Текст книги "Финальный штрих (ЛП)"
Автор книги: Элис Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
чуть дальше, и я тебе обо всём расскажу. Давай дадим нашим дамам возможность
обустроиться.
– Да, да, конечно. Кэролайн, ты не против? – спросил Саймон, всё ещё не веря своим
глазам.
– Конечно, иди. Джиллиан привезла мне кое-какие вещи, одежду и всё такое. Мы с ней
немного поболтаем, а потом все вместе отправимся в главное здание на ужин. Как тебе такой
план? – я перегнулась через перила крыльца и наклонилась поцеловать его разок, может даже
два.
– Звучит просто замечательно. Ты знала, что они приедут?
– Да, – я ещё раз поцеловала его. – Это сюрприз.
– Временами ты невозможная, ты знаешь об этом?
– Знаю, – я кивнула, затем развернула его. – Пойди пока развлекись с Бенджамином.
Скоро увидимся.
И они с Бенджамином удалились. Я повернулась к Джиллиан.
– Спасибо вам огромное, что приехали.
– Не за что. Я всегда хотела посетить эту часть мира. А Бенджамин просто места себе
не находил, от осознания того, что он не рядом с Саймоном, – она переплела пальцы наших
рук и провела меня внутрь бунгало. Она протянула мне небольшой чемодан, который я
оставила дома.
– Ты его привезла? – спросила я, расстёгивая сумку.
– Да, – кивнула она и стала наблюдать, как я принялась доставать из чемодана длинное
струящееся платье. Длинное струящееся белое платье.
– Оно прекрасно.
٭٭٭
Час спустя Саймон и Бенджамин вышли из бунгало и увидели, что мы с Джиллиан уже
ждём их на крыльце.
– Эй, где это вы…О, выглядишь божественно, – присвистнул Саймон. Я стояла прямо
перед ним в белом платье. Поблагодарив его за комплимент, я взяла его за руку. Мы пошли
вдоль кромки воды, оставив наших друзей позади.
– Что происходит? Мы отправимся на ужин без них?
– Нет, – ответила я, смотря вперёд, где уже виднелись зажжённые свечи и несколько
бамбуковых факелов. – Я бы хотела поговорить с тобой до того, как они к нам
присоединяться.
– Кэролайн, что случилось? – спросил он, одарив меня изучающим взглядом.
– Я купила это платье в прошлом году в Мендосино, когда ездила в гости к Вив. Я уже
возвращалась домой, но остановившись на светофоре, увидела его в витрине магазина на
противоположной стороне улицы. Я не могла оторвать от него взгляд. У меня не было повода
и причин его покупать, но я сделала это, сняв его прямо с манекена. Оно было не моего
размера. Мне пришлось обратиться к портнихе, чтобы она его удлинила, на мой рост оно
было коротким. Портниха сказала, что платье винтажное, оно было пошито в 1930-е годы.
– На тебе оно смотрится просто изумительно, – сказал он, удерживая меня на
расстоянии вытянутой руки, чтобы получше меня рассмотреть. – Давай-ка, покружись.
Я рассмеялась и покружилась. Платье было цвета слоновой кости, лиф был украшен
старинным кружевом, тонкое кружево также покрывало и всю юбку. Это платье было
создано для неторопливых прогулок по городу или по саду, скорее всего его носили с
чулками и туфлями на шнуровке. На моих ногах отсутствовала обувь. И вот прямо так,
будучи босиком, я снова потянула его за руку, и мы продолжили наш путь по песчаной
тропинке.
– Когда Бенджамин сказал, что с тобой что-то случилось, я переключилась в состояние
справиться с проблемой любым путём. Я ни о чём другом и думать не могла, только бы
поскорее добраться к тебе. То, что ты был так далеко, а я не знала, что на самом деле с тобой
произошло и как тебе помочь. Я не знаю, как передать словами то, что я чувствовала. Что
человек, которого я люблю больше всего на свете, может уйти навсегда. – Я остановилась,
когда каменистую дорожку сменил песок. – Но мне не пришлось выражать свои чувства
словами, потому что ты знал, какого это.
Тревога отразилась на его лице, он сжал обе мои руки.
– Кэролайн, мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это.
– Нет, нет. На самом деле, я в порядке, – я обернула его руки вокруг своей талии. – В
самолёте у меня было много времени, чтобы побыть наедине с самой собой и обо всём
подумать. Единственное, о чём я думала, это о тебе, о нас, о том, как сильно я тебя люблю. –
Теперь я вела его спиной вперёд. – Было ещё кое-что, о чём я думала.
– И о чём же? – спросил он, удивлённо приподняв бровь.
– О чесночной пене, – ответила я и развернула его лицом к пляжу.
Люблю я, когда Долбёжник лишается дара речи.
Пляж был усыпан сотнями свечей, свет, излучаемый бамбуковыми факелами, плясал
повсюду. Бумажные летающие фонарики переливались оттенками лилового, индиго,
изумруда, рубина и развевались на ветру. Вечерние волны лениво бились о берег. Вдалеке
уже были видны очертания восходящей луны над бухтой Халонг, над её многолетними
островами и вершинами холмов, покрытых мхами, которые заволокла дымка тумана. А перед
нами был проход, в конце которого нас ожидали Джиллиан и Бенджамин, и ещё один
человек, вьетнамский эквивалент мирового судьи.
– Женись на мне, Саймон. Женись прямо здесь и сейчас, без всякой лишней мишуры.
Женись на мне, и этому свидетелями будет лишь пара наших друзей. Ни родителей, ни
коллег по работе, ни клиентов, никакой приправленной перцем чепухи, только ты, я и звёзды.
Я провела ночь в кабинке самолёта, размышляя, смогу ли снова оказаться под взглядом твоих
глаз. И я дала себе слово, что если ты снова будешь на меня смотреть, я хочу быть никем
иным, только твоей женой. И я вообще не вижу смысла в пышной свадьбе, если ты не
сможешь на ней насладиться чесночной пеной, которая, к твоему сведению, дожидается тебя
в главном здании, на том, что я, надеюсь, станет твоим свадебным ужином, на гигантских
креветках. Я хочу тебя, только тебя, на всю оставшуюся жизнь, – мой голос дрожал, но
коленки не подвели. – Саймон, женись на мне.
Он молчал, но один уголок его губ приподнялся, пока он осматривал всю эту
развернувшуюся перед ним сказочную красоту. Это было именно тем, чего бы мы оба хотели
в этот важный для нас день.
– Можно один вопрос? – он поднёс наши руки к губам и поцеловал мой пальчик как
раз под помолвочным кольцом.
– Валяй.
– Что же такое произошло той ночью в кабинке самолёта?
– Ты серьёзно? Я спрашиваю тебя, женишься ли ты на мне, а тебя вот что интересует.
– По сути, я первый сделал тебе предложение. Давай никогда не будем об этом
забывать.
– Принято к сведению.
– Можно ещё вопрос?
– Только один, потом я жду ответа.
– Это хотя бы легально?
Я рассмеялась, а потом притянула его для поцелуя.
– Даже и близко нет. Это только для нас.
– Ты осознаёшь, что я буду принадлежать тебе, Девушка в Розовой Ночнушке?
– Значит, ты согласен?
– Конечно, согласен. Давай поженимся, – прошептал он и закинул мои руки себе на
плечи. – Только осторожно с ребром!
– Чёрт побери! – воскликнула я, потом услышала. Как Бенджамин прочистил горло. –
Проклятье, я только что выругалась на собственной свадьбе. Проклятье, уже дважды.
– Уже трижды.
– Давай, Долбёжник.
После этих слов мы с Долбёжником прошли по проходу, произнесли простые клятвы,
пообещали друг другу то, чего желали и поцеловались под звёздами. На обратном пути дали
“пять” нашим свидетелям. Отрезали верёвочки у около пятидесяти бумажных летающих
фонариков и отпустили их к звёздам. А затем отправились за чесночной пеной.
Потому что мой муж хотел именно этого.
Позже этой же ночью в постели новобрачных…
– Да-да, потрясающе. Только не останавливайся, пожалуйста, только не
останавливайся. Да-да, вот здесь, и здесь. Это…о-о.
– Сколько их уже?
– Я потерял счёт.
– Вот этот довольно большой.
– Я чувствую. Боже, как хорошо…ещё…ещё…ещё…
– Такими темпами каламиновый лосьон скоро закончится.
Есть кое-что в проведении свадьбы на открытом воздухе в тропиках – москиты,
огромные сволочи. Мы провели свою первую брачную ночь, почёсывая укусы друг друга, и
втирая лошадиные дозы каламинового лосьона. И так как Саймон всё ещё был в списке
нетрудоспособных единиц для интимных утех, мы страдали, чесались и смотрели Балбесов с
субтитрами.
Это была самая лучшая в мире первая брачная ночь.
٭٭٭
– Кэролайн, берёшь ли ты Саймона в законные мужья, и будешь любить его в
богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?
– Да.
– А ты, Саймон, берёшь ли Кэролайн в законные жёны, и будешь любить её в
богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?
– Да.
Вот так мы сделали всё официально. Мы пригласили наших лучших друзей и
ближайших родственников в наш дом в Саусалито, и судью, для которого я делала проект по
реконструкции. Саймон был в джинсах, я – в сарафане. Мы поженились во второй раз в
соответствии с законом Соединённых Штатов Америки. Были ли мои родители расстроены,
что не могли устроить мне показушную свадьбу, которую планировали? Может совсем чуть-
чуть, но, в конце концов они нас поняли. И Мими, и София тоже смирились с тем, что мы
рассказали о нашей вьетнамской свадьбе, только когда приехали домой.
Наша официальная свадьба состоялась в тот же день, как и было намечено ранее. Мы
на две трети сократили список гостей и, не считая друзей Саймона из Пенсильвании и
пожилой пары Уайтов, его соседей по отчиму дому, все остальные были местными, по
крайней мере, из Северной Каролины. На нашей свадьбе также присутствовали Вив, Кларк и
их малыш Уилл, хорошенький как куколка, в боди-смокинге. Хлоя и Лукас тоже были среди
гостей, они гостили у Софии и Нила. И представляете, Хлоя и Лукас – двоюродные брат и
сестра. Как такое вообще возможно? Такое чувство, что все эти люди состоят в родстве с
Долбёжником. Я была очень рада, что они все собрались здесь, в этот очень важный для нас
день, который проходил в очень непринуждённой обстановке. Потому что кружева и вуали
не составляют основу праздника – свадьбы, свадьба – это, когда два человека говорят друг
другу “да”, тем самым связывая свои жизни вместе, а их друзья и родственники находятся
рядом, чтобы это отпраздновать. Мы приготовили барбекю, открыли вино и холодное пиво,
установили импровизированное кафе-мороженое, где можно приготовить молочные коктейли
и пломбир с сиропом, и устроили вечеринку. Мы вытащили старый проигрыватель Саймона
на террасу, он что-то сотворил с колонками и звуки джаза наполнили воздух в Саусалито.
Вместо того чтобы заказать свадебный торт, я целых два дня провела на кухне с
мамой, девочками, моими тётями и двоюродными сёстрами. Мы готовили противень за
противнем знаменитых Скандальных Брауни по рецепту Ины Гартен. Она могла бы нами
гордиться. Но специально для Саймона я приготовила яблочный пирог, который он
использовал по назначению свадебного торта и перепачкал им всё моё лицо. На нашей
свадьбе свадебный пирог был очень уместен.
Я, Мими и София сидели на скамейке на краю нашего участка, поедали брауни и
наблюдали за игрой наших мужчин, Бенджамина и друзьями Саймона из старшей школы в
фрисби. Я держала Мери-Джейн на руках, пока меня не сменила София, потому как кое-кто
проголодался.
– Не такой я представляла себе твою свадьбу, Кэролайн, – сказала София оголяя
грудь. – Но она получилась очень весёлой.
– Весёлую я беру себе. Пышную и роскошную оставляю тебе, – ответила я. – Как твоя
работа по организации свадеб? – я обратилась к Мими.
– Всё идет просто замечательно! Моя стопка журналов растёт не по дням, а по часам, –
ответила она. Мими всерьёз задумалась об открытии ещё одного дела, и она вполне могла
воплотить эту идею в жизнь. Ведь она чертовски в этом хороша.
– Говоря о журналах, у меня скопилось много фотографий, которые я бы хотела
показать тебе, София. Я уже несколько недель занимаюсь вырезкой интересных статей и
фотографий из журналов. Ты знала, что у Грейс Шеридан [героиня романа Неопознанная
Рыжая Элис Клейтон] такой же цвет волос и длина, как у тебя? Её волосы чуть более
вьющиеся, не считая этого, они практически идентичны.
– А кто такая Грейс Шеридан? – спросила София, и мы с Мими уставились на неё с
удивлением.
– Ты её совершенно точно знаешь, – сказала я, в неверии энергично качая головой. –
Она работает на телешоу.
– Я действительно её не знаю. Теперь я смотрю только эфиры Нила и Улицу Сезам. У
меня каша в голове, – ответила София, отзеркалив моё вращательное движение головы.
– Всё с тобой понятно, – вставила Мими. – Она – девушка Джека Гамильтона. Ну, ты
знаешь…
– Этого британца? О, теперь я определённо в теме. Он такой сексуальный, просто
охренеть можно. Нам обязательно стоит пойти на новую серию Времени, как только она
выйдет. Оставим наших мальчиков с Мэри-Джейн, а сами пойдём и проведём время в
компании сексуального уроженца Британии, – София заговорщицки подмигнула, придумав
план для нашей девичьей встречи.
– Да, да, она с Джеком Гамильтоном, но что ещё более важно, у неё прекрасные
волосы, и как раз твоего оттенка. Так вот, я наткнулась на её фотографию, где она
дефилирует на красной ковровой дорожке…
София снова перебила Мими, не в силах себя контролировать.
– … под руку с Джеком Гамильтоном? О-ох! Чёрт возьми, мне это нравится. Помните,
все только и говорили о том, кто же та таинственная незнакомка, с которой он встречается.
– Подожди, мы же говорим о причёске. Послушай, я нашла просто потрясающую
высокую причёску…
– Отбросим всё, давайте лучше поговорим о причёске Джека Гамильтона. Его волосы
всегда так уложены, будто он только что был хорошо оттрахан, вы понимаете, о чём я? Я вот
подумала, может они делают это прямо в лимузине, пока едут к месту проведения…
– Прекрати, просто прекрати. Мы сейчас говорим о свадебных причёсках, чёрт побери,
и…
Я медленно наслаждалась пивом и слушала лишь в пол уха жаркий спор Софии и
Мими о том, какая причёска лучше: высоко собранные волосы или распущенные, потому как
из колонок полились звуки музыки Глена Миллера, и буквально через считанные секунды
Саймон возник передо мной.
– Миссис Паркер? – он протянул мне руку.
– Мистер Рейнольдс? – моргнув, я встала. – Девочки, пока.
– Пока, – произнесли они одновременно, а я проследовала за моим мужем на
импровизированный танцпол. Взяв некоторые идеи с нашей первой, хотя и не совсем
легальной церемонии, мы развесили переносные фонари по всему заднему дворику, привезя
кусочек сказки с собой из бухты Халонг.
– Ты счастлива? – спросил Саймон, кружа меня на плитке веранды.
– В экстазе. А ты?
– О, да. Особенно с тех пор, как сегодня утром мой лечащий врач поведал мне
прекрасные новости.
– Серьёзно?
– Да, малышка. Мне дали зелёный свет, – прошептал он, ещё теснее прижимая меня к
себе. О боже, он не лгал.
– О, что это, – пробормотала я, украдкой дотронувшись рукой к твердыне,
прижимающейся к моему бедру. – Хм. Вау. Ты, ты очень твёрдый.
– Да? Ой, это бутылочка в моём кармане, – рассмеялся он, и достал стеклянную
бутылочку из кармана брюк. Слава тебе господи. Она была не только пугающе твёрдой, но
и… как сказать…более мелкой, что ли, чем Саймон.
– Зачем ты носишь с собой бутылку?
– Я хотел собрать немного земли, может вон там, на краю танцпола, и мы поставим эту
бутылочку рядом с остальными. Я понимаю, это не песок, но эта земля будет напоминать нам
об этом дне.
Я улыбнулась и подтвердила, что это замечательная идея. Много лет назад Саймон
завёл традицию коллекционировать песок с пляжей тех мест, в которых он бывал, песок он
хранил в подписанных бутылочках, которые потом ставил на узкой полочке. Вторую такую
же мы заполняли бутылочками с песком тех мест, в которых побывали вдвоём. Я привезла
песок с пляжа во Вьетнаме, на котором мы поженились, я была тронута тем, что он захотел
увековечить и эту ночь. Но, возвращаясь к содержимому его брюк…
– Возвращаясь к тому, к чему этот вечер может привести, – сказала я, подкрепив свои
слова тараном моих бёдер в его. Он определённо больше той бутылочки. – Как думаешь, у
нас получится всех быстренько выпроводить? – в этой шутке была лишь доля шутки.
– Думается мне, что как только рёбрышки будут на исходе, они свалят.
– Это так благородно с нашей стороны подавать рёбрышки на собственной свадьбе.
– И картофельный салат, как ты могла про него забыть.
– И пирог.
– Пирог был просто замечательный. Никогда не прекращай готовить его для меня.
Чёрт побери, нам следовало добавить это в наши клятвы, – он наклонил меня хихикающую
низко-низко и прямо там, посреди нашего собственного заднего дворика, в окружении самых
близких людей, он поцеловал меня, мой муж.
٭٭٭
– Какой бардак.
– Я тут подумал, кто-то из гостей мог бы подарить нам на свадьбу свои услуги по
уборке после праздника, – простонал Саймон, оценивая ущерб, нанесённый кухне.
– Не думаю, что у нас был такой пункт в списке подарков, малыш, – грустно отметила
я, похлопав его по плечу по пути в столовую, которая всё ещё была центром скопления
свадебных подарков. – Но у нас имеется самая последняя модель погружного блендера,
электрические кухонные ножи и … А это ещё что такое? – спросила я, подняв белую
коробку.
– Это Мистер Бекон, – гордо произнёс Саймон.
– Кто мистер бекон?
– Он в этой коробке, Мистер Бекон, в нём готовят бекон.
– Я уже это поняла. А как его готовить-то? – все представители кошачьих собрались в
столовой, кто на столе, кто под столом. Они прекрасно знали слово “бекон”. Они понимали
слово “бекон”. Они любили бекон.
– Всё очень просто, с его помощью можно готовить бекон в микроволновке. Ты
можешь запечь бекон в этой ёмкости в форме небольшого пирога. Теперь у тебя появилась
такая кухонная принадлежность, в которой можно запекать бекон и не только.
– Кто, чёрт возьми, нам подарил эту штуковину?
– Тревор и Меган.
– Не может быть. Это никак не может быть Меган. Бывшая сотрудница канала Food
Network, подарила нам это на свадьбу?
– На самом деле у них было два подарка. Они подарили нам ещё и белые
сервировочные блюда, которые для свадьбы тебе пришлось взять напрокат в Williams-
Sonoma (компания по розничной торговле кухонными принадлежностями, главный офис
находится в Сан-Франциско).
– Вот умнички, – похвалила я, и ещё раз взглянула на коробку, которую Саймон
бережно держал в руках. – Тревор, должно быть, расстроился, что пришлось расстаться с
Мистером Беконом.
– Давай, продолжай смеяться над моим Мистером Беконом. Но это всё равно не решит
проблему беспорядка.
– Как насчёт вечеринки в честь окончания свадебной вечеринки? Мы могли бы снова
пригласить всех по списку и привлечь их к уборке. Мы же не должны проводить свой
медовый месяц, занимаясь такими вещами, – предложила я, а глаза Саймона так и зажглись.
– Да, и почему это мы в свою брачную ночь говорим о беконе?
– Ну, вообще-то это ты…
Меня заставил замолчать поцелуй Саймона, который в два шага пересёк кухню,
крепко прижал меня к себе, обрушил свои губы на мои. Это мгновенно меня распалило.
– Ты уверен? – спросила я, задыхаясь, потому как своим поцелуем он выбил весь
воздух из моих лёгких.
– Ты, наверное, шутишь, – его голос был хриплым и до невозможности сексуальным,
его поцелуи проследовали от линии моего подбородка к шее. Как только его губы опустились
ниже, я пропала. – Я уже и так лишился полноценной брачной ночи. Вторую я не упущу.
– Только давай будем делать это медленно, – настояла я, пока он двигал меня спиной
вперёд в направлении спальни. Даже если доктор и дал добро, это не значило, что мы не
должны быть осмотрительными.
– Я люблю медленно, – пробормотал он, взяв меня за ягодицы.
– Ты же помнишь, с медленного мы начинали… – я ахнула, когда его губы добрались
до моего особо чувствительного местечка за ушком. Теперь мы уже поднимались по
ступенькам, на ходу выключая везде свет и целуясь, как подростки.
– Я помню всё несколько иначе, – сказал он, снова развернув меня к себе лицом, также
мы шли по коридору первого этажа. Его руки обнимали меня за талию. А губы дразнили
ушко, от чего я тихонько хихикала. Я была немного под хмельком от пива, но не настолько,
чтобы сносить предметы на своём пути.
– Так и было, мы продвигались медленно, сначала были друзьями, на самом деле не
долго, – напомнила я ему, остановившись у входа в нашу спальню. Я облокотилась о дверной
проём и загородила для него вход.
– Я говорю не о том, как мы были друзьями. Я говорю о том, как это случилось в
первый раз, – он ущипнул меня за мочку уха. Если говорить более точно, за то, что на ней
было надето, а именно его свадебный подарок.
Проснувшись утром, в день нашей свадьбы, на подушке, где обычно спал Саймон, я
обнаружила маленькую коробочку. Я слышала, что он чистил зубы в ванной. Я оглянулась,
пытаясь понять, что он замышлял. Мы уже чувствовали и осознавали себя женатой парой с
того вечера во Вьетнаме, поэтому для нас было неактуально выражение “что жених не может
видеть невесту”. Я хотела, чтобы мы спали рядышком, в нашей постели.
– Что это? – спросила я, снова откинувшись на подушки, дёрнув на себя одеяло.
– Кофтолямойнефы, – получила я в ответ.
– Малыш, я подожду, пока ты сплюнешь, – последовал мой ответ.
Он сплюнул и присоединился ко мне на кровати.
– Кое-что для моей невесты, – повторил он.
– Но я думала. Что мы не будем дарить друг другу подарков, – запротестовала я. Мы
уже обсуждали это ранее и решили, что не будем делать друг другу никаких особых
подарков.
– Невеста, замолчите и откройте, – проинструктировал он, и я сделала, как мне было
сказано.
Синие.
Сверкающие.
Охренительные.
Серьги.
Серьги-подвески, усыпанные бриллиантами и сапфирами цвета его глаз. Сапфиры в
виде капелек держались на изысканно сделанном основании, инкрустированном
бриллиантами.
– Саймон, что это? – спросила я, едва дыша, моя рука дрожала.
– Я подумал, подарок должен быть умудрённым временем, они такие, чем-то новым,
для тебя они новые, конечно же, синим, тут всё понятно, технически не заимствованным –
теперь они твои.
– От кого? – прошептала я, уже зная ответ.
– От моей мамы, – ответил он, а мои глаза наполнились слезами.
– Как я могу любить тебя ещё сильнее? – я притянула его к себе для сладкого поцелуя.
– Они тебе понравились?
– Я их обожаю.
Я быстренько надела их и носила весь день. И вот в настоящий момент я стояла в
дверях нашей спальни, а Долбёжник дразнил моё ушко.
– Насколько я помню, ты ненавидела меня в нашу первую встречу, – сказал он,
переключившись с ушка на шею, приподняв мои волосы вверх.
– Я не ненавидела тебя, но уж точно не была твоей самой преданной фанаткой, –
ответила я, вспомнив, как он открыл дверь после того, как я беспощадно барабанила по ней. –
Я была лишена сна.
– Малышка, ты была лишена не только сна, – он носом водил по моему плечу. Его
руки легли на ткань моего платья, собрав её и обнажив бёдра. – Вот этого ты точно была
лишена, – его рука легла прямо между моих ног. Моё тело тут же откликнулось, оно
поступало так всегда.
– Согласна, всё обстояло именно так, – я запустила руки в его густые чёрные волосы и
пропустила их сквозь пальцы. – Но ты вернул всё на свои места.
– Мы сделали это вместе, – напомнил он и втолкнул меня в спальню.
– Мы. Мне нравится “мы”, – простонала я и почувствовала, как колени подогнулись от
соприкосновения с кроватью.
С тех пор как мы вместе, мы с Саймоном никогда так долго не воздерживались от
секса. И как только его руки прикоснулись ко мне, моё тело ожило. Я дёрнула его джинсы
вниз, он рванул моё платье. Я избавила его от обуви, он меня от лифчика. Его руки легли на
мою грудь, налившуюся и тяжёлую. Зубами он спустил мою подвязку вниз по ногам,
оставляя на своём пути поцелуи.
Когда же мы окончательно разделись, и дышали с трудом, я задом вскарабкалась на
кровать и придвинулась к изголовью.
– Куда это ты собралась, сладкая Кэролайн? – спросил он, заползая на кровать, чтобы
подобраться ко мне.
– Я хотела схватиться вот за это, – усмехнулась я, выгнув бровь и спину, и руками
схватившись за железное изголовье кровати.
– Это моя девочка.
Он накрыл меня своим твёрдым телом, а я обернула ноги вокруг его талии.
– Саймон, я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, – я откинула его волосы назад,
руками обняла его лицо. Он смотрел на меня сверху.
– Я тоже люблю тебя, миссис Паркер.
Он вошёл в меня. Наши тела были созданы уникально и идеально подходили друг
другу, помнили друг друга, двигались в унисон. На какое-то мгновение он полностью застыл,
ощущая, как я обнимаю, обволакиваю его везде.
– Боже, как же я по тебе скучал, – простонал он, его голос звучал натянуто из-за того,
что он сдерживался, двигался медленно, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.
٭٭٭
Но в ту, уже вторую, нашу брачную ночь мы вкусили всю прелесть движений
чрезвычайно медленных, точных и очень эффективных. Едва уловимые движения, сладкий
пот, стекающий по нашим движущимся в медленном танце телам, и, наконец, оргазм,
захлестнувший нас обоих.
Это было бесшумно.
Медленно, так сладко, идеально.
Это было романтично, изумительно, и, впервые, будучи официально мужем и женой.
А что касаемо второго раза…
Саймон ничего не смог с собой поделать, он снова был самим собой: неистовые
толчки бёдер, крепкая хватка рук, укусы, облизывание, посасывание. Скрутив мои руки, он
снова подвёл меня толчками к изголовью кровати.
– И ты, правда, думаешь, что сможешь долго сдерживать себя, Девушка в Розовой
Ночнушке?
Он был прав, долго я не подержалась.
Тук.
– О, боже!
Тук. Тук.
– О, боже!
Господи, как я люблю этого мужчину.
И буду любить всю свою жизнь, наши жизни, потому что Долбёжник единственный
человек в целом мире, который может сделать меня счастливой.
…
…
…
Кхе-кхе.
Эпилог
Я слышал, как Кормилица и Здоровяк жаловались на беспорядок. Я же совершенно не
видел никакой необходимости в наведении порядка. После того, как мне пришлось без конца
слышать слово “бекон”, “бекон”, “бекон”, они просто беспощадно дразнили меня, в качестве
компенсации могли бы дать мне возможность полакомиться оставшимися после праздника
рёбрышками и остальными закусками.
Я всё же нашёл блюдо, изобилующее вкусняшками и просигнализировал девочкам,
что отыскал всё необходимое для пирушки. Я, по натуре своей был таков: всегда забочусь о
своих близких, особенно, если речь идёт о моих девочках. За то, что я предоставил им право
на проживание в моём доме, и мою защиту от постоянных источников опасности (пылесос,
мусоровоз), трио моих девочек ухаживает и ублажает меня, если вы понимаете, о чём я.
Пока внимание моих дам было целиком и полностью приковано к празднику живота, я
снова вернулся к своей прежней исследовательско-разрушительной миссии. Обычно я
избегаю мусорные вёдра, так как в пустую потратил годы своей юности на преследование
ватных палочек и шариков. Ничего путного из этих бесполезных, пусть и забавных погонь не
вышло. Но сегодня кое-что привлекло моё внимание в одной из комнат наверху, в той,
которую Кормилица и Здоровяк использовали для удаления естественных нужд.
Я очень аккуратно пробрался по их спящим телам, они ещё не совсем крепко спали.
Сегодня весь день лицо Здоровяка не покидало выражение, которое говорило о том, что
Кормилица будет мяукать от удовольствия всю ночь. Но для меня это уже было не так важно,
меня ожидал улов покрупнее. Мм-м.
Проникнув в маленькую комнату для удаления естественных нужд, я незамедлительно
направился к мусорному ведру, которое с изысканной грацией опрокинул, рассыпав
содержимое по всему полу. Среди бумажных салфеток, пустой баночки из-под салфеток и
окаянного ватного шарика (на который я потратил двадцать минут времени, а он всё равно
умудрился от меня улизнуть), я наткнулся на очень любопытную вещицу. Коробка была
пустой, за исключением лишь какой-то палочки. Коробка была тщательно замотана в
туалетную бумагу, предположительно, чтобы сбить меня с толку. Палочка, в свою очередь,
была довольно тяжёлой и прикольно болталась у меня во рту. Она классно подойдёт для игры
в хоккей. Крепко сжимая плоский кончик палочки, я отправился в спальню и тихо запрыгнул
на кровать. Пробираясь сквозь пятки, колени, локти, руки, я удобно устроился между
Здоровяком и Кормилицей. Конечно же, я не забыл свою хоккейную клюшку, поиграю с ней
позже, а пока – сон.
Это был длинный день. Я был на ногах уже битый час, и мои глаза слипались. Я ещё
раз осмотрел палочку и заметил, что на другом конце был какой-то интересный символ, две
полоски. Оставив эту загадку на потом, я вытянул лапы, удостоверившись, что касаюсь обоих
людей. Кажется, это их успокаивало, а ведь моей второй работой было всегда делать так,
чтобы им было комфортно.
Я почувствовал, как Здоровяк зашевелился, лучше бы мне заснуть до того, как он
полностью проснётся и начнёт тормошить Кормилицу.
Закрыв глаза, блаженный, счастливый, удовлетворённый, я тут же уснул. Мне снились
рёбрышки, подаваемые мне каждый день…
٭٭٭
– Что это, чёрт возьми, такое, Клайв? Что ты притащил в кровать…ой.
– Что там, Кэролайн? – поинтересовался Здоровяк.
Последовала длинная пауза.
– Кэролайн? Ты не хочешь мне ничего рассказать?
Последовала ещё более длинная пауза.
– Ну, Саймон, это будет довольно занимательная история…
