Текст книги "Болезнь, или современные женщины"

Автор книги: Эльфрида Елинек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Кармилла. На помощь! Не бросай меня здесь!

Бенно. Завтра запишу драму. Герой – это скала – это Иисус Дристос. Я не восприимчив к эмбрионам. Тем не менее защищаю жизнь. Эмбрион начало жизни. Цветущая природа так прекрасна. Наслаждайся! Выступаю по собственной воле за природу. Блюду за рождающейся жизнью. Бросаюсь на жизнь и уже! уже! уже! Защищаю.

Хайдклиф. Вы несете ответственность. Но вас нельзя наказать. Кто вас наказывает, наказывает самого себя. Должно быть. Зло для всех!

Кармилла. Mayday! Mayday! Урок игры на флейте!

Бенно. Чтобы мы плодились и размножались, вы должны умереть. Ясно! Нам нужно больше пространства и мы немедленно его здесь возьмем. Хорош климат полезен для здоровья.

Хайдклиф. Я один. Мне противно. Кончать хочу до конца.

Бенно. Мы избавим вас немедля!

Он подходит вплотную к Кармилле, пытается ее схватить, в последний момент появляется Эмили и утаскивает Кармиллу. Мужчины остаются стоять неподвижно, женщины уносятся как в ускоренной киносъемке.

Хайдклиф(равнодушно). Тю-тю! Неприятно было бы утро вечера мудренее использование, когда вы перед общественным туалетом туалетитесь! Вы должны смыть кровь, которая из вас сочится. Место нужно нам! Много!

Бенно. Да. Говорить нормально. Дерзкий ответ на это: избавьте человека и леса и заросли от себя! Хорошее настроение природа! Будьте окончательно мертвыми! Нам нужно место! Больше места! Дайте! Больше света! Больше! Больше вырубить! Больше слушать! Лай! Лай!

Бенно. Скажу на это: Мне на глаза и на пасть наворачиваются слезы. Дальше! Дальше вперед! Говори нормально. Загорать! Спортивничать! Яркость! Ровье! Вентилятор! Возьми! Давай! Приятного аппетита! Ура!

Хайдклиф. Говорит, как другие. На это отвечаю дерзко: вы мои братья в шахтах и мастерских: Я пришел искупить грешки ваши. Я пришел покупать грибки ваши. (С ружьем и собаками бросается вперед, снова начинает лаять. Преследует женщин.)

Бенно. Нормально. Говорил. Говорил. Говорят на это: хороший задел! Алтарь и придел! Лаурель и Гарди. Котлета с кокошкой и кнедлики. Кармилл и гамадрил. У меня настоящая тоска по твоим гордым рогаликам на голове! Теперь мы пожалуйста не будем себя больше изматывать в мелочных битвах. Ветер поет песню в листве. Вперед. Нормально! Вперед! Нормально! (Бросается вместе с собаками вслед за Бенно, собаки лают на два голоса.)

5

5. Становится светло. Квартира слева превратилась в женский туалет с умывальной комнатой, вид сбоку. Впереди, перед раковинами и зеркалами, стоят несколько красивых женщин в сногсшибательных экстравагантных платьях и шляпах. Они топчутся в туфлях на высоких каблуках по песку, который покрывает пол сантиметровым слоем. Прихорашиваются перед зеркалом. За дверьми кабинок видны два унитаза рядом друг с другом. Ландшафт справа превратился в огромную свалку мусора. Отходы, мусорные мешки и т. п. Количество оружия увеличилось. Атмосфера конца света. Куча военного металлолома.

Эмили и Кармилла, взявшись за руки, сбегают вниз по свалке. За ними, на небольшом расстоянии бегут мужчины, вооруженные, с собаками. Собаки послушно бегут рядом. В последнюю секунду Эмили и Кармилла успевают добежать до туалета, открывают дверь и прячутся внутри. Они не обращают никакого внимания на красивых женщин, а те – на них. Некоторое время спустя женщины в красивых платьях бросаются на пол, катаются по нему, пачкают платья песком, отрывают друг у друга рукава и т. п. Внешняя красота уничтожена. Бенно и Хайдклиф отскакивают от закрытой двери туалета, как вампиры от креста.

Бенно(глубоко, по-спортивному дыша). Здесь такое место, куда даже король пешком ходит. Для дам.

Хайдклиф(так же). Здесь Лев. Для дам. Место, куда нам нельзя. Перерыв в нашей революционной деятельности.

Бенно. Сюда пускают только дам. Это освящение пуль – чрезвычайно знаменательное событие! Старые рождественские песни. Вспомнился дом.

Хайдклиф. Ladies only. Я придерживаюсь того же мнения. Оружие заряжено? Чтобы мы могли раскроить головы и брюшные полости? Чтобы мы могли полностью разрушить твердые черепа?

Бенно. Так точно. Маленьким девочкам. При помощи освященных, свободно продающихся полуоболочечных патронов. Они увеличивают размер раны в тридцать семь раз. Раны трепещут, вибрируют. Взрыв.

Хайдклиф. Какую чудесную работу производят эти пули в отверстиях тела! Они буквально взрывают мясо. Отверзем раны залпом рваным.

Бенно. О, вы, горы! Прямоугольные башни! Я подвожу итог: теперь женщина не имеет никакого смысла.

Хайдклиф. Я говорю на это: Отец, это свершится. Мы вновь направим свои стопы к девственной белизне гор. Мы вновь обретем там себя. Мы будем глубоко дышать. Дай мне этот кубок. Немедленно! Сейчас же!

Бенно. Я говорю на это: Только сюда нам нельзя. Нас притормозили. Без гнева поджечь рождественскую елку! Но для кого?

Хайдклиф. Я говорю на это: Я – это я сам. Спасибо тебе, Бенно. В тебе, моем товарище, – мое утешение и моя сила.

Бенно. Я говорю на это: Я тоже благодарен тебе. А если мы выстрелим в дверной замок? Мы растрачиваем себя в сражениях, которые ничего не решают.

Хайдклиф. Я говорю на это: Мы близки мировому духу. Мы ждем. Мы слышим, как поют архистарую песнь о земле.

Бенно. Я говорю на это: Блаженное странствие. Приятный отдых. Зеленый ковер леса. Действие, которое я впитываю! Далекий звук. Царство шорохов. Иллюзия восхитительного аромата. Чувствительный гуляющий. (Собакам.) Место!

Обе женщины с ужасом бросаются каждая в свою кабинку и запираются. Они садятся на унитазы. Мужчины располагаются перед входной дверью, курят и т. п. Но ружья все время держат на изготовке.

Хайдклиф. Мы не рожаем. Не совращаем. В веру новую не обращаем. Чеснок, который мы купили, воняет так, что может разжалобить камень.

Бенно. Я говорю на это: В хорошей пище забот забвенье ищем. (Он достает бутерброды. Они едят и пьют.) Немертвые выглядывают из зеркал как ничто, которым они и являются. Слизь. Пища проваливается сквозь них! Скоро мы их утешим, избавив от преходящести бытия, мы так добры к ним.

Хайдклиф. Я говорю на это: Этот чеснок! Мне плохо. Нет, мне не плохо. (Курит.) Сигарета поможет. Но и воздух может творить чудеса. Дыши, Бенно, дыши! Имей судьбу! Катайся на лыжах! Наслаждайся! Повышай воздействия! Целуй! Будь молчалив! Ленись писать! Честно признавай ошибки! Отправляйся в горы! И пусть его является, кто хочет!

Мужчины курят, проверяют ружья и т. п. Собаки послушно лежат. И в самом деле появляется мученица в облаке света. Аналогично знаменитому святому она выступает и как своего рода икона, возможно, она несет свою грудь на тарелке или свое колесо. Одета как монашенка?

Мученица. У меня много имен. Меня еще ни разу не ласкали, когда на мне были эти новые туфли. Я же могу купить себе то, что произвела для общества за конвейером. Но мой муж говорит, копить на машину. Влезть на велосипед, будучи еще влажной от наслаждений вчерашнего вечера, и ехать на фабрику. Они там такие же, как я, и в своих комнатках отводят Богу уголок. В шестнадцать – первый ребенок, еще внебрачный. Разве не утешительно знать, что даже и при неполной занятости ты – человек, только немного глупее? Кто будет платить за наш дом теперь, когда наши силы постепенно убывают? Смешно, но при заводе нет детского сада, в пять утра я отвожу младшенькую к бабушке. Я уже забыла, что это такое – Италия. Только раз мы чувствовали себя в отпуске, как дома. Муж пьет каждый вечер, пока не выдерну его из своей постели. Сорняк! Врач скоро придет убрать меня отсюда. Он взваливает на себя столько хлопот, и все из-за меня! Старший копит на мопед, чтобы от скуки разбросать свои члены вон там, видите, на мосту автобана! Теперь, кажется, конец. Это единственное положение, в котором боль позволяет мне уснуть. Кроме меня, у меня больше ничего нет, и для мужчины тоже. Я устала и ухожу. У меня еще столько белья! Кто возместит мне мной причиненный ущерб? (Она снова исчезает.)

Женщины в умывальной комнате туалета начинают говорить, все сразу. Напоминает жужжание пчел. Используйте звуковой монтаж в записи из-за кулис. Предложения наслаиваются друг на друга. Женщины разрывают свои платья, валяются по песку, покрывающему пол. Они топтались в своих туфлях на высоких каблуках по песку, пачкали себя, обрывают рукава и т. п.

Женский голос(в записи). Мы состоим в интимных отношениях с самими собой. Мы получаем письма. Мы, с нашими человеческими лбами. Мы устроены непросто. Мы знаем выход. Мы покупаем что-то. Зря нас хранить не следует. Однажды с нами что-то случилось. Нам это положено? На нас величественно обрушиваются все столпы культуры. Ходьба превращается прямо-таки в наслаждение. В нас можно читать, не напрягая мозга. Мыслители имеют только один пол – пол идеи. Они – сухие трупы. Ничего не выдают наружу. Нам еще нужно сходить к мяснику за колбасой. Нам еще нужно выставить себя на обозрение. Мы могли бы быть трихинеллами в мясе! Паразитами. Немногим удается принять вещество, которое не позволяет умереть. Мы же сами подрываем веру в себя – то тем, то этим. Нам нужно владеть какой-нибудь тайной, для которой у жизни нет объяснения. Мы можем проходить лишь небольшие расстояния. Мы – не сумасшедшие. Мы красим волосы. Мы кричим, не получая раны, когда нам делают больно. Быть настоящей – это еще не все. Быть веселой – это несложно. С такого рода фальшивым пением мы официально войдем в большой дом. Нам удивляются. Мы выбираем галстуки и носки. Что мы готовим? Наша деятельность нацелена на упразднение забывчивости. Мы существуем, как органы в теле: накрепко приросли к шлангам и стеблям. И даже несмотря на это, можно быть красивой! Мы выделяемся бледно-белой кожей. К тому же мы еще и муравьи. Нас много, мы проворные. Мы – общество насекомых! Нас видят: мы разоблачаем себя. В семье мы глупы. Что за дополнительное наслаждение для них! Больше всего они хотели бы быть нашими кормилицами. Стражами наших тайн. Они едят нас. Но мы готовим обед. Суп. И десерт. Они беспомощно лежат рядом. Они слушают струнный квартет, чей интересно, Моцарта, конечно. Мы не узнаем его. Напротив, в музыке Бетховена им чудится откровение конца. Но этот конец отличается от настоящей смерти. Мы опрокидываемся. Нас тянут за наши живые пальцы. Женщина и плоть неразрывно связаны. Уходит плоть, уходит и женщина. Во многих странах женщина принадлежит к будничному образу улицы. Образ женщины во многих странах можно понять в сути будней. Будни женщины, в общем и целом, осуществляются перед образами женщины. За женщиной следуют лишь будни. Одни женщины – большие, другие – маленькие. Больше. Перед образом женщины блекнет даже будущее. У женщин есть критические дни. Женщина – это малость рядом со своим образом. Финансовое состояние женщины зависит от ее величины. Величие образа состоит в его зависимости от природы. Женщина – это природа. Естественная женщина посредством своего внутреннего состояния ставится перед женщиной, которая появляется только как образ. Ни одна женщина ничего собой не представляет. Образ женщины вносит содержание. Ваш выход женщина. Природа – это образ. Образ женщины существует долго. Нутро природы воплощено в женщине. Плоть женщины переходит в нутро. Плоть и женщина вместе переходят в природу. Женщины больше нет. Природу влечет к образам. Не каждая женщина – образ. Природа не бывает будничной. Держи женщина. Природе известен склон. Женщина может. В общей сложности природа продолжает существовать в женщине. Образ прочь. Истинный склон – это плоть женщины. Зависимые натуры уходят прочь от женщины. Идти вмести женщина. Благодаря природе плоть женщины не распадается. Нутро – меньше. С улицы видится другой образ. Будущее стало образом улицы. Женщина может достичь плоти. Состояние обладания создает зависимость. Женщина предоставляет свою плоть. Пожалуйста, дарить содержание. Вместеприрода. Не каждый склон должен уйти прочь. Великая природа. Образ должен исчезнуть внутри. Величина плоти – величие плоти. Женщина должна уйти. Отделите плоть от земли. Комитет заседает. Все дни женщины. Великие. Естественно содержательный образ. Прочь женщина. Прочь расставание – плоть естественна. Образ бледен. Женщины – на выход. Совместное содержание в будущем. Природа изнутри. Зависит от образов. Природа без содержания. Плоть на природе. Маленькая женщина. Природное осуществление. Будничные страны. День создает образ. Нутро женщины распадается. Образ женщина. Сюда, природа. Прочь, женщина.

Кармилла(кричит через стену). Эмили, представь себе, что было бы, если бы нас покрывал сантиметровый слой отменных личинок! Над нами кружили бы рои комаров. В темноте Венского леса мы бы разбухли, и наш первоначальный объем увеличился бы в четыре раза!

Эмили(так же). Я как-нибудь поставлю перед архиепископом проблему своего лесбиянства.

Кармилла. Я теперь живу не для других. Пусть Бенно больше не считает меня навязчивой, пожалуйста. Спасибо.

Эмили. Многоуважаемый господин священник! Я отдаюсь под опеку.

Кармилла. Меня охватывает глубокий, пронизывающий ужас.

Эмили. Меня пересекает глубокая борозда. Я неописуемо радуюсь сложной форме избавления.

Кармилла. Я совершенно потеряла жизнерадостность. Мне не в чем исповедоваться. Я – нежный нарыв в складке кожи.

Эмили. Кармилла, скажи, пожалуйста, который час?

Кармилла. Уже поздно. Посвети на лицо! Я куст, который любя обвивает маленькую кучу.

Эмили. Если у тебя на крючке бьется рыба с опухолью на спине, может быть, это рак? Очень хорошо. Почему они вытащили нас из стихии? Им следует бросить нас обратно, в вонь отхожего места.

Кармилла. Я задаюсь современным вопросом. Я могу покинуть сортир? Спасибо. Еда. Мюнхен – это людская сутолока. А что я хотела узнать?

Эмили. Мы отделились друг от друга. Это должно было случиться.

Кармилла. Как весело следить за продвижением еды внутри тела!

Эмили. Почему мы так плохо пригодны для проживания? Почему мы только берем?

Кармилла. Я бы хотела навещать детей один раз в неделю и радоваться общению. Спасибо.

Эмили. Мы – результаты исследования крови.

Кармилла. Мы фактор, с которым не обязательно считаться. Мы не мрем. Мы не рвем. Мы ничего не берем.

Эмили. По ощущениям я лесбиянка и садистка. Я хочу ознакомиться со страданием. Я хочу составить картотеку.

Кармилла. Я спасаю от верной смерти. Я и сама не хочу умирать. Большое спасибо.

Эмили. Я считаю, что можно любить даже убийцу, если он при взгляде на свои окровавленные руки содрогается от ужаса. Можно иметь склонность к женщине. Можно спать в супружеской кровати. Можно казаться вымирающими видами рядом друг с другом.

Кармилла. Воля необходима и да свершится. Это твоя?

Эмили. Нет. Я не хочу, чтобы меня контролировали, когда я причиняю страдания. Большое спасибо.

Кармилла. Эмили, я хочу, чтобы меня понимали. Разве я требую слишком многого?

Эмили. Нет. Я хочу, чтобы мне не чинили препятствий, когда я пользуюсь своим правом на телесные наказания. Ни одному отцу я не позволю запретить мне это. Только потому, что он сам хочет заняться побоями.

Кармилла. Лично я не хочу быть совершенно мертвой. Я хочу, чтобы еще долгое время можно было идти по моим следам в глубоком снегу. Я хочу быть видимой. Как желтая дырка от мочи посреди спуска с горы. Я хочу очень глубоко проникнуть в замерзшую землю.

Эмили. Кармилла, я разрешаю тебе это.

Кармилла. Вот спасибо! Вот милашка!

Эмили. Я, со своей стороны, хочу ездить по стране в автобусе с климат-контролем. И видеть за окном множество лиц.

Кармилла. Хорошо. Туристской, для которой все включено, я быть не хочу, спасибо. Мне больше нравится быть индивидуалисткой.

Эмили. Иногда я специально не попадаю в мусорное ведро. Чтобы хоть что-нибудь произошло. Я хочу, чтобы за мной наблюдали.

Кармилла. Я наблюдаю за тобой. Было вкусно. Сказать можно все! Судейские и чиновники говорят все.

Эмили. Как у тебя дела, Кармилла? Спасибо, хорошо.

Кармилла. Ваша фирма поставила мне нечто, что кажется мне мерзостью.

Эмили. Я намерена жить, и потому должна создать видимость, что для этого отвоевала место у окна. Центр города!

Кармилла. В квартире чад. Кровавая шахта. Бенно в плавках стоит на балконе и бросает меня собакам, как кусок мяса. Дети пока не решаются. Хватит и того, что вы не будете меня ненавидеть. Я вам – не крепко завязанный галстук, который можно распустить.

Эмили. Чего-нибудь не хватает? Соли? Перца? Уксуса?

Кармилла. Нет, спасибо. Все отлично. Я ничего не знаю. До свидания и большое спасибо. Солнце еще долго не должно светить.

Эмили. Я позабочусь об этом, Кармилла.

Кармилла. Я снова хочу высосать кого-нибудь, пожалуйста. Я не хочу, чтобы высосали меня.

Эмили. Высасывай себя! Стань принятой во внимание! Попрощайся сейчас! Больше не договаривайся о встрече!

Кармилла. Большое спасибо и до свидания.

6

6. В левой части туалета – кучи людских тел, накрытых белыми простынями. На простынях – большие пятна крови. Над свалкой – красный отсвет, как от пожара. Солнце всходит. Ландшафт ощетинился оружием. Звучит тихая суггестивная музыка, как в универмагах, музыка идет из маленького портативного радио. Радио принадлежит – это видно, когда она появляется – огромной толстой женщине, Двойному Существу. Эта женщина (это может быть и набитое чучело) – сиамские близнецы из Эмили и Кармиллы, зашитых в общий костюм. На предплечьях двойного существа – по повязке с красным крестом. Существо балансирует над оружием и отходами. Оно несет корзинку для пикника и радио. Из радио доносится музыка. Спустя некоторое время существо садится, охая и канителясь. Достает еду из корзины. Обгладывает ногу ребенка так, как обгладывают куриную ножку. Время от времени существо отпивает ярко-красную кровь из двухлитровой винной бутылки. Спустя некоторое время приходят оба веселых охотника с собаками. Роются стволами ружей в отходах. Время от времени они что-то поднимают, показывают друг другу и засовывают в пластиковые пакеты. Сначала они не замечают Двойное Существо. Существо молчит, продолжает жрать.

Хайдклиф. Кто ищет, тот всегда найдет. Я надеюсь, шоу им удалось.

Бенно. Бактерии живут собственной жизнью. Иногда они убегают. Хотят расширить свой горизонт.

Хайдклиф. А знаете, мы – возвращающиеся рыцари. В каждом виде есть последний экземпляр. Об этом свидетельствует естественная история.

Бенно. Мы – настоящие люди. Как электричество! Как атом!

Хайдклиф. Мир мыслей отнюдь не разбивается о действительность.

Бенно. Это мы сами! Меня рвет. (Блюет.) Меня вырвало.

Хайдклиф. Что за оболочка покрывает плечи земли! Ну, посмотри же! Взгляд еще не знает своих границ. При этом восходе солнца я не потеряю из виду ни одного поля. Я глубоко закапываю свои корни, меня нельзя вырвать. Мое место здесь. Я имею право на место здесь больше всех остальных!

Бенно. Однако и я тоже присутствую здесь по праву и исправно.

Хайдклиф. Мы просто растем здесь, как сорняки. На нас останавливаются взгляды. Мы выглядываем из себя.

Бенно. В зависимости от темперамента мы считаем работу сделанной.

Хайдклиф. Наша шея бесшовно переходит в тело.

Бенно подозвал к себе собак и кормит их колбасой.

Я способен отдать кровь миллионов людей за один предмет роскоши. Покупая, я с одобрением кладу его на прилавок. Я даже сдачу получаю!

Бенно. Я хочу быть знаменитым пациентом. Я хочу, чтобы меня было в избытке.

Хайдклиф. Я хочу подвергнуться брожению в вонючей тине моего профессионального жаргона.

Бенно. Я хочу требовать жертв. Я хочу быть войной!

Хайдклиф. Я хочу вместе с остальными идти в атаку по истории, как по жнивью.

Бенно. Целовать! Что-нибудь маленькое!

Хайдклиф. Изнутри они все немного различаются. Наружу они высказываются в полную силу, хотят, чтобы о них писали. Они много говорят, их распределяют на разные роли. В то время как насекомые, рыбы, рептилии немеют, дивясь своему окружению. Такого рода существа нельзя легкомысленно уничтожать при помощи выстрелов!

Бенно. Они выдыхают дыхание, и оно не возвращается.

Хайдклиф. Их отличала огромная пропасть между волосом и умом.

Бенно. Я предпочитаю знойную южанку. Мне, пожалуйста, Кармен!

Хайдклиф. Мое сердце не слушается меня. Оно пылает жаром в моем нутре. Я испытываю настойчивую тягу к нежности и промежности.

Бенно. Мне очень жаль. Теперь я знаю тайну жизни, но умнее от этого не стал. Мои брюки скроены отвратительно. Я делаю заявление и не требую его обратно.

Хайдклиф. Должен обязательно пойти гулять. Путнику необходим контакт с одушевленным миром. Грампластиночники танцуют. При этом смотрят на деревню. Без ходьбы я бы сразу умер. Мне необходима природа!

Бенно. Позволь себе прогулки. А также позволь рассказ. Каких только чудес не увидишь, гуляя.

Они замечают Двойное Существо, которое продолжает жрать.

Я вижу. Чего не видишь ты. Без этого природа была бы прекрасней!

Хайдклиф. Я налогоплательщик. Такого еще не видел. За такое не стал бы платить. Люблю мои обязательства.

Бенно. Лавины смальца. Потоки жира.

Хайдклиф. Выглядеть так – ладно. Но так одеваться… Безвкусно. В разрезах можно увидеть плоть. Мы должны отправить на исправление. Мы сами сделали проект. Справа от нас.

Бенно. Сало. Гора маргарина. Мученица. Холестерин компост. Подошва туфель – изношенная и желтая. Спецпредложение почты, включающее шнурки. Фирменный товар из Вайнфиртеля. Жаркое в сетке.

Хайдклиф. Жирные гранаты. Мясные бомбы. Немедленно сократить потребление пищи. Отказывать себе, немедленно! Перестройтесь на разведение, вы!

Бенно. Отсутствие вкуса. Уродство. Нарост на ландшафте. Иметь возможность к концу предъявить забитую овцу. Ба-бах! Затормозить их передовую крепь. Вырвать им кости из рубцов. Закатать их, постоянно обвязывая веревкой.

Хайдклиф. Уйти заметно.

Бенно. Прогорклый человек. Тирольские кнедли. Должны оставаться вдалеке, быстро. Ей нельзя упираться во фронтового солдата из-за неправильной парковки. Не скакать на липицанере как таковом. Не дать ей взобраться. Лошадь, сопротивляйся!

Хайдклиф. Оттрахать. Выбивалкой для ковров.

Бенно. При помощи инструментов выцарапать глаза. Потом копошиться окровавленными пальцами в глазницах, как муравьи. Больно! В Вайнфиртеле принято чествовать и в прибылях участвовать. Убой скота. Мертвые. По крови католичны. Катоды удалить. Погасить. Боль. Боль.

Хайдклиф. Помпезный сосуд для облаток в Праздник Тела и Крови Христовых. Скоро стать падалью. Жирный червь! Улучшает почву. Решается и разлагается прилюдно.

Бенно. Однако жаловаться на свободном поле, которое по закону принадлежит всем, – это она могет! Помешать строению возникнуть. Тоже могет!

Хайдклиф. Речь и образ мыслей повязаны. Мы наколем ей пучок жира. Заберем у нее фальшивый плод плоти. Рад, Бенно?

Бенно. Рад, как ребенок первому причастию. Мы же тоже едим облатки. Но не так бурно.

Хайдклиф. Скоро вскроем ее тело! Никому не нужный пористый клок кожи. Семя, тихо сопровождаемое путником. Это был чиновник громко за окошком жалуется. Странные формации облаков, полные погоды.

Бенно. Свету нету.

Хайдклиф. Пенис финис. Нам принадлежит воздух. До самого верха!

Бенно. Опрокинуть австрогоры из плоти. Шутка, если потом весело. Страдание. Теперича человек без средств должен заново присоединить свой искусственный член. Касса заплатит. На холмах перед городом.

Хайдклиф. Знают, что берем на себя транспортировку? От жадности мы радостно ходим козырями.

Бенно. Хорошо бы бурю. Пожалуйста, войди! Облачение долой и пробиваться.

Хайдклиф. Пророем себе дыру в нашей мягкой ткани! Что они говорят про нас?

Он приставляет ружье к Двойному Существу. Собаки стоят. Бенно тоже прикладывает свое ружье.

Бенно. Грандиозно. Роскошно. Поросль. Фирменное блюдо.

Хайдклиф. Я восхищаюсь собой. Нечисть. Нечинибельна.

Бенно. Хотим ждать с наслаждением. Намеренно ждать порядка! И Гете тоже был – как Бог – нетерпелив, если чего-то хотел.

Хайдклиф. Сумму нам на счет записать в кредит, жирная почка!

Оба начинают стрелять по Двойному Существу. Существо опрокидывается, вздрагивает, остается лежать неподвижно.

Бенно. Скотская чаша. Назад в могилу!

Бенно и Хайдклиф(до конца говорят оба вместе, но при этом наперебой, каждый раз попеременно поднимая голову. Они оба приникли к шее Двойного Существа). Вокруг тупой колоды следует обвязать канат. Мы это сделали. В пятьдесят будем профессорами. Определенно. Будем иметь содержание сахара. Совесть определяюща. Такое же низкое, как вино из Брно. Восхищайтесь нами! Аплодируйте! Топайте ногами! Нормально. Нечто более прекрасное всегда можно предвидеть. Некоторые хочут дышать более восьмидесяти лет. Некоторые наглецы хочут даже вечно жить. Хрен! Лакаем из кадки. Как скоты. Хозяин, мы теперь будем тупо вегетировать в куче под астрочкой вплоть до самой смерти. Мы здесь до конца. Мы не знаем меры! Мы будем вспоминать о нас. Прощайте! Мы будем очень долго вспоминать. Так спасибо. Сердечный привет вам! И от меня тоже. До свидания. Теперича, пожалуйста, уходите. Включайте свет и уходите, пока светло. Быстро! Немедленно! Выбежать! Свет в помещении включить и наружу! Немедленно вон! Выходить пока светло немедленно! Прочь! Исчезнуть! Нырнуть! Убираться! Смыться! Свет включить и прочь! Быстро прочь! Все еще темно? Все еще здесь? Тогда сейчас же, немедленно включить свет! Быстро свет и немедленно вон, пожалуйста! Сейчас же! Сейчас же свет и вон! Сейчас же!

Занавес.