Текст книги "Королевства Драконов I (ЛП)"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Пол Кемп,Лиза Смедман,Ричард Бейкер,Томас Рейд,Роберт Сальваторе,Дон Бэссингтвейт,Джесс Лебоу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Куи!

Куи ответила ей испытующим взглядом:

– Хватит ревности, Чотан! – пожилая женщина произнесла это так спокойно, как будто они сидели у костра – Каждая из нас рано или поздно должна уступить.

Язык шу, на котором она говорила, был безупречным, чище, чем говорили Чотан или Чака. У барда отвисла челюсть.

– Так вы… – пролепетал он, и женщины повернули лица к нему. – Но…

– Ты действительно ничего не понимаешь, Тайко Арисанн.

Ночной воздух пришёл в движение: ветер подул сверху, разгоняя дождевые облака от того места, где стоял павильон, несмотря на то, что остальная часть оазиса была всё ещё затянута туманом. Тайко и Ли смотрели, как Онг плавно опускает свою огромную тушу, медленно паря в воздухе над женщинами, как будто охраняя их. Свет фонаря смешивался с лунным светом и отражался на его чешуйчатой шкуре.

– Вы стоите на пороге восточных земель, но думаете, что находитесь на западе, – продолжил Онг. – Здесь уже не Фаэрун!

Ли испустил сдавленный стон. Дракон опустил голову, пока она не оказалась на одном уровне с головой шу.

– Ты, сын Куана, осмелился осудить меня! – проревел Онг.

Его голова подалась вперед, и Тайко почувствовал его дыхание – пахло влажной землёй, туманом и зелёной листвой.

– Сегодня я вам не лгал! Я – изгнанник, три сотни лет назад обречённый принять назначение Небесной Канцелярии на самом западе. Принуждённый силами настолько могущественными, что вы даже себе не сможете представить. Когда-то я был духом великой реки. Теперь я страж этого мелкого пруда, и моё могущество не простирается за пределы оазиса.

Тайко сглотнул:

– Что ж, – слабо сказал он, сдерживая внутри себя страх, – полагаю, это объясняет почему вы так знатно растолстели.

Дракон запрокинул голову и взревел. Его рёв прокатился по оазису словно раскаты грома. После этого в наступившей тишине послышались другие звуки: заблеяли перепуганные животные, в панике закричали люди из каравана.

– Онг! – одёрнула дракона Куи. – Они узнают, что ты здесь!

Ибака испуганно ахнула, даже Чотан выглядела обеспокоенной. Дракон захлопнул свою огромную пасть.

– Триста лет! – огрызнулся Онг сквозь стиснутые зубы. – Триста лет прячусь словно животное, скрывая свою сущность. Любовь моих туйганских красавиц поддерживала меня. А таверна, которую ты так презираешь, Куан Ли Чен, – моя связь с внешним миром. Потеря что того, что другого означает окончательный приговор для меня. Я не позволю вам отнять их ни в шутку, ни всерьёз!

«Триста лет прячусь, скрывая свою сущность.»

Слова Онга порхающими бабочками преодолевали завесу страха Тайко.То, что дракон может быть обнаружен, пугало грозных туйганских женщин. Даже на пике своей ярости Онг старался прятаться в облаках, не показываясь разозлившим его мужчинам.

Глаза Тайко округлились, когда Ли развёл руками и горячо произнёс:

– О великий! Никто из нас даже и не помышлял о таком! Клянусь честью моих предков!

– Приношу извинения твоим предкам! – проревел дракон. – Но я не могу рисковать.

Распахнув челюсти, он устремился вперёд.

Тайко схватил Ли за рубашку и дернул его сквозь дверной проем в таверну как раз в тот момент, когда челюсти дракона захлопнулись, словно сотня кинжалов, на расстоянии вытянутой руки от них. Друзья с размаху влетели в перепачканные ковры на полу, дверной полог запахнулся за их спинами; ткань сотрясалась от гнева Онга. Ли смотрел на стены с побледневшим лицом. Бард пытался поставить друга на ноги.

– Ли, он не сможет покинуть оазис!

Ли моргнул и сфокусировал взгляд на друге.

– Какие бы силы ни изгнали сюда Онга, они же не позволяют ему покинуть это место! – затараторил Тайко, – Вот почему он боится быть обнаруженным. Караваны будут обходить оазис стороной, если узнают, что здесь есть дракон, а воины будут приходить сразиться, пока он наконец не будет мёртв. Держу пари, туйганцы поэтому и придумали запрет на магию в оазисе. Именно она может помочь выследить дракона.

Ли взмахнул рукой и прокричал:

– Тайко, мы всё ещё в палатке! И она не сможет защитить нас!

– Но хотя бы задержит его ненадолго!

Снаружи громыхал Онг. Его голос менялся, превращаясь из драконьего рева в человеческую речь. Женщины тоже что-то кричали. Бард постарался выкинуть из головы мысль об их острых ножах. Он вытащил кинжал из-за пояса и сунул в руки Ли:

– Иди к задней стене палатки и будь готов сделать ещё одну дверь в этой таверне.

Ли сглотнул и побежал в конец зала. Бард пробормотал отчаянную молитву всем богам, кто мог бы её услышать, и схватился за железную ногу ближайшей жаровни. Горячий метал обжигал ладонь. Не обращая на это внимание, Тайко скидывал угли на ближайшую кучу подушек. Не дожидаясь, пока угли займутся, Тайко побежал вслед за Ли, опрокидывая по пути каждую встречавшуюся жаровню.

– Тайко! – взревел Онг.

Бард обернулся и увидел, что толстый дракон стоит в дверях, в очередной раз облачившись в тело человека, зажав в руке дверной лоскут, а женщины столпились за ним. Все они на мгновение остановились при виде разгорающегося в шатре пламени. Онг сказал, что потеря женщин или таверны – это приговор для него.

Пусть музыка барда не смогла нанести вред дракону напрямую, но она могла подействовать на него и другим способом.

– Как насчет последней песни, Онг? – выкрикнул Тайко.

Сконцентрировавшись, он запел, и мелодия слегка запульсировала, создавая шипение и треск в воздухе. Он пел огню.

Изнутри пламени ему что-то ответило. Раскалённые угли изменялись и обретали форму глаз, которые уставились на барда, а затем на Онга. Языки пламени собирались вместе и обретали форму размером с ребёнка, распространяя в стороны огненные завитки. Глаза Онга вспыхнули гневом.

– Элементаль огня? Ты хочешь навредить повелителю воды этой огненной игрушкой?

Пламенные завитки элементаля лизнули стены, и их поглотил огонь. Затем он пошёл по коврам, поджигая их тоже.

– С чего ты взял, что я собираюсь навредить тебе? – отозвался Тайко.

Он развернулся и бросился сквозь проём в заднюю часть таверны.

– Давай, Ли!

Сквозь треск пламени и рёв дракона Тайко услышал, как рвётся ткань – Ли прорезал стену палатки. Огонь позволял видеть в темноте, и бард нырнул прямиком сквозь отверстие в ткани, а затем побежал по пятам за Ли.

– Ты уверен, что нам хватит времени? – задыхаясь спросил Ли, пока они мчались сквозь дождь.

– Спроси меня, когда убежим!

Сзади слышались крики женщин и рёв Онга. Необычный булькающий звук раздался в ночи, сменившись звуком шипения затухающего пламени. Тайко опустил голову и побежал сильнее.

Караван, растянувшийся по Золотому пути в утреннем свете, выглядел куда более смирным, чем вечером, когда он только въехал в оазис. Все взоры – настороженные, а то и откровенно испуганные – были обращены к двум фигурам, что ожидали в скудной тени камня-указателя. Ли толкнул Тайко, когда караван приблизился:

– Пёсья мать! – выдохнул он.

Бард посмотрел куда указывал друг. Чотан и Ибака ехали рядом с караваном на лошадях Ли и Тайко. Подъехав ближе, обе женщины спрыгнули с лошадей и уставились на мужчин.

– У нас есть сообщение для вас, – прорычала Ибака и швырнула туйганский нож в землю рядом с ногой Тайко. – Следуйте с осторожностью через Пустоши.

Сглотнув, бард спросил:

– Это сообщение от Онга?

– Нет, – ответила Чотан, –это предупреждение от туйганцев.

– А что Онг? – спросил Ли.

– Он уважает ваше благоразумие и напоминает, что даже у изгнанников есть друзья, – ухмылка, подаренная ею, была полна злобного предвкушения. – Наслаждайся пребыванием в Шу Луне, фарун. Ты привлёк к себе внимание дракона.

Они развернулись и направились по тропе к оазису, оставив Тайко и Ли смотреть им вслед.

УЗНИК ХАЛБУРГА
Ричард Ли Байерс

1 и 2 Миртула, Год Бродячих Драконов

В кожаном плаще, развевающемся на холодном ночном ветру, Павел Шемов обрушил дарованную богом силу, на бледных, скрюченных существ, паривших вокруг парусника. Сначала, приняв их за результат колдовства, жрец попытался стереть исхудалые полупрозрачные фигуры в воздухе контрзаклинанием. Затем, предположив, что это духи умерших, он попытался сжечь их заклинанием солнечного света.

Ничего не вышло. Каждую секунду в поле зрения появлялись новые фантомы, шепчущие нечестивости и обволакивающие свою жертву. Поначалу Павел не чувствовал их прикосновений. Но потом оно превратилось в липкое почесывание. Скоро, по его мнению, эти существа станут достаточно материальными, чтобы причинять человеку вред.

Бесполезно отбивавшаяся от фантомов команда из трех человек, придя к такому же выводу, в панике закричала.

Уилл Тернстоун, ростом с ребенка, крикнул:

– Не обращайте на них внимания! Плывите к берегу!

С тем же успехом хафлинг мог быть немым, несмотря на всю пользу, которую приносили его советы. Призрак ударил Павла по лбу. Удар ужалил, и кровь затекла в левый глаз. На палубе призраки рвали плоть матросов или нападали на само судно, впиваясь когтями в бревна.

– Ныряй за борт! – крикнул Павел.

Это был их единственный шанс. Он поискал Уилла.

Размахивая изогнутым мечом с широким лезвием, хафлинг разрубил одного призрачного противника на мелкие экзоплазменные кусочки и уклонился от когтей другого. Он держался на ногах, но долго так продолжаться не могло. Фантомов было слишком много.

Павел бросился вперед, подхватил своего друга и перепрыгнул через борт. Когда он плюхнулся в прохладные воды Лунного моря, то призвал магию своего зачарованного плаща.

Складки кожаной мантии раскрылись в рассекающие, пульсирующие крылья, которые понесли его сквозь глубины, как ската манта. Он мог дышать, как рыба. Вода была прохладной в его легких.

Уилл извивался в его хватке, указывая вверх, и он понял, что в отличие от него его товарищ не может дышать так же. Он осторожно вынырнул на поверхность и обнаружил, что заплыл достаточно далеко, чтобы избежать призраков. Они по-прежнему были сосредоточены на паруснике и его ближайших окрестностях.

Павел вынес Уилла на берег, а затем поплыл обратно искать моряков. К тому времени призраки исчезли, и, к сожалению, моряки и лодка тоже. Не осталось ничего, кроме дрейфующих досок и других обломков.

Уилл присел на корточки и спрятался в тени зарослей, а потом, дрожа, с бешено колотящимся сердцем, стал ждать возвращения Павла. Наконец долговязый, красивый жрец поднялся с мелководья и вышел на галечный берег.

Уилл почувствовал облегчение, увидев друга, но не стал этого показывать. Это нарушило бы дух их вечной насмешливой вражды.

Хафлинг выпрямился и с усмешкой сказал:

– Отличная работа на лодке. Приятно видеть, что твоя магия так же полезна, как и всегда.

Хотя Павел был явно расстроен резней экипажа, он постарался ответить тем же:

– По крайней мере, у меня хватило ума сбежать, когда ситуация стала безнадежной. Чего ты пытался добиться, стоя и сражаясь? Это было идиотизмом даже по твоим меркам.

– Призраки набросились на меня – очевидно, они знали, кто из нас представляет для них угрозу, – и мне пришлось расчищать себе путь. Ты, наверное, хочешь заделать эту царапину на лбу, пока то, что заменяет тебе мозги, не вытекло.

– Точно. Я совсем забыл об этом.

Павел прочитал молитву своему богу-покровителю, Летандеру, Повелителю Рассвета, начертил в воздухе священный символ, и его рука засияла красно-золотым светом. Он прикоснулся ею к порезу, и рана закрылась.

Уилл сорвал немного травы, вытер свой изящно сбалансированный роговой клинок, как называли огромные мечи хафлингов, и спросил:

– Так что же там произошло?

– Я не знаю, – признался Павел. – Очевидно, что на нас напало что-то сверхъестественное, но это не было похоже ни на обычную магию, ни на духов.

– Значит...?

Человек покачал головой и ответил:

– На данный момент я знаю только то, что мы видели, как Жентарим уничтожают «нелегальные» корабли и караваны.

– Но мы плыли на украденном жентаримском патрульном корабле, – сказал Уилл. – Мы должны были быть в безопасности.

– Очевидно, этот трюк перестал работать.

– Нет, серьезно? Думаешь? – Хафлинг вздохнул. – И что нам теперь делать?

– Ну, по крайней мере, мы почти добрались до Халбурга, прежде чем нас заметили Женты. – Павел указал на разрушенный город дальше по берегу, смутную массу, едва различимую в темноте. – Давай найдем безопасное место для отдыха, а утром начнем наши исследования. О том, как вернуться в Тентию, будем беспокоиться, когда придет время.

Веками война терзала Лунное море, уничтожая город за городом. Халбург был одной из таких жертв. Двадцать пять лет назад Жентарим разграбил порт. Дикая природа была на пути к восстановлению. Среди развалин разрушенных домов бродили животные, а улицы заросли травой, кустарником и небольшими деревьями. По крайней мере, подумал Павел, это означает, что ему не придется слишком долго искать еду. Он сорвал ягоды, стараясь избегать защищавшие их длинные шипы, и протянул половину Уиллу. Уилл недоверчиво посмотрел на ягоды, его кудрявые черные локоны растрепались после того, как их окунули в воду.

– Это что, розыгрыш, чтобы я оббегался? Они зеленые.

– Сейчас весна, кретин, – сказал Павел. – Естественно, они зеленые. Все же они съедобны.

Хафлинг прожевал один и проглотил, морщась при этом, и сказал:

– Зачем я вообще уехал из Саэрлуна?

– Потому что твоя гильдия воров, проявив благоразумие, решила тебя убить. Слушай, если тебе не нужны ягоды, отдай...

– Тише! – поманив Павла за собой, Уилл метнулся в один из полуразрушенных домов. Соломенная крыша обрушилась, но оба опытные воины, они все же сумели пройти по полу без скрипа и хруста. Они притаились за окном и выглянули наружу.

Павел понял, что происходит. Уилл услышал как кто-то или что-то приближается. Это не обязательно сулило угрозу. Они предполагали, что среди руин все еще живут несколько человек, скорее всего, обычные фермеры или рыбаки. Но было разумнее выяснить это наверняка, прежде чем раскрывать себя.

Павел нахмурился, когда в поле зрения попали четверо вооруженных людей, которые болтали, держа в руках расчехленные арбалеты. Все они были одеты в мрачные атрибуты солдат Жентилара, а на их туниках красовалась эмблема Черной Сети в виде дракона со скипетром.

Когда воины прошли мимо и скрылись из виду, Павел спросил:

– Знают ли Женты, что мы выжили? Они охотятся на нас?

Уилл фыркнул:

– Конечно, нет. Эти солдаты не ожидали никаких проблем. Это был обычный патруль.

– Если так, то это значит, что Женты взяли Халбург под контроль. Но зачем выделять войска для захвата руин? Здесь больше ничего нет.

– Может быть, они ищут те же потерянные знания, что и мы?

Павел покачал головой и ответил:

– Не понимаю, как. У них нет записей Саммастера. Но даже если это так, то, учитывая бродящих вокруг Жентов, будет трудно беспрепятственно исследовать руины.

– Не будь дураком.

– Да будь оно все проклято! Сколько их там, где они расположились лагерем и что они задумали?

– Раз уж я разведчик, – ухмыляясь ответил Уилл. – Думаю, мне лучше это узнать.

Возвышавшийся над гаванью потрепанный замок с зубчатыми валами, как зубы нищего, был покрыт пятнами и зазубринами. Едва увидев его, Уилл решил, что Жентарим обосновался там, а когда заметил одетых в черное часовых, расхаживающих по крепостным стенам, понял, что был прав. Два корабля, военная галера и патрульный катер, были пришвартованы у одного покосившегося дока внизу.

Уилл повернулся и побрел дальше по улицам, заросших сорняками и заваленных обломками, перебегая от одного укрытия к другому, пока на перекрестке двух улиц не услышал приближающиеся шаги. Он присел на корточки за лошадиным корытом и выглянул сбоку.

Веснушчатый, курносый юноша, в слишком свободной и короткой форме Жента для его неуклюжих конечностей, проскользнул мимо, часто оглядываясь через плечо. Уилл предположил, что парень ускользнул из замка без разрешения, чтобы уклониться от работы или утолить плотский зуд наедине.

Уилл стянул с пояса боевую пращу, радуясь, что масло и чары сохранили кожу эластичной, несмотря на погружение в воду накануне вечером. Он поднялся и выстрелил.

Отполированное ядро попало Женту в затылок. Будучи опытным стрелком, Уилл удивился бы, если бы это было не так. Вопрос заключался только в том, не причинил ли он большего вреда, чем намеревался: некоторые черепа были более хрупкими, чем другие. Когда юноша упал вперед, хафлинг вынырнул, чтобы проверить его.

Все было в порядке. Воин все еще дышал, и любые повреждения, кроме смерти, Павел мог устранить молитвами.

Павел также мог сделать и то, чего не мог сделать Уилл. Он мог оттащить неуклюжее тело человека до того, пока какой-нибудь другой Жентилар не обнаружил лежащего без сознания на улице юношу. Хафлинг побежал за своим другом.

– Мы рискуем, – сказал Павел. – Что, если кто-нибудь заметит его отсутствие?

– Чем дольше ты мешкаешь, – сказал Уилл, – тем больше вероятность того, что так и произойдет. Так что приступай.

Павел занес юношу в полумрак заброшенной лавки и усадил на пыльный пол. Затем Уилл связал руки и ноги пленника полосками ткани, оторванными от его кителя. Солдат все еще лежал неподвижно на том месте, где его связали, волосы на затылке слиплись от крови.

Павлу бросилось в глаза, что этот несчастный не слишком похож на распространенное представление о злобном Жентиларе. Может он им не был. Возможно, он был просто неопытным пареньком, которого Черная Сеть призвала в свои войска.

Но даже если это так, Павел и Уилл все равно не могли позволить себе любезничать с ним. Гарнизон Жентарима представлял слишком большую опасность, а их миссия была слишком важна.

Павел пробормотал молитву. Его руку покалывало от тепла, и она излучала радужный свет. Он прижал ладонь к ране на коже головы Жента, и порезанная кожа дрогнула, когда срослась. Пленник ахнул и отпрянул от его прикосновения.

Уилл бросился к Женту и приставил кинжал к его горлу.

– Не кричи и не сопротивляйся! – прорычал хафлинг.

Солдат замер.

– Вот и хорошо, – сказал Уилл. – Теперь мы зададим тебе несколько вопросов, и я рекомендую тебе отвечать правдиво. Видишь амулет солнца на шее моего напарника? Он – жрец Повелителя Утра, и он собирается сплести заклинание, которое предупредит его, если ты нам солжешь. Если ты это сделаешь, я тебя прирежу. Понял?

– Да, – прохрипел юноша.

Павел зарычал и провел талисманом мистическими пассами, делая вид, что плетет заклинание. На самом деле он не мог использовать магию, описанную Уиллом, поскольку не предполагал, что вскоре ему и его товарищу придется допрашивать пленника, и поэтому не просил этого заклинания, когда молился на рассвете. Но Жент этого не знал, а потому боялся солгать.

Павел холодно посмотрел на юношу и спросил:

– Почему Черная Сеть занимает это пустое место?

– Пожалуйста, – сказал юноша, – если я предам их, они замучают меня до смерти.

Уилл переместил нож. Жент задохнулся и отшатнулся в сторону, насколько это было возможно со связанными конечностями и держащимся за него хафлингом. Капля крови скатилась по шее.

– Если ты не будешь сотрудничать, – сказал Уилл, – я сделаю то же самое прямо сейчас.

Это был очередной блеф. Уилл и Павел не были мучителями. Но Жент также не мог этого знать.

– Я давал клятву Бейну, – взмолился солдат. – Если я нарушу ее, то после смерти он навсегда разорвет мою душу.

– Нет, – сказал Павел, – не разорвет. Отрекись от Черного Лорда, убеги из Жентарима, найди достойный образ жизни, и он не будет иметь над тобой власти. Даю тебе слово слуги Повелителя Утра.

– Итак, – сказал Уилл, – ты можешь умереть сегодня или получить второй шанс. Что ты выберешь? Решай быстрее, мне становится скучно.

Он взмахнул ножом, сделав второй поверхностный порез.

Жент сжался и сказал:

– Хорошо! Задавайте свои вопросы.

– Один я уже задал, – сказал Павел. – Зачем ты здесь?

– Чтобы защитить дракона.

Павел и Уилл обменялись взглядами.

– Какого дракона? – спросил халфлинг.

– Его зовут Версеворан, – сказал Жент. – Кто-то сказал, что он изумрудный дракон. Он выглядит так, словно его вырезали из большого зеленого драгоценного камня.

– О, благословенные силы! – воскликнул Павел.

– Что? – спросил Уилл. – Тебе это о чем-то говорит?

– Силы, которые напали на нас на воде, – сказал священник. – Они не были похожи ни на настоящую магию, ни на типичных нечистых духов. Но есть и другой вид силы, чрезвычайно редкая магия разума. Самоцветные драконы – одни из существ, обладающих такими способностями, талантами, хорошо подходящими для того, чтобы следить за всем Лунным морем и поражать тех, кто путешествует без разрешения Жентарима. – Он снова повернулся к солдату. – Я прав?

Юноша изумленно вытаращил глаза от его проницательности и ответил:

– Да.

– Я не понимаю, – сказал Уилл. – Зачем изумрудному дракону помогать Жентам? Самоцветные драконы ведь не совсем злые, правда? И почему его хранители не беспокоятся о том, что он поддастся Ярости и выйдет из-под контроля?

– Он пленник, – сказал Жент, – магически вынужденный служить. Заклинатели в Цитадели Ворона призвали кого-то особенного, чтобы контролировать его. Я не знаю, кого именно. Он держится особняком и ходит за периметром, окутанный плащом и капюшоном.

– Тогда объясни следующее, – сказал Уилл. Он подошел к дверному проему, чтобы бросить осторожный взгляд на улицу снаружи. – Дракон важен для планов твоих хозяев. Так зачем держать его в Халбурге? Почему не в одной из ваших крепостей – цитадели Жентил Кип или Мулмастер?

– Кажется, я знаю, – сказал Павел. – Это существо, каким бы могущественным оно ни было, не может в одиночку выполнить задачу, которую Жентарим поставил перед ним. Ублюдкам нужно кольцо надзирателей, связанных между собой разумом и расположенных вокруг Лунного моря. Им нужен медиум здесь, чтобы замкнуть круг. Он улыбнулся юноше. – Я прав?

– Думаю, да, – сказал пленник. – Обычным солдатам вроде меня не положено знать, но ты кое-что слышишь. Версеворан и другие рабы связаны между собой узором, который делает их разум сильнее обычного.

– Это... интересно, – сказал Уилл.

– И важно, – сказал Павел. – Мы знали, что во время путешествий нам постоянно угрожала опасность. Теперь мы узнали, какая.

– И мы узнали, как устранить угрозу. Ослабив одну нить, вся психическая паутина рухнет.

– Именно.

Уилл поиграл своим окровавленным кинжалом, подбрасывая и ловя его, пока обдумывал перспективу.

– Мы могли бы попытаться вернуться в Тентию за подкреплением, – сказал хафлинг, – но дракон, вероятно, почувствует, что мы уходим, и снова ударит по нам. Тогда как мы с тобой подобрались уже достаточно близко, чтобы нанести удар.

– Верно. Мне не нравятся наши шансы в борьбе с целым гарнизоном Жентарима, да еще и с этим неизвестным демоном, но дело не в этом. Мы просто должны пробраться внутрь и лишить их Версеворана.

– Есть идеи, как это сделать?

– Возможно, я смогу развеять связывающие его чары.

Уилл изогнул бровь и спросил:

– Возможно?

– Это может быть сложно, долго и опасно.

– Тогда как насчет этого? Мы убьем дракона. Если Женты лишили его свободы воли, он не сможет поднять коготь, чтобы защитить себя.

Павел нахмурился и сказал:

– Этот вариант меня не устраивает.

– Мне на самом деле тоже, но подумай вот о чем: самоцветные драконы не совсем злые по своей природе, но и не совсем добрые. Я слышал рассказы о том, как они убивают людей и совершают набеги за сокровищами.

– Мы не знаем, что Версеворан когда-либо совершал подобные вещи.

– Но мы знаем, что здесь есть руины Ярости. Что если вирм уже в безумстве, и только оковы сдерживают его? Что, если он впадет в ярость, как только мы его освободим, и разорвет нас?

– Слушай, – сказал Павел, – давай оценим ситуацию, когда доберемся до существа, и тогда решим.

– Справедливо.

Уилл повернулся обратно к пленнику, который, подслушав их разговор, смотрел на них так, словно они сошли с ума, раздумывая над такой авантюрой.

– Нам нужно знать все о планировке замка и расположении стражи.

Обветренная известняковая стена предоставляла достаточно зацепок для вора с такими способностями, как Уилл. Он только пожелал, чтобы Селуна сочла нужным скрыть свою серебристую улыбку за облаками. Если, как утверждал Павел, воины выполняли работу божеств света, то это меньшее, что она могла сделать.

Тем не менее, с луной или нет, люди редко видели Уилла, когда он этого не хотел, и он без происшествий добрался до крепости. Низко пригнувшись, он огляделся, убедившись, что поблизости нет часовых, а затем спустился по лестнице во двор. В прохладном ночном воздухе витали запахи древесного дыма, жареной колбасы и отхожих ям Жентов. Из хозяйственных построек вдоль основания стены доносился храп.

Но несколько жентов не спали, и человек с копьем, сидевший на скамье позади выхода, был одним из них. Уилл развернул свою боевую пращу, запустил ядро в голову воина, и тот свалился с сиденья. Уилл подтащил скамью ближе к запасному выходу, взобрался на нее и отодвинул засов в сторону.

Как только он открыл дверь, внутрь проскользнул Павел, закутанный в черный плащ, который забрал у пленника. Он посмотрел через двор на центральную башню, в которой, по словам юнца, находился Версеворан.

Уилл вопросительно посмотрел на товарища. Павел кивнул, и они двинулись вперед по массивным ступеням башни. В темноте, закутавшись в черный боевой плащ, жрец надеялся сойти за Жента, если его вообще кто-нибудь заметит. Уилл продолжал полагаться на свое воровское ремесло, чтобы скрыть себя от враждебных глаз.

Крепость имела два входа: внушительные двойные двери с одной стороны и дверь меньшего размера – с противоположной. Нарушители прокрались к более скромному входу, и Павел попытался открыть его. Она не поддалась. Уилл выбрал из своего воровского мешочка отмычку и вставил ее в замочную скважину.

Через мгновение он прошептал:

– Она не заперта.

– Ты хочешь сказать, что ты слишком некомпетентен, чтобы сломать механизм?

– Я имею в виду, что она не заперта. Теперь я думаю, как Женты вообще бы смогли найти ключ от этого старого замка? Дверь запечатана магически, а значит открыть ее – твоя задача.

Жрец нахмурился и сказал:

– У меня приготовлено только три заклинания рассеивания. Я надеялся сохранить их все, чтобы атаковать оковы Версеворана.

– Не будь еще глупее, чем обычно. Мы должны добраться до дракона, иначе нас побьют еще до того, как мы начнем.

Павел пробормотал рифмованное двустишие и сделал пасс рукой. Сила взвыла, и на мгновение вся дверь засияла золотым светом. Уилл вздрогнул от мерцания, но, оглядевшись, не увидел никаких признаков того, что кто-то их заметил.

Павел повернул потускневшую латунную ручку, и замок с щелчком открылся. Он приоткрыл дверь, и они с Уиллом заглянули внутрь. Уилл перевел дыхание.

Весь первый этаж крепости представлял собой одну большую комнату с высоким потолком. В противном случае она бы не была достаточно большой, чтобы вместить пленника. Огромный и змеевидный, со сложенными крыльями, похожими на крылья летучей мыши, Версеворан неподвижно лежал посреди пола, и только медленное расширение и сужение его груди свидетельствовало о том, что он еще жив. Пустые фосфоресцирующие глаза, более бледно-зеленые, чем блестящая чешуя, смотрели в пустоту.

Несмотря на его неподвижность и очевидную беспомощность, он был настолько внушителен, что Уиллу понадобилось время, чтобы обратить внимание на другие особенности зала. Хрустальные шары на кованых треножниках излучали мягкий, равномерный свет, освещая пленника. По полу от Версеворана расходились очерченные золотым и алым пигментом замысловатые геометрические узоры, переплетенные письменами. В воздухе пахло горьким ладаном и сухим рептильным запахом самого дракона.

– Что ты думаешь? – прошептал Уилл.

– Мне нужна минута, – ответил Павел.

Он прошелся по комнате, рассматривая сначала светящиеся шары, затем наклонился, чтобы осмотреть фигуры, нарисованные на полу.

– Ну что? – потребовал Уилл.

– Терпение.

– К черту. Мы в опасности, задерживаясь здесь. Слушай, дракона держит волшебство, а ты не волшебник. Не стыдно признаться, что ты не можешь понять, как его освободить.

– Теоретически я знаю. Я изучал, как работает тайная магия, и понимаю, как противопоставить ей свою собственную силу.

– Я тоже не хочу убивать бедное существо, – сказал Уилл, – но если мы не разберемся с ним, чтобы свободно путешествовать, мы никогда не разгадаем загадку дневника Саммастера вовремя, чтобы принести кому-нибудь пользу. Это тысячи жизней против одной.

Уилл вытащил из ножен свой роговой клинок.

– Нет. Повелитель Утра учит...

Павел вскрикнул и схватился обеими руками за голову.

На мгновение Уилл не понял, что случилось. Затем он тоже пошатнулся, когда агония вспыхнула внутри его черепа. Когда боль наконец утихла, его верхняя губа была мокрой от текущей из ноздрей крови, а на лестнице, ведущей на верхние уровни башни, стояла фигура.

Уилл никогда не видел ничего похожего на это существо, но решил, что это может быть только демон, которого призвали Женты, чтобы контролировать Версеворана. В крепости танар'ри избавился от плаща и мантии, явив взору склизкое, грузное тело, размером с огра, настолько горбатое, что для него было естественно передвигаться на четвереньках. Клыкастые челюсти торчали из-под выступающего лба, за зубами мелькал длинный тонкий язык, а вдоль горба тянулась своеобразная клетка из костяных отростков.

Кривой позвоночник. Внутри этой решетки блестело влажное, бледное вещество, похожее на огромное количество обнаженного мозга.

– Блеск рассвета, – вздохнул Павел, – это церебрилит.

– Полагаю, это плохо, – сказал Уилл.

Демон на костяшках пальцев двинулся вниз по ступенькам.

– Кто ты? – прорычал он. – Как ты сюда попал?

Голова Уилла все еще пульсировала после психической атаки церебрилита. Но он знал, что они с Павлом должны избавиться от шока после неожиданного нападения и сражаться. Хафлинг отпрыгнул в сторону – неожиданный маневр, который, как он надеялся, напугает его врага, – приготовил свою боевую пращу и пустил в работу. Ядро ударило демона в круглый черный глаз. Церебрилит отшатнулся.

– Бей, идиот! – крикнул Уилл.

Подгоняемый, Павел зачитал молитву. Воздух на мгновение стал теплее, и вокруг бесформенной головы церебрилита заплясали искры красно-золотого света. Уилл не мог точно сказать, что его друг сделал с демоном, но магия, должно быть, подействовала, потому что танар'ри издал пронзительный визг.

«Удивительно, – подумал Уилл, хватаясь за еще одно ядро для пращи, – мы побеждаем».

Затем церебрилит проревел:

–  Убей их! – После чего Версеворан вскочил на ноги и развернулся к незваным гостям.

Извилистое горло вздулось, разинув гигантскую пасть изумрудный дракон завыл. Зная, что шум может убить любого, кто окажется перед головой вирма, Уилл и Павел бросились в разные стороны. И все же крик потряс кости хафлинга и пронзил его голову и туловище болью, даже пол завибрировал, угрожая его равновесию, а со стропил посыпалась грязь.