Текст книги "Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы (СИ)"

Автор книги: Элис Яретти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы

Глава 1. Искры перемен

Рассвет еще не тронул весеннее небо, но кузница уже дышала жаром. Воздух гудел, как гигантский шмель, наполненный звоном молота по наковальне и шипением раскаленного металла в бочке с водой. Ария стояла у горна, ее тень плясала на стенах, словно призрак, запертый в клетке из угля и железа. Рукава рубахи были закатаны до локтей, обнажая шрамы – серебристые реки, едва заметные на светлой коже, следы искр и давних ошибок. Она раздувала меха, и угли вспыхивали алым светом, освещая лицо, на котором смешались усталость и упрямство. Капля пота скатилась по виску, исчезнув в пламени с тихим шипением.

«Отец говорил, что кузнец должен чувствовать металл, как собственное сердце», – подумала она, ударяя молотом по заготовке. Гул железа отозвался в костях, знакомый и горький. Но сердце ее билось не здесь. Оно рвалось к горизонту, где за холмами шумело море, о котором она знала лишь из полузабытых сказок матери. «Вода цвета ночного неба, соль на губах и крики чаек…»

– Опять мечтаешь, Ария? – раздался за спиной насмешливый голос.

Она обернулась. В дверях стоял Финн, ее подмастерье, с охапкой дров. Его лицо, испачканное сажей, светилось ехидством.

– Если бы мечты грели горн, мы бы уже все острова обогрели, – парировала Ария, пряча улыбку.

– Ага, а ты бы стала королевой облаков, – Финн швырнул дрова в угол. – Гарт опять придет. Слышал, он вчера в таверне хвастался, что ты ему топор за гроши перекуешь.

– Пусть хвастается. Его медяки все равно пахнут дешевым вином.

Но Финн не отступал:

– А почему не прогонишь его? Отец бы не стерпел.

– Отец мертв, – резко бросила Ария, и мальчик замолчал.

Гул шагов прервал тишину. Старый Гарт, лесник с лицом, похожим на кору дуба, швырнул на стол треснувший топор. Его запах – смесь пота, смолы и перегара – заполнил кузницу.

– Почини, девчонка. И смотри, не испорти – не то заплачу гроши.

Он плюхнулся на табурет, развалившись, будто хотел занять собой все пространство. Ария подняла топор, провела пальцем по трещине.

– Это не починка, – процедила она. – Лезвие сгнило. Нужно перековать.

– Ты что, умнее меня? – Гарт хрипло засмеялся, выплевывая жвачку табака в угол. – Отец твой хоть знал, когда язык надо держать за зубами, ты явно не в него пошла. Его голос, хриплый от презрения, заставил Арию сжать молот так, что костяшки побелели. Она вспомнила, как отец однажды выгнал Гарта, бросив ему в след: «Мое железо не для тех, кто не уважает труд!»

– А ты знаешь, когда руки надо мыть, – огрызнулась Ария. – Или твои мозги тоже проржавели?

Гарт наклонился, его дыхание обожгло ее лицо:

– Ты думаешь, ты что-то значишь? Без отца ты – мусор. Через месяц кузницу продашь за долги.

Финн шагнул вперед, сжимая кулак, но Ария остановила его взглядом.

– Мое железо не для тех, кто не уважает труд, – процитировала она слова отца, бросая топор в горн. – Заплатишь вдвойне. Или уходи.

– Тц, девчонка. Куй, заплачу.

К вечеру в кузнице она осталась одна. Как обычно, задерживаясь, чтобы побыть наедине с собой. В углу, под грудой старых подков, лежала книга в кожаном переплете с обугленными краями – единственное, что осталось от матери. На обложке, стертой временем, угадывался герб: солнце, заключенное в кольцо из пяти стихий. Ария иногда открывала ее ночами, разбирая строки на пожелтевших страницах:

«Пламя рождается в пустоте,

Ветер шепчет забытые имена,

Земля хранит тайны мертвых,

Вода помнит то, что было…»

Слова будто лились мелодией, напоминая о голосе матери, который она почти забыла. «Почему ты никогда не говорила, о чем эта книга?» – мысленно спросила Ария, сжимая страницы. Ответом был лишь скрип страниц, словно вздох. Пребывая в своих мыслях, ее выдернул слабый треск – сухой, как кость, ломающаяся под сапогом. Потом запах – не обычный дым кузницы, а сладковатый, как горелая карамель, смешанный с ароматом горящего миндаля.

Она выбежала во двор, все еще сжимая в руке клещи и на половину готовый кинжал, чье лезвие дрожало в отблесках пламени. Улица, обычно погруженная в сонную дрему, пылала. Огонь пожирал дом пряничника Майло, вырываясь из окон кровавыми языками. Искры кружились в воздухе, как обезумевшие светлячки. На втором этаже, за решеткой, мелькнуло бледное лицо Лиры – девочки, которая каждое утро приносила Арии леденцы, украденные у отца. Ее крик, тонкий и пронзительный, разрезал ночь:

– Мама!

Толпа металась, как испуганные овцы. Женщина в ночном чепце тащила ведро с водой, но пламя лишь шипело, будто смеясь над ее усилиями.

Ария, пробиваясь сквозь толпу, услышала голос кузнеца Бартоломью:

– Рубите балки! Огонь перекинется на амбар!

– Там же ребенок! – закричала Ария, хватая его за рукав.

– Мука взорвется, и все умрут! – рявкнул Бартоломью, отталкивая ее. – Не лезь не в свое дело, девчонка!

Никто не смотрел на окно, где Лира, прижав к груди тряпичного кота, билась в истерике.

*Внутренний монолог Арии: *

«Беги. Беги сейчас, пока не поздно. Ты не герой. Ты никто. Ты даже отца не смогла спасти…» Память ударила обухом: дым, крики, отец, толкающий ее в сторону из горящей повозки. «Живи!» – его последнее слово, выжженное в сознании. Но она уже бежала к дому. Рукавицы, забытые в кузнице, оставили ладони голыми. Жар бил в лицо, но она не останавливалась. Воздух внутри дома был густым, как расплавленное стекло. Ария прижала мокрую тряпку ко рту, но дым все равно пробирался в легкие, выворачивая их. Лестница рухнула, превратившись в груду углей, которые хрустели под сапогами, как снег в мороз. «Окно… через крышу», – мелькнула мысль. Она вцепилась в обугленную балку, почувствовав, как жар прожигает кожу. Металл в кузнице никогда не был таким злым.

В дыму на втором этаже Лира забилась под стол, прижимая к лицу игрушечного кота с пуговицами вместо глаз.

– Он боится огня… – всхлипнула девочка, протягивая игрушку Арии. – Возьми его, пожалуйста!

– Держи крепче, – Ария прижала Лиру к себе. – Мы вынесем его вместе.

– Мама там… внизу… – Лира задыхалась от слез.

– С ней все хорошо.

Внизу огонь взревел, поднимаясь стеной. И тут она увидела… Огонь не был хаосом. Его языки тянулись вверх, сплетаясь в узор, словно жилы в мраморе. «Как сталь под молотом…» Инстинктивно, как когда-то у наковальни, она ударила фартуком по ближайшей «нити». Пламя дрогнуло, расступившись, будто узнав хозяина. Огонь был как клинок, выкованный из ярости. Но она знала: даже самое строптивое лезвие можно согнуть, если найти слабое звено в его душе. Они выбрались через окно, обожженные, но живые. Лира вцепилась в мать, а Ария стояла, дрожа, глядя на свои ладони. На них остались следы – не ожоги, а «узоры», словно кто-то выжег руны на ее коже. Они пульсировали, синхронно с биением сердца. «Что ты со мной сделал?» – подумала она, сжимая кулаки.

Эрвин появился из тени как призрак. Его плащ, сотканный из пепла, не шелестел, а сливался с дымом, будто часть катастрофы. Глаза светились холодным синим светом, будто в них застыли звезды. Когда Ария вышла из огня, он улыбнулся – так улыбается охотник, нашедший редкого зверя.

– Ты видела нити пламени, – сказал он, не спрашивая. Его голос звучал как шелест страниц книги, переворачиваемых невидимой рукой. – Это дар. Даже среди учеников «Луминэрис» немногие читают стихии как открытую книгу.

– Дар? – Ария засмеялась, сжимая обожженные ладони. – Это проклятие.

– Почему?

– Потому что я не выбирала его. Как не выбирала смерть отца, – выдохнула Ария, чувствуя, как дрожь пробирает ее тело. – Я просто… делала то, что делаю каждый день.

– Именно поэтому ты нужна нам, – он сделал шаг ближе, и запах пепла сменился ароматом пергамента и ладана. – Ты не боишься огня. Ты «говоришь» с ним.

Он протянул пергамент. Печать на нем светилась, обжигая пальцы. «Луминэрис» – Академия Пяти Стихий. Приди до рассвета, или врата закроются на век.

– А если я откажусь? – спросила Ария, сжимая обожженные ладони.

Эрвин наклонился, и его дыхание стало холодным, как зимний ветер:

– Ты можешь бежать от этого. Но тогда огонь сожрет тебя изнутри. Ты умрешь здесь. Не сегодня. Не завтра. Но однажды ты проснешься и поймешь, что потратила жизнь на то, чтобы ковать оковы для самой себя. На рассвете буду ждать у каменного обелиска на краю деревни. – Эрвин ушел так же быстро и незаметно, как появился.

Ночь была тихой, будто мир затаил дыхание. Ария сидела на полу кузницы, разглядывая узоры на ладонях. Они мерцали, как тлеющие угли, переливаясь от алого к синему. В углу лежала книга матери, открытая на странице с иллюстрацией: женщина в плаще из пламени, держащая в руках солнце. «Это ты?» – мысленно спросила Ария, касаясь рисунка. Бумага дрогнула, словно от ветра. В дверь постучали. На пороге стоял Гарт, держа в руках тот самый топор.

– Слышал, ты в маги подалась? – хрипло усмехнулся он. – Не выйдет. Ты думаешь, они тебя примут? Ты – грязь под ногтями, девчонка. Твое место здесь.

Ария встала, взяла топор и, не глядя, ударила молотом. Лезвие выпрямилось с чистым звоном.

– Мое место там, где я решу, – сказала она, бросая топор к его ногам. – А твое – в грязи, где ты и был.

На рассвете перед уходом она нашла Финна у наковальни. Мальчик молча ковал гвоздь, избегая ее взгляда.

– Ты вернешься? – спросил он наконец.

– Не знаю, – честно ответила Ария. – Но кузница теперь твоя.

– А если Гарт придет?

– Скажешь, что я вернусь. И что у тебя молот тяжелее его дури.

Финн ухмыльнулся, но в глазах блеснули слезы.

– Ты же научишься там… поджигать облака?

– Обязательно, – она потрепала его по волосам. – И пришлю тебе одно в подарок.

Эрвин ждал у каменного обелиска на краю деревни. Руны на нем светились в такт ее шагам, будто сердцебиение земли.

– Готова? – спросил он.

– Нет, – ответила Ария, глядя на свои руки. Узоры пульсировали, будто второе сердце. – Но я иду.

Обелиск вздрогнул. Воздух раскололся, словно гигантский кузнец ударил по наковальне мира. Врата открылись не вспышкой, а вздохом – глубоким, как дыхание спящего дракона. За ними мерцал город из света и теней, башни которого касались облаков. Ария шагнула вперед:

«Прости пап, – подумала она. – Но я должна узнать, что за узоры горят на моих руках».

Финн:

Маг Эрвин:

Глава 2. Врата Луминэрис

Маг Эрвин шагал впереди, его поношенный плащ с выцветшими рунами колыхался в такт шагам, будто невидимый ветерок играл с тканью даже в безветрии. Ария едва поспевала за его длинными, размеренными шагами, то и дело спотыкаясь о корни древнего леса, стлавшиеля к подножию гор. Деревня Эльден осталась далеко позади, но ее запахи – дым очага, сушеные травы, терпкий аромат яблонь – все еще цеплялись за подол платья, словно не желая отпускать.

– Не замедляй шаг, – бросил Эрвин через плечо, не оборачиваясь. Его голос, глухой и шершавый, как кора старого дуба, заставил Арию вздрогнуть. – Врата Луминэрис не ждут даже тех, кого зовут.

Эрвин, как всегда, был прав: солнце уже золотило верхушки сосен, а тропа, петлявшая меж валунов, внезапно оборвалась, уступив место гладкой мостовой из белого камня.

И тогда они увидели их, – врата. Две исполинские колонны, вздымавшиеся к небу, будто руки гиганта, застывшего в молитве. Между ними – створки из матового серебра, испещренные узорами, где сплетались звёзды и корни древних деревьев. Эрвин остановился, резко подняв руку – Ария едва не врезалась в его спину.

– Дальше – одна, – произнес он, наконец обернувшись. Его лицо, не выражало ничего, кроме привычной суровости. Но в глазах, серых и прозрачных, как дождевая вода, мелькнуло что-то, от чего Ария невольно выпрямилась. – Помни, девочка: здесь магия – не инструмент. Она – голодный зверь. Корми его осторожно.

Он швырнул ей что-то в руки – маленький камень с выбитым знаком, напоминающим спираль.

– Ключ от библиотечной башни. Если выживешь до заката.

Прежде чем она успела спросить, зачем ей библиотека в первый же день, Эрвин щелкнул пальцами. Воздух сгустился, запахло хвоей и пеплом – и он исчез, оставив лишь горстку искр, кружащихся над мостовой.

Солнце, едва поднявшееся над зубчатыми вершинами гор, окрашивало мраморные колонны ворот в медовые оттенки. Ария замерла, впитывая каждую деталь: серебряные узоры на створках, напоминающие сплетение корней и звёзд, мерцали, словно приветствуя рассвет. Воздух вибрировал от низкого гула – то ли ветер играл в щелях древнего камня, то ли сама магия пела тысячелетнюю песню. Она протянула руку, едва касаясь резных символов. Под пальцами заплясали искры, холодные и колючие, заставившие её дёрнуться. Надпись «Свет знания озаряет путь тем, кто смеет искать» вспыхнула изнутри, ослепив её на мгновение.

– Деревенские обычно трут камни, надеясь, что врата откроются от пота их ладоней, – раздался за спиной звонкий смех.

Ария обернулась, заслоняясь от солнца ладонью. Трое – два юноши в мантиях с горностаевыми подбоями и девушка, чьи алые ногти сверкали, как когти хищной птицы. Тот, что слева, щурился, разглядывая её заплатанный плащ.

– Ты хотя бы знаешь, что символы означают? – спросил он, подчёркнуто медленно обводя взглядом врата. – Или пришла, как слепая кошка к чужой миске?

– Оставь, Кайл, – девушка щёлкнула языком, поправляя брошь в виде совы на груди. – Она, наверное, думает, что магия – это выгонять мышей из амбара.

Ария вжала ногти в ладони. Голос, дрогнувший было, окреп от внезапной злости: – В Эльдене учат читать раньше, чем ходить. Эти символы – руны защиты.

– Ого, мышиный король заговорил! – Кайл фыркнул, обмениваясь взглядом с молчаливым спутником, чьи тёмные глаза изучали Арию без насмешки, но с холодным любопытством. – Значит, ты здесь не только уборщицей нанялась?

Жар ударил в виски. Она уже открыла рот, когда грохот сотряс землю. Створки врат поползли в стороны, обнажая мостовую из белого камня, испещрённую мерцающими жилками. Толпа ахнула, хлынув вперёд. Арию оттолкнули в сторону, заставив споткнуться о край плаща рыжеволосой девчушки, которая бросила ей испуганный взгляд.

– Простите! – крикнула та, растворяясь в толпе.

Ария поправила сумку, чувствуя, как сердце колотится о рёбра. Внутри пахло ладаном и чем-то острым, как грозовая туча. Сводчатый потолок главного зала терялся в полумраке, где плясали блики от витражей – гигантских полотен из стекла, изображающих магов, укрощающих драконов. Под ногами мрамор пел – каждый шаг отзывался эхом, будто академия вздыхала, принимая новых гостей.

– Взгляни-ка, Леон, – Кайл толкнул молчаливого юношу локтем, указывая на статую у лестницы. – Твой предок всё так же хмур.

Каменный маг с посохом, увенчанным кристаллом, действительно смотрел на толпу с ледяным презрением. Леон лишь приподнял бровь: – Он запечатлён в момент битвы с Теневым Хором. Ты бы тоже хмурился, имея двести кинжалов в спине.

Их смешки растворились в гулком рокоте барабанов. На балконе второго этажа возникла фигура в мантии цвета ночного неба.

– Приветствую, искатели истины, – голос Архмага Элиона прокатился по залу, заставляя пламя факелов пригнуться. – Вы стоите там, где падали ниц величайшие умы эпохи. Но помните – камни Луминэрис помнят не только триумфы. Они впитывают… – Он сделал паузу, и Арии показалось, что его взгляд скользнул именно в её сторону, – слёзы тех, кто посмел желать большего, чем мог унести.

Кайл фыркнул, но девушка в совиной броши вцепилась ему в рукав: – Замолчи. Он слышит шёпот сквозь шум толпы. Говорят, в прошлом году…

Их слова заглушил звон колокольчика. Служители в серых мантиях начали вызывать абитуриентов к хрустальному монолиту в центре зала. Ария наблюдала, как загораются грани: голубые всполохи для гидромантов, изумрудные волны у геомантов. Одна девушка, дрожа, коснулась поверхности – кристалл вспыхнул ослепительным золотом.

– Чистый свет! – прошептал кто-то сзади. – Таких не было со времён леди Элиндры!

Когда очередь дошла до Кайла, он щёлкнул пальцами у самого кристалла, словно дразня зверя. Водяной вихрь взметнулся к потолку.

– Предсказуемо, – проворчал Леон, но его собственный результат – густой фиолетовый туман, клубившийся у основания, – вызвал шепоток: «Теневая магия? Но это же…»

– Ария из Эльдена! – голос распорядителя заставил её вздрогнуть.

Шаги гулко отдавались в тишине. Ладони вспотели, но она не вытерла их о платье – не даст им лишнего повода для насмешек. Кристалл под пальцами оказался тёплым, почти живым.

– Ну давай же, мышиная королева, – прошипел Кайл.

Она закрыла глаза, представив пламя – не яростный костёр, а тихий огонёк свечи в хижине матери. Тепло разлилось по венам, но внезапно сменилось щекоткой в затылке. Что-то рванулось из глубин, как сорвавшаяся с цепи собака.

– Что за… – голос Элиона прозвучал резко.

Ария открыла глаза. Кристалл пылал кроваво-красным, но внутри огня танцевали тени – силуэты драконов, цветов, лиц, которых она не знала. Фиолетовые молнии били из центра, рисуя на стенах движущиеся картины.

– Двойной дар, – прошептал Архмаг. Его пальцы сжали край мантии так, что побелели костяшки. – Огонь… и иллюзии.

– Но иллюзии – это же низшая магия! – выкрикнула девушка с совой на груди. – Фокусы для ярмарок!

Элион поднял руку, и её отшвырнуло назад невидимой силой. – В древних свитках двойной дар именовали «искрой хаоса», – его голос заставил замолчать даже факелы. – Последний, кто носил его, расколол небо над Иммарским полем.

Тишина стала густой, как смоль. Ария оторвала ладонь от кристалла – узор из ожогов красовался на её коже.

– Продолжим, – Элион хлопнул в ладоши, но его взгляд не отрывался от девушки. – Следующее испытание…

Когда очередь демонстрации магии дошла до Арии, Леон внезапно вышел вперёд: – Позвольте мне, Архмаг.

Он склонился в изысканном поклоне, но в его глазах читался вызов. – Если иллюзии – просто фокусы, пусть деревенская мышь развеет мою тень.

Тёмный туман обволок зал. В рёве ветра зазвучали голоса: «Недостойна», «Самозванка», «Вернись в грязь». Ария вжалась в пол, узнавая голос отца: «Магия – для благородных, дитя».

– Нет! – вырвалось у неё. Она вонзила ногти в ожог, боль прояснила разум. Вспомнила, как мать учила различать правду в узорах инея на окне.

Иллюзия дрогнула. Вместо теней она увидела нити – тысячи серебряных струн, дрожащих в воздухе. Одну, самую толстую, ведущую к Леону. Ария дёрнула за неё мысленно.

Туман рассеялся, как дым от задутой свечи. Леон стоял, широко раскрыв глаза, с каплей крови на подбородке.

– Ты… – он вытер кровь, внезапно усмехнувшись. – Интересно.

Архмаг поднялся с трона. Его тень, удлинившись, коснулась ног Арии: – Достаточно. Испытания завершены.

Но когда толпа стала расходиться, он появился рядом с ней, пахнущий пергаментом и грозой: – Твой дар – не подарок, дитя. Это ключ. И двери, которые он откроет… – Он взглянул на витражи, где стеклянный дракон навеки замер в прыжке. – Некоторые лучше держать закрытыми.

Ария хотела спросить, что он значит, но Элион уже растворялся в толпе, его мантия колыхалась, как крылья встревоженной вороны. Где-то за спиной Леон шептал Кайлу: —…и если она настоящая «Хранительница Хаоса», то академия…

Остальное заглушил рёв водопада, хлынувшего с потолка в момент демонстрации сил гидромантом. Ария потрогала ожог – под пальцами узор светился слабым красным. В кармане зашевелилась потрёпанная книжка матери, которую она пронесла через все проверки. На обложке – почти стёршаяся надпись: «Для той, что разгадает танец пламени и лжи».

Глава 3. Первая дуэль

После проверки сил пожилой служитель с лицом, изборождённым шрамами, провел новичкам экскурсию по академии и проводил до комнат. Он шагал молча, лишь изредка указывая тростью на закрытые двери вдоль коридора.

– Библиотека Астрариума… – хрипло бросил он, когда они миновали чёрную башню с витражами, изображавшими плачущих ангелов. – Туда вход «вам» заказан без сопровождения профессора.

Ария едва успела заметить, как в окнах мелькнули тени с книгами в руках, будто призраки. Далее – оранжерея, где магические растения обвивали каркасы из костей драконов, и тренировочные дворы, где ученики в доспехах из эфира фехтовали призрачными клинками. Воздух звенел от заклинаний, а земля местами проваливалась в ямы, оставленные взрывами стихий.

– Элитное общежитие, – служитель презрительно махнул рукой в сторону мраморного дворца с фонтанами, из которых били радужные струи. – Ваш корпус… «там».

«Там» оказалось серое здание, похожее на казарму, с облупленной штукатуркой и решётками на окнах. Лестница скрипела под ногами, а в коридорах пахло сыростью и ладаном – дешёвым заменителем очищающих заклинаний. Служитель остановился у двери с номером 13, выцарапанным на ржавой табличке.

– Ключ, – протянул он, не глядя, медный обломок, обмотанный ниткой. – Ужин в столовой до заката. Опоздаете – останетесь голодными.

Ария замерла на пороге комнаты, вцепившись в ручку чемодана так крепко, что костяшки пальцев побелели. Комната в общежитии для не элитных учеников напоминала каморку для служанок: узкая железная кровать с тонким матрасом, деревянный стол, исцарапанный именами предыдущих жильцов, и крохотное окно, затянутое пыльной гардиной. Зато вид из него заставлял сердце биться чаще – прямо во дворе, под древним дубом, группа студентов в расшитых серебром мантиях отрабатывала заклинания, и искры магии вспыхивали, как светлячки в сумерках.

– Хоть и не дворец, но свой угол, – пробормотала Ария, но голос дрогнул, выдав страх. Чемодан, ударившись о пружины кровати, звонко хлопнул. Из его глубины она вынула кулон – язычок пламени, холодный и безжизненный сейчас. «Защита предков», – вспомнился шёпот матери. Но здесь, в этих стенах, пропитанных амбициями и завистью, он казался просто куском металла.

Шум шагов в коридоре заставил её вздрогнуть. Дверь со скрипом распахнулась, впуская голубоволосый вихрь в сопровождении рассыпающихся книг и смеха, слишком громкого для этих мрачных стен…

– Привет! Я Лира, твоя соседка. Ты новенькая, да? – её голос звенел как колокольчик. – О, не пугайся, я не кусаюсь.

Ария кивнула, неловко поправляя синие волосы, выбившиеся из хвоста. Лира влетела в комнату, бросила книги на стол и упала на кровать, подняв облако пыли.

– Вижу, ты из провинции? – спросила она, изучая простую шерстяную тунику Арии. – Я тоже. Из деревни у Серебряных озёр. Здесь, между нами, элиты – как дикие кошки: шипят, если потревожить их территорию. Но ты держись – они ненавидят, когда им не уступают.

– Спасибо за совет, – Ария улыбнулась впервые за день.

– А это что? – Лира указала на кулон.

– Семейная реликвия. Говорят, приносит удачу.

– Тогда носи не снимая, – Лира вдруг стала серьёзной. – Удача здесь понадобится. Вчера третьекурсника из нашего корпуса выгнали за «несоответствие уровню». Хотя все знают – он просто отказался делать задания за сына декана…

– В академии как на войне.

Девушки дружно в голос рассмеялись, начиная приводить комнату в благоприятный вид. Закончив к полуночи, Ария, упав на кровать, не переодевшись, заснула. Утром девушка едва не проспала урок в первый же день, собравшись, она бегом направилась к зданию напротив, где проходили уроки.

Аудитория «Зал Стихий» оказалась огромным круглым залом под куполом, расписанным созвездиями. Стены украшали фрески с эпичными битвами магов: драконы, сражающиеся с фениксами, волны, застывшие в виде ледяных замков. Воздух пах ладаном и озоном – признак недавно использованной магии.

– Огонь – это не просто разрушение! – гремел голос преподавателя, мага Келдрана. Его борода, рыжая и кудрявая, колыхалась, будто живое пламя. – Это трансформация! Энергия, которая может создать или уничтожить. Кто рискнёт продемонстрировать принцип?

Элиты в первых рядах моментально подняли руки. Ария, стоявшая у задней колонны, почувствовала, как кулон на груди нагрелся. Она медленно подняла ладонь.

– Доброволец из задних рядов? – Келдран ухмыльнулся, заметив её. – Выходи, покажи, чему учат в глубинке.

Студенты захихикали. Ария подошла к каменному кругу в центре зала, где обычно проводились практические занятия. Её ладони вспотели.

– Сосредоточься на сердцевине, – прошептал Келдран. – Огонь рождается из эмоций.

Ария закрыла глаза, представив пламя: не ярость, как учили в деревне, а тепло очага, свет, прогоняющий тьму. На ладони возникла искра, затем шар размером с яблоко. Но он дрогнул, рассыпавшись золотыми брызгами.

– Жалкое зрелище, – раздался насмешливый голос. Кайл, высокий юноша с идеально уложенными пепельными волосами, вышел вперёд. Его голубые глаза сияли холодом. – Деревенским лучше пасти овец, а не жечь аудитории.

– Кайл, сын лорда Эрентара, – прошипела Лира Арии на ухо. – Его семья спонсирует академию. Лучше не связывайся.

Но Ария уже повернулась к нему:

– Страх – тоже эмоция. Может, вы боитесь, что кто-то без титула окажется сильнее?

Тишина повисла, как лезвие на волоске.

После занятий Ария отправилась в библиотеку – массивную башню с винтовыми лестницами, ведущими к тысячам фолиантов. Она искала книги по иллюзиям, надеясь компенсировать слабый контроль над огнём.

– Иллюзии требуют тонкости ума, – прочитала она вслух. – Мастер обмана побеждает, не нанося удара.

– Надеешься, что фокусы спасут от позора? – Кайл стоял за её спиной, опираясь на полку. – Ты даже шар огня не удержала.

– А вы даже попробовать не рискнули, – парировала Ария, не отрываясь от книги.

– Смелая мысль для плебея, – он наклонился так близко, что она почувствовала запах ментола и чернил. – Дуэль. Завтра на арене. Если, конечно, у тебя хватит смелости.

Ария знала: отказ сделает её посмешищем. Но согласие… Она вспомнила рассказы Лиры о «несчастных случаях» во время дуэлей.

– Боишься? – Кайл ухмыльнулся.

– Условия? – спросила она, стиснув зубы.

– Без ограничений. Пока один не признает поражение.

– Принимаю.

Когда он ушёл, Ария опустилась на скамью, дрожа. Кулон жёг кожу, словно предупреждая об опасности.

На следующий день арена, обычно пустующая, была полна зрителей. Даже преподаватели собрались на каменных скамьях. Кайл стоял в центре в белоснежной мантии с вышитым фамильным драконом.

– Первый ход – твой, крестьянка, – он поклонился с преувеличенной вежливостью.

Ария закрыла глаза, вспоминая прочитанное. «Иллюзия – это не ложь, а искажение реальности». Она представила, как её аура дробится, словно свет в кристалле.

– Три против одного? Нечестно, – засмеялся Кайл, когда вокруг него материализовались три копии Арии. Он взмахнул рукой, и ледяные шипы полетели в фантомов, рассыпаясь в дымке.

– Трусливые фокусы! – рыкнул он, создавая водяной смерч. Вода с рёвом устремилась к Арии, но она прыгнула в сторону, едва успев среагировать.

– Кончай прятаться! – Кайл сжал пальцы в кулак, и земля под ногами Арии вздыбилась, пытаясь схватить её каменными щупальцами.

«Огонь и иллюзия… Как соединить?» – мелькнуло у неё в голове. Внезапно кулон на груди вспыхнул. Ария ударила ладонью о землю, выпустив волну пламени, которое не обожгло, но ослепило ярче солнца. В тот момент, когда Кайл зажмурился, её иллюзии сомкнулись вокруг него, а настоящая Ария, пригнувшись, подобралась вплотную.

– Сдавайся, – прошептала она, держа огненный шар у его лица.

Тишина. Потом гул аплодисментов взорвал арену.

– Необычная тактика, – Келдран подошёл к Арии, изучая её взглядом. – Сочетать агрессию огня с хитростью иллюзий… Такое редко встретишь. Завтра приходи в мой продвинутый класс.

– Слышали?! – Лира ворвалась в толпу, обнимая Арию. – Её прозвали Фениксом! Восставшей из пепла!

Но за спиной Арии Кайл встал, сбивая пыль с мантии. Его голубые глаза горели ненавистью.

– Это не конец, – прошипел он, проходя мимо. – Ты пожалеешь, что родилась в этой дыре.

Вечером в столовой Ария сидела в одиночестве, ковыряя вилкой картофельное пюре. Шёпот окружающих вился вокруг, как осенний ветер:

– Она жульничала…

– Кулон – тёмный артефакт…

– Элиты её сожрут…

Лира плюхнулась напротив, протягивая яблоко:

– Не слушай их. Ты вписала своё имя в историю.

– Ценой войны? – Ария вздохнула, сжимая кулон.

– Иногда война – единственный путь к миру, – Лира улыбнулась криво. – Держись, Феникс.

Позже, глядя на звёзды из окна своей каморки, Ария думала о матери. «Ты сильнее, чем кажешься», – говорила та, уча её разжигать костёр в дождь. Теперь этот костёр горел в её груди. Пусть элиты ненавидят, пусть кулон хранит секреты – она доказала себе, что достойна быть здесь.

Но в тени коридоров уже собирались те, кто жаждал мести. Слухи о «запретной магии» расползались как яд. Ария не знала, что хуже – открытая ненависть Кайла или тайные кинжалы за спиной. Одно она поняла точно: её путь в академии будет усыпан не розами, а пеплом.

Ария задула свечу, но уснуть не могла. Где-то вдали завывал ветер, предвещая бурю. Она снова сжала кулон, и в темноте он слабо светился, как уголь в пепле.

– Пусть придут, – прошептала она. – Я готова.

И где-то в глубине души пламя ответило ей всплеском жара.

Вот сама Ария.

Лира – подруга Арии, простолюдинка.