Текст книги "Я тебя (не) прощаю (СИ)"

Автор книги: Элина Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9

Я продолжаю стоять на ступеньке и растерянно хлопать глазами. В квартиру мне идти точно нельзя, он зайдет следом, и мы останемся там совсем одни. А я не хочу его видеть в стенах своей квартиры, мне только этих воспоминаний потом не хватало на всю жизнь.

– Я уже минут пятнадцать здесь торчу. Звоню в дверь, а мне никто не открывает. И телефон выключен. Тебе говорили, что старших обманывать нехорошо?

Марат отрывается от дверей и делает шаг ко мне навстречу, а я сразу шаг назад, на ступеньку выше.

– Я не могла. Нас соседи затопили, – пытаюсь оправдаться, – родителей дома нет, поэтому мне пришлось все делать самой.

– То, что родителей нет это хорошо, то, что все самой, это, конечно, плохо.

Черт. Зря я ляпнула про родителей.

– Может, тогда зайдем к тебе в гости? – кивает в сторону моей квартиры.

– Нет, – в панике вырывается из меня.

– Почему нет? Ты передумала? – произносит с ленивой усмешкой.

– Нет, просто… родители могут вернуться в любой момент.

– Хочешь поехать ко мне? Мне все равно, я предоставлю право выбора тебе.

– Поехали, – немного подумав, отвечаю.

Я не хочу, чтобы он заходил в мою квартиры и тем более не хочу, чтобы здесь между нами что-то было. Меня же потом эти воспоминания доконают до нервного срыва, – могу я переодеться сначала?

– Да, пожалуйста, – лениво пожимает плечами.

Забегаю в свою комнату и достаю из шкафа спортивный костюм, переодеваюсь с рекордной скоростью, красоваться перед ним не собираюсь, и выхожу из квартиры. Марата в подъезде нет, он сидит в машине и ждет, когда я появлюсь. Значит, не сомневался, что я приду.

Мы молча едем до его квартиры, только радио, играющее в машине, разбавляет напряжение между нами. Незаметно подглядываю за Маратом, стараюсь определить сильно ли он зол на меня, потому что безумно боюсь своего первого раза. Боюсь боли, и сама не знаю, чего еще… Наверно, отвращения к сексу. Да, раньше я сильно любила его, а сейчас? Сейчас сложно описать мои чувства, потому что прежде всего мне невыносимо больно рядом с ним. Господи, а что будет, если он не поймет, что для меня это все в первый раз.

Между нами столько всего было, что мне сложно представить нас, занимающихся сексом. Мне кажется, что я даже целоваться с ним не смогу.

Выплываю из своих мыслей только когда машина резко останавливается возле элитной многоэтажки.

– На выход, Рыжая. Красной дорожки не будет.

Послушно бреду следом за ним несмотря на то, что ноги деревенеют от нервного напряжения. Едва мы заходим в квартиру, Марат опирается на стену прямо напротив меня и лениво за мной наблюдает. Ждет моих действий? А я не знаю, что нужно делать дальше. А он, кажется, наслаждается моей растерянностью.

– Ну, чего ты вся сжалась, как пружина. Приступай. Забыла, как в прошлый раз сама набросилась на меня? Как руки свои наглые распускала, как сама мне в штаны залезла?

Я вздрагиваю от таких откровений и чувствую новый прилив злости. От того, что он мне не поверил тогда, от того, что усомнился в моей верности и искренности, от того, что изменил с Лейлой. Еще и смеет мне сейчас напоминать об этом.

Эта злость придает мне сил, и я делаю шаг навстречу, потом второй, а потом останавливаюсь в опасной близости от него. Делаю над собой еще одно усилие и смотрю прямо в глаза. Мне стыдиться нечего, я максимальна честна с ним и максимально открыта. Чувствую, как напрягается его тело, но он не двигается. Руки по-прежнему находятся в карманах джинсов.

Черт, я не думала, что это будет так сложно. Не думала, что он останется безучастным. Кладу обе руки ему на грудь и ладонями ловлю мощные удары сердца. Его дыхание сбивается, а глаза вспыхивают опасным огнем.

Выпускаю из легких протяжную струю воздуха и встаю на цыпочки. Тянусь к его губам, но он от меня отворачивается. Не хочет со мной целоваться? Противно? Это немного сбивает с толку, и я делаю шаг назад.

– Ну же расслабься, Рита. Ты зажимаешься, как монашка. После того, что я видел раньше, это выглядит смешно.

Снова удар словами, как плеткой по оголенным нервам. Не выдерживаю давящего напряжения и понимаю, что если сейчас же не перейду к решительным действиям, то просто сбегу или еще хуже снова начну реветь у него на глазах. Этого допустить нельзя. Я хочу его беспросветных мучений, хочу видеть сожаление и боль в его глазах.

Распахиваю куртку на его груди и одним неловким движением сбрасываю ее с плеч. Хватаюсь за края майки, пока не передумала и тяну ее вверх. Марат немного наклоняется, чтобы мне помочь, но потом выпрямляется снова и предстает передо мной во всей своей красе.

Дальше опять наступает тупик, потому что я не знаю, как мне решиться снять с него штаны. Не нахожу ничего лучше, как попробовать раздеться самой. Делаю шаг назад и расстегиваю молнию на толстовке. Отбрасываю ее в сторону и снимаю с себя футболку, оставаясь перед ним в черном кружевном лифчике. На свои штаны у меня тоже не хватает силы духа, потому что так я буду максимально открыта перед ним и уязвима. А я еще не готова к этому.

Стараюсь не замедляться и не давать смущению взять над собой верх. Снова делаю шаг к нему, провожу руками по смуглой гладкой коже и чувствую дрожь его тела. Теряюсь, потому что мне это нравится. Нравится касаться его и гладить. Стараюсь не смотреть ему в глаза, чтобы скрыть свои эмоции. Но кажется Марата это не устраивает, у меня все лицо горит от его пронизывающего взгляда.

Прижимаюсь к нему ближе, закидываю руки на плечи, делаю рывок и обвиваю талию ногами так, чтобы дороги назад для нас уже не было. Марат ловит меня за бедра и впечатывает в себя еще сильнее. Наконец-то очнулся, потому что я не знаю, что мне делать дальше.

Он кладет руку мне на ногу и скользит ладонью прямо поверх одежды. К моему огромному удивлению, действует он не грубо, совсем наоборот. Даже как-то неожиданно становится… от такого, как он. По коже разносятся горячие импульсы, и я понимаю, что кажется мне нравятся его прикосновения.

Это неожиданно и плохо, потому что полностью сбивает мой первоначальный настрой. Я не была готова к такому повороту. Я не была готова к такой вспышке чувств и такой нежности от него. И я ненавижу себя за то, что так реагирую.

Вздрагиваю и пытаюсь отстраниться, чтобы немного сбавить накал чувств, но Марат внезапно проникает рукой под резинку моих штанов. Из меня тут же вырывается какой-то слабый писк, больше похожий на стон.

– Смотри на меня, – хрипло произносит, а его рука продолжает гладить меня там внизу через тонкую ткань белья. Я до боли закусываю губу, чтобы не разреветься от ужаса над своей реакцией, – почему в твоих глазах столько страха?

Я с силой цепляюсь за его плечи и роняю голову ему на грудь. Просто потому, что не могу больше сдерживаться. Внизу живота зарождается приятное горячее томление и начинает нарастать с бешенной скоростью. В тот момент, когда меня резко подбрасывает и разрывает от удовольствия, Марат поднимает мое лицо и внимательно всматривается в глаза. А я, как дура смотрю на его губы и хочу, чтобы он меня поцеловал. Только он не собирается выполнять мои желания.

– Охренеть, – выдыхает мне в лицо и достает руку из моих штанов, – я конечно знал, что Рыжие все огонь, но, чтобы настолько...

Мне становится так обидно от этих слов, что я сразу прихожу в себя. Отпихиваю его в сторону, а он легко поддается.

– Еще хочешь? – смотрит на меня с таким огнем в глазах, что я не выдерживаю первая и отворачиваюсь.

Он что сейчас предлагает мне снова самой сделать выбор? А если я скажу нет, то что? Неужели отпустит? Несмотря на то, что сам заведен до предела.

Ответ я узнать не успеваю, потому что у Марата внезапно звонит телефон. Он напряженно с кем-то разговаривает, а потом и вовсе начинает психовать.

– Мать твою, – орет в трубку, – ты уверен, что это она? Хорошо, сейчас буду.

Сбрасывает вызов и снова поворачивается ко мне.

– Мне нужно отъехать ненадолго. Вернусь и продолжим. А то мы на самом интересном остановились.

Марат накидывает на плечи кожаную куртку, берет ключи, телефон и больше ни слова не говоря, выходит из квартиры.

Прохожу в комнату, сажусь на диван и начинаю плакать. От того, как легко поддалась ему, от того, что сама хотела получить удовольствие и от того, что похоже до сих пор люблю его. Последнее самое болезненное и неприятное. Какая же я жалкая дура рядом с ним. Я не хочу, чтобы у меня снова появились к нему чувства, не хочу страдать из-за него и не спать ночами. Я хочу перелистнуть эту страницу своей жизни и с легким сердцем начать новую.

Ложусь на диван, обнимаю подушку и продолжаю давиться слезами, а потом не замечаю, как засыпаю.

***

Марат

Как ненормальный срываюсь с места и несусь в сторону трека. Нервы накалены до красна, не знаю, как справиться с собой и не убить кого-нибудь ненароком. Звонил Тимур и сказал, что на треке снова видел мою сестру. Более того, когда он просматривал список участников сегодняшней гонки, видел там ее имя.

Я не знаю, с кем она собралась ехать, но я убью этого отморозка сразу, как только доберусь до него. Как вообще эта мелкая дрянь снова выбралась из дома? Неужели опять насыпала снотворного в стакан охранника? Откуда в ее голове берется столько дури?

Когда я приезжаю на место, Тимура нигде не видно, но он предупреждал, что ему нужно будет срочно уехать к матери. Просматриваю ближайшие ряды на трибунах, но Алису нигде не вижу. А между тем на треке начинается новый заезд. На старте три байка, вроде ничего особенного, но они сразу привлекают мое внимание.

Внутри зарождается смутное беспокойство, и я неотступно слежу за стартом, будто в следующий момент должно произойти что-то страшное. И оказываюсь прав. Внезапно из толпы выходит девушка, в защитном костюме и шлеме, и садится к одному из гонщиков на байк.

Я сразу догадываюсь, что это Алиса и понимаю, почему меня так ломает. Остановить я их при всем желании уже не успею, мне остается только наблюдать и сходить с ума от беспокойства за эту малолетнюю дуру. Мотоциклы с ревом срываются с места, а я сжимаю кулаки и начинаю обратный отсчет.

Когда парень, с которым она едет, делает резкую подсечку другому и выбивается вперед, чувствую острый спазм в груди и перестаю дышать. Что мать вашу творит этот отморозок? На хрена идти на такой риск, имея за плечами еще одного пассажира. Клянусь, я сам переломаю все его конечности, как только он доберется до финиша.

Считаю каждую секунду, кажется, они длятся вечность и вытягивают из меня все жизненные силы. Никогда не думал, что можно так сильно бояться кого-то потерять. Это невыносимо и больно. Мне даже кажется, что картинка замедляется и начинает проскакивать перед глазами отдельными кадрами. Страшными кадрами.

Выдыхаю с облегчением, когда гонщики пересекают финиш. Мне даже дышать становится легче, что никто из них не пострадал. По-прежнему не могу сдвинуться с места, дышу, как астматик и жду, когда сердцебиение придет в норму. Нервы вообще стали ни к черту.

Вижу, как Алиса соскакивает с байка и снимает шлем. Вижу длинный каскад волос, которые рассыпаются по плечам. Она радуется, обнимает парня, с которым решилась на такой глупый поступок, и смеется. Ей вообще плевать сейчас на мои чувства. На все плевать. Неужели она так мстит за мое бегство? Не знаю.

Отмираю и пробираюсь вперед, чтобы посмотреть ей в глаза. Я, черт возьми, еще надеюсь отыскать в ней хоть какие-то отголоски тех чувств, что были между нами раньше. Она замечает меня и сжимается. Ничего кроме страха сейчас в ее глазах нет, к сожалению.

Одним ударом сношу с мотоцикла ее парня. Алиса визжит и бросается на меня, чтобы остановить. Извини сестренка, но амнистии не будет. Он твоей жизнью рисковал. Не подумав о тех людях, которые тебя любят, несмотря на твои заскоки. Так что пусть теперь получает жесткий урок.

Отдираю от себя Алису, она ощущается в руках еще меньше, чем Рита, совсем малышка, и толкаю в сторону Степы. Давненько мы с ним не виделись, но я ему доверяю.

– Держи ее пока я там разбираюсь, – он коротко мне кивает, а я нагоняю этого клоуна и наношу еще парочку ощутимых ударов.

– Марат, – слышу истошный визг сестры, – ты же убьешь его.

Я хватаю отморозка за ворот рубахи и притягиваю к себе.

– Еще раз посмеешь рисковать ее жизнью, я тебя сам по треку раскатаю так, что костей не соберешь. Понял?

– Понял, – хрипит в ответ, а я снова бью его напоследок, чтобы лучше усвоил урок. Отбрасываю в сторону и возвращаюсь за сестрой.

Она дергается в Степиных руках, как птица в силках, но он тот еще медведь. Зареванная, лохматая, но все равно очень красивая. Хрен я ее кому отдам. Ни один кобель не достоин даже рядом стоять. Здесь у нас вообще адекватных нет, поэтому не позволю даже смотреть в ее сторону.

– Марат, ты давай… в руках только себя держи, – приглушенно говорит Степа и с какой-то затаенной нежностью смотрит на Алису. Ах, ты говнюк озабоченный.

– Даже не думай, Степа, – начинаю шипеть на него, – я тебя в бетон закатаю за нее, понял?

– Угу, – он отдает мне сестру и с недовольной рожей уходит. И этот поплыл. Мне уже страшно становится от того, как она на всех влияет, а ведь ей всего семнадцать… что же будет дальше.

Может, под замок посадить рядом с Ритой? Хотя Рита может плохо на нее повлиять. Так себе вариант.

– Поехали, прокатимся, – беру Алису за руку и веду за собой. Удивительно, но она даже не сопротивляется.

– Куда? – шелестит слабым голосом.

– Куда надо.

Я не знаю, правильно ли сейчас поступаю и совсем не уверен, что ситуация не станет еще хуже. Но я, черт возьми, так чувствую. Отец говорил мне, что Алиса ни разу после похорон не была у матери на кладбище. Причин он не знает, и психолог им тоже ничего дельного не сказал по этому поводу, но ситуацию надо исправлять.

– Марат, зачем мы здесь? – замечаю, как вжимается в кресло Алиса, когда понимает, куда мы приехали.

– Нам нужно серьезно поговорить.

– Здесь? – в ее голосе явно прослеживаются истерические нотки, но я не намерен отступать.

Выхожу из машины и жду, когда на это решится Алиса. Она сидит еще несколько минут тупо уставившись перед собой, а потом открывает дверь и выходит.

Молча идем до могилы, я даже в темноте безошибочно нахожу дорогу, хотя сам здесь всего третий раз. Подходим к памятнику и тут Алиса не выдерживает. Падает на колени и начинает плакать. Я не мешаю ей, не бросаюсь успокаивать, потому что чувствую, что ей это надо. Надо излить душу и поплакать, уверен после похорон она этого не делала.

Ее боль настолько осязаема, что я чувствую все ее грани. Пропускаю через себя каждую слезинку сестры, которые жгучими каплями стекают мне прямо в душу. Там за грудиной все огнем горит, несмотря на то что на улице холодно и в лицо бьет леденящий ветер. Ничто не остужает эту тлеющую месяцами боль.

Признаться я и сам еле сдерживаю слезы. Полтора года прошло, а будто вчера все было. Если уж я, взрослый мужик, не могу справиться с этой зияющей дырой, что говорить про сопливую девчонку, которой является моя сестра.

***

Когда ее рыдания стихают, я подхожу к ней и приземляюсь рядом, чтобы она видела, что в этом горе мы с ней находимся на равных.

– Я тоже потерял мать, которую очень любил, Алиса. Но я не могу потерять еще и тебя, пойми это, – мой голос звучит спокойно и тихо, но он насквозь пропитан эмоциями и болью, – если с тобой что-нибудь случится, я не переживу этого и никогда себе не прощу. Каждый раз, когда ты рискуешь собой, ты вонзаешь нож мне в спину. И не только мне. Ты думаешь, она ничего не видит? Она все видит, Алиса. Наша мама наблюдает за нами и места себе не находит на небесах. Мы заставляем ее страдать, понимаешь? Я дал ей слово, что всегда буду за вами присматривать и заботиться, но я не справился. Уехал и бросил вас, потому что зациклился на своем горе. Прости меня, малышка. Если можешь, прости. Если ты хочешь кататься на байке, ты только скажи. Я куплю тебе самый лучший, научу всему, что умею сам. И твоей безопасности мы уделим особое внимание. Если ты уйдешь вслед за мамой, то я тоже жить не буду. Ты единственный близкий человек у меня осталась. Пожалуйста, не отнимай у меня этого.

Мой голос садится на последнем слове, но Алиса все понимает. Вижу, что понимает. Она поворачивается и роняет голову мне на грудь. Снова плачет, но это уже другие слезы. Слезы облегчения.

Мы сидим на земле не один час, до тех пор, пока на улице полностью не светает.

– Замерзла? – спрашиваю сестру и плотнее заворачиваю в свою куртку. Она такая миниатюрная, что кутается в нее, как в одеяло.

– Марат, отвези меня домой, – просит охрипшим голосом, – со мной все будет хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю. Но тебе придется купить мне байк.

Начинаю смеяться, а она подхватывает, и сама меня обнимает. На душе сразу становится легче, будто мгла рассеивается и выглядывает солнце. Нет, сложности еще не закончились. Уверен, так быстро Алиса не исправится, но первые ниточки доверия уже завязались между нами.

Отвожу сестру домой, провожаю до дверей и возвращаюсь в машину. Тру лицо руками и вспоминаю, что дома у меня Рита. Девушка, которая опять закралась мне в душу и начала прорастать там, как ядовитый плющ. Что мне делать с ней, а? Как вытравить из своего организма окончательно.

Она совсем не похожа на ту девушку, которая пришла ко мне тогда в комнату за оранжереей. Это будто два разных человека. Та Рита набросилась на меня сама и начала раздевать, даже в штаны сама залезла, пока я стоял в шоке и вспоминал те кадры с видео, где она самозабвенно трахалась с другим.

А эта Рита словно боится меня, вроде хочет, но боится. И этот ее взгляд, будто я предатель и лжец, каждый раз выворачивает мне душу наизнанку. Какая из них настоящая Рита я так и не разобрался, но ее измена и предательство всегда стоят у меня перед глазами.

Может, отпустить ее? И оставить в покое? Между нами все равно уже ничего не склеить, зачем бередить старые раны. Она предатель, а я по жизни последняя сволочь. Мое тело все также реагирует на нее, а душа… душа кровоточит.

Останавливаюсь возле своего подъезда и устало опускаю голову на руль. Так устал, будто всю ночь вагоны разгружал. Вымотан душевно и физически. Но едва я снова поднимаю голову, вижу, как из моего подъезда выходит Рита, с опаской оглядывается по сторонам и явно торопится исчезнуть. Не понял. Просидела всю ночь у меня, а под утро решила все-таки сбежать? Бред какой-то.

Злость снова поднимается из глубины души, все мое шаткое спокойствие разбивается вдребезги. Быстро выхожу из машины и в два шага ее нагоняю. Перегораживаю дорогу и перехватываю за талию. Она врезается в меня и ойкает, а в глазах отражаются уже знакомые мне эмоции, паника и страх.

– Далеко собралась? – склоняюсь к макушке и затягиваюсь запахом ее волос, – что, даже не попрощаешься?

Мой голос спокойный, но с изрядной долей иронии. Меня задевает, что она меня боится и бесит это отражение паники в ее глазах. Я не тащил ее сюда силой, она сама пришла. Я ни на чем не настаивал, даже когда видел, какой упрямой решимостью зажегся ее непреклонный взгляд. Тогда какого черта здесь сейчас происходит?

– Марат, – шелестит она едва слышно, – давай поговорим.

Мои брови ползут вверх от изумления, думал она оправдываться начнет за внезапный побег, а она надумала разговор вести по душам.

– А давай. Даже интересно, что ты можешь мне сказать.

Рита вся подбирается и отодвигается от меня в сторону. Даю ей немного отойти, но глаз с нее не спускаю. В мятой одежде и с растрепанными волосами она все также меня завораживает.

– Я знаю, что ты видел и что после всего этого думаешь обо мне, но это все неправда.

– О как, – морщусь, потому что в груди зарождаются неприятные спазмы от горького привкуса лжи, – а в чем же тогда правда?

– Я не спала с Алексом. И с другими тоже. Я расскажу тебе и даже докажу, что говорю правду, но хочу, чтобы перед этим ты мне кое-что пообещал.

Сжимаю кулаки со всей силы, потому что вены вспарывает от бешенства. Такое чувство, что над пропастью балансирую.

– Охренеть. Может, тебе еще и кровью расписаться?

На ее бледном лице не проглядывается почти никаких эмоций, только глаза горят, как в мучительном бреду.

– Дай мне слово, что навсегда оставишь меня в покое.

– Очень интересно, – выплевываю со злостью, потому что из последних сил стараюсь сдержать своих внутренних демонов. Они в бешенстве от ее вранья, готовы вырваться наружу и крушить все вокруг, – хорошо, даю слово. Дальше-то что?

– Я девственница, Марат.

Три слова, сказанные вполне уверенным голосом, разбивают напряженную тишину этого утра на миллионы острых осколков. Каждый из них впивается в кожу и скребет до кровавых царапин. Это просто сюр какой-то. Бред чистой воды. Хочется рассмеяться ей в лицо, в очередной раз оскорбить и послать на хрен, но у меня даже на это сил не остается.

– Что? – хриплю и в очередной раз давлюсь воздухом, будто он раскален до критической температуры, – ничего поумнее придумать не могла?

– Не веришь? – с какой-то обреченностью спрашивает, – это же легко можно доказать.

– Ну и как же? – смотрю на нее скептически, потому что уже ни черта не верю в реальность происходящего.

– Ты и сам знаешь как. Пошли, – кивает в сторону моего дома, разворачивается и уходит первая. А я стою, как дурак, на месте и смотрю на ее длинные развивающиеся на ветру рыжие волосы.

***Временно закрыла комментарии от спойлеров.