Текст книги "Сейчас или никогда"
Автор книги: Элизабет Адлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Глава 37
Дом Миффи Джордан был выстроен из красного кирпича и поражал своей величественностью. Парадный вход украшал небольшой портик с белыми колоннами, над которым возвышался длинный ряд высоких окон с черными ставнями и резным балконом. Перед домом была разбита уютная лужайка и небольшой сад, что еще больше усиливало впечатление о древности как самого дома, так и проживавшего в нем рода Джорданов.
Сквиз быстро и без напоминаний завернул в ворота, как будто подсказывая ей, что они уже пришли.
– Из одного дома в другой, не так ли, Сквиз? – сказала Мэл, следуя за ним по широкой дорожке.
Миффи открыла им дверь так быстро, словно все это время находилась за ней в ожидании гостей.
– Моя дорогая Мэллори, – радостно всплеснула она руками, – как я рада снова видеть вас в своем доме! – С этими словами она поцеловала гостью в обе щеки и тут же вручила салфетку.
Сквиз тоже не остался без внимания: два симпатичных щенка бежевого цвета вырвались из гостиной и бросились к нему, радостно повизгивая и виляя хвостами. Однако тот сидел с гордо поднятой головой и лишь изредка делал им одолжение, поворачивая к ним голову.
– Вы только посмотрите на эти глупые создания! – восторженно воскликнула Миффи. – Они никак не могут понять, что Сквиз не связывается с такими малышами. – Она весело рассмеялась и, взяв Мэл под руку, повела вверх по мраморной лестнице в комнату, которую она в шутку называла «личной гостиной». – Здесь намного уютней, чем в той большой гостиной, что на первом этаже, – пояснила она, приглашая Мэл в симпатичную комнату с высокими окнами и большим балконом. Она была оформлена в желтых тонах – любимый цвет хозяйки, – и даже на полу лежал толстый ковер желтоватого цвета. Вся мебель в комнате была старинной, что еще больше усиливало впечатление ни с чем не сравнимой основательности дома. А на стенах висели картины английских мастеров семнадцатого века, каждая из которых стоила целое состояние.
Миффи усадила Мэл в мягкое кожаное кресло перед столом, на котором уже стоял поднос с серебряным чайником и изумительными фарфоровыми чашками, какие можно увидеть только в музее.
– Ну, что будете пить, Мэллори, чай или джин? – любезно поинтересовалась хозяйка, показывая рукой на столик с самыми разнообразными напитками.
Мэл остановила свой выбор на чае с лимоном, чем вызвала одобрение Миффи, а потом потрепала по голове усевшегося у ее ног Сквиза. Хозяйку дома так и подмывало спросить насчет родителей погибших девушек, но Гарри строго-настрого запретил ей задавать глупые вопросы. Миффи была в восторге от телевизионной передачи и окончательно убедилась в правоте Джека Джордана, который говорил, что Гарри будет полным идиотом, если упустит такую великолепную женщину.
Мэл внимательно осмотрела гостиную и остановила свой взгляд на картинах.
– Это портреты женщин из рода Пискоттов, – пояснила Миффи. – Кстати сказать, и дом этот некогда принадлежал Пискоттам, а не Джорданам. Знаете, милочка, моя прапрапрабабушка родилась в той самой спальне, которую я сейчас занимаю, хотя с тех пор все женщины старались рожать в более соответствующих гигиенических условиях. А слева от вас висит портрет известного художника Тиссота, на котором изображена моя прабабушка Ханна Летиция Пискотт во время своего медового месяца в Париже. Красивая женщина, не правда ли? Она прожила сто два года и умерла на ногах, а не в постели, так что от Пискоттов нам досталась неплохая наследственность.
Миффи сделала паузу, повернула голову, указывая на портрет женщины на стене, и продолжила:
– А вот здесь изображена одна из моих прабабушек – Фелиция Элис Пискотт. Автор – Сарджент. Бедняжка, она утонула в Атлантике вместе с «Титаником». Она очень любила путешествовать и всегда делала это одна, без сопровождающих. Причем многие ее поездки окутаны такой тайной, что мы до сих пор не знаем, где и когда она была и что там делала. Правда, потом прошел слух, что в конце концов она сбежала куда-то с другом семьи, который тоже обожал дальние странствия. Романтично, не правда ли?
Она посмотрела на Мэл, пытаясь угадать произведенное ею впечатление.
– А рядом с ней портрет работы Джона Варда, где он очень удачно изобразил мою любимую мамочку, которая чем-то похожа на герцогиню Виндзорскую, только намного красивее ее. Во всяком случае, истинного шарма в ней гораздо больше, чем у Виндзоров. Говорили, что Марриетта Пискотт была самой очаровательной женщиной в наших краях.
Миффи грустно вздохнула и окинула взглядом все портреты.
– Она умерла очень молодой, к сожалению. Я тогда была маленькой девочкой и очень смутно помню ее. Точнее сказать, она не умерла, а погибла во время несчастного случая на охоте.
Она на мгновение умолкла, мягко улыбнулась и посмотрела на Мэл.
– Ну вот, я вам вкратце рассказала почти всю историю рода Пискоттов. То есть не всю, конечно, а только его последних представителей. Кроме себя самой, разумеется.
– Как же все-таки замечательно знать свою родословную! – восхищенно заметила Мэл. – А вот я ничего не знаю о своих предках и даже не помню дедушку и бабушку. Я даже отца почти не помню, а то, что осталось в памяти, как правило, не доставляет мне особого удовольствия. Думаю, что моим родителям нечем было гордиться и именно поэтому они не вспоминали о своем прошлом.
– Да, это очень печально, – поддержала ее Миффи. – В наше время люди совсем перестали ценить свое прошлое, не знают своих предков и совершенно не ценят родословную своей семьи. Сейчас ценят только то, чем человек обладает, то есть материальные ценности, а не духовные. Все только и говорят, что о предприятиях, фирмах, акциях, ценных бумагах.
Она остановилась и пристально посмотрела на Мэл, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор на эту тему.
– Знаете, Мэллори, Гарри запретил мне говорить об этом, но я не могу отказать себе в удовольствии выразить свое восхищение вашей вчерашней передачей. – Она дружески похлопала Мэл по руке. – Как бы там ни было, вы сделали огромное дело для этих несчастных людей. Благодаря вам и вашей передаче их невинно убиенные дети никогда не будут забыты. А когда преступника все-таки поймают, никто не позволит сделать из него очередную телезвезду, как это, к сожалению, часто бывает в наше время. А в том, что он будет пойман, я нисколько не сомневаюсь. И во многом это произойдет благодаря вашей помощи.
– Не совсем так, – скромно поправила ее Мэл. – Моя передача была всего лишь средством, а конечная цель будет достигнута другими людьми, включая, естественно, и самого Гарри. Вот они-то как раз и делают самую настоящую работу по поиску преступника. А я оказалась всего лишь частью этой операции, и задача моя заключалась в том, чтобы представить это публике соответствующим образом.
Миффи восхищенно смотрела на свою гостью и хотела было возразить, но потом вспомнила предостережение Гарри и решила не настаивать на своем.
– Еще чаю, дорогая? – спросила она. – А теперь скажите мне, пожалуйста, как вы с Гарри планируете провести предстоящий уик-энд? Разумеется, вы можете в любое время приехать на ферму Джорданов. Тем более что дом будет совершенно пуст. Да, я забыла сказать, что завтра утром уезжаю со своей подругой Джулией Харрод в Прагу. Но только на выходные. Мне сказали, что это совершенно изумительный город. – Она весело рассмеялась и продолжила: – Я просто умираю от нетерпения поскорее увидеть его. Знаете, дорогая, во мне снова проснулась тяга к путешествиям. А вы можете спокойно отдохнуть в старом доме и насладиться его прелестными окрестностями. Заодно сделаете одно полезное дело – вырвете сорняки в моем розарии. Диву даешься, как быстро они вырастают, буквально за одну ночь.
Через час, когда Мэл вышла из дома Миффи, ее голова гудела от длинной череды имен, знаменитых сражений, успешных коммерческих предприятий, преуспевающих банков и так далее, где прославили свое имя представители огромного клана Пискоттов. Миффи даже рассказала о своем дяде, который уехал в Париж, чтобы стать знаменитым актером, и прожил там несколько лет.
– Разумеется, у него не было искрометного таланта, – пояснила она, – но зато бездна шарма. Как оказалось, он женился там на какой-то корсиканке, и они прожили долгую и счастливую жизнь.
В дом Гарри Мэллори вернулась в приподнятом настроении и долго еще вспоминала словоохотливую и необыкновенно приятную Миффи. Она, можно сказать, преподала Мэл своеобразный урок истории страны за последние двести лет.
Мэллори тут же покормила Сквиза, порылась в богатейшей коллекции компакт-дисков, поставила один из них, а потом, разведя огонь в камине, стала наводить порядок. Вдруг зазвонил телефон.
– Привет, Гарри! – весело произнесла она в трубку, ни минуты не сомневаясь, что это именно он.
Однако ответа не последовало.
– Алло? – сказала она, охваченная дурным предчувствием. – Алло, я слушаю вас. – Тишина. Она чувствовала, что на другом конце линии кто-то есть, и никак не могла понять, кто и зачем звонит.
Положив трубку, Мэллори с опаской огляделась вокруг и вдруг с ужасом осознала, что находится в доме совершенно одна. Только Сквиз стоял на пороге, удивленно глядя на нее своими огромными добрыми глазами. Правда, он выглядел огромным, сильным, похожим на волкодава, но поможет ли он ей в случае чего? Остается надеяться, что кто-то ошибся номером, хотя это слабая надежда.
Когда раздался еще один звонок, Мэл уже не спешила произносить имя Гарри, а осторожно сняла трубку и спросила грубым голосом:
– Кто это?
– Это я, кто же еще? – удивился Гарри. – Или ты кого-то ждешь в моем доме?
– О Гарри! – облегченно вздохнула она. – Слава Богу, что ты позвонил. Скажи, ты не набирал свой номер несколько минут назад?
– Нет, а что?
– Понимаешь, кто-то позвонил и долго молчал в трубку, когда я ответила. Причем я абсолютно уверена, что там кто-то был, но не могу объяснить это молчание. Тем более сегодня утром случилось то же самое. Я была тогда дома и очень удивилась, что кто-то звонит и молчит.
– Думаю, что это какое-то недоразумение или случайность, – попытался успокоить ее Гарри, хотя в душе у него возникло неприятное чувство опасности. – Мой номер телефона не значится в справочниках.
– Мой тоже.
– Вот видишь, значит, произошла ошибка, не более того. Поверь, никто не может разузнать номер телефона, который не внесен в справочники.
– Ну ладно, ты меня убедил, – ответила она тихим голосом, в котором Гарри без труда обнаружил тревожные нотки.
– Послушай, Мэл, – поспешил добавить он, – я сейчас еду и буду дома примерно через полчаса, так что успокойся и не нервничай. Договорились?
– Договорились, – с облегчением вздохнула она. Гарри посмотрел на напарника.
– Послушай, Россетти, меня все считают крутым детективом, но я никак не могу понять, каким образом посторонние люди могут получить доступ к закрытому телефонному номеру, которого нет ни в одном справочнике.
– Очень просто, – охотно пояснил тот, дожевывая засохший бутерброд, – через своих друзей.
– А какие, интересно, друзья могут располагать такой информацией? – допытывался Гарри.
Россетти подался вперед, и с удивлением посмотрел на друга.
– Проф, ты что, с Луны свалился? – спросил он, не понимая, что происходит. – Вот ты как узнаешь такие номера? Просто показываешь свой значок полицейского, и номер в твоих руках. Что может быть проще? А зачем тебе это нужно?
– Не мне, Россетти, а убийце.
Россетти вскочил как ошпаренный и вытаращил глаза. Он слышал часть разговора, но только сейчас сообразил, о чем шла речь.
– Ты хочешь сказать, что кто-то узнал телефон Мэл?
– Именно так. И не только ее, но и мой в придачу. – Гарри замолчал и пожал плечами. – Конечно, это может быть результатом простого совпадения, но на душе у меня все равно неспокойно. Ей звонили еще в Нью-Йорке, а второй раз у меня дома.
Снедаемый дурными предчувствиями, Гарри позвонил на телефонную станцию и спросил, кому они дают номера телефонов, не внесенных в справочники. Там ему ответили, что это возможно только по требованию скорой медицинской службы, да и то исключительно по просьбе лечащего врача. Кроме того они добавили, что никто не интересовался его домашним номером телефона или телефоном миссис Мэлоун.
– В таком случае ты прав, дружище, – заключил Гарри после разговора с начальником телефонной станции. – Единственный способ получить такой номер – узнать его через своих друзей.
Когда через двадцать минут Гарри переступил порог своего дома, ему вдруг показалось, что он ошибся адресом. Он привык, что дом всегда встречал его мертвой тишиной и спокойствием, а сейчас здесь звучала музыка, пахло вкусной едой, а из гостиной доносился запах горящих в камине дров. Он впервые ощутил себя любящим и любимым мужем, который вернулся домой после долгого и тяжелого трудового дня.
– Дорогая, я уже дома! – шутливо воскликнул он, используя типичную для женатых мужчин фразу.
Мэл выглянула из-за кухонной двери и радостно улыбнулась.
– Я очень рада, милый! – в таком же тоне ответила она. Сквиз завилял хвостом и медленно поплелся к хозяину.
– Я же говорил, что если ты любишь меня, люби и мою собаку, – сказал Гарри, потрепав Сквиза по голове. – Вы находитесь вместе не больше двух часов, а он уже переключил свое внимание на тебя. А раньше с диким визгом и лаем бросался мне на шею.
– Это не так, Гарри, – сказала Мэл, исчезая на кухне. – Он у меня долго гулял на улице, потом я очень хорошо покормила его, после чего он просто обленился, вот и все. Он по-прежнему любит тебя, но не бросается на шею, потому что в этом нет острой необходимости.
Гарри подошел к кухне и заглянул внутрь. Мэл стояла у плиты и что-то помешивала в кастрюле. Он подошел к ней сзади, обнял и нежно поцеловал, в шею.
– А ты?
Она тяжело вздохнула:
– Со мной все гораздо хуже. Меня еще никто не выгуливал, и к тому же я до сих пор не ужинала.
Гарри заглянул в кастрюлю и жадно сглотнул.
– А это что такое? Неужели суп? Мэл, ты готовишь суп?
– Нет, не я, а фирма «Забар», как, впрочем, и все остальное, что я подам тебе на ужин.
Он засмеялся и, повернув ее к себе, поцеловал.
– А почему же ты не поужинала? Ведь сейчас уже десятый час.
– Без тебя мне почему-то не хочется есть.
– Странно, – протянул он. – Не помню, говорил ли я, что ужасно соскучился по тебе и что ты прекрасно выглядишь в джинсах?
Она улыбнулась и вернулась к кастрюле.
– Нет, но теперь мы с тобой квиты.
Гарри, еще раз поцеловав ее в шею, отправился в ванную.
– А у меня для тебя сюрприз! – крикнул он через плечо. – Только напомни мне потом, после ужина.
Поужинав, они взяли Сквиза и пошли гулять. Гарри жадно вдыхал свежий вечерний воздух, а Сквиз метался по всей улице, вынюхивая знакомые места и отвечая на лай пробегавших мимо собак.
– По-моему, в воздухе появился слабый запах приближающегося лета, – сказал Гарри, вдыхая полной грудью.
– Интересно, а чем же запах лета отличается от всех других запахов?
– О, очень многим! – серьезно сказал он. – Во-первых, летом пахнет свежей зеленью, во-вторых, только что распустившимися листьями, в-третьих, каким-то особым теплом, ну и так далее.
– Скошенной травой и свежим сеном? – шутливо продолжила его мысль Мэл.
Гарри улыбнулся и еще крепче прижал ее к себе.
– Ты все правильно понимаешь.
– Да, кстати, – опомнилась она, – чуть не забыла, какой сюрприз ты мне приготовил? – Она замедлила шаг и пристально посмотрела на него.
Гарри растянул рот в самодовольной ухмылке:
– Я обо всем договорился с Россетти. Он согласился подменить меня, так что выходные мы проведем вместе.
Лицо Мэл просияло от радости.
– Ты хочешь сказать, что мне придется торчать с тобой целых два дня?
Они прошлись до набережной, потом повернули назад и через полчаса вернулись на Луисбург-сквер. И все это время они живо обсуждали, как проведут время и чем заполнят эти выходные. Уже перед домом Гарри краем глаза заметил, что на углу его улицы стоит цвета металлик фургон марки «Вольво». Но его мысли тут же переключились на Мэл и на тот весьма приятный для него факт, что сегодняшнюю ночь она проведет в его объятиях.
– Мы с тобой сейчас напоминаем трех медведей, – шутливо сказал он, сворачивая к дому. – Если, конечно, в качестве третьего посчитать Сквиза.
Глава 38
В шесть утра, когда Мэл и Гарри покинули дом и направились на ферму Джорданов, фургон все еще стоял на углу. Гарри успокоился, решив, что это новая машина кого-то из его соседей. Однако на скоростном шоссе, куда они выехали минут через десять, его насторожила другая машина – черный пикап марки «Инфинити», который следовал за ними по пятам, придерживаясь определенной дистанции. Он сбавлял скорость, потом внезапно родил вперед, но машина продолжала ехать за ними.
Гарри насупился и стал все чаще и чаще поглядывать в зеркало, решив не беспокоить Мэл и не нервировать ее необоснованными подозрениями. Она и так изнервничалась в последние дни. И все это время у него из головы не выходили таинственные телефонные звонки. Он никак не мог смириться с мыслью, что это тот самый маньяк-убийца, который терроризировал город.
Вскоре они подъехали к повороту на проселочную дорогу. Гарри включил правый поворот и внимательно проследил за действиями неотступно следовавшей за ним машины. Черная машина прошла мимо, и он облегченно вздохнул, подумав, что это всего-навсего параноидальный синдром человека, отягощенного чрезмерно нервной работой.
А в это время мужчина в темно-сером «вольво» держался далеко позади «ягуара», и заметить его Гарри никак не мог. Он видел Мэллори по телевизору, знал, что она прибыла в аэропорт Логан, и к этому времени почти все разузнал и о детективе Гарри Джордане. На сей раз он решил не отступать от своего правила, в соответствии с которым должен знать все о своих потенциальных противниках. Он уже неплохо изучил дорогу на ферму Джорданов и угадывал каждое движение следующей впереди машины.
А Мэл сидела в автомобиле, поглядывая в окно и думая о том, что Гарри был прав, когда говорил о запахе приближающегося лета. Правда, в городе она об этом никогда не думала, но здесь, в сельской местности, эти запахи напоминали о себе на каждом шагу.
Когда они подъехали к ферме, солнце уже клонилось к закату. Воздух здесь был каким-то ароматным и удивительно свежим. Казалось, в нем витает запах только что выжатого фруктового сока, Правда, с довольно сильным привкусом благоухающих роз.
Пока Гарри выгружал из багажника вещи, Сквиз успел несколько раз обежать вокруг дома и облаять соседских собак. А Мэл стояла возле крыльца, жадно вдыхая запахи земли, деревьев и цветов. Где-то неподалеку стучал дятел, готовясь к летней поре.
Ферма Джорданов была такой же живописной и милой, как и в тот памятный вечер. Мэл казалось, что в таком доме человек должен ощущать непрерывность жизни и все те прелести, которыми она так щедро наделяет мудрых и терпеливых людей. Гарри с умилением наблюдал, как Мэл бродила по дому, притрагивалась руками к старой мебели и с неподдельным интересом рассматривала старые фотографии.
– Знаешь, у этого дома есть своя душа, понять которую можно только тогда, когда проживешь здесь некоторое время, – тихо сказал он, оглядываясь вокруг. – В нем как бы спрессовалась коллективная память всех живших здесь поколений клана Джорданов.
Мэл невольно вспомнила трейлер, в котором они с матерью жили в Голдене, и подумала, что там у них не было никакого духа, да и быть не могло. Разумеется, для этого вовсе не нужно быть богатым и обладать каким-то огромным домом, но это непременно должно быть жилище, в котором царит любовь между людьми и взаимоуважение.
– Я приготовлю кофе, – предложил Гарри, возвращая ее из туманного и не очень приятного прошлого. – А потом мы погуляем, осмотрим окрестности и, может быть, вырвем сорную траву в саду. Если мы не освободим розы от сорняков, я буду чувствовать себя виноватым перед матерью. А потом, если, конечно, останется время, отправимся на рыбалку.
Через пару часов они сидели на берегу небольшой речушки с удивительно чистой водой, болтали в ней ногами и изредка поглядывали на торчавшие из воды поплавки.
– Неужели ты действительно ловил здесь форель? – недоверчиво спросила Мэл, глядя на ровную поверхность воды.
– Конечно, много раз, – без тени сомнения ответил Гарри. – Тогда мне было лет двенадцать, и я почти каждый вечер приносил домой рыбу. – Он улыбнулся и хитро подмигнул ей.
Она вздохнула:
– Это было очень давно, а сейчас все по-другому. Как мы можем приготовить ужин из форели, если ни одной не поймаем?
– Очень просто, – пояснил Гарри с ухмылкой на губах. – У дяди Джека есть специальное место, где он разводит форель и отлавливает ее в огромных количествах, а потом приносит моей матери. А она никак не может сказать ему, что ненавидит речную рыбу, и складывает ее в морозильник. Думаю, что сейчас он до отказа забит форелью, так что не волнуйся, ужин у нас будет превосходный. Мэл рассмеялась и покачала головой:
– Да, в этом есть своя прелесть, но я-то надеялась совсем на другое. Я думала, что мы сами должны поймать ее. – Она прижалась спиной к стволу дерева и закрыла глаза. – И все же это очень приятный способ убивать время. Чудесное место!
– Я же говорил тебе, что здесь хорошо думается. – Гарри искоса посмотрел на нее. – Хочешь рассказать мне о своем детстве в Голдене?
– Это не очень интересно.
– А мне интересно.
Мэл посмотрела на воду и подумала, что здесь, на берегу реки, действительно намного легче вспоминать свое нерадостное детство. Она рассказала ему о том, как жила в том гадком городке, как сидела ночами за учебниками, чтобы вырваться из затхлой атмосферы провинциального болота, как пыталась из первобытного хаоса своей жизни создать нечто цельное и более достойное. Она рассказала о своем муже, которого обожала и боготворила, но который потребовал от нее слишком большой жертвы. Он хотел, чтобы она бросила все на свете и навсегда привязала себя к дому, а она стремилась сделать карьеру и добиться успеха в жизни.
– Не согласен с тобой, – возразил Гарри, когда она закончила свой рассказ и замолчала. – Ты всегда останешься в двух лицах – Мэри Мэллори, которая стала жертвой тяжелых семейных обстоятельств, и Мэллори Мэлоун, которая всего добилась своим трудом и заслуживает всяческого уважения. Скажу откровенно, наши родители лишь отчасти виноваты в нашей судьбе, а в остальном это дело нас самих. Дети быстро становятся взрослыми и сами начинают принимать решения. Моя мать, к примеру, вполне самодостаточный человек, но вовсе не потому, что она что-то получила от своей матери или отца. То же самое касается и меня, и тебя. Мы сами делаем свою жизнь, а от родителей получаем лишь определенные качества характера да еще какое-то имущество.
Мэл во многом соглашалась с Гарри, хотя у нее были некоторые сомнения на этот счет. Ее мысли были прерваны резким рывком лески на ее удочке. Она посмотрела на дергающийся поплавок и крепко сжала удилище.
– Посмотри, посмотри, клюет! Там какая-то большая рыба!
Сквиз вскочил с места и бросился в воду, обдав ее мелкими брызгами. Мэл радостно завопила и, потеряв равновесие, упала на траву. Гарри перехватил у нее удочку и потянул на себя, но было поздно: рыба сорвалась с крючка и плюхнулась в воду, сверкнув серебристой чешуей.
– Я очень рада, что она ушла, – смеясь, сказала Мэл. – Все равно я не дала бы тебе зажарить ее.
В этот момент зазвонил мобильный телефон Гарри. Мэл подскочила от неожиданности и с тревогой посмотрела на него. Гарри прижал трубку к уху, долго о чем-то говорил, а потом сказал, что немедленно выезжает, и выключил мобильник.
– Можешь ничего не говорить, – нахмурилась Мэл. – Я уже поняла, что тебе надо ехать.
– Это был Россетти, – пояснил Гарри с угрюмым видом. – Они получили пару подозрительных звонков из Бостона и установили кое за кем наружное наблюдение. Сомнительно, конечно, но не исключено, что один из подозреваемых может оказаться тем самым маньяком, которого мы так долго разыскиваем. Мне действительно надо ехать, Мэл.
Она поднялась на ноги и аккуратно отряхнула юбку.
– Хорошо, я сейчас соберу свои вещи.
– В этом нет необходимости, Мэл, – решительно остановил ее Гарри. – Я никому не позволю разрушить все наши планы и испортить нам эти выходные. Через несколько часов я буду дома.
– А если это действительно убийца? – резонно заметила Мэл. – Ты же не бросишь работу только потому, что я осталась здесь? Если это действительно так, в чем я очень сомневаюсь, я пришлю за тобой машину. Но это вряд ли. Таких чудес не бывает. У меня такое чувство, что это либо недоразумение, либо проделки каких-то психов.
Они вернулись домой. Гарри быстро переоделся и направился к машине.
– Я приготовлю ужин, так что ты не задерживайся, – с нарочитой беспечностью пообещала Мэл. – Причем сделаю это без твоей форели.
Гарри улыбнулся, помахал ей рукой и выехал за ворота. А она еще долго стояла и смотрела вслед удаляющейся машине.
– Мы выбрали только два звонка из великого множества, – объяснил Россетти, когда они мчались на машине по центру Бостона, направляясь в Кембридж, откуда поступил первый телефонный звонок. – Первый из них вызывает сильные сомнения, но все же стоит проверить. Этот псих назвал себя бостонским киллером, однако мы выяснили, что его настоящее имя Альфред Труфильо. С тех пор он звонил еще три раза, используя для этого один и тот же телефон-автомат, что неподалеку от его дома. Причем в последний раз он представился Альфредом Рубирозой. Похоже, что он слишком глуп для нашего маньяка. Он вообще вел себя так, словно является каким-то крутым плейбоем или главарем уличной банды. Однако есть вещи, которые не могли не вызвать у нас тревоги. Он так описал одну из погибших девушек, что у нас волосы дыбом встали. У меня даже создалось впечатление, что он знает гораздо больше, чем мы сами. Понимаешь, что я имею в виду?
Россетти включил магнитофон, и Гарри внимательно прослушал всю запись от начала до конца. Теперь он понял, что имел в виду его напарник.
– Либо этот парень действительно был там во время преступления, – сделал заключение Гарри, – либо это случайное совпадение, бред сумасшедшего, который угадал некоторые детали. Насколько я понимаю, он имеет в виду Рэйчел Клайнфилд, то есть ее тало, обнаруженное в рыбацком домике? Россетти молча кивнул.
– А теперь послушай вторую запись.
Второй голос был намного ровнее, спокойнее и принадлежал, несомненно, довольно образованному человеку.
– Этот чем-то похож на священника, – прокомментировал Россетти. – К сожалению, нам ничего не удалось выяснить об этом парне, только то, что он угрожал миссис Мэлоун.
У Гарри даже глаза потемнели от ярости, когда он услышал, что собирается сделать с ней этот мерзавец. Причем тот описывал все в мельчайших деталях. Гарри обратил внимание на одну особенность – этот человек явно неплохо разбирался в анатомии, так как сыпал специальными медицинскими терминами и вообще производил впечатление знакомого с медициной человека.
– Он звонил с мобильного телефона, – продолжал Россетти. – Мы, конечно, засекли его номер, но он оказался зарегистрированным по адресу компании «Поставки анатомического оборудования Грея», что в южном Бостоне. Мы сначала обрадовались, но потом выяснилось, что такой компании в городе просто не существует. А в качестве адреса он выбрал самый что ни на есть обыкновенный почтовый ящик, аннулированный около недели назад. В конце концов нам удалось выследить его и узнать, где он живет.
Гарри молча выслушал напарника и надолго задумался.
– Понятие «анатомия Грея», – сказал он после длительной паузы, – хорошо известно каждому медику и вошло практически во все учебники по медицине. Ты думаешь, он пытается играть с нами в кошки-мышки?
Россетти пожал плечами:
– Я прокрутил пленку одному патологоанатому, и тот сказал, что все медицинские термины абсолютно адекватны и сомнений не вызывают, а вот описание строения тела содержит довольно большие неточности. Создается впечатление, сказал он, что мы имеем дело с каким-то любителем, который тщательно вызубрил медицинскую терминологию и названия медицинского оборудования. Он также сказал, что сейчас немало таких психов, которые нахватались черт знает чего и выдают себя за врачей. Известны даже случаи, когда такие люди устраиваются в больницы и долго работают там, пока не обнаруживается их профессиональная несостоятельность. И вот такие, с позволения сказать, доктора лечат людей до тех пор, пока их не поймают.
Россетти оторвал руку от руля и, посмотрев на себя в зеркало, тщательно поправил галстук. Гарри нахмурился.
– Ты что, все еще боишься ездить со мной, Проф? – улыбнулся Россетти.
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Гарри. – Ты лучше на дорогу смотри, а не на свой галстук.
– Не волнуйся, дружище, все будет нормально. Ты в полной безопасности. Да и насчет подозреваемых ты тоже успокойся. Если хочешь знать, я не верю ни единому их слову. Это бред шизофреников, не более того.
Гарри молча кивнул и с горечью подумал о внезапно прерванном вечере с Мэл. Теперь оставалось надеяться лишь на то, что все быстро выяснится и он успеет домой к ужину. Интересно, что она сейчас делает?
Когда солнце стало клониться к закату, Мэл приготовила себе чашку чая и, уютно устроившись на веранде на зеленом велюровом диване, долго сидела, любуясь окрестной красотой. У дома зеленый луг плавно переходил в небольшую рощу, за которой виднелась излучина реки. Сквиз устроился у ее ног и так жалобно поглядывал на ее бисквит, что она не выдержала и отломила ему кусок. Как и хозяин, этот пес обладал редкой способностью очаровывать людей так, что ему просто невозможно было отказать.
Потом Мэллори поднялась наверх, приняла душ и надела длинную темно-зеленую юбку и шелковую рубашку кремового цвета. Какое-то время она стояла перед раскрытым окном, вглядываясь в быстро темнеющее небо, а потом спустилась вниз, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. В этот момент во дворе послышались какие-то странные звуки. Гарри предупредил ее, что сюда иногда наведываются лоси, но эти звуки напоминали что-то другое. Так обычно бывает, когда человек осторожно идет по гравийной дорожке.
Мэл осторожно спустилась вниз и увидела, что Сквиз застыл у двери и напряженно принюхивается. Значит, он тоже что-то почуял. Она вдруг со всей ясностью осознала, что совершенно одна в этом огромном доме и в случае чего вряд ли может рассчитывать на помощь. Поблизости нет ни единой души, а ближайшие дома расположены в нескольких милях от фермы.
Не раздумывая она бросилась к входной двери и заперла ее на все засовы. А потом проделала то же самое с другими дверями, коих было немало в этом старом доме. А Сквиз тем временем немного успокоился и даже поковылял на кухню, помахивая хвостом.
