Текст книги "Это не моя война (СИ)"

Автор книги: Элиза Барра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Стоп, стоп, куда это ты собралась? – Митяю потребовалось пара секунд, чтобы обогнать девушку и встать у нее на проходе.

– Я должна, – твердо произнесла девушка, надеясь, что в ее взгляде он прочитает уверенность, и малой толики которой она на самом деле не испытывала.

– Ты никому ничего не должна, – с расстановкой произнес Митяй, будто хотел внушить ей эту мысль.

– Он был там, – не стала она ходить вокруг да около, – я должна поговорить с ним.

– У тебя точно сотрясение мозга, – покачал головой Митяй, – иди приляг на свободную койку, а завтра обо всем поговорим.

– Сегодня, – слегка тряхнула головой Карина, от чего по ее лицу прошла болезненная гримаса. – Я хочу все выяснить сегодня.

– Он был здесь, – с большой неохотой признал Митяй. – На базе он сейчас или нет, мы понятия не имеем, об этом нам никто не докладывает.

– Это ведь он меня вытащил из камеры, – это прозвучало не как вопрос, а как утверждение, и молчание Митяя было красноречивее любого ответа. – Значит, он спас мне жизнь, я должна хотя бы поблагодарить его.

– Да ни черта ты не должна! –начиная терять терпение, Митяй невольно повысил голос. – Единственное, что ты должна сделать, так это уложить отдыхать свою упрямую задницу, на которую с таким упорством ищешь приключений.

И снова Карина понимала, что он был прав, но что-то глубоко внутри восставало и требовало сделать по-своему. Однажды она уже последовала совету внутреннего голоса, и в этот раз собиралась поступить так же. Вопреки доводам рассудка, оназнала, что ей нужно пойти и разыскать этого загадочного человека, к которому у нее было столько вопросов. Вздернув подбородок, она сделала шаг в сторону выхода, и почти уперлась в преграждающего ей путь Митяя. Их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, высекая из глаз гневные искры у обоих.

– Ты туда не пойдешь, – в голосе Митяя слышалось предостережение.

– Хочешь, чтобы он сам за мной пришел? – Вопросительно приподняв бровь, осведомилась Карина, отчаянно блефуя.

– Пусть попробует, – кровожадно оскалился Митяй, и, судя по всему, это предположение показалось ему невероятно заманчивым.

Понимая, что это тупик, Карина решила зайти с другой стороны:

– Я под арестом? – громко, чтобы ее было хорошо слышно всем присутствующим, уточнила она холодным расчетливым голосом.

Митяй сразу определил официальный тон ее вопроса. Понимая, что физически не сможет противостоять ему, она, похоже, решила отыграться на нем по-другому, и, вернувшись, домой, начнет строчить кляузы на такого-сякого Митяя, ограничивавшего ей, бедной-несчастной, свободу. Нечто подобное с ним уже случалось, последствий особых, конечно, не было, но вот лишние нервы эти разборки потрепали. Но самое главное смотрит, зараза такая, на него, как солдат на вошь, мол, сначала американцы под замок посадили, а теперь «и ты, Брут».

– Нет, – четко и внятно ответил он на ее вопрос. – Ты не под арестом.

– Тогда позволь мне выйти воздухом подышать, – с безупречной вежливостью продолжала гнуть свою линию упрямица.

– Это небезопасно, – как можно мягче произнес Митяй в надежде, что она все же одумается и зароет топор войны, вняв здравому смыслу.

Но ни его доводы, ни заискивающий тон не заставили Карину смягчиться. Она продолжала сверлить его испытывающим взором, всем внешним видом демонстрируя, что останется при своем мнении. От бессилия Митяй заскрежетал зубами, ну, вот что ты с ней будешь делать? Не связывать же ее в самом деле, хоть и очень хочется это сделать.

– Хорошо, можешь идти, но советую еще раз все хорошенько обдумать. Если ты выйдешь за порог, то мы снимаем с себя ответственность за твою жизнь и безопасность, – процедил сквозь зубы Митяй, борясь с желанием схватить за плечи дуреху и от души тряхнуть, чтоб остатки мозгов на место встали. – Ты вроде домой хотела вернуться, а сама делаешь все, чтобы этого не случилось.

Митяй шагнул в сторону, открывая ей доступ к дверному проходу, и остался молча ждать ее решения.

– Карин, – прозвучал над ухом взволнованный голос Влада, и девушка почувствовала, как рука парня опустилась ей на плечо, силясь уберечь ее от опрометчивого шага.

Она и в самом деле заколебалась, осознав, что Митяй не шутил. Ее никто не прикроет и не придет на помощь, даже если она будет в ней нуждаться. Ей стоило бы внять этому предупреждению и не испытывать судьбу, но что-то в ней продолжало бунтовать. Это что-то будто нашептывало ей на ухо о том, что она всю жизнь будет жалеть об упущенной возможности. Однажды она уже доверилась этому иррациональному чувству и не пожалела, оставалось только надеется, что и в этот раз она не ошиблась. Решительно стряхнув с плеча ладонь Влада и не оборачиваясь, Карина открыла дверь и вышла наружу.

Глядя на захлопнувшуюся со стуком дверь, Митяй с шумом выдохнул через ноздри воздух и с чувством высказал все, что думал о женском роде в общем и Карине в частности, не стесняясь ярких образных выражений, содержавших обсценную лексику.

– Вот никогда не имел склонности ко всяким садо-мазо, но эту, – Митяй со злостью ткнул пальцем в дверь, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, о какой особе идет речь, – я бы с таким удовольствием отлупил! Ты, – обратился Митяй к Боцману, принимавшему героические усилия, чтобы спрятать неуместную улыбку, – присмотри тут, а я пойду проветрюсь. Как выберемся отсюда, напьюсь, вот ей богу напьюсь, – дал себе зарок Митяй и скрылся за дверью.

В тот момент он и предположить не мог, что сдержит данное себе обещание даже раньше оговоренного срока, да еще и не один, а в неожиданной компании.

________________

Оказавшись снаружи, Карина побрела, куда глаза глядят, потому что плохо представляла маршрут. Вернее, она вообще не знала, куда идти. Она медленно шла, наугад лавируя между строениями, старательно избегая скопления людей. Попадавшие ей на пути американские солдаты в камуфляже, как ни странно, ее не останавливали и никаких вопросов не задавали. Возможно, забинтованная голова послужила ей своеобразной индульгенцией, и занятые своими насущными делами военные не обращали особого внимания на одинокую фигуру девушки, полагая, что она идет в госпиталь или возвращается из него.

Таким образом Карина очутилась на одном из концов военной базы с ограждением из колючей проволоки. Осмотревшись, она заметила, что в тени от крайней постройки, напоминающей сарай, стояло несколько перевернутых ящиков. Судя по валяющимся вокруг окуркам это место использовалось солдатами в качестве курилки. Карина присела на один из ящиков, брезгливо расчистив подошвами кроссовок загаженный «бычками» песок под ногами. Она изначально не собиралась бродить по лагерю в поисках человека, имени которого даже не знала. Весь ее расчет сводился к тому, что он сам ее найдет. Почему-то ей казалось, что он позаботится о том, чтобы быть осведомленным о ее перемещениях. Конечно, все это при условии, что он до сих пор находился где-то поблизости.

«Посижу тут какое-то время, – решила про себя Карина, – когда надоест, то просто вернусь назад». О том, что ее уединение может быть нарушено любым случайным курильщиком, она старалась не думать, рассматривая пейзаж перед собой. Вид отсюда и впрямь открывался величественный – бесконечный океан из золотого песка раскинулся до самого горизонта, прекрасный в своей тихой безмятежности и в то же время грозный в опасном величии. Засмотревшись на пески вдали, девушка упустила момент, когда на соседний ящик почти бесшумно опустилась темная фигура, которую она заметила краем взгляда.

У Карины от испуга резко подскочил пульс, и она с опаской обернулась к новопришедшему. Сложно описать ту гамму чувств, которую испытала девушка при виде знакомого горделивого профиля мужчины, молча рассматривающего пустыню перед собой с не меньшим вниманием и интересом, чем это делала сама Карина. Девушку захлестнуло волнение, в котором в равных пропорциях были замешены радость и страх. Она машинально отметила, что он был одет в ту же самую коричневую рубашку с закатанными до локтей рукавами и практичные брюки «милитари». Какое-то время он сидел неподвижно, будто давая девушке возможность вдоволь утолить свое любопытство, разглядывая его с ног до головы, и немного успокоиться. В какой-то момент он неожиданно повернул голову в сторону Карины и слегка кивнул в знак приветствия.

Для стоявшего в отдалении и наблюдавшего за этой встречей Митяем появление йеменца не стало сюрпризом. Как и то, что к нему со спины попытался приблизиться еще один хусит. Он нарочито небрежно обернулся к худому с обветренным лицом арабу и спокойно спросил:

– Курить не найдется?

Для наглядности Митяй использовал интернациональный характерный жест, изображающий курение. Молчаливый настороженный мужчина в холщевых штанах и военной куртке отрицательно мотнул головой, сканируя его подозрительным взглядом.

– Я так и думал, – сам для себя кинул Митяй и демонстративно отправился восвояси прогулочным шагом, ведь девчонка нашла кого искала, поэтому на этом полномочия Митяя заканчивались.

Глава 11 «Всех расставил по местам автор судеб»

Глава 11 «Всех расставил по местам автор судеб»

Карина замерла, что тот кролик перед удавом, попав под прицел нечитаемых черных глаз, и лишь нервно сглотнула, когда мужчина коротко кивнул ей в качестве приветствия. Молчание затянулось, разглядывавший оцепеневшую девушку йеменец нахмурился и что-то быстро пробормотал по-арабски.

– Ч-что? – переспросив, часто заморгала Карина, немного приходя в себя.

– Не боишься… ходить одна? – в мужском тоне слышалось неодобрение, но в то же время любопытство.

Он говорил медленно и с сильным акцентом, делая паузы между словами, как говорят люди на чужом языке, который только начали учить или когда-то знали, но давно на нем не разговаривали.

– Мне кажется, я уже ничего не боюсь, – отвела взгляд Карина, снова принимаясь рассматривать пейзаж перед собой. Она тоже заговорила медленнее, чем обычно, чтобы ему было проще ее понимать. – Мне хотелось поблагодарить тебя за помощь. Я видела тебя, но думала, что это сон, – призналась она, а ее щеки слегка порозовели.

Мужчина слегка поморщился, словно вспомнил о чем-то неприятном и как-то неопределенно качнул головой, вроде и не отрицая своего участия в ее спасении, но в то же время будто не признавая, что Карине есть за что его благодарить. Между ними повисла неловкая пауза. У девушки на языке вертелось множество вопросов, но она все никак не могла решиться их озвучить. Поведение этого странного араба ставило Карину в тупик, заставляя ее теряться в догадках относительно его мотивов. Вроде бы он и зла ей не желает, но и особо дружелюбным не выглядит. Может, зря она все это затеяла и будет лучше вернуться к своим? Карина устало потерла ноющие виски, чувствуя постепенно накатывающие волны приближающейся мигрени.

– Больно?

Карина вздрогнула от неожиданности и скосила взгляд на задавшего вопрос мужчину. Тот терпеливо ждал от нее ответа, поблескивая своими невыносимыми черными глазами, которые прожигали насквозь.

– Немного, – ответила она, вспоминая, что пузырек с обезболивающими таблетками, выданный ей врачом, остался у Боцмана.

Мужчина достал из кармана брюк прозрачный целлофановый пакетик, раскрыл его и протянул Карине. Девушка с опаской глянула на незнакомые зеленые листики с бордовыми прожилками, и на ее лице отразилось недоумение.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Кат, – лаконично ответил мужчина. – Берешь, – он оторвал пальцами один листочек и поднес ко рту, – и жуешь.

Карина завороженно смотрела, как он принялся медленно пережевывать неизвестное ей растение, и рука по инерции потянулась к пакету, который мужчина пододвинул ближе к ней. Немного абстрагируясь от происходящего, она сознавала, что ее действия вряд ли можно было назвать разумными, но мысленно махнула на все предостережения, которые крупными значками замаячили перед ее внутреннем взором, и взяла предложенное угощение. Лист правильной овальной формы ничем подозрительным не пах, вернее, он вообще не имел запаха. В довесок его можно было бы окрестить безвкусным, если бы он слегка не горчил, выделяя вязкий сок.

– Проглатывать не надо, – предупредил ее йеменец и приложил палец к своей щеке, – держи это… здесь.

Сначала Карина ничего особенного не почувствовала, но с удивлением обнаружила, что голова чудесным образом перестала болеть, а во всем теле ощущалась приятная расслабленность. После всех выпавших на ее долю волнений и переживаний ей стало настолько хорошо, что она уже по собственной инициативе потянула руку за добавкой, и вскоре кашица из еще одного листочка упокоилась с внутренней стороны левой щеки.

– Спасибо, – в итоге нарушила тишину Карина, блаженно улыбаясь, – у меня больше ничего не болит. И за то, что вытащил спасибо, и за то, что отпустил нас всех тогда, – ее речь лилась свободно без особых усилий, и от прежней скованности не осталось и следа. – Ты спас мне жизнь, а я даже не знаю, как тебя зовут. – Фарид, – представился мужчина, которого совсем не удивила ее словоохотливость.

– Фарид… – повторила девушка, прокатив экзотическое имя по небу, словно пробуя дорогой коньяк, который пила один раз в жизни. – А меня Карина, – спохватившись, вежливо добавила она и задала еще один мучавший ее вопрос, – откуда ты знаешь русский язык?

– Моя мама русская, – просто ответил он, а у девушки от удивления округлились глаза. – Когда отец погиб, она увезла меня в Россию. Я ходил в обычную школу, моими друзьями были русские. Мать хотела, чтобы я стал дипломатом, но я бросил учебу и вернулся сюда, к семье моего отца.

– Зачем? – Карина действительно не понимала этого поступка, который казался ей совершенно нелогичным, ведь в России у него было столько возможностей для комфортной жизни.

– Потому что здесь моя земля… мой дом… мои люди, – для Фарида же все это было настолько очевидным, что и не требовало особых пояснений. – Это моя война, – со значением добавил он, перефразировав собственные слова Карины.

– Что хорошего в войне? – тихо пробормотала она переведенную фразу из известной песни Эдвина Старра. Перед ее мысленным взором пронеслись картины упадка и разрухи, которые она видела в Йемене с его заброшенными и полуразрушенными зданиями, которые террористы безбоязненно использовали для своих целей.

– Ничего, – Фарид даже не догадывался, что вторил словам музыканта, который был более категоричен в своем утверждении, отвечая на этот вопрос «абсолютно ничего».

Они снова на некоторое время замолчали, думая о своем. На этот раз тишину прервал Фарид:

– Я хочу мира. И делаю все, чтобы эта война закончилась.

Его новое признание в очередной раз потрясло Карину. Она во все глаза смотрела на своего собеседника, ожидая продолжения.

– Мой дядя привел меня в «Ансар Аллах», и я разделил путь моих братьев, – поведал ей Фарид, и его задумчивый взгляд подернулся дымкой воспоминаний. Черты его лица посуровели под тяжким бременем навалившейся ответственности за судьбу доверившихся ему людей. – Этот путь был труден и долог. Но в итоге мы заставили уважать и признавать нашу силу, – с ноткой гордости в тоне произнес Фарид, имея в виду перемирие, которое хуситы заключили с йеменским правительством в начале текушего года. – Но этого мало, – тут же покачал он головой и с горечью добавил, – нужно договориться с Саудовской Аравией и США, иначе новая война неизбежна.

– Поэтому ты здесь? – Догадалась Карина о причине присутствия Фарида на военной базе.

– Да, – подтвердил он и, вспомнив о чем-то, едва заметно улыбнулся. – Эти переговоры очень важны. А перед важным событием я всегда ухожу… побыть один, помолиться Аллаху, – Фарид поднес к груди раскрытые ладони и поднял темные глаза к небу, – прошу его дать знак, все ли делаю правильно…

– Правильно! Конечно, правильно, – не сдержавшись, перебила его Карина, – как можно в этом сомневаться?

Ее искренние эмоции вызвали у мужчины слабую улыбку, но он лишь печально покачал головой:

– Кто-то считает это трусостью. Все мои братья – настоящие войны. Они готовы убивать, готовы умирать… но никогда не пойдут к врагам. А я хочу мира не ценой их крови.

Карина испытала острый приступ жалости к этому, безусловно, сильному, но невероятно одинокому человеку, представляя, как нелегко ему приходится по обе стороны баррикад. Для одних он опасный чужак, от которого можно ожидать все, что угодно, а свои готовы заклеймить предателем за умеренный либерализм во взглядах.

– В тот день перед отъездом я так много молился, что забыл о еде и воде, – снова вернулся к своему рассказу Фарид. – Я решил, что успею вернуться в лагерь до заката, и пошел короткой тропой к воде. И очень удивился, увидев там русских.

Мужчина перевел взгляд на застывшую в напряжении девушку, которая не забыла подробности их первой встречи.

– Я не собирался следить за вашей группой, но потом увидел тебя…

Тут мужчина невольно запнулся, когда перед глазами снова предстала картина с видом полуобнаженной девушки с невероятно белой кожей. На миг ему почудилось, что он умер и попал в Ал-Джанну, где из истока священной реки Каусар прекрасная гурия зачерпывает воду и омывает свой стройный стан. Наваждение тут же прошло, но он ничего не мог поделать с тем, что ноги сами направились в сторону соблазнительного видения. Торопливо, но осторожно он подкрался к наклонившейся девушке на расстояние вытянутой руки, и ему оставалось дождаться, пока она выпрямиться, чтобы сделать рывок и зажать ей одной рукой рот, а второй привычно надавить на сонную артерию, пока жертва не потеряет сознание. Но все пошло не по плану, и он сам с трудом удержался на ногах, когда неожиданно оглушив его, прелестная дева довольно метко ударила камнем ему прямо в висок и тут же испарилась. Фарид неосознанно потер ушибленное место, заставляя Карину занервничать.

– Я думала, ты убьешь меня, – очень тихо поделилась она с ним своими опасениями.

Мужчина не стал говорить ей о том, насколько близко к истине было это предположение. Он помнил свой гнев на людей, которые по воле случая могли помешать осуществлению его планов. На карту было поставлено слишком много, чтобы потерять все из-за какой-то девчонки. Которая сейчас сидела и с тревогой посматривала в его сторону своими необычайно прозрачными, словно чистый родник, глазами. Белая повязка инородно и неправильно смотрелась на девичьей голове, красноречиво напоминая об ее уязвимости. Карина неосознанно облизала пересохшие губы – ему ли было не знать, что после ката всегда мучает жажда. Фарид молча снял с пояса фляжку и, открутив крышку, поднес ее к лицу девушки. Карина благодарно улыбнулась и хотела взять фляжку, чтобы напиться, но, к ее удивлению, мужчина не отпустил жестяную баклажку. Вместо этого он приблизил прохладное горлышко сосуда к самым ее губам, и ей ничего другого не оставалось, как позволить ему напоить себя. Их взгляды снова неотрывно были прикованы друг к другу, как и несколько дней назад, пока один позволял другому утолить жажду. Время опять оказалось растянутым в вечности, а весь остальной мир исчез из их поля зрения, будто ненужная шелуха.

– Твои глаза, – тихо заговорил Фарид, когда Карина закончила пить воду и отстранилась, – я редко видел такой взгляд у мужчин и никогда не видел у женщин. Ты напоила меня и так смотрела, что я понял: это Аллах послал мне знак. Аллах говорил твоими устами, он направлял меня, и я не стал противиться его воле.

– Я не понимаю, – растерялась Карина, которая была далека от религиозных тем и с трудом улавливала суть им сказанного.

Вздохнув, мужчина тоже сделал несколько глотков воды из своей фляги, после чего закрыл ее и убрал. Ему было трудно подобрать слова, чтобы все объяснить ей, ведь она даже не была мусульманкой. Силы Аллаха были безграничны, он продемонстрировал, как легко Фарид может все потерять, если не будет следовать его воле, когда попытался забрать себе русскую девушку, ослепленный желанием. Он поддался искушению и поплатился за это. Аллах показал ему, к чему приводить слабость плоти. Прозрение наступило, когда девушка отказалась видеть в нем врага и поделилась своей водой. Такой прямой взгляд без страха, ненависти или желания унизить он действительно встречал редко и умел ценить сильных духом людей, причисляя их к избранным. Чтобы окончательно убедиться в правильности своих суждений, он намеренно пугал ее в ту ночь, когда она оказалась в полной его власти. Непонимающий взгляд перепуганной девчонки мгновенно зажегся неукротимым огнем, когда к ее тонкой шеи было приставлено острое лезвие. Она не собиралась сдаваться, и он тоже, поэтому отпустил, чтобы каждый из них исполнил то, что им было предначертано свыше.

– Ты забрал мой оберег, – ему определенно не послышались в ее спокойном тоне нотки обвинения, когда она пальцем указала в область его груди.

– Взял на память, – легко парировал он упрек, – взамен я дал то, что может по-настоящему оберегать.

Карина посмурнела и отвела взгляд.

– Я убила человека, – все же призналась она, так до конца и не определившись, к добру ли был такой подарок или нет.

– Аллаху алим, – флегматично произнес Фарид, в очередной раз убеждаясь, что все сделал правильно. Но у него оставался вопрос, на который он хотел бы знать ответ. – Почему тебя до сих пор не увезли в Россию?

– Освободили слишком много заложников, всех сразу не смогли вывезти, – объяснила она, – а потом на нас напали.

Она замолчала, не желая вдаваться в подробности, а Фарид нахмурился. Когда он оставил ее, то у него не было времени на то, чтобы присматривать за отрядом русских. Тем более он сам посчитал это излишним, но передал распоряжение, чтобы им не мешали, а по возможности содействовали. И все же этого оказалось недостаточно. Девушка выглядела подавленной после упоминания о том, что ей пришлось воспользоваться джамбией. Но, по крайней мере, она уцелела, и они снова встретились. Для него оказалось большим сюрпризом узнать, что ночью на военную базу привезли русский спецназ и освобожденных заложников из Йемена. Он подозревал, что это было частью большой игры, затеянной американцами, в правилах которой ему еще предстояло разобраться.

– Завтра утром вас отправят в Россию, – сообщил Фарид девушке самую свежую информацию, которой он владел. – Вы должны были улететь сегодня вечером, но… – не договорив, он с сожалением добавил. – Ты могла погибнуть из-за меня.

– Из-за тебя? – с удивлением переспросила его Карина.

– Переговоры хотели сорвать, а меня убить, – слишком спокойно ответил Фарид, будто речь шла о чем-то заурядном. – Мне поздно сообщили о сегодняшнем нападении, которое готовили мои же братья.

Далеко не все хуситы разделяли взгляды Фарида по поводу мирного урегулирования конфликта. Радикально настроенная часть «Ансар Аллах» открыто заявила о своем несогласии и решила отстоять свою точку зрения с оружием в руках. И надо же было такому случиться, что один из снарядов попал именно в то здание, где держали Карину. Изначально Фарид не хотел приближаться к девушке, чтобы не демонстрировать свой интерес к русской туристке, но не смог оставаться в стороне, когда она чуть не погибла. Он испытал невероятное облегчение, когда вытащил ее из-под завала и убедился, что она все еще дышит. Фариду даже было подумалось, что это Аллах передает ему девушку в руки, позволяя оставить ее для себя. Но, взглянув на ее слипшиеся от крови волосы и мелкие царапины от камней на лице, он решил, что рядом с ним она никогда не сможет быть в безопасности, по крайней мере, пока в его стране не наступит настоящий мир.

Тут до их слуха донеслись голоса нескольких приближающихся мужчин, которые неожиданно смолкли, и кто-то что-то сказал на арабском. Судя по всему, мужчины развернулись и ушли, но приватность встречи была безвозвратно нарушена.

– Тебе пора, – обратился Фарид к притихшей Карине, которая встревоженно вслушивалась в то, что происходило за их спинами.

Она понимала, что он прав, но уходить почему-то не хотелось. Внутри росло убеждение, что совсем скоро эта волнительная, полная опасностей страница ее жизни перевернется, оставив ее с непонятной утратой чего-то важного. Однако она медленно поднялась на ноги с насиженного места, и Фарид последовал ее примеру.

– Еще раз спасибо тебе за все, – тихо произнесла она и робко протянула ладонь для дружеского рукопожатия.

Фарид улыбнулся одними уголками губ и осторожно дотронулся до протянутой руки. Карина вздрогнула, когда ее пальцы оказались в мягком захвате мужской ладони, и Фарид ласково провел по ним подушечкой большого пальца, восхищаясь нежностью женской кожи.

– Мы еще когда-нибудь увидимся? – сглотнув, спросила она у него севшим голосом.

– Возможно, иншаАллах, – он отпустил ее ладонь и сделал шаг в сторону, чтобы пропустить ее. – Али тебя проводит, иди за ним.

Фарид подал условный знак, и к ним тут же подошел высокий худощавый мужчина восточной наружности с непроницаемым выражения лица. Карине ничего не оставалось, как последовать за своим провожающим, без которого ей и впрямь пришлось бы блуждать по военной базе в поисках нужного здания. Девушка несколько раз оглянулась, бросая прощальные взгляды на застывшую со скрещенными на груди руками фигуру Фарида, который молча смотрел ей вслед.

Всю дорогу Али держался ровно на шаг впереди Карины, не приближаясь к ней, но и не отдаляясь. И довольно скоро они подошли к ранее виденным Кариной трем одинаковым сооружениям, у двери одного из которых мужчина остановился и показал девушке на дверь. Карина благодарно кивнула ему и, толкнув дверь, зашла внутрь уже знакомой казармы, в которой была днем. За время ее отсутствие здесь ничего особо не изменилось за исключением того, что среди присутствующих снова был командир отряда спецназа. Карина нерешительно замерла под строгим взглядом Глеба – ни дать ни взять, блудная дочь заявилась поздно вечером домой, где ее встречает суровой отец. От столь эпичного сравнения она еле сдержала нервный смешок, который в данной ситуации был бы крайне не к месту, и успела порадоваться про себя, что перед тем, как зайти, она предусмотрительно выплюнула пожеванные листочки, которыми угостил ее Фарид. Глеб буквально просканировал ее с ног до головы, и она практически не сомневалась в том, что он сумел бы обнаружить у нее остатки явно запрещенной растительности. Он поднялся из-за стола, за которым сидел вместе с Боцманом и приводил в порядок все конфискованное оружие, которое им вернули сразу же после нападения на базу, и приблизился к Карине, с особой тщательностью всматриваясь в ее глаза. Мужчине не понравились ее расширенные зрачки, и он еще больше нахмурился. Карина ожидала от него гневной отповеди за неразумное поведение и самовольную отлучку, но вместо этого Глеб задал короткий вопрос:

– Все в порядке?

– Угу, – промямлила Карина, недоверчиво посматривая на спокойного командира их группы.

– Тогда ложись и отдыхай, – последовал столь же лаконичный приказ, отданный холодным тоном, – у нас завтра ранний вылет.

– Знаю, – брякнула Карина и чуть не прикусила себе язык, увидев, как Глеб напрягся и снова впился в нее изучающим взглядом.

– А что еще ты знаешь? – Подчеркнуто вежливо уточнил Глеб, слегка прищурившись.

– Ничего, ничего больше не знаю, – пролепетала она, испуганно таращась на мужчину.

Карина чувствовала себя, как на допросе, и ей даже показалось, что ее сейчас начнут пытать. Но ничего подобного не случилось. Поиграв желваками, Глеб взял со стола пластиковый контейнер с давно остывшим ужином и передал его девушке. Скомкано поблагодарив за еду, Карина прошла вдоль металлических двухъярусных кроватей, пока не нашла лежащего на одной из них Влада. Всучив свой ужин парню в качестве взятки и сославшись на головную боль, чтобы не отвечать на его расспросы, Карина забралась на верхнюю койку. Несмотря на то что последний раз она ела только утром, девушка не испытывала голода, не зная о том, что снижение аппетита было еще одним побочным действием употребления ката, который в Йемене жевали все – от мала до велика.

И уж тем более Карина не знала, что проследивший за ее перемещением по казарме Глеб перед тем, как вернуться к прерванному занятию, отправил развалившемуся на ближайшей ко входу кровати Митяю долгий красноречивый взгляд. Тот с боку видел и слышал немногословный обмен репликами между Глебом и Кариной, поэтому прекрасно понял посыл своего командира и едва заметно кивнул ему головой.

Глава 12. «Можешь лететь и не бояться больше ничего»

Глава 12. «Можешь лететь и не бояться больше ничего»

Подъем вышел и впрямь очень ранний, а времени на сборы было в обрез. Карина вместе с остальными едва успела сходить в туалет и прожевать крекеры, которые им раздали на завтрак вместе с пакетированным соком, как их повели к взлетной полосе с готовым к взлету двухмоторным транспортным самолетом С-145А, модифицированный на базе польского PZL M28 Skytruck, который в свою очередь представляет собой копию советского самолета Ан-28, разработанного в далеком 1969 году. Советским руководством было принято недальновидное решение разместить производство самолетов этой серии в Польше, в результате чего после развала СССР поляки отказались передавать лицензионные права на создание этого компактного многоцелевого воздушного транспорта, продолжая успешно производить его для нужд стран Евросоюза и США.

Посадка проходила, как в вертолете, на котором их привезли на базу, через открытый люк в хвосте бело-синего самолета, только в него приходилось взбираться самостоятельно, а не заходить в полный рост по открытой дверце, как по трапу. После того, как в люке скрылся Влад, Карина было шагнула следом, но ее вдруг попридержал за плечо Митяй, подтолкнув вместо нее в к входу ожидавшего своей очереди одного из оставшихся заложников.

– Давай, старичок, – поторопил парня Митяй.

Карина меланхолично смотрела, как все остальные садятся в самолет, впрочем, она даже не пыталась добиться от Митяя причины, по которой он ее задерживал. Тем более, что когда у самолета остались только они с Митяем, да Глеб, выяснилось, что все-таки дошел и ее черед забираться в самолет. Перехватив Карину за талию, Митяй легко приподнял ее и передал в руки Боцману, который одним рывком затянул девушку в грузовую кабину. Как ни странно, но оказалось, что в вертолете было намного просторнее и комфортнее, чем в этом самолете, предназначенном в основном для перевозки небольших десантных групп. Салон самолета составлял в длину около пяти метров, а в ширину – менее двух. Сидеть предстояло на прорезиненном полу, так как вдоль бортов вместо откидных сидений располагались только закрепленные на карабинах петли из ремней, за которые можно было при желании держаться.