Текст книги "Болезнь, или современные женщины"

Автор книги: Эльфрида Елинек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Болезнь, или Современные женщины
Как бы пьеса
Ева Майер

«В китайских легендах говорится, что великие мастера входили в свои картины и исчезали там. Женщина не является великим мастером. Поэтому она никогда не исчезнет полностью. Она появится вновь, занятая, как ей и положено, исчезновением».

Ева Майер

Кроме того, благодарю Жана Бодрийяра, Роберта Вальзера, Ролана Барта, Йозефа Геббельса, Брема Стокера, Джозефа Шеридана Ле Фаню, «Шпигель», Радио, Телевидение и мн. др.

Действующие лица:

Эмили, медицинская сестра и вампир

Кармилла, домохозяйка, мать и вампир, австр.

Др. Хайдклиф, стоматолог-гинеколог

Др. Бенно Хундеркофер, консультант по налоговым вопросам и муж Кармиллы

Святой

Мученица

Пять действующих лиц разного роста на роликовых коньках, говорящая кукла-младенец и приятная аудиозапись; две хорошо выдрессированные охотничьи собаки, несколько женщин в красивых платьях, Двойное Существо (Эмили и Кармилла, сшитые вместе).

Стихотворение Эмили Бронте перевел Арно Шмидт. На протяжении всей пьесы интонация должна оставаться быстрой, активной, динамичной, легкой, особенно интонация речи мужчин.

1

1

1. Сцена поделена на две части, переходящие одна в другую. Слева – своего рода врачебный кабинет, в центре которого – стул, представляющий собой гибрид зубоврачебного и гинекологического кресел. Рядом – стол, на нем набор склянок с консервированной кровью. Справа кабинет переходит в дикую вересковую пустошь, посреди которой возвышаются каменные глыбы. Вдали – холмы, водоем и т. д. Если размер сцены не позволяет, ландшафт можно изобразить при помощи детского бассейна. Вбегает др. Хайдклиф, стоматолог-гинеколог. Он напоминает волка: рот открыт, язык высунут, громкое тяжелое дыхание.

Хайдклиф. Я раздеваюсь и плаваю в водоеме. Я здесь, но не там. Свою одежду я аккуратно складываю. Когда я не занят работой, я совершаю аппетитные прогулки. Я плачу по счетам. Я опрометчиво доверяюсь стихии. Она держит меня. Она держит крепко. Я представляю собой зрелище. Я спокоен. Я выглядываю из себя и смотрю вниз на свои телесные пределы. Я возникаю благодаря тому, что отложилось на моей средней оси – благодаря материалу. Меня видно как с близкого расстояния, так и с дальнего. Обычно я заранее смотрю, не идет ли кто-нибудь. Ничего. Теперь я говорю. Я не замечал за собой никаких дурных привычек. Я плачу. Я образую узор на полу. Я соблюдаю порядок. Я простираюсь сверху донизу. Сила тяжести держит меня. Теперь говорю я. Переходить дорогу, потому что машин не видно ни слева, ни справа. Никто не подсунет мне ничего заграничного. Я записываю то, что хочу. Например, я вношу свое имя в книгу записи постояльцев пансиона. Я копаюсь в земле. Я покупаю нечто. Я осведомляюсь о цене. Мне позволено. Я немедленно возвращаюсь туда, откуда пришел. Я принципиально не ступаю на тонкий лед. Никто не заставит меня сдвинуться. Я очень скоро обручусь. Я противоречу. Я – мерило для других. Я своевременно записываюсь на курсы. Я вхожу в ландшафт и снова выхожу оттуда. Я пользуюсь спортом. Там я нахожу других, отличных от меня. Исполнение вызывает смех. Сюда ведет автобан. Я позволяю ему это. Это нормально. Мелодия. Беспорядок создают люди. Пустые бутылки вызывающего вида закапываются в берег. Если ты врач, грязь пугает. Что-то отталкивает меня. Я забираю свой новый автомобиль премиум класса. По-немецки я выступаю против нации и за человека. В добрый час я нахожу использованные презервативы. Семя беспокойно подергивается в надутом домике. Оно хочет наружу, в жизнь! Оно хочет работать. Ему нельзя. Твой дух, Эмили, полностью отличен от моего. Он наконец-то определился с размером. Автомобиль подо мной быстро движется. Туалет на автобане – одно из самых человечных изобретений. Когда захочу, я бесплатно пользуюсь опушкой леса. Помыть руки. Молодец. Небо расположено сверху, на линии, продолжающей ось моего тела. Поднимается ветер. Как и договорились, я недолго буду мучить ландшафт своим весом. Земля, земля! У меня есть сердце. Я – мера. Я – закономерность.

Эмили некоторое время назад появилась на сцене и уже успела неслышно приблизиться к Хайдклифу. На ней – модное струящееся платье. Из тела торчит, впрочем, не привлекая особого внимания, пара-тройка кольев, из ран сочится кровь. Хайдклиф замечает ее некоторое время спустя.

При виде тебя я не хочу быть снова молодым, потому что я уже и так молод. Я в хорошей форме. Ты для меня – как решение большинства: навязана против воли. Но я тебя уже полюбил. Молодец. Я позволяю тебе сказать одно или два слова. Я отличаюсь постоянством. Ты мне не мешаешь. В своей слабости ты снимаешь кожуру с того, что хочешь съесть. Не следовало бы ночью так топать ногами. Шум мешает. Где ты была так долго? Из-за дефицита денег многие обозлились.

Эмили. Ты прав более одного раза. Я – вне тебя. Теперь я точно знаю, где начинаюсь я и заканчиваешься ты. Ты мне мешаешь. Ты – начатая глава. Ты – меню. Спасибо хорошо. Я приближаюсь к тебе с осторожностью, потому что ты жестикулируешь. Из тебя произрастает нечто, чего мать-природа никак не могла желать в подобной форме. Я здесь? Я думаю да. У меня в пасти добыча.

Хайдклиф. Конечно, потому что ты – моя будущая невеста. Следовательно, где я, там и ты. Вот как. Таким образом я избавляю тебя от длительных поисков. Здравствуй. Я приношу тебе пользу. И твоя голова тоже приносит тебе пользу.

Эмили. Счастье там, где тебя нет.

Хайдклиф. О тебя задирается корень ногтя. Гнойный червеобразный отросток, нарушающий комфорт моего чувства. Жаль! А то бы чувство было как в уютном винном погребке. Добро пожаловать. Я очень люблю оперировать, даже слишком! Это ужасно. Эмили, твое женское недомогание наконец-то наступило?

Эмили. Нет ни зубной боли, ни боли внизу живота. Спасибо, хорошо. Что есть человек, все время спрашивает он. Чего он хочет? Ты захватил этот кусок земли, поэтому мне сюда нельзя. Уходи! Пожалуйста, не останавливайся! Я – не гниль. Я пунктуально плачу кредит. В офисе.

Хайдклиф. Мне было видение о тебе – как стоматологу и гинекологу. Я молюсь Богу. Пожалуйста, давай обручимся. Теперь мы обручены. Что ты говоришь? Свобода – это ошибка в становлении географической науки. Вообще, ты волнуешь меня так сильно, как может волновать только ребенок.

Эмили. Я касаюсь тебя. Я не трогаю тебя. Я затачиваю карандаш. Других трогают поля зерновых. Обращусь ли я вскоре против тебя? Отобрать кусок у животного – так далеко я не зайду. Я – природа, поэтому часто напоминаю об искусстве.

Хайдклиф. Не питай иллюзий по поводу моей верности. Ты лежишь передо мной, излучая свет. Ты могла бы сдвинуть круг людей, сидящих вокруг костра и исполняющих музыку в стиле кантри. Моя любовь знает свои границы. Нечто увиденное мной рождает странные воспоминания. Я не могу сообразить, что. Эмили, ты – женщина, в этом твое преимущество. Не злоупотребляй им!

Эмили. Пожалуйста, сейчас время должно остановиться из-за любви. Спасибо.

Хайдклиф. Тебя ни с чем нельзя сравнить. Ты – осколок зеркала, ржавый гвоздь, который может убить, путешествие на два лица в столицу на выходные. У тебя есть круг задач. Ты – вокруг меня. Линия, которую я черчу как циркуль. Я оставляю тебе сувенир на память обо мне. Пожалуйста-пожалуйста. Ты не мертва. Когда ты умрешь, я буду скорбеть в своей квартире.

Эмили. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими профессиональными услугами, мой будущий муж! Главное – интонация. Большое спасибо.

Хайдклиф. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими исключительно приватными услугами, Эмили. Большое спасибо. Ты застрянешь в моей памяти, как высокий каштан. У меня есть предпочтения и предубеждения. Это свойственно человеку. Я настаиваю на этом.

Эмили. Я есмь начало и конец. И в промежутках я тоже часто появляюсь. (Она смеется, видны зубы вампира.)

Хайдклиф. Я скажу тебе сейчас нечто такое, что не говорил еще ни одной женщине, только по телевизору: «Я люблю тебя, Эмили». Боже мой, какой я сильнопотент!

Эмили. Я остаюсь тебе верной по причине. В это мгновение я добровольно сажусь в это удобное, гостеприимное кресло. Я была здесь уже много раз, когда этот дом был лугом под ногами людей. Я умещаюсь здесь. Чудо! Я – нечто иное, но тоже существую. К этому ты должен привыкнуть. Большое спасибо, что ты меня выслушал. (Неловко пытается усесться в гинекологическом кресле, все время падает.)

Хайдклиф. Ты кажешься мне знакомой. Возможно, потому, что мы обручены.

Эмили. Это кресло – как деревня, которая меня не выносит. Я же, напротив, уже много лет смотрю на эту вересковую пустошь и хорошо ее знаю. С одинаковым успехом я могла бы быть здесь или еще где-нибудь. Это разрушает мне мозг.

Хайдклиф. Подходящую одежду, быстро! Я иду заниматься спортом. В поезде, в самолете я смеюсь людям в лицо. Проблем с деньгами у меня нет. С гостями мне всегда везет. Один приходит. Один не приходит. У меня есть лицо, я им ем.

Эмили. Я отправляюсь биться лбом о камни пирамиды. (Просто исчезает.)

Как вы это сделаете, господин председатель, мне все равно. Но вы должны сделать это. При помощи погружения, зеркала, подъема наверх и т. п. Как пожелаете. Хайдклиф продолжает говорить, как если бы Эмили все еще была здесь.

Хайдклиф. Ну, в этом я уж точно не виноват. Никто в нашем цеху не сможет меня в этом упрекнуть. Я уделяю тебе внимание. Я спрашиваю, где здесь можно припарковаться, не уплатив штрафа. Я – это я. Движение! Если захочу – быстрое, если захочу – медленное. Великолепно. Во многих местах моего тела есть суставы, с их помощью я поднимаю тяжести – руки и ноги. Чудесно. Пожалуйста, предскажите мне погоду. В этой женщине может читать, кто захочет. Эмили, для меня ты загадка. В жизни ты не отличаешься аккуратностью, только в работе. Ты – медсестра. Другие – социальные работницы в туфлях без каблука. Они исповедуют евангелическую религию и вынуждены отказываться от того, что стало им дорого. Сестричка пластырь клеит, а потом ее имеют. Она должна говорить: «До свидания» несоразмерно часто. Клиент уходит. У него в висках шум воды. Пусть пациент спокойно продолжает жить! Ты – седьмое небо для того, кто способен это выдержать. Ты помогаешь и любишь. Твоя служба общественно полезна. Хорошо бы придумать букву или число, чтобы называть тебя в краткой форме – не хочу напрягаться. Ты позволишь мне сделать твою краткую версию? Я хочу разводить тебя в аквариуме. Ведь ты не против? Большое спасибо. Мне не надо ходить к другой, потому что ты такая же, как остальные. (Начинает заниматься гинекологическим креслом.) Посмогри на меня профессиональным взглядом! Я хорошо сложен. Я функционирую. Если нужно, посреди ароматов и природы. Я охотно отправляюсь туда, куда меня тянут на веревке, чтобы подписаться под решением большинства.

Над ним пролетает летучая мышь.

Природа! На землю спускается вечер. Жадные рыбаки стоят у канала. Практика моя процветает, но почему из кабинета все время исчезает консервированная кровь? Кажется, ее кто-то пьет, в буквальном смысле слова. Да, кровь – сок особенного свойства. Он задевает человека за живое. Я часто думаю в числах, у них красивые формы. Я слушаю музыку ансамблей любого рода. Мое хобби – это моя невеста Эмили. (Как если бы она была еще здесь). Неужели ты не можешь получше следить за порядком? Была бы ты лошадью, прыгала бы сейчас через препятствия. Работая медсестрой, ты материально независима. Социальная работница так же, как и ты, связана идеей. Переход к супружеской жизни дастся тебе нелегко. Я выдержу это. Я не люблю женщин, которые говорят: «Да». Что за волна! Ты молишься и поднимаешься вверх по лестнице. Будучи врачом, я могу исполнять свои желания. Моторные лодки и парусные яхты. Сверкающие в лучах утреннего солнца. Кроме того, ты – своего рода баллон для человека, который любит и умеет дышать.

Летучая мышь вновь пролетает незамеченной над его головой.

Моя профессиональная тайна – разделение верха и низа. Это разделение породила медицина и подтвердила конституция. Добро пожаловать в стационар! По социальному рынку разгуливают женщины в джинсах и футболках. Голова полностью исчезает в их ладонях. Бог душит их нежно. Раннее утро. Я ищу тихую бухту, где, может быть, смогу искупаться, освободившись от текстиля. (Входит в ландшафт, подходит к пруду.) Вот и она! Здравствуй! Я покупаю. Я ничего не покупаю. Ах, Эмили, если бы я мог тебя пригвоздить! Не оставляй меня! Твой др. Хайдклиф не разрешает. Он доктор медицины. У этих женщин на плечах большие сумки, в них – формуляр и теплая одежда, а также банкноты, на случай, если они с востока. А еще детские игрушки, потому что они все потеряли; когда они заглядывают к нам, по их лицам видно, что их уже давно ничто не прельщает. В темноте живут личинки. Каждому беженцу знакомо это чувство. Ты, Эмили, всеобща и социальна. Ты помогаешь многим. Если бы я мог поделить тебя на части и каждой части дать отдельное задание! Я люблю тебя. Бога я люблю больше. Я учусь этому в Христианочном союзе. Темнеет. Светает. Я делаю это. Какая мнемотехника помогла мне заметить, что ты была здесь? Я не могу вспомнить даже подсказку, которая должна была мне помочь запомнить это. Знаешь, Эмили (начинает раздеваться), я всегда сразу могу понять, что я тебя люблю. Я смотрю вниз, видишь, вот так! И этот маленький представитель моей самости шевелится или, к сожалению, не шевелится. Посмотри на него! Теперь твоя очередь распоясаться. (Он раздевается вплоть до плавок с тигровым рисунком. Затем он прыгает в воду. Тут же из-за сцены доносится шум воды, радостные крики купающихся, детские возгласы, смех, лай собак – звуки с переполненного пляжа в погожий день.) Я упражняюсь в прекрасной уверенности обладания. Надеюсь, никто не украдет этот костюм, купленный в магазине готового платья. Я купаюсь. Плавая, я занимаюсь спортом. Я хожу по населенным пунктам. Возможно, я даже увижу голую телеведущую или киноактрису. Я вхожу в воду головой вперед. Я ступаю в воду. Вода ненадежна. Она не знает, куда ей деться. Я женюсь. Все голубое. Мое чувство – колонна теплого кала в моем теле. Я хорошо это чувствую. Оно останется там, пока я этого хочу. Мое удовольствие – безгранично. Большое спасибо. (Он плывет. Звуки купания. Ему все труднее говорить, не хватает дыхания.) Женщина существует со времен Античности, это подтверждено письменными источниками. Она бродит, как призрак в преданиях! Что, Эмили, не ожидала? И до тебя были женщины! Эмили ходит пешком, если нужно. Мой маленький уродец-игоша! Ты похожа на кобольда и болтаешь с людьми. Я должен быть сейчас очень внимательным (запыхавшись), иначе я не смогу отличить ее от остальных. Тогда она станет миром. Эмили, ты для меня – мир. И поэтому я тебя люблю. Ты здесь? Я хочу представить тебя своему другу. Друг много лет не был здесь. И сейчас его здесь нет. Потом я возьму теннисную ракетку и ударю ей. Эмили, по каким признакам я смогу узнать тебя, если неожиданно встречу вне кабинета?

Купающиеся орут во всю глотку.

О, спорт, спорт! Суперспорт! Спорт высоких достижений! Ради тебя, о, спорт, я даже отклонюсь с дороги! Ты, чудесный и еще не загрязненный водоем! Я хочу погрузиться в тебя. Однако при помощи натренированных движений я сохраняю доступ к воздуху. (Его уже едва можно понять. Шум.) Эмили! Тебе присущи задатки великой художницы, но в то же время – бухгалтера. Ты не должна этого недооценивать. До свидания!

Яркий, сильный, ослепляющий свет, как перед взрывом. Очень громкий шум, звуки купания. Потом резко наступает тишина.

2

2. Ландшафт справа – почти в полной темноте. Слева, напротив, – хорошее освещение, как и должно быть в кабинете врача. Входит консультант по налоговым вопросам др. Бенно Xундеркофер. Он заботливо ведет свою жену Кармиллу, она беременна, срок большой. На этой паре повисла людская цепь из пяти взрослых актеров, играющих детей. На них – роликовые коньки. Нужно по возможности создать эффект органных труб, то есть, самый маленький ребенок едет на корточках; чем старше ребенок, тем больше выпрямляется изображающий его актер. Как в шоу фигуристов. Дети в цепи безудержно носятся по помещению, опрокидывают вещи. Должно возникнуть ощущение стремительности. (На маленьких сценах, может быть, следует использовать пуанты?)

Бенно. Меня зовут Бенно Хундеркофер. Чтобы все с самого начала это знали. Я – консультант по налоговым вопросам. Моя профессия – спасать и помогать. Моя жена вновь созрела для родов. Если бы я мог избавить ее от этой работы.

Кармилла. Дом – мой. Я – не глина, в этом я тебя уже заверила.

Бенно. Ты пока еще неподвижна, как ужин. Но подожди немного, скоро ты снова будешь заглядывать в дверь сквозь сердцеобразное отверстие или играть на музыкальном инструменте.

Кармилла. Я – мечтательница и потому удовлетворяюсь малой толикой реальности. Играть на скрипке я никогда не училась.

Бенно. Тебя так легко реконструировать. Я все время удивляюсь. В тебе нет ничего особенного. Но внутри тебя многое зарождается. Я ощущаю живую потребность в обновлении вокруг меня. Я – хороший, солидный обод. А ты, Кармилла, – женщина маленькая, но великая! И уже в шестой раз. Супер!

Кармилла. В конце концов, я сделана из одушевленной материи, а не из праха. Я возникла из ребра. Разве это не говорит в мою пользу? Я мастерю, но ни к чему не привязываюсь. Скоро у меня снова будет красивая фигура.

Дети радостно орут.

Бенно. Кармилла, как мне описать тебя этим людям? Моя жена чувствует себя неуютно. Она приняла решение в пользу божественной заповеди. Больше всего это касается ее самой. Она выдерживает телесную нагрузку. В принципе, я ее хорошо понимаю. Я понимаю тебя, как абсолютно прямую линию, проведенную карандашом. Что мне сказать врачу, когда он придет? Что конкретно у тебя болит?

Кармилла. Я не знаю, куда я веду. Линия тоже этого не знает. Я говорю на родном языке, а также учу ему. У меня проблема. Я ничему не воспрепятствовала. Я выхожу из дома.

Бенно. Сейчас придет врач. Потерпи! А пока ты можешь и без его разрешения сесть в это приятное мягкое кресло. Как бы мне хотелось посидеть на твоем месте! А я покуда, в свойственной мне мягкой манере, позабочусь о наших малютках. Они принадлежат нам обоим. Не стоит благодарности. Я хорошо за ними слежу. Ты заметила, они уже могут говорить. Старшие даже успели выучиться иностранным языкам и переписываются. И в кого это они? Теперь я принимаю моих детей во внимание.

Он заставляет жену взобраться в гинекологическое кресло, радостно раздвигает ей ноги и закрепляет их в стременах. Она стонет. Младшие дети поспешно приближаются и, оттесняя друг друга, заглядывают матери между ног. Толкаются, хихикают и т. п. Старшие дети катаются вокруг и устраивают кавардак.

Кармилла. Я беспокоюсь, выключила ли я газ. А что будет со светом, с этим ненасытным источником потребления электроэнергии?

Бенно. Не беспокойся, скажу я на это. Я хорошо зарабатываю. Просто загадка, что творится у тебя в голове. Ты – как прекрасный день, который проживаешь, но потом не можешь сказать, почему.

Кармилла(стонет). Я – не половина и не целое. Я в промежутке. Мне присуща милая ничтожность.

Бенно все крепче привязывает ее к креслу, Кармилла сопротивляется. Но интонация обоих остается нейтральной, как при ничего не значащем разговоре.

Бенно. Ты можешь даже путеводную нить куда-нибудь засунуть, если тебя отвлечь красивым платьем. При этом я каждый день снова и снова кладу эту нить тебе в сумочку. Земля неистовствует, протестуя против собственной красоты. Она тоже не лучше. Но что такое ты? Волнуешься! Из-за родов! Только посмотри, сколько солнца в этом кабинете. Капризная дама Фортуна наверняка часто гостит здесь.

Кармилла. У меня на уме только самое хорошее и красивое.

Дети носятся вокруг с радостными криками.

Я ничего не различаю. Царит туман. Царит правило. Откуда вдруг взялась эта навязчивая мысль о кладбище? Бенно, на людях у тебя такой сердечный вид.

Бенно. Меня радует твоя воля к дисциплине в этой тяжелой отрасли. Эти роды состоятся, наш семейный врач это гарантирует. У него нет чувства юмора, а такими вещами он тем более не шутит. Никто не пройдет мимо. Действуй согласно своим привычкам, Кармилла.

Кармилла. Я боюсь.

Бенно. На это я скажу: красивой тебя не назовешь.

Кармилла. Как ты со мной обращаешься?

Бенно. Как привлекателен этот естественный процесс! Как бы мне хотелось взять его на себя. Встретить человечка. Пожалуйста, не надо споров!

Кармилла. Ты сегодня поддержал отечественную индустрию и ее политиков?

Бенно. Сегодня еще не успел. Последний раз вчера. Не следует воспринимать роды как несчастье.

Кармилла. Я – не очень умелая поделка Господа Бога. Как он наивен – доверить чудо творения такой, как я.

Бенно. Не беспокойся! У него перед глазами разумная цель. Он разбирается в этом лучше тебя. Он не принимает участие в фуршетах. Он располагается в тебе.

Кармилла. Как ты думаешь, пытаясь созидать сама, я мешаю его творчеству? Он меня накажет за это?

Бенно. Зато я высасываю кровь из моих клиентов. Кармилла! Дворец мой. Любой незначительный порыв тут же становится для тебя поводом для мрачных мыслей. Представь себе, как это отразится на еще неродившемся! Он уже страдает. Вообще, что ты за разновидность человека? Ты хочешь, чтобы тебя здесь упомянули, я это уже понял.

Кармилла. Я безбожна. Я – дилетант существования. Удивительно, что я еще умею говорить. Я совершенное ничто.

Бенно. Да нет же. Все не так плохо, поверь мне! Твое тело растянулось, но, в конце концов, это произошло с благой целью.

Кармилла. Как ты думаешь, Бенно, наш бедный малыш, который должен появиться на свет, будет из того же материала, что и я? Как это мило со стороны малютки Иисуса, что он так элегантно надо мной работает! Правда, он создал меня лишь в качестве сосуда, но в доброте своей иногда позволяет мне выйти из себя. Я думаю, надвигается гроза. Смерть? Нет, пока еще рано. Кое-кто еще хочет поупражняться на мне, провести исследования.

Бенно. Только не беспокойся! Я заметил, что вы, женщины, в гораздо большей степени зависите от условностей, чем мы.

Кармилла. Но, Бенно, я говорю о своем внутреннем пространстве. О том, что здесь, внутри. А не там, снаружи! Так далеко я бы не зашла. Я расположилась.

Бенно. Конечно. Теперь я тоже думаю: там, внутри, засел корень всякого зла. Баловник! Этот врач, как сообщают доступные мне источники, еще и стоматолог и может в любое время экстрагировать твой корень. Извлечь необходимое он может из любого твоего отверстия. Потом он станет декламатором и аудиторией.

Кармилла. Бенно, я надеюсь, ты дашь мне еще один шанс. Как ты находишь эту свору уже произведенных нами детей, Бенно?

Бенно. Спасибо, мне нравится.

Дети кричат все громче, катаются вокруг. Ландшафт постепенно заливает жуткий свет.

Кармилла. Ведь, правда, Бенно, ты тоже так считаешь: нас, в принципе, достаточно? Нас скоро будет восемь человек.

Бенно. Женщины, как вы тщеславны! Как вы умеете давить на своих мужей. Почему вы хотите, чтобы мы всегда были на высоте – в экономической и общественной жизни?

Кармилла. Где я? Я вежливо здороваюсь. Я поставляю товар.

Бенно. Я – консультант по налоговым вопросам. Ты хотела, чтобы я занял этот пост, чтобы встать рядом со мной. Деньги должны работать. Человек тоже.

Кармилла. А еще я хотела отдать в чистку твой серый фланелевый костюм. Пожалуйста, прости. Куда ни гляну: пятна. Сор. Грязь. Нет разнообразия видов и форм. Антенны. Флора. Фауна. Браво!

Бенно. Стоит мне посмотреть на свору наших детей, и я уже не могу на тебя сердиться. Эти дети будут преемниками великих классиков.

Кармилла. Правда, пять раз все прошло хорошо, но я все же беспокоюсь. Тебе и Иисусу следовало бы доверить шестого другой женщине. Деве Марии или кающейся Магдалине. Их лица еще ни разу не появлялись на экране. Они не истерлись. Они еще не стали персонажами сериала.

Бенно. Будет лучше, если ты сделаешь это. Ты лучше знаешь дорогу.

Кармилла. Хорошо, если ты так настаиваешь, я вновь отважусь заняться ремеслом, которому меня обучили. Большое спасибо.

Бенно. Номер восемь. Пожалуйста, не отклоняйся от своей орбиты. Не покидай пределы буржуазного сияния, которое исходит от меня.

Дети орут.

Покупай крепкую обувь! Не ходи к соседям, они заглядывают к нам. Живи в светлых и просторных комнатах! Давай, например, поедем в Грецию! Возвращайся с экскурсии! Повисни на моей руке.

Гроза угрожающе надвигается.

Кармилла(говорит с трудом). Я надеюсь, ты соизволил придать этому ребенку человеческий облик? Я просто спросила. Чтобы позже, если возникнет желание, в нем можно было узнать человека. Чтобы его не стерли ластиком или не отравили газом. Давай, гони свое шоу!

Бенно. Я сконцентрировался на деле. Я сделал свою точную копию. Этого я создал точно так же, как предыдущих. Посмотри, как они катаются, как бегают!

Кармилла. Большое спасибо, что ты засунул это жаркое мне в печь. Большое спасибо, что ты испек эту булочку.

Бенно. Пожалуйста. Не стоит благодарности. По крайне мере, мы тогда могли бы просто поболтать.

Кармилла. Я надеюсь, скоро придет врач и довершит начатое тобой дело. Пусть он расставит точки над е. А как меня зовут? Я все время забываю.

Бенно. Если ты забудешь свое имя, я с радостью напомню его тебе. Тысячу раз, если нужно! В твоей полости есть еще немного мочи. (Целует ее.)

Кармилла. Когда ребенок будет выходить, я буду думать о тебе. Я благодарю тебя за то, что ты снова меня наполнил.

Бенно. На это я скажу: Бог непостижим. Он обладает волей. Он замыкает долю. Он может появиться даже в виде щипцов.

Гремит гром.

Кармилла. Бенно, но ведь в этот момент не пойдет дождь?

Бенно. Нет. Я не позволю дождю пойти.

Кармилла. Не может быть, чтобы жизнь со мной тебе нравилась.

Бенно. Наши малыши – моя компенсация. Я непритязателен.

Кармилла. А еще мне нужно сходить за покупками, но что купить? И сколько? Надеюсь, пуловер не сядет от стирки!

Бенно. Какой же ты счастливый человек! Вся твоя жизнь – непрерывный безмятежный сон.

Теперь дети все вместе принимаются разрушать берег озера. Они бросаются кусками пенопласта. Орут ужасно.

Кармилла. Может быть, на этих неуклюжих толстячков, которым еще только предстоит услышать о Гете, неблагоприятно повлияет то, что я – их мать. Мне лучше удалиться. Я дурно воспитана.

Бенно. Покончим с печалью. Не бойся городского воздуха! Позволь озеру блестеть! Сконцентрируйся на будничном! Это может быть прекрасно. Позволь рождению свершиться! Домой ты сможешь возвратиться!

Кармилла. Борьба начинается. (Пытается заглянуть себе в промежность, но не может – пристегнута.) Где мое место? Ах, да, мое место здесь.

Бенно(склоняется над промежностью). Глянь-ка, в стоке уже показалась голова. (Вглядывается ей между ног.) К сожалению, врач еще не вернулся от больного. Жаль. Упущенный шанс! Как ты думаешь, ты выживешь? Опля! Да там кто-то выглядывает! Это место – Вена, это значит Австрия. Идет! Идет! Великолепно!

Кармилла(кряхтя от напряжения). Сколько искусства, сколько усердия ты вложил в этот продукт! Он не должен сломаться. Ты вел себя как настоящий партнер, ты взял на себя все производственные вопросы. Я помню – в тот вечер ты пришпоривал меня до поздней ночи!

Дети громят ландшафт. Гремит гром.

Бенно. Сточное отверстие наполняется пенной жидкостью. (Смотрит Кармилле между ног.) Пустыня. Белье. Ну, давай! Марш! (Как на спортивном мероприятии.) На выход! Я не потерплю ничего половинчатого рядом с собой!

Кармилла. Обычно мне это не свойственно.

Бенно решительно засовывает руку в отверстие между ее ногами. Гром. Молния. Пронзительный свет. Темнота. Пауза.