Текст книги "В плену страсти"
Автор книги: Элис Детли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– А ты подумай над этим хорошенько, – вкрадчиво проговорил Герберт. – А потом спроси себя почему?
– В толк не возьму, о чем вы?
– В самом деле? – Герберт вскочил, задев увесистую папку. – Так я расскажу тебе, кто несет ответственность за то, что я не в силах сосредоточиться на работе. Ты, и только ты!
– Я? – негодующе отозвалась Бетани.
– Надо же, как вырядилась для офиса!
Герберт жадно пожирал глазами ее высокую грудь.
– А что не так с моим нарядом?
– Все не так! – воскликнул он, помимо воли любуясь стройной талией и плавным изгибом бедер. Тут Герберт вспомнил, чем они занимались в воскресенье примерно в это же время, и едва устоял на ногах: страсть, желание и досада слились воедино и нанесли сокрушающий удар по его мнимому спокойствию. – Все так! – рявкнул он, поразмыслив.
– Значит, все так и в то же время все не так, – понимающе кивнула Бетани.
Теперь Герберт возвышался над ее рабочим столом, его лицо искажала ярость. Однако Бетани неожиданно почувствовала, как по телу пробежали мурашки, а соски ее затвердели.
Должно быть, Герберт тоже это заметил. Он резко обошел стол и рывком поставил ее на ноги – так поступают мужчины в фильмах, но не в реальной жизни. Причем мужчины, пробывшие вдали от женщины лет этак пять.
– Герберт…
– Герберт! – передразнил он, приникая к ее губам яростно и пылко – никогда еще он не целовал женщину так горячо, страстно и самозабвенно.
Груди Бетани налились еще до того, как их коснулись жадные пальцы, и она едва не потеряла сознание от восторга. Губы приоткрылись навстречу свирепому натиску его поцелуя, по телу разлилось неизъяснимое блаженство. О Господи, к чему все это приведет?
По правде говоря, ответ Бетани знала заранее. Если, конечно, кто-то из них не вспомнит о здравом смысле.
– Герберт, пожалуйста!
– Тебе вовсе незачем меня умолять, – лихорадочно зашептал он. – Я сам хочу того же.
– Г-герберт…
Но то, что задумывалось как протест, прозвучало страстным призывом, тем более что в это самое мгновение Герберт приподнял ей юбку и дерзкая ладонь властно легла на ее бедро. Бетани затрепетала от наслаждения.
– Нравится? – прошептал он. Рот молодой женщины приоткрылся, дразнящий кончик язычка скользнул по нижней губе. Герберт провел большим пальцем по прохладной, атласной коже, и ресницы ее, затрепетав, точно крылья бабочки, покорно опустились. – О да, вижу, что нравится!
В ее фантазиях Герберт рванул вниз молнию и овладел ею, Бетани, прямо тут же, в офисе. Но быть того не могло, чтобы фантазии сопровождались столь реалистичным звуковым оформлением!
Она открыла глаза: нет, никакие это не фантазии! Герберт и впрямь расстегнул молнию на брюках и укладывал ее на стол, явно собираясь…
– Герберт! – воскликнула она, облизнув пересохшие губы, и в воздухе, словно осенние листья, закружились листы бумаги.
– Вижу, в любовной беседе тебе нет равных. Диалог у нас получается очень… содержательный!
Голос Герберта дрожал от возбуждения. И Бетани, видя его мужскую мощь во всем ее великолепии, поняла, что умрет, если не получит своего.
– Повтори мое имя! – заклинал он, стягивая с Бетани трусики. Герберт уже не сознавал, где находится, и напрочь позабыл об окружающем мире в ослеплении первобытного, стихийного желания овладеть этой женщиной. – Ну же, повтори еще раз!
Срывающимся голосом Бетани произнесла заветные несколько слогов – и он рывком подался вперед. Но если Герберт обезумел, то и молодой женщиной вдруг овладело исступление. Она судорожно обняла его за шею – так утопающий хватается за протянутую руку, – и каждый долгий, размеренный толчок приводил ее все в большее неистовство.
Хью был респектабельным любовником. Он занимался сексом только под Одеялом, под защитой темноты. И никогда – при свете дня. А сейчас – страшно подумать…
– О, Герберт, – всхлипывала она по мере того, как ритм учащался. – Да! Да! Да!!!
Сжимая ладонями ее ягодицы, Герберт входил все глубже и глубже, пока оба не рухнули на стол – измученные и обессиленные.
И в это самое мгновение зазвонил телефон.
11
Бетани ни разу в своей жизни не испытывала такого унижения, как в последующие несколько часов.
Сначала им обоим пришлось слезть со стола и привести в порядок одежду. Но худшее ждало впереди. Интересно, что может быть постыднее, чем, краснея, как маков цвет, разыскивать трусики среди разлетевшихся бумаг? А потом еще в довершение «удовольствия» собственный босс извлек искомый предмет откуда-то из-под стола и демонстративно предъявил владелице.
– Ты не их потеряла?
– Да у тебя просто талант отыскивать интимные предметы женского туалета! – мстительно проговорила Бетани, вспоминая нижнее белье Даньелл.
И тут, словно выбрав самый неподходящий момент, в дверь постучали.
– Не входите! – пискнула Бетани.
Она услышала приглушенные перешептывания и с ужасом представила, о чем могла идти речь за дверью. А ведь они даже запереться не подумали!
– Любой мог войти и застать нас в таком виде!
Герберт недоверчиво покачал головой, застегивая ремень и гадая, не спятил ли он. Неужто он в самом деле только что занимался любовью с секретаршей на рабочем столе в офисе?
– А то я не знаю! – рявкнул он, вернулся к столу, собрал рассыпанные папки и с грохотом водрузил их на место.
Жест столь драматический совершенно не вязался с образом невозмутимого, рассудочного босса. А всему виной была Бетани… черт бы ее подрал!
– Я не могу здесь оставаться, – тяжело вздохнул Герберт. – Пойду пройдусь. Когда вернусь, не знаю.
Охваченный нетерпением уйти, исчезнуть, раствориться в воздухе, он едва не сорвал дверь с петель… и застыл на пороге как вкопанный. Прямо перед ним красовался роскошный букет. Герберт наклонился и извлек из цветов белый с позолотой конвертик, на котором значилось одно-единственное слово: «Бетани».
– Это еще от кого? – прорычал он негодующе. Бетани решительно выхватила конверт и прижала цветы к груди.
– Так тебе все и скажи! – ехидно отозвалась она, хотя сама не подозревала, кто бы мог прислать ей такой замечательный подарок.
Но в качестве отвлекающего средства цветы оказались как нельзя более кстати. Едва Герберт ушел, Бетани дрожащими пальцами вскрыла конверт. Внутри лежала записка.
Большое спасибо за разумный совет. Я ваш должник. С любовью, Ронни.
Цветы – голубые и синие, точно летнее небо, – благоухали на весь офис, но Бетани так и не воздала им должное. Она поставила их в вазу, надеясь, что Герберт станет ее допрашивать. Однако в тот день босс в офис так и не вернулся, поэтому Бетани забрала букет домой и продемонстрировала соседке. Джилл восхищенно захлопала в ладоши.
– Ронни Коннолли дарит тебе цветы, а ты все грустишь? Не понимаю я тебя, Бетани…
– Да я сама себя не понимаю, – убито посетовала молодая женщина.
На следующий утро Герберт на два дня улетал в Швецию. И перед самым его отъездом между ним и Бетани состоялся до крайности неприятный разговор.
– Такси прибудет в десять, – сообщила секретарша, недоумевая, отчего босс выглядит настолько измученным и понурым.
– Спасибо.
– Билеты и прочие документы в этом конверте.
Герберт неловко принял конверт из ее рук, точно бомбу замедленного действия, стараясь не встречаться с секретаршей взглядом.
– Спасибо еще раз.
– Кажется, это все.
– Да. – Герберт вздохнул. – Бетани…
– Прошу тебя, не надо, – ледяным тоном проговорила она, предвидя поток оправданий. – Терпеть не могу сочувствия!
– Нам попросту не удастся вести себя так, словно ничего не произошло.
– Естественно, – возразила молодая женщина. – Ты то и дело пропадаешь где-то. За сегодняшний день мы с тобой едва ли парой фраз перемолвились. И все равно атмосфера в офисе царит как на Северном полюсе.
– Знаю, – кивнул Герберт.
Наступила томительная пауза. Исключить Бетани из своей жизни оказалось далеко не просто. Герберт тяжело вздохнул. Даже когда он уходил из офиса куда глаза глядят, Бетани незримо сопровождала его повсюду. Он даже подумал, что, возможно, им стоит продолжать встречаться… если обстоятельства изменятся.
– Вот поэтому я и решил тебя повысить.
– Повысить? – похолодела Бетани.
– Именно. Личная ассистентка вице-президента компании вышла замуж за француза и уезжает в Лион. Для тебя эта вакансия в самый раз.
Не веря своим ушам, Бетани уставилась на босса. Все ее мечты развеялись по ветру. В глубине души она, конечно, знала, что их роман дальше завязки не пойдет, но ей казалось, что Герберт, по крайней мере, ценит в ней хорошего работника и не станет столь бесцеремонно выставлять за дверь.
– Да скажи что-нибудь наконец! – не вытерпел он.
– Что именно? Ты, наверное, ждешь, что я стану рассыпаться в благодарностях за то, что ты перекраиваешь мою жизнь, даже не удосужившись спросить моего мнения? За то, что уступаешь меня человеку, с которым я двумя словами не обменялась?
– Но мистеру Фоддеру ты по душе. Он ценит твои рабочие качества…
– Да ну? Хотя, встречаясь в коридоре, в упор не узнает? – негодующе воскликнула Бетани. – Что ты ему про меня наговорил? Ведь не просто так мистер Фоддер предлагает мне место без предварительного собеседования!
– Уж не намекаешь ли ты, что я рассказал ему про нашу… субботне-воскресную интрижку?
Так вот как Герберт воспринимал случившееся! Перед глазами у Бетани все поплыло.
– А это так?
– Разумеется, нет! С какой бы стати?
– Есть такая штука – мужская удаль! Донжуаны любят хвастаться своими подвигами. – Бетани удрученно поникла. – Заодно распиши ему в красках, как занимался со мною любовью на рабочем столе.
– Видите! – обличающе воскликнул Герберт, словно призывая в свидетели невидимую аудиторию. – Вот что случается, если смешивать работу и развлечение. И то и другое превращается в фарс!
– Мне-то откуда знать, – возразила Бетани, изнемогая от душевной боли. – Я подобные развлечения не жалую. Может, это у тебя ритуал такой – переспать с секретаршей, а потом обеспечить ей повышение.
– Да я никогда не спал с секретаршами! – взревел Герберт. – Ни на столе, ни где бы то ни было!
– Ты бы не кричал во весь голос, Герберт! Тебя по всему зданию слышно!
Он с трудом перевел дыхание.
– Если хочешь знать, моя прежняя секретарша работала на меня в течение четырех лет! И вообще, все в твоих руках. Скажи ясно и четко: устраивает тебя перевод по службе или нет?
Бетани подняла глаза. Да, любое средство хорошо, лишь бы не встречаться с ним каждый день, лишний раз напоминая себе, чего лишилась.
– Знаешь… пожалуй, что и устраивает.
12
К тому времени, когда Герберт вернулся из Швеции, в «Суперфоун» произошли перемены.
Теперь Бетани работала на вице-президента и новой своей должности весьма радовалась. Майкл Фоддер оказался человеком серьезным, целеустремленным, покладистым… и не лишенным чувства юмора. Что еще важнее, он был женат и супругу свою только что не боготворил.
А Герберт обзавелся новой секретаршей. Бетани втайне ликовала: преемница, при всей ее компетентности и приятности в обхождении, была устрашающего вида особой лет пятидесяти с хвостиком.
– Так ему и надо! – мстительно объявила она Джилл.
– По-моему, ты к нему слишком строга.
– Ушам своим не верю! – всплеснула руками Бетани. – Ты, никак, забыла, о ком идет речь! Это же Герберт Хендерсон, который мною подло воспользовался и бросил!
– А мне казалось, он просто соблюдает ваш первоначальный договор: закончился уик-энд – и вы оба возвращаетесь к прежним отношениям.
– Ты его защищаешь? – вознегодовала Бетани.
– Сама не знаю, – вздохнула Джилл. – Почему бы тебе на худой конец не поговорить с ним по душам? Он же дважды сюда звонил.
– Не желаю с ним ни о чем разговаривать!
В это самое мгновение оглушительно затрезвонил телефон, и Бетани поспешно схватила трубку.
– Бетани…
Голос на другом конце провода отличался глубокими бархатистыми интонациями, но молодая женщина не испытала и искры волнения.
– Привет, Ронни.
– О Господи! Неужели все так плохо?
Бетани собралась было запротестовать, но нижняя губа ее беспомощно задрожала, и бодрое восклицание прозвучало горестным всхлипом.
– Ох, Ронни…
– Это из-за Герберта?
– Ага… А как ты догадался?
– Я – актер, – не без ехидства напомнил он. – А актеры – тонкие наблюдатели и прекрасные психолога. – Ронни на мгновение умолк. – Послушай, поехали со мной на свадьбу? Заодно и развеешься!
– На чью еще свадьбу? – недоумевающе переспросила Бетани.
– На свадьбу Эвана с Берил. Ты разве забыла?
– Но меня не приглашали.
– Еще как приглашали! Берил мне сказала, что вписала твое имя в приглашение Герберта. Разве он тебе не сообщил?
– Нет, – мрачно отрезала Бетани, не уточняя, что на протяжении всей недели не отвечала на его звонки.
– Ну что ж, в моем приглашении значится: «Ронни Коннолли и еще одно лицо». Хочешь быть «еще одним лицом»?
Бетани замялась, говоря себе, что в силу ряда причин следует отвергнуть подобное предложение. Но что-то ее удерживало.
Она была несчастна. Места себе не находила с того самого дня, когда они с Гербертом возвратились в город из Милберри-холла, этой обители горестных и сладостных воспоминаний. Может, Герберт вычеркнул в приглашении ее имя, чтобы пригласить кого-то еще? Может, он уже и для постели замену подыскал? А если так, лучше убедиться в этом собственными глазами. И заодно показать Герберту, что и у нее в кавалерах недостатка нет…
– Ладно, Ронни, – задумчиво отозвалась она. – Уговорил.
В трубке раздался приглушенный смех.
– Судя по твоему тону, речь идет о тюремном заключении, ни больше ни меньше, – съехидничал он. – Ладно-ладно, не извиняйся…
– И никому – ни слова! – строго наказала Бетани. – Устроим всем сюрприз.
Она повесила трубку, и тотчас же телефон зазвонил снова. На этот раз голос – глубокий и бархатистый – ничем не уступал первому. Но сердце Бетани дрогнуло… Да что там дрогнуло – едва не выскочило из груди!
– Бетани…
Спокойствие, только спокойствие, сказала она себе.
– Герберт, это ты?
– А то кто же?! – взорвался он, но тут же снова взял себя в руки: спокойствие, только спокойствие! – Как поживаешь? – любезно осведомился Герберт.
– Отлично.
– Вот и славно. – Больше всего на свете Герберту хотелось вышвырнуть телефон из окна, отправиться к Бетани, и… и… Но годами воспитываемая сдержанность возобладала над минутным порывом. – Ты не отвечаешь на мои звонки.
– Верно. Не отвечаю.
Герберт невольно улыбнулся. Да, Бетани всегда была неисправимой упрямицей!
– Ты случайно не занята в следующую субботу?
– Случайно занята.
На мгновение Герберта ослепила жаркая первобытная ярость. Впрочем, какое ему дело, куда Бетани собралась и с кем? Он вдохнул поглубже и мысленно сосчитал до десяти.
– Очень жаль, – заметил он равнодушно, точно комментируя погоду. – А я собирался пригласить тебя на свадьбу Эвана и Берил. – И во избежание недоразумений добавил: – Берил очень хотела тебя видеть.
Берил хотела ее видеть. Не Герберт, нет. Сердце молодой женщины сжалось, и она лишний раз порадовалась, что собеседник не видит выражения ее лица. Впрочем, Герберт ей не солгал, и на том спасибо. Другой стал бы лицемерно уверять, что без нее вечер будет безнадежно испорчен…
Так сказать ли Герберту, что она будет в числе гостей? Или просто заявиться нежданно-негаданно под руку с Ронни и дать пищу досужим сплетникам? Но если Герберт узнает, что она пойдет с кем-то еще, он может назло ей подыскать себе другую спутницу!
Бетани разрывалась надвое. Ей отчаянно не хотелось лгать. Пожалуй, лучше всего сказать правду…
– Уверен, что Берил и Эвана очень огорчит твой отказ… Ну да не судьба, видно, – ворвался в ее мысли холодный голос Герберта. – До свидания, Бетани.
– До свидания, – эхом повторила она, вешая трубку.
Но, по крайней мере, свадьба отвлекла Бетани от горестных мыслей. Будущее уже не казалось ей таким безотрадным. Ей отчаянно хотелось выглядеть так, чтобы затмить всех приглашенных дам. И если для этого понадобится потратить все ее многолетние сбережения – что ж, туда им и дорога! И хватит с нее экстравагантности. Строгий классический стиль – вот что ей нужно! Чтобы у Герберта челюсть от удивления отвисла…
Сразу после работы Бетани направилась в один из эксклюзивных магазинов в центре города. Тамошние консультанты охотно взялись просветить покупательницу в том, что касалось цвета и стиля. По иронии судьбы первая истина, которую познала Бетани, заключалась в том, что ей не следует носить желтое ни под каким видом! Зато когда она торжественно выплыла из примерочной, даже ко всему привычная продавщица изумленно воскликнула:
– Ух ты! Чудесно!
Бетани оглядела себя в зеркале, постепенно привыкая к новому имиджу. А ведь эту модель она даже мерить не хотела. Вот и урок: можно дожить до двадцатипятилетнего возраста, так и не узнав, что тебе к лицу!
Платье было из тех, что на вешалке ничьих взоров не привлекает. Длинное, до полу, простого покроя, из серебристо-серой ткани. И, только надев его, Бетани поняла, насколько выгодно платье подчеркивает все достоинства ее фигуры.
К платью прилагались прозрачная шаль и причудливая шляпка, пронзенная черной стрелой. В общем и целом наряд изумительно подходил для той, кому предстояло сопровождать известного киноактера на великосветскую свадьбу.
Венчание должно было состояться в городской церкви, а торжественный обед – в особняке родителей Берил. За час до назначенного времени у дома Бетани притормозил огромный лимузин с затененными окнами.
– Он приехал! Он здесь! – возбужденно воскликнула Джилл, покидая неизменный сторожевой пост у занавески. – О Господи, он выходит! Бетани, скорее – он уже поднимается по ступенькам!
– Так открой ему дверь.
– Не могу! Я себя не помню от смущения! Я просто растаю, превращусь в лужицу у его ног!
– Джилл, если я могу с ним нормально общаться, так тебе это тоже под силу, уверяю!
– Ты – это совсем другое дело! – возразила девушка с видом крайне умудренным. – Ты любишь другого, так что, разумеется, Ронни Коннолли оставляет тебя равнодушной. А это, в свою очередь, безмерно интригует его. – Джилл вздохнула. – Сложная штука жизнь!
– Ступай открой дверь! – прикрикнула Бетани, поправляя непослушный локон и размышляя о словах подруги. О том, что она, дескать, любит Герберта.
Можно яростно отрицать это перед самой собой – и небо свидетель, она сколько раз уже пыталась! Можно внушать себе, что познакомились они с Гербертом совсем недавно, так что чувство это – обыкновенное физическое влечение, не более. Или глупая влюбленность, если угодно. Но, вопреки всему, в глубине души Бетани знала: это – настоящее, это – любовь.
Ради торжественного случая Ронни надел белый смокинг.
– Нравится? – томно осведомился он.
– Умереть, не встать! – мечтательно зажмурилась Джилл.
– Выглядит и впрямь замечательно, – сказала Бетани, с трудом сдерживая улыбку.
Вместе, рука об руку, вступили они в церковь, в этот оазис красоты, тишины и мира среди шумных улиц и площадей. И тотчас же под высокими сводами послышался возбужденный гул голосов.
– Кто это? Кто это с Ронни Коннолли?
А в следующий миг у Бетани остановилось сердце, потому что прибыли жених и шафер и поспешно прошли к алтарю. И конечно же шафером был не кто иной, как Герберт!
Едва переступив порог церкви, Герберт каким-то шестым чувством ощутил присутствие Бетани. Он тотчас же отыскал молодую женщину взглядом – и на мгновение словно прирос к месту.
Без преувеличения можно было сказать, что Бетани Браун затмевает красотой всех собравшихся в церкви дам, да и наряд ее был верхом элегантности.
Заметив рядом с Бетани эффектную фигуру Ронни, Герберт тотчас же преисполнился самой черной зависти. Вот, значит, почему бывшая секретарша не отвечала на его звонки? Никак, уловила в свои сети киношного красавчика? Герберт с трудом подавил желание надавать лучшему другу по шее прямо здесь и сейчас, и удержался он только из уважения к брату.
А Бетани сплетала и расплетала дрожащие пальцы, мечтая, чтобы поскорее прибыла невеста и церемония пошла бы своим чередом. Что за мука – сидеть и гадать, кого из этих блестящих красавиц Герберт привел в качестве своей дамы!
Может быть, вон ту соблазнительную брюнеточку во втором ряду, которая отродясь не слышала, что в церковь принято одеваться поскромнее? Или вон ту платиновую блондинку в соломенной шляпке – такую длинноногую, что не кем иным, кроме как фотомоделью, она и быть не могла!
Но когда появилась Берил, прелестная, точно ангел, в роскошном свадебном наряде, и произнесла первые слова супружеских обетов, у Бетани слезы навернулись на глаза. На протяжении всей службы молодая женщина тихонько всхлипывала в платочек, который предусмотрительная Джилл в последний момент затолкала ей в сумочку.
Наконец под сводами зазвучали торжественные аккорды свадебного марша и свадебная процессия неспешно прошествовала по проходу между рядами. Бетани неотрывно смотрела на алтарь, твердо вознамерившись не встречаться взглядом с Гербертом. Кто знает, что она прочтет в сапфирово-синих глубинах его глаз, а рисковать ей не хотелось. Да, свадьбы располагают к проявлению эмоций. Но одно дело, если по щеке чинно скатится слезинка-другая, и совсем другое – разрыдаться в голос на виду у всех присутствующих!
Приблизившись, Герберт мысленно приказал молодой женщине обернуться, однако та, поджав губы, сосредоточенно уставилась перед собою. Но вот Ронни прошептал что-то ей на ухо, Бетани ответила, и лицо ее озарилось мягкой приветливой улыбкой. Герберт едва не задохнулся от гнева. С каких это пор Ронни состоит в кавалерах при Бетани? Неужто ему своих женщин мало, так еще и на чужую собственность покушается?
У церкви гости, разбившись на группы и пары, позировали перед объективами фотоаппаратов. К Ронни тотчас же слетелись поклонницы, точно мухи на мед, и, воспользовавшись суматохой, Бетани через плечо оглянулась на Герберта.
В отличие от Ронни он оделся традиционно. В светло-сером пиджаке и брюках в полоску он выглядел до крайности официально – и до крайности сексапильно. Женщины так и пожирали его глазами!
– Что это еще за взгляд: дескать, видит око, да зуб неймет? – подмигнул Ронни своей спутнице.
– Нет, это значит: повезло, вовремя одумалась! – бодро улыбнулась Бетани.
– Хмм… – недоверчиво протянул Ронни. – Снаружи ждет автомобиль: не поехать ли нам на прием?
Герберт с досадой проводил их глазами. Но догонять не стал: за руку его прочно ухватилась трехлетняя малышка, самая младшая из подружек невесты, решившая, что непременно с ним «поженится», как только подрастет.
– Мой совет тебе, котенок: голосуй за холостяцкую жизнь, – хмуро улыбнулся он, глядя на черный лимузин, только что поглотивший затянутую в серебристую ткань фигурку.
Мать трехлетней крошки, расслышав его последние слова, проследила за взглядом Герберта.
– Вот ведь повезло девушке! – не без зависти вздохнула она. – Сколько сердец разобьется, как только новость облетит город!
– Какая еще к черту новость? – Герберт яростно закусил губу. Можно подумать, Бетани и впрямь законная собственность Ронни! Нет уж, если эта облаченная в серебро красавица кому-то и достанется, так ему, Герберту, и никому другому! – Кажется, об официальной помолвке еще не объявлено!
– Да ладно, ладно, – спохватилась гостья. – Простите, если что не так.
Ронни велел шоферу не спеша объехать вокруг парка. Но едва вдали показался особняк родителей Берил, Бетани внутренне похолодела.
– Послушай, Ронни, кажется, у меня духу не хватит явиться на прием.
– Почему? – удивился актер.
Потому что там будет Герберт, подумала она, но вслух этого не произнесла. Знай Бетани заранее, что не справится с ситуацией, ни за что бы не поехала! А Ронни уже открыл для нее дверцу автомобиля, галантно подал руку и увлек по направлению к дому.
– Если тебя пугает знакомство с матерью Герберта, то волноваться тут совершенно не о чем, – весело заверил ее он. – Честное слово, вы с ней отлично поладите!
Мать Герберта!
Бетани уже готова была развернуться и позорно сбежать. И как это она не подумала! Разумеется, леди Хендерсон там будет, учитывая, что виновник торжества – ее сын!
У молодой женщины закружилась голова. Не помня как, она поднялась на высокое крыльцо, переступила порог, пересекла просторный холл… И вот роковой миг настал!
– Леди Хендерсон, позвольте представить вам Бетани Браун, – невозмутимо произнес Ронни.
Молодая женщина очутилась перед высокой, элегантной дамой в розовом платье, чьи синие глаза – такие знакомые! – замечательно гармонировали с серебристой сединой волос. Бетани, отчаянно смутившись, едва не присела в реверансе.
– Оч-чень приятно, – пролепетала она и почувствовала, как руку ее пожимают весьма решительно и крепко.
Стоя рядом, Герберт с трудом сдерживал злость на Ронни, который осмелился представлять Бетани его собственной матери! Он с ненавистью смотрел на актера, до боли впиваясь ногтями в ладони и прикидывая, что случится, если он сейчас при всех ухватит старого друга за шиворот и вышвырнет вон! Но тут Ронни снова заговорил, и раздражение Герберта исчезло, словно его и не было.
– Бетани – подруга Герберта, – улыбнулся он. – Герберт привозил ее в Милберри-холл две недели назад.
– Вы тогда ногу подвернули, – услужливо пояснила Бетани.
Леди Хендерсон с досадой взглянула на лодыжку, и только сейчас Бетани заметила повязку.
– Буду знать, как играть в теннис с девчонкой, которая мне в дочери годится! – Четкие, выверенные, аристократические интонации внушали Бетани робость, зато глаза и губы улыбались ей тепло и искренне. – Счастлива с вами познакомиться, Бетани. Вы для Герберта – настоящая находка. – Леди понизила голос. – Вы не представляете, до чего отрадно сознавать, что оба моих мальчика наконец-то надумали подарить мне внуков!
Бетани едва не умерла от растерянности. Но не могла же она при всех объяснять леди Хендерсон, что со времени их возвращения они с Гербертом едва ли двумя словами перемолвились. И что ей вряд ли представится шанс подарить ребенка сыну леди Хендерсон, учитывая, что упомянутый сын даже в одной комнате с нею находиться не желает…
– Изумительная свадьба! – искренне похвалила Бетани и пошла дальше вдоль цепочки встречающих.
Она расцеловала в обе щеки Берил и Эвана, произнесла подобающие случаю слова поздравлений из тех, что тут же забываются, но перед взором ее, мешая сосредоточиться, маячило хмурое лицо Герберта.
А тут настала и его очередь. Молодая женщина подняла глаза, и сердце ее словно остановилось в груди – до того неотразимым и желанным выглядел Герберт!
– Что тебе сказала мама? – вполголоса осведомился он.
– Мы обсуждали свадьбу. Торжество и впрямь удалось на славу, – изобразила непонимание Бетани.
– Ты отлично знаешь, что я не об этом!
– Герберт, успокойся, – гордо вскинула голову Бетани. – На нас смотрят!
Не в состоянии решить, чего ему хочется больше – встряхнуть непокорную за плечи или поцеловать в губы, Герберт наклонился к самому ее уху. Тонкий аромат духов кружил ему голову.
– Послушай, Бетани, нам надо…
– Надо радоваться, что сегодня так повезло с погодой? Совершенно с тобой согласна, – ослепительно улыбнулась молодая женщина, чуть отстраняясь, – горячее дыхание собеседника сводило ее с ума. – Замечательная свадьба, верно? – И она двинулась дальше, всем своим существом ощущая на себе яростный взгляд синих глаз…
Бетани незаметно выскользнула из холла и направилась к воздвигнутому в саду шатру, где официанты разливали шампанское. Схватив бокал, она осушила его одним глотком. Затем, закрыв глаза, прислонилась к деревянной, увитой цветами опоре.
Что за ирония судьбы! Леди Хендерсон ничуть не была похожа на надменную аристократку, описанную Даньелл. Она без возражений приняла Бетани в качестве возможной невесты обожаемого сына… От этого на сердце молодой сердце стало еще тяжелее.
Она со всей отчетливостью поняла, что на чужом празднике ей не место. Пора выбираться отсюда, пока не поздно! Бетани поставила пустой бокал, подхватила сумочку и на негнущихся ногах вышла из шатра.
Герберт напрасно оглядывал разубранный цветами шатер в поисках Бетани. Напрасно метался туда и сюда, точно в бесконечном лабиринте или в кошмарном сне. Куда бы ни направился, его останавливали какие-то люди и заводили светскую беседу, в то время как сам он в ответ и двух слов связать не мог. В висках стучало, заглушая невнятный гул голосов, но еще громче билось в груди сердце. В ответ на вопросы он только кивал, точно покорный слуга. К тому времени, когда Герберт выбрался наконец из шатра и поспешил в сад, ему уже казалось, будто весь мир против него в заговоре.
В одурманенном состоянии он шел напролом, не разбирая дороги и проклиная все на свете. То и дело на пути его встречались всевозможные беседки и павильончики, однако для человека одержимого они были частью все того же распроклятого лабиринта.
Чувствуя, что с каждой минутой он все ближе к сумасшествию, Герберт обогнул теннисный корт, напрасно высматривая молодую женщину среди цветочных клумб и зарослей ежевики, где тяжелые фиолетовые ягоды выделялись на фоне изумрудно-зеленых листьев.
Но вот он дошел до розария. Благоухание бархатистых лепестков ненадолго приглушило его исступленную одержимость. Тут-то Герберт и обнаружил ту, которую искал. Закрыв лицо руками, удрученно понурив голову, она сидела на скамейке перед изящной деревянной решеткой, увитой розами.
Заслышав звук шагов, Бетани отняла ладони от лица и упрямо уставилась в пространство. А Герберт ринулся напролом, продираясь сквозь колючие кусты, точно опасаясь, что видение вот-вот растает в воздухе.
– Где он? – рявкнул Герберт, тяжело дыша.
– Кто? – изобразила непонимание молодая женщина.
– Кто? И ты еще спрашиваешь?
– Откуда мне знать, кого ты имеешь в виду? – саркастически отозвалась она. – Мыслей я не читаю!
– Ронни, кто ж еще!
– Полагаю, мистер Коннолли в доме, отбивается от стаи назойливых поклонниц, – пожала плечами Бетани. – О, бремя славы!..
Логика подсказывала Герберту, что такой ответ вряд ли уместен в устах женщины, обуреваемой любовью к голливудской знаменитости. Но на всякий случай следовало удостовериться.
– Так вы с Ронни вместе или нет?
– Вместе? – Бетани испытующе вгляделась в лицо Герберта. – Что ты под этим подразумеваешь?
– Ты отлично знаешь что!
– О нет, от души надеюсь, что не знаю! – Серые глаза зло сверкнули. – Слово «вместе» подразумевает, что мы с Ронни занимаемся сексом. Вот что ты обо мне думаешь, да?
– Бетани…
– Ты считаешь… ты всерьез считаешь, что я из твоей постели немедленно перелезла в его постель?
– Разумеется, нет!
– А вот «разумеется» тут, по-моему, излишне! – воскликнула она. – Иначе ты не стал бы задавать идиотских, оскорбительных вопросов! Как бы то ни было… – Бетани с трудом перевела дыхание, – тебе-то какое до этого дело?
