Текст книги "Это не моя война (СИ)"
Автор книги: Элиза Барра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Американцы-то что здесь забыли? – Процедил сквозь зубы Митяй, который сидел напротив Глеба недалеко от входа.
– У них совместная с саудовцами военная база на границе с Йеменом, – устало пояснил Глеб, утирая рукавом взмокший лоб. – Никак решили поиграть в героев и лишний раз в новостях засветиться. Не удивлюсь, если журналюг понагонят, чтоб на весь мир засветить, как они доблестно поучаствовали в международной спецоперации по освобождению заложников, – Глеб раздраженно сплюнул себе под ноги. – В указанный «квадрат» через пару часов прилетит их вертолет за нами.
– И как мы до нужного места доберемся? – Поинтересовался Митяй, обводя взглядом силуэты бывших заложников, мнущихся в глубине дома.
– Как, как! – Гаркнул Глеб, теряя остатки терпения. – На морально-волевых!
– Я бы предпочел на аморально-ролевых, – сердито буркнул Митяй, но, перехватив убийственный взгляд Глеба, умолк и провел рукой у рта, изображая, что застегивает на нем молнию.
Эта операция с самого начала пошла наперекосяк и уже стояла Глебу поперек горла. Неприятные сюрпризы сыпались на его команду, как конфетти из разбитой пиньяты, неудивительно, что самый молодой и неопытный Слава погиб, выполняя свой долг. Еще не досчитались двух девиц, которых успели увести через тоннель до того, как его обнаружили спецназовцы. Об их судьбе они теперь вряд ли смогут что-то узнать, только если боевики сами выйдут на связь и запросят выкуп или обмен. Глеб повернул голову вправо, где сидел Влад и ничком лежала Карина.
– Как она? – спросил он у парня о девушке. – Идти сможет?
Влад затруднялся ответить на этот вопрос. Он так до конца и не понял, что произошло, и какая муха укусила Карину, когда она зачем-то сама сунулась в самое пекло. Потом случилось что-то уж совсем непонятное: один из боевиков повалился прямо на девушку, а второй почему-то начал по ним стрелять. В тот момент Влад решил, что их всех сейчас убьют, но, как ни странно, даже Карина осталась жива, правда, она оказалась немного не в себе. Едва стрельба закончилась и их окликнул командир отряда спецназа, Влад тут же рванул к выходу, и ему практически с рук на руки передали девушку. Она рвано дышала и широко открытыми глазами смотрела прямо сквозь него, будто не узнавая. Ее торс был залит чем-то темным, и по запаху он догадался, что это была кровь. Он звал ее по имени, спрашивал не ранена ли она, тряс за плечи, пытался напоить водой, но она ни на что не реагировала, находясь в шоковом состоянии. Влад застегнул молнию на своей бывшей куртке, потому что девушку ощутимо трясло. В какой-то момент ее взгляд обрел осмысленность, и она посмотрела него с узнаванием:
– Влад? – еле слышно произнесла она, а потом вдруг вся позеленела и согнулась пополам в рвотных позывах.
В последний раз они ели рано утром, поэтому ее рвало желчью. Его и самого мутило, но состояние Карины сейчас было важней. Он убирал от лица ее спутанные волосы, чтобы они не мешались, и придерживал девушку, иначе она бы просто упала, не в силах устоять даже на коленях. Когда основные спазмы прошли, она сумела умыться и прополоскать рот водой, после чего вцепилась в футболку Влада и прохрипела одно слово:
– Плеер.
Такой сильной головной боли Карина еще никогда не испытывала. Казалось, ее организм решил взять реванш за накопленное напряжение и выдал всю боль разом, отчего ее даже стошнило. Балансируя на грани потери сознания, она решила прибегнуть к испытанному средству, и, хвала богам, Влад ее быстро понял. Он вывернул ее валяющийся рядом рюкзак, отыскивая требуемый гаджет, и принялся неловко проталкивать ей в ушные раковины маленькие наушники «вкладыши». Посчитав, что с этой задачей он справился, парень расцепил ее судорожно сведенные пальцы, впившиеся в его одежду, и вложил ей в руку плеер. Карина щелкнула по знакомому сочетанию кнопок и выставила громкость на максимум. В уши ударила знакомая мелодия, и неподражаемый голос Сержа Танкяна, способного брать четыре октавы, заполнил собой все пространство. Мир вокруг перестал существовать, и сознание Карины понеслось по сыгранным музыкантами нотам. Она тонула в их звучании, отдаваясь власти музыки, а выворачивающая наизнанку боль начала отступать.
Глядя с жалостью на неподвижную девичью фигуру, Влад действительно не знал, в каком состоянии сейчас пребывала Карина. Он кратко поведал о ее приступах головной боли, и Глеб с долей скептицизма выслушал, что доносящаяся даже до его слуха громкая музыка из наушников как-то помогает девушке справляться с этой напастью.
– А я сразу понял, что у нее с головой что-то не в порядке, – вставил свои пять копеек Митяй, позабыв о своем обещании молчать, и слегка повертел рукой у головы, как бы визуализируя некий беспорядок в голове у Карины.
Она смогла идти. И даже если бы не смогла, то поползла, лишь бы убраться подальше из этого темного заброшенного дома, в котором пахло кровью и смертью. Когда Влад потормошил ее, Карина убрала плеер с наушниками в рюкзак и медленно поднялась на ноги. Голова больше не болела, но тело пошатывало от слабости после всего пережитого. Словно робот она шла, держась за Влада, и если бы не его поддержка, то она точно слетела бы с горной тропы, по которой им приходилось спускаться.
Из двух машин, на которых они сюда добрались, на ходу оказался только пикап. Оставшиеся в живых боевики уходили в спешке, полоснув автоматной очередью по стоявшим автомобилям. Больше всего досталось внедорожнику, который в большей степени прикрыл собой старый пикап, тем самым сохранив его колеса целыми, а несколькими угодившими в корпус пулями вполне можно было пренебречь. Водительское место занял Боцман, на переднее пассажирское сиденье без долгих разговоров усадили Карину, а в кузов пикапа аккуратно уложили тело погибшего Славы. Всем остальным предстояло пройти пешком пару километров до нужного места, что вызвало среди бывших заложников робкий ропот, но на предложение преодолеть это расстояние в кузове пикапа желающих так и не нашлось. Темнело в Йемене очень быстро и резко, поэтому Глеб поторапливал бывших заложников двигаться на предельно возможной скорости.
К счастью вертолет успел прилететь за ними еще до темноты, поэтому недолго кружил над местностью в поисках людей. На этот раз в темно-зеленой махине с двумя винтами, прибывшей для их эвакуации, Глеб признал американский «Чинук». Из двери в правой передней части выскочили двое военных, которых Глеб поприветствовал в должной форме на английском языке. Для более быстрой загрузки им открыли откидную хвостовую аппарель, но, глядя на десяток поднимающихся внутрь вертолета людей, один из американцев с удивлением спросил у Глеба:
– Is that all?
Глебу пришлось объяснить, что большая часть заложников была успешно эвакуирована собственными силами, просто их оказалось слишком много, поэтому потребовался дополнительный транспорт. Американцы выглядели разочарованными, и Глеб с удовлетворением отметил про себя, что они не владеют полной информацией о ходе операции.
Карина вместе со всеми поднялась в полутемную просторную грузовую кабину, вдоль бортов которой располагались откидные сиденья. Она заняла одно из них рядом с Владом и, следуя его примеру, пристегнулась. Когда все уселись, а люк в хвосте закрыли, вертолет немного покачало на месте, и он начал взмывать вверх, после чего сразу набрал высокую скорость и понес своих пассажиров в сторону границы с Саудовской Аравией.
На военную базу они прибыли уже ночью. Вся посадочная площадка была залита ярким светом от прожекторов. Было так непривычно вновь почувствовать под ногами ровный бетон, от которого Карина за несколько дней, показавшихся ей вечностью, уже успела отвыкнуть. Их всех завели в одно из высоких палаточного вида сооружений песчаного цвета. Там их ждали восемь вооруженных солдат, один из которых вышел вперед и, представившись сержантом Брауном, спросил, кто был в группе главным. К нему подошел Глеб и, представившись, кратко обрисовал ситуацию. Карина не особо прислушивалась к их разговору, только поняла, что сержант Браун потребовал на время их пребывания на базе сдать оружие, ссылаясь на какой-то внутренний устав. Быстро все про себя взвесив, Глеб отдал приказ Боцману и Митяю подчиниться, что они и сделали с превеликой неохотой.
Пока основные силы американских военных были сосредоточены на российском спецназе, к кучке потрепанных бывших заложников вальяжно направились двое. Это были рослые парни в камуфляже с короткой стрижкой и неким превосходством в глазах. Они с долей пренебрежения осматривали похищенных русских туристов, лениво обыскивая каждого по очереди. Карина вспомнила о пустых ножнах, висящих у ее бедра. Куда подевался кинжал она не знала, а спрашивать про него было как-то не досуг. Карина отстегнула ножны и протянула их солдату, когда пришел ее черед досмотра. Тот забрал ножны и удивленно присвистнул, обнаружив стоящую перед ним девушку, ведь кроме растрепанных средней длины волос она ничем не выделялась в мужской группе.
– What a lovely surprise, – протянул он в развязной манере и осклабил рот в широкой улыбке, демонстрирую крепкие зубы.
Карина предпочла сделать вид, что не понимает его, и не стала ничего отвечать. Она терпеливо ждала, пока ее чисто символически обыщут, как и остальных, после чего снова оставят в покое. Но белозубый детина считал иначе и подошел к делу с энтузиазмом. Его руки заползали по телу Карины не столько обыскивая, сколько натуральным образом ощупывая.
– Look, Steve, there's a pretty one, – обратился американец к своему товарищу, на что тот понимающе хмыкнул.
– You know, you're a lucky man, – пробасил мулат, обыскивая в это время одного из коллег Карины.
Американец стоял очень близко к Карине, не сводя с нее наглого взгляда, пока скользил ладонями по ее спине и бокам, но когда, немного наклонившись, он накрыл ими девичьи ягодицы, ее терпению пришел конец. Не успев ни о чем подумать, тело Карины тут же среагировало на это откровенное приставание, и ее колено взметнулось вверх, метя в пах лапающего ее солдата. Она тут же отскочила на шаг от согнувшегося парня и воскликнула:
– Don't you fucking touch me! Go fuck yourself!
– Fucking bitch, – сдавленно выдохнул через стиснутые зубы американец.
– What the fuck…– пораженно произнес второй солдат, расталкивая в разные стороны мешавших людей и хватаясь за оружие.
Разыгравшееся представление тут же привлекло всеобщее внимание, чуть не став поводом для вооруженного столкновения. Пока сержант Браун покрикивал на своих людей, Глеб успокаивал своих. Закончилось все тем, что Карину и прихрамывающего рядового увели. Глеб, конечно, попытался этому воспрепятствовать, но сержант заверил его, что девушке никто не причинит вреда, просто за нарушение дисциплины всегда следовала временная изоляция. К сожалению, перевес в силе был на стороне американцев, поэтому, скрипя сердцем, приходилось играть по их правилам.
_________________
На следующий день Карина проснулась от того, что кто-то открыл дверь в ее камеру. На территории военной базы было совсем немного каменных построек, в одной из которых и устроили что-то вроде временной тюрьмы или карцера. При дневном свете Карина разглядела, что комнатка с голыми каменными стенами была совсем небольшой с металлическими двухуровневыми нарами и унитазом в углу. На двух оконцах под потолком решеток не было, но они было столь крохотными, что выбраться через них не смог бы даже ребенок.
Ночью она раскатала свернутый матрас, лежащий на нижней кровати, и, даже не разуваясь, растянулась на нем в чем была. Ложе вышло жестковатым, однако не шло ни в какое сравнение со сном на земле. Подложив под голову согнутую в локте руку, Карина провалилась в глубокий сон без сновидений, из которого ее и выдернул лязг дверного замка. Оказалось, что ей принесли завтрак, но на вопрос, как долго она здесь пробудет, ей так и не ответили.
Еда была очень кстати, потому что девушка уже сутки ничего не ела, поэтому она встала и потянулась к оставленному охранником на пустой верхней шконке съестному комплекту. В первую очередь ее порадовала бутылка с негазированной водой, которую она тут же открыла и на треть осушила. Все остальное было упаковано в увесистый брикет коричневого цвета с надписью МRЕ (meal, ready-to-eat). Взяв его в руки, Карина решила, что тот весит не менее пол кило. Внутри упаковки из толстого пластика обнаружилась целая россыпь упаковок поменьше, вскрывая которые девушка нашла, чем поживиться: говядина с рисом, крекеры, сладкий кекс, шоколадный батончик, арахисовая и сырная пасты. К еде так же прилагалась влажная салфетка, растворимый кофе, сахар, соль, сухие сливки, пластмассовая ложка и даже жвачка. На одной их упаковок она вычитала про безогневой разогреватель пищи, который шел в комплекте, но была слишком голодна, чтобы с ним возиться.
Насытившись, Карина не знала, чем заняться дальше. Спать уже не хотелось, а делать в этой каморке было абсолютно нечего. От скуки она начала прислушиваться к тому, что происходило вне стен ее камеры, и через какое-то время уловила отзвуки голосов за стенкой. Передвинувшись на самый край кровати в нужном направлении, девушка вслушивалась в разговор, пытаясь разобрать отдельные слова. Вскоре один из голосов зазвучал громче, и Карина догадалась, что в соседней камере вчерашний американский солдат, с которым у нее вышел конфликт, жаловался кому-то на «чокнутую сучку», из-за которой его закрыли «в этой дыре». У нее были аналогичные претензии к этому озабоченному типу, однако ей пожаловаться было некому, поэтому, вдохнув поглубже, она начала напевать «Варяг».
Вот так и получилось, что подходящий к ее камере Митяй, еще до того, как солдат-конвоир отпер дверь, успел услышать, как знакомый девичий голос довольно чисто выводил «Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой». К этой песне Карина перешла воодушевившись успехом «Варяга», во время исполнения которого ее несколько раз из-за стены настойчиво просили заткнуться.
Она замолчала, когда дверь открылась, и обрадованно подскочила на ноги при виде знакомого лица. Сопровождавший Митяя солдат не стал заходить внутрь, а, прикрыв дверь, остался снаружи камеры. Митяй бегло окинул помещение взглядом, тем не менее подмечая каждую деталь, как те же пустые упаковки из-под еды, которые Карина сложила обратно на верхнюю койку, и сосредоточил внимание на стоявшей перед ним Карине. Девушка выглядела бледнее обычного, но в целом неплохо, учитывая сложившиеся обстоятельства. Он скорее ожидал найти запуганную и заплаканную девчонку, запертую в одиночке, а она тут песни распевает, чудачка.
– Меня скоро выпустят? – тем временем задала она главный для себя вопрос с надеждой глядя на Митяя.
– И тебе здравствуй, – парень оперся плечом о стену у двери, сунув руки в карманы. – Глеб с самого утра этим вопросом занимается – шороху наводит. Кстати, он грозится, что когда вытащит тебя отсюда, то прикует к себе наручниками, чтоб ты и шагу без него не могла ступить до самой Москвы. Я начинаю ревновать, – ухмыляясь, подмигнул он ей.
Полностью проигнорировав его последние слова, Карина все же хотела добиться от него какой-то конкретики:
– Так скоро или нет? – повторила она свой вопрос.
– Сегодня после обеда будет разбирательство, – не стал ее долго мучить Митяй. – Я так понял, что-то типа мини-суда состоится, ты ведь все-таки на военнослужащего напала.
– Он ко мне приставал! – С возмущением возразила Карина.
– Вот и расскажешь им свою версию, а он свою, – пожал плечами Митяй. – Тебе кстати представитель требуется? А то если начнешь их офицерский состав матами крыть, то можешь тут надолго застрять.
– Вот еще, – фыркнула Карина и, повернув голову и повысив голос, с вызовом добавила, – i'll not stay stuck here forever because of one jackass.
– Shut up, cocksucker! – донеслось из-за злополучной стены.
– Новый поклонник? – Насмешливо поддел ее Митяй. – Бьюсь об заклад, в нем говорит раненое достоинство.
– Дерьмо вместо мозгов в нем говорит, – проворчала Карина и сменила тему, – как там Влад? Он в порядке?
– В полнейшем, – заверил ее Митяй, – он рвался пойти сюда вместе со мной, чтобы убедиться, жива ли ты и здорова, но к нему я тебя ревную еще больше, поэтому не взял с собой.
Карина лишь цокнула языком и недоверчиво покачала головой, в который раз приходя к выводу, что Митяй безнадежен. Ей пришлось проглотить язвительную колкость, готовую уже сорваться с языка, потому что в этот момент дверь снова открылась, и им сообщили, что время для посещения истекло. На прощание Митяй настоятельно посоветовал Карине быть хорошей девочкой и не лезть на рожон без надобности. «Будто мне так сильно этого хочется», – раздраженно подумала девушка и снова села на свою узкую кровать.
Дразнить куковавшего за стенкой американца ей больше не хотелось, поэтому Карина начала обдумывать свою речь на предстоящем разбирательстве. Она подбирала формулировки, вспоминала нужные слова, пыталась предугадать вопросы, которые ей будут задавать. Но все это ей не пригодилось. Спустя примерно час после ухода Митяя девушка вдруг услышала вой сирены, затем раздались крики и послышались звуки выстрелов. Она начала вставать с кровати, когда пол неожиданно зашатался под ногами от того, что с оглушающим грохотом в здание тюрьмы угодила граната, выпущенная из РПГ. Карине повезло, что снаряд попал в соседнюю камеру, но от удара одна из стен ее темницы начала обрушаться. Девушка упала на пол, и на нее посыпались камни, один из которых больно ударил ее по голове. Каким-то чудом ей удалось закатиться под металлические нары, спасаясь от камнепада, вызванного частично рухнувшим потолком. Голова гудела, но она не чувствовала привычной боли. Пошевелившись, Карина дотянулась рукой до лба и ощутила под пальцами что-то горячее и жидкое. Воздуха в груди стало резко не хватать, Карина почувствовала невыносимую слабость и потеряла сознание.
В себя она начала приходить от боли во всем теле, когда ее осторожно вытягивали из-под покореженного металла. Карина почувствовала, что ее приподнимают, а потом куда-то несут. Дышать стало намного свободнее, чем она и воспользовалась, глотая жизненно необходимый кислород. Карина даже нашла в себе силы приоткрыть глаза, и когда расфокусированный взгляд вновь позволил различать окружавшие ее предметы, то первое, что она увидела прямо перед своим носом, был ее собственный деревянный амулет.
P.S. Перевод с английского был намерено сделан в духе российского дубляжа, в котором «даже пьяныематросыкакнасветскомрауте беседуют».
Глава 10. «Разоришь ты мои сны»
Глава 10. «Разоришь ты мои сны»
Карина будто впервые рассматривала знакомые очертания прекрасной полуптицы-полуженщины, вырезанной из дерева. «Оберег в виде загадочного мифического существа Сирин отгоняет зло, ограждает от печали и невзгод человека, если его душа чиста и непорочна, а сам он не имеет корыстных мыслей и не таит в себе злобу» совершенно неожиданно в памяти девушки всплыли строки из описания ее амулета, которые уже давным– давно должны были выветриться из головы, но, как оказалось, до сих пор прятались в потаенных закоулках сознания. Хотя к чему теперь ей эта информация, ведь оберега у нее уже не было, припомнила вдруг Карина. Тогда на что она продолжала смотреть?
«Я сплю», – решила про себя девушка, плавая в каком-то расплывчатом вакууме, не чувствуя собственного тела. Ее амулет висел на темном шнурке, похожем на тот, что раньше был надет на самой Карине, а теперь явно носил кто-то другой. Этот кто-то был одет в коричневую рубашку с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами, позволяющие разглядеть обнаженную часть мужского торса, покрытого темной курчавой порослью. Девушка стала поднимать взгляд еще выше, уже наперед зная, что увидит дальше, пока не наткнулась на встречный взгляд невозможных темных глаз, преследовавших ее во сне и наяву. Воздух в груди неожиданно закончился, но она не смела вздохнуть, беззастенчиво вглядываясь в черные зрачки, напоминающие два бездонных колодца, на дне которых невозможно было рассмотреть ни одной эмоции. Но так ли это было на самом деле? Сейчас Карина отчетливо видела в них всполохи гнева и волнения, будто-то он злился или волновался, или все сразу.
Если кому и следовало злиться, так это Карине. В конце концов, это ведь ее сон, а он врывается в него без спроса, словно имеет на это какое-то право. Нахмурившись и преодолевая слабость, Карина попыталась указать ему на это обстоятельство:
– Тебя не должно быть здесь.
Она не слышала, как слабо и хрипло прозвучал ее голос. Ей пришлось сглотнуть накопившуюся во рту слюну, и это действие будто вытолкнуло серные пробки их ушей, до которых после этого стали долетать звуки извне. Несший ее мужчина невольно запнулся на ровном месте и замедлился. Он недоверчиво воззрился на заговорившую девушку и, сверкнув глазами, коротко ответил:
– Тебя тоже.
Этот низкий грудной голос с сильным акцентом во второй раз потряс Карину. В тот раз, когда он впервые обратился к ней, она была слишком взвинчена и ошарашена всем происшедшим, чтобы уделить внимание интонации, с которой им была произнесена одна единственная адресованная ей фраза. Тогда Карине показалось, что он говорил спокойно и ровно. Сейчас же в его тоне определенно слышалось обвинение в том, что, дескать, девушке не следовало здесь находиться. «Где же мне еще быть, как не в собственных снах», – хотелось возразить Карине, но голову заволокло туманом, и она снова провалилась в беспамятство.
Как по команде, из-за ближайшего строения, напоминавшего трейлер без колес, вывернули Глеб с Боцманом и преградили путь йеменцу, который нес Карину. Вперед тут же заступили сопровождавшие его хуситы, следовавшие по пятам за своим предводителем, подобно профессиональным телохранителям.
– Отдай нам девушку по-хорошему, – осторожно обратился Глеб к своему бывшему пленнику, внимательно следя за малейшим движением стоявших перед ним мужчин.
– Почему она до сих пор здесь? – Искаженные акцентом слова было нетрудно понять, как и расслышать покровительственную снисходительность в тоне мужчины, привыкшему отдавать приказы.
– Мы делаем все, что в наших силах, – Глеба внутренне корежило от того, что ему приходилось чуть ли не оправдываться перед высокомерной выскочкой, жизнь которого еще совсем недавно была в его, Глеба, руках. Ну, а потом роли сменились, и вот снова-здорово.
Глебу показалось, что йеменец несколько мгновений колебался, но все же он шагнул вперед из-за спин своих спутников, и обвел их с Боцманом вопросительным взглядом, безмолвно спрашивая, кому из них двоих передать Карину. Быстрым кивком головы Глеб велел Боцману забрать у йеменца девушку. Когда ее аккуратно передавали с рук на руки, Карина издала тихий стон, но в себя не пришла. «Хорошо, что Митяя с собой не взяли, – думал про себя Глеб, наблюдая за спинами четырех удаляющихся от них йеменцев, – а то точно была бы драка».
____________________________
Очнувшись Карина не сразу поняла, где находится. Она лежала на спине и смотрела в потолок, который представлял из себя натянутый темно-серый тент. До ее слуха долетали обрывки разговоров, и она повернула голову вправо на звук. Сначала она увидела капельницу, стоявшую рядом с ее койкой. Проследив взглядом за тонкой гибкой трубкой, Карина убедилась, что та заканчивалась катетером, воткнутым в ее собственную вену на руке. За капельницей стояла длинная ширма, судя по всему, отгораживающая больничную койку Карины от других. Из-за ширмы и слышался тот диалог на английском языке, который и привлек внимание девушки. Вслушиваться в разговор она была не в состоянии, в голове стоял раздражающий гул, мешавший сосредоточиться.
Повернув голову в другую сторону она увидела Боцмана. Было даже удивительно, как его массивное тело смогло уместиться на раскладном стуле, не разломав эту ненадежную хрупкую конструкцию. При этом мужчина еще исхитрился уснуть в довольно неудобной позе, напоминая собой нахохлившегося воробья на ветке. Правда, сон его был очень чутким, и стоило Карине немного пошевелиться, как он тут же открыл глаза, быстро огляделся и сосредоточил внимание на девушке, которая снова была в сознании.
– Очухалась, – по-доброму хмыкнул он и предложил, – врача позвать?
– Не нужно, – голос Карины звучал сипло, а в горле першило от известняковой пыли, которой она успела наглотаться. – Что случилось?
– На базу было совершенно нападение, сейчас уже все утихло, но тебе немного досталось, – просветил ее Боцман и показал на голову.
Карина подняла левую руку и, дотронувшись до головы, нащупала повязку. На всякий случай она провела ладонью по лицу, но особых повреждений не обнаружила. Приподняв голову, она убедилась, что бинтов или, того хуже, гипса на ее теле не было. Джинсы, кстати, оставались ее собственными, а вот куртка Влада исчезла. Вместо нее на Карине была надета незнакомая серая футболка с короткими рукавами. Заметив недоумение девушки, Боцман объяснил перемены в ее одежде:
– Когда тебя начали осматривать, то чуть ли не к операции принялись готовиться, потому что ты вся в крови была. Вот только кровь не твоя оказалась, кроме синяков ничего не нашли. Так что тебя помыли и переодели, везет же, – добавил он с ноткой зависти.
– Угу, как утопленнику, – пробурчала Карина и вознамерилась покинуть эту богадельню, потому что терпеть не могла больницы и все, что было с ними связано.
Начала она с катетера, который самолично вытащила из вены, отчего из прокола на коже пошла кровь. Но девушку это не остановило, и она начала вставать. Боцман принялся увещевать ее немного обождать и не торопиться покидать походный госпиталь, но, увидев, что уговоры на нее не действуют, пошел звать медицинский персонал. Тут же прибежала то ли медсестра, то ли врач – девушка до тридцати лет с короткой стильной стрижкой. Она принялась что-то быстро лопотать по-английски, но у Карины еще очень плохо соображала голова, поэтому она мало что поняла из ее речи. Та посветила Карине в глаза маленьким фонариком, проверяя реакцию света на зрачки, заклеила пластырем ранку от катетера, дала небольшой пузырек с болеутоляющими таблетками и, вопреки опасениям девушки, отпустила с богом беспокойную пациентку. Помимо Карины были и другие раненые, которым требовалась медицинская помощь, поэтому насильно никого удерживать тут не собирались.
Первые шаги дались Карине непросто, ей казалось, что она идет на протезах, но постепенно к телу вернулась чувствительность, и дело пошло на лад. Она шла рядом с Боцманом, слепо прищуриваясь от яркого солнечного света. На пути им встречались палаточные сооружения, вагончики или, скорее, контейнеры, в которых жили, либо что-то хранили, нагромождения из деревянных ящиков и прочая атрибутика походной жизни. В некотором отдалении Карина увидела большие ангары с военной техникой. Обитатели базы напоминали обеспокоенных пчел в растревоженном улье, оживленно передвигаясь по всей территории, чтобы навести порядок и подсчитать нанесенный атакой ущерб. То с одной стороны, то с другой раздавались резкие выкрики, в которых легко угадывались приказы.
Они подошли к трем стоящим в ряд одноэтажным, но довольно высоким деревянным постройкам казарменного типа, в одну из которых Боцман и завел Карину. Внутри было довольно просторно, правда, мебель состояла всего лишь из нескольких стульев и множества двухэтажных железных кроватей, расположенных рядами. На этих койках и разместились оставшиеся бывшие заложники, среди которых Карина сразу приметила Влада. Среди присутствующих не хватало только Глеба, который активно занимался вопросом возвращения их на родину. К вошедшим тут же направился Митяй, но остановился на полпути, удивленно присвистнув.
– «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой земле…» – наклонив в бок голову, негромко напел Митяй некогда знаменитую песню о Щорсе, в своей манере оценив внешний вид Карины. Эту песенку любил напевать отец девушки, когда находился в приподнятом настроении.
Девушка с удивлением осознала, что у Митяя был сильный хорошо поставленный голос, а сравнение ее с командиром Красной армии даже показалось забавным. Когда к ней торопливо приблизился Влад, обеспокоенно осматривающий ее забинтованную голову и бледное лицо, она и вовсе на миг почувствовала себя, как дома.
– Ты как, стажерка? – поинтересовался ее самочувствием Влад.
– Будто по мне танк проехал, – честно ответила она ему.
– Еще бы! – Вклинился в их разговор Митяй. – Слышал, что от того места, где тебя держали, в принципе мало что осталось. Снаряд прямо в здание угодил, так что ты, считай, в рубашке родилась.
– Но моей голове все же прилично досталось, – показывая на пострадавшее место, пожаловалась Карина. – Мне такое привиделось…
– И что тебе привиделось? – С вежливым интересом уточнил у нее Митяй, вот только его ухмылка будто приклеилась к губам и выглядела как-то неестественно.
– Я видела того человека, ну, который был у ручья, – принялась было рассказывать Карина, но осеклась, перехватив быстрый, словно молния, обмен взглядами между Митяем и Боцманом.
Мужчины при этом выглядели абсолютно спокойными, однако Карина чувствовала, что они как-то внутренне подобрались, отчего у нее на душе заскребли кошки, а под ложечкой неприятно засосало. Оставив девушку на входе, Боцман неторопливо прошел дальше и опустился на один из стульев, спрятав взгляд.
– Мне ведь он не привиделся, да? – сглотнув комок в горле, спокойно спросила она, в глубине души уже зная ответ.
– Кто? – С олимпийским спокойствием уточнил у нее Митяй, скрестив на груди руки.
И эта его деланная недогадливость в совокупности с защитной позой окончательно подтвердили опасения Карины. Тот человек на самом деле находится вместе с ними на базе. Девушка застыла на месте, погрузившись в свои мысли, пытаясь упорядочить их хаотичный бег. Вот она в той камере, падает на пол, сильный удар по голове, потом темнота. Как она выбралась из-под завала? Она подумала про свой амулет, он ведь висел у того йеменца на шее. Карина вспомнила, как мужчина нес ее и выглядел рассерженным, но в то же время обеспокоенным.
– Тебя не должно быть здесь.
– Тебя тоже.
В тот момент она была уверена, что видит сон, а вот ему, похоже, пришлось не по душе, что Карина находилась на военной базе. За это он упрекал ее?
– Почему она до сих пор здесь?
– Мы делаем все, что в наших силах.
Откуда-то из глубин памяти всплыли услышанные фразы, заставив ее поморщиться. Тот человек говорил с ней, а потом он говорил с Глебом, значит, он оказался раньше с ней после обвала в камере. Неужели именно этот человек спас ей жизнь, достав из-под завала? Карина подняла взгляд на Влада, который выглядел обескураженным и явно не понимал, о чем идет речь. Затем она посмотрела на внешне невозмутимых спецназовцев и поняла, что те не станут ей ничего рассказывать. Но ведь она может найти ответы в другом месте, неожиданно озарило ее. Приняв решение, Карина развернулась и молча направилась к двери.
