Текст книги "Лучшее в Королевствах. Книга III (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Ирония происходящего вырвалась смехом. Громким, булькающим, свистящим смехом, волнами, от которых содрогнулся мой живот и затряслись плечи. Всё ещё хихикая, я последовал за бывшим чародеем, полусбежавшим, полускатившимся по лестнице.

Несмотря на веселье, я был полон решимости. Я съем свой страх, и тем верну себе честь.

Мистра милосердная, что за звук! После этого кошмарного смеха, всё прочее в какофонии битвы казалось сладкой музыкой. Я бежал от этого звука, нёсся прочь от смерти в бездушных чёрных глазах морского дьявола, и от воспоминаний о сердце храброго Хьюмонта, наколотом на его когти.

Все, кто сражался и пал у Западных Ворот, удостоятся одного конца, единой мрачной и незавидной судьбы. Будь то торговец или благородный маг, человек или сахуагин, разница оказалась невелика.

Позади над песками разнёсся грохочущий гром. Я почувствовал вспышку вызванной магией молнии, знакомый вой огненного элементаля, но уже не думал о том, какие новые волшебные чудеса призовет Хелбен Арунсун. Вообще не думал. Я превратился в животное, мясо, которое ещё дышит, и, следуя животному инстинкту, убегал от смерти.

Смерть следовала за мной по городу, бежала быстро, как морской дьявол за моей спиной. Вихрь заклинаний защитников вызвал не один пожар. Справа от меня огонь подхватила выложенная брёвнами улочка, и он быстро распространялся от одного к другому. С другой стороны улицы пылал особняк. Утром от него не останется ничего, только почерневший остов и обугленные кости престарелой дамы, с отчаянием на лице высунувшейся из окна верхнего этажа и умоляюще протягивавшей руки. Увиденных мною за столь короткое время ужасов хватило бы на сотню мрачных историй. Я отмечал их с той же бессловесной, неразмышляющей ясностью, которая помогает кролику найти путь сквозь заросли, удирая от лисы. Городские улицы были переполнены криками, запахом смерти, и треском огня.

Огонь.

Не знаю почему, но вздымающиеся языки пламени, отпечатавшиеся в онемевшем разуме, вернули мне некое подобие рассудка. Я вспомнил всё известное мне о морских дьяволах, и что огня и магии они боятся превыше любой другой вещи. Вот почему меня выбрали для Западных Ворот, почему я был вызван на стены, сражаться подле архимага. В моём распоряжении было несколько огненных заклинаний. Оставалось последнее, вотканное в магическое кольцо, которое я носил всегда, но в панике совсем о нём позабыл.

Но где использовать его? На улицах моего города хватало огня. Ага, вот и ответ. Строение сбоку уже вспыхнуло, большего вреда я уже не причиню. Я рванулся по ступеням к садику на крыше, чувствуя на бегу жар под ногами. Морской дьявол не отставал, дыша за спиной размеренными, шипящими глотками воздуха.

На крыше я развернулся, став лицом к лицу с сахуагином. Он двинулся на меня, разбрасывая с пути почерневшие каменные горшки с увядшими от нестерпимой жары цветами. Все четыре массивных зелёных руки потянулись, готовые ухватить меня. Челюсти были распахнуты, и с поджидающих клыков капала окрашенная кровью слюна.

Я не побегу. Хьюмонт, человек, которого я оценивал так презрительно – и ошибочно – стоял и сражался, оставшись безо всякой магии. Сорвав колечко с пальца, я швырнул его в морского дьявола.

Круг зелёного пламени вспыхнул из кольца, окружив существо, потусторонним сиянием поблёскивая на его чешуйках. С того мига и до самой смерти, я всегда буду представлять себе тварей Бездны купающимися в зелёном свете. Морской дьявол издал испуганный, свистящий вопль и упал, отчаянно перекатываясь и пытаясь сбить с себя магический огонь.

Я огляделся вокруг в поисках оружия, которым можно было бы довершить дело. На крыше был очаг, а рядом с ним несколько железных вертелов для поджаривания мяса. Они подойдут.

Никогда я не нападал на живое существо оружием из стали или железа. Пусть эта история тоже останется нерассказанной, но к третьему вертелу задача стала казаться полегче. С четвёртым я уже почти лихорадочно торопился убить. Сахуагин всё ещё был жив, а вот зелёный огонь слабел.

Неожиданно пол под моими ногами дрогнул, глухой рёв стал громче. Крыша начала терять устойчивость, я инстинктивно отпрыгнул...

Прямо в руки сахуагина.

Морской дьявол снова перекатился, сначала я оказался наверху, потом меня придавило его весом, но ни на миг он не отпускал меня. Как бы отчаянно не пытался сахуагин избавиться от огня, он явно намеревался поступить со мной так же, как с Хьюмонтом.

Но хоть он и был быстр, рассыпающееся строение его опередило. Крыша подалась и упала, провалилась на этаж глубоко под ней. Я ощутил неожиданный порыв жара, ошеломляющее чувство падения… и резкий рывок, когда мы остановились.

Две руки морского дьявола сжимали меня, но две других ухватились за край появившейся дыры. Могучие мускулы сахуагина напряглись – ещё немного, и он вырвет нас обоих из пасти пожара.

Всё было кончено. У меня не осталось заклинаний. Из волшебника я превратился в пищу.

Мои руки бессильно опустились по бокам, и одна коснулась металла. Это оказался серповидный клинок, разорвавший Хьюмонта.

Я схватил, и он не казался в моих ладонях таким чуждым, как я ожидал. Сахуагин увидел клинок слишком быстро. Я подумал ещё, что заметил в чёрных глазах нечто вроде уважения, когда, изогнувшись в его хватке, со всех сил ударил по ладоням, державшимся за край. Больше у меня не было огненных заклинаний, но это уже не имело значения.

– Пламя есть пламя, – выкрикнул я, и мы вместе понеслись навстречу дожидавшимся огненным языкам.

Каким-то образом я выжил и в падении и в пламени. Невыносимая боль в дни и месяцы, последовавшие за этим – ещё одна вещь, о которой никогда не узнают мои восхищённые потомки. Человек Сидон выжил, но великий волшебник, которым я намеревался стать, сгорел. Даже моя страсть к магии ушла.

Нет, не совсем так. Не ушла, но стала иной, мягче. Исцеляющее зелье раздуло крошечную искру жизни в моём теле и частично вернуло подвижность в обгорелые ладони. Хелбен Арунсун часто навещал меня в эти дни, и из тихих бесед я узнал больше правды о великом архимаге, чем лицезрел на пылающих укреплениях Западных Ворот. С его одобрения теперь я работаю над созданием зелий и снадобий – чар, предназначенных для исправления того, что магией разрушено. Пока есть маги, всегда будут нужны такие, как я. Пламя есть пламя, оно сжигает всё, к чему прикасается.

Дедушка, пожалуйста, расскажи – что ты делал, когда напали морские дьяволы?

Возможно, когда-нибудь у меня будут дети, и их дети попросят меня поведать им историю. Их глаза будут сиять в ожидании героических деяний и чудес волшебства.

Они будут детьми этой земли, рождёнными от крови и магии, и такие истории принадлежат им по праву.

Но, о госпожа моя, Мистра, я не знаю, что мне ответить им.

СОКРОВИЩА

Впервые издано в журнале «Dragon» №282, апрель 2002 г., отредактировано Дэйвом Гроссом

Это первый и пока единственный рассказ о призраках, который я написала. Он немного рассказывает о предыстории Фары Нур, второстепенном персонаже трилогии «Советники и Короли». И снова, эта история представляет знакомые сцены через другую пару глаз, поскольку Нур лишь свидетель событий, связанных с романом «Водные Врата» – событий, которые привели к безумию Кивы и ее ненависти к магам Халруаа.

Это такая темная история, что некоторые люди с трудом узнают в ее авторе воспитанную «футбольную мамочку», коей я кажусь читателям. Когда Дэйв Гросс, редактор журнала «Dragon», попросил пикантный кусочек личной информации в двух словах, для того чтобы включить его в биографию автора, я упомянула, что меня только что попросили стать председателем родительского комитета местной начальной школы. Хотя этот факт был достаточно правдивым, я оказалась в щекотливом положении. Но Дэйв радостно ухватился за эту мысль, и потребовалось некоторое убеждение для того, чтобы заставить его отказаться от нее. Очевидно, я не единственная, кому нравится ирония.

Нур услышала распев молитвы. Звук был отдаленным, еле уловимым, он будто просачивался сквозь густой туман. Но всё же заклинание было могущественным, каждое его слово разгоняло необъяснимый мрак, окружавший девушку.

Она старалась прийти в себя, как спящий, который вдруг осознал себя актёром в дурной драме на сцене собственного сознания. Наконец девушка вырвалась из состояния между сном и явью – но лишь затем, чтобы увидеть себя проплывающей мимо стройной, черноволосой девушки, которая лежала лицом вниз, распластавшись перед сияющим алтарём.

Резкая волна страха заставила Нур отпрянуть, молотя ногами и руками в воздухе, в отчаянной попытке обрести опору для ног. Она ударилась о стену позади себя – довольно сильно, чтобы отскочить от нее. Ничто из этого не помогло разрушить странного наваждения. Потерянная и глубоко озадаченная, Нур оглянулась в поиске объяснений её нынешнего состояния.

Лежащая на полу девушка была молодой и изящной, с волосами цвета воронова крыла, характерного для знатного семейства Галагар. Она была одета в пурпурно-черное платье – цвета некроманта; цвета, которые Нур недавно сама начала носить, вопреки отцовским запретам. Значит, эта молящаяся девушка, должно быть, она сама. Нур приняла этот факт. Но почему тогда она парит, глядя сверху вниз на собственное тело?

Её взгляд скользнул по комнате. Стены, ниши и алтарь были облицованы напоминавшим опал  редким мрамором с голубыми прожилками. Серебряные потиры стояли на мраморных пьедесталах, а легкий запах благовоний наполнял комнату тонкой дымкой. Над телом Нур стоял высокий жрец, читая молитву и размахивая палочкой, из которой лился сияющий голубой дым. Он был облачён в белые одеяния, а серебряный обруч на его лбу означал, что перед ней Верховный жрец. Меньшего Нур и не ожидала, поскольку это была её родовая часовня.

Резкое понимание происходящего нахлынуло на неё. Жрец читал молитву с просьбой открыть завесу будущего у Мистры, Повелительницы Магии. По семейной традиции молодые люди, прежде чем стать подмастерьем у волшебника, должны были пройти духовное испытание в мистическом путешествии. Отделение души от тела и странное чувство полета должно быть являлось частью видения.

Странно, но она мало что помнила из недавнего прошлого. Необычно также то, что она и жрец были одни. Семья Галагар всегда собиралась вместе, чтобы проводить неопытного волшебника в путешествие.

Нур изучила свое распростертое тело. Она была одета в простую одежду, которая подходила для дальних путешествий, а её ноги были обуты в башмаки вместо привычных сандалий, отделанных драгоценными камнями. Большинство колец на её пальцах она видела впервые, что, впрочем, неудивительно. Украшения, подаренные заботливым отцом и толпой поклонников, были так многочисленны, что у Нур были целые сундуки с драгоценностями, которые она даже ни разу не надевала. Тем не менее, большое чёрное с красным кольцо на левом большом пальце было ей знакомо. Вырезанное из обсидиана и украшенное гигантским рубином, это было кольцо повелителя смерти.

Так вот почему её отец не пришел!

Злость, черная и горькая, вскипела в сердце Нур. Девушка позволила этому чувству полностью охватить себя, так как оно было менее болезненным, чем осознание, что отец отрёкся от неё. Общеизвестно, некромантия в Халруаа являлась наименее почитаемым из девяти Искусств, но Нур всё равно не понимала отцовского отвращения к ее выбранной судьбе. Она уже обладала богатством, родословной и красотой. Теперь Нур жаждала власти. Игра с чувствами, гордостью и честью воздыхателей была приятным развлечением, но, как некромант, она могла завладеть их душами, держать жизнь и смерть в своих украшенных драгоценностями руках!

Песнопение становилось громче, оно вбирало магию Плетения, что поддерживало и соединяло всё. Сердце Нур стучало в унисон растущей магической силе. Девушка запрокинула голову и в предвкушении расхохоталась, не заботясь, что её астральная форма не издавала и звука.

Её всё равно бы никто не услышал: молитвы жреца становились громче, пока не наполнили собою всю комнату и стали чем-то большим, нежели просто человеческий голос. Магия молитвы вырвалась из уст жреца на свободу и обрушилась на девушку как ураган. На мгновение Нур была лишь листочком, подхваченным бурей – совершенно безвольным и словно плывущим по течению. Потом невидимые руки подхватили её и одним сильным рывком вернули в собственное распростёртое тело.

Нур пришла в себя, судорожно глотая воздух. Она заставила себя подняться на четвереньки, чувствуя странное головокружение и тяжесть в теле.

Жрец опустился на колени перед ней. Мягкие пальцы обвили её подбородок и приподняли лицо.

– Леди Нур? – он спросил.

Тёмные глаза, добрые и встревоженные, изучали ее лицо. Жрец назвал её по имени, а прикосновение мужчины, казалось, свидетельствовало о их давнем знакомстве, но его лицо было незнакомым.

Паника, словно заключённая в клетке птица, трепетала внутри Нур. Она мотнула головой, чтобы высвободить подбородок, и неуверенно встала на ноги.

– Леди Галагар, – поправила она холодным и надменным тоном, который, как сказал один из её поклонников, больше подходил ледяной скульптуре. – Я готова к моему путешествию.

Слабая улыбка с грустинкой появилась на лице жреца.

– Да, я вижу. С возвращением. Ваша лодка снабжена всем необходимым и ждёт вас.

Она бросила на него недоуменный взгляд.

– Лодка?

– Путешествие приведет вас к Слиянию, – пояснил он. – Это место великой силы, где нити Плетения Мистры…

Нур прервала его одним властным жестом:

– Кто ты такой, чтобы учить меня истории моей семьи? Я знаю своё предназначение, жрец. Я также знаю, что дорога к Слиянию была сухой на протяжении всей моей и твоей жизни.

Он отвёл глаза:

– Река Галагар вышла из берегов.

Эта новость неприятно поразила её. Река, что текла с вершин Лхайргала, достигая поместий её семьи, была медленной и спокойной. Она важно прокладывала путь через леса, изумрудно-зелёные пастбища и исчезала в болоте Галагар. За всю её жизнь река ни разу не выходила из берегов! Как такое могло случиться и почему она этого не помнит?

Нур быстро поборола шок от этой новости и задумалась. Если ей придется отправиться на лодке, чтобы достичь Слияния, то вполне возможно, что и болотная живность смогла достичь этого волшебного места.

Девушка хищно улыбнулась. Болото было котлом, в которой бултыхались твари, исчезавшие и появляющиеся в самых неожиданных местах. Немногим путешественникам болото было по зубам. Нур не могла найти места лучше для проверки своих способностей.

Неожиданно участливость жреца приобрела для неё другое значение. Нур вздернула подбородок, а её щеки запылали от ущемлённого самолюбия.

– Ты думаешь, я потерплю поражение, – проговорила она холодно. – Ты думаешь, что испытания впереди не по плечу моим навыкам и смелости.

Она протянула руку вперед, благодаря чему рубин в кольце Повелителя Смерти поймал свет факелов и зловеще блеснул.

– Я заслужила право носить это кольцо и использовать его могущество!

Нур с вызовом посмотрела на жреца, ожидая, что он проклянёт ее, как некогда сделал собственный отец. Кольца Повелителя Смерти встречались редко и были необычайно дорогими. Цена на них была всегда высокой и требовала оплату кровью. Это кольцо стоило Нур её девственности, любви отца и жизни троих добропорядочных людей. Не смотря на всё это, она считала покупку выгодной.

Жрец отвел глаза и, не выдержав её напора, склонил голову:

– Это преддверие вашей судьбы, леди Нур. Решать, пройти или отступить, надлежит вам и никому больше.

Она сдержанно кивнула и целеустремлённо зашагала из часовни. Дверь открылась перед Нур с необычайным скрипом, как будто магия часовни каким-то образом вобрала в себя отвращение жреца. Взгляд Нур скользнул по саду, и все прочие мысли растаяли. Она остановилась так резко, что ей пришлось ухватиться за дверную раму, чтобы не упасть.

Сад часовни был полностью затоплен. Деревья, что дарили некогда плоды и прохладную тень, теперь были согнуты, как старики от тяжести жизненного бремени. Яркая мозаика внутреннего дворика превратились в невнятную груду треснувших и блеклых обломков. Когда-то широкий пролёт мраморной лестницы вёл в тенистый сад, который был гордостью семьи и предметом зависти соседей. Теперь ступени исчезали в мутной воде, а сам мрамор был покрыт трещинами и испачкан зелёным налётом. Слуга стоял по колено в воде, удерживая небольшую плоскодонную лодку.

Взгляд Нур скользнул по небольшому судну. Нос его был изящно изогнут, но сама лодка была широкой, с низкими бортами и почти такая же плоская как баржа. Она скользила по воде, едва касаясь ее поверхности, как некое насекомое. Девушка вздохнула от облегчения. Хоть что-то соответствует ожиданиям! Такие лодки использовались в сезон дождей для путешествия через болотистую местность и затопленные поля; они приводились в движение таким простым заклинанием, что любой халруаанский ребенок мог его прочитать.

Она позволила слуге подсадить себя в лодку. После, устроившись, она сосредоточила мысли на месте назначения и принялась напевать простое заклинание. Судно заскользило по направлению к Слиянию. Нур высоко вскинула голову, полная решимости не обращать внимание на запущенные пейзажи и сосредоточиться на грядущей задаче.

Однако её решимость быстро растаяла. Куда бы ни повернулась Нур, она взирала с нескрываемым ужасом на изменения, принесённые штормом, который даже не могла вспомнить. Древние засохшие деревья маячили вдали, мох, словно саван, укрывал оголённые ветви. Воздух стал затхлым и зловонным. Огромные пузыри поднимались над мутной водой, а низкие, ворчливые крики болотных тварей звучали отовсюду.

Мимо пролетела гигантская стрекоза, так близко, что переливающееся крыло черкнуло Нур по лицу. Она испуганно шарахнулась в сторону, закусив кулак, чтобы приглушить свой вскрик. Показать страх может стать смертельной ошибкой, ведь прикосновение стрекозы было далеко не случайным. Эти существа питались падалью, либо теми, кто скоро мог ею стать. Насекомое «попробовало» её и решило, что девушка недостаточно мертва, чтобы оказаться интересной. Или, возможно, оно уже насытилось тем, что принес шторм.

Нур прикрыла глаза, стараясь не представлять раздувшиеся тела утонувших лошадей. Коневодческие фермы её отца располагались недалеко от часовни. Девушка не хотела видеть, что случилось с этими лоснящимися, быстрыми животными, над которыми пировали стрекозы. Она уже однажды видела такую картину. Рой стрекоз неистово обгладывал мертвого рофа, а их яркие тела напоминали переливающийся мерзкий орнамент.

С её губ слетел вздох разочарования. Муссоны, что спровоцировали такое наводнение, должно быть были необычайно свирепыми, однако она ничего не помнила. Очевидно, ритуал затуманил  разум Нур. Её память, несомненно, вернется, как только путешествие за порог будет пройдено. Если этого не произойдёт, она сдерёт кожу с того презренного жреца и пустит её на новые туфельки.

Неожиданно лодка накренилась на левый бок. Нур вцепилась в края, чтобы не упасть. Лодка продолжала наклоняться, правый борт медленно, но верно поднимался вверх, так что Нур пришлось прижаться к днищу и упереться ногами в борт. Лодка встала вертикально и продолжила крениться, уже готовая коснуться тёмной, алчной воды. Наконец судно замерло, лишь изредка подрагивая, словно борец, не имеющий силы, чтобы вырвать преимущество, но слишком упрямый, чтобы отступить.

Нур отчаянно вцепилась за сидение, чтобы не упасть в воду.

– Тебе не утопить меня! – Её голос сорвался на визг, когда она обратилась к невидимому врагу. – Магия моего отца оберегает лодку!

– А тебя? – поинтересовался сухой, насмешливый голос. – Не думаю, маленькая Повелительница Смерти.

Потрясённая Нур замерла и замолчала. Ведь она кричала из напускной храбрости, совсем не ожидая, что ей кто-то ответит!

– Говори, девчонка! Благородная дама не будет стоять с открытым, как у рыбы, ртом.

Вторая волна ужаса накатила на Нур. Она слышала эти слова раньше, много раз, выслушивая порицания и упрёки; с детских лет и до тех пор, пока не научилась «хорошим манерам». Голосу немного недоставало нервозной интонации, но слова были безошибочно чётко произнесены. Благородная леди, прежде всего, должна иметь отчётливую речь.

– Бабушка? – прошептала она.

– Отдай мне кольцо, маленькая повелительница смерти, и отправляйся домой.

– Нет! – Криком сорвалось с губ Нур, и в нём смешалось всё: ужас, гнев и упрямство.

Лодка шлепнулась на воду так, что Нур обдало зловонными брызгами, а сама она больно ударилась об пол. Ноющая боль пробежала по позвоночнику как вопль баньши. Девушка стиснула зубы и откатилась в сторону.

И весьма вовремя. Рука скелета перевесилась через край лодки и настойчиво продвигалась вниз. Костяные пальцы скрипели по дереву, пока рука на ощупь подбиралась к добыче.

Нур спешно, по-крабьи отползла прочь от нападающего. Однако неожиданно любопытство перевесило страх. Если этот оживленный скелет принадлежал бабушке Нур, то как та могла говорить? Её бабушка была величественной матроной, но довольно слабой волшебницей. Заклинание, позволяющее умирающему волшебнику трансформироваться в лича, было далеко за пределами скудных возможностей женщины.

– Кто дал тебе эту власть? – спросила Нур.

Вторая рука ухватилась за край лодки. Костяные пальцы согнулись, а затем над бортом вырос череп. Знаменитые чёрные локоны семьи Галагар теперь заменяли вялые пряди морских водорослей. На Нур внимательно глядели пустые глазницы аристократичного скелета.

– Повелитель смерти, – простонала нежить. В этом слове звучала бесконечная печаль, а челюсть всё ещё двигались в манере отчетливой речи. А затем челюсть разбилась на тысячу осколков, когда алая молния выскользнула из кольца девушки.

Нур пристально вглядывалась в тонкое облачко зловонного дыма – то, что оставалось от скелета бабушки. Девушка мельком бросила взгляд на свою левую руку. Всё ещё сжатая в кулак, она была выкинута вперед и повернута так, чтобы большой палец указывал на нападающего. Темно-алое пламя тлело на кольце повелителя смерти.

– Выгодное приобретение, – прошептала Нур, прибавляя уничтожение костей предка к цене кольца.

Она тяжело перевела дыхание и возобновила заклинание, заставив лодку скользить по темной воде к намеченной цели.

Чем ближе Нур приближалась к Слиянию, тем гуще становился туман, скрывая всё вокруг настолько, что вскоре нельзя было разглядеть даже нос лодки. Девушка вздрогнула, когда лодка заскреблась дном о камни и остановилась.

В тот момент странно холодный ветер подул со стороны болота. Пелена тумана расступилась, явив высокую чёрную башню, башню волшебника, возведённую в самом центре Слияния.

После недолгого удивлённого молчания, Нур поднялась на ноги, дрожа от негодования. Это была её земля, её наследство! Она выбралась из лодки, слишком разгневанная, чтобы заметить, что она ступила на сухую землю.

Пара свирепых гаргулий охраняли двери, серые каменные демоны с эльфийскими ушами и увенчанными извивающимися змеями головами. Абсолютно не впечатлившись их видом, Нур набросила верёвку якоря вокруг поднятой в угрожающем жесте каменной руки. После чего замолотила в дверь башни.

Дверь открылась тут же, и перед Нур предстал привлекательный молодой человек в тёмно-красной мантии ученика некроманта. Практичный цвет, по мнению Нур, поскольку лишь несколько мокрых пятен и слабый запах меди выдавал наличие крови на одежде. Юноша с широкой и дружелюбной улыбкой поприветствовал её и предложил познакомиться с хозяином башни. Обескураженная и полная любопытства, Нур последовала за ним.

Комната, через которую они проследовали, была круглой, гораздо более обширной, чем наблюдающий снаружи мог бы предположить, и полной суматохи. Дюжина учеников в алых робах сновали повсюду, в руках они держали либо инструменты, либо чаши полные крови. Беспорядочно стояли клетки с тварями, которых Нур никогда не встречала.

 «Которых никто ещё не встречал,» – осознала она.

Девушка рассматривала всё с живым интересом, следуя за своим проводником через хаос, царивший в комнате. У одной стены были привязаны существа, похожие на кентавров, у которых человеческие торсы вырастали из сильных тел неведомых тварей. Её обдало лёгким ветерком, когда она проходила мимо молодого грифона, осторожно хлопавшего крыльями и о чем-то грустно бормотавшего похожим на человеческий голосом.

Взволнованная улыбка заиграла на лице Нур. Она слышала о подобных вещах – сочетании видов и передаче жизненной силы одного существа другому телу. Это и было в чистейшем виде искусство некромантии!

– Что он делает? – спросила Нур, кивая на другого юношу в тёмно-алой робе. Молодой человек стоял на табуретке, перемешивая большим деревянным веслом ингредиенты в огромном котле. Ученики приходили и уходили, наливая густой красный отвар в посудину.

– Кошки, – с готовностью ответил ученик, кивая на густую слизь. – Джунгли полны ими. Мы воспроизводим человека с кошачьей мускулатурой. Если сравнить, кошачьи виды в десять раз сильнее человека и ещё больше превосходят в ловкости и скорости.

Пока Нур наблюдала за варящимся котлом, из густой и вонючей массы выплыл закованный человеческий скелет, цепи которого крепились к ручкам котла. Скелет боролся с оковами, все время извиваясь, в попытке сбросить чужую плоть, которая медленно собиралась на его костях.

– Обратное разложение, – удивленно проговорила Нур. Она слышала о таком заклинании. Оно было необычайно сложным и, вполне очевидно, мучительным для жертвы. Но при завершении процесса, какого же интересного слугу получит некромант!

Она заново обдумала последние слова бабушки. Наверно, последнее прошёптанное "Повелитель смерти" было не издёвкой, а ответом на вопрос Нур. Возможно, останки бабушки обладали речью и памятью не из-за тех крупиц магии, которые некогда имела женщина, но благодаря могуществу мага, поднявшего ее из мёртвых!

Ученик жестом указал на высокого мужчину в чёрной мантии, который стоял спиной к ним и читал увесистую парящую в воздухе книгу.

– Учитель, – просто представил юноша. Затем он поклонился Нур и покинул ее.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь собрать воедино остатки гнева.

– Господин волшебник, – позвала она и зашагала к нему.

Он повернулся, и что-то в его взгляде заставило Нур остановиться на полушаге. У него было поразительно благородное лицо, обрамлённое копной блестящих, цвета воронова крыла волос. Мужчину можно было посчитать красивым, если бы не бездушные, как у акулы, глаза.

Тем не менее, Нур не отвела взгляда.

– Вы посягаете на землю Галагаров, на наше фамильное гнездо. Построив эту башню, вы нарушили права моих предков и законы Халруаа. Что вы можете сказать в своё оправдание?

– Я Ахлаур, – ответил маг, будто его ответ объяснял всё.

Он и в самом деле всё объяснял.

Сердце Нур на секунду болезненно остановилось и в то же мгновение бешено забилось, словно укушенная пчелой кобыла. Её голова пошла кругом, когда она упала на колени перед величайшим некромантом современности.

– Я Нур, первая дочь Ханиша Галагара. Ваше присутствие делает честь моей семье, милорд, и я выражаю своё почтение от имени моего отца.

Глаза мага зловеще заблестели, свидетельствуя, что Ахлаур разоблачил лживость её слов. Возвести башню на земле другого мага, особенно в нынешнее мрачное и опасное время – вызов, который семья Галагаров никак не могла проигнорировать. Им обоим было известно, что такое могло закончиться только войной.

Пока она размышляла над ответом, к ней незаметно подкралась идея – настолько светлая и обнадёживающая, что Нур ахнула от такой возможности.

– Милорд Ахлаур, традиция моей семьи требует, чтобы каждая дева и каждый юноша по достижения возраста отправились к Слиянию. Мы приходим к этому месту сосредоточия силы, чтобы увидеть нашу судьбу от Мистры.

Губы Ахлаура скривились в порочной улыбке.

– И я судьба, которую предсказывает Повелительница? Очевидно, даже богиня не лишена иронии!

Пока остатки храбрости не покинули её, Нур быстро встала на ноги и продолжила:

– Мы проходим этот путь прежде посвящения себя в ученичество, чтобы узнать наше будущее. – Она подняла руку, чтобы показать кольцо Повелителя смерти. – Моё желание – изучить искусство Некромантии. Я наследница семьи Галагаров. Если вы примете меня в свои ученики, никто не посягнет на ваше право на эти земли.

     – Ты считаешь, я нуждаюсь в подобном союзе? – спросил Ахлаур, скорее из любопытства, чем в гневе.

Она согнулась в торопливом поклоне.

– Конечно, нет, милорд. Пользу от союза получу только я.

Взгляд некроманта упал на ее руку.

– Ты носишь кольцо Повелителя Смерти, – произнёс он. Не колеблясь, Нур сняла кольцо и передала ему.

Ахлаур внимательно изучил изделие.

– Великолепный подарок. Что ты сделала, чтобы заслужить это кольцо?

Нур рассказала ему всё.

Откровенное повествование Нур, казалось, не произвело на мага никакого впечатления. Несомненно, он ждал услышать нечто большее. Нур жестом указала на суетливую деятельность.

– Вы принимаете множество учеников, господин Ахлаур. Возьмите меня, клянусь, я буду служить вам верой и правдой не меньше остальных.

Какое-то время он изучал её, оценивая своими бездонными черными глазами.

– Посмотрим.

Он резко развернулся и пересёк широкую комнату. После короткого замешательства Нур последовала за ним. Они вышли через заднюю дверь и прошли сквозь ряды длинных, низких построек, напоминавшие Нур конюшни ее отца. Наводнение в этих местах отступило, и грунт был сухим и твердым. Запах трав наполнял воздух, и цветы покачивались под дуновением лёгкого ветерка. Некоторые из них были ей известны: пурпурный аконит, розового и бледно-кораллового оттенка девичьи башенки, нежно-голубой и белый стелебриз. Все цветы были смертельно ядовитыми, несмотря на их внешнюю красоту.

Маг остановился перед каменным строением.

– Здесь содержатся мои эльфы, – объяснил он, – и здесь же большинство из них умирают. Если твое сердце сострадательно, а желудок слаб, предупреди немедленно. Я не терплю слёз и истерик.

Хотя здание не имело окон, а плотная дверь была изготовлена из цельного дуба, Нур могла слышать стоны и ужасные крики, эхом отражавшиеся внутри стен.

– Я готова, – даже для её разборчивых ушей собственный голос показался ей удивительно хладнокровным.

Они прошли через прочную дверь в адские недра. Нур сосредоточила свой взгляд на спине некроманта, игнорируя, насколько это было возможно, убогие камеры с обеих сторон, тянувшиеся вдоль длинного коридора.

Ахлаур привел ее к небольшой камере, из которой доносились истошные крики боли. На маленькой койке лежала лесная эльфийка, почти ребенок, закованная в железные кандалы по рукам и ногам. Она корчилась в самых страшных муках, которые Нур когда-либо видела. Бронзовая кожа эльфийки была покрыта бисеринками пота, а внутри ее живота, еще не округлённого от беременности, что-то шевелилось и вращалось. Казалось, будто это нечто изнутри пыталось вырваться наружу.