Текст книги "Король Терний (СИ)"

Автор книги: Элис Атлед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4. Король Терний

В лавке у мадам Ле Ро освещение было неярким, а окна зашторены. На полках были расставлены различные любовные смеси в аккуратных бутылочках с бирками, сухие ароматические смеси трав для проведения ритуалов, в основном одной и той же направленности, и привораживающие пищевые добавки для обычных смертных. Мастер улицы Сердец любила любовные истории и старалась поддерживать их существование любыми способами. Но, видимо, на моего учителя действует далеко не любой способ.

– О, кого я вижу! – обрадовалась она, только завидев нас у себя на пороге.

– Здрасте.

– Бриджет и ее учитель!

– Уверены, что не наоборот?

– Более чем. Что я могу вам предложить?

– Ничего, – резко оборвал ее учитель. – Мы пришли вернуть вам это, – он поставил банку с чаем на прилавок.

– Что, неужели не сработало?..

– Да мы и не пытались, – призналась я. – Сами попробуйте заставить его выпить или съесть что-нибудь подобное.

– Зачем Вы ей это продали?

– Кому? Бриджет? Я не…

– Да нет же, Джулии.

– Э-э, – она попыталась вспомнить, но, похоже, понятия не имела, о ком мы.

– Такая блондинка, выше меня всего на полголовы, а уже считает себя высокой.

– Вряд ли ее это хоть немного характеризует…

– Я вспомнила! – Ле Ро была примерно одного роста со мной и, я была уверена, хорошо меня понимала в этом вопросе. – А почему, интересно, я не должна была продавать ей чай? Она пришла за ним, заплатила за него и ушла. Она же не сказала, что он нужен для Вас.

– А мысли ее читать не пробовали?

– Мысли – это личное, и я никак не могу вторгаться в чужой разум! И кроме того, что это за тон?

– Да, мастер права. Грубиян, – театрально фыркнула я.

– Вы, мадам Ле Ро, – начал он после небольшой паузы более мягким тоном, – помнится, на Поднесении спрашивали у меня, почему я содержу театр. Вот, полюбуйтесь, – он указал в мою сторону сразу двумя руками.

– О, теперь и я правда ясно вижу…

Я поклонилась, будто ожидая оваций и букетов, летящих в мою сторону.

– Признаться, у меня такое впервые, – он облокотился на прилавок. – А нет у вас чего-нибудь от наглых учеников?

– Можете забрать чай, что Вы принесли. По-моему, в самый раз.

– Нет, – он снова встал прямо, как-то сразу посуровел и поднял указательный палец, будто собирается пригрозить мастеру с улицы Сердец. – Никаких. Привораживающих. Чаев.

– У меня не только чаи, у меня…

– Я понимаю, Вы, прежде всего, хотите продать мне что-нибудь, и не хотите возвращать деньги за чай. Могу Вас заверить, они мне не нужны. Ни чай, ни деньги, я имею в виду. А теперь мы вынуждены откланяться…

– Да, я уже, – заметила я. – Откланялась.

Учитель бросил на меня смиряющий взгляд.

– Знаете, – вдруг сказала Ле Ро, – а у Вас и одним взглядом все неплохо получается.

Он промолчал. Мы попрощались и вышли из лавки на улице Сердец.

– Мы пойдем в кондитерскую? На улице Сердец она потрясная. И я хочу кексик.

– Нет. Ты не заслужила.

– Эй, да ладно? Меня повесили вчера, ты… Ты ведь помнишь это, да?

Он остановился и снова недовольно посмотрел на меня. Уж в который раз за день. Амплуа у него такое что ли?

– Ладно, пошли. Только не пытайся закатывать сцены или взывать к моей совести у всех на виду.

– Может, мне еще и на людях с тобой не появляться? Сидеть все время дома, переписывать старые бумаги, ждать, пока меня в следующий раз повесят… Возможно, летально…

– Бриджет! Что я только что сказал?

– Не знаю, мяу, не понимаю по-человечьи, – я толкнула дверь кондитерской и чуть ли не вжалась лицом в витрину. Останавливало то, что люди полировали ее и стирали с нее отпечатки после каждого такого посетителя, и я точно не хотела быть в их числе.

Впервые кексик обозначал действительно кексик, а не пакет кексов, торт и упаковку кислого мармелада. Меня восхитило то, что он был с темно-фиолетовым кремом на верхушке, и на нем была посыпка в виде звездочек. Крупный желтый полумесяц, торчащий из него, дополнял картину ночного звездного неба.

– Ты необычайно быстро сегодня, – заметил учитель, встречая меня у выхода.

– Да, – я убрала пакет в сумку, и мы направились к театру.

С мыслью о том, что дома меня ждет чай и вкусный кекс, идти было крайне легко. Подгоняло и то, что я сразу же сяду за книгу. Все-таки, у меня хватило терпения откладывать ее до этого момента.

Но у театра нас не оставили в покое, у ворот стояли мастер с улицы Пик и его ученица. Я с криком «Робин!» кинулась обниматься. Мастерам нужно было обсуждать «важные» вопросы, в которые их ученикам не надо совать носы, и я принимала это.

– Мы так давно не виделись…

– Ага, с Поднесения.

– Но тебя не было на Поднесении.

– Была. Я уснула, пока ты рисовала Сама-знаешь-кого.

– С каких пор ты превращаешься в кошку?..

Мастера направились в здание театра, и мы последовали за ними. Говорить тихо не имело смысла, так как они беседовали друг с другом и абсолютно точно не слушали нас.

– С тех самых пор, как вывела мастера настолько, что он превратил меня в кошку, лишь бы я заткнулась, – я хихикнула. – А вы здесь зачем?

– Мастер хочет одолжить одну рукопись. Ее не было в библиотеке Элинор. Она сказала, что ее взял мастер с улицы Роз, и мы пришли сюда.

– И о чем она?

– О ликантропии, – тихо ответила Робин, явно смутившись. Мы стояли на лестничной площадке третьего этажа, а учителя скрылись в дверном проеме.

– О, точно. Он уже узнал, да?

– Да.

– Ну да, было бы странно, если бы он не узнал, что его ученица – ликантроп, да еще и за год обучения.

– Он хочет мне помочь.

– Снять проклятье ликана?

– Нет, не снять… Мне нравится быть волчицей. Он хочет, чтобы я это контролировала.

– Все учителя хотят, чтобы мы себя контролировали.

– Твоему мастеру, похоже, очень тяжело в этом плане.

– Да, так и есть. Говорит, настолько неподдающийся контролю ученик у него впервые. Впрочем, как, похоже, и ликантроп у твоего мастера.

– Еще раз спасибо, – донеслись до нас слова Илдвайна. – Робин, идем.

– Пока, Бридж, – она помахала мне на прощанье, и они трансгрессировали прочь.

– Спустя год он начал решать проблему, – констатировал учитель.

– Не осуждай, – я махнула в его сторону рукой. – Он же начал. По-моему, это прекрасно. Он все равно классный.

– Он?

– Ага. Ты ведь с самого начала знал, что Робин – ликантроп, да?

– Да. Как и то, что ты ведьма.

– Тяжело видеть всех насквозь?

– Сначала – да. Потом привыкаешь. Ты, кажется, хотела выпить чаю, – сказал он, впуская меня в дом.

– И правда, а я уже и забыла… – я скинула туфли и сдвинула их ногой к стене. – Иногда твой тотальный контроль моих мыслей бывает полезен.

– Можно подумать, этот хаос у тебя в голове можно контролировать, – он поставил на газ чайник. – Не хочешь прочесть книгу, пока вода закипает?

– Не-е, – я сидела и смотрела на нее. Она до сих пор лежала на столе. Там, где я ее оставила. – Точнее, хочу, но не так быстро. Нужно насладиться моментом, посмаковать…

– Ты умудряешься откладывать истину до последнего, даже когда все ключи уже находятся у тебя, ты ими просто… не пользуешься, – он возмущенно развел руками.

– Я воспользуюсь, обязательно. Но потом. А сейчас кексик, – я достала его из пакета и положила на стол.

Учитель заварил нам двоим чай. Сам он сладкое редко ел, а чай всегда пил без сахара. Просто чай. Ради чая. Я быстро выпила его и смолотила кекс, внутри которого, оказывается, был еще и лимонный джем. Потрясающая вещь. Пора было приняться и за книгу.

По объему эта история была не слишком большая, да и книга была тонкая. Я быстро прочитала историю о Короле Терний. Следующая история называлась «Хозяин Солнца», но я не стала даже смотреть на нее, только на название. В итоге я молча отложила книгу и уставилась на учителя.

– Прочитала?

– Да.

– Все понятно?

– Ничего не понятно.

– Хорошо. Что именно тебе непонятно? Хотя нет, что тебе понятно?

– Ну, были маги… Для легкости назовем их маг А и маг Б. Так вот, жили они себе, жили, а потом маг А взял и помог человеку. Человек такой пришел к себе в деревню, собрал всех, повел линчевать мага…

– Вешать.

– А?

– Он повел его вешать. Не линчевать. Линчевание – это отрезание кусков от…

– Да неважно. Суть в том, что мага А убили. А его семью спас маг Б. Он же ты. Разнес там всех, моя любимая часть.

Учитель кивнул, подтверждая каждое мое слово.

– А потом сын мага А мстит убийце. Кстати, об этом. Знаешь, по-моему, в то время у людей было что-то странное с логикой.

– В каком смысле?

– Ну блин, сам посмотри. Человеку помогают, и он такой в благодарность убивает спасителя. Человек убивает мага, и его в наказание оживляют. Что за фигня вообще?

– Да, я знаю, своеобразно, – он вздохнул. – Он так хотел отомстить. Чтобы убийца жил вечно.

– Да черт подери!

– Не выражайся.

– Сын мага А его оживил и проклял, и убийца должен был ему подчиняться. Зачем он приказал ему убивать каждого своего потомка, что воспользуется силой оживления?!

– Потому что он хотел, чтобы его потомки навсегда поняли простую истину – не помогай человеку. Поможешь – будешь убит.

– А по-моему, он просто идиот.

– Давай без оскорблений своих предков.

– Да он жил тыщу лет до меня, он мне кто? Пра-пра-пра… и еще сто-пятьсот таких пра, дедушка.

– Да. Но он умер буквально одиннадцать лет назад. Он же маг, ты помнишь?..

– О, ну… И все равно он – идиот.

– Согласен, – вздохнул мастер.

– Просто кто так делает?..

– Твоя семья так делает.

– Я бы отреклась от своей фамилии, но у меня ее и без того нет. Да я даже не умею своей силой пользоваться! Я узнала о ней только что буквально. Я ее ни разу в жизни не видела. Как и Лора… За что?..

– Вот с этого начинаются события нашего времени. Мне стоит внести ясность, твой предок, тот самый, входил в число великих мастеров, здесь, в Старом Городе. При всем при этом, параллельно он основал Варлеон, где вы, семья основателя, жили ровно до того, как он умер.

– А от чего он умер?

– Повесился.

– Оу… Ну вот опять! Кто вешается в двадцать первом веке? Есть же пистолет… Зачем мучиться, если можно просто вынести себе мозг на стену? Вот серьезно, я один раз повисела и больше не хочу. Нет, конечно, со стороны это выглядит по-другому… Но черт возьми!

– Так вот, после его смерти, проклятый воскресший должен был упокоиться. Но вместо этого, он стал уничтожать всех потомков покойного мастера. Ты и твои сестры живы сейчас лишь потому, что его остановил я, а мастера спрятали вас среди людей, отдельно друг от друга. Так ему было тяжелей вас найти. Вряд ли он нашел бы тебя, не явись ты в Старый Город. Люди гасят магию, и ты использовала их как этакое защитное поле.

– Подожди… Так почему он при тебе не нападает тогда?

– Он меня боится. Я убил его однажды. Он, наверное, под впечатлением. Знает, что не может умереть, но боится со мной связываться. Да и Варлеон предупреждал его обо мне…

– Чего?..

– Его так звали. Твоего предка.

– Так он город в честь себя назвал? Ни ума, ни фантазии…

Учитель пожал плечами.

– Так или иначе, я могу запереть его на какое-то время. Но убить его нельзя.

– Но как-то же можно? Я имею в виду, что можно снять с него проклятье. И я думаю, раз уж я здесь, я могла бы попробовать. Не знаю, правда, как, но могла бы. Я же прямой потомок. Вроде того.

Мастер задумался.

– Может получиться… Лет через двадцать, если не умрешь, – вполне.

– Я так сразу мотивацию и прилив сил почувствовала, как ты в меня веришь. Видишь другой вариант, умник?

– Потрясающее неуважение.

– Ну да.

– То есть, ты узнала, что я – один из старейших магов этого мира, что я – единственный обладатель своей уникальной способности, что…

– Что, сам себя не похвалишь – никто не похвалит?

– Что я основал Старый Город, в конце концов!

– Ты основал?

– Ты карту его видела?.. Он в форме розы!

– Прикольно. А почему об этом никто не знает?

– Потому что я против. Не хочу привлекать к себе внимание.

– Ну да, ты же не виноват, что ты такой классный и талантливый, – я тыкнула его в плечо пальцем.

Он громко выдохнул и закрыл лицо руками.

– Я тебя предупрежда-ала-а, – пропела я. – Ты сильно переоценил мои возможности год назад.

– Нет, не переоценил, – пробубнил он в руки. – Я недооценил твой невыносимый нрав и скверный характер.

– Да, характер у меня действительно скверный. Как жить, да?

– Знаешь, – он убрал руки и горько улыбнулся. – У отца Варлеона был такой же ужасный характер.

– Характерная черта нашей семьи. Возможно, поэтому нас всех вешают.

– Нет. У покойного мастера был нормальный характер. Да, он наделал ошибок за свою жизнь…

– Но он хотя бы быстро умер. И тебя не бесил.

– Я уже и забыл, каково это…

– Когда тебя кто-то бесит?

– Да… Кхем, да. Итак, с историей разобрались. Тебе все понятно? Касательно истории.

– Да, думаю, да.

– Хорошо. Практические вопросы?

– Да. Как тебя зовут?

– Не скажу. Что-то еще?

– Обидно. Тогда… Я не умею создавать кристаллы. Вообще никакие. Никогда не умела.

– Научишься. Считай, я частный учитель твоей семьи, – он передал мне нож. – Давай.

– Что?

– Порежь руку. Несильно. И попробуй залечиться. Просто представь, как рана затягивается. Поняла?

Я кивнула и поднесла нож к предплечью. На какое-то время я остановилась, выбирая место, и, морщась, сделала неглубокий надрез. Кровь медленно потекла одной струйкой. Я старалась представить, как рана просто исчезает, но спустя минут пять ничего так и не произошло, а кровь и вовсе свернулась.

– Ни у кого не получается это с первого раза. Тут нужно много…

Я, не дожидаясь окончания фразы, полоснула руку в другом месте. Ничего не происходило. Через минуту мне начало казаться, что там что-то двигалось, копошилось, словно черви. Медленно оттуда стали вылезать крошечные кристаллы. Я скривилась, потому что само по себе неприятно и больно, когда твою рану разрывает чем-то еще больше. Сначала я думала, что они красные, но, когда они стали больше, я поняла, что они просто были покрыты кровью, а на деле они белые и полупрозрачные. Вдруг их рост прекратился. По самому большому с тихим хрустом пошла трещина. То же самое произошло сию же секунду и с остальными, и они просто рассыпались у меня на глазах. Сначала в кристаллическую крошку, затем в песок, а после и в пыль, исчезая. Царапины больше не было.

– Ух ты…

– Вот видишь?

Я занесла руку с ножом, готовая снова сделать еще одну полосу на руке, но учитель меня остановил. Он схватил меня за запястье и забрал из руки нож.

– Хватит, Бриджет, – он сполоснул его водой, вытер полотенцем и поставил в подставку для ножей. – Думаю, ты поняла принцип.

– Это больно. Выращивать кристаллы в своих ранах. Очень неприятно. Само ранение не так сильно болит, как это… самолечение. И воскрешение людей происходит так же?

– Да. Только кристалл покрывает всю поверхность тела.

– Ого. И он может распространяться не только на одного человека? То есть… Вполне можно оживить половину кладбища, да?

Учитель напрягся.

– А почему ты интересуешься?

– Расслабься, я не буду никого оживлять. У меня даже сил на это сейчас не хватит.

– Конечно хватит, можешь даже не сомневаться. Вас и не на такое хватало. За всю мою учебную практику бывало всякое. Но почему именно половина кладбища?..

– О, я сравнительно недавно видела сон.

– Продолжай.

– Казнь Солара. Кажется, так его звали… Я не уверена.

– Солар был твоим предком и действительно обучался у меня. Он же изображен над входом на кухню.

– Так значит, это все же масштабное явление?

– Да. И его необходимо контролировать. Кроме того… Ты понимаешь, что это значит? Твой сон?

– Э-э… Угроза?..

– Возможность. Ты можешь связываться со своими предками через сон. Свяжешься с Варлеоном и сможешь узнать, как уничтожить его творение.

– Да уж… Делов-то…

– Ничего страшного. Вот с чем, а со сном у тебя никогда проблем не было.

Я лишь скривилась. Перспектива шатания по пространству снов не казалась мне такой замечательной и манящей. И тем более, не представлялся мне разговор со своим предком такой чудесной идеей, которой ее видел мой учитель.

* * *

Часы пробили одиннадцать. Солнце давно село, и от окна приятно веяло прохладой.

– Время там течет по-другому. Я вытащу тебя ровно через минуту.

– А если я не успею? Или не смогу найти выход, что ты открыл для меня?

– Если не успеешь найти мастера – нестрашно. Спустя немного времени снова попробуем. Но выход тебе найти придется. Иначе ты умрешь.

– Поняла.

– Хорошо. Теперь, прежде чем погрузить тебя в сон, давай повторим правила.

– Не разговаривать с людьми без глаз, – я лежала у себя на кровати, скрестив руки на груди и смотря в одну точку на потолке.

– И? – мастер подвинул кресло поближе к кровати и сел в него, наклонившись ко мне.

– И если глаза у них белые. Как это вообще выглядит?

– Как будто зрачок и радужка отсутствуют, – я периферийным зрением заметила, как в руке у него блеснул серебряный таймер. – Просто белое глазное яблоко. Без всего. Потом тебе нельзя подходить к зеркалам. Если увидишь – обходи. Нельзя чтобы оно зафиксировало твое движение. Делай что угодно, но не отражайся в нем. Если все же случилось так, что ты в нем отразилась, – ни в коем случае не смотри на свое отражение.

– А что будет, если посмотрю?

– Твою душу сожрут, и на ее место в твое тело придет нечто иное. И тогда я буду вынужден убить это.

– Ясно. Буду избегать зеркал.

– И последнее правило.

– Не говорить никому своего имени.

– Хорошо. Ты готова?

– Ага. То есть нет, но поехали. Сейчас вечность ждать будем, пока я приготовлюсь.

– Нет, мне нужно, чтобы ты была готова.

Я вздохнула. Он выждал несколько секунд и добавил более теплым тоном:

– Ты должна полностью расслабиться.

– Тогда возьми меня за руку.

Он сжал крепко мою ладонь у себя в руке. Она была сухой и теплой, намного теплее моей холодной руки. Откуда-то появилось нечто, напоминающее чувство стыда, только оно было связано с разницей температур наших рук. Меня позабавило это, и я улыбнулась, а затем прикрыла глаза и кивнула ему. Последнее, что я услышала перед падением, был щелчок таймера. Минута пошла.

Голова закружилась, и я поняла, что падаю вниз, как какая-то Алиса в Страну чудес. Я попыталась закричать, но голоса у меня не было. Не было никаких звуков, кроме медленного тиканья таймера. Чем глубже в темноту я падала, тем медленнее он тикал, пока не затих насовсем. Я упала на твердый, словно камень, пол, но боли не почувствовала, а потому с легкостью поднялась на ноги.

– Ладно, – я принялась осматриваться вокруг.

Из темноты, похожие на призраков, плавно появлялись полупрозрачные силуэты домов и людей, постепенно обретающие плотность. Я узнала этот город, Старый Город. Конкретно, это была улица Полумесяца, она проходила рядом с парком. Я отправилась вниз по улице, вглядываясь в лица призраков, идущих по своим делам. У всех них не было лиц, только смазанные, нечеткие пятна. Видимо, мой мозг не потрудился их сначала запомнить, а потом воссоздать во сне. Они спокойно проходили сквозь меня, не стараясь даже отойти в сторону. Похоже, призраки меня не видели.

Вдруг справа, из подворотни, раздался скрежет. Я дернулась, но увидела там лишь мусорные баки. И все равно нужно сходить и проверить. Я делала один шаг за другим, осторожно приближаясь к мусорным бакам. Они совсем близко, и я уже вижу, как что-то за ними все же есть. Один решающий шаг, чтобы выяснить, что это. От неожиданности я чуть не вскрикнула, и зажала рот руками. На меня, точно так же, как и я на него, с закрытым руками ртом, смотрел мастер с улицы Полумесяца. Глаза у него были на месте, и я выдохнула с облегчением.

– Мастер, что Вы тут делаете?

– Ты что, не слышишь его?! – прошипел он мне.

– Кого?.. – непонимающе заморгала я, но меня тут же схватили и посадили на землю, все за те же мусорные баки. – От кого мы прячемся? – я перешла на шепот.

Он только шикнул и зажал мне рот ладонью, и я увидела, как по камням дороги рядом с нами ползет кривая тень. Ее обладатель шел в потоке призраков, но у него единственного была тень. Он двигался как-то слишком неестественно, да и анатомия у него, даже для тени, была очень и очень неправильной и искаженной. Движение его сопровождалось скрежетом и металлическим звоном цепей, будто он тащил за собой на цепях камень или любой другой тяжелый предмет. Его тень скрылась, а скрежет начал стихать.

– Что это было?.. – я еще боялась переходить на нормальную громкость и говорила шепотом.

– Это кошмар, один из них. Видимо, наш общий. Ты же ученица мастера с улицы Роз, я прав?

– Да, мастер с улицы Полумесяца. Так почему Вы здесь?

– Выбрал неудачный момент чтобы поспать. А ты?

– Ищу мертвых родственников. Вы мне поможете?

– До моего пробуждения. Или до того момента, как я перейду в следующий сон, забыв этот. Куда пойдем?

– Вы не знаете, где дом мастера Варлеона?

– О, у него здесь никогда не было дома. Он не состоял в Совете. Но он останавливался в отеле, всегда в одном и том же номере. Я цифру, к сожалению, не помню, но помню, где он территориально находится. Могу показать.

Я кивнула, и мы выбрались из-за мусорных контейнеров. Длинный светло-серый плащ мастера волочился за ним прямо по дороге. Хорошо, что это просто сон, и хорошо, что мой учитель этого не видит. Он сошел бы с ума. Но Полумесяца, кажется, это ничуть не волновало, и он продолжал идти и подметать пыль на дороге сновидений.

Вдруг я вижу нечто, и мои глаза раскрываются так широко, что на секунду я начинаю переживать, что мои глазные яблоки выпадут из глазниц. Передо мной стояла я, только было ей не больше шести лет. И у нее не было глаз.

– Привет, сестренка! – сказала она мне с обычным для детей выражением.

Я сглотнула слюну и глянула на мастера. Тот отрицательно махал головой, и я кивнула ему, мол да, я понимаю. Он взял меня за рукав и потянул дальше, а я постаралась идти и не замечать свою копию с двумя черными дырами на месте глаз. Другая я, похоже, не приняла нашего отказа и решила нам отомстить. Раздался детский крик, по громкости превосходящий турбину самолета. Мы с мастером схватились за голову, попытались закрыть уши, иначе, я думаю, наши головы просто взорвались бы. В какой-то момент мне показалось, что девочка перешла на ультразвук, так как мы перестали ее слышать. Когда я обернулась, она уже мало напоминала меня в детстве. Теперь кожа ее была бугристой и серой, с гнойными пузырями и черными полосами вен на лице. Ее рот зиял огромной дырой, челюсть будто опустилась ниже плеч, растягивая лицо в длину. Она просто стояла так, уставившись на нас.

Учитель с улицы Полумесяца схватил меня за плечи, быстро развернул и скомандовал бежать, и я не задумываясь подчинилась. За нашими спинами уже был слышен грохот и звон цепей. Мы свернули в узкий проход меж двух домов, и мастер начаровал толстую бетонную стену до самых крыш.

– Ну, это должно сработать, – сказал он и запнулся.

Мастер сделал неустойчивый шаг в мою сторону, еще один, и упал на колени, истекая черной жидкостью. Он смотрел мне прямо в лицо.

– Бе… ги… – прохрипел он, прежде чем его утянуло цепью обратно, ломая стену его телом и его тело этой стеной.

Я побежала прочь, не разбирая дороги. Направо, налево, направо, направо, налево… Дышать становилось все тяжелее. Боли не было, как обычно после долгого бега, но я задыхалась, задыхалась во сне. Было решено перейти на шаг после того, как я неожиданно зашлась кашлем. Я брела вперед по улицам, и каким-то чудом все равно вышла к отелю. Должно быть, особенность всех снов. Вот только я не знала, в каком Варлеон останавливался номере. И Полумесяц, как на зло, перешел в другой сон. Небось сидит сейчас в здании Совета, кексики с Ле Ро кушает…

Я подошла ко входу в отель. Он был, очевидно, заброшен, что было странно, потому что он никогда не был таким. Никогда. Но сейчас у него даже не было парадных дверей. Я посмотрела вверх, в небо, и с ужасом осознала, что оно целиком и полностью красное. Нет ни облаков, ни солнца, ни луны, ни звезд. Все это напоминало апокалипсис все больше и больше.

Я прошла в холл, обходя трухлявые доски, свалившиеся когда-то с потолка и служившие до этого балками. Год назад я останавливалась здесь на ночь, и сейчас мне было трудно узнать строение. Со стороны коридора раздалось тихое постукивание. Даже, не постукивание, а равномерный стук о пол. Будто кто-то делал медленные шаги на металлических шпильках. Звук нарастал, и что-то меня в нем смущало, а его источник все приближался, и я спряталась за столик администратора. Наконец нечто вошло в холл и остановилось, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. И тут я поняла, что мне не понравилось в этом звуке. Он был такой, будто у его обладателя четыре ноги, а не две. Новый кошмар продефилировал ко входу в другое крыло и остановился. Снова затих, издал еле слышный клокот и продолжил движение по коридору в правом крыле. Я, не желая с ним больше встречаться, юркнула в левое и обнаружила себя в своем старом доме.

– Ну вот, а я-то уж было подумала, что все будет довольно легко…

Кошмар, похоже, никак не хотел от меня отставать, а цоканье, сопровождавшее его, достигло меня много раньше его непосредственного появления. Недолго думая, я спряталась в шкаф, стоящий у двери. Через узкую щель между дверями я смогла рассмотреть то, что меня так долго искало. Может, когда-то оно и было человеком, но сейчас им определенно не являлось. На голове у него было нечто непонятное, отдаленно напоминающее противогаз, ребра сильно выпирали и натягивали его желтую кожу, словно она была на барабане. Кошмар был очень костлявый и передвигался на четвереньках, только его конечности больше походили на конечности паука с металлическими наконечниками. Ими-то он и стучал о пол.

Существо дошло до окна в конце коридора, развернулось и пошло в обратную сторону. Только я представила себе, как выхожу из шкафа сразу после того, как он уйдет, как монстр встал напротив моего убежища. Я затаила дыхание. Без понятия, были ли у него глаза, но он смотрел прямо в щель шкафа, откуда на него в ужасе уставилась я. Он булькал и клокотал, и он непременно нашел бы меня, если бы откуда-то не раздалось мяуканье. Кошмар дернулся, прекратил издавать какие-либо звуки и ринулся на звук. Я смогла спокойно выйти из шкафа.

Походив по дому, открывая двери и заходя в каждую комнату, надеясь выйти таким способом обратно в гостиницу, я уже потеряла почти всякую веру в то, что мне это удастся. Скорее меня сожрет монстр. Открыв так очередную дверь, я с ужасом утыкаюсь взглядом в зеркало. К счастью, оно стоит не под тем углом, чтобы я могла в нем отразиться. Но это было близко. Периферийным зрением я заметила движение на подоконнике. Готовая кричать от ужаса я повернулась к окну. Между двух цветочных горшков с драценой сидел черный пушистый кот моего учителя и смотрел мне в лицо. В том, что это был именно он, я нисколько не сомневалась. Я неуверенно подошла к нему и поднесла руку к его голове, и он боднул ее.

– Ты спас меня, – зачем-то сказала я ему. Будто он сам этого не знает. – Поможешь мне найти Варлеона? Или его номер? Что-нибудь…

Он замурчал, а потом спрыгнул с подоконника и пошел прочь из комнаты. На выходе он остановился и оглянулся проверить, иду ли я за ним. Я шла. Так мы дошли до поворота в другой коридор, ведущий в столовую, и он остановился. Я выглянула за угол. Кошмар направлялся в одну из комнат, и, когда он зашел в дверной проем, мы миновали коридор. Все было бы хорошо, если бы не громкий клокот за нашими спинами. Он погнался за нами.

Я, схватив кота, побежала вперед, к дыре в полу, которой в реальном доме не было. Достигнув ее, я спрыгнула, а точнее просто рухнула в нее, падая на спину на пол отеля и по-прежнему держа на руках кота. Боли не было, и это все еще было удивительно для меня. Тварь уже спешила пролезть в дыру, но что-то пошло не по ее плану, и дыра стала исчезать. Она махала перед нами своими железными лапами, похожими на ржавые лезвия, пока потолок не сросся целиком у нее на поясе. Прекрасно понимаю ее в этом плане. Трансгрессия порой и не такое с юными колдунами делает. Существо повисло, не пытаясь больше вырваться, и я наконец-то смогла подняться на ноги. Подходить и проверять, живо ли оно, мне совершенно не хотелось. И кот был со мной согласен. Он спрыгнул и мягко приземлился на лапы.

– Тебе нужен Варлеон или его комната? – мурлыкнул кот.

– Ты… Черт, я никак не привыкну, что понимаю вас. Желательно Варлеон, потому что я не хочу самостоятельно перерывать его записи.

– Следуй за мной.

Он рысью побежал к лестнице, и я постаралась не отставать от него. Мы спускались, казалось, вечность. Я уж было хотела начать возмущаться, что не помню, чтобы в отеле было столько этажей, но лестница закончилась. Кот подвел меня к двери с надписями: «Подвальное помещение» и «Только для персонала!», и я толкнула дверь, пропустила туда сначала кота, а потом зашла и сама. Помещение было обшарпанным, краска на стенах потрескалась, металлические шкафчики насквозь проржавели, а побелка давно осыпалась с потолка, валяясь теперь кусками на полу.

Черный кот подошел к одному из металлических шкафчиков и встал на задние лапы, упершись передними в дверку. Я послушно открыла шкаф. У него не было задней стенки, а за ним, прямо в стене, была дыра. Мы с котом шагнули в нее, и нашим глазам предстал современный рабочий кабинет, разве что без компьютера. За столом, к нам спиной, сидел человек.

– Мастер Варлеон? – неуверенно позвала я.

Человек дернулся, как от разряда тока, достигшего его головного мозга, и резко повернулся к нам во вращающемся кресле. На меня испуганно уставился мужчина, явно старше сорока, с бородой чуть выше плеча и глубоко впавшими глазами.

– Ты еще кто такая?! – гаркнул он на меня.

– Ну, во-первых, привет, деда, – я помахала ему рукой. – Точнее, перед «деда» должно стоять не меньше пятнадцати «пра», но это не так важно. А во-вторых, я не люблю, когда на меня повышают голос. Даже учитель этого не делает, а он первый в этой воображаемой очереди.

Он с сомнением стал меня разглядывать.

– И тебя учит мастер с улицы Роз? – в его голосе появилось недоверие, но тон он все-таки сменил.

– Это так. А теперь давайте сразу к делу. Мне нужно знать, как уничтожить Вашего спятившего монстра на побегушках, – я подошла ближе.

– Спятившего… Монстра?.. – он уставился в пол, сосредоточившись на данном вопросе.

– Да. Он должен был подохнуть вместе с Вами, но что-то пошло не так, и он спятил, – после этой моей фразы, мужчина все же осознал, о каком монстре я говорю. – Он попытался убить всю мою… нашу семью, мастер. Он убил моих родителей и старших брата и сестру. Он бы и меня убил, но…

– Но за тебя, конечно же, вступился твой мастер, – последние слова он буквально выплюнул. – И ты пришла сюда, чтобы я дал тебе то, чем можно монстра убить, так?