Текст книги "Окрыленные (ЛП)"

Автор книги: Эли Мартинез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Ты вообще спрашиваешь об этих умирающих детях, к которым ходишь?

– Нет. Не собираюсь вторгаться в их частную жизнь, задавая миллион вопросов. Когда я прихожу, то делаю это для того, чтобы отвлечь их, а не чтобы напомнить, почему они там.

– Ливи, ты убиваешь себя чувством вины из-за больных детей, которые сражаются и побеждают.

– Они не все выигрывают, Сэм. – Ее голос дрогнул в конце.

– Но многие из них, да. Сосредоточься на правой части этого уравнения. Неудивительно, что ты в депрессии. Потому что думаешь, что каждый ребенок, который посещает больницу, умирает. – Я сохранял свой тон ласковым, но твердым.

– Не думаю, что они все… но…

– Больницы – это то место, куда дети идут, чтобы поправиться. Да, некоторые проигрывают свои битвы, но большинство – нет. – Я снова прервал Ливи, прежде чем в ее голове опять возникла путаница.

– Но некоторые проигрывают, – отрезала она. – Моя сестра Лиззи умерла в больнице через три недели после того, как у нее обнаружили лейкемию. – Она прошептала, опустив голову.

Так вот что произошло.

У Ливи было свое прошлое.

И просто осознание того, что у нас было что-то настолько похожее, задело меня.

– Иди сюда. – сказал я, но не стал дожидаться ее подчинения. Поэтому сам подошел к ней.

Ее руки были зажаты между нами, но она приняла мои объятия, прислонившись головой к основанию моей шеи. Я подтолкнул ее к кровати, затем в последнюю секунду повернулся и потянул ее на себя.

– Сколько тебе было лет? – спросил я, когда ее напряженное тело расслабилось.

– Восемь, – пискнула она.

– Это было очень давно. Ты когда-нибудь видела кого-нибудь… ну, знаешь… чтобы поговорить об этом? – я пригладил ее кудри и поцеловал в макушку.

– Да. Я так и делала, когда была ребенком.

– А в последнее время? – подсказал я.

– На самом деле я не очень хорошо ее помню. То есть, помню. Но это не значит, что она преследует меня или что-то в этом роде. Большая часть того, что я помню о ней, была в больнице в течение этих трех недель. А потом я почувствовала себя такой одинокой после ее смерти. Она была на два года старше меня. Я хотела быть такой же, как Лиззи, когда вырасту. А потом, в один прекрасный день, я оказалась старше нее. Это было действительно тяжело.

Я понимающе кивнул. Это действительно отстой. Анна была на три года младше меня. Но я был старше, чем она когда-либо будет.

– Это забавно. Я мало что помню о Лиззи, но одним из моих самых ярких воспоминаний о ней был день, когда знаменитость посетила больницу, в которой она находилась. Она была так больна, но момент, когда он вошел в комнату, неся в руках ни что иное, как мягкую игрушку и футболку, она полностью воспряла духом. Смеялась и улыбалась. Мы думали, что встреча с кем-то знаменитым – это самая крутая вещь во всем мире. Клянусь, она была другим человеком по крайней мере неделю. Это было безумие, как что-то такое маленькое так много значило для нас тогда.

– Кто был той знаменитостью? – спросил я, понимающе погладив ее по спине.

– Рик Флэр.

– Реслер, Рик Флэр? – я вопросительно выгнул бровь.

Она кивнула с улыбкой на губах.

– Парень с характером, Рик Флэр? – я вставил его фирменное «ууу», просто чтобы не было путаницы.

Она снова кивнула, ее улыбка стала шире.

– Я, честно говоря, понятия не имею, серьезно ли ты сейчас.

Она рассмеялась.

– Я совершенно серьезно.

– Ты была фанаткой реслинга? – я наклонился, чтобы полностью прочитать выражение ее лица, все еще не поверив ей.

– Нет! И я думаю, что это та часть, которая меня зацепила. Лиззи не нужно было знать, кто он такой. Просто нужно было почувствовать себя особенной. Я работала на износ, чтобы осуществить свою мечту – зарабатывать на жизнь музыкой. Как только моя песня попала на радио, я начала проводить свои выходные с больными детьми. Половина из них сначала даже не знали, кто я такая, но все равно улыбались и смеялись, когда я входила в палату. В каждом из них я видела лицо Лиззи. После прихода популярности давление только усилилось. Я должна была делать больше. Давать больше. Быть там дольше.

Слова застряли у нее в горле, и я почувствовал, как ее сердце бешено колотилось в груди.

От одного только разговора об этом у нее начался приступ паники. Я не мог представить, как она справлялась с этим ежедневно.

– Тссс. Расслабься. – Я крепко прижал ее к своей груди.

– Черт побери! – она стукнула кулаком по матрасу. – Я обещала себе, что верну свою жизнь сегодня. И посмотри на меня. Я даже не могу говорить об этом, не потеряв рассудок.

– Твой взгляд на жизнь серьезно искажен. – Сказал я ей совершенно серьезно.

Она вздрогнула всем телом, дав понять, что эти слова не были приукрашиванием, которого она ожидала от меня. Но кто-то должен был ей сказать.

– Ты не Человек-паук. – Я ухмыльнулся.

– А ты несмешной, – отчеканила она.

– Да, я смешной. Но выслушай меня. Ты не можешь спасти всех. Я понимаю, Ливи, потому что так чертовски долго я чувствовал то же самое. Черт, я перепугался, когда ты пропала сегодня, меня еще не отпустило. Но, по крайней мере, я могу это признать. Годами я корил себя за то, что меня не было рядом в тот день, когда мой отец покончил с собой. Чувство вины разъедало меня. Пока однажды мама не усадила меня и не объяснила, что я не Человек-паук. – Я рассмеялся от этого воспоминания. – Имей в виду, мне было шестнадцать, когда она мне это сказала, а не десять. Но, Боже, это была самая освобождающая вещь, которую мне когда-либо говорили после его смерти. Я был всего лишь человеком. Не мог быть везде и для всех. Не для папы. Даже для Анны.

– Сэм, это была не…

Я не дал ей шанса сказать мне то, что и так уже знал.

– Это была не моя вина. Знаю. Я просто хотел бы сделать больше. Это борьба порядочных людей повсюду. Ливи, это не плохое чувство. Оно становится плохим только тогда, когда эти желания поглощают тебя, и когда ты настолько погружаешься в помощь людям, что теряешь из виду, как это тяжело для тебя. Я мог бы сидеть с Анной двадцать четыре часа в сутки. Моя мама могла бы делать то же самое для моего отца. Ты могла бы легко выбросить свою карьеру на помойку и отправиться в мировое турне по больницам, но как это повлияет на тебя? В какой-то момент ты должна сделать свою собственную жизнь приоритетом. Никто другой не может сделать это за тебя. Ни врач, ни твоя семья и друзья. Черт, даже я не могу этого сделать. Это на твоей совести, Ливи.

– Это неправда. Ты делаешь это для меня все время. Я не чувствую себя такой неуправляемой, когда с тобой. – Слезы наполнили ее глаза.

Я не мог винить ее в этом. Она тоже делала это для меня. Но не понимала, что это такое.

– Нет, нет.

– Да, да.

– Нет. На самом деле, нет.

– Да, ты правда делаешь! – огрызнулась она, начав злиться.

Я не смог удержаться от смеха, когда она сузила на меня глаза. Провел пальцами по коже между ее бровей.

– У тебя появятся морщины, если ты будешь продолжать в том же духе. Мне нужно, чтобы ты оставалась горячей, а я мог похвастаться тобой перед своими друзьями, когда ты, наконец, позволишь мне рассказать им.

– Ты не можешь сказать мне, что я чувствую из-за тебя. Ты не в моей голове. – Она отмахнулась от моей руки.

– Я могу сказать тебе все, что захочу, – возмущенно сказал я.

– Нет, не можешь.

– Да, я могу.

– Нет. Ты. Не можешь. ؅– Она разозлилась еще больше, и я снова начал смеяться.

– Я люблю тебя.

Ливи села прямо, как будто в кровать только что ударила молния.

Ага. Это был мой плавный ход. Я просто проболтался, пока мы препирались, полностью одетые, в случайном гостиничном номере в центре штата Мэн. Это должна была быть история, о которой мы будем рассказывать нашим детям – волшебный момент, который бывает только раз в жизни с кем-то. Это была романтика Сэма Риверса в ее лучшем проявлении – совершенно и абсолютно нелепая, но и более честная, чем все на свете.

– Ты что? – наполовину вздохнула она, наполовину обвинила.

– Дизайнерские туфельки, я сказал: «Я люблю тебя». Я люблю тебя уже давно. Наверное, с того момента, когда ты использовала свое тело как щит от ветра, чтобы я мог прикурить сигарету. Может быть, даже раньше. Это была любовь с первого взгляда, Ливи.

– Сэм…

– Так что, да, я могу сказать тебе все, что захочу. И я говорю, что предлагаю тебе отвлечься от остальной части твоей сумасшедшей жизни. Это действительно чертовски хорошее отвлечение, и я молюсь, чтобы ты полюбила это отвлечение и захотела сохранить его навсегда. Но, в конце концов, ты должна быть тем, кто хочет жить. Все, что я могу сделать, это быть рядом с тобой, пока ты это делаешь. – Я просто пожал плечами.

Хотя, когда я смотрел в ее карие глаза, в этом не было ничего простого.

Я люблю ее.

Теперь мне нужно было сидеть и ждать, чтобы узнать, любит ли она меня тоже.

Она удерживала мой взгляд, пока по ее великолепному лицу пробегала целая комбинация эмоций. Ее щеки застенчиво розовели. Губы подергивались от улыбки. Глаза наполнились любовью.

– Ты тупица! – сказала она.

Ну, тогда ладно.

Глава 22

Ливи

Сэм засмеялся, уверенно сложив руки за головой, но смотрел на меня настороженно.

– Прошу прощения?

– Я сказала: «Ты тупица», – повторила я, но огромная улыбка угрожала поглотить мое лицо.

Он любил меня. Но был тупицей, поэтому я почувствовала необходимость сообщить ему эту информацию. Но, на самом деле, я была слишком занята борьбой, чтобы удержаться на ногах, в то время как мое сердце пыталось взлететь.

Он любит меня.

– О, правда? Как тебе это? – на губах Сэма появилась такая же ухмылка.

– Во-первых, мне нужно, чтобы ты отказался от своего признания в любви.

– Ни за что. – Он покачал головой и с отвращением скривил губы.

Я повернулась к нему и скрестила ноги перед собой.

– Ты должен! Я не могу говорить о своих бывших парнях после того, как ты сказал мне, что любишь меня! Это дурной тон.

Он склонил голову набок.

– Почему черт возьми ты чувствуешь потребность говорить о своих бывших парнях прямо сейчас?

– Потому что это объясняет, почему ты тупица, – заявила я, наклонилась и прикоснулась своими губами к его. – Это действительно хорошая история. – Я прошептала, отстранившись всего на дюйм.

Глубоко вдохнув, он схватил меня за затылок и снова поцеловал. Прижав меня к своим губам, он выдохнул с довольным вздохом.

– Я ни от чего не отказываюсь, но, если тебе очень нужно, я даю тебе полное разрешение говорить о своих бывших.

– Хорошо. – Я попыталась сесть, но Сэм не дал мне этого сделать.

Вместо этого он схватил меня за ногу и потянул к себе на колени. Затем одним движением стянул мою рубашку через голову, за которой быстро последовала его собственная. Я уставилась на его аппетитную, покрытую чернилами грудь, впервые заметив, что имя Анны было вплетено между беспорядочными узорами. Протянула руку, чтобы провести пальцами по татуировкам, но он поймал мое запястье и поднес мою руку ко рту.

– Итак, почему я тупица? – сказал он, поцеловав тыльную сторону моей руки.

– Ах, да. Томас Рейнс, Крис Спирс, Дэвис Лонг и Ли Шульц были отвлекающими факторами.

– Господи, ты встречалась с кем-нибудь, кто не играл в НФЛ?

– Ли играет в бейсбол. – Я пожала плечами.

– С кем-нибудь еще?

– Джонни Депп. Но он был такой странный.

– И старый, – насмехался Сэм, явно не в восторге от парада моих бывших.

Я хихикнула, когда он выругался себе под нос.

– В любом случае, я хочу сказать, что в моей жизни было много отвлекающих факторов. И я могу сказать без всяких сомнений, что ты, Сэм Риверс, не один из них.

– Ливи… – начал он, но я заставила его замолчать поцелуем.

– С того момента, как я впервые встретила тебя, ты сделал мир светлее. Сначала даже не знал, что делал это. Но просто знание того, что ты будешь на этом мосту каждую ночь, успокаивало безумие, которое рикошетом отдавалось в моей голове. Ты заставлял меня смеяться и, как Рик Флэр, – я сделала паузу, пока он хихикал, – ты заставлял меня чувствовать себя особенной. Облегчение, которое я чувствовала в твоих объятиях, делало безумие управляемым. Ты никогда не отвлекал меня, Сэм. Но всегда был моей отсрочкой.

Я улыбнулась в надежде получить ответную улыбку, но, когда он провел пальцем по моему декольте, беспокойство отразилось на его лице.

– Мне это чертовски нравится. Очень нравится. Но что, если однажды меня не будет рядом с тобой? Я беспокоюсь, что у тебя не будет правильного мышления по этому поводу. Не смогу решить твои проблемы, просто заставив тебя смеяться.

– Может быть, и нет. Но я много думала в последние несколько недель и особенно сегодня. Не хочу учиться справляться со своей старой жизнью. Я хочу, чтобы она изменилась. Много лет мечтала попасть туда, где я сейчас, но потеряла себя в свете прожекторов. Я скучаю по написанию песен, Сэм. Знаешь ли ты, что я написала только четыре из двенадцати на моем последнем альбоме?

Он покачал головой и начал скользить своими мозолистыми руками вверх и вниз по моим бокам. От его прикосновений по моей коже побежали мурашки.

– Я поклялась, что никогда не стану таким артистом. Сочинение музыки всегда было моей страстью, задолго до того, как я мечтала о том, чтобы самой выйти на сцену. Я начала записывать тексты сразу после смерти Лиззи, хотя даже не умела играть на гитаре. Может быть, это то, кем мне суждено быть, потому что я быстро понимаю, что, возможно, не готова к такой известности.

– Ты хочешь сказать, что хочешь уйти? – его руки замерли.

– Нет! Но возможно сделать шаг назад на некоторое время – это не такая плохая идея. Я могла бы написать немного музыки и вспомнить, почему хотела начать эту жизнь.

Он скептически приподнял бровь.

– Ливи, я думаю перерыв – это блестящая идея. Но, если быть честным, то беспокоюсь, что если ты не получишь реальную помощь, будешь проводить еще больше времени в больницах, убивая себя другим способом.

Боже, мне нравилось, что он говорил все прямо. Именно поэтому я знала, что смогла бы справиться с этим переходом, если Сэм будет рядом со мной.

– Я всегда ходила в детские больницы, Сэм. Но только недавно это стало чем-то вроде зависимости. Мне нужен кто-то, кто поможет не забывать об этом, кто скажет мне, когда я начну выходить из равновесия. Я одержима всякой ерундой. Такая, какая есть, но я не иррациональна. Генри раньше был моим голосом разума, но теперь у него своя жизнь, и она тянет нас в разные стороны.

Наклонившись, я поцеловала его. Затем поцеловала его снова. Потом поцеловала его так, как будто это был последний раз, и, насколько мне было известно, так оно и было. Потому что я хотела чего-то совершенно нового с Сэмом.

И мне нужно было начать все правильно.

– Я влюбилась в тебя, когда была на самом дне. Но никогда не смогу оглядываться на те мрачные дни с чем-то, кроме улыбки. Я хотела прыгнуть, Сэм, но не ожидала что падение будет вверх.

– Господи, Ливи. – Он притянул меня в объятия. Крепко сжал и осыпал поцелуями мою шею и плечо. Они не были такими чувственными, на которые, как я знала, способен рот Сэма, но все же откликались глубоко в моей душе.

Постепенно его руки переместились к моей груди, но впервые с тех пор, как мы встретились, я была единственной, кто хотел говорить.

– Подожди, послушай, – я отстранилась, но обхватила его ногами за талию, чтобы сохранить нашу связь. – Я люблю тебя.

Все его лицо засветилось, а глаза улыбнулись.

– И мне нужно, чтобы ты мне доверял. Я знаю, что ты все еще беспокоишься обо мне, но я не собираюсь возвращаться туда. – Его тело напряглось, а глаза подозрительно прищурились.

– Я хочу вернуться домой с тобой, Сэм. Я пойду к психотерапевту, если это то, что нужно, чтобы ты чувствовал себя комфортно, но я хочу засыпать каждую ночь с тобой. Твои ночные звонки и глупые фотографии помогли мне больше, чем любой врач. Возьми меня домой и позволь мне бороться с тобой.

– Это нечестно. Ты не можешь использовать мои слова против меня. – Его голова откинулась назад, и он уставился в потолок.

– Я не использую их против тебя. – я схватила его за обе стороны лица и наклонила его губы к своим. – Переделала их, – и подмигнула.

– Отлично. – Он хихикнул мне в губы.

– Отлично? – я широко улыбнулась.

– Иди домой со мной, Ливи. – Он издал покорный рык.

– Ладно, ладно. Если ты настаиваешь, – поддразнила я.

– Я официально настаиваю. – Он повернулся, сбросил меня со своих коленей на кровать.

Его твердое тело последовало за мной, полностью накрыв меня. Удерживая свой вес на локтях по бокам от меня, он опустил свой рот к моему в гипнотизирующем поцелуе, от которого жар разлился у меня между ног. Я скользнула рукой вниз по задней части его джинсов и использовала его задницу, чтобы потереться о него.

– Бл*дь, – прошипел он, его член увеличился между нами.

– Я также собираюсь настоять на том, чтобы ты начала принимать противозачаточные средства как можно скорее. С меня хватит презервативов. – Он оттолкнулся от кровати и одним плавным движением расстегнул пуговицу на моих джинсах и стянул их. Его брюки быстро оказались на полу.

Лежать перед Сэмом в одном лифчике и трусиках было более волнующе, чем на любой сцене, на которую я когда-либо ступала. Его глаза потемнели, и тепло разлилось по моему телу.

– Ты набрала вес, – сказал он, сняв с меня трусики.

Я хотела было возмутиться, но два его пальца заполнили меня, и так же быстро его большой палец нашел мой клитор. Прошло слишком много времени без его прикосновений, и я раздвинула ноги в мольбе о большем.

– Ты всегда будешь красивой, Ливи. Но раньше ты была слишком худой. А это, – он провел рукой по моему животу, затем по груди, – просто совершенство.

Опершись на предплечья, я поймала его рот, прежде чем он успел выпрямиться. Я рукой обхватила его шею, прижав его губы к своим, и отпустила только тогда, когда его пальцы внезапно скрутились внутри меня.

– О, Боже, – вздохнула я, упав обратно на подушки.

Сэм стоял на краю кровати и смотрел, как я потеряла себя в его умелых руках. Открыла глаза и увидела, что он свободной рукой обрабатывает свой толстый ствол, пока наблюдал за проникновением своих пальцев в меня. Сэм постоянно облизывал губы, и его лицо было покрыто чистой, ничем не замутненной похотью. Словно почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня. Абсолютная любовь сияла в его золотых глазах, не дав мне возможности отвести взгляд.

Он ошибался. Это было совершенством.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня, – вздохнула я.

Он не ответил мне, но убрал руку, начав поиски своих джинсов.

Я села и взяла его член в руку, погладив от основания до кончика.

– Без презерватива, Сэм.

– Мы должны предохраняться… Дерьмо. – Он застонал, когда я наклонилась и провела языком по металлической штанге. Запустил пальцы в мои волосы, когда я провела языком по ободку головки и по соленой капельке смазки, образовавшейся на кончике.

– Без презерватива. – Повторила я, посмотрев сквозь ресницы.

– Мы не можем, – пожаловался он, но сделал это, бросил поиски бумажника и последовал за мной, пока я поднималась по кровати.

– Я принимаю противозачаточные таблетки с семнадцати лет. – Сказала я, пока он молча снимал с меня лифчик. – Я чиста, и полагаю, что ты тоже. А теперь трахни меня, пожалуйста.

Его глаза широко распахнулись, но это был единственный сигнал, который я получила. Встав на колени между моих ног, он вошел в меня. Секс с Сэмом всегда был таким.

Нуждающийся.

Быстрый.

Грубый.

Невероятный.

Но без барьера между нами и с любовью, излучаемой его глазами, это было намного больше.

Это был конец неопределенности.

И начало нас.

Более часа Сэм чередовал быстрые и жесткие, медленные и уверенные движения. Шепот «Я люблю тебя» эхом отдавался между нами, когда он подталкивал меня к краю большее количество раз, чем я могла сосчитать, но каждый раз, как только я была готова перейти эту грань, он менял темп. Наконец, когда наши тела покрылись капельками пота, Сэм вошел в меня до упора и кончил, а я кончила, выкрикнув его имя.

Какой бы подавляющей не была моя жизнь, с этого момента я ни за что не хотела отказываться от этих мгновений с Сэмом. Не могла измениться ради него. Понимала это. Я делала свою жизнь приоритетной для себя. Но если бы я могла прожить ее с ним рядом, это был бы легкий выбор.

Глава 23

Сэм

Мы с Ливи решили уехать на следующее утро, вернуться в Сан-Франциско, и я уже сомневался, стоит ли везти ее домой.

Я определенно хотел, чтобы она была со мной, но мне казалось неправильным лишать ее помощи, которую она могла получить. Во время поездки в аэропорт она улыбалась и смеялась рядом со мной, мне было легко притворяться, что все могло получится.

Может быть, я был Человеком-пауком для Ливи.

Или просто настраивал себя на свою самую большую неудачу.

За исключением нескольких человек, остановившихся рядом с Ливи, чтобы взять автограф или сфотографироваться, мы выбрались из Мэна практически незамеченными. Однако это было не так, когда мы приземлились в Калифорнии. Мы полетели одним рейсом, прижавшись друг к другу в первом классе, как молодожены, но, когда самолет приземлился, наши пути разошлись. Ливи еще не была готова к вниманию прессы, поэтому я хотел сделать все, чтобы снизить уровень ее стресса, несмотря ни на что. Я сделал глубокий вдох и неохотно прошел мимо нее, когда большая группа людей начала фотографировать и выкрикивать ее имя, стоило ей выйти из зоны безопасности.

Глава службы безопасности Генри, Картер, договорился о том, чтобы два телохранителя встретили ее после приземления. Я успел отойти всего на несколько ярдов, прежде чем мое внимание снова привлекла суматоха. Нервозность появилась в моем животе, а ноги приросли к земле. Мне еще предстояло по-настоящему ощутить статус известности Ливи вблизи, но сердце бешено колотилось, когда море людей роилось вокруг женщины, в которую я был безвозвратно влюблен. Это были невероятно жалкие тридцать секунд, после чего она появилась, зажатая между двумя гигантскими мужчинами.

Со стоическим выражением лица и в солнцезащитных очках, прикрывавших ее удивительные глаза, она была больше похожа на незнакомку, что было странно. Видеть ее такой казалось неправильным. Неважно, какую ностальгию это вызывало у меня.

В глубине души она всегда была моими Дизайнерскими туфельками, но теперь она также была моей Ливи – сильной и храброй женщиной, которую я планировал никогда не отпускать.

Даже в толпе, полной людей, ее взгляд инстинктивно нашел мой. Приподняв очки, она улыбнулась и подмигнула, когда они подтолкнули ее к ожидающему лимузину. Я не должен был этого делать, но у меня не было ни единого шанса, что я смог бы сдержаться.

– Я люблю тебя. – Произнес одними губами и улыбнулся ей в ответ, скрестив руки на груди.

Она не ответила словами, но ее щеки покраснели, дав мне ответ, в котором я нуждался.

Вытащив из рюкзака солнцезащитные очки, я опустил их на глаза и анонимно направился к своему джипу, стоявшему на долгосрочной стоянке.

***

Накануне вечером Ливи провела два часа в спорах по телефону с Генри из-за того, что не собиралась возвращаться в реабилитационный центр. Он был обеспокоен. И я частично разделял его страхи. Генри, наконец, смягчился, когда Ливи заверила нас обоих, что будет продолжать терапию дома. Мысль о том, что она будет полностью принадлежать мне во время ее добровольного перерыва, определенно облегчила принятие. Она бросила сумку на пол в моей спальне и одновременно с этим говорила по телефону, назначив встречи с врачом на оставшуюся часть месяца.

Я тайно отправил Генри сообщение, сообщив, что она выполнила свою часть соглашения. Было несложно догадаться, что он почувствовал облегчение, хотя в ответном сообщении Генри попросил фото обнаженного тела. Я отправил ему изображение племени голых мужчин, которое нашел на сайте «Нейшнал географик». Не то, чтобы он был конкретен в своем желании. Генри не нашел это и близко таким забавным, как я, ответив изображением щенка, которого рвало. Так и родилась наша удивительная и невероятная дружба.

Ливи отказалась разговаривать с Девоном в Мэне. Он неоднократно звонил и даже появился в отеле, в котором мы остановились, чтобы все объяснить. Ливи даже не сказала ему номер нашей комнаты. Она притворилась рассерженной, но ее глаза слезились в конце каждого разговора, это было болезненно. Но во мне накопилось столько злости, что хватило бы на нас двоих. В конце концов она поговорит с ним, и я надеялся остыть к тому времени. Потому что драка с Девоном не могла закончиться для меня хорошо.

Мы вернулись ко мне домой всего два часа назад, но уже дважды сломали мою кровать. Ливи все еще была голой и свернулась калачиком у меня под боком, когда на мой телефон поступил звонок с неизвестного номера. Ливи не вернулась в центр за вещами, но на следующий день ей доставили новый телефон, а до того момента она использовала мой как единственный источник связи. Я не ответил, а сразу передал его Ливи.

– Алло? – сказала она и прижала трубку к уху, чтобы продолжить дразнить ногтями мой живот.

Я скользил рукой по ее заднице, когда она внезапно выпрямилась.

– Э-э, кто это?

– Забавно, потому мне казалось, что это я девушка Сэма. – Сказала она, бросив в мою сторону обвиняющий взгляд.

Я бросился к телефону, но Ливи отскочила вне пределов моей досягаемости, поэтому я рухнул с кровати. Только один номер был заблокирован, и только одна женщина знала это, поэтому и пыталась позвонить с нового номера.

– Как долго вы с Сэмом вместе, Лекси? – подтвердив мои подозрения, спросила Ливи.

– Ливи, дай мне телефон.

Я вскочил на ноги, но она нырнула мне под руку и направилась на кухню.

О, это было плохо.

Лекси была чертовски сумасшедшей, особенно если думала, что я встречаюсь с кем-то другим. Даже представить себе не мог, сколько дерьма она вывалила на Ливи.

– Что за придурок! – крикнула Ливи из другой комнаты, после чего я поспешно натянул пару боксеров и последовал к ней.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

– Он сказал, что любит меня, – захныкала Ливи, когда я осторожно пробирался к ней.

К черту мою жизнь.

Я завернул за угол и обнаружил Ливи, одетую в мою брошенную по дороге в спальню футболку. Она наклонилась, обыскивая холодильник, с телефоном, прижатым к уху.

– У тебя есть пиво? – она прошептала, положив руку на динамик.

– Я не могу поверить, что он мог так поступить со мной. – Мой рот открылся, когда она небрежно вернулась к разговору с Лекси.

– Ммм… нижний ящик, – пробормотал я, ошарашенный.

Она подмигнула мне, вытащила две бутылки и передала одну мне. Чокнулась горлышком своего пива с моим, а затем поднесла его к губам. Я наблюдал за этим со странным сочетанием изумления и замешательства.

Дерьмо. Может быть, Ливи тоже сумасшедшая.

Поставив свою бутылку на стойку, я сократил дистанцию и попытался забрать телефон у нее из рук. Ливи рассмеялась, отступив назад.

– Остановись, – одними губами произнесла она.

– Она не моя девушка. Клянусь… – объяснил я, но она заставила меня замолчать, приложив палец к моим губам.

Убрав телефон от уха, она нажала кнопку громкой связи и бросила его на стойку. Лекси говорила со скоростью миллион миль в минуту и использовала настоящее время относительно наших отношений.

Я открыл рот, чтобы возразить, но Ливи закрыла его ладонью, а другой рукой обняла меня за талию, скользнув ею вниз, к задней части моих боксеров.

– Это та, которую твоя мама назвала сукой? – она прошептала, прикусив зубами мочку моего уха.

Вздох облегчения вырвался из моих легких. Ливи была, по сути, сумасшедшей, но в тот момент это работало в мою пользу. Я кивнул, и она отодвинулась достаточно далеко, чтобы поддразнить.

– Подожди, Лекси, это было до или после того, как он вытатуировал мое имя… – она замолчала, изучая чернила на моем торсе, наконец нашла пустое место и закончила словами. – С левой стороны.

– Что? – Лекси закричала.

Я попытался подавить смех, с трудом сдержав его, потому что Ливи начала покрывать мою шею поцелуями с открытым ртом.

– Да, она огромная. Ты определенно заметила бы ее. Я могу прислать тебе фотографию позже, если хочешь? – сделав паузу, сказала она.

Мои брови вопросительно поползли вверх.

– Ты можешь это сделать в фотошопе, верно? – она прошептала мне на ухо.

Я покачал головой. Затем пожал плечами и кивнул.

Я бы не стал… но точно смог бы.

Поднял ее и усадил на край стойки, потом схватил телефон и передал его Ливи.

– Ты злая, злая женщина. Я не был уверен, что смогу влюбиться в тебя сильнее. Но перестань давать ей еще больше повода быть стервой и повесь трубку. – Прошептал я.

Я нежно провел большим пальцем по ее торчавшему соску, заставив Ливи ахнуть.

Она улыбнулась, оставив долгий поцелуй на моих губах, взяла телефон из моей руки и вслепую нажала кнопку отбоя.

– Ты действительно изменился ради меня. Ты ведь знаешь это, верно? – заявила она, обхватив ногами мои бедра.

– Да, я знаю. Хотя я полагал, что прямо сейчас ты будешь подавать мои яйца в качестве сашими. – Я рассмеялся.

Она рассмеялась в ответ.

– Почему? Потому что у тебя сумасшедшая бывшая? – обхватив меня руками за шею, она уткнулась щекой в щетину на моем подбородке.

– Нет, потому что большинство женщин купились бы на все то дерьмо, которое она несла.

– Я доверяю тебе, Сэм. И, как бы тяжело это ни было, тебе тоже придется мне доверять. – Она вздохнула и отстранилась, поймав мой взгляд.

– Тебе нетрудно доверять. – Я раздраженно скривил губы.

– Это произойдет, когда журнал опубликует фотографии, на которых я обнимаю какого-то парня, с заголовком, что мы вместе. Ты был бы поражен тем дерьмом, которое они находят, чтобы опубликовать обо мне. Каждая сделанная фотография, какой бы невинной она ни была, используется для их манипуляций.

– Да, я слышал, что ты была беременна ребенком Генри в прошлом месяце. Я ждал, когда ты мне скажешь, – поддразнил я, погладив ее живот.

Она шлепнула меня по руке.

– Одна мешковатая рубашка, и вдруг я залетаю от своего лучшего друга. – Она застонала, а затем заскулила. – Это была моя любимая рубашка.

– Я доверяю тебе, Ливи. – Я усмехнулся, заправив локон ей за ухо.

– Это легко сказать сейчас…

– Это, легко сказать. Немного доверия. – Я прервал ее, посадив на край стойки.

– Знаю. Просто я никогда раньше не встречалась с кем-то, кто не был на виду у публики. Не хочу потерять тебя из-за заголовка в таблоиде. – Ее плечи опустились, когда она уткнулась лбом мне в грудь.

– Нет, я не знаменит, но и не глуп. Давай заключим сделку. Ты разберешься с моей сумасшедшей бывшей ради меня, а я разберусь со всем гребаным миром ради тебя.

– Ух ты! Из-за этого я кажусь очень требовательной. – Она с улыбкой подняла голову.

– Ты действительно такая. Но я обещаю тебе, если мир когда-нибудь станет слишком большим, и я начну ревновать из-за твоих фотографий, на которых ты трахаешся с маленьким членом Томаса Рейнса… – я преувеличенно вздохнул.