Текст книги "Рано или поздно"

Автор книги: Элизабет Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 55

Ранчо «Быстрый коны» Элли покинула на джипе «Чероки» такого же цвета, что и стены ее кафе – травянисто-зеленого. Внутри все обито черным, а сзади большое пространство для всякого барахла. Что и говорить, роскошная машина. Задрипанный «рэнглер» пошел на свалку.

Дэн поразился, когда Элли сказала, что у нее никогда не было новой машины. Только подержанные.

– Никогда? – переспросил он. – У девушки из богатой семьи?

– Так распорядилась бабушка, – объяснила Элли. – Она опасалась, что я унаследую от матери беспечное отношение к деньгам, и потому всякий намек на роскошь подавляла в зародыше. Мисс Лотти любила повторять старинное изречение: «Богатый за три века по миру пойдет». И еще, перефразируя известную поговорку: «Нужно исхитриться, чтобы не стать голью». Забавно, правда?

Дэну пришлось долго ее увещевать. Он сказал, что она водит невнимательно, что без надежной машины разобьется вдрызг. Элли ответила, что Йохансен, узнав об ее новой покупке, решит, будто она начала тратить преступно добытые денежки. Дэн поднял эти страхи на смех.

По дороге домой она думала о нем. До чего чудесный человек! Так помог ей в самые трудные минуты. И что бы она делала на допросах без него? Сейчас, после поцелуя, Элли испытывала к нему родственную близость. Но, свернув к дому, она категорически предупредила себя, что влюбляться ни в коем случае нельзя. Ничего хорошего из этого не получится. У них принципиальное расхождение в целях. Она стремится к успеху в ресторанном бизнесе, который можно вести только в городе, он мечтает об удаче в виноделии и не покинет сельскую глушь. Они обитают в разных мирах и не собираются расставаться со своими амбициями. По крайней мере она. Вот когда она преуспеет… Впрочем, тогда и думать, наверное, будет не о чем. Она устало улыбнулась: «Да, и здесь я, как всегда, опоздаю».

Ее домик выглядел так, будто неделю назад ничего ужасного не произошло. Элли повернула ключ в замке и переступила порог.

Лилии в фаянсовой вазе завяли и облетели. На кухне в раковине стояла зеленая кружка, расписанная вишнями. Элли открыла холодильник. Молоко в пакете прокисло. Наморщив нос, она кинула пакет в мусорный бак, вслед упал кусок заплесневелого хлеба.

Вдруг за спиной что-то грохнуло. Вздрогнув, она быстро обернулась. На оконный карниз опустилась птица. Наверняка звук был обычный. Просто у Элли сдали нервы. Не зря дом показался ей чужим, хотя ничуть не изменился. Это потому, что здесь рылись полицейские, сказала она себе и уныло поднялась по скрипучей лестнице.

Вошла в залитую солнцем спальню (в нос ударил застоялый теплый воздух), распахнула окно, сбросила на пол одежду и отправилась под душ, где простояла долго-долго. Потом вымыла голову, протерла лицо лосьоном, припудрилась. Все как обычно.

«Что же не так?»

Она вздохнула и натянула рабочую форму – джинсы, футболку. «Все не так. Бабушки больше нет, я совсем одна в этом жестоком мире».

Лучшим лекарством от горя всегда считалась работа, а ее у Элли был непочатый край. Она пробежала расческой по волосам, повесила на плечо большую черную сумку, схватила ключи от машины и отправилась в путь.

На Мэйн-стрит было так, как положено в конце весны. Припекало солнце. В просветах боковых улиц мерцал серебром и лазурью океан. Пахло свежемолотым кофе и теплым хлебом. По тротуарам фланировали девушки в светлых летних платьях и симпатичных босоножках, а также школьники, мечтающие о каникулах. Витрины магазинов пестрели последними новинками сезона. Художественные галереи выставили яркие работы местных художников. Это был ее Мир, очень далекий от ранчо «Быстрый конь».

Кафе выглядело грустным. Стулья поставлены вверх ножками на столы. Нет, пора, пора приниматься за работу.

Она позвонила Чану, сказала, что завтра кафе открывается, обсудила меню, заявила, что время переходить на летние блюда. Предложила приготовить фаршированные цуккини, пюре из сушеной трески под соусом провансаль, соленую треску под густым соусом из сметаны, оливкового масла и специй. Можно попытаться добыть свежую красную кефаль, которую привозят из Санта-Барбары, и замечательного морского окуня. Хороши также равиоли с омарами и свежий барашек из Сономы. А на десерт она сделает крем-брюле. Идеи рождались каждую секунду.

– Чан, давай устроим праздник, – сказала она, возбужденно отбрасывая назад волосы. – Отметим.

– Конечно, – согласился Чан, хотя не понял, что именно следует отмечать и праздновать.

Но Элли знала. Она снова при деле, снова полна энергии, бурлящей, рвущейся наружу. Ей не терпится погрузить руки в муку и замесить партию хорошего хлеба. Она ждет не дождется завтрашнего утра, чтобы оказаться на продуктовом рынке с его изобилием и ароматом пряностей. Она жаждет вновь поприветствовать посетителей.

Элли улыбнулась и уселась за перечень блюд.

Зазвонил телефон.

– Кафе «У Элли».

– Привет. Голос бодрый, это хорошо. – Это была Майя.

– Ты не можешь представить, как я рада возвращению. Что вырвалась из этой атмосферы…

– Я же говорила, после похорон станет легче. – Майя вспомнила, как переживала смерть матери десять лет назад. Примириться с уходом родных очень трудно, но жизнь продолжается. – Хочешь, я все-таки перееду к тебе? На время, пока не придешь в норму?

– Я в норме. Рада вернуться в свой дом, к своей работе. Кстати, завтра мы открываемся.

– Уже завтра? – удивилась Майя.

– А что еще прикажешь делать?

– Действительно. Ладно, буду в кафе вовремя. Там и поговорим.

Элли надела фартук, открыла большую банку с мукой, развела в теплой воде свежие дрожжи и поставила на плиту созревать. Скоро ее руки были по локти в тесте.

Кафе она покинула около шести. Пол протерт, стулья расставлены вокруг, тесто, покрытое чистой влажной салфеткой, находится в теплом месте, пусть поднимается; меню разработано на несколько дней вперед, заказаны продукты с рынка; оплачено несколько просроченных счетов. Все остальное поручено Чану, Терри и Малышу: полить растения, позвонить дюжине поставщиков и прочее.

С довольной улыбкой Элли перешла улицу и зашла в бистро, чтобы купить на ужин сандвич. Она не привыкла проводить вечера в одиночестве. Ничего, придется себя побаловать, заняться необязательными вещами, посмотреть в постели телевизор, рано заснуть.

Она заказала сандвич с цыпленком гриль, свежими помидорами, жареными красными перцами, горчичным салатом и легким винегретом.

Сидя за столом у окна, Бак наблюдал за ней – Элли стояла возле стойки в ожидании заказа, скрестив на груди руки, – и не мог поверить в свое везение. Муха сама угодила в паутину.

Утром он поставил машину рядом с ее домом и, как обычно, приготовился к бесплодной слежке. Вдруг появился новенький зеленый «Чероки». Из него вылезла Элли, отправила джип в гараж и занесла в дом сумки. Его сердце заколотилось, как у подростка.

Разумеется, он увязался за ней на Мэйн-стрит, посмотрел, как она отпирала свое заведение. Потом долго кружил, пока не приткнул машину напротив кафе, затем вел непрерывное наблюдение. Он видел, как в кафе зажегся свет, заметил метание Элли по залу, подумал, что скоро ей не нужно будет этим заниматься, она станет его собственностью. Полчаса назад он зашел в бистро, просто чтобы убить время.

Бак поднялся и направился к ней.

– Элли, не ожидал вас здесь встретить. – Никакой улыбки, только тон голоса намекает на сострадание.

– О, привет, мистер Йенсен! – в удивлении воскликнула она. Этот человек имеет свойство неожиданно материализоваться из воздуха.

– Я приехал по делам. Надо присмотреться к кое-какой недвижимости. Такова моя работа. Недвижимость – хорошее вложение капитала, цены все время растут. Но как вы? – Осмелев, он положил ладонь на руку Элли. Нежное тепло ее плоти заставило Бака вздрогнуть, но он себя контролировал. – Я так вам сочувствую. – Он приподнял плечи, демонстрируя тщетность попыток выразить глубину своего соболезнования.

– Спасибо, мистер Йенсен. Вот, пытаюсь вернуться к работе, как-то жить… – Ее голос осекся, неужели Йенсен опять заведет разговор о покупке особняка?

Но Бак был достаточно умен.

– Рад слышать, что вы снова открываете кафе. Я всегда считал, что лучшее лекарство от напастей – работа. Если буду в вашем районе, обязательно зайду поужинать.

Буфетчик протянул Элли коробку с сандвичем.

– Конечно, конечно. – Элли улыбнулась Йенсену и проскользнула на выход.

Оглянувшись, сама не зная зачем, она увидела, что он смотрит ей вслед, и поспешила через улицу к машине. Этот риэлтер говорит одни хорошие слова, но все равно в нем чувствуется что-то такое… Похоже, Майя права, Йенсен действительно мерзкий тип.

Дома, на кухне, медленно пережевывая сандвич, Элли вспомнила, как они с Дэном сидели на веранде, потягивая вино и любуясь закатом, вспомнила ночной аромат роз и жасмина, свежий воздух.

Вздохнув, она убрала ополовиненный сандвич в холодильник, приготовила чай с лесными ягодами и понесла чашку в спальню. Сейчас она облачится в ночную рубашку, накинет сверху уютный старый халат и примостится у телевизора в ожидании звонка Дэна.

Бак видел, как наверху зажегся свет. Элли открыла окно и примерно с минуту постояла, облокотясь на подоконник. Задернула шторы и исчезла из виду. На время, он не сомневался. К реализации шестого пункта плана все было готово. Осталось единственное – выбрать подходящий момент.

Глава 56

По склону холма медленно двигалась кавалькада. Дэн – на Хани, Пятовски – на Аполлине и Ортега – на своей пегой.

– Расслабься, – сказал Дэн, посмотрев на друга. – У тебя седло в западном стиле. Нужно только сидеть, ухватившись за поводья, и позволять лошади делать свою работу.

– А что, черт возьми, я должен сделать, чтобы не свалиться? – Когда лошадь пошла вниз с холма, Пятовски по чувствовал себя крайне неуютно, потому что все время соскальзывал вперед. И вообще, езда верхом была ему не по душе. Что за радость подпрыгивать вверх-вниз на этой мерзкой твари, которая больше и сильнее тебя! – Лучше бы я пошел на рыбалку.

– В другой раз, Пятовски! – крикнул со смехом Дэн.

– Ага, конечно. Где гарантия, что к моему следующему приезду у тебя на руках не будет еще одного двойного убийства. Разве что мне по-настоящему повезет.

– Если кому и повезло, так это сеньору, – серьезно заметил Ортега. – Что вы оказались здесь. Иначе он угодил бы тюрьму и управлять виноградником пришлось бы одному мне.

– Действительно, дружище, я тебе очень благодарен за поддержку, – сказал Дэн. – Но скажи, неужели я похож на убийцу?

– Элли похожа еще меньше, но, как видишь, Йохансен придерживается другого мнения.

Аполлина по собственному почину направилась к травянистой полянке, и Пит слегка толкнул лошадь. Та заржала, энергично встряхнула гривой.

Глаза у Пита тревожно расширились.

– Нет, лучше гоночный автомобиль. Там по крайней мере известно, кто кем управляет.

– Не переживайте, сеньор Пятовски, эта кобыла еще ребенок. – Ортега на всякий случай, держался рядом. Он знал, лошадь чувствует неопытного наездника и потому все может случиться.

– Экспертиза в Нью-Йорке установила, что нож имел выкидное лезвие, – продолжил Пятовски. – Таких вообще-то немало, но у этого лезвие как бритва. Обоюдоострое. Оно входит в плоть, как горячий нож – в масло. Из Лос-Анджелеса подтвердили, их проститутки убиты тем же способом. Если окажется, что и над Мисс Лотти он поработал, то теория Йохансена моментально растает в воздухе как дым. Будет доказано, что всюду орудовал один и тот же преступник.

Дэн скрестил пальцы, чтобы не сглазить. Сегодня он отвезет друга в аэропорт, а после увидится с Элли. Может быть, они вместе поужинают, а если она очень занята, то по крайней мере выпьют по чашечке кофе. Ему очень хотелось порадовать ее хорошей новостью: по словам Пятовски, она точно вне всяких подозрений. И он тоже. Скоро Йохансен под твердит это.

Уклон стал круче. Внезапно седло выскользнуло из-под Пита, и он опрокинулся вниз головой.

– Тпру, тпру! – закричал Карлос. Пегая остановилась.

Дэн ринулся выручать друга. Пятовски обрел нормальное положение. Потом они уже без приключений добрались до конюшни.

– Ты, наверное, не затянул как следует подпругу, – сказал Дэн.

– Я знаю, что делать, когда полетит ремень у вентилятора, а вот с подпругой полный профан. – Пятовски почесал затылок, смущенно поглядывая на копыта, которые совсем недавно были в опасной близости. – Так недолго и покалечиться. Нет, бандитов ловить мне как-то сподручнее.

Пятовски позвонил Йохансену из аэропорта. Прижав трубку к уху плечом, он показал Дэну два больших пальца, поднятых вверх. Затем взял трубку и поблагодарил детектива, сказал, что уезжает, пожелал успехов в расследовании, пообещал связаться позднее.

– Нож аналогичный, – сказал Пит, дав отбой. – Так что Элли абсолютно чиста. Йохансен даже извинился, что подозревал ее, ссылался на издержки профессии, мол, детектив обязан подозревать всех. Мы-то с тобой знаем, что он прав.

Дэн только теперь осознал, в каком находился напряжении. Слава Богу, все благополучно разрешилось. А ведь ситуация могла сложиться совершенно иначе.

Друзья обнялись.

– Спасибо, – пробормотал Дэн.

– Не за что.

– До скорой встречи, – крикнул Дэн вдогонку. Пит обернулся с улыбкой:

– В следующий раз я привезу детей, вот они, уверен, с лошадьми получат удовольствие.

Кафе «У Элли» было переполнено, хозяйка еле держалась на ногах.

«Такой наплыв посетителей, – недоумевала она, – конечно, хорошо, но, может быть, моя популярность связана с недавними событиями?» Оставалось надеяться, что нет.

Вчера после звонка Дэна она заснула с великим трудом. Хотела перезвонить ему и сказать, что боится закрыть глаза, потому что сразу же начинает видеть кошмары, но не решилась. Нужно справляться самой. Однако сейчас она то и дело поглядывала на дверь, и когда наконец заметила его, то почувствовала, будто с души упал тяжелейший камень.

Он поцеловал ее в щеку. На миг ее охватило острое томление. Отбросив ненужные мысли, она потащила его на кухню знакомить с персоналом. Вместо Майи работал Джейк.

Элли наблюдала, как подчиненные внимательно изучают Дэна. Надеялась, что одобрят. Сейчас эти ребята были ей почти как родные.

– Рад познакомиться с вами, Дэн. – Чан переместил мясницкий нож в левую руку и подал правую Дэну. – Вы уж, пожалуйста, присматривайте за ней в это тяжелое время, ладно?

– Ладно, – пообещал Дэн. После чего обменялся рукопожатиями с Терри, Малышом и Джейком.

– Вы когда-нибудь пробовали сниматься в кино или на телевидении? – спросил Джейк. – У вас внешность типичного копа. Очень бы подошли для известного сериала.

– Пока мне такое в голову не приходило. У меня и без того есть чем заняться.

– Рекомендую взять креветок, – крикнул Чан, когда они покинули кухню. – Креветки Чана со щавелевым соусом.

В зале не было ни одного свободного столика, и Элли пришлось посадить Дэна за стойку, где она могла на ходу переброситься с ним словом-другим, когда проходила. Он понял: провести время вместе не получится – и потому решил выпить чашку кофе и отвалить.

– У меня хорошая новость, – сказал Дэн. Элли поставила перед ним кофе и вопросительно вскинула брови. – Нож у нашего преступника оказался тот же самый, что фигурирует в делах по убийствам в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Все подозрения с тебя сняты.

– Слава Богу, – прошептала она. – А с тебя?

– И с меня.

Элли чуть прикрыла глаза, привыкая к тому, что электрический стул ей не грозит. Она знала, что должна радоваться, но ничего, кроме усталости, не испытывала.

Мимо промчался Джейк с заказом, и она растерянно огляделась.

– Дэн, я должна идти. Спасибо. – Он быстро поцеловал ее в щеку.

– Я позвоню тебе позднее, ладно?

Она улыбнулась через плечо и поспешила на кухню. Это будет замечательно, потому что после разговора с ним легче перенести ночь.

Глава 57

Она нырнула в кромешную тьму. Вдруг откуда-то появилась тонкая алая ленточка, медленно заскользила к ней, волнообразно колеблясь, растягиваясь то в длину, то в ширину. Остро пахнуло ржавчиной. Потом ленточка начала подниматься, увлекая ее за собой во что-то жаркое, красное и клейкое…

Отбросив одеяло, Элли резко села на кровати. Бешено колотилось сердце, кожа была влажной от пота. Успокоил тускло светящийся в темноте прямоугольник окна. Элли различила контуры комода, камина, ночного столика. Значит, она в спальне, дома.

Поежившись, Элли склонила голову к поднятым коленям. Из глаз хлынули слезы.

– Ба, прости меня, пожалуйста, – прошептала она. Через несколько минут Элли встала со смятой постели, натянула халат, белые спортивные носки и, все еще всхлипывая, поплелась вниз, на кухню.

Со дня похорон прошло две недели. И каждый день был похож на предыдущий. Она работала в кафе допоздна и выматывалась настолько, что, едва рухнув на кровать, засыпала. Беда состояла в том, что глубокий сон длился от силы пару часов Ровно в три ночи, минута в минуту, она просыпалась от одного и того же кошмара. Ей снилось, что она тонет в крови.

Ночь за ночью она спускалась на кухню, наливала чаю трясущимися руками, мысленно повторяя: если бы она приехала в «Приют странника» раньше, если бы не была такой беспечной и понимала, что там необходима охранная сигнализация, если бы она жила в особняке, две старые женщины…

Если бы… если бы…

Всхлипывая, она прижимала к груди кружку с чаем и пыталась согреться. Поздно о чем-то жалеть. Перед глазами, как проблесковый маячок, вспыхивало изувеченное тело бабушки.

Много времени спустя она снова поднималась в спальню, вставала у раскрытого окна, прислушивалась к отдаленному шуму волн. В кровать Элли возвращалась к рассвету.

В эти ужасные ночи Элли терзало искушение позвонить Дэну, но она упрямо сопротивлялась. Майя заметила у нее под глазами темные круги. Кроме того, ее насторожил энтузиазм, с каким Элли хваталась за работу. Будто за соломинку в водовороте.

– Элл, я удивляюсь, – сказала она. – Ты здесь с шести утра, а уходишь после полуночи. Ты вообще-то спишь или нет?

– Стараюсь.

«Вон как стиснула зубы, – подумала Майя. – Значит, что ни говори, все без толку».

Для Элли единственным светлым пятном за весь день был вечерний звонок Дэна. Хотя она боялась себе в этом признаваться. Обычно он звонил, когда она лежала в постели, ожидая.

– Как дела? – раздавался в трубке ироничный голос.

– Как всегда, отлично, – отвечала она и не добавляла, что отлично только сейчас… «Сейчас, когда я слышу твой голос».

Дэн занимался прививкой черенков шардонне и все глубже увязал в долгах. Но говорил весело, будто получал от жизни удовольствие, которым и делился с ней. Пропасть между ними обозначалась ясно: она по одну сторону, он – по другую. У нее долгосрочные проекты, у него – тоже. Она не может себе позволить полюбить, но Дэн – добрый друг, таким и останется. Дай Бог, навсегда.

Бак решил больше в кафе не появляться. И вообще на некоторое время сойти со сцены. Но наблюдения не прекратил и каждый вечер провожал ее до дому, держась на разумном расстоянии, чтобы она не заметила. Его план был почти выполнен. Остался последний, шестой пункт. Бака переполнял восторг, который держал его в состоянии постоянной гиперактивности. Сначала беспокойно сновал по квартире, запасясь нужным количеством бурбона, затем прочесывал бульвар Сансет, проводя инвентаризацию женщин, в ожидании времени, когда Элли закончит работу в кафе. Потом спешил к ней на свидание. Устраивался в машине и наблюдал, пока в окне спальни не гас свет.

Дэн обозревал северный склон холма, сунув руки в карманы пыльных джинсов. Наконец-то склон засажен, поставлены подборочные колья с натянутой проволокой, чтобы лозы шардонне поднимались выше: солнечный свет для винограда в период созревания очень полезен. Дэн с гордостью подумал, что на следующий год его виноградник будет выглядеть не хуже других в округе. Лозы с обильной Листвой и гроздьями золотисто-зеленого винограда, обещающего пикантное золотистое вино. «Может быть, и впрямь некуда будет девать?» – подумал он с улыбкой, вспомнив день, когда впервые привез Элли на ранчо.

Он не видел ее неделю, хотя разговаривал с ней каждый вечер. Наверное, пришло время сделать перерыв в работе и немного отдохнуть перед тем, как ехать с Ортегой в Налу за черенками каберне. Те, что им предложили в отделении Калифорнийского университета в Дэвисе, не соответствовали строгим стандартам Ортеги.

Часы показывали почти семь. Он успеет принять душ и заправить машину, чтобы к девяти прибыть в кафе. Дэн вынул из кармана сотовый телефон, начал было набирать номер, но передумал. Ему нравилось делать ей сюрпризы. Такое наслаждение видеть, как лицо Элли озаряется внутренним светом. Появляется маленькая надежда на светлое будущее.

День был теплый, но с наступлением вечера температура понизилась. От затихшего океана медленно пополз туман, образуя таинственные нимбы вокруг уличных фонарей и захватывая бульвары в призрачные объятия. Из-за тумана Дэн добирался до Санта-Моники дольше, чем ожидал. Когда он поставил машину напротив кафе прямо позади черного «БМВ», было девять тридцать.

Сияющие огни по-прежнему, несмотря на опустевшие тротуары, приглашали зайти в кафе. Сунув в счетчик автостоянки несколько четвертаков, Дэн перешел улицу и толкнул дверь.

Мило звякнул колокольчик, напомнив кондитерскую, куда он, пятилетний, бегал утром в субботу, чтобы истратить часть: из пятидесяти центов, которые ему выдавали в качестве карманных денег. В зале были заняты всего два столика, Майя и Элли отсутствовали.

Он заглянул на кухню. Элли мыла плиту, а Джейк быстро докуривал сигарету. Остальные разбрелись по домам.

Элли его не заметила, и он наблюдал за ней целую минуту. Осунувшееся грустное лицо и устало опущенные плечи красноречиво свидетельствовали о том, как она себя чувствует. Сердце у Дэна заныло, и он ее окликнул.

Вот он, счастливый момент, когда на лице вспыхивает теплая радостная улыбка мощностью в несколько мегаватт. Казалось, ее вырабатывает все существо Элли. Оно прямо-таки вибрирует от удовольствия. Он подумал: «Стоило ехать два часа в тумане ради того, чтобы это увидеть».

– Привет! – воскликнула Элли. – Ну и сюрприз!

– Я думал, ты скажешь, мой приезд для тебя нечаянная радость. – Он быстро поцеловал ее в губы.

– Пусть будет так, – согласилась она.

У раковины с посудой стоял новый Малыш, паренек, крашеный блондин, похожий на подающую надежды рок-звезду. Он не мог оторвать от них глаз, наверное, вместе они выглядели замечательно. Как в кино.

– Надеюсь, ты хочешь есть. – Элли уже вынимала горшки и кастрюли. – Сегодня готовила я. Заказывай. – Она вернулась к роли гостеприимной хозяйки.

– Омлет и поджаренный багель, – объявил он.

Элли улыбнулась, вспомнив день, когда он впервые пришел в кафе. Похоже, это было сто световых лет назад, так катастрофически изменилась с тех пор ее жизнь. Она поблагодарила Бога за то, что Он направил Дэна к ней. Ведь на Мэйн-стрит не менее дюжины подобных заведений. Повезло.

– Багель надо печь, сейчас я просто не успею, предлагаю очень хороший хлеб с розмарином. Что-нибудь еще?

Дэн не мог придумать ничего лучшего, чем омлет, приготовленный Элли.

– Да. – Он взял ее за руку. – Я хочу, чтобы ты поужинала со мной.

– Пожалуй, это я сумею организовать, – весело проговорила она, высвободила руку и шагнула к холодильнику за свежими яйцами. Кстати, яйца у нее были от кур, находящихся на свободном выгуле, а не сидящих в клетке. Неожиданно она споткнулась и потеряла туфлю.

– Совсем как Золушка. – Он опустился на колено и надел ей туфлю.

– Золушка не была такой косолапой, – вздохнула Элли. Крашеный Малыш подумал, что это даже лучше, чем в кино. Джейк прислонился к двери и замер, как режиссер, наблюдающий в глазок камеры за артистами.

– Налить вина? – спросила Элли.

Дэн отрицательно мотнул головой, очарованный пластикой ее движений. Даже приготовление обычного омлета было для нее своего рода священнодействием. Профессионал до мозга костей, она знала количество яиц, масла и молока для каждой порции. Омлет всякий раз получался одинаковым, независимо от того, на сколько человек был рассчитан.

Элли еще не ужинала, поэтому приготовила омлет на двоих. Сунула Дэну корзинку с хлебом и двинулась с дымящимися тарелками в зал.

– Приятного аппетита, – пробормотала она по-французски и, внезапно почувствовав голод, набросилась на еду.

– Хорошо, – пробурчал Дэн с полным ртом. – Просто здорово. – Проглотил… – Теперь скажи мне, Элли, как у тебя дела. На самом деле.

Она устало пожала плечами.

– Проблемы со сном. Понимаешь, каждую ночь просыпаюсь в три часа и мучаюсь виной. Все время «если бы… если бы…».

– Но ты ни в чем не виновата.

– Наверное, нет. – Она поглядела на туман за окном, поскребла вилкой по дну тарелки. О предстоящей ночи не хотелось ни говорить, ни думать. – Хочешь, поедем ко мне и выпьем по чашке кофе?

– Конечно.

Джейк подал счет последним посетителям.

– Я закрою кафе, Элли, – крикнул он из-за стойки. – Иди и не беспокойся. – Он видел, насколько она удручена, и подумал: «Хорошо, сегодня вечером у нее есть компания». По его мнению, одиночество только усугубляло стресс. «Неприятности, которыми вы поделились с другом, – это уже неприятности наполовину», – скажет вам в Лос-Анджелесе любой психотерапевт. И возьмет за афоризм кучу денег.

Элли поблагодарила Джейка и отнесла тарелки на кухню.

– Останешься помочь Джейку? – спросила Малыша, загружая посудомоечную машину.

– Конечно, Элли. – У Малыша была назначена встреча в «Викторе-клубе», но, будучи многообещающим рок-певцом, он знал: девушка подождет.

На улице Элли и Дэна окутал густой туман. Видимость была не больше десяти метров. В такую погоду на автомобиле лучше не ездить.

Элли заранее вывела «Чероки» со стоянки и поставила неподалеку от кафе.

– Будешь ехать за мной, – крикнул Дэн, переходя улицу. – Так безопаснее.

Перед ним до сих пор торчал черный «БМВ». В салоне было темно, но Дэн заметил сидящего за рулем человека. «Чего это парень тут делает?» – удивился он, заводя «эксплорер». Подождал Элли и медленно двинулся по тихой улице.

Домик Элли напоминал оазис в пустыне. На каминной доске мерцали пахнущие, ванилью свечи, приглушенно заиграли скрипки. Это оркестр Генри Манчини аккомпанировал теплому баритону Джонни Мэтиса.

Элли сварила ароматный кофе и поставила кружку на низкий столик перед Дэном.

Он сидел рядом с ней на диване, откинув голову на спинку. Слушал музыку.

Она смотрела на его лицо. Чисто выбритые щеки. Как всегда, чуть растрепанные волосы. Мускулистое тело расслаблено. Рубашка у горла расстегнута на две пуговицы, из-под нее выбиваются темные курчавые волосы. Руки красивые, ладони широкие, пальцы длинные, под ногтями чисто. Она улыбнулась, вообразив, как, должно быть, он скреб руки после работы на винограднике, где трудился всю неделю с Ортегой и бригадой мексиканских рабочих. Дэн был настоящим, крепким мужчиной, и это ей очень нравилось. Но даже крепкий мужчина с закрытыми глазами выглядит каким-то слабым и беззащитным.

Радуясь тому, что он ей полностью доверяет, Элли промолвила:

– Тебе я сделала кофе черный, без сахара.

– Наконец-то ты узнала мои привычки, – отозвался он, не поднимая ресниц.

– Наконец-то, – согласилась она.

Голос поразил его особой шелковистостью, этого он прежде у нее не замечал. Дэн встрепенулся и посмотрел ей прямо в глаза.

А она нежно взъерошила ему волосы. Страшно было даже помыслить о том, что скоро он встанет и уйдет.

– Я подумала, – осторожно сказала Элли (вдруг Дэн ее неправильно поймет?), – может быть, тебе не стоит ехать домой в таком тумане. Это опасно.

– Действительно опасно. – Он кивнул, по-прежнему не отрывая взгляда от ее глаз.

– В таком случае пришла моя очередь проявить гостеприимство. У меня есть подушки, одеяла, в общем, все, что нужно. Тебе здесь будет удобно, на диване.

– Действительно удобно.

Она погрузилась в бездонную голубизну его глаз, а когда выплыла, собралась с силами и встала:

– Пойду принесу одеяла.

Он поймал ее за руку и притянул на диван.

– Перестань убегать от меня, Элли.

Она почувствовала тепло его объятия. Его губы приблизились к ее губам, и она закрыла глаза. Поцелуй был легкий, словно бабочка задела крылом. «В этом нет ничего особенного, – подумала Элли, – мне совершенно не о чем беспокоиться. А раз так…»

Дэн сеял поцелуи по всему ее лицу. По скулам, по векам, без макияжа нежным, как нарциссы, которые он ей когда-то прислал, по носу, облепленному милыми веснушками, похожему на носик сиамского котенка… Он хотел ее очень сильно, но знал, она ищет с ним только успокоения, не любви. Он тронул языком ее губы, будто пробовал на вкус.

– Ты вкуснее своих тартинок.

Элли изнемогала от желания. Она раскрыла губы, обвила руками его шею и прижалась ближе, погрузила пальцы в мягкие густые волосы. Поцелуй углублялся и обострялся. Дыхание становилось прерывистым, а Элли слабой, податливой.

– Мы не должны… – пробормотала она между поцелуя ми, чувствуя его сердце, бьющееся в унисон с ее.

– Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мы не должны, – хрипло шепнул он, покусывая кончик ее уха. Затем губами скользнул к ее шее, нашел трепещущий пульс, задержался на нем и двинулся дальше, к ключицам.

Элли дрожала, продолжая убеждать себя: «Мы оба взрослые люди, преданы своей работе… У нас нет друг перед другом никаких обязательств… В конце концов, мы можем остаться друзьями…»

Она открыла глаза, мечтательно посмотрела в его глаза и еле слышно прошептала:

– В конце концов, это не любовь… Верно?

– Если это не любовь, то что?..

Элли увидела в его глазах вопрос, а Дэн в ее – ответный жар желания. И тогда он выключил музыку, взял Элли за руку и повел по скрипучей лестнице наверх, в спальню.

Она без сил опустилась на кровать, ноги отказывались держать. И причина была вовсе не в том, что она очень давно не занималась любовью, просто подобной страсти Элли никогда еще не испытывала. Его взгляд, прикосновения источали обжигающую нежностью.

Дэн снял с неё футболку, расстегнул тонкий кружевной лифчик и на несколько секунд замер, любуясь совершенством ее груди. Затем начал ласкать языком соски. Она, стеная, выгнулась от наслаждения. Он провел руками по ее длинной спине и коснулся груди. Элли была такая свежая, душистая, прелестная, такая покорная… Он весь горел огнем, но медлил, приручая, распаляя…

Когда он увидел ее, без джинсов, стройную, прекрасную, с белым кружевным лоскутком, прикрывающим наготу, его сердце рванулось куда-то к горлу. Она приподнялась на локтях, уронив на грудь ослепительно рыжие волосы, наблюдая, как он раздевается.

Он лег рядом и провел ладонью по ее телу. «Какие твердые и одновременно нежные руки, – подумала Элли. – Руки, которые работают на земле, превращают грезы в реальность, строят будущее… А оно никогда не совпадет с моим…» Тут же она отбросила ненужные мысли, сейчас имели значение лишь губы, исследующие все закоулки ее тела, только язык, выискивающий у нее самые волшебные места. Вдруг, переполнясь наслаждением, она содрогнулась и выкрикнула его имя…