Текст книги "Глас Извечной Силы. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Элио Морхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава I. Путь к совершенству

Пятеро старых магов стояли широким кругом и смотрели в центр. Еще минуту назад на этом месте стоял столь им ненавистный маг. Более его не было. Сумели убить, хоть и казалось это невозможным. Сколько раз уже удавалось тому магу избегать гибели. Сколько раз оказывался он на краю смерти, но не могло всегда везти, и не мог он быть бессмертным.

Маги собирались уходить, но между ними, прямо в центре их круга, стали происходить какие-то магические преобразования. Появился небольшой купол, внутри которого творились странные, даже для старцев, вещи. Они чувствовали толчки магических энергий, но их сущность маги понять не смогли.

Под куполом образовались черные клубы дыма, соединявшиеся друг с другом. И во всей этой круговерти появился силуэт. Дым рассеялся и перед магами предстал человек. То был молодой муж с серыми волосами, достающими до лопаток, взгляд спокойный, уверенный, глаза серебристые, блестящие. Среднего роста, стройный, черты лица нормальные, приятны взору. Из-за цвета волос могло показаться, что он не молод, но на самом деле ему всего двадцать три года.

– Не может быть! Ведь мы убили тебя! – произнес один из магов, и в голосе его слышались нотки страха.

Вернувшийся к жизни посмотрел на него, сузил глаза, и в следующий миг старика ударила волшба ярко-зеленого цвета в виде человеческого черепа, объятого пламенем. Маг пал замертво и очень быстро, если не сказать – мгновенно, побледнел. Остальные волшебники стушевали и попытались сбежать телепортировавшись кто куда. Воскресший лишь закрыл глаза и тоже исчез.

День стоял ясный, но было по-осеннему прохладно, ибо дули северные ветра. Молодой маг возвращался в Башню Смерти после произошедшего. Едва увидев его из окна высокой черной башни, девушка скрылась. Быстро спустившись вниз, она побежала к нему, а за ней выбежало еще много других. Девушка крепко обняла вернувшегося к жизни и прошептала:

– Слава Анатиял, ты жив! Я испугалась… Мастер сказал, что почувствовал твою смерть. Что же случилось? – она отпустила его и посмотрела ему в глаза.

Девушка ниже него на полголовы, миловидная, с карими глазами, длинными черными волосами, приятным голосом. Могло показаться, что они ровесники, но на деле ей было намного больше. Она, только посмотрев на него, поняла, что что-то изменилось в ее возлюбленном.

– Эльтран… что случилось? – беспокойно спросила девушка.

– Не Эльтран, – сухо ответил маг и пошел к другим.

Он мельком посмотрел на другого с короткими русыми волосами, зелеными глазами и изогнутым влево носом. То был Кларис. Но маг шел не к нему, а к Мастеру.

– Какое же чудо, что ты жив! Но… но как?

Мастер, он же Сольтейрн Атерракский – самый старший средь всех собравшихся, чуть было не потерял дар речи, увидев молодого мага живым. К слову сказать, пусть ему и было свыше двухсот лет, но выглядел он превосходно. Не очень длинные темно-коричневые волосы с проседью уложены назад, аккуратная бородка с небольшим седым пятнышком, серые глаза в которых виднелась мудрость, нажитая за все годы; всего пару морщин на лбу и несколько отходили от уголков глаз. Был он довольно высок и время не заставило его склониться – ходил всегда с прямой спиной. Наставник Сольтейрн был самым первым средь некромантов из расы людской в мире.

– Я все расскажу, но позже. Хотелось бы поспать.

– Хорошо, Эльтран. Как захочешь поведать нам о случившемся – дай знать, – Мастер отошел в сторону. Несмотря на то, что ему было более двухсот лет и он многое повидал за свою жизнь, даже ему стало не по себе от столь холодного взгляда самого молодого, и в тоже время, самого сильного средь некромантов мира.

Тот лишь коротко кивнул и направился к Башне. Сравнявшись с Мастером, он не на долго остановился и сказал ему:

– Не Эльтран. Имя мне Анафрахион, – и пошел дальше.

Наставник Сольтейрн и другие некроманты смотрели Эльтрану… нет, Анафрахиону в след. Он и в самом деле являлся самым молодым из них, но по умениям превзошел их всех. Именно потому они, и даже Мастер Сольтейрн, признали его сильнейшим средь некромантов и назначили главой вместо наставника Атерракского. Но нынче пред ними предстал совсем иной муж. Не тот, каким они его знали. К добру ли это, аль к худу – время покажет.

Долго не выходил молодой некромант из комнаты. Соэла (та самая девушка, что обняла его при встрече) частенько наведывалась к нему, но он все спал и спал. К вечеру второго дня она попыталась разбудить его, но все было тщетно. Она заметила, что он не дышал. Приблизилась и постаралась почувствовать дыхание, но не удалось. Стараясь не думать об ужасном, она приложила ухо к его груди. Сердце не билось… хотя нет. Слышен удар. Редко и очень отдаленно, но слышно. Он все-таки жив. Перед уходом она легко поцеловала его в губы.

Близился к исходу третий день и лишь теперь некромант открыл глаза.

Собрались в кабинете Мастера. Кроме них двоих также присутствовали Соэла и Кларис. Анафрахион не хотел рассказывать о случившемся перед всеми. Пусть он и изменился, но все также не любил говорить перед множеством людей. Больше всего он не любил повторять историю по нескольку раз, так что пусть эта троица расскажет другим все вместо него. Он не был против.

– Ну что ж, Эльтран…

– Не Эльтран, – перебил он Мастера.

– Прости… Анафрахион. Все никак не привыкну к твоему новому имени.

– Оно не новое, – вновь остановил его молодой маг. – То, что я узнал его лишь несколько дней назад не делает его новым. Оно дано мне с рождения.

– Итак, что же произошло? Я почувствовал твою смерть.

– Это был так называемый Совет Шести Огней. В нем состоял убитый мною Архимаг Демиус. Им не понравилось то, каким я начал становиться. Вот и решили избавиться.

– И они сумели убить тебя, так? – уточнил Мастер.

– Сумели, – подтвердил молодой некромант.

– Что было потом?

– Я очутился в странном мире. Бескрайние иссохшие земли вместе с пустынями и дюнами. Еще были небольшие пруды с яркой зеленой водой. Ни звезд, ни луны, ни солнца. Пустота лишь над головой. Но, тем не менее, все было освещено тусклым синим светом. И я увидел на одной из дюн ее…

– Ты увидел Анатиял? – нетерпеливо спросил Кларис.

– Она похожа на нее. Изодранный старый балахон темно-серого цвета с накинутым капюшоном, вместо лица – череп, а вместо рук – кости. Словом, я тоже принял ее за Анатиял, но ошибся.

Трое других некромантом переглянулись меж собой.

– Кто же еще это может быть, ежели не она?

– Звать ее Дарата. А Анатиял всего лишь ее помощница, коих у нее еще очень и очень много.

После услышанного даже наставник Сольтейрн недоверчиво посмотрел на говорящего.

– Как такое возможно?

– Вы ведь знаете, что существует множество иных миров, ведь так?

– Конечно знаем. Просто путешествовать по иным мирам невозможно. Никто этому у нас не научился.

– Так вот, Дарата в каждом из них имеет помощников. В нашем мире это Анатиял. В других же – совсем иные.

– Что-что-что? Ты уверен?

– Более чем. Хотя Дарата этого мне не говорила. Сказала лишь, что Анатиял одна из помощниц. Но иного логичного объяснения я просто не нахожу. Кроме того, когда я узнал свое истинное имя, то мне открылось многое. В том числе и то, что я только что сказал.

– Хм… что ж, продолжай, – наставник Сольтейрн прикрыл глаза и потер одной рукой лоб, пытаясь осознать услышанное.

– Дарата сказала мне, что я должен сам найти выход из того мира. Коль смогу – значит я достойный (чего иль для кого – не знаю), коль нет – погибну. Времени тоже было мало, но там оно шло совсем иначе. Хотя, может оно просто отсутствовало в том месте. Мне показалось, что прошло несколько дней, прежде чем я сообразил, где выход. Вернувшись в мир – маги Совета все еще стояли возле места моей гибели. Видимо здесь прошло всего несколько секунд.

– Рано еще возрождаться, – несколько нервно махнул Мастер рукой. – Где именно был выход?

– Во мне.

– В каком это смысле?

– Я достиг многого при жизни. Я довольно сильным был. Но даже это еще не предел. Внутри меня за прочными вратами скрывалась куда большая Сила. Не было никаких тайных дверей иль врат, не было извилистых лазов. Выход был во мне самом. Дабы выбраться из того мира, я должен был стать сильнее.

– Куда уж сильней? – изумленно спросил Кларис, и в голове его проносились все те моменты из жизни некроманта, кои они видели. Какую волшбу тот творил, как преобразовывал одно в другое. Красота!

– Всегда есть куда. Когда я это понял, то Дарата вернулась ко мне и сказала, дабы я отрекся.

– От чего? – спросила Соэла.

– От всего. Слова вспыхивали в моей голове, и я их произносил. Я был словно заколдован. Я понимал все, что говорил, но остановиться не мог.

Он умолчал о том, что потом появился голос еще одного существа, которого Дарата величала ОН. Ну и правильно. Не надо им знать про НЕГО. Пусть осмыслят все то, что он уже сказал.

– Эльтран… Анафрахион, то, что на тебя напали, я воспринял за пресловутый Баланс. Все указывало именно на это, – заговорил Мастер.

– Что еще за Баланс?

– Ты стал слишком силен для этого мира. Убил сильнейших – Хаорана, Фартареса, Дейла и Архимага Демиуса. И убил в одиночку. А то, какие поразительные заклинания ты творил… Армия мертвецов, мертвые всадники верхом на костяных лошадях, у которых есть крылья, костяные и кровавые големы, тени и все остальное. А костяной дракон! Венец твоего творения. По Законам Творца, а может, то выдумки Богов, никто не может быть столь силен. Все должны быть более-менее равны меж собой. Ты заставил Весы Баланса качнуться в одну сторону. Рано или поздно, но их должны были вернуть в исходное положение. Когда ты погиб, я подумал, что это именно Закон Баланса. Могли убить слуги Богов, или же они могли наделить кого-то в нашем мире большой Силой на время, дабы избавиться от тебя.

– Не доводилось мне ранее слышать о каком-то Балансе, – признался Анафрахион.

– И пусть, не это сейчас важно. Это все? Ты отрекся от всего и вернулся к жизни? Или же было что-то еще?

Анафрахион пристально смотрел на троих собеседников и отметил для себя, что им не стать по-настоящему сильными. Даже как некроманты они не так уж и сильны. Хорошему, правильному некроманту должны быть чужды любые эмоции. И он был таким же, как они. Он тоже дал волю чувствам к Соэле, как и она. Но теперь все иначе. Теперь он должен стремиться к величию, иначе его отречение ничего не значило.

– Потом, – наконец продолжил он, – в конце она потребовала, дабы я назвал имя. Чье – не уточнила. Я словно провалился в глубины своей памяти и увидел вновь день своего рождения. Родители не дали мне имя, но отцу его сказали. Кто-то при помощи магии передал ему то, как меня назвать. Лишь в этот раз я сумел услышать его. Произнеся свое настоящее имя, я оказался вновь там, где маги Совета убили меня. От одного я избавился сразу, но вот за остальными пришлось погоняться. Вот, собственно, и все.

Молодой некромант встал через минуту и столь же молча покинул кабинет, оставив остальных осмысливать все сказанное им. Пусть сидят и удивляются тому, что есть не одна лишь Анатиял. Собственно, самого Анафрахиона тоже интересовало то, кто же такая Дарата на самом деле. Верховная Смерть, коль так можно выразиться? Или же нечто совершенно иное? Но более всего ему хотелось узнать, кто же такой ОН. Неизвестный, оставшийся в тени. Лишь ЕГО голос ведом некроманту. Но, судя по тому, сколь обеспокоено Дарата говорила про НЕГО, быть может, она даже боялась, то вполне возможно, что ОН – нечто более высшее, стоящее даже выше нее. Кто может быть столь велик? Творец? Возможно… Это явно не Боги. Их бы Дарата точно не боялась. А какие есть еще столь высокие Силы кроме Творца? Конечно, однозначно таковые имелись, но Анафрахион о них ничего не знал.

Что ж, он непременно должен узнать про НЕГО, но не сейчас. Никуда это все не денется. У него великие планы, так что надобно сперва воплотить их, а потом можно взяться и за остальное.

Как же прекрасна ночь.

***

Статуя из цельного алмаза изображала Творца, стоявшего над самым первым из миров, что он создал. Пол из белого мрамора, а рядом со статуей стояла большая и широкая Чаша Познания, сделанная из гранита. Статуя все также оставалось загадкой, ибо неизвестно было кто ее создал. Она всегда здесь была. Видимо, сам Творец решил поставить ее сюда, дабы дети его (а они воспринимали себя именно как его детей) помнили о нем и не забывали, кто истинный хозяин Вселенной. Но, кроме этого, им казалось, что есть что-то еще, какое-то иное предназначение. Они предполагали, что с ее помощью можно поговорить с самим Творцом, но никто так и не понял как. Даже несмотря на то, что они Боги, они не смогли понять, была ли у статуи такая возможность или же нет.

Обитали они в собственных замках каждый из которых обустраивали по-своему усмотрению. Их Обитель располагалась где-то в глубинах космоса в особом месте, которое было похоже на крохотный островок.

Когда были собрания, то собирались они возле Чаши Познания. Эллариэль вновь задерживался, что было очень странно для старшего средь Богов. Он либо приходил самым первым, либо появлялся в назначенный час. Только вот в последнее время он был сам не свой. Остальные полагали, что виной тому то жуткое видение, что было не столь уж и давно. Странно и то, что ему, Богу, было видение, как простому смертному. Все помнили его слова о том, что ужасные вещи случатся с ними со всеми. Их, возможно, свергнут. Кто это будет или хотя бы представитель какой из рас Эллариэль не знал, и, следовательно, остальные тоже не знали.

– И вот вновь старший брат опаздывает, – возмутился Маэль, кой считался самым хитрым средь всех двенадцати Богов. Но он прекрасно понимал, что Эллариэль обладал куда более острым умом и в любой момент мог придумать сложный план. Хотя, судя по всему, в этот раз ему требовалось куда больше времени.

– И что с того? Разве у тебя столь много неотложных дел? Ты единственный из всех нас, кто не взял на попечительно ни одну из галактик во Вселенной. Ты лишь создаешь всеразличных тварей.

– А ты, уважаемый Чейрос, думаешь, что это столь легко?

– Я и не сомневаюсь в том, что это тяжкий труд, но тебе нет нужды торопиться, ибо твари твои никуда не сбегут и ничего натворят. Тебе не нужно следить за ними и заботиться, не нужно помогать им и защищать. Твое дело – создавать их и все.

– Может, желаешь занять мое место? – с сарказмом спросил Маэль, но Чейрос воспринял все всерьез.

– Ни в коем случае! У меня не такой извращенный ум, как у тебя. Создавать такое уродство я не смогу.

– Вот и видно, что ты ничего не знаешь. Вовсе не обязательно, дабы они были ужасны и от вида их пробегал жуткий холодок. Сделай их красивыми, но опасными. Именно в этом суть. Я создаю тварей для наших испытаний и специально придаю им жуткий вил, дабы смертные боялись их и трепетали. Так что, поменяемся?

– Позволю тебе и дальше лепить это уродство, Маэль, – махнул рукой Чейрос с высоко поднятой головой.

– Интересно было бы посмотреть, как ты бы сражался с ордой моих уродов, – продолжал издеваться Маэль.

– Довольно! – раздался громоподобный глас.

Вот и объявился старший Бог Эллариэль. Из ниоткуда появился. Высокий, худощавый, с немного вытянутым лицом, волосы отливали чистейшим золотом, которые от лучей солнца светились подобно небесному светилу, уши длинные и заостренные, глаза сияли небесно-белым светом. Все остальные поклонились ему.

– Что скажешь ты нам, брат? – поинтересовалась Вирейэль.

– Мне вновь было видение. Как и в прошлый раз. Врата наши сокрушили, замки превратили в руины, а нас всех убили. Но в этот раз я увидел некоторые из рас. Сцерры, хаоромы, люди, гномы, орки и эльфы.

– И что же это может значить? – обеспокоено спросила Айэла, самая любимая средь сестер Эллариэля.

– Выходцы из этих рас станут нашей погибелью. Кто именно не знаю.

– Но… ты сказал, что видел и эльфа, так? – уточнил Чейрос.

– Именно.

– Неужели кто-то из них возжелает свергнуть нас даже несмотря на все то, что мы сделали для них?

– Не знаю, но нужно учесть и такой исход. Пусть он самый неправдоподобный и дикий, но все же.

– Что же нам делать? – поинтересовался молчаливый Ястор.

– Усиленно следить за этими расами. Коль будет что-то странное – немедля докладывать мне.

Все одиннадцать Богов кивнули.

– Великолепно. А теперь скажите, каково положение дел в ваших галактиках? – Эллариэль решил перейти к делам.

Первой решила заговорить Сейла.

– В моем секторе галактик ничего примечательного. Небольшой отряд орков собирался напасть на малое поселение эльфов. Орки уничтожены. В ста девяноста семи миллионах мирах была оказана небольшая помощь нашим младшим братьям. В девяноста восьми миллионах – сильная помощь. В двадцати трех тысячах восьмистах девятнадцати мирах было уничтожено по два поселения эльфов, кои не попросили моей помощи. В восьмидесяти восьми тысячах одном мире было уничтожено по одному поселению. В ста сорока мирах в руины превращены целые города.

– Благодарю, Сейла. Тарнар, говори, – скомандовал Эллариэль.

– Эльфы некоторых миров напали на иные расы, дабы доказать на деле, что они достойнейшая средь всех рас. Вольфоры, огры, тролли, хаоромы, орки, махрахи, рашсары и саалиты перешли к активным действиям с целью отомстить. Успеха добились лишь саалиты благодаря некромантии, против которой эльфы бессильны. Более ничего особенного не произошло.

– Айэла.

– У меня все спокойно. Никто ни с кем не воевал и крупных войн или массовых убийств не было.

– У всех бы было так, – мрачно улыбнулся Эллариэль, но улыбка была на самом деле искренней. Просто он очень устал, и ему не давали покоя видения. – Чейрос, говори.

– Дела довольно скверные. В нескольких мирах эльфы перестали верить в нас. Вернее, они знают, что мы существуем, просто они перестали надеяться на нас. Почему – не знаю. Я всегда помогал каждому, коль тот нуждался. Кроме того, множество городов было уничтожено при нападении иных рас. К тому же некоторые из эльфов решили изучить… некромантию. Жутко! Магия Смерти – неблагородна и ужасна. Не достойно славным Перворожденным изучать эту мерзость. Потому они потеряли мое покровительство.

И так каждый из Богов рассказал, что случилось. В основном все было, как всегда, за исключением новости о том, что некоторые из эльфов решили изучать некромантию. Кто-то погибал от старости (да-да, Перворожденные тоже умирали из-за возраста, ибо срок жизни у них составляет всего несколько сотен тысяч лет), иные же теряли головы на полях сечи.

– А что же скажешь мне ты, Маэль?

– Уважаемый Эллариэль, ведь у меня нет на попечительстве ни одной галактики, так что мне нечего сказать.

– Я прекрасно помню какие у тебя обязанности, – жестко сказал старший средь Богов и от тона его иным стало несколько не по себе. Спокоен был лишь Маэль. – Что ты мне скажешь?

– Кхм, – прокашлялся Бог. – Пытаюсь создать двоих жутких существ. Внешне ничего особенно из себя представлять не будут, но собираюсь сделать их довольно сильными. Пока не создал ни одну новую расу, так как еще не решил, насколько отличными ее сделать от иных. Тварей я создал более чем достаточно. Закончу работать над этими двумя, собираюсь проследить за мирами, дабы понять, каких рас иль существ не хватает. Вот и все.

– Прелестно, – удовлетворительно кивнул Эллариэль. – Что ж, коль так, то к следующему собранию твои твари должны быть закончены. Потом перераспределим галактики и выдадим тебе на попечительство некую часть. Для начала не очень много, дабы ты привык, а потом их будет больше.

– Что-что?! – Маэлю казалось, что он ослышался. – Эллариэль, я не согласен! Я не подхожу для какого-то там наблюдения за мириадами миров! Я…

– Меня не интересует твое несогласие! – вновь громогласно произнес старший Бог и над их головами моментально собрались темнейшие грозовые облака, и грянул гром. – На то ты и Бог, что должен выполнять работу, которой ранее занимался Творец в одиночку! Коль сказано наблюдать – наблюдай! – вновь раздался раскат грома. – Коль сказано создавать – создавай то, что тебе велено! Без меня ты бы и дальше оставался самым обычным смертным в каком-то захудалом и далеком мирке! Но меня поразили твои таланты, твой неоднозначный ум, столь странно работающий, порой искаженный и изощренный. Лишь поэтому я взял тебя. Но, Маэль, я возвысил тебя до Бога, и я же могу превратить тебя в жалкого червя, коль будешь мне перечить. Ты все понял?

Все Боги были шокированы произошедшим. Никогда прежде им не доводилось видеть Эллариэля столь рассерженным. О, старший брат всегда держался серьезно, важно, и он всегда был спокоен. Но нынче все изменилось. Быть может, это все же те треклятые видения подействовали на него, или же Маэль и в самом деле надоел древнейшему средь них своим поведением и непокорством. Но тот стоял себе как ни в чем не бывало. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Хотя нет… Айэла увидела, как у Маэля шевельнулся уголок губ. Совсем чуть-чуть, буквально на волосок, но все же.

– Ты все понял? – повторил вопрос Эллариэль, но в этот раз более требовательно и звук стали в его голосе лишь усилился.

– Да, высокоуважаемый старший брат Эллариэль. Я все понял и сделаю так, как ты мне велишь, – Маэль даже в голосе был спокоен. Более того, он низко поклонился, тем самым подтверждая свои намерения.

– И впредь не смей мне перечить.

– И в мыслях такого не было, брат.

Поразительно! Просто поразительно. Сколь же бесчувственен Маэль. Или же он просто так превосходно держал себя в руках? О его прошлом мало что известно. Собственно, Боги не любили вспоминать или говорить о том, кем они были ранее. Лишь братья-близнецы Тарнар и Ястор являлись принцами в одном мире. Остальные же либо были не столь благородного происхождения, либо просто ничего не говорили, как Маэль. Быть может, Мрачный Бог некогда являлся даже королем эльфов, или же играл на лютне, был славным поэтом аль скульптором. Не исключено, что все было наоборот, и Маэль был отшельником, изгоем, никому не нужным. Правду про всех знал лишь старший Бог. С Эллариэлем все понятно, ибо он был создан Творцом и являлся Богом от рождения. Но ничего тут не поделаешь. Не выбивать же истории о прошлом силой, как любили простые смертные, особенно люди, а сам Эллариэль не говорил ни слова о жизни других.

– На сим собрание окончено, – голос старшего эльфа вновь сделался обычным.

Тучи рассеялись и десять Богов исчезли. Эллариэль некоторое время смотрел на Маэля. Глаза старшего Бога блеснули, и он исчез в небесно-белом сиянии. А Маэль продолжил стоять возле Чаши Познания и после ушел к себе в замок пешком.

***

Он читал довольно странную вещь. Называлась «Трактат иного Порядка» написанный неким Гхор-Рурк Тухрархом. Судя по имени, он был из расы орков, что весьма странно, ибо настоящих магов средь них не было. Одни лишь шаманы, и то не часто встречались. А тут говорилось о каком-то межмировом пустом пространстве, кое орк окрестил Междумирьем; о триллионах триллионов мирах различных; перечислено много рас о которых Анафрахиону даже слышать не доводилось, а некоторые даже описаны внешне. Но это все лишь прелюдия, ибо самым важным в трактате было иное. Гхор-Рурк пишет, что Хаос и есть тот иной Порядок. Что у Хаоса много граней. Одни могли привести к безумству, иные же раскрывали множество секретов «сжигая завесу тайны». Как пробраться к этому Хаосу – не понятно, ибо было написано на языке орков. Что ж, орки так орки. Ему уже доводилось бывать у них, так что с этим проблем быть не должно.

Кроме того, в трактате говорилось, что именно Хаос был инструментом Творца для создания миров. Пусть у него много граней, но, как уверяет Гхор-Рурк, самая часто встречающаяся из них – безумие. Кто столь глубоко постигал магию Хаоса, то эти знания сводили бедолаг с ума. Или же Сила столь велика, что большинству не удавалось ее обуздать, а потому они теряли рассудок. Так некоторые из них, к тому же, становились одержимы поистине безумными идеями. Самая распространенная – желание править миром, а некоторые столь амбициозны, что стремились стать хозяевами сразу нескольких миров.

Гхор-Рурк также говорит и о неких Великих, кои есть и со стороны Тьмы, и со стороны Света. Орк описывал их как всесильных существ, наделенных просто невообразимыми Силами и возможностями.

«…Истину изрекаю, ибо Хаос Извечный раскрыл мне очи и сжег завесы, кои мешали узреть мне истину. Великие бессмертны и свободны. Они безгранично могущественны и могут не только путешествовать по всем мирам, но и уничтожать их…»

Увы, но имена не указаны, и орк не написал хотя бы сколько этих Великих существовало. Но это очень заинтересовало некроманта, а посему стал он искать что-либо имеющее отношение к этим самым Великим.

Всю библиотеку Башни Анафрахион осмотрел, но не нашел того, что искал. Конечно, возможно и то, что крупицы сведений о них имелись в еще не прочитанных книгах, но их оставалось довольно много. Не менее двух лет надобно на чтение, коль читать каждый день от рассвета и до поздней ночи. Но на то он и некромант, что мог жить дольше всех остальных магов.

С Соэлой, равно как и со всеми остальными, он почти не разговаривал. Она пыталась подойти к нему и начать беседу, но Анафрахион отвечал сухо и явно без какого-либо желания. Не будь Соэла некромантом, то точно бы расплакалась разок-другой. Как-то к нему подошел Кларис, дабы поговорить об его поведении и о том, каким он стал. Но, кроме этого, и на счет Соэлы хотел узнать.

– Слушай, Анафрахион, что с тобой? – вот так сразу, без приветствия начал он разговор. – Ты так разительно изменился. Раньше ты и веселей был, и больше общался со всеми. Убив Архимага, ты присоединился к нам. Мы следили за тобой очень долго и то, каким ты стал после убийства Демиуса… я и не думал, что ты можешь быть веселым, улыбающимся и даже жизнерадостным. Многие годы ты был хмур и серьезен, ослеплен жаждой мести и более ничего не желал. Но сейчас ты гораздо хуже! Хватит быть таким бездушным. Где же Эльтран, который присоединился к нам? Где тот Эльтран, коего признали сильнейшим средь некромантов нашего мира? Который был дружелюбен, общителен и к которому можно было обратиться с любым вопросом о некромантии, и он помогал, объяснял и показывал все. Где он? – Кларис говорил стоя, а его собеседник все также сидел.

– Эльтрана больше нет, – вновь этот раздражающий спокойный и сухой голос. – То было не настоящим именем. Имя мне Анафрахион, и я другой. Я куда сильней Эльтрана. Мои знания в разы превышают те, что было ведомо Эльтрану. И я все также остаюсь сильнейшим средь некромантов мира. Более того, я сильнейший маг в целом мире средь всех рас.

– А как же Соэла? Забыл про нее? Она ведь, глупая, влюблена в тебя. И ты ответил ей взаимностью, не скрываясь, и не умолчал. А что теперь? – Кларис пытался зайти с другой стороны в надежде найти хоть маленькую трещину в этих высоченных и толстых стенах.

– Одним из моих отречении было такое чувство как любовь. «Отрекаюсь от любви и ненависти» сказал я тогда.

– Неужели никаких чувств не осталось? – Кларис начинал терять надежду.

– Дабы достичь величия надобно избавиться от них, ибо они все – лишний груз, замедляющий тебя. Я избавился.

– И ты готов пойти на это, лишь бы стать еще могущественней?

– Готов. Но тебе этого не понять. Собственно, я и не жду, что кто-либо из вас поймет, ибо вам не достичь величия, как бы вы к нему не стремились.

И как же только ему удавалось оставаться столь спокойным и говорить такие вещи тому, кого он еще несколько дней назад называл братом? Даже для некроманта этот Анафрахион был слишком черств.

– Коль твое величие подразумевает то, что надобно стать бесчувственной тварью, то я лучше останусь таким, какой я есть, но сохраню то, от чего отказался ты! – гордо заявил Кларис, стараясь произнести это как можно более суровым голосом.

– Иного ответа от простого мага я и не ждал.

– Ах ты! – Кларис потерял терпение и ударил кулаком собеседнику по скуле. Тот повернул голову от удара, а потом вернул ее в исходное положение. Посмотрев на его спокойное, каменное лицо, Кларис понял, что ему абсолютно безразличен этот удар.

Может, показалось, а может и нет, но ударивший будто бы прочитал по глазам Анафрахиона «и это все?». От этого стало еще хуже, он разозлился не на шутку и принялся бить некроманта по лицу. На воскресшего человека обрушился град ударов, но он и не подумал защищаться или же увернуться.

Кларис бил довольно долго. Перестал. Отошел. Посмотрел на окровавленные кулаки. Болели. Перевел взгляд на Анафрахиона. У него было не лицо, а кровавое месиво. Но все заживало у Клариса на глазах. Никаких подтеков, набухшего лица, никаких ран не осталось. Лишь слегка подсохшая кровь, которую Анафрахион вытер какой-то тряпкой. И вновь этот спокойный взгляд.

Сильнейший из некромантов наконец-то встал, посмотрел на кулаки Клариса. Почти на всех костяшках была содрана кожа.

– Полегчало? – спросил он и провел рукой над кулаками визави. От ссадин и изодранных костяшек не осталось и следа. Словно не было никакого избиения. – Ступай отсюда, – Анафрахион кивнул в сторону двери.

Кларис еще некоторое время смотрел на него, но все-таки направился к выходу из комнаты. Открыв дверь, он обернулся и сказал:

– Я передам Соэле, что тебе плевать на нее. Пусть она перестанет беспокоиться о тебе. И вот что… имя Эльтран мне нравилось куда больше, – и он вышел, сильно хлопнув дверью.

У него ушло полтора года, дабы дочитать все имеющиеся в библиотеке книги. Итого в день он без труда мог осилить пять-шесть фолиантов. Узнал он многое, но более нигде не говорилось про Великих. Что ж, «Трактат иного Порядка», по сути, являлся уникальным. Будет еще время узнать про этих загадочных Великих, а пока надобно заняться другим делом. Надо разузнать, что же написано в трактате на орочьем языке. А как можно узнать то, что написано на чужом языке? Правильно. Нужно обратиться к тому, кто им владеет. Некромант некогда провел несколько месяцев в одном из племени орков, где обучался искусству боя. Более того, он показал себя очень хорошо, а потому вождь племени признал человека и сделал его равным им, так что Анафрахион в какой-то степени мог причислить себя к племени «Сумеречная секира».

За полтора года некромант лучше освоил телепортацию и мог перемещаться на расстояние до тысячи лиг. Правда, это отнимало довольно много магических Сил, восстанавливать которые приходилось не меньше двух жней, но уж лучше пробыть это время у орков, нежели проделывать столь долгий путь иначе. Пешком придется преодолевать это расстояние не менее двух месяцев. Верхом на лошади примерно месяц, а коль полететь, то можно за две-три недели прибыть на место. Пусть Анафрахион и владел крыльями ветра, кои позволяли ему летать, но тратить столько времени на дорогу он не собирался. К тому же телепортацией, восстановившись, и повторно воспользовавшись телепортацией, у него всяко уйдет меньше времени, нежели на полет в одну сторону.