Текст книги "Я тебя (не) прощаю (СИ)"

Автор книги: Элина Бриз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Я тебя (не) прощаю

Глава 1

Спустя полтора года

Марат

Стою в прокуренном тамбуре и смотрю, как мимо проплывают знакомые с детства пейзажи. Я не хотел возвращаться домой. Мне казалось, там на чужбине я нашел место, где дышится и живется намного легче, чем в родном городе. Где ничто не напоминает мне о самых тяжелых днях в моей жизни.

Решил вернуться после звонка отца, в котором он сообщил, что Алиса совсем отбилась от рук. Постоянно пропадает неизвестно где, общается с сомнительными людьми и прогуливает школу.

Я знаю, что она безумна зла на меня. Я сбежал от самого себя, когда меня поглотило горе, я просто был не способен поддерживать еще кого-то, когда сам едва держался на плаву. Она не простит меня. Я прочитал ее единственное сообщение и навсегда запомнил. Там каждое слово, как зарубка на сердце, пропитано болью и ненавистью.

«Я ненавижу тебя. Ты меня предал».

Закидываю сумку на плечо и выхожу из вагона. Никто не знает о моем возвращении, я сам до самого отъезда сомневался, смогу ли на это решиться. Первым делом захожу в цветочный магазин и покупаю целую охапку белых роз. Вызываю такси и еду на кладбище.

Могила ухожена, а в вазе стоят свежие цветы. Значит, отец часто здесь бывает. Или сестры. Я ничего не знаю об их жизни сейчас, давно не интересовался подробностями. Всегда только по существу. Живы, здоровы и ладно.

После кладбища сразу еду на трек. Я уже в гражданке, потому что не хочу привлекать к себе ненужного внимания. Здесь кругом почти ничего не изменилось. Много знакомых, но есть и новые лица. Пока перебрасываюсь парочкой слов со старыми знакомыми между делом присматриваю себе развлечение на ночь. Надо выпустить пар, пока я никого не прибил от напряжения. Сначала, естественно, заезд, а потом мне нужна какая-нибудь выносливая девка, потому что утолить мой голод будет не так просто.

– Какие люди, – слышу за спиной знакомый голос и мои губы сами по себе разъезжаются в улыбке.

Поворачиваюсь и сразу жму ему руку. Тимур Суворов. Мой главный соперник, которого я давно мечтаю сделать на треке. В прежней жизни мне сделать этого так и не удалось. Но я вернулся и снова полон сил.

– Ты как здесь? Неужели насовсем вернулся? – его внимание ко мне вполне искренне. Хоть мы никогда особо не дружили, потому что всю жизнь были соперниками, но отношения поддерживали нормальные.

– Пока вернулся, – неопределенно отвечаю, – на войну больше не тянет. А в остальном, не знаю.

Тим улавливает мое состояние и сразу меняет тему.

– Ты с поезда что ли? – кивает на мой рюкзак, – значит, сразу сюда.

– Не сразу, сначала на кладбище, потом сюда.

Тим молча кивает и сочувствующе хлопает меня по плечу. Я знаю, что в этом плане он хорошо меня понимает. У них в семье очень сложные отношения. Его отец редкостная сволочь, а мать, сколько ее помню, была очень хорошей женщиной. Тимур всегда на стороне матери, старается защитить ее от всех неприятностей. А еще я помню, что наши мамы раньше часто общались между собой, поэтому его интерес и сочувствие не вызывает во мне привычного раздражения.

– Там в гараже у меня второй байк стоит, можешь пока пользоваться. Вижу, что домой ехать не хочешь, а тебе сейчас явно нужна скорость.

В этот момент к Тимуру подходит какая-то рыжая деваха и начинает призывно тереться об него задом. У меня в голове щелкает тумблер и в грудной клетке начинает вибрировать от бешенства. Твою мать! Как же я ненавижу рыжих. Всех, без исключения.

Тим отпихивает ее от себя и морщится. А потом ловит мое выражение лица и ухмыляется. Кажется, он знает, что мне сейчас нужно.

– Она твоя, бро, – великодушно уступает мне свою подстилку, как только та отходит в сторону.

– А она выносливая? – спрашиваю на полном серьезе, – я сегодня злой, как собака, вообще тормозов не чувствую.

– Можешь быть спокоен, – срывается на хохот, – обслужит на высшем уровне, не уснешь до самого утра.

– Спасибо, буду должен, – хлопаю его по плечу и иду в гараж, пришло время повеселиться по-настоящему.

После заезда чувствую себя лучше, грудь распирают знакомые эмоции и даже ненависть к этому городу немного отступает. Несмотря на то, что я опять проиграл Суворову. Ну, ничего, это только начало. Я обязательно когда-нибудь выиграю.

Продвигаюсь сквозь толпу, чтобы найти своих старых знакомых, кажется, сейчас я способен на адекватный разговор. Рыжая все время крутится в поле зрения, строит глазки и всем своим видом показывает, что она готова на все. Зря только воздух сотрясает, я уже давно решил, что сегодня затрахаю ее до потери голоса.

– Марат, подожди, – тормозит меня Тимур, – пошли отойдем, разговор есть.

Мы отделяемся от толпы и сразу заворачиваем за гаражи.

– Что-то случилось? Или кому-то надо морду набить? Я только за, – закатываю рукава, хотя Тимур и сам не робкого десятка. Спортом увлекается и комплекция хоть куда. Но вдруг там целая банда.

– Нет, – нетерпеливо отмахивается, – слушай, я могу ошибаться, давно ее не видел. Но мне показалось, что на трек только что приехала твоя сестра.

Чувствую, что с трудом достигнутое равновесие разлетается в клочья. В висках начинает пульсировать от боли и руки сами сжимаются в кулаки.

– И она была не одна, с каким-то парнем, – добавляет еще одну ложку дегтя.

Глаза затягивает красной пеленой, хочется крушить все вокруг.

– Твою мать, – сплевываю в сторону, – где она?

– В третьей секции посмотри, вроде они туда завернули.

Срываюсь с места и бегу в сторону трибун. Я сверну шею тому, кто посмел ее сюда затащить. А потом и ее как следует отхожу ремнем по заднице. Взрослая стала слишком? Я покажу ей взрослую, месяц сидеть не сможет.

Это точно она. Одета, как продажная девка, накрашена как проститутка. Сатанею на глазах и не знаю, где мне взять силы, чтобы никого не убить сейчас. Похоже, отец был прав, только вот почему он совсем ничего не предпринял.

Появляюсь перед ее глазами и ловлю первые признаки узнавания. Но нужно отдать ей должное, она очень быстро приходит в себя. Надменно приподнимает брови и поднимается со своего места, даже не одернув при этом юбку. Замечаю мужскую руку на ее талии и сразу перевожу взгляд на ушлепка. Он считывает мои эмоции на раз-два и отползает в сторону. Только это его не спасает. Я приподнимаю его за шкирку, и под писк моей сестры выкидываю за пределы нашей секции.

– Не смей, Марат, – орет Алиса, но я не собираюсь ее слушать.

– Домой быстро, – рычу ей в лицо, на что эта стерва показывает мне средний палец.

– Пошел ты, Марат, – шипит сквозь зубы, – ты потерял право командовать, когда бросил меня полтора года назад. Теперь я сама по себе.

Чувствую, что теряю последние крупицы терпения, но никак не хочу становиться объектом сплетен. Закидываю сестрицу на плечо и иду к стоянке. Только потом вспоминаю, что я не на машине.

– Поехали, подвезу, – останавливается передо мной Суворов, – нам все равно по пути.

– Спасибо, – киваю ему и скидываю свой груз на заднее сидение. Алиса затихает, на меня почти не смотрит. Чувствую, что это еще не конец. Дома она устроит мне настоящую истерику.

Мы подъезжаем к дому в полной тишине. Я сразу волоку сестру в ее комнату, по пути выслушивая проклятья. Запираю ее на ключ, потому что пока не готов к разговору. Слишком на взводе, могу не сдержаться. А сейчас это ни мне ни ей не нужно.

Спускаюсь на первый этаж, но отца нигде не вижу. Где он шляется в такое время? Даже про дочь непутевую не вспоминает. Надо будет завтра обязательно с ним обо всем поговорить. Если он не способен навести порядок в семье, придется сделать это мне.

Набираю Тимура и прошу подкинуть мне контакты той рыжей шлюхи с трека. Чувствую, если сейчас не потрахаюсь, точно придушу кого-нибудь.

Глава 2

Рита

Пока нахожусь в квартире родителей, вспоминаю, что нужно найти свой паспорт и остальные документы. Вдруг понадобятся завтра в университете. Открываю шкаф и вижу несколько разноцветных папок. В этом плане у мамы всегда идеальный порядок, она с документами очень аккуратна. Все рассортировано по алфавиту и хранится в отдельных папках.

Мой паспорт лежит на видном месте, но я решаю еще и свой медицинский полис найти. Всегда, когда приезжаю домой, забываю его забрать.

Выворачиваю каждую папку и просматриваю документы. Пролистываю однотипные листы, пока глаза не цепляет знакомый логотип школы интерната, в которой я училась полтора года назад. Чувствую острую вспышку боли в груди и ненужный ворох воспоминаний, отбрасываю договор в сторону, чтобы не вызывал ненужных ассоциаций, но потом возвращаюсь обратно. Сначала даже объяснить не могу, что так сильно привлекло мое внимание.

Быстро просматриваю глазами печатный текст, пока не дохожу до графы «оплата». Давлюсь воздухом от той суммы, которая указана в договоре и несколько раз растерянно хлопаю глазами. Невольно вспоминаю слова Марата о том, что это очень дорогая школа. Очень. Не даю себе возможности думать о нем дальше, это тема навсегда закрыта в моем сердце, и снова возвращаюсь к документу.

Слышу, как хлопает входная дверь, но не могу сдвинуться с места. Мама проходит на кухню, сгружает на стол сумки с продуктами и только потом замечает в кресле меня.

– Рита, что случилось?

Ее голос насквозь пропитан тревогой, потому что она легко считывает эмоции по выражению моего лица.

– Я нашла договор с моей старой школой.

– И что? – разводит руками в стороны, не понимая сразу моего ступора.

– Кто оплатил мое обучение, мама? – голос произвольно повышается, как бы предупреждая заранее, чтобы она даже не думала врать и выкручиваться передо мной сейчас.

– Мы с отцом, конечно, – быстро отвечает с нервным смешком.

– Ты хочешь, чтобы я навсегда уехала из этого дома? – делаю интригующую паузы, чтобы до нее дошел весь смысл моих слов, – однажды я уже была близка к этому, мы с большим трудом наладили отношения. Я могу прямо сейчас собрать вещи и…

– Подожди…, – останавливает меня резко, вскакивает с места и подходит к окну, – я не знаю, как рассказать тебе правду, Рита. Я дала слово, что буду молчать.

– Вы с папой мне не родные? Вы удочерили меня? – озвучиваю первое, что приходит в голову и сама ужасаюсь от этой мысли.

– Нет, конечно, – горько смеется мама сквозь слезы, – как ты могла подумать такое?

– Тогда что?

– Твой отец, Рита. Он тебе не родной.

Ее слова не сразу доходят до меня, я вообще с трудом соображаю сейчас. Внутри какая-то неуверенность, страх и не очень хорошее предчувствие.

– Он знает?

– Ну, конечно, знает. Я выходила замуж на пятом месяце беременности.

Картинка в голове пока так и не сложилась, но я чувствую огромную благодарность к человеку, которого всю жизнь считала отцом. Он всегда ко мне хорошо относился, правда всегда был слишком сильно помешан на работе и редко бывал дома, но я недостатка его внимания или какой-то неприязни никогда не чувствовала.

– Хорошо, а кто оплатил мою учебы, я так и не поняла? – возвращаюсь к главному вопросу, потому что эта недосказанность уже искрит в воздухе.

– Твой настоящий отец.

– А зачем? Я не видела его никогда в жизни, знать про него не знаю. А он просто взял и отвалил за меня такие деньги? – голос снова срывается на крик, потому что эта школа стала для меня той самой черной дырой, из которой я с трудом выбралась. Да, она меня чуть не убила. Я год не вылезала от психологов.

– Мы встретились с ним совершенно случайно. Я поехала в командировку, там на фуршете после сделки мы и столкнулись. Сначала он сделал вид, что не узнал меня, потому что был с женой, а потом сам нашел и попросил встретиться. Он тогда, много лет назад, просто исчез, даже номера телефона не оставил. А теперь, спустя столько лет, решил объясниться и извиниться. Сказал, что все эти годы чувствовал себя последней сволочью. Он всегда был очень обеспеченным человеком и тогда, и сейчас. И ему маячило красивое будущее с женой, которую ему выбрали родители. И вот за три месяца до свадьбы он встретил меня. Говорит, что влюбился без памяти.

– И ты поверила ему? – агрессивно перебиваю, – если бы любил не бросил бы тебя беременную так подло.

– Он не знал, Рита. Он исчез до того, как я узнала о беременности. А мне в эту нашу встречу так обидно стало. Я хотела сделать ему больно, понимаешь. Я взяла и рассказала ему про тебя. Фотографии показала, чтобы он видел какая ты красавица и жалел.

– Ну и что, пожалел? Такие люди разве когда-нибудь о чем-то жалеют?

– Он сначала растерялся. Сказал, что у него другая семья. Но я заверила его, что мне ничего не нужно и семью его я разрушать не собираюсь.

– А он что? Выдохнул с облегчением?

– Нет, он очень просил не говорить никому про тебя. Сказал, что эта новость может очень сильно повлиять на его репутацию.

– Боже, – закрываю лицо руками, – зачем ты ему рассказала? Хорошей жизни захотелось?

– Рита, – произносит с мучительным стоном, – тебе не понять. Я очень сильно его любила. Так сильно, что думала не выживу, когда он меня бросил. Если бы не беременность я бы никогда не смирилась с его уходом. А так у меня осталась частичка нашей с ним любви. У меня осталась ты.

– Ты поэтому меня сплавила в школу? От большой любви? – не могу удержаться и делаю это едкое замечание.

– Прости меня. Я очень виновата перед тобой. На меня тогда снова нахлынули эти чувства и когда он предложил мне работу, перспективную и высокооплачиваемую, я согласилась. Но ты не подумай, не из-за денег, а для того, чтобы иметь возможность снова его видеть. И даже то, что нужно будет уехать на полгода меня не остановило. Он сразу заверил, что оплатит для тебя лучшую школу, и я успокоилась. Подумала, тебе будет только на пользу. Но я ошиблась. Если бы я только знала, как все сложится на самом деле…

***

После того случая в кабинете директора школы, мама не сказала мне ни слова в упрек. Даже не спрашивала ни о чем. Я плохо помню, о чем они разговаривали с директором, но зато помню, как сильно мама на него кричала. Обвиняла в чем-то, вроде даже в суд грозилась подать. А потом она взяла меня за руку и больше не отпускала.

Сначала мы долго ехали на машине, потом она очень эмоционально с кем-то разговаривала по телефону. Для меня эти события мелькали, как сквозь толщу воды, я плохо помню детали. А потом мы приехали к какому-то крутому психологу. Он по крупице вытаскивал меня из той темноты, в которую я провалилась. Я целый год ходила к нему на сеансы.

Жила в основном у бабушки с дедушкой, потому что домой ехать не хотелось. Не могла простить мать так сразу, долгое время вообще ее видеть не могла. Когда рядом не было психолога, со мной сидел дедушка. Часами разговаривал, даже, если я молчала. Это помогало мне лучше всяких врачей.

– Врача мне тоже оплачивал он? – спрашиваю у матери. Чувствую острую необходимость узнать, потому что помню, что специалист был какой-то непростой.

– Да, он же переживал за тебя.

– Так переживал, что ни разу не изъявил желания познакомиться? – едко бросаю в ответ.

– Он просил оставить это в тайне, Рита.

– Поэтому регулярно отстегивает нам деньги? А я все думаю, откуда взялись новые шмотки у нас в гардеробе. Может, ты с ним еще и спишь?

– Рита, перестань, – мать резко бледнеет и начинает расхаживать из стороны в сторону, – пойми, я его очень любила. Иногда мне кажется, что до сих пор люблю. Ты думаешь в такой ситуации можно найти в себе силы отказаться от шанса на счастье? Даже такого призрачного.

– Мама, какие шансы? Он женат. А мы с тобой просто темное пятно на его безупречной репутации.

– Уже не женат. В прошлом году его жена погибла в автомобильной аварии, – грустно шепчет со слезами на глазах.

– И ты сразу кинулась утешать его? И благодарить судьбу за такой шанс, да?

– Рита, как ты можешь быть такой жестокой?

– Это я жестокая?

Господи, какой кошмар. Почему женщины такие дуры? Почему они становятся настолько слабыми, когда любят? Невольно вспоминаю себя. А сама-то, чем лучше матери? Сиганула в свою любовь с головой, а в ответ об меня вытерли ноги.

– А как же отец, мам? Тот, который меня вырастил?

– Мы с ним больше друзья, чем муж и жена. Так было всегда.

– Боже, – выдыхаю и просто отказываюсь поверить в происходящее.

На столе вибрирует телефон, и я вспоминаю, что за мной должен заехать Мишка. Мы хотели съездить куда-нибудь в кафе, но теперь я вряд ли смогу выйти из дома. Черт, не сообразила предупредить его сразу.

Пишу сообщение, что у меня появились неотложные семейные дела и прошу перенести встречу. Некрасиво, конечно, но кто ж знал, что дома меня ждут такие новости.

– Мам, – вспоминаю еще одну важную для меня деталь, – а моя машина? Это он да? Он дал денег на нее?

Только от этой мысли мне хочется заорать от отчаяния, потому что я к своей машине уже очень привыкла и не представляю жизни без нее. А теперь мне еще и в университет ездить надо. К бабушке с дедушкой тоже не близкий путь, туда на автобусе можно добраться только два раза в неделю.

– Рита, не нужно рубить с плеча. Он твой отец и то, что он дает деньги на тебя, это естественно.

– Ну да, только вот познакомиться не желает, это же позор. Может, он таким образом откупиться от нас решил? – не могу сдержаться от новой шпильки в его адрес, даже несмотря на то, что маму это очень расстраивает.

– Рита, не надо так о нем думать. Он хочет облегчить тебе жизнь.

– Он уже облегчил один раз, так облегчил, что я чуть не умерла от позора.

– Давай не будем ворошить прошлое. Все хорошо у нас. Ты смогла вернуться к жизни и окончить школу. Все плохое уже позади.

Первые полгода после интерната, я ходила только к психологу, потом начала заниматься с репетиторами, которые приходили ко мне на дом. Сама я тогда почти не выходила из своей комнаты.

Школу окончила обычную, ту, в которой училась раньше. Сначала было страшно туда возвращаться, все время боялась, что видео всплывет снова и я стану звездой номер один еще и в этой школе. Но потом психолог убедила меня, что это самый лучший вариант. Знакомые стены, знакомые учителя, а одноклассники уже другие.

Сдала экзамены очень хорошо, спасибо репетиторам, и поступила туда, куда даже не мечтала, на юридический факультет в наш местный университет.

Немного страшно было становиться студенткой такого престижного университета, но, с другой стороны, раз смогла поступить, значит и учиться там тоже смогу. Перед началом учебного года пришлось снова начать ходить к психологу, потому что страхи вернулись с новой силой. Боялась в университете встретить кого-то из прошлой жизни.

Знаю, что тогда скандал быстро замяли и видео исчезло из сети, но те, кто успел его увидеть, несомненно все помнят. Я после того случая старалась кардинально измениться. Перекрасила волосы в темно-каштановый цвет, сделала стрижку каскадом и добавила к образу челку, чтобы даже если что-то всплывет, никто не подумал, что та девушка на видео, это я.

Вообще у меня сначала была мысль стать блондинкой, но мастер в салоне не согласилась на такой сомнительный эксперимент. Жаль, что новый образ не помог стереть мне память, но в целом так жить становилось немного проще и легче.

Пока полгода сидела дома, начала общаться с одноклассниками из своей старой школы, они сами первые мне написали, когда узнали, что я вернулась домой. Лишних вопросов не задавали, поэтому я расслабилась и с легкостью пошла на контакт. У нас всегда был на удивление дружный класс. Это потом мама призналась мне, что для всех знакомых у нее была версия, что у нас закончились деньги на обучение в такой дорогой школе и я вернулась домой.

С Мишкой пересеклись случайно, он тоже написал мне, но я долго не могла решиться ответить. Даже с психологом советовалась. Потом наконец решилась и мы начали переписываться, сначала о всякой ерунде, а потом он стал настаивать на встрече.

Спустя пару месяцев после начала нашей переписки, я решилась увидеться с ним. Это был мой первый выход из дома за последние полгода. Он будто понимал меня без слов и чувствовал мои глубинные страхи, хотя я ничего ему не рассказывала о своих проблемах. Всегда устраивал встречи в людных местах, чтобы я не испытывала дискомфорта.

Не дарил дорогих подарков, чтобы не ставить меня в неловкое положение, приносил что-то милое и забавное, просто радующее глаз. Например, брелок с каким-нибудь пушистиком, блокнот с прелестными котятами, рюкзак с целой коллекцией интересных значков. Один раз даже щенка подарил настоящего. Я была безмерно счастлива, даже расплакалась от умиления, но, когда принесла его домой, у папы началась жуткая аллергия.

Я тогда так расстроилась, что у меня появилась мысль насовсем переехать в деревню к дедушке с бабушкой. Вместе со щенком. Тогда уже расплакалась мама, и Мишка сам предложил решение проблемы. Он оставил щенка у себя, а так как жили мы на соседних улицах, я могла в любой момент сходить и навестить своего питомца.

Мне было с ним легко и спокойно. Никакого давления, никаких воспоминаний из прошлого и никаких неприятных тем для разговора, а главное я поступила в тот же университет, что он. Только Мишка учился на год старше и мог реально помочь мне с учебой.