Текст книги "Ангел-хранитель"

Автор книги: Элизабет Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

Этим вечером Айви ехала домой самой долгой дорогой, которая вела к югу от центра Стоунхилла по лабиринту тенистых улиц, застроенных новыми домами. Она описывала круг за кругом, оттягивая момент окончательного поворота в сторону горы.

Ей нужно было слишком многое обдумать. Зачем Тристан делает это? Неужели он просто жалеет ее? Или хочет стать ее другом? Или рассчитывает на нечто большее, чем просто дружба?

Но вовсе не эти вопросы заставляли ее накручивать мили по дороге. Айви хотелось подольше растянуть роскошь воспоминаний – о том, как он выглядел, когда поднимался из воды, облитый блестками сбегающих капель, и о том, как он прикасался к ней… Так нежно, бережно.

Дома ей придется выслушивать мамины рассказы об очередной встрече с местными снобами, обсуждать последние взлеты и падения в жизни третьеклассника Филиппа, придумывать новые слова, чтобы поблагодарить Эндрю за непрекращающийся поток подарков и ходить на цыпочках вокруг Грегори. Айви боялась, что во всей этой рутине события сегодняшнего вечера потускнеют и исчезнут навсегда.

Айви снова и снова представляла, как Тристан медленно плавает вокруг нее. Она вспоминала прикосновение его рук, когда он поддерживал ее под спину, и то, как он бережно откинул ее голову на воду. Даже сейчас она снова затрепетала от удовольствия и, совсем чуть-чуть, от страха. «Ангел, не покидай меня! Пожалуйста, не покидай!»

Это было совсем не похоже на увлечение. Это было нечто другое, такое могучее, что грозило без остатка поглотить все ее мысли и чувства.

Может быть, ей стоит поскорее положить этому конец, пока она совсем не потеряла голову? Да, так и следует сделать. Сегодня же вечером она позвонит Тристану и откажется от завтрашнего урока.

Но тут она вспомнила, как Тристан таскал ее за руки по бассейну и как лицо его светилось от смеха и радости.

Айви не заметила приближающуюся машину. Она так глубоко ушла в свои мысли, что только в самый последний момент заметила темный автомобиль, вылетевший прямо из-за знака остановки.

Айви вдавила педаль тормоза. Послышался отвратительный визг, обе машины слегка занесло в разные стороны, а потом бросило друг к другу так что они слегка оцарапались боками. Затем они разъехались в стороны. Медленно выдохнув, Айви остановилась посреди перекрестка.

Второй водитель рывком распахнул свою дверь. На Айви хлынул яростный поток нецензурной брани. Не поворачивая головы, она подняла боковое стекло и заблокировала двери. Крики внезапно прекратились. Айви обернулась и холодно посмотрела на водителя.

– Грегори!

Она поспешно опустила стекло.

Грегори был мертвенно-бледен, только на щеках горели алые пятна. Несколько мгновений он тупо смотрел на Айви, потом перевел глаза на перекресток. Вид у него был ошеломленный, словно он только что понял, где находится и что случилось.

– Ты в порядке? – спросила Айви.

– Да… да. А ты?

– Все нормально, я уже отдышалась.

– Прости, – пробормотал Грегори. – Я… кажется, я задумался. И я не знал, что это ты, Айви. – Злость его уже прошла, теперь он был просто расстроен и подавлен.

– Все в порядке, – повторила она. – Я и сама замечталась за рулем.

Грегори посмотрел через стекло на мокрое полотенце, валявшееся у нее на пассажирском кресле.

– Что ты тут делала? – резко спросил он.

Айви на миг испугалась, что он может связать мокрое полотенце и плавание с Тристаном. Она даже Бет и Сюзанне не рассказала о своем первом уроке плавания, а уж Грегори это точно не касалось.

– Мне нужно было побыть одной и подумать. Я понимаю, это может показаться странным, ведь в доме столько свободного места, но…

– Тебе нужно было побыть в другом месте, – закончил за нее Грегори. – Что-что, а это я прекрасно понимаю. Ты теперь домой?

– Да.

– Тогда пристраивайся за мной, – он улыбнулся ей быстрой кривой усмешкой. – Так будет безопаснее.

– Ты точно в порядке? – спросила Айви. Ей все еще не нравился его странный взгляд.

Грегори молча кивнул и вернулся в свою машину.

Не успели они доехать до дома, как Эндрю припарковался на подъездной аллее следом за ними и вышел из машины. Он сердечно поздоровался с Айви и повернулся к сыну.

– Как дела у мамы?

– Как обычно, – дернул плечом Грегори.

– Я рад, что ты съездил к ней сегодня.

– А я, в свою очередь, передал ей от тебя привет и наилучшие пожелания, – процедил Грегори. Его лицо стало холодным и бесстрастным, под стать голосу.

Эндрю сделал вид, будто ничего не заметил. Он осторожно обошел валявшуюся на дорожке коробку цветных мелков, потом наклонился и внимательно осмотрел то, во что превратилась еще утром ослепительно-белая бетонная площадка перед гаражом.

– Что у нее нового? Есть что-то, о чем мне следует знать? – спросил Эндрю, продолжая изучать художественное творчество Филиппа, выполненное мелком. Поскольку он стоял спиной, то не заметил странного выражения, промелькнувшего на лице Грегори и исчезнувшего так же быстро, как появилось. Но Айви все видела.

– Ничего нового, – сказал Грегори.

– Отлично.

Дождавшись, когда дверь за Эндрю закроется, Айви быстро повернулась к Грегори.

– Ты не хочешь об этом поговорить?

Тот посмотрел на нее с таким удивлением, словно только сейчас вспомнил о ее существовании.

– О чем?

Айви помялась, но потом все-таки сказала:

– Ты только что сказал отцу, что у твоей мамы все в порядке. Но, судя по тому, какой у тебя был вид, когда ты говорил о ней сейчас, и по тому, в каком состоянии ты был на перекрестке, мне кажется…

Некоторое время Грегори слушал ее, устало поигрывая ключами от машины, потом резко перебил:

– Ты права. Все совсем не здорово. Возможно, будут неприятности.

– С твоей мамой?

– Я не могу об этом говорить. Слушай, я очень благодарен тебе за заботу и все такое, но это мое дело, и я сам с ним разберусь. Если хочешь мне помочь, не рассказывай об этом никому, ладно? И не болтай о нашем маленьком столкновении на перекрестке. Идет? Дай слово, – на этот раз Грегори внимательно посмотрел в глаза Айви.

Ей ничего не оставалось, как согласиться.

– Обещаю, – она пожала плечами. – Но если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

– Посреди перекрестка, – хмыкнул Грегори и, улыбнувшись ей своей кривой ухмылкой, вошел в дом.

Прежде чем пойти следом, Айви внимательно изучила мелковую роспись по бетону, оставленную младшим братом. Она сразу узнала нежно-голубые крылья ее водяного ангела и сильные коричневые линии, обозначавшие Тони. Еще через какое-то время она разглядела Могучих Рейнджеров. Проще всего было узнать драконов – в изображении Филиппа они всегда выглядели так, будто проглотили бочку жидкого пламени, и всегда сражались с Могучими Рейнджерами и с ангелами. Стоп, а это что такое? Круглая голова, смешные зеленые завитки вместо волос и оранжевые палочки, торчащие из каждого уха?

Чтобы развеять все сомнения, сбоку было нацарапано имя. Тристан.

Наклонившись, Айви подобрала кусочек черного мелка и дорисовала зубы-оливки. Теперь перед ней был портрет парня, у которого хватило доброты развеселить незнакомого восьмилетнего мальчика в самый печальный день его жизни. Айви вспомнила, какое лицо сделалось у Тристана, когда она распахнула дверь кладовки. Не выдержав, она запрокинула голову и расхохоталась.

Отказаться от плавания? Позвонить и отменить завтрашний урок? Ангелы-заступники, кого она пытается обмануть?

Тристан не сомневался, что он до смерти напугал Айви во время первого урока, однако она все-таки пришла. И он вел себя очень осторожно. Стараясь не дотрагиваться до нее, он учил ее, как профессиональный инструктор, а сам продолжал встречаться с как-там-ее-зовут и еще одной девочкой.

С каждым днем Тристану становилось все труднее оставаться наедине с Айви, каждый раз тщетно надеясь дождаться хоть какого-то намека на то, что ей нужно от него что-то большее, чем дружба и уроки.

– Кажется, я готов, Элла, – сказал он своей кошке после двух недель мучительных занятий, приносящих одно только разочарование. – Я ей безразличен, и с меня хватит. Я так больше не могу. Сегодня я, наконец, добьюсь от нее выбора между «Да» и «Нет».

Элла одобрительно замурлыкала.

– А после этого начну подыскивать себе монастырь, при котором есть команда пловцов.

На следующий день он принял решение не переодеваться для плавания. Он просто вышел из тренерской в бассейн – и замер.

Айви не было.

«Она забыла! Но нет!»

Он заметил на бортике возле глубокого края бассейна полотенце Айви и ее резинку для волос.

– Айви!

Тристан бросился к краю бассейна, и увидел ее там, в двенадцатифутовой секции, неподвижно лежащей на дне.

– О Боже!

Он нырнул прямо с бортика, погружаясь все ниже, ниже и ниже, чтобы добраться до нее. Он схватил ее, вытащил на поверхность и поплыл к бортику. Это оказалось нелегко, потому что Айви пришла в себя и стала отчаянно вырываться. Одежда сковывала движения, дополнительным весом тащила вниз. Наконец, Тристан выволок Айви на бортик и выпрыгнул следом.

– Какого черта? – пропыхтел он.

Она не кашляла, не отплевывалась, не задыхалась. Она просто смотрела на него, на его вымокший свитер, прилипшие к ногам джинсы, набухшие от воды носки.

Тристан опустил глаза, а потом сбросил с ног отяжелевшие от воды кроссовки, зашвырнув их сразу через несколько рядов трибун.

– Что ты делаешь? – спросила Айви.

– Нет, это ты что делаешь?

Она разжала руку и показала ему блестящий одноцентовик.

– Ныряла за монеткой.

И вот тогда он по-настоящему разозлился.

– Первое правило плавания, Айви, никогда – никогда, слышишь? – не плавать в одиночку!

– Но я должна была это сделать, Тристан! Я должна была проверить, смогу ли справиться со своим страхом без тебя. И я смогла. Понимаешь, смогла! – сказала она, ослепительно улыбаясь.

Ее мокрые волосы рассыпались по плечам. Смеющиеся глаза цвета изумрудного солнечного моря смотрели в глаза Тристана.

Потом Айви моргнула и нахмурилась.

– Послушай, так вот, значит, чего ты добиваешься? Хочешь быть телохранителем? Героем?

– Нет, Айви, – тихо ответил Тристан и встал с бортика. – Только что я снова убедился в том, что могу быть героем для кого угодно, только не для тебя.

– Подожди, – сказала она, но он уже повернулся, чтобы уйти.

– Постой!

Он не остановился, но в мокрой одежде быстро не убежишь, поэтому Айви успела вцепиться ему в ногу.

– Постой, я тебе говорю!

Тристан попытался вырваться, но Айви держала крепко.

– Значит, ты хочешь, чтобы я назвала тебя героем?

Он досадливо поморщился и дернул головой.

– Нет. Не совсем. Просто одно время я думал, что это могло бы дать мне то, чего я по-настоящему хочу. Но я ошибался.

– Чего же ты хочешь? – прямо спросила Айви.

«Какой смысл говорить ей об этом теперь? Никакого».

– Переодеться в сухую одежду, – равнодушно ответил Тристан. – У меня в шкафчике есть свитер и джинсы.

– Ладно, – Айви покорно выпустила его ногу. Но прежде чем он успел сделать хотя бы шаг в сторону, она поймала его за руку. На миг она задержала руку Тристана в своих ладонях, а потом вдруг поднесла к губам и поцеловала кончики его пальцев.

Потом посмотрела на оцепеневшего Тристана, смущенно пожала плечами и разжала ладони. Но теперь уже он схватил ее за руку и переплел свои пальцы с ее пальцами.

Поколебавшись, Айви осторожно опустила голову ему на руку. Тристан оцепенел. Неужели она не чувствует, что делает с ним? Неужели не слышит, как от этого невинного жеста его сердце пустилось вскачь, словно вот-вот выскочит из груди? Он опустился на колени на мокрый бортик бассейна. Взял ее за вторую руку, поцеловал пальцы и прижался щекой к ее ладони.

Она подняла на него глаза.

– Айви, – прошептал Тристан, и это слово было выдохом. – Айви.

И тогда ее имя превратилось в поцелуй…

Глава 9

– Он выиграл! – воскликнул Тристан. – Филипп выиграл два раза подряд!

Айви опустила руки на клавиши рояля, обернулась к Тристану и расхохоталась. Прошла почти неделя после их первого робкого поцелуя. С тех пор она каждую ночь перед сном вспоминала его – как и все следующие.

Она до сих пор не могла в это поверить. Она помнила все – каждое легкое прикосновение Тристана, каждое мимолетное касание. Каждый раз, когда он окликал ее по имени, она отзывалась откуда-то из глубины своего существа. И в то же время ей было необыкновенно легко и просто с ним. Иногда ей казалось, будто Тристан уже много-много лет был неотъемлемой частью ее жизни – вот, скажем, в такой момент, как сейчас, когда он валялся на полу ее музыкальной комнаты и играл в шашки с Филиппом.

– Просто не верю, что он выиграл у меня два раза из трех!

– Почти три из трех! – завопил Филипп.

– Поделом тебе! Будешь знать, как играть против Рыжика! – засмеялась Айви.

Тристан сердито покосился на статуэтку ангела, стоявшую на пустой шахматной доске. Филипп всегда ставил его вместо одной из своих шашек.

Раньше эта трехдюймовая китайская фарфоровая статуэтка принадлежала Айви, но когда Филипп был еще совсем маленьким и ходил в детский сад, он решил немножко приукрасить бледного белого ангелочка. Розовый с блестками лак для ногтей пошел на «платье», золотой – на волосы, и ангел полностью преобразился. Увидев результат, Айви с готовностью отдала «Рыжика» Филиппу в безраздельное владение.

– Рыжик очень умный, – с уважением подтвердил Филипп.

Тристан недоверчиво посмотрел на Айви.

– Может быть, в следующий раз Филипп уступит его тебе, и тогда ты выиграешь, – с улыбкой предложила Айви и повернулась к братишке: – Тебе не кажется, что уже поздно?

– Почему ты всегда так говоришь? – надулся Филипп.

Тристан засмеялся.

– Потому что она хочет от тебя избавиться! Идем, дружище! Прочитаем две сказки, как в прошлый раз, а потом погасим свет.

С этими словами он повел Филиппа вниз по лестнице в спальню. Оставшись одна, Айви принялась рассеянно листать ноты, ища песню, которая могла бы понравиться Тристану. Он предпочитал хард-рок, но Айви не могла сыграть его любимые композиции на рояле. Он ничего не знал о Бетховене и Бахе. Его представления о классической музыке ограничивались несколькими мюзиклами из родительской фонотеки. Айви просмотрела несколько песен из мюзикла «Карусель» и со вздохом отложила потрепанный сборник.

Весь этот вечер музыка переполняла ее, серебристой рекой пела в груди. Погасив свет, Айви по памяти заиграла «Лунную сонату» Бетховена.

Тристан вернулся на середине сонаты. Он заметил, как руки Айви на миг замерли над клавишами, и услышал паузу в незнакомой ему музыке.

– Не останавливайся, – попросил он, останавливаясь у нее за спиной.

Айви доиграла до конца. Несколько мгновений после того, как отзвучали последние аккорды, они сидели молча. Никто не произнес ни звука, никто не пошевелился. Все исчезло – остался только неподвижный лунный свет на клавишах рояля, и музыка, которая могла звучать даже после того, как смолкла.

Потом Айви откинулась назад и прислонилась к Тристану.

– Хочешь потанцевать? – шепотом спросил он.

Она расхохоталась, а он поднял ее с табурета и закружил по комнате. Айви положила голову на плечо Тристана и почувствовала, как его сильные руки обвились вокруг ее талии. Они танцевали медленно, совсем медленно. И ей хотелось, чтобы он никогда не разжимал рук.

– Как ты это делаешь? – прошептал Тристан. – Как ты можешь танцевать со мной и продолжать играть на рояле?

– Продолжать играть? – переспросила она.

– Разве не ты играешь музыку, которую я слышу?

Айви запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

– Тристан, эта шутка совсем…

– Плоская, – засмеялся он. – Но она свое дело сделала – ты посмотрела на меня! – Он наклонился и приник к ее губам долгим, нежным поцелуем.

– Деточка, скажи своему Тристану, чтобы он как-нибудь заглянул к нам в магазин, – попросила Лиллиан. – Мы с Бетти очень хотим его увидеть. Обожаем жеребцов!

– Пловцов, – смущенно поправила Айви. – Тристан – пловец. Он спортсмен.

«Мой пловец, – подумала она. Мой спортсмен». Она взяла с полки коробку, завернутую в коричневую оберточную бумагу.

– Это все, что нужно доставить?

– Да, детка, спасибо тебе огромное. Я знаю, что тебе совсем не по пути.

– Ничего особенного, это не так уж далеко, – бросила Айви, выбегая из магазинчика.

– Уиллоу-стрит, дом пятьсот двадцать восемь, – крикнула Бетти из глубины магазина.

– Пятьсот тридцать, – негромко поправила Лиллиан.

«Ладно, небольшая разница!» – подумала про себя Айви, выходя из магазина «У вас праздник».

Она мельком взглянула на часы. Ну вот, теперь она уже не успеет поболтать с подругами!

Сюзанна и Бет ждали ее в ресторанном дворике.

– Ты должна была освободиться двадцать минут назад! – напустилась на Айви Сюзанна.

– Я знаю, знаю, – вздохнула Айви. – Просто день выдался сумасшедший. Вы не проводите меня до машины? Мне нужно завезти эту коробку, а потом сразу поеду домой.

– Нет, вы слышали? – ахнула Сюзанна, оборачиваясь к Бет. – Она торопится домой! Ей нужно как можно скорее вернуться! – Она говорит, что торопится на день рождения! Она говорит, что Филиппу сегодня девять лет. Ну-ну так мы и поверили! Правда, подруга?

– Но ведь сегодня двадцать восьмое мая, – непонимающе пробормотала Айви. – Сюзанна, ты же знаешь!

– Насколько мы знаем, – продолжала Сюзанна, по-прежнему обращаясь только к Бет, – там сегодня ожидается обручение! Скромная помолвка в узком кругу. Большой праздник на вершине холма!

Айви закатила глаза, а Бет весело расхохоталась. Сюзанна до сих пор не простила Айви того, что она держала в тайне свои уроки плавания.

– Тристан тоже придет? – спросила Бет, когда они выходили из молла.

– Конечно, ведь он один из двух гостей Филиппа, – ответила Айви. – Сегодня он будет сидеть не со мной, а с Филиппом и весь вечер будет играть не со мной, а только с Филиппом. Тристану пришлось дать слово. Только на таких условиях мой хитрый брат согласился отпустить нас одних на танцы. А где вы припарковались?

Выяснилось, что Сюзанна этого не запомнила, а Бет не заметила. Айви пришлось долго кружить по парковке, выискивая потерявшуюся машину. Все это время Бет помогала ей в поисках, а Сюзанна, не закрывая рта, делилась с подругами советами по теории и практике флирта.

Она успела дать Айви подробнейшую консультацию по всем вопросам – от того, как правильно разговаривать по телефону до того, как постоянно подогревать к себе интерес, не выглядя при этом слишком доступной, а также кратко осветила вопрос об одежде, подчеркнув, что девушка должна неустанно трудиться над тем, чтобы выглядеть небрежно и естественно. Честно говоря, за последние три недели Сюзанна дала Айви столько самых разных советов, что из них легко можно было бы составить несколько томов «Энциклопедии для девушек на все случаи жизни».

– Сюзанна, мне кажется, ты все слишком усложняешь, – наконец не выдержала Айви. – Ты очень увлекаешься этими хитростями и стратегиями. По-моему, все гораздо проще.

«Невероятно просто», – подумала она про себя. И это была правда. Все время, на протяжении этих последних недель – когда они с Тристаном болтали или узнавали друг друга, когда они молча сидели рядышком или одновременно пытались заговорить, что случалось с ними очень часто, – ей было невероятно легко и просто. Все было так, словно так и должно было быть.

– Это потому, что он – твоя половинка, – понимающе кивнула Бет.

Наверное, так оно и было. Тристан понимал и принимал ее всю, с одним лишь исключением. Он не верил в ангелов.

– У тебя была трудная жизнь, – осторожно сказал он Айви однажды ночью. Это было в ночь после школьного бала – вернее, уже наутро, хотя в небе еще не рассвело.

Они шли босиком по траве от дома к дальнему склону холма. Бледный полумесяц забытым рождественским украшением висел на западном краю неба. Одинокая звезда сияла в вышине. Далеко внизу сверкали серебром железнодорожные рельсы, прорезавшие долину.

– Тебе столько пришлось пережить, поэтому я не могу винить тебя за эту веру, – добавил Тристан.

– Ты меня не винишь! Не винишь? Что ты этим хочешь сказать? – воскликнула тогда Айви. Но, на самом деле, она все поняла. Для Тристана ангелы были чем-то вроде плюшевых мишек – нечто милое и уютное, но родом из детской.

Он крепко обнял ее и прижал к себе.

– Я не могу в это поверить, Айви. Все, чего я хочу и все, что мне нужно, существует здесь, на земле, – тихо проговорил он. – Прямо здесь. У меня в руках.

– Я рада за тебя, но мне этого недостаточно! – огрызнулась Айви, и даже в сумерках увидела боль в его глазах.

А потом они поссорились. В то утро Айви впервые поняла, что чем сильнее любишь, тем больнее ранишь. И, что самое ужасное – ранишь не только его, но и себя. И страдаешь от его обиды не меньше, чем от собственной.

Тристан тогда ушел, и Айви прорыдала все утро. А днем все ее телефонные звонки остались без ответа. Но вечером Тристан вернулся с букетом из пятнадцати нежных бледно-лиловых роз. «По одной для каждого ангела», – он сам так сказал…

– Айви! Айви, ты меня вообще слушаешь? – воскликнула Сюзанна, возвращая ее к действительности. – Знаешь, честно говоря, я думала, что если мы найдем тебе подходящего парня, ты вернешься, наконец, с небес на землю. Но я ошиблась. Ты опять витаешь в облаках, паришь «в зоне ангелов»!

– Мы не находили ей парня, – тихо, но твердо возразила Бет. – Они сами нашли друг друга. Вот наша машина, Айви. Хорошего праздника. Нам лучше поторопиться, кажется, надвигается гроза.

Они с Сюзанной поспешно выскочили из машины, и Айви снова посмотрела на часы. Вот теперь она уже по-настоящему опаздывала.

Разогнавшись, она пронеслась по боковой дороге и выехала на магистраль. Переезжая по мосту через реку, девушка заметила, что грозовая туча быстро приближается.

Ей нужно было доставить пакет в один из новых домов в южной части города, в тот самый пригород, куда она как-то заехала, замечтавшись после первого урока плавания. В последнее время Айви казалось, будто теперь все на свете напоминает ей о Тристане и заставляет думать о нем.

Когда торопишься, все получается только хуже. Разумеется, Айви заблудилась и принялась бессмысленно кружить по району, с тревогой поглядывая на тучу.

Прогремел гром. Деревья зашумели, показав изнанку листьев, и вдруг просияли испуганной изумрудной зеленью на фоне свинцового неба. Задул ветер. Ветки закачались из стороны в сторону, цветы и нежные листья раньше срока хлынули на землю. Айви подалась вперед и стала всматриваться в дома, торопясь найти нужный до начала ливня.

Но сегодня все было против нее. Даже найти нужную улицу оказалось проблемой. Айви была уверена, что едет по Уиллоу-стрит, но табличка бесстрастно сообщила, что она все еще на Фернуэй, в которую переходит Уиллоу.

Айви вышла из машины, чтобы убедиться, что табличка не перевернута – извечная забава местных ребятишек. В этот момент она услышала громкий звук мотора – по всей видимости, какой-то мотоцикл спускался вниз со склона холма. Айви отошла на тротуар, чтобы дать ему дорогу. На мгновение «Харлей» сбавил скорость, а потом мотор снова взревел, и мотоциклист промчался мимо.

«Ладно, придется полагаться на чутье и удачу. Улицы в этом районе города были очень крутыми, а Лиллиан обмолвилась, что миссис Эбромайтис живет на холме, и к ее дому ведет широкая лестница, с обеих сторон уставленная горшками с цветами».

Айви вернулась в машину и поехала вперед. Она чувствовала, как усиливающийся ветер раскачивает ее машину. Остатки светлого неба над головой стремительно исчезали в пасти черных туч.

Резко затормозив перед двумя домами, Айви вытащила из машины коробку и, пригибаясь от ветра, пошла на разведку. К обоим домам вели одинаковые каменные лестницы. Обе лестницы были обсажены цветами.

Подумав немного, Айви наугад выбрала одну из лестниц, но не успела пробежать мимо первого горшка с растениями, как его опрокинуло ветром, и он с грохотом разбился у нее за спиной. Айви вскрикнула от страха, и тут же нервно рассмеялась.

Добравшись до площадки, она еще раз посмотрела на оба дома. 528 и 530 – выбирай любой. За домом 528 стояла машина, почти скрытая кустами, – значит, в доме кто-то есть. Затем Айви заметила в большом окне дома 528 чью-то фигуру – ей показалось, будто кто-то смотрит на нее через стекло, хотя она не могла разглядеть, мужчина это или женщина, машут ей рукой или нет. Она увидела только смутный силуэт за стеклом, превращенном грозой в хаотичный коллаж из колышущихся веток, озаренных вспышками молний.

Айви бегом бросилась к дому. Фигура в окне исчезла. В тот же миг ярко вспыхнуло крыльцо дома номер 530. Решетчатая дверь загрохотала на ветру.

– Айви? Айви? – прокричала женщина из-за двери.

– Да!!

Айви взлетела на крыльцо, вручила коробку и помчалась к своей машине. И тут небеса разверзлись, обрушив на землю потоки дождя. Ну что ж, Тристан уже не раз видел ее вымокшей до нитки.

Айви, Грегори и Эндрю сильно опоздали, поэтому Мэгги была вся на нервах. Зато Филипп даже не заметил их отсутствия. Вместе с Тристаном и своим новым школьным приятелем Сэмми он играл в новую видеоигру – один из многочисленных подарков, которыми завалил его Эндрю на день рождения.

Тристан с улыбкой посмотрел на промокшую Айви.

– Все-таки хорошо, что я научил тебя плавать, – сказал он, вставая, чтобы поцеловать ее.

Вода капала с Айви на паркет.

– Я тебя промочу, – предупредила она.

Тристан крепко обнял ее и привлек к себе.

– Я высохну, – шепнул он. – И еще мне нравится дразнить Филиппа.

– Фу! – завопил Филипп, словно услышав его слова.

– Гадость! – поддержал его Сэмми.

Айви и Тристан еще крепче вцепились друг в друга и расхохотались. Потом Айви побежала наверх, чтобы переодеться и выжать волосы. Она торопливо накрасила губы, и решила обойтись без макияжа – глаза у нее и так сияли, а щеки пылали румянцем. Порывшись в коробке с украшениями, она достала сережки, а потом вихрем сбежала вниз по лестнице и успела как раз к тому моменту, когда Филипп начал разворачивать подарки.

– Гляди, она нацепила свои павлиньи сережки, – доверительно сказал Филипп Тристану, когда Айви уселась за стол напротив них.

– Вот беда! – покачал головой Тристан. – А я, как назло, забыл свои морковные затычки для ушей.

– И креветочные хвостики, – захихикал Филипп. Айви даже не знала, кто в этот момент был счастливее – она или Филипп. Но она знала, что Грегори сейчас не до веселья. У него была очень тяжелая неделя, он как-то признался ей, что все еще тревожится за свою мать, хотя не может сказать почему.

В последнее время Грегори почти не разговаривал с отцом. Мэгги, как могла, пыталась разговорить пасынка, но все ее попытки разбивались о стену его замкнутости.

Вздохнув, Айви повернулась к Грегори.

– Как здорово ты придумал подарить ему билеты на матч «Янки»! Филипп был так счастлив этому подарку!

– Он выбрал довольно оригинальный способ продемонстрировать это.

Это была правда. Филипп очень вежливо поблагодарил Грегори и тут же с радостным визгом запрыгал по комнате, увидев принесенный Тристаном старый номер «Спорт Иллюстрейтэд», открытый на развороте с фотографией Дона Мэттингли.

За праздничным ужином Айви все время пыталась вовлечь Грегори в разговор. Тристан тоже пытался поговорить с ним о спорте и машинах, но каждый раз получал в ответ сдержанные, односложные реплики. Айви видела, что Эндрю раздражен поведением сына, хотя Тристан ни разу не показал досады.

Генри, старый повар Эндрю – получивший расчет сразу после свадьбы, но с извинениями принятый обратно после шести недель кулинарных подвигов Мэгги – приготовил для них изысканный ужин. Но Мэгги настояла на том, чтобы собственноручно испечь именинный торт для сына, и вот теперь Генри, страдальчески закатив глаза к потолку, внес в столовую тяжелое, кривобокое сооружение, неряшливо политое растопленным шоколадом.

– Ура! Мой домашний торт! – просиял Филипп. Девять свечей, расставленных по разным углам торта, утопали в жирной, комковатой шоколадной глазури. Их тут же зажгли, и гости хором спели песню для Филиппа. Когда отзвучал последний куплет, раздался звонок в дверь. Эндрю нахмурился и встал из-за стола.

С того места, где сидела Айви, ей была видна вся прихожая. Двое полицейских, мужчина и женщина, вошли в дом и что-то негромко сказали Эндрю. Грегори наклонился к Айви, чтобы видеть, что происходит.

– Как ты думаешь, что случилось? – шепотом спросила Айви.

– Наверное, какие-то проблемы в колледже, – хмыкнул Грегори.

Тристан, сидевший напротив, вопросительно посмотрел на Айви, но она пожала плечами. Ее мать, ничего не знавшая о случившемся, продолжала радостно резать торт.

И тут в комнату вошел Эндрю.

– Мэгги… – Должно быть, она прочла что-то в его глазах, потому что вдруг выронила нож и бросилась к мужу. Эндрю взял ее за руку.

– Грегори, Айви, я прошу вас пройти с нами в библиотеку. Тристан, ты не мог бы остаться здесь, с мальчиками? – попросил он.

Офицеры терпеливо ждали в коридоре. Эндрю, не проронив ни слова, провел всех в библиотеку. Айви догадалась, что случилось нечто серьезное. Если бы дело касалось колледжа, Эндрю вряд ли пригласил бы на разговор ее и Грегори.

Когда все расселись, Эндрю сказал:

– Мне трудно говорить об этом, я не знаю, как начать… Грегори, твоя мать умерла.

– О, нет! – еле слышно охнула Мэгги.

Айви быстро повернулась к Грегори. Он сидел неподвижно, не сводя глаз с отца, и молчал.

– Сегодня, около половины шестого вечера в полицию поступил анонимный звонок о том, что кому-то требуется помощь по адресу, где проживала твоя мать. Когда полицейские прибыли на место, они нашли ее мертвой, с огнестрельным ранением в голову.

Грегори даже бровью не повел. Айви дотронулась до его руки. Она была холодна, как лед.

– Полиция хочет знать… Им нужно… Этого требует стандартная процедура… – запинаясь, проговорил Эндрю. Потом умоляюще повернулся к полицейским: – Может быть, теперь вы возьмете слово?

– В рамках стандартной процедуры, – начала женщина-офицер, – нам нужно задать вам всем несколько вопросов. Мы продолжаем обыскивать дом погибшей в поисках каких-либо улик, которые могут пролить свет на обстоятельства произошедшего, однако на данный момент представляется практически очевидным, что мы имеем дело с самоубийством.

– О, Боже! – вскрикнула Мэгги.

– Какие у вас доказательства? – сипло спросил Грегори. – Мне известно, что последнее время моя мать находилась в депрессии, это началось у нее с апреля…

– О, Боже! – снова прошептала Мэгги. Эндрю хотел обнять ее, но она отшатнулась.

Айви понимала, о чем думает ее мать. Она вспомнила случай, произошедший на прошлой неделе, когда фотография Каролины и Эндрю, всегда стоявшая на столике в прихожей, вдруг упала на пол и разбилась. Эндрю тогда велел Мэгги выбросить ее на помойку. Но Мэгги этого не сделала. Ей не хотелось думать, что она «вышвырнула Каролину из дома» – сейчас или несколькими годами раньше. Но теперь все стало еще хуже. Если до сегодняшнего дня Мэгги чувствовала себя причиной несчастий Каролины, то теперь она будет считать себя виновницей ее смерти.