимало, что именно произошло, словно все обстоятельства были окутаны какой-то неизведанной дымкой. Александр не проронил больше ни слова в мою сторону за весь прошедший день, проведённый в школе в полной тоске и одиночестве, что огорчало неменьше, чем все пережитое за утро. Он даже сидел в этот день не со мной, а с каким-то парнишкой, имя которого в памяти не отложилось. Да, мы одноклассники, но моя память настолько дает сбой, что имена ей поддаются о особенным трудом, так что не издевайтесь. Вы можете сказать, что это чепуха, что слишком себя накручиваю, но мы никогда не отсаживались друг от друга, даже когда преподаватели ставили ультиматум, либо разбегаемся на разные места, либо вон из класса.

Скажу вам честно, во время уроков школа выглядит более привлекательно из-за своих опустошенности и спокойствия. Беспокойство, зародившееся глубоко в душе, настигало меня всё сильнее с каждой минутой без лучшего друга. На всех уроках мне приходилось довольствоваться компанией себя, смотреть на его опущенные плечи или профиль, обращенный в сторону распахнутого окна, и наслаждаться общением с ручкой и тетрадью, сводившим с ума.

– Алекс, – позвала своего друга, когда наступила большая перемена, а он поспешно покидал класс.

– Мне некогда говорить, – заявил он отрешенно, бросив на меня раздраженный взгляд, и вырвался из моей хватки. Я лишь успела открыть рот в недоумении и шоке.

Теперь я чувствовала опустошённость и покинутость в несколько раз больше и сильнее, как те деревья, что раскинулись вокруг нашего здания. Мне хотелось так же выть от нескончаемой тревоги, надеясь, что кто-то успокоит меня и придаст некоторой уверенности. Из-за своей глупости, страха настоящих чувств и ревности я потеряла лучшего друга.

Ну что же, если он решил игнорировать меня, как чужого человека, будто нас никогда и ничего не связывало, мне придётся ответить ему взаимностью, в конце концов завтра бал и нужно к нему подготовиться. Не хочу заполнять свои мысли одними лишь проблемами, сердцу и душе тоже нужен покой. Если он перестал воспринимать меня и думать обо мне, то почему бы не поступить абсолютно идентично? В конце концов, во мне тоже существует такое чувство, как гордость.

Я одержима мыслью сходить в приличный магазин и купить себе великолепное платье. Надеюсь, что хотя бы шопинг поможет мне немного утихомирить бурю в душе. Фигура позволяла мне приобретать миниатюрные платья или, как их называют в простонародье, «коктейльные». Мама поддержала мою затею, поэтому в хорошем настроении и в предчувствии удачи, я отправилась в торговый центр, входя в двери торгового центра, преисполненная веры и уверенности в себя.

Долго искать наряд мне не пришлось, а вот что решить с причёской – самый тяжёлый вопрос. Бывает так, что желаешь чего-то необычного, но боишься превратить волосы в хаос. Наверняка, каждая с этим сталкивалась. Как, например, девушки любят использовать клише – после расставания с парнем начисто отрезать волосы, создавая такую прическу, как каре. Обычно мои волосы прямые и коричневатые, спускающиеся ниже лопаток, так осточертели, что неожиданно захотелось поменять свою внешность абсолютно кардинально. Моё желание показать, что Алекс ошибся в выборе девушки, променяв лучшего друга на недолгий роман, непреодолимо вело меня в салон красоты, где мое напряженное тело сажают на мягкий высокий стул. В какой-то степени я должна сказать ему спасибо. Ведь, если бы не его поступок, навряд ли бы я стала столь смелой и безрассудной.

– Что пожелаешь, прекрасная леди? – спросил весьма приятный мужчина с длинными волосами и чёлкой набок. По всей вероятности он – гей, но меня это не пугало, главное, чтобы он профессионально исполнял свою работу. Наша планета создана абсолютно для всех типов рас, национальностей и гендерных принадлежностей. Неважно, кого любит человек или с кем спит, главное каков он настоящий, каков он в душе, и какие помыслы обитают в его сердце.

– Хочу чего-нибудь необычного, чтобы я была не похожа на саму себя! – ответила я полным решимости голосом, обмениваясь короткими взглядами с парикмахером, пытаясь вложить в него определенное значение, в ободрение кивая самой себе.

– Я понял.

Мастер начал раскладывать многочисленные инструменты для работы над моими волосами на столе, что напугало и, в какой-то степени, пошатнуло самоуверенность, но, закрыв глаза, взяла себя в руки и полностью отдалась профессиональным рукам и экспериментам стилиста.

Я очень хотела выглядеть прекрасно, чем-то удивить и, наверное, понять, что во мне также существовала какая-то изюминка, не связанная с внутренними качествами, а именно внешними, под стать своему кавалеру, поэтому терзалась мыслями о завтрашнем дне. Что скажет на счёт изменений Алекс? Скажет ли он что-нибудь вообще? Сможем ли мы помириться? Понравлюсь ли я такой Тоду? Хотя сама не знала, что получится из всей этой затеи, может, я и вовсе превращусь в монстра. Хотя, куда уж хуже? Да, мои «весам уверенности» можно только позавидовать. Сначала ты кажешься себе королевой красоты, но проходит буквально минута и, смотрясь в зеркало, понимаешь, что до королевы тебе как пешком до Китая.

Коротенькие темно-золотистые прядки опадали на пол будто в замедленной съемке, потом кожи головы коснулось нечто мокрое и холодное – кисточка для окрашивания. Фен постепенно высушивал волосы, а расческа укладывала их по воле мужчины, колдующего над моим образом. Волнение пульсировало через край, когда, наконец-то, парикмахер стянул с меня пеньюар.

– Детка, можешь открывать глаза, – проговорил глубокий, рокочущий голос мастера у меня над ухом.

Я приоткрыла один глаз, потому что страх сковал моё тело, но увидев себя в отражении, узелок сомнения ослабевает.

– Это прекрасно! – не могу скрыть восхищения, подскакиваю с кресла и кружусь у зеркала, чтобы лучше рассмотреть новую причёску. – Вы хорошо потрудились, это просто волшебно, – похвалила я парня, все еще пытаясь поверить в реальность моего нахождения здесь, и выдала деньги, быстро прошмыгнув мимо кассы за дверь, чтобы поскорее попасть домой и похвастаться перед родителями изменением во внешнем виде.

На улицу опустилась звёздная ночь, и я немного притормаживаю, чтобы прогуляться и насладиться волшебной суетой, маячившая вокруг меня.

Ночь. Как же я люблю это время суток. Время, когда меня никто не трогает, не тревожит, будто я в другом мире, далеко за ее пределами, или даже вселенной. Я никому не нужна и мне никто не нужен, поэтому побеспокоить некому. Я свободна. Только мои мысли наедине друг с другом. В это время становлюсь их пленным, добровольным пленным, без боли и горя, мучавшие меня столько лет. И нет ни единого шанса от них сбежать. В это время мои мечты и фантазии становятся еще более безумней, чем при свете дня, и кажутся более осязаемыми, словно я могу коснуться их кончиками пальцев. Во мне просыпается тот, кем я никогда не буду утром. Тот сумасшедший, который готов на все эти неистовые поступки, какими бы они не были, делающие жизнь невероятной и красочной. Смелыми и опасными. В это время можно быть «другим» собой. И для меня не важно, где я нахожусь, и сколько проблем меня окружает. Просто в определённый момент, в это время – я отключаюсь. Остаюсь одна. И непоспешно схожу с ума. Я меняю свою жизнь. Строю план, картинку, сюжет идеальной для себя жизни. Без проблем. Без лишних людей. Отдаюсь фантазиям и желаниям. В это время все люди становятся более искренними. Я могу говорить о том, что было днём заперто. То, о чем и вовсе нельзя говорить. Я скучаю по тому, чего никогда не будет прежде, но при этом твёрдо знаю, что потом будет лучше, намного лучше, чем сейчас. Ведь жизнь – это череда событий либо разрушающих все до основания, либо освещающих восхитительным сиянием. Я ставлю цели и готовлюсь к ним идти. Я уверена, что настигну их. Но утром… Утром всё забывается, исчезает и, что думалось, делалось, хотелось ночью, кажется полным сумасшествием. Ведь утром просыпаемся те мы, которых запираем ночью, поэтому я и не люблю утро. Мне приходится претворяться тем, кем никогда не являлась и не явлюсь чужому для меня миру.

Мама говорит, что это из-за того, что я родилась под покровом темноты, с чёрными волосами и тёмно-голубыми глазами. Возможно, она права, но я понятия не имею, как могла превратиться в шатенку с зелёными глазами. Генетика? Не думаю. Здесь сыграла свою роль магия, я это чувствую.

– Я дома, – эффектно войдя в дверь с пакетами в руках и новым имиджем, заорала, что было сил.

Сказать, что все были в шоке, ничего не сказать. Мама чуть не заплакала, прикрывая ладонями покрасневшие глаза, что очень напугало меня. Но, когда она сказала, что мне идёт такая причёска, ведь я очень сильно стала похожа на покойную бабушку, ее мать, как будто камень с души свалился. Папа же тоже похвалил за такой смелый поступок и даже обнял, чему я была несказанно рада, потому что скучала по его объятиям, проявлению любви и истинной привязанности больше всего на свете. Дэвид решил промолчать и лишь окинул меня скучающим взглядом, вновь уставившись в телик.

Для меня день выдался настолько тяжёлым, что я сразу же поплелась в комнату. Ужасная апатия навалилась на все мое тело, которое мечтало о теплом одеяле и мягкой подушке. Перед сном я разложила своё платье и аккуратно повесила его на вешалку, слегка улыбнувшись своим внутренним мыслям, приготовила аксессуары и обувь, почистила зубы и легла в кровать, зарывшись глубоко в одеяло. Как только рука потянулась к ночнику на прикроватном столике, дверь распахнулась. Это был папа.

– Милая, ты еще не спишь? – прошептал отец, прикрывая за собой дверь.

– Нет, пап, можешь войти, – я так удивилась его присутствию, что еле нашла силы что-то ответить.

Он присел на край кровати, подоткнул одеяло и улыбнулся. Мягко, искренне, со всей любовью, что жила в его сердце, и которую он так усердно скрывал. Вокруг глаз появились лучистые морщинки, а взгляд был таким уставшим, что мне снова захотелось обнять папу, успокоить и уверить, когда-нибудь всё снова наладится. Папа … самый лучший мужчина в моей жизни, которого я люблю настолько сильно, самой порой страшно становится.

– Сегодня я заметил, как ты повзрослела. – немного замявшись, начал он. Мы редко говорили с ним по душам, поэтому, по всей вероятности, он очень сильно переживал. – Но знай, ты всегда будешь моей маленькой дочуркой, и я буду защищать тебя, чего бы это ни стоило, – отец сглотнул, видимо, слёзы обжигали его изнутри, как и меня, сердце пустилось в волнительный пляс. – Мы видим какой прекрасной девушкой ты растёшь и становишься. Я не хочу, чтобы в будущем ты совершала поступки, о которых будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь. Поверь мне, раны так быстро не заживают, они всё равно оставляют шрам – болезненный шрам на все оставшиеся годы, напоминающий обо всем, что с тобой происходило, – слезинка упала с моих щёк на простыню. – Я уверен в тебе, как никогда, потому что люблю тебя всем сердцем, даже если и говорю это слишком редко, но я хочу и мечтаю, чтобы ты помнила – твой папа еще сыграет значительную роль в твоей жизни.

Я разрыдалась и уткнулась носом в его крепкое и мужественное плечо. Я так скучала по прежнему папе, который всегда катал меня на плечах, водил в парк, играл в «лошадки», что сейчас не имела каких-либо сил сдержаться, когда душа ментально вернулась далеко в прошлое и дала ощущение маленькой девочки с хвостиками на голове и лучезарной улыбкой без передних зубов, а ладонь отца вновь и вновь гладила меня по голове, закрывая невидимым куполом от всех бед. Он подвинулся ближе и прижал к себе, к сердцу, которое билось очень сильно и быстро. Слова дались ему с трудом, но всё же он сделал это и придал мне уверенности во всех последующих днях, на всю оставшуюся жизнь.

– А теперь ложись спать и помни, я всегда рядом, вот здесь, – указал мужчина на сердце.

– Я люблю тебя, папа, – ответила маленькая девочка, живущая внутри меня, улыбнувшись настолько сильно, что заболели мышцы лица, а слёзы продолжали остужать щёки.

Папа поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты, оставив дверь чуть приоткрытой, чтобы проникал теплый свет, потому что под кроватные монстры только и ждут своего часа. Через несколько секунд я погрузилась в глубокий сон.