Текст книги "Резидент свидетельствует"
Автор книги: Елисей Синицын
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
* * *
В начале апреля из Наркоминдела последовало указание провести дипломатический прием в представительстве по случаю окончания войны.
С удовольствием хочется отметить о приходе на прием почти всех приглашенных, он оказался многолюдным. Для установления контакта мы использовали давно установившийся дипломатический обычай, активно используемый всеми разведками мира, суть которого состоит в том, что посланник и весь дипломатический состав в знак признательности за посещение должны подойти к гостям и поприветствовать их, поговорить с ними хотя бы 2–3 минуты. Я, например, после нескольких бесед с «громоотводами» подошел к Монаху и поблагодарил его за посещение по такому важному случаю, как подписание соглашения о мире. Он, представившись, ответил, что весьма рад этому событию, и добавил:
– Я считал возможной акцию обмена Карельского перешейка на советскую территорию в Карелии, но наши заумные политики не пошли на это и толкнули нас на войну с вами. Конечно, в этом свою роль сыграли Англия и Франция, обещая своих «добровольцев» и золотые горы на Урале, а вам, такой мощной державе, было не к лицу торопиться с войной. К тому времени у нас в народе стало нарастать движение за обмен территориями, и, не поторопись вы с войной, мы уступили бы вам Карельский перешеек.
По правде говоря, я не ожидал такого высказывания собеседника. Фактически он отругал и нас и финнов. Ответил, что не могу согласиться с некоторыми его утверждениями, в частности, о причинах войны, и готов возразить, но, к сожалению, сделать это здесь, на приеме, трудно. Если он не возражает, то мы могли бы встретиться где-нибудь в городе за чашкой кофе. Подумав, Монах согласился и предложил поспорить в одном из скромных ресторанов Хельсинки, где нам никто не помешает.
Готовясь к встрече, я собрал некоторые сведения о нем, но они не позволили составить полного представления.
Ристо Рюти
В описываемый период он считался видным политиком и общественным деятелем. В его речах не отмечалось антисоветских заявлений. В узком кругу единомышленников он высказывал недовольство политикой Рюти, Рангеля, Таннера, Маннергейма. [9]9
Маннергейм Карл Густав (1867–1951) – главнокомандующий финской армии в 1939–1944 гг. Президент Финляндии в 1944–1946 гг.
[Закрыть], но открытых выступлений и заявлений по этому поводу не делал.
Там же на приеме я не приминул поговорить с финном, названным мною потом псевдонимом Моисей, одиноко стоявшим у окна и погруженным в свои думы. Подойдя к нему, поздравил с окончанием войны и заключением договора о мире. В ответ он также поздравил меня и стал говорить о больших жертвах, разрушениях и тяжелой нужде.
– Мы не хотели войны, – ответил я.
Моя реплика осталась без ответа, видимо, он в чем-то не был согласен с этим тезисом.
В дальнейшей беседе Моисей был корректен и доброжелателен, что позволило мне предложить ему встречу. Подумав немного, он согласился, но, как мне показалось, без энтузиазма.
В последующие дни после приема разведчики начали планомерную работу с финнами, представляющими оперативный интерес. Свою первую встречу я провел с Ахти, с которым в недавнем прошлом познакомился при весьма благоприятных для меня обстоятельствах.
Мой интерес к этому человеку появился из-за того, что, говоря мне о своей аполитичности, он между тем показал, что лучше разбирается в политической ситуации в стране, чем многие нынешние политики. Ахти, как я убедился, свой анализ общественного и социального развития страны строил на научной основе.
Когда встретились, я начал свою беседу с краткого обзора всех этапов переговоров Советского Союза о переносе границы на Карельском перешейке, эту тему я коротко затрагивал и на первой встрече с ним.
Собеседник сосредоточенно слушал меня. Когда я закончил, Ахти продолжал молча сидеть. Это меня начало смущать. Однако, внимательно вглядываясь в лицо Ахти, я интуитивно почувствовал, что можно продолжать изложение советской точки зрения на причины, вызвавшие войну между нашими странами.
– Хочу заметить, – сказал я далее, – что на протяжении всех переговоров финская сторона не внесла ни одного предложения, которое показало бы стремление разрешить возникший конфликт мирным путем. Как мне стало известно, у советской стороны возникло тогда сильное подозрение, что Финляндия не могла так бездумно вести переговоры, не заручившись поддержкой некоторых европейских стран в случае военного конфликта с Советским Союзом. Верны ли наши предположения? – спросил я его.
И Ахти заговорил. Он сказал, что «зимняя война» явилась результатом длительной антирусской, а затем и антисоветской деятельности реакционных сил страны.
– Определенным силам удалось вызвать у финского народа недоверие и неприязнь к Советскому Союзу, что и позволило им втянуть в войну с вами народ без риска внутренних социальных конфликтов. Думаю также, что и ваши руководители поторопились с войной.
– По моим наблюдениям, – сказал я, – в Финляндии имеются значительные силы, которые хотели продолжать войну и противодействовать подписанию мира. День подписания его был объявлен национальным трауром. Почти все газеты и журналы страны продолжают клевету на Советский Союз и требуют бойкота выполнения статей соглашения. Этому хором вторит пресса Франции, Англии, Швеции. Наверное, мир между нашими странами костью застрял в их глотках. Очевидно, эти страны хотели бы продолжить войну до последнего финского солдата.
На этот раз он быстро среагировал на мое заявление:
– Я не принадлежу к тем, кто проводил и проводит перманентную борьбу против Советского Союза. Народ еще не разобрался в причинах возникновения этой войны, надеюсь, это скоро произойдет.
На этом мы закончили беседу.
Высказывания Ахти о «зимней войне», ее итогах и перспективах послевоенных отношений вселяли надежду на развитие отношений с ним до доверительных. Невольно возник вопрос, почему он так прямо и откровенно говорил со мной? Что это? Поживем – увидим.
Проведенный прием и наши встречи с приглашенными убедили, что предстоит трудная работа. Для оценки складывающейся ситуации и выработки тактики и стратегии наших действий я собрал совещание работников резидентуры и попросил каждого высказаться, как он думает строить свою работу. Начал с себя. Прежде всего рассказал о впечатлении, сложившемся о прошедшем приеме. Он отчетливо выявил настороженность к нам со стороны многих из посетивших прием. Надо иметь в виду, что подобная ситуация будет серьезно осложнять нашу работу. Необходимо с большим упорством преодолевать это, в первую очередь среди общественных и политических деятелей, интеллигенции и журналистов. При этом надо подбирать таких людей, которые по своему положению и возможностям могут влиять на общественное мнение и государственный аппарат в направлении сближения и дружеских отношений между нашими странами.
Рассказал о своем подходе по установлению контактов и продолжении их с тремя финнами, о которых я упоминал выше.
На этом совещании я счел необходимым обсудить один из главных вопросов всей нашей деятельности – как и чем закрепить первый контакт с заинтересованным лицом. Говорят, надо владеть талантом общения. Но что это?
Перекур
Образованность? Доверие? Сходство характера? Смелость? Хитрость? Но хитрость никогда не становится мудростью, так что же такое – талант общения? В народе говорят, что талант, как и характер, трудом ставится. Значит, надо трудиться. Никогда нельзя думать, что человек перед тобой глупее тебя, и не демонстрировать ему свое превосходство. Прежде чем хлопать по плечу, надо узнать, с кем имеешь дело, может быть, ему вовсе неприятно такое хлопанье. Для успешного контакта с людьми всегда помогает доброжелательность, искренность и уважение к человеку. Без этих качеств трудно развивать и поддерживать необходимые связи. Заинтересованность в делах потенциального источника должна быть неподдельно искренней.
Мой заместитель Ш. У. в своем выступлении поддержал меня по всем позициям и рассказал о сложной оперативной обстановке в стране. В этом он убедился при попытках контакта с финнами на прошлом приеме в представительстве. Некоторые из них после формального ответа – благодарю за приглашение – уклонялись от продолжения беседы. Только двое согласились на продолжение контактов. Ж. Т. в своем выступлении призвал серьезно готовиться к встречам с заинтересованными лицами. По его наблюдениям журналисты центральных финских газет на приеме довольно активно и без предубеждения вступали с ним в беседу. Ему удалось познакомиться и договориться о встрече с несколькими известными журналистами, к выступлению которых в прессе всегда прислушиваются.
Совещание закончили на оптимистической ноте – и в нынешнее трудное для нас время с финнами можно работать. Только Н. Ф. просидел молча, несмотря на мою попытку понудить его к выступлению. Ему, к сожалению, не удалось подобрать для связи подходящих финнов. Надо его расшевелить, помочь…
Подошло время свидания с Монахом. Ровно за пять минут до ужина я прибыл на место встречи и, не успел раздеться, как передо мной появился элегантный, улыбающийся партнер. Уселись в маленькой, но уютной комнатке, и сразу завязалась оживленная беседа. Считая себя инициатором приглашения, я взял было меню для заказа ужина, но Монах отнял его у меня, сказав, что здесь говорят только по-фински и лучше, если процедурой ужина будет руководить он. Когда ужин был заказан и официант вышел, я напомнил Монаху нашу короткую беседу на приеме в представительстве, о причинах, породивших «зимнюю войну», и высказал желание вернуться к этой теме и попытаться все же установить истинные причины ее возникновения. Он согласился.
– Наше правительство на протяжении десятилетий ни разу не вмешивалось в ваши внутренние дела, – сказал я, а затем спросил: – Как могло случиться, что лидер социал-демократической партии и его единомышленники в других партиях втянули Финляндию в войну с Советским Союзом?
В ответ Монах рассказал, что внимательно следил за событиями международной жизни предвоенных лет и особенно за назревавшим конфликтом. Хорошо знает позицию политических партий и их лидеров в этом вопросе. Если, в частности, говорить о Паасикиви, то хотя он и с консервативным душком, но является трезвым политиком, хорошо понимающим, какое место должна занимать маленькая Финляндия среди больших держав. Находясь в составе Российской империи, финны ничего плохого от русского народа не испытали. Когда к власти пришли Советы, то в декабре 1917 года Финляндия получила независимость, и с тех пор Советский Союз в своих отношениях с нами стремился жить в мире и добром соседстве. Что касается поведения деятелей правых партий, то их болотный антисоветизм является вопросом перманентных кампаний против России.
Юхо Кусти Паасикиви
– Несмотря на это, – подчеркнул Монах, – я все же считаю, что Советскому Союзу надо было немного выждать, чтобы мы доросли до понимания необходимости обмена территориями.
– Иными словами, – сказал я, – отложить переговоры до греческих календ. Но международная обстановка становится угрожающей.
Монах промолчал. В дальнейшей беседе, отвечая на мои вопросы, он высказал опасение, что в обозримое время правые попытаются усилить враждебную пропаганду против Советского Союза, чтобы оправдать свое подстрекательство по срыву переговоров и развязыванию «зимней войны».
О шюцкоре он говорил, как о явно полуфашистской организации, основанной Маннергеймом, которая много лет подряд создает в стране враждебный климат к СССР. Явные и скрытые лидеры этой организации сыграли значительную роль в подталкивании Финляндии к войне с русскими. Как в прошлом, так и сейчас, шюцкор и некоторые политические круги национальной буржуазии искусственно культивируют образ русского, как «вечного врага» финнов.
Беседа носила непринужденный, дружеский характер и показала, что с этим финном следует закрепить знакомство и доводить его до доверительного характера. На мое предложение продлить дискуссию и не откладывать ее в долгий ящик он согласился. Тогда я, демонстративно достав из кармана записную книжку, спросил:
– Когда удобно было бы встретиться?
Он тоже полез в карман за календарем и коротко ответил:
– Можно через две недели, и если нет возражения, то удобнее всего здесь.
Так закончилась вторая встреча с Монахом, положившая начало дальнейшей активной работе с ним.
Не изменяя своей привычке записывать по свежей памяти все важное из высказываний собеседников, на утро засел за подведение итогов встречи с Монахом и анализ его высказываний по вопросам отношения Финляндии к СССР в прошлом и настоящем.
Вскоре предстояла третья встреча с Ахти. Мои попытки собрать о нем дополнительные сведения успеха не принесли. В общих чертах о нем рассказывалось, как о способном политике.
Встретились в точно обусловленное время и, как просил его, без предварительных звонков.
Желая перенести беседу в плоскость путей нормализации отношений между нашими странами, попросил Ахти высказаться, как он представляет себе решения этой проблемы. При этом я подчеркнул, что условием для честного и результативного разговора является откровенность как с моей, так и с его стороны.
Неожиданно Ахти энергично взял рюмку коньяка. Молча выпил до дна… и продолжал молчать, с любопытством глядя на меня, как будто решая, говорить со мной откровенно или молчать. Вскоре он заговорил. Медленно, с расстановкой слов, сказал, что согласен на честную и откровенную дискуссию в интересах устранения недоверия и вражды между нашими народами.
– Когда у вас возникнет необходимость узнать противников примирения с вами, то прочтите список министров правительства Рюти, и для вас станет ясно, кто есть кто, – так четко и откровенно сформулировал Ахти свой ответ. При этом он добавил, что тем финнам, которые в послевоенное время будут пытаться сменить атмосферу враждебности на добрососедство между нами, придется преодолевать преграды не менее сложные, чем «линия Маннергейма».
По существу, на этой встрече и было положено начало конфиденциальных встреч и бесед с Ахти, которые раскрывали намерения, планы и действия финских реакционных кругов против СССР.
Подошло время обусловленной встречи с Моисеем.
Я спросил собеседника, как могло случиться, что правительственной хунте удалось втянуть народ Финляндии в войну с Россией? Моисей ответил, что страной фактически правит Главная ставка, руководимая Маннергеймом, которая подавляет малейшие попытки освободиться от нее. В 1939 году военным с помощью реакционных сил удалось обманным путем втянуть народ в «зимнюю войну». Откровенно говоря, я не ожидал услышать от Моисея такую оценку государственного устройства Финляндии. Под конец беседы договорились об очередной встрече.
Срок встречи с Адвокатом приближался, и я основательно подготовился к ней. На встречу он прибыл пунктуально. Дружески поздоровались и без церемоний приступили к беседе.
Вначале высказал Адвокату, так сказать, этнографические аргументы в пользу сотрудничества. У финского и русского народов много общих слов, привычек, названий, обычаев, указывающих на широкие мирные контакты наших двух народов в течение целой исторической эпохи.
Адвокат прервал меня и заметил, что в этом он сам убеждался, когда неоднократно бывал в центральных и восточных районах Финляндии, где это более всего заметно. По его словам, народ Финляндии, несмотря на угнетение со стороны русского монархического режима, всегда дружески относился к народу России. В ответ на такое замечание я счел необходимым подчеркнуть, что русский народ и после 1917 года с уважением и доброжелательно относился к финскому народу. И был рад, когда Финляндия получила самостоятельность.
Я спросил, как он представляет перспективы взаимоотношений двух стран.
Поразмышляв минуты три, он сказал:
– На протяжении многих лет мы были самоизолированы от контактов с советскими представителями в Финляндии, и нам это очень мешало знать точку зрения другой стороны по таким вопросам, как сотрудничество наших стран. – В настоящее время, – сказал он далее, – в руководящих органах разных партий, включая СДПФП, имеется мало деятелей, которые стремились бы к демократизации государства и сближению с Советской Россией. Ностальгия по «Великой Финляндии до Урала» и обещание Англии, Франции и Германии военной помощи лишили разума правящую элиту.
Я сказал, что Советский Союз и я, как его представитель в Финляндии, будем способствовать улучшению отношений между нашими странами и оказывать моральную поддержку всем тем, кто будет стремиться к этому.
Сочтя психологическую обстановку подходящей, высказал пожелание, чтобы наши беседы и обсуждения различных вопросов остались конфиденциальными. С этим пожеланием Адвокат согласился, добавив, что в нынешний ответственный период настоящие демократы должны приложить больше старания по налаживанию нормальных, добрососедских отношений с русскими.
Начало лета 1940 года выдалось светлым и теплым. Природа расцветила Хельсинки яркими красками. На улицах, в парках, на бульварах стали чаще встречаться финны без тоски и угрюмости в глазах. Кошмар войны постепенно уходил в прошлое.
Стали улучшаться и условия для проведения разведки, но разведчики все еще не могли войти в мирный ритм жизни финнов. Как исправить создавшуюся ситуацию?
В целях улучшения качества разведывательной работы резидентуры решили провести оперативное совещание. Тему своего доклада я обозначил как «Патриотизм, преданность Родине, психология, культура, этика и эстетика поведения разведчика в обществе». Когда мы собрались, я открыл совещание и начал свой доклад. В нем я приводил примеры из истории России и русской литературы.
Затем я заговорил о наших профессиональных делах.
Безопасность нашей страны и ее интересы являются высшим моральным законом деятельности разведчика, но эта деятельность не должна идти и во вред стране, в которой происходит его деятельность. Если разведчик не признает такой морали, то посылать его за кордон опасно, подчеркнул я.
Затем отметил, что практика нашей работы в Финляндии требует более углубленного знания этики и эстетики поведения в финском обществе. Культура поведения – это прежде всего культура, образованность самого человека. Распущенность в манерах всегда отражает распущенность принципов. Французский писатель Ж. Л абрюйер отмечал: «В любом самом незначительном, самом неприметном нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит и выходит, садится и встает с места, молчит и двигается иначе, чем умный человек».
Надо иметь в виду, что финское общество, в котором мы проводим свою работу, культурно и цивилизовано. Оно строго придерживается правил поведения в обществе, и каждому надо основательно познакомиться с этими правилами, чтобы не выглядеть «белой вороной».
Конечно, установление контактов – это только первый шаг. Нам требуется большее: продолжить его до доверительных встреч. В школах по журналистике, в театральных и других художественных школах на Западе одним из предметов преподавания является изучение лица человека. Нам с вами также надо заняться этим.
– Знаменитый физик Петр Капица как-то заметил, что «умного человека всегда можно узнать по глазам. Глаза – это наглядно представленная вам обнаженная плоть самой сущности человека». Психологи считают, что человек способен придавать своему лицу, глазам всевозможные выражения. Однако полнее всего выявляется шесть важнейших выражений эмоций: радость, печаль, гнев, отвращение, страх, удивление. В этот список можно, по их мнению, включить еще стыд и интерес, однако они менее заметны, чем остальные шесть. При этом следует иметь в виду, что люди могут и симулировать сложные эмоциональные выражения, и подавлять проявление реально испытываемых ими чувств. Это происходит чаще всего у артистов на сцене, трусов и подхалимов, которые всегда стремятся подсюсюкнуть начальству. К счастью, рассчитанные эмоции, как правило, сильнее проявляются на левой стороне лица, тогда как спонтанные, неконтролируемые человеком – симметрично, – излагал я некоторые психологические основы работы разведчика. – Призываю не пренебрегать изучением психологического состояния человека при встрече с вами. В нынешней сложной обстановке в стране, когда еще не зажили раны войны, к нам, советским людям, по-прежнему относятся с предубеждением, а часто и с откровенной злобой. Хотя прошло более трех месяцев после окончания войны, свирепый режим продолжает преследовать всех тех, кто пытается назвать настоящих ее виновников. Особенно расправляются с подозреваемыми в членстве в Коммунистической партии, которая до сих пор находится на нелегальном положении. Это, конечно, не означает, что мы должны прекратить нашу работу и дожидаться, пока ситуация не улучшится сама собой.
Платон говорил: «У того, кто хочет познать чужую душу, должны быть три свойства: понимание, благожелательность и смелость».
В самом деле, что же означает для нас познать чужую душу? По-моему, это прежде всего выявить психическое, эмоциональное и духовное мироощущение человека, логику отношений и поведения с другими лицами различных социальных категорий. При всем при том надо помнить, что успех добывается трудом. Настоящий профессионал не может выработаться из тех, кто хочет спокойно жить. Наша профессия требует постоянного поиска необходимых контактов и расширение их, как в целях подбора нужных людей, так и в качестве «громоотвода». При этом надо помнить, что существует только один способ стать хорошим собеседником – это уметь слушать и уметь держать в руках нить беседы. Никогда не следует думать, что твой собеседник глупее тебя.
Затем я решил обсудить морально-этический климат в нашей резидентуре, вопрос о взаимоотношениях с работниками советских учреждений в Хельсинки. Для этого у нас накопилось достаточно фактов неправильного поведения как разведчиков, так и дипломатических работников представительства.
– Кстати, в наших отношениях даже с работниками советских учреждений в Хельсинки, – сказал я, – отсутствуют вежливость и доброжелательность. Отмечается зависть, присутствуют тщеславие и интриги, но они пока находятся в таком состоянии, когда мы общими усилиями можем пресечь их дальнейшее развитие.
Зависть, если разложить ее на составные элементы, это – ненависть, эгоизм, корыстолюбие, тщеславие, лживость, лицемерие, угодничество, подхалимство, интриги и предательство. Короче говоря, зависть впитала в себя все пороки человека и, по определению Гельвеция, из всех страстей самая отвратительная.
Призвал я и к тому, чтобы разведчики больше полагались на интуицию. Следует отбросить представление о том, что интуиция обманчива. Интуиция – это то же творчество. Короче говоря, необходимо каждый день творить, находиться в поиске нужных нам людей для привлечения их к сотрудничеству с советской разведкой. Без этого наша работа будет мертва.
– Прошу не забывать, – подчеркнул я, – что подбор и вербовка источников информации остается таким же важным и необходимым делом, как и привлечение к сотрудничеству финнов в качестве «источников влияния».
В заключение своего выступления я снова сформулировал ту гамму качеств, которыми должен обладать настоящий разведчик:
• проницательность, позволяющая распознать признаки страстей, проявляющиеся подчас у самых скрытных людей;
• присутствие духа, необходимое, чтобы избежать рискованного шага;
• спокойствие и терпение, всегдашняя готовность выслушать внимательно того, с кем имеешь дело;
• всегда открытый подход к человеку, мягкость, учтивость обращения, непринужденная и располагающая манера поведения;
• умение хорошо владеть собой, неторопливость с ответом на сделанные предложения;
✓ твердость и храбрость, умение внедрять каплю за каплей в душу собеседника именно то, в чем хочешь убедить – вот один из величайших секретов искусства беседы…
Всеобщее заинтересованное обсуждение всех этих проблем, безусловно, сказалось на дальнейшей работе моих сотоварищей.
В начале августа встретился с Графом.
– Вам, наверно, известно высказывание Фагерхольма. [10]10
Фагерхольм Карл Август (р. 1901) – министр социальных дел Финляндии.
[Закрыть]в отношении недавно созданного «Общества за мир и дружбу с Советским Союзом»? – сказал я. – Ведь Фагерхольм объявил его советской «пятой колонной» в Финляндии и потребовал запретить. Что касается Таннера, то его лозунг: «Финны должны сплотиться в борьбе против внешнего врага – Советов», давно стал лозунгом всех реакционных и антисоветских организаций и партий Финляндии.
Хочу отметить, – продолжал я, – и проявление враждебности финской стороной во внешнеэкономических отношениях между нашими странами. Так, например, Советский Союз стремится нормализовать торговые отношения, но встречает сопротивление некоторых промышленников. У нас возникла нужда закупить полмиллиона кубометров баланса (крепежные бруски), однако до сих пор ваши представители под различными предлогами отказываются продать их нам. Такова ситуация и по другим видам товаров. Финляндия фактически начала торговую войну с нами. У меня возникает законный вопрос: «Почему это происходит?»
Он не перебивал, слушал очень внимательно, был серьезен, затем сказал:
– В нашей внешней политике приоритет отдается антисоветизму и поиску на Западе союзников. На улучшение отношений правительство Рюти не пойдет. Маскируя истинные причины «зимней войны», наши «мудрецы» в своей пропаганде теперь обвиняют Советский Союз в попытках советизировать Финляндию силой. В доказательство попыток советизации Финляндии они приводят факты создания Москвой правительства Демократической Финляндской республики во главе с Отто Куусиненом. Я и сегодня, как в прошлый раз, хочу отметить, что Москве не следовало торопиться с войной. После разрыва дипломатических отношений надо было повременить, чтобы консолидировались здоровые силы в стране и заставили правительство согласиться на предложения Советского Союза по обмену Карельского перешейка.
Мы, финны, тугодумы. Вам надо считаться с особенностями нашего характера. На этот счет у нас говорят, что расскажи финну анекдот в субботу – в воскресенье в церкви он некстати засмеется во время обедни… А вы с Куусиненом поторопились.
На вопрос, к которому я упорно продвигался:
– Что надо сделать той и другой стороне для установления добрососедских отношений и мира между нашими народами? – он сказал:
– Это очень большой и сложный вопрос, ответить на который сразу и однозначно невозможно. Ваши дипломаты и торговые работники в Хельсинки, как и наши в Москве, давно самоизолировались от текущей жизни наших стран. Конечно, одним дипломатам будет не под силу изменить нынешнюю ситуацию. Необходимо расширять рамки диалога, дискуссий между общественными, политическими деятелями, профсоюзными лидерами наших стран. Эти дискуссии должны носить откровенный, дружеский и уважительный характер, что позволит рассеять недоверие и отчуждение между нашими странами. Если вы с этим согласны, то, в меру своих сил и возможностей, попытаемся действовать в таком направлении, – подчеркнул Граф.
Мы выпили за успех согласованных действий. Далее Граф сказал, что кое-что предпринял, узнав от меня о трудностях, которые чинят некоторые торговые фирмы в расширении экономических связей с СССР, и, в частности, в торговле лесом. Через две недели в Финляндии открывается сезон охоты на крупного зверя. Партия «Аграрный союз» намерена организовать охоту на оленей. В этой связи он хочет сделать так, чтобы на эту охоту были приглашены советские дипломаты: посланник, советник и представитель торгпредства. Инициатором приглашения выступит МИД Финляндии.
– Вы, конечно, понимаете, что дело не в охоте, – улыбнулся Граф.
Сразу после беседы с Графом я встретился с посланником Зотовым и рассказал ему о намерении МИД Финляндии организовать охоту на оленей, куда намерены пригласить трех советских дипломатов во главе с посланником.
Мне было известно, что Зотов является заядлым охотником. Обычно хмурый и неразговорчивый, он тут же преобразился.
Не прошло и недели, как приглашение на охоту от шефа протокола МИДа Хаккарайнена было получено. Полпред Зотов с благодарностью принял приглашение, и через день мы втроем выехали на тренировку. В первый день каждый из нас поразил мишень бегущего оленя, но когда к бегу добавили прыжки оленя, то попал в мишень только полпред. Торгпред и я промазали. На второй день нам ускорили «бег оленя» и увеличили прыжки, но мы с первых выстрелов поразили мишень на отлично. Это означало, что препятствий к охоте не было. Дело осложнилось, когда Хаккарайнен сообщил день охоты. Оказалось, что он совпал с днем отъезда Зотова в Москву. Это его сильно расстроило. Стали думать, что делать? Шеф протокола предложил, чтобы Зотов поехал на охоту, но только на первый загон оленя, и в этом случае он успеет вернуться в Хельсинки к отходу поезда, который отправляется около 6 часов дня. Было видно, как полпред с радостью согласился на такой вариант.
В следующее воскресенье рано утром мы втроем, прихватив десять бутылок водки и пять коньяка, выехали в поместье одного из организаторов охоты, крупного помещика, километрах в 150 от Хельсинки. Сопровождал нас Хаккарайнен.
К месту охоты прибыли вовремя. Уже собралось тринадцать человек, двое опаздывали. С их появлением началась жеребьевка номеров расстановки охотников. Нас, как гостей, поставили в центр. Расстояние между охотниками составляло сто метров, а вся цепь вытянулась на полтора километра вдоль широкой просеки, разделяющей лесные массивы. Перед началом охоты трубачи сыграли гимн охотников, символизирующий честность и бескорыстность охоты.
Когда каждый из нас занял свое место, протрубил сигнал начала охоты. Сразу установилась такая тишина, как будто все замерло, а мы переместились в какое-то царство безмолвия. Наступившая осень решила обласкать нас теплыми лучами солнца. Так продолжалось довольно долго, около сорока минут – и вот далеко от нас послышались голоса загонщиков.
Вдруг с левой стороны от меня прозвучал выстрел и рядом со мной просвистела пуля вдоль цепи охотников, где стояли Зотов с Хаккарайненом. Мне показалось, что она чуть не задела мой нос. Чтобы этого больше не случилось, я прыжком отскочил назад и засел за огромным валуном. Левому охотнику, видимо, померещился олень, и он стрельнул в нашу сторону. Это было, конечно, грубейшее нарушение правил охоты, которые не допускают выстрел вдоль цепи охотников.
Признаться, мне стало жутковато. Несчастные случаи на охоте – явление довольно частое. Однако установилась тишина, нарушенная минут через пять выстрелом и жалобным стоном и храпом оленя. Стрелял Зотов. Около него стали собираться охотники, подошел и я. Оказалось, что он стрелял в двухгодовалую самочку, перебил ей переднюю ногу. Она упала, но пыталась подняться и бежать, но опять падала. От опытных охотников я слышал, что когда убивают оленя, у него из глаз вытекает слеза, но не верил этим рассказам. Оказалось, что это правда. Сам убедился. К месту события собрались почти все охотники, но никто не согласился пристрелить мучающееся животное. Было видно, что обсуждение случая носило недружественный характер к виновнику его. В их высказываниях часто употреблялось слово «пойка», что значит ребенок. Высказывалось недоумение, как при хорошей видимости охотник не смог отличить подростка от взрослого оленя с ветвистыми рогами. Короче говоря, первый загон закончился для нас неблагоприятно. Большинство охотников довольно откровенно выражало недовольство браконьерством Зотова. С нашей стороны тоже никто не выразил согласия пристрелить теленка. Когда загонщики подошли к нам, то один из них после долгого уговора согласился.